Глава I. Детство и воспитание

Оглавление

 

Предисловие ко второму изданию.. 4

Вступление. 4

Житие преподобного Зиновия, Митрополита Тетрицкаройского (в схиме Серафима) 7

Глава I. Детство и воспитание. 7

Глава II. Глинская пустынь. На послушании у старцев. 8

Путь в Глинскую.. 9

Духовник. Послушания и испытания. 9

Постриг. 11

Закрытие и разорение Глинской пустыни. 12

Глава III. Первый период жизни на Кавказе (Абхазия): 12

Глава IV. Исповеднический подвиг. 13

Арест. 13

Пастырское служение в заключении. 13

Освобождение. 14

Глава V. Пустынножитель Кавказских гор. 14

Глава VI. Служение в Грузии. 16

Архимандритство и настоятельство. 16

Архиерейская хиротония. 17

Посещение возрожденной Глинской пустыни. Старцы Андроник и Серафим. 18

Бурдино. 19

Владыку забрали... 22

Смерть грешника люта. 23

«Глинская пустынь» в Тбилиси. 24

Болезнь не к смерти, но к жизни. 24

Предсказание смерти митрополита Никодима (Готова) 42

Пюхтицкий монастырь. Встреча с митрополитом Алексием (Ридигером) 42

Последние годы жизни. 43

Пастырское служение преподобного Зиновия. 47

Глава I. Старчество. Старец-митрополит. 47

Глава II. Простота и человечность. 49

Глава III. Благословение Святорусско-Иверской женской обители во имя Боголюбско-Взыскание погибших Матери Божией. 50

Глава IV. Духовные дары. Чудотворение и прозорливость. 51

Глава V. Пастырские качества. 63

Глава VI. Пастырь-душепопечитель. 65

Глава VII. Пастырские наставления. 68

Об Иисусовой молитве. 68

О нестяжании. Помощь нуждающимся. 68

О послушании. 87

О душеполезном чтении. 87

О молитве. 88

О монашестве. 91

О важности благословения перед всяким делом. 91

О внешних подвигах. 92

О пище и посте. 92

Глава VIII. Отношение к молитве и богослужению.. 93

Глава IX. «Митрополичьи покои». 95

Глава X. Духовные чада. 96

Эпилог. 97

Приложение. Воспоминания о владыке Зиновии. 106

Святейший и Блаженнейший Католикос-Патриарх Илия II 106

Митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев) 108

Протоиерей Павел Косач. 109

Игумен Иоанн (Самойлов) 113

Протоиерей Александр Чесноков. 115

Нуцубидзе Кетеван Захаровна, кандидат биологических наук. 118

 

 

Предисловие ко второму изданию

 

Данная книга называется «Старец и митрополит» неслучайно. Владыка Зиновий был человеком, кото­рый был и старцем и митрополитом. Не каждый ми­трополит может быть старцем и не каждый старец может стать митрополитом. Многие удивлялись тому, что такой смиренный и простой человек смог стать архиереем. Эта книга является первой публикацией о новопрославленном подвижнике Глинской пустыни преподобном Зиновии (Мажуге), в схиме Серафиме. Она написана на основе воспоминаний и архивных данных. Автор собирал материалы более шести лет. Это были интервью с разными церковными иерар­хами или людьми, знавшими митрополита Зиновия долгие годы. Многие из них рассказывали не только о знакомстве с владыкой, но и о том, насколько изме­нилась их жизнь после встречи с ним.

С того времени как вышло в свет первое издание данной книги, автору удалось собрать и обработать много нового материала. Были записаны воспоминания епископа Зиновия (Корзинкина), игумена Вениамина (Селиванова), протоиерея Петра Лукина, схимонахи­ни Елизаветы (Орловой) и Аси (Анны) Карагёзовой. На их основании были дополнены новыми интерес­ными фактами главы данной книги.

В конце книги впервые полностью публикуются воспоминания протоиерея Павла (Косача) и Кетеван Захаровны Нуцубидзе. Были добавлены новые фотографии.

Также в этом издании публикуются некоторые письма, документы, подтверждающие церковные на­грады владыки Зиновия, а самое главное, его духовное завещание. Все это было найдено автором в архиве Грузинской Патриархии, доступ к которому он полу­чил по благословению Святейшего и Блаженнейшего Католикоса-Патриарха всея Грузии Илии II.

Автор выражает благодарность игумену Андрони­ку (Трубачеву), под непосредственным руководством которого писалась данная книга, Сергею Пилишину и Марине Тотладзе, при помощи которой удалось со­брать много новых материалов. Автор искренне бла­годарит своего отца протоиерея Александра Чеснокова — человека, который с юных лет знал преподобного Зиновия и на протяжении тринадцати лет находился рядом со старцем практически каждый день. Отец Александр так любил преподобного, что даже назвал своего сына (автора этой книги) именем Зиновий.

Во время написания книги произошло много чу­десных событий, которые способствовали успешной работе над данной монографией и ее скорейшей публикации.

 

Вступление

 

Жизнь митрополита Тетрицкаройского Зиновия была полностью посвящена слу­жению святой Православной Церкви и ближнему. Бывают люди, имена которых надолго остаются в сердцах и в молитвах верующих людей. Таким облагодатство- ванным человеком, который стяжал бла­годать Святого Духа, был Высокопрео­священный митрополит Зиновий.

Патриарх-Католикос всея Грузии Илия (в день похорон 8 марта 1985 г.)

21 августа 2010 года за Божественной литурги­ей в монастыре Рождества Пресвятой Богородицы Глинская пустынь (село Сосновка Глуховского района Сумской области) был совершен чин прославления трех подвижников XX века — схимитрополита Се­рафима (митрополита Зиновия Мажуги), схиархимандрита Серафима (Романцова) и схиархимандрита Андроника (Лукаша), которые несли монашеское послушание в этой обители.

Божественную Литургию возглавил Блаженней­ший митрополит Киевский и всея Украины Владимир. К этому дню в обители собралось множество людей, знавших этих великих старцев и почитавших их за труды на благо Церкви Христовой на протяжении XX века. Многие из присутствовавших на прослав­лении были их духовными чадами. И сегодня в своих воспоминаниях все они свидетельствуют об особой благодатной силе молитвы и прозорливости старцев.

После совершения последней панихиды были зачитаны определения о канонизации, принятые Священным Синодом Украинской Православной Церкви, и жизнеописания этих угодников Божи­их. Затем при пении тропаря, кондака и величания новопрославленным святым из алтаря вынесли их иконописные изображения для молитвенного по­клонения. По окончании богослужения митрополит Владимир поздравил собравшихся с прославлением Глинских подвижников и пожелал верующим их молитвенного заступничества перед Богом.

В заключение к многочисленному собранию обратился митрополит Самтависский и Горийский Андрей, который подчеркнул значение подвига и трудов Глинских старцев, многие годы совершавших свое служение в Грузии, для духовного единства православных христиан разных стран. «Эти под­вижники были духовными отцами украинцев, рос­сиян, грузин, греков, армян, которые к ним прихо­дили, — сказал иерарх Грузинской Церкви, — и се­годня их покров стал еще шире и благодатней, и они молятся за всех нас. Поэтому вместе с Украинской Церковью в этот день радуется Церковь Грузинская и весь народ Божий».

В Глинской пустыни, где молитва традиционно соединялась с обращенной ко всем приходящим проповедью и помощью хлебом насущным, подви­залась целая плеяда старцев, 13 из которых были причислены к лику святых в 2008 году. В основном это молитвенники, которые подвизались в обите­ли и прославились чудесами в XVIII—XIX столе­тиях. Схимитрополит Серафим, схиархимандрит Серафим и схиархимандрит Андроник пережили закрытие Глинской обители в 1922 году, на их до­лю выпали гонения, ссылки, тюрьмы. За советом и поддержкой к ним приезжали верующие со всего бывшего Советского Союза.

Решение о канонизации подвижников благоче­стия было принято на заседании Священного Си­нода Украинской Православной Церкви 25 марта 2009 года. Память новопрославленных святых стала совершаться в день празднования Собора Святых Преподобных отцов Глинских — 9 сентября (22 сен­тября по н. ст.).

В этой книге рассказывается о владыке Зиновии, в схиме Серафиме (Мажуге). 8 марта 2010 г., по случаю 25-летия со дня его кончины прошли боль­шие торжества в Глинской пустыни и в Грузии, где старец Зиновий провел значительную часть своей жизни. Торжественное богослужение состоялось в храме святого благоверного князя Александра Нев­ского г. Тбилиси, где он прослужил 35 лет. В хра­ме собрались многие священнослужители и миря­не, которые являлись духовными чадами владыки. К этому дню приехал из Краснодара и его послед­ний келейник, ныне протоиерей, Александр Чесноков. После Божественной Литургии была отслужена заупокойная лития, которую возглавил Святейший и Блаженнейший Католикос-Патриарх Илия II, ду­ховный сын и постриженник митрополита Зиновия. Накануне, 7 марта, Святейший Католикос-Патриарх упомянул о том, что митрополит Зиновий провел большую часть жизни на Иверской земле. «В буду­щем и у нас канонизация состоится», — сказал он.

День празднования 25-летия со дня преставле­ния митрополита Зиновия отмечен в календаре Рус­ской Православной Церкви за 2010-й год в числе памятных дат.

12 ноября 2011 года исполнилось ровно 115 лет со дня рождения преподобного Зиновия. В этот день совершается память священномученика Зиновия и мученицы Зиновии. При жизни святителя всегда особо праздновался его день Ангела, так как при постриге в монашество ему было дано имя Зиновий, и священномученик Зиновий стал его небесным по­кровителем. В этот день был отслужен молебен у мощей преподобного Зиновия, у его надгробия.

Со временем осмысляется светлый жизненный путь владыки Зиновия, а также промыслительное попечение Создателя и Его великие дары человеку, отдавшему всю жизнь на служение Всеблагому Богу. Для святых нет национальных границ. Служение Богу и ближнему, которое совершил в своей земной жизни преподобный Зиновий, стяжавший «венец правды», вселяет в нас уверенность, что он имеет высокое дерзновение молиться у Престола Божия о своих духовных чадах и о всех, в молитвах к нему прибегающих. При жизни владыка, по мере сил, по­могал существовавшим тогда на территории Грузии монастырям, некоторым обителям в России и за ее пределами. Трудно сосчитать число людей, которые через его отеческое попечение обрели верный путь к душевному спасению. Они всегда с благодарно­стью вспоминают своего старца-наставника.

К нему за духовным окормлением приезжали люди с разных концов земли. Многие из тех, кого владыка Зиновий постригал в монашество и руко­полагал, и по сей день несут пастырское послуша­ние — как по разным приходам Грузинского Патри­архата, так и в лоне Русской Православной Церкви. Владыка Зиновий воспитал множество достойных пастырей. В его лице сохранилась до настоящего времени преемственность старческого окормления, ведущая свое начало от преподобного Паисия (Величковского) и продолжившаяся через преподоб­ного Филарета (Данилевского) и других глинских старцев. Старец-митрополит Зиновий стал живым связующим звеном между дореволюционным стар­чеством и старчеством конца XX века. Многие стар­цы Глинской пустыни после закрытия родной оби­тели нашли у него теплый приют.

Митрополит Зиновий поддерживал связь с оби­телью преподобного Сергия, дружил с отцом Кирил­лом (Павловым). Если владыка бывал в Москве, то считал своим долгом посетить Лавру и повидаться с отцом Кириллом, а тот, в свою очередь, приезжая на Кавказ, бывал у владыки Зиновия. Их встречи запечатлены на нескольких фотоснимках. Хорошо был знаком владыка и с такими старцами, как отец Иоанн (Крестьянкин), отец Серафим (Тяпочкин) и многими другими. Старцы не только поддерживали духовную молитвенную связь на расстоянии, но и делились духовным опытом при встречах.

Трудно оценить заслуги владыки Зиновия и пе­ред Грузинской Православной Церковью, клириком которой он являлся почти полвека, а подвизался и того более — начиная с 1922 года, когда, после за­крытия Глинской пустыни, переехал в Драндский Успенский монастырь в Абхазии.

Его жизнь протянулась нитью через разные исторические события нашей Церкви и государства эпохи XX века. Церковь за этот период пережила послереволюционные преследования, послевоен­ную оттепель и сильнейшие хрущевские гонения.

И владыка с Божией помощью прошел через все эти испытания.

В нем прекрасно сочетались благодать святи­тельского служения и старческого послушания.

В процессе работы над данной книгой удалось собрать новые сведения и проанализировать их. Бы­ли уточнены некоторые неясные моменты в био­графии святителя благодаря найденным в Архиве Грузинской Патриархии автобиографии и анкетам, собственноручно заполненным владыкой. В част­ности, точно были определены годы пребывания его в Глинской пустыни и в горах Кавказа, время ареста и места ссылок. Были также найдены указы московских и грузинских патриархов о награжде­ниях митрополита Зиновия.

Автором были собраны и записаны воспоми­нания людей, близко знавших владыки Зиновия и духово окормлявшихся у него. Особенно ценными представляются нам воспоминания Святейшего и Блаженнейшего Илии II, так как именно в Грузии прошла большая часть жизни владыки.

Благодаря опубликованным и собранным нами воспоминаниям удалось уточнить некоторые собы­тия из жизни старца и получить более детальное представление о его пастырском служении.

Книга разделена на две части. В первой части описывается житие преподобного Зиновия, во вто­рой — его многогранное пастырское служение. В приложении содержатся воспоминания о нем цер­ковных иерархов, священнослужителей и его духов­ных чад.

 

Житие преподобного Зиновия, Митрополита Тетрицкаройского (в схиме Серафима)

 

Путь в Глинскую

 

Глинская Рождество-Богородицкая пустынь издавна славилась не меньше Оптиной своими знаменитыми на всю Россию старцами. А после того как Оптина пустынь была закрыта и разо­рена, Глинская пустынь с 1942 года еще девят­надцать лет несла миру свет Христовой Истины.

«Глинская стояла на рубеже России и Украины, и числилась за Курской губернией, но, рачением Никиты Хрущева, с частью русских земель ото­шла в Сумскую губернию Украины». Обитель возникла в XVI веке по милости Божией Мате­ри — через Ее чудотворный образ Рождества Богородицы, явленный в лесу на сосне. Вокруг этой иконы и образовалась Глинская пустынь, в которой к концу XIX века было пять храмов, два скита, четыре домовые церкви, 15 корпусов для насельников монастыря, восемь корпусов гос­тиницы для богомольцев, трапезная, прачечная, больница с аптекой и многочисленные хозяйст­венные постройки, в том числе четыре водяные мельницы и Дом трудолюбия для сирот-мальчи- ков. Насельников же в обители насчитывалось бо­лее четырехсот. Обитель была мощным оплотом Православия на южных рубежах России.

Чудотворная икона Рождества Богородицы, на месте явления которой образовалась Глин­ская обитель, именуется также и «Пустынно- Глинской». Она невелика — приблизительно 15 на 20 сантиметров. На ней изображены святой праведный Иоаким, праведная Анна и младе­нец — Пресвятая Дева Мария на руках у мате­ри. Эти три изображения отделены друг от друга особыми очертаниями. Со временем икона была облачена «в золотую чеканную ризу, украшенную драгоценными камнями. Кроме того, на ней были серебряные “привесы", которые в знак благодар­ности преподносились теми, кто получал исцеле­ние. Таких даров при цельбоносном образе всегда было много».

С ростом благосостояния Глинской пустыни возрастала и ее благотворительность. В конце XIX века обитель принимала ежегодно до 45 ты­сяч паломников. Известно также, что к началу XX века это число увеличилось до 60 тысяч. Сто­ит отметить, что в конце XIX — начале XX веков Глинская пустынь находилась в самом расцвете. В это время обитель не только занималась бла­готворительностью, но и вела миссионерскую и просветительскую деятельность.

Юный Захария на всю жизнь сохранил в сво­ем сердце любовь к благотворительности и ми­лосердию, которым был научен в монастыре. От юности Христа возлюбивший, он в 1914 году по­ступил послушником в Глинскую пустынь в честь Рождества Богородицы, приняв твердое решение о своем монашеском пути.

 

Постриг

 

В июне 1920 года Захария был пострижен в ря­софор, а в марте 1921 — в монашество с именем Зиновий в честь священномученика Зиновия, епи­скопа Егейского (память 30 октября). Перед постри­гом настоятель монастыря пригласил к себе же­лающих жития равноангельского, и предупредил, что обитель в ближайшее время могут закрыть. Если кто хочет, — сказал он, — может принять постриг, а кто не готов к предстоящим испытани­ям, тот может отказаться. Как вспоминал владыка спустя много лет, на предложение архимандрита Нектария согласились все. Захария принял по­стриг в тяжелое время, прекрасно осознавая все трудности избранного им пути.

В сорока километрах от монастыря, в Путивле, на р. Сейме, находились монастырские мельницы. По благословению архимандрита Нектария монах Зиновий возил на мельницы зерно, а оттуда в оби­тель — муку. В неспокойное время гражданской войны перевозка обозов с хлебом была делом опас­ным. Обычно обоз состоял из пяти-шести повозок. Когда эти перевозки возглавлял монах Зиновий, обозы приходили невредимыми. Как вспоминал владыка Зиновий, только один раз за все время пришлось отдать мешочек монастырского сахара, но весь обоз был доставлен не разграбленным. Монах Зиновий безропотно выполнял все, что благословлял настоятель. Впоследствии владыка Зиновий не раз указывал на великую силу благо­словения в деле любого послушания.

Однажды его вызвал настоятель к себе и по­звал своего келейника, который пришел с ножни­цами, расческой и бритвенным прибором. Монаха Зиновия посадили на стул, и келейник сбрил ему бороду и остриг волосы на голове. Как вспоми­нал владыка Зиновий, он не сказал ни слова и ничего не спрашивал — просто смиренно сидел на стуле и ждал, что будет дальше. После этого ему велели идти в келию и никуда не отлучаться. Монах Зиновий очень переживал, не мог найти себе места, не мог понять, чем вызваны такие ме­ры по отношению к нему. Время тянулось мед­ленно. Положившись на волю Божию, вечером, в назначенное время, он явился к настоятелю. Тот, ничего не говоря, снял с него подрясник и дал примерить костюм. Зиновий принялся надевать брюки и пиджак, а руки не слушались. Подумал, что, видимо, придется покинуть монастырь.

Потом отец Нектарий велел ему запрячь ло­шадей и подогнать повозку к настоятельскому корпусу. Когда монах Зиновий вернулся в келию настоятеля, тот помолился и сказал, что, испытав его, поручает ему очень ответственное задание, которое только он может выполнить. Переодева­ние и изменение внешнего вида нужны для того, чтобы никто не обратил на него внимания. Затем настоятель благословил Зиновия и попросил от­везти человека, вышедшего из соседней комна­ты. Владея навыками кучера, проявив смекалку и сноровку, Зиновий исполнил и это поручение, хотя ему было нелегко, потому что по всей Укра­ине в то время хозяйничали разбойничьи бан­ды. Потом выяснилось, что он вез архиерея. При прощании архиерей сказал: «Ты спас архиерея, следовательно, быть тебе архиереем». Пророче­ские слова эти сбылись через 35 лет. Но до этого ему пришлось перенести еще много испытаний и трудностей, лишений, клеветы, наговоров, что сделало его мужественным и мудрым. Сила воли, вера и молитва помогли ему пройти этот путь без ропота. И, как показал этот случай, уже в начале своего монашеского пути Зиновий научился от­сечению своей воли и смирению.

 

 

Арест

 

В 1930 году отца Зиновия арестовали и семь месяцев продержали в Ростовском распредели­теле, где он встретился с о. Андроником, о. Се­рафимом и другими отцами Глинской пустыни. Отец Серафим был отправлен в Ташкент, туда же хотели отправить и отца Зиновия. Находясь в изоляторе, иеромонах Зиновий заболел малярией. Его положили в лазарет. Один молодой доктор дважды созывал консилиум врачей и доказывал коллегам, что отца Зиновия из-за этой болезни нельзя отправлять в Среднюю Азию, куда го­товилась к отправке партия заключенных. Он сказал своим коллегам: «Вам в Ташкенте нужна рабочая сила или мертвецы? Зиновий Мажуга если поедет туда, его ожидает смерть». И слу­чилось так, что четырнадцать священнослужи­телей отправили в Ташкент, а отца Зиновия — на Урал. Так Всеблагой Бог избавил своего вер­ного служителя от смерти. Однажды во время допроса отец Зиновий спросил у следователя, в чем же состоит его вина, какое обвинение ему предъявляют. Следователь молча показал на его рясу. Владыка Зиновий в своей автобиографии пишет: «В 1930 г. я был выслан на пять лет, ра­ботал на Урале в Березниках на хим. комбинате и на Беломорско-Балтийском канале, откуда был освобожден досрочно в 1934».

По дороге к месту заключения партию аре­стантов закрыли в вагоне и не давали им пить. Один из заключенных отстал от поезда: его от­правили на остановке за водой, но поезд тро­нулся, и он не успел вернуться. Считали, что он убежал. Люди мучились от жажды, и отец Зиновий стал молиться о дожде. Господь послал длительный ливень. У иеромонаха Зиновия была с собой деревянная ложка, которую можно было просунуть сквозь решетку окна. Попеременно из этой ложки напились все. Когда отец Зиновий прибыл к месту заключения (а священнослужи­телей размещали обычно среди уголовников), он раздал все свои продукты и вещи. То же са­мое сделал один из его попутчиков. Третий же смеялся над ними и говорил: «А что вы завтра есть будете?» Когда же вечером, после работ, все возвратились в барак, на кровати отца Зи­новия и того, кто последовал его примеру, ле­жали их вещи. А у того, кто смеялся над ними, все украли, даже матрас утащили. Однажды в барак привезли молодого парня, которому нег­де было разместиться, и он, расстелив газету, уже собирался лечь на холодный бетонный пол. Отец Зиновий и его знакомый отрезали поло­вину от своих одеял и дали вновь прибывшему. Утром парень сказал отцу Зиновию: «Отец, пока я здесь, вас никто не тронет». Оказалось, этот парень был одним из «авторитетов» преступно­го мира и защитил позднее отца Зиновия и его товарища от многих неприятностей.

 

Освобождение

 

После досрочного освобождения отец Зиновий приехал в Ростов-на-Дону и некоторое время на­ходился в семье одного человека, который вместе с ним был в ссылке и остался там жить навсегда. Как вспоминает протоиерей Михаил Диденко, эта семья живет в Ростове и свято чтит память владыки Зиновия. По возвращении в Ростов-на- Дону отец Зиновий узнал, что отца Андроника сослали на Север, в Воркуту. Там старец жил в доме начальника лагеря и исполнял все дела по хозяйству, начиная с приготовления пищи и кон­чая стиркой белья.

В Ростове-на-Дону отец Зиновий служил по благословению правящего епископа Феофана в Софийской церкви с 1934 по 1936 год. Когда возобновились гонения на священнослужителей, он вновь отправился в Абхазию.

 

Глава VI. Служение в Грузии

 

Архиерейская хиротония

 

29 декабря 1956 года было совершено нарече­ние архимандрита Зиновия во епископа, а 30 де­кабря состоялась его епископская хиротония. Синод Грузинской Церкви под Председатель­ством Патриарха Мелхиседека признал русско­го священника достойным столь высокого сана. Это было историческое событие. «Заслуга вла­дыки Зиновия была в том же послушании выше­стоящим духовным властям и в той добродете­ли, которую владыка Зиновий оказывал всему грузинскому духовенству и своими поступками, поучая и нас, окружающих его, быть такими как он. У него было правилом — "дающая рука да не оскудеет!"».

6 марта 1957 года епископ Зиновий, настоя­тель Александро-Невской церкви, был назначен вторым викарием Его Святейшества с титулом «Епископ Степанаванский».

 

Бурдино

 

С именем владыки Зиновия связано возрожде­ние духовной жизни в с. Бурдино Липецкой обла­сти, где нес послушание духовный сын владыки — отец Власий (Болотов, в схиме Макарий). Он по бла­гословению владыки восстановил храм, в котором нес послушание настоятеля с 1970 по 1980 гг. Под чутким духовным руководством святителя Зино­вия, при возрождающемся храме была основана тайная женская монашеская община, что для той эпохи было немыслимо, но все же было осуществ­лено по молитвам старцев.

При отце Власии храм был капитально от­реставрирован, было проведено отопление, установлены резные иконостасы, сделана вели­колепная роспись в афонском стиле.

Владыка приезжал в Бурдино несколько раз в 1977-1979 годах, в сопровождении схиар­химандрита Виталия (Сидоренко). Его приезды навсегда остались в памяти очевидцев. Встреча Митрополита с его духовными чадами отличалась особым духом, исполненная кротости и величия. Владыку всегда встречали радостно в Бурдино. В связи с его приездом в Бурдино съезжалось много духовенства с окрестных областей. При встрече все духовенство, под руководством настоятеля, облачалось, а монахини, по форме встречали вла­дыку песнопениями.

После своего первого приезда в Бурдино владыка Зиновий сказал: «Я думал найти здесь только лес да речку, а нашел любовь». Владыке оказали теплый прием. Он был тронут, в первую очередь, той любовью, которую он увидел меж­ду живущими здесь сестрами. Старцев посели­ли в маленьких избушках на самой окраине села. «Вокруг был фруктовый сад и высокие березы, за­крывающие этот уголок от посторонних глаз луч­ше глухого забора. Заросли черемухи, буйно цве­тущей весной, ограждали сад со стороны речки.

Это был мир сосредоточенной уединенной мо­литвы, благодатной тишины и покоя».

Из воспоминаний схимонахини Сергии: «Трижды в Бурдино к батюшке приезжал Глин­ский старец митрополит Зиновий (Мажуга). Вла­дыка помогал отцу Власию в духовном обустрой­стве монастыря. Торжественно, духовными пес­нопениями встречал батюшка вместе с духовны­ми чадами владыку-старца, который в своей речи сердечно благодарил отца Власия и сестер за лю­бовь и теплый прием, чем был очень тронут».

«Приехав в Бурдино, - вспоминает Жабина Марфа Петровна, - мы попали в настоящую жен­скую обитель. Внутри церковной ограды находи­лось уже немало сестер и приезжих батюшкиных духовных чад. Особым гостем в этот день был вла­дыка Зиновий. Среди присутствующих были отец Виталий и мать Мария (схимонахиня Серафима). Отец Власий встретил нас очень радостно. После трапезы мы пообщались с Тбилисскими гостями. Утром за Божественной Литургией служили вла­дыка Зиновий, отец Власий и отец Борис и еще два незнакомых иеромонаха, а отец Виталий испове­довал. Литургия прошла в радостно-торжествен­ном духе, все мы причащались Святых Христо­вых Таин, настроение у всех было приподнятое.

После службы все мы получили благословение у владыки, который благословлял нас всех со све­тящейся улыбкой, по всему чувствовалось, что высокий гость был очень доволен. Затем прямо в храме была устроена трапеза, за которой влады­ка благодарил отца Власия за его деяния, а так же давал духовные советы по окормлению сестер».

Николай (Крисанов) рассказывает: «За пе­риод служения в Бурдинском Вознесенском хра­ме, а лучше сказать в этой сокровенной монаше­ской обители, батюшку два или три раза посещал его духовный отец — старец митрополит Зиновий. Уже, будучи пожилым, он, тем не менее, прилетал из Тбилиси, где служил, в Воронеж. Здесь его уже ожидали отец Власий с другими священниками. С аэропорта владыку, с сопровождающими его лицами везли в гостиницу. После небольшого от­дыха и трапезы все отправлялись в Бурдино, где в воротах батюшкиной обители приезжих гостей с хлебом и солью и неповторимыми напевами встречали сестры. Владыка был тронут до слез и благодарил отца Власия и монахинь за этот тор­жественный и теплый прием. Как правило, с вла­дыкой, или немного раньше, приезжал отец Вита­лий. Всенощная служба и Божественная Литур­гия, в связи с приездом высокого гостя, проходи­ли на одном дыхании. Матушки-хористки стара­лись показать все лучшее в певческом искусстве.

После окончания Литургии прямо в храме устраи­вали трапезу. Это были незабываемые дни!» .

Резанов В.Т. рассказывает: «Проживая до 1985 г. на Кубани, я каждый год летом, как толь­ко началось восстановление храма в селе Бурдино Липецкой области, где настоятелем был отец Вла­сий (схиархимандрит Макарий), приезжал туда потрудиться... Мы все, трудники, испытывали большую радость, когда приезжал неоднократно Глинский старец владыка Зиновий (Мажуга), что­бы молитвенно поддержать не только свое чадо отца Власия, но и нас всех, благословляя».

В 1970е годы в Бурдино приезжали по­трудиться иеродиакон Алексий (Фролов, ныне покойный архиепископ), Николай Васин (ныне архиепископ Никон), Николай Моисеев (с 2002 г. епископ Феофилакт), иеромонах Зиновий (Корзинкин, ныне епископ).

Епископ Элистинский и Калмыцкий Зино­вий в своих воспоминаниях пишет следующее: «И Бурдино и Ожога в то, непростое время, были какими-то духовными оазисами. Владыка Зино­вий из далекого Тбилиси постоянно передавал туда свое архипастырское благословение и вдох­новлял на духовные подвиги великой Традиции святоотеческого наследия православной духовной жизни. Будучи выходцем из Глинской Пустыни, владыка всем сердцем любил простой православ­ный народ, а народ глубоко почитал владыку Зи­новия. Там собирались из разных мест России и монашествующие и миряне для духовной жизни. Народ тянулся туда за целительным дуновением истинного православия. Дух, царивший там, мож­но охарактеризовать такими словами — просто­та, чистота, святость. Поэтому приезды великого старца — митрополита были событиями, соеди­няющими "святую Русь уходящую", с теми, кто вливался в Церковь и должен был воспринять и передать живое Предание святого Православия. Аналитики того времени такие общины назвали "монастырями в миру". Это действительно было так, потому что несколько действующих офици­альных монастырей в огромной стране не могли утолить духовной жажды народа и, в силу этого, возникали и действовали такие мощные обители с настоящей монашеской жизнью».

Архиепископ Алексий (Фролов) вспоминает: «С владыкой Зиновием я познакомился в селе Бурдино Воронежской области летом 1979 года. Он туда приехал на короткий отдых. Что меня по­разило при встрече, а потом всегда поражало при последующих, так это сочетание таких качеств, как необыкновенная кротость, смирение и вместе с тем величие. Я был свидетелем, как к нему шел народ за благословением, за советом, и никто не уходил не утешенным. Сестры, монахини, не­сшие послушание в этом храме, рассказывали очень много случаев прозорливости владыки».

«По молитвам старцев упразднилась "мер­зость запустения" в святом месте и был возро­жден дух монашеской жизни там, где триста лет назад Пресвятая Богородица собрала под своим омофором женскую Покровскую обитель. В Бур­дино, словно голубицы, слетались сестры, желав­шие иночества. Все они несли различные послу­шания, а многие из них приняли здесь постриг». Можно сказать, что здесь был организован целый монастырь. Многие люди из разных уголков Рос­сии стали приезжать сюда за духовным окормле­нием. Так по благословению владыки Зиновия была восстановлена эта обитель.

В качестве иллюстрации, характеризующей дух Бурдинской общины, приведем текст про­щальной проповеди митрополита Зиновия в храме перед отъездом из Бурдино (лето 1977 года): «Дорогой отец Власий, дорогие братья и сестры. Чем можно возблагодарить за вашу любовь? Я со­бирался отдохнуть возле речки, собирался отдох­нуть где-то... Но я не знал, что такой отдых у вас здесь есть. Ваша встреча меня поразила, а про­воды — тем более. Так мне приятно сидеть было за этим столом с Вами, отец Власий, с Вами, отец Виталий, и с вами, дорогие сестры. Это любовь святой обители — только так можно выразиться. Я не знал, что здесь есть такая любовь. Я теперь буду вспоминать свой приезд сюда и свой отъезд со вздохом, что мало побыл здесь. Конечно, не от меня это зависит. Вы знаете, что мы все под нача­лом; вы знаете, что мы все должны исполнить по­слушание. В том числе и ваш раб, стоящий перед вами. Я не могу нарушить слово Святейшего Па­триарха. Если только будет Богу угодно, я еще вас на будущий год проведаю и возьму больший от­пуск. И с любовию к вам приеду. Меня очаровы­вал приездами своими отец Власий. Но вы меня так очаровали, что я скажу неложно: нигде меня так не встречали, нигде меня так не приветство­вали, нигде я так сладкий кусок не кушал — не в том дело, что он вкусный, а в том, что в нем лю­бовь христианская, любовь ваша, и мне так было все это приятно, и останется незабвенным. Ко­нечно, что можно за это воздать? Я только в своих молитвах буду вас поминать, доколе Господь меня на этом свете держит. И скажу: если Господу будет угодно... Я припомню слова одного архиепи­скопа — Сергия, как он мне говорил: "Заключим любовь между собой. Кто из нас вперед помрет, тот будет в будущей жизни молиться". И вот, Го­сподь дал, я еще остался, а он ушел. Я никогда не могу его забыть, всегда его поминаю. Так вы меня своей любовью заставили, чтобы я за вас молился. И буду молиться, доколе Господь держит меня. А если Господь сподобит иметь дерзновение в буду­щей жизни — я вас никогда не забуду. Призываю на вас на всех Божие благословение и с глубокой благодарностью я от вас уезжаю».

 

Владыку забрали...

 

На хоре в Александро-Невском храме пел один человек по имени Антон Ковалевский, и ког­да проводили отопление, он писал все время жа­лобы на владыку. Отец Павел Косач рассказывает о том, как однажды владыку забрали из-за этого на допрос в КГБ: «Был у нас в храме один человек, который на "дядю" работал и пел в хоре. Влады­ка осторожный был, и все равно неприятно было, что каждый раз дергали. И откуда знали, что тут творится? Поняли мы, что у нас "крот" завел­ся. Тогда очень хороший был уполномоченный Нанупришвили Тенгиз. Телефоны везде поста­вили. Приходил к Зиновию, говорил: "Владыка, не бойся. Все будет хорошо!" А Инаури был ми­нистром КГБ. И однажды прихожу — все плачут (Нина, Лида): "Владыку забрали!" Я сразу прице­пился на трамвай и туда. Спрыгнул — они уже прошли больше половины дороги. Спрашивают: "Ты кто такой?" Говорю: "Я секретарь! Куда Вла­дыку ведете?" Отвечают: "Это наше дело. Надо поговорить". Говорю: "Сейчас весь город собе­рется, что Владыку забрали!" Взял я за руку Вла­дыку. Они говорят: "Нет, идемте туда! Оставьте!" Владыка говорит: "Успокойся!" Говорю: "Влады­ка, зачем!" И я поехал прямо на прием к началь­нику КГБ. Я сказал, что секретарь владыки и меня пустили к нему. Он мне строго: "В чем дело?" Я говорю: "При всем уважении, вывести Архиерея из кабинета! И ведь кто?! На допрос снимают". Начальник вызвал сотрудника, задержавшего владыку. А тот в свое оправдание говорит: "Вот, что я нашел. Открывает помянник. Там написа­ны имена — Матфея и так далее. Эти имена, го­ворит, — пароли". Смех...». Так владыку сразу и отпустили.

 

Смерть грешника люта

 

Участь того человека, который писал письма уполномоченному на владыку, была страшна. Он обвинял старца в том, что тот деньги взял, а ото­пление не сделал и т.п. А в советское время дела­ли так: храм имеет счет, и все подотчетные деньги нужно было класть на него. Но чтобы снять их с этого счета, нужно было разрешение патриарха и разрешение уполномоченного. Даже по мелочам. На самом деле, по благословению владыки, все сделали, как положено: проект и смету составили, рабочих наняли.

Отец Александр Чесноков вспоминает: «Вла­дыка Зиновий по своей доброте всем помогал, а многие из этих людей потом стали на хорошие должности. Был такой один знакомый у владыки, который был подполковником внутренних дел, а в свое время он был замом уполномоченного, по­том начальником тюрьмы.

Когда этот человек был еще лейтенантом, ему нужно было ехать в Москву на учебу. Влады­ка ему благословил и в то же время помогал его семье. Его звали Реваз Григорьевич.

Владыка всем делал хорошо и в нужный мо­мент все ему помогали. Когда Реваз приехал из Москвы, а тут получилось так, что владыка с от­цом Павлом затеяли провести отопление в храме.

Он пришел и сказал владыке, что на Вас пев­чий хора пишет письма. Уберите этого человека.

А время прошло, снова приходит и говорит: Опять на Вас пишут. А владыка отвечает: "Господь сам управит. Будем молиться". И так получилось, что в один из прекрасных дней пришли на службу, а тут к владыке в алтарь прибегают и кричат, что этому человеку плохо. А на хоре управляла ма­тушка Серафима (Косач). Его завели к владыке в келию. Положили на кровать и там он умер. Что- то хотел сказать, но не успел.

И тут приходит зам. уполномоченного Реваз и говорит: "Вот владыка, опять на Вас пишет. Я Вам сколько говорю: уберите его. Зачем Вы нервы себе портите". А тогда строго все было. Владыка говорит ему: "Вы знаете, он недавно умер, два дня назад похоронили". Реваз посмотрел на иконы и говорит: "Владыка, ну Вы святой человек"». Так и не успел он попросить прощение за клевету у милостивого старца. С христианской точки зре­ния, мгновенная смерть нераскаявшегося греш­ника — страшная трагедия. Ибо сказано во псал­ме: "Смерть грешника люта, и ненавидящие пра­ведного прегрешат" (Пс. 33, 22).

 

«Глинская пустынь» в Тбилиси

 

К владыке Зиновию, под его омофор, «стали собираться монахи-изгнанники Глинской пусты­ни. Их было немало, одни ушли в горные ски­ты Абхазии, другие рассеялись по приходам, но старцы держались около митрополита Зиновия в Тбилиси, дневали и ночевали при русском со­боре во имя святого Александра Невского. Они были очень почитаемы не только русскими, но и грузинами, люди нескончаемым потоком шли к ним за советом и утешением». Это были зна­менитые и чтимые народом старцы Глинской пу­стыни: схиархимандрит Андроник (Лукаш), схи­архимандрит Серафим (Романцов), архимандрит Модест (Гамов) — последний настоятель пустыни, иеромонах Филарет (Кудинов).

Александро-Невский храм в Тбилиси стал на­стоящим «островком России». «Владыка объеди­нял вокруг себя всех. Каждый год, 12 ноября, в день памяти священномученика Зиновия к Вла­дыке на именины приезжало столько братии, ду­ховных чад и гостей, что Святейший Патриарх говорил: "Владыка, у Вас филиал Глинской пу­стыни". Не только братия, но и простые миряне всегда находили у него приют, утешение и духов­ное окормление».

Подобно тому, как в Глинскую пустынь, не прерываясь, шел народный поток к правед­ным старцам, так и после закрытия обители люди со всей страны шли и ехали к старцам в Грузию, «чтобы припасть к источнику жи­вой веры православной, к глинским старцам Христовым».

 

Последние годы жизни

 

12 апреля 1972 года владыка Зиновий был воз­веден митрополитом Давидом в сан митрополита. А через год, 12 сентября 1973 года, Патриарх Да­вид наградил владыку Зиновия правом ношения двух панагий.

Под непосредственным руководством ми­трополита Зиновия русское православное ду­ховенство г. Тбилиси приняло самое деятельное участие в подготовке и проведении XII Помест­ного Собора Грузинской Церкви, а также в Интронизации Святейшего и Блаженнейшего Католикоса — Патриарха Илии II, состоявшей­ся 25 декабря 1977 года. Известно также, что 24 декабря делегация Русской Православной Церкви во главе со Святейшим Патриархом Пи­меном, прибывшая на Интронизацию, молилась за всенощным бдением в тбилисской русской церкви святого благоверного князя Александра Невского, духовно окормляемой митрополитом Тетрицкаройским Зиновием. Владыка Зиновий долгое время окормлял русские православные общины в Грузии.

В марте 1978 года он сопровождал новоизбран­ного Святейшего Католикоса-Патриарха Илию II во время братского визита в Россию.

Анна Карагезова рассказывает как владыка справлял свой последний день рождения: «Влады­ка говорит отцу Павлу: "Мне будет 90 лет и мне нужно справить рождение". Я молчу, потому что знаю, что 89, но мне было не удобно сказать. А отец Павел говорит: "Нет владыка, вам не 90 лет. Вам будет 89". А владыка говорит: "Как ты дума­ешь, разве я не лучше знаю, сколько мне лет?" Я все потом поняла. Все приехали его поздравлять. И он знал, что это последняя встреча со всеми приезжими и поэтому сказал, что ему 90 лет — юбилей».

Владыку Зиновия любили все. Он сидел по­следнее время возле окошечка. И все люди при­ходили и, если владыки не было, то окошечко це­ловали. Незадолго до смерти владыки Зиновия к нему приехали священнослужители из России. Владыка беседовал с ними, а отец Виталий си­дел на полу у его ног. Владыка показал рукой на отца Виталия и произнес: «Отец Виталий заменит нас — отца Серафима, отца Андроника и меня». Все поклонились владыке Зиновию до земли. Умирая, он повторил отцу Виталию: «Оставляю тебе чад своих. Будь им помощник в скорбях, уте­шай всех. А мы, если сподобимся иметь у Бога дерзновение, будем помогать».

Этими словами владыка показывает заботу о своих духовных чадах. Он не оставляет их сиры­ми и убогими, но вверяет опытному духовнику и своему духовному сыну — отцу Виталию. А отцу Виталию и матушке Серафиме сказал: «Ваш ста­рец — святейший Илия, он мой сын, он хороший». И благословил их никуда не уезжать из Святой Иверии. Владыка Зиновий очень любил Грузию и даже своим духовным чадам говорил: «Любите Грузию так, как люблю ее я».

Схиархимандрит Симеон (Нестеренко), подвизавшийся в Глинской пустыни во время её открытия в советское время, так вспоминает свою последнюю встречу со старцем: «Уже пе­ред смертью владыка Зиновий плохенький был.

Обычно я гонял женщин за преступления, они жаловались владыке, а он меня наказывал из-за них. Когда владыка уже стал очень слабеньким и больным, я пришел к нему в келию. Помню, что я захожу, а он сидит посредине келии на табуретке, и больше никого нет рядом. Только один я. Я та­кой счастливый шел к владыке Зиновию. Он меня с такой радостью принял. Я не ожидал, потому что обычно он меня наказывал из-за того, что бабы жаловались ему на меня. А тут он с такой любо­вью принял меня. Мы с ним попрощались тогда. Он сидел перед хатой. Не было никого, ни единой души. Вскоре после этого владыка умер».

Врач-хирург Г. А. Гзиришвили вспоминает: «Мне не забыть его последние дни жизни. Он ле­жал на смертном одре удивительно спокойным, чувствовалось, что он достойно уходит из этой жизни, уходит как сверхчеловек, который всю свою жизнь посвятил служению Богу и своему народу».

«Даже в последние дни, когда владыка силь­но болел, — пишет Н. Б. Ляпин, — он находил в себе силы принимать жаждущих встречи с ним людей».

Протоиерей Александр Чесноков рассказывает: «Отслужив службу 1 августа 1984 года в день празд­нования преподобного Серафима Саровского, он почувствовал слабость в ногах и уже был прикован к своей келии, так как ему трудно стало ходить. Но 19 декабря того же года в день памяти свято­го Николая Чудотворца, он вдруг попросил рясу и, надев, пошел в храм и даже вышел на молебен после литургии. Это было последнее его служение в храме. После этого дня и до кончины он уже не покидал свою келию. За день до смерти ему было благодатное видение. Это случилось днем 7 марта. Он приболел, сидел в своей келии на кровати и молился, чувствуя скорое расставание с земной жизнью. А это ему было открыто, так как он за­ранее предсказал день своей кончины... Зашла его кухарка в келию, и он, обращаясь к ней сказал: "Лида, посмотри, сколько пришло к нам детей, по­смотри, полная комната малышей". Она, конечно, ничего не видела, так как это дано было видеть только ему, достигшему высот духовной жизни».

Прошло уже более двадцати пяти лет со дня кончины святителя, а у его могилы не прекра­щают гореть свечи. Множество его духовных чад и сейчас приходят к ней и молятся старцу преподобному Зиновию, зная, что он и по кончине не оставляет их и молится Господу Богу.

После кончины владыки под его кроватью на­шли чемодан, в котором было его духовное за­вещание и схимнические одежды. Только тогда узнали, что он принял схиму с именем Серафим. В своем завещании владыка Зиновий просит со­вершить его отпевание по монашескому чину, одев в схимнические одежды.

Скончался преподобный схимитрополит Сера­фим 8 марта 1985 года в 22 часа 15 минут. С ним находились отец Филарет, отец Вениамин, кото­рых он попросил остаться с ним накануне кон­чины, и его келейники: Александр и Михаил Чесноковы.

Владыку похоронили 14 марта, и многие, при­сутствовавшие на похоронах, вспоминают, что тело его, находившееся семь дней в церкви, не подверглось тлению и изменению за эти дни. Он лежал так, как будто спал. Храм и весь двор были заполнены людьми, пришедшими проститься с великим старцем. Приехало много духовенства. Некоторые из его духовных чад приехали в Тби­лиси к сороковому дню.

За время многолетней пастырской деятель­ности схимитрополит Серафим был награжден орденами святой Нины 1-й61, 2-й и 3-й степеней, орденом святого Великомученика Георгия 1-й и 2-й степеней (Грузинская Православная Цер­ковь), а также орденами святого Владимира 1-й и 2-й степеней (Русская Православная Церковь), апостола Марка 2-й степени (Александрийская Православная Церковь), святых Кирилла и Ме­фодия 2-й степени (Чехословацкая Православ­ная Церковь).

Через полгода после преставления старца ми­трополита, 8 сентября, в Троице-Сергиевой Лавре, в храме Всех Русских Святых, который находится под Успенским собором, по благословению на­местника архимандрита Алексия (Кутепова) была совершена панихида. Возглавил ее архимандрит Тихон (Емельянов), заместитель главного редак­тора «Журнала Московской Патриархии».

12 ноября 1985 года, в день празднования священномученика Зиновия, в храме святого бла­говерного князя Александра Невского Патриарх Илия II в своей речи перед панихидой «сравнил Владыку с бриллиантом, который никогда не те­ряет своей силы, сколько бы времени он ни про­существовал, и ценность его ничуть не умаляет­ся временем. Стоит только стряхнуть с него вре­менный налет пыли, и он снова сверкает своими гранями и источает неповторимые отблески его прежнего бытия, и лучезарность его заставляет восхищаться и восторгаться многие поколения, видящие в нем чистоту и непогрешимость, красо­ту и драгоценное величие, которое он приобрел, пройдя долгий путь обтесывания и обработки граней, прежде чем был посажен и закреплен в дорогую оправу».

Совершая панихиду в первую годовщину со дня преставления святителя, Предстоятель Гру­зинской Церкви в своем проникновенном слове воскресил в памяти присутствовавших в храме живой образ Высокопреосвященного Зиновия — подвижника, облагодатствованного дарами Свя­того Духа и, прежде всего, даром молитвы. Он «выразил твердую веру в то, что душа владыки Зиновия ныне предстоит у Престола Божия и он, стяжавший "венец правды" (2 Тим. 4, 8), имеет высокое дерзновение молиться о своих духовных чадах, о всех присутствующих в храме и обо всех, кто молитвенно чтит его память».

В слове, произнесенном на отпевании схиархи­мандрита Виталия, Святейший Илия II сказал: «Я очень благодарен Высокопреосвященному вла­дыке Зиновию за его любовь, за его пример, кото­рый он давал. Я с любовью вспоминаю схиархи­мандрита Андроника. Я с любовью вспоминаю игумена, а потом уже схиархимандрита Серафима, который находился в Сухуми. И вот, среди этих великих старцев пребывал и наш дорогой отец Ви­талий, молитвы о котором мы сегодня возносим. И мы должны помнить, что все они с нами. И все они молятся о нас, молятся о мире и благополучии России, молятся о мире и благополучии благосло­венной Иверии, Грузии. И мы верим, что их молит­вами Господь умиротворит наши страны и наши Церкви. Их молитвами Господь приведет каждого из нас, каждого верующего человека к Богу. Го­сподь да хранит вас всех их молитвами. Аминь».

Пока владыка Зиновий был жив, глинские старцы находились под его святительским омо­фором, а после его кончины им пришлось перей­ти в другой храм. Игумен Вениамин (Селиванов) свято чтит память старца и рассказывает: «При владыке мы служили в Александро-Невском хра­ме, а потом получилось так, что нам пришлось уйти из этого храма. Мы с отцом Филаретом пере­шли служить в храм св. Иоанна Богослова. Тогда там настоятелем был отец Иоанн, а потом отец Амиран».

8 марта 2010 года, в день 25-летия со дня пре­ставления преподобного Зиновия (в схиме Се­рафима), была совершена Патриархом Илией II лития. Множество людей собралось в этот день в храме и во дворе храма святого благоверного князя Александра Невского. Надо сказать, что Святейший Илия и по сей день свято чтит память своего духовного отца — владыки Зиновия. В сво­ей проповеди он сказал: «Мы сегодня вспомина­ем его как великого старца, как духовного отца.

И я считаю, что он и сейчас помогает нам в на­шем несении очень тяжелого креста, возносит наши молитвы».

Честные мощи преподобного Зиновия поко­ятся в Иверии, в г. Тбилиси, в храме святого благоверного князя Александра Невского, напро­тив левого придела в честь святителя чудотворца Николая Мирликийского. На гробнице влады­ки сделаны две надписи: «Архиерейство твое да помянет Господь Бог во Царствии Своем» и «Высокопреосвященнейший Зиновий митрополит Тетрицкаройский, в схиме Серафим». А в нише стены храма над надгробием под стеклянную дверцу вставлена его келейная икона — копия глинской чудотворной иконы Рождества Божи­ей Матери.

«Память о владыке Зиновии будет всегда жить в сердцах многих и многих людей. Он поисти- не подвигом добрым подвизался, течение совер­шил, веру сохранил, а теперь ему готовится венец правды, который даст Господь, Праведный Судия, в день оный (2 Тим. 4, 78)».

Чудесные действия совершаются как на его мо­гиле, так и от вещей, принадлежавших ему при жизни. И многие люди исцеляются и получают просимое по молитвенному обращению к святому старцу преподобному Зиновию перед его иконой.

 

Об Иисусовой молитве

 

Когда владыку спросили о том, как творить Иисусову молитву, старец ответил, что «не сле­дует стремиться к каким-либо высоким степе­ням и к особой концентрации мысли, а нужно в простоте сердца говорить молитву живому Богу, Который близок к нам, как наша душа. Он со­ветовал пользоваться минутами одиночества и отгонять помыслы во время Иисусовой молитвы. Такое делание владыка считал выше чтения книг. Он повторял, что Иисусова молитва прививается к смиренному сердцу. Своим близким владыка Зиновий рассказывал, что Иисусову молитву он приобрел в молодости, когда жил в пустыни, а в миру старается сохранить ее».

Однажды владыка ответил монаху, спросивше­му его, как спастись: «Когда ты находишься один в своей келии, твори Иисусову молитву и отго­няй все помыслы, не только худые, но и добрые. Безмолвие монаха — это свобода от помыслов. Если будешь поступать так, то увидишь Промысл Божий в своей жизни».

Благословляя своим духовным чадам читать Иисусову молитву, дополнительно к ней старец Зиновий советовал выполнять правило ко Прес­вятой Богородице: кроме молитвы «Пресвятая Богородице, спаси нас», еще и «Богородице Дево, радуйся».

 

О послушании

 

С монашеского пострига старец-митрополит начал свое всежизненное послушание, когда нет своей воли, но во всем «да будет воля Твоя» (Мф. 6, 10). Он старался и своих духовных чад научить послушанию духовнику. Духовно возра­стая в трудах и послушании духоносным старцам, владыка Зиновий на своем опыте познал плоды этих добродетелей, поэтому и прививал их другим.

Митрополит Зиновий говорил, что «послуша­ние выше любви, так как любовь без послушания оказывается страстью, а послушание, очищая ду­шу человека, ведет ее к любви духовной. В гор­дом и непослушном сердце нет и не может быть любви — это самообман».

Игумен Иоанн (Самойлов) вспоминает, что владыка Зиновий всегда акцентировал внимание на послушании своему духовнику. Святитель го­ворил: «Между чадом и духовником должны быть доверительные отношения. Главное качество со стороны чада — полное предание себя воле ду­ховника и послушание ему, следование его сове­там. Не так, чтобы спросил и остался при своем мнении. Если спрашиваешь, то надо исполнять то, что скажет духовник».

 

О душеполезном чтении

 

В юности владыка Зиновий особенно любил читать творения святого Иоанна Златоуста. В них он видел особенную глубину. Митрополит Зино­вий говорил: «Старайся не читать книг инослав­ных писателей, хотя бы не находил в них ничего плохого. В этих книгах другой, тяжелый дух — так говорили нам наши старцы».

 

О молитве

 

Молитва была его дыханием и связывала его с Источником жизни. Именно молитва была той реальной и действенной помощью, которую он мог оказывать людям, привлекая к ним милость самого Господа. Святитель Димитрий Ростовский так сказал о силе молитвы: «Молитва не только побеждает законы природы, не только является непреоборимым щитом против видимых и неви­димых врагов, но удерживает даже и руку Само­го всесильного Бога, поднятую для поражения грешников».

Владыка Зиновий хорошо знал, что верный па­стырь Христов должен не только молиться и забо­титься о духовном возрастании паствы, но и учить ее молиться. На вопрос одного из духовных чад о том, какие молитвы к Божией Матери он рекомен­дует, святитель ответил, что молитва «Богородице Дево, радуйся...» заключает и всеобъемлет в себе все. «Вот, вдумайтесь, — он произнес еще раз эту молитву медленно, делая остановки для обдумы­вания, — "Богородице Дево, радуйся... Благодат­ная Марие, Господь с Тобою... благословенна Ты в женах... и благословен плод чрева Твоего... яко Спаса родила... еси душ наших"».

Владыка очень любил Пресвятую Богородицу и часто обращался к Ней с усердной молитвой. «На вопрос одного иеромонаха о том, что надо де­лать, чтобы остаться верным Христу и перенести все испытания, если вновь начнутся кровавые го­нения на Церковь, митрополит ответил: "Молись Божией Матери и как можно чаще читай «Бого­родице Дево, радуйся». Кто читает эту молитву, того хранит Пресвятая Богородица. Я был в ссыл­ке с одним епископом. От него требовали, чтобы он подписал бумагу о том, что он участвовал в заговоре против властей; там было указано еще несколько лиц. Его пытали во время допросов, но он выдержал пытки и не предал своих собратьев. Этот епископ рассказал мне, что он непрестанно читал молитву «Богородице Дево, радуйся», а по ночам — канон Одигитрии, который знал наи­зусть. Он говорил, что чувствовал боль, но как бы приглушенно, а затем терял сознание. Наконец, не добившись ничего, его оставили в покое"».

Протоиерей Александр Чесноков, в своей ру­кописи рассказывает о том, как владыка учил мо­литься. Старец говорил: «Богу в первую очередь нужно ваше личное обращение к Нему сердцем. Не копаться в книгах и умственных заключениях, это — менее важно. А именно от сердца горячее обращение — молитва. Я вам вот что предложу. Мы будем вечернее правило читать — "Молитвы на сон грядущим". Вы постойте рядышком, може­те даже не вслушиваться в тексты молитв, може­те и посидеть даже, если устанете с непривычки. Вы просто поговорите сами с Богом, мысленно, про себя, скажите Ему: "Господи, если ты есть, открой мне Себя, я хочу с Тобой познакомиться". Или как-нибудь еще, своими словами. Он отклик­нется, поверьте, я не знаю — как, но откликнет­ся... Владыка Зиновий вечером, перед отходом ко сну, подходил к углу со святыми иконами в своей комнате и долго сам стоял и молился, выполняя вечернее правило наизусть и не привлекая к себе келейника».

Однажды старец сказал молодому монаху: «Бойся горячо молиться о тех, к кому ты питаешь плотское пристрастие; такая молитва неугодна Богу: в ней содержится тайный блуд. Вверь этого человека Промыслу Божию, а сам забудь о нем. Если исполнишь это, то за твою решимость Го­сподь не оставит его Своей милостью и примет твое забвение как молитву».

Схимонахиня Елизавета вспоминает: «Вла­дыка был делателем умной молитвы. После того, как был совершен мой монашеский постриг, я все равно по своей гордости все время получала. Однажды заходим утром к владыке, берем бла­гословение на день и на послушания... Он сидит, а четки у него лежат на маленькой тумбочке око­ло изголовья. Потом снова смотрю, что четки все еще лежат. Я подумала, что владыка забыл, что четки надо взять. Ведь по ним нужно молиться. Потом я еще чуть-чуть походила и спрашиваю: "Владыка, вам четки дать?" Он говорит: "Давай". Спустя некоторое время я поняла, что ему четки и не нужны были. Он же был делателем умной молитвы. Четки новоначальным нужны. А у него, что эти четки в руке, что рядом лежат, молитва все время идет».

Примеров молитвенной помощи преподобного Зиновия огромное множество. Вот одна из таких историй, которая произошла с его келейником. «Обещание владыки молиться за него келейник с благодарностью вспомнил через год, когда учил­ся в семинарии. В один из дней его срочно, без оформления необходимых документов, вызвали в Москву. Торопился, едет, а приезжает — и дела особого нет у того, кто вызывал, и некогда ему — просит подождать, как освободится. Приехавший остается ночевать в Москве, и в эту самую ночь в семинарии случается пожар. Сгорели пять его товарищей, одиннадцать получили ожоги, ране­ния, у многих сгорели вещи, документы». По молитвам преподобного Зиновия его келейник остался жив.

В 1987 году у этого же семинариста возникли некоторые служебные неприятности. Конфликт тянулся, и воспитанник пытался доказать свою правоту. Случилось так, что во время празднично­го обеда он оказался рядом с наместником (ныне митрополитом) архимандритом Алексием (Кутеповым). Отец Алексий неожиданно повернулся к семинаристу и сказал: "Владыка Зиновий мне сказал, чтобы ты не защищал себя — и будет тебе благо". Никто ничего не понял, кроме семинари­ста. Когда он последовал этому совету, конфликт разрешился. Примечательно, что отец Алексий никогда не видел владыку Зиновия, только посе­щал могилу через полтора года после его кончины.

Отец Петр Лукин рассказывает, что во вре­мя пребывания у владыки, после Божественной Литургии, была общая трапеза. За обедом препо­добный Зиновий рассказывал дивные истории из своей жизни или объяснял недоуменные вопросы. «К чаю подали подаренный Владыке пирог с клуб­никой, и он рассказал нам историю, связанную с этим пирогом. Утром, перед службой, к нему подошла студентка и попросила молитв и благо-

Словения на сдачу экзамена. Как она сама объяс­нила позже, получила за этот экзамен пятерку. На второй день за благословением не пошла, решив, что дальше все будет хорошо. Но получила за вто­рой экзамен двойку. После этого уже со слезами пришла и искала владыку. По его благословению она пересдала этот экзамен на пять, и все после­дующие сдала на отлично, заходя каждый раз в церковь и прося благословения на экзамен. По­сле всего принесла этот пирог владыке с искрен­ней благодарностью. Тогда вспомнил владыка и о пироге, который они нашли на свежесрубленном пеньке на лесоповале. Перед праздником, по-моему, перед Святой Пасхой, лагерники, в их числе и владыка, молились и просили помощи и утешения у Матери Божией, а когда пришли на делянку, то нашли в лесу, в Сибири, зимой, на пеньке большой горячий пирог. Поделили его на всех, и после долго не чувствовали голода, пре­бывая в неописуемом восторге и благодарности Царице Небесной».

Однажды был случай, который также свиде­тельствует о силе молитвы старца. К нему неожи­данно подбежала женщина, видимо, занимавша­яся колдовством, и начала кричать: «Что ты за человек? На тебя ничего не действует, что бы я ни делала».

Епископ Элистинский и Калмыцкий Зиновий вспоминает: «Сила молитвы владыки проявлялась очень явно, но об этом было не принято говорить, чтобы не нарушить смирение. С одним близким мне человеком, послушником отца Макария, про­изошел такой случай. Незадолго до одного из при­ездов владыки в Бурдино, отец Макарий (Болотов) был обеспокоен здоровьем послушника и отвез его к своему знакомому доктору в Липецк в он­кологический диспансер. Там была взята пунк­ция из ткани на ноге и затем, они вернулись в Бурдино. В результате глубокого проникновения раскаленного медицинского инструмента через два-три дня рана на ноге распухла, ему трудно было стоять и ходить. В это время приехал вла­дыка Зиновий. Вечером владыка подозвал к себе этого послушника и спросил его, что с ним? За­тем трижды перекрестил больное место и сказал, чтобы он шел спать. Ночью рана прорвалась, и утром опухоль полностью спала. Но поразитель­ным оказалось другое — в Липецком диспансере проба показала положительный онкологический результат и врач об этом сообщил отцу Макарию. Так получилось, что у того послушника не было возможности вновь приехать в ту больницу, но самой жизнью тема была снята с повестки дня, так как этот послушник после этого живет около тридцати лет в полном здравии. Из его воспоми­нания известно, что в момент молитвы над ним владыки Зиновия, у него возникло ощущение, что ему подарили новую жизнь.

Еще один яркий случай реальной силы молит­вы владыки. К этому же приезду у мамы отца Макария, схимонахини Марии, был тяжелый ин­сульт. Она была полностью обездвижена и врачи со скорбью сказали, что шансов выжить не видно. Владыка посетил ее и помолившись произнес, что она еще поживет. И действительно, через какое- то время она пошла на поправку, и затем жила еще несколько лет, передвигаясь на коляске и в полном разуме общаясь с людьми».

Известны и другие случаи, подтверждающие исполнение обещания владыки молиться за тех, кого он оставил в этой жизни. Вскоре после его кончины было явление преподобного Зиновия од­ной работнице храма святого благоверного князя Александра Невского. Она была многодетной мате­рью. Владыка ей помогал при жизни материально, чтобы она смогла поставить на ноги детей. Эта жен­щина сильно скорбела после его смерти. Владыка Зиновий явился ей в сонном видении и утешил, сказав: «Не печалься. Я с вами вместе здесь же, за

Богослужением, только вы меня не видите. Не скор­би, с Божией помощью вырастут детишки. Я вас не оставлю». Женщина, по молитвам владыки, осталась работать при храме. Ей помогали продук­тами и одеждой для детей. У нее было шесть детей, и все уже устроены. Она каждый день подходит к надгробию владыки Зиновия, испрашивая бла­гословения, и благодарит его за молитвы.

 

О монашестве

 

Владыка Зиновий неодобрительно отзывался о тех иеромонахах, которые стремились к пере­мене мест, называя их «летунами». Благодатный старец прекрасно понимал сложности мона­шеской жизни, он с рассуждением подходил к желавшим «жития равноангельского» и не всех благословлял принимать постриг. Кетеван Заха­ровна Нуцубидзе рассказывает: «Както на горест­ном пути моей жизни я почти решила принять монашество, и будучи уверена, что этим обра­дую владыку, поспешила поделиться с ним моими соображениями. К моему великому удивлению, услышала: "На это нет моего благословения!" Но удивительно было и то, что вместо разочарования почувствовала облегчение, так как перед приня-

тием решения надо было отказаться от обязан­ности матери, обязанности бабушки, отказать­ся от собственного сада, виноградника, который хранил память о Шалве Исааковиче. И все это я как бы вновь обрела благодаря владыке, за что я бесконечно благодарна».

Отец Александр Чесноков вспоминает: «Вла­дыка Зиновий обычно говорил, что монах должен трудиться до гробовой доски. Сам владыка тоже постоянно трудился. Ночами он из бусинок делал четки. Для этого он специально покупал проволку. У него были круглогубцы и плоскогубцы. Владыка служил в этих четках, а потом раздавал».

 

О внешних подвигах

 

Владыка признавал внешние подвиги, но пре­достерегал от упования только на них. Призывал и учил держаться благоразумной умеренности и рассудительности. Он не благословлял на неко­торые чрезмерные подвиги особенно ревностных монахов, живших вне монастыря, предупреждая, что они несовместимы с условиями приходской жизни в миру.

 

О пище и посте

 

Владыка Зиновий говорил, что если идете к людям, то никогда не смущайте их. Покушайте то, что есть, а потом поисповедуетесь. Люди не должны вокруг вас суетиться и спрашивать: «Вам это можно? А это нельзя?»

Схимонахиня Елизавета (Орлова) вспоминает: «Однажды у владыки на языке корень зуба сде­лал язву Врач удалил этот зуб, а язва осталась. Матушка Мария (схиигуменья Серафима) ска­зала мне, что приготовить владыке. А было лето, еще не было праздника Преображения Господня. Я спросила владыку: "Владыка, что вы хотите?". Он сказал: "Я хочу яблочный сок". Я сделала ста­кан сока. Владыка выпил стакан и руками взял­ся за виски. Сидит и говорит: "Попробуй!" А я говорю по своей гордости: "Владыка, еще не бы­ло Преображения, яблоки я не ем". Он говорит: "Я тебя благословляю". Я опять: "Нет владыка, я не могу яблоко съесть". Когда я попробовала сок — поняла, что этот очень кислый сок попал ему на язву. Я просила у владыки прощения. Он сказал: "Чтобы ты знала, что если кому-то из старцев ты что-то даешь, то ты обязана попробовать, что ты даешь!" Это мне был урок на всю жизнь. Вла­дыка помог мне избавиться от моего тщеславия и от мысли о том, что я такая великая постница. А в Грузии вообще едят яблоки круглый год. Толь­ко виноград не вкушают до Преображения».

 

Глава X. Духовные чада

 

Люди любили владыку прежде всего за его безукоризненную монашескую жизнь. Старец- митрополит был делателем непрестанной Иису­совой молитвы, и они видели, как какой-то вну­тренний свет озарял его лицо.

К владыке приезжали за тем, чтобы получить духовное наставление, утешение, облегчить свою совесть в таинстве покаяния, поведать о своих скорбях и просто за советом. Ехали не только миряне и монахи, но и опытные священники и духовники. Они приезжали для того, чтобы уви­деться со старцем-митрополитом. Всех надо было встретить, накормить, утешить, отправить домой, и непременно с подарками — от владыки Зиновия никто не уезжал с пустыми руками.

У него было множество духовных чад. Духов­ными чадами старца Зиновия являлись не только миряне и клирики, но и церковные иерархи. Ду­ховным сыном старца-митрополита Зиновия был Патриарх Илия II, совершая монашеский постриг над которым, владыка предсказал его будущее патриаршее служение в Грузии. В числе духов­ных чад владыки был и схиархимандрит Виталий (Сидренко), и протоиерей Александр Чесноков, протоиерей Георгий Пильгуев, архимандрит Ин­нокентий (Просвирнин) и многие другие служи­тели Церкви Христовой.

Пастырское служение старца Зиновия бы­ло многогранным. Основными принципами его духовного окормления были усердная молитва, духовное рассуждение и долготерпение. Будучи мудрым от Бога, он вникал во все тайники челове­ческого сердца и умел вовремя и правильно дать тому или иному человеку совет, относящийся к его спасению.

Не стоит забывать и о том, что долгие годы митрополит Зиновий был живой связью между Русской и Грузинской Церковью, служил в Гру­зии при пяти Патриархах и у всех пользовался любовью и уважением. С большим уважением относились к нему и Патриархи Русской Церкви Алексий I и Пимен. В истории Грузинской Церкви это был единственный случай в XX—XXI веках, когда архиереем, и даже митрополитом, стал не грузин по национальности.

Мы часто устремляем свой взор в прошлое, для того чтобы найти там, даже в глубокой хри­стианской древности, светоч, который служил бы нам примером истинно христианской жизни. Го­сподь сказал: «Я создам Церковь Мою, и врата ада не одолеют ее» (Мф. 16, 18). Церковь Христова — это Сам Христос и люди, которые взяли на рамена свои тяжелый крест Христов. Они пронесли его непорочно до конца своей жизни, исполнив слова Евангелия, согласно которым горящая свеча по­ставляется на подсвечнике (Мк. 4, 21), чтобы свет учения Господа нашего Иисуса Христа освещал нам путь ко спасению. Об этом говорит Христос Спаситель сразу после Своей Нагорной пропо­веди. Старец-митрополит Зиновий подвизался в Глинской обители, в горах Кавказа и, будучи испытан Господом подобно тому, как золото ис­пытывается в горниле, получил духовную закал­ку. Господь захотел прославить Своего верного служителя. На нем исполнились слова Господни: «Так да светит свет ваш пред людьми, чтобы они видели ваши добрые дела и прославляли Отца вашего Небесного» (Мф. 5, 16).

Преподобный Серафим Саровский говорил: «Стяжи дух мирен, и тысячи вокруг тебя спасут­ся». Схимитрополита Серафима можно поистине отнести к числу тех духовных людей, которые и сами спасаются, и спасают многих. Даже про­сто находясь рядом с этим духоносным старцем, человек получал Божественную благодать через таинственное и невидимое общение душ чело­веческих. Он жил и учил словом и делом, всей своей жизнью являя пример для подражания в вере, смирении и послушании.

 

Эпилог

 

Восприняв опыт духовной жизни глинских старцев, преподобный Зиновий смог осуществить его в своей жизни и передать своим духовным чадам как указание истинного пути в Царствие Небесное. Он был добрым пастырем, постоян­но заботившимся о своих пасомых. Даже став архиереем, он не забыл монашеских обетов и до конца своих дней прожил в маленькой скромной келии. Уникальным образом он сочетал в себе и святительское служение, и благодать старче­ского послушания.

За кротость и смирение Господь наделил его даром духовного рассуждения и прозорливости. Святейший Католикос-Патриарх Илия II, вспоми­ная своего духовного отца, говорил: «Владыка был большим молитвенником, духовным человеком. И его помощь я и сейчас чувствую. Это выдаю­щаяся духовная личность...

 

 

Я очень рад, что он находится у нас, и мы очень его почитаем».

12 сентября 1983 года, в день престольного праздника храма святого благоверного князя Александра Невского, Святейший Илия II обра­тился к народу с такими словами: «Я должен ска­зать, братья и сестры, что владыка Зиновий яв­ляется великим светильником не только нашей Грузинской Церкви, но и всего Православия. Преподобный Серафим Саровский говорит: "Стяжи частицу благодати Божией, и вокруг тебя спа­сутся тысячи". И вот, владыка Зиновий является как раз носителем этой Божественной благода­ти, и источающее отсюда тепло, тепло неземное, а небесное тепло как раз собирает вокруг него столько духовенства, столько верующих».

В заключение хотелось бы привести слова архимандрита Антония (Гулиашвили) о преподоб­ном Зиновии: «Владыка всегда показывал пример послушания, пример чистоты, пример кротости и терпения. Я знаю, что владыка Зиновий пере­страдал, будучи еще монахом Глинской пусты­ни, претерпел все гонения и лихолетия, когда свирепствовала безбожная власть. Тем не менее, он сохранил любовь к людям, а самое главное — всепрощение ко всему и ко всем».

 

Приложение. Воспоминания о владыке Зиновии

 

Протоиерей Павел Косач

 

Я родился в 1937 году и в четвертом классе по­чему-то у нас преподавали латынь в школе. У меня была двойка по этому предмету и у моего одно­классника по фамилии Курашвили тоже. Наших родителей вызвали в школу. Тот привел отца — полковника. Учительница сказала ему: «Хороший у Вас мальчик. Все хорошо. Не беспокойтесь». А у меня отца не было. Он погиб на фронте. Только мама. Мне было печально. Я зашел в Александро-Невский храм. По центру лежала плащаница. Это было 2 сентября 1950 года. А за день до этого, 1 сентября, умер протопресвитер Иоанн Лозовой.

Я все время ходил в этот храм. Как-то вышел ко мне на встречу старец и говорит: «Пойдем со мной. Какие конфеты ты любишь?» Я говорю: «Подушечки». Других я не знал. Мне тогда было 12 лет. Он достал коробку конфет, дал мне, сидит и плачет. Затем расспросил о том, как я живу. Я сказал, что отец погиб, а мама работает. Она ра­ботала сутками в больнице. Отец Зиновий сказал мне: «Позови маму!» Когда я ее привел, он спро­сил: «Вы не против, если он будет у меня жить?». Мать дала свое согласие. Стоит сказать о том, что благодаря владыке Зиновию я выжил. Потому что все мои товарищи со двора уже давно на клад­бище или в тюрьме. Ножички, драки, воровство. После войны трудно было очень.

Тайным учеником владыки был Шалва Нуцубидзе. В то время ведь вера преследовалась. Они приходили вместе с супругой Кетеван Захаров­ной ночью к старцу.

Когда я окончил школу, владыка Зиновий го­ворит мне: «Пойдешь в университет». А я уже за годы пребывания с владыкой начал понимать, чего хочу в жизни и почему он протянул мне ру­ку, и говорю ему: «Я хочу пойти учиться в семи­нарию». Владыка сказал: «Ну ты поезжай пока, посмотри». Я приехал. Мне очень понравилась Москва и семинария в Загорске. А владыка на­писал письмо ставропольскому владыке Антонию (Романовскому), с которым они вместе в ссылке были. И я затем поехал в ставропольскую семи­нарию. Два года там проучился. И началась хрущевщина. Было восемь семинарий, а осталось только три. Саратовскую, Ставропольскую, Кур­скую, Киевскую и Минскую семинарии закрыли. Остались только семинарии в Одессе, Москве и Питере. Поэтому 3-й и 4-й курсы я заканчивал в Одессе. Но нам все равно не дали доучиться, а прямо с последнего экзамена забрали в «армию». Нас было 9 человек. Они специально выбирали отличников. Нас забрали в военно-строительные отряды — валить лес на севере. А там был следу­ющий контингент — сыны известных литовских, латышских и эстонских бандеровцев, которые бы­ли высланы в Сибирь и хорошо знали лес. Когда при Хрущеве политзаключенных освободили из лагерей, воры остались. А форма у нас была та, которая была в употреблении у венгерских и не­мецких солдат. По истечении срока годности ее списывали и сюда присылали. Но нам платили с каждого кубометра леса, а за питание, баню и проживание высчитывали. Там я пробыл два года.

Меня освободили досрочно из-за того, что адъютант моего отца — герой Советского Союза, бывший комиссар Иванишвили, написал Хрущеву письмо, в котором написал о том, что мой отец геройски погиб. А тогда не брали в армию если один у матери и мать — инвалид второй группы. А для досрочного освобождения из рядов Советской армии требовалось, чтобы два родителя были ин­валидами второй группы. Что моя мать должна была дать объявление в газету: вдова ищет инва­лида второй группы? Вздор.

Хрущев на письмо ответил, и я ночью прилетел в Тбилиси, пришел домой к матери. Стучу в дверь. Мама открывает, смотрит на меня и спрашивает: «Вы от Павлика?» Я говорю: «Мама, это я». Она меня не узнала, потому что я приехал худой как хворостиночка, но, конечно, «заработал» — ноги отморозил и зубы потерял. У меня все протезы стоят. Цинга страшная была при 56-ти градусном морозе. Мне было около 25-ти лет, а уже ни од­ного своего зуба не было.

Когда я приехал из армии, то встретил в Тби­лиси своего друга, который закончил военно-лет­ное училище. Мы встретились в комендатуре, когда отмечались о прибытии. Затем мы пошли к нему домой, и я одел его повседневную форму, а он парадную и отправились в школу, в кото­рой учились. Приходим, директор говорит: «Вот Цветков пошел в летное училище, а ты ведь в семинарию?» Я говорю: «Да, военно-морское ду­ховенство». «Ну, тогда пойдемте вместе к школь­никам». Заводит нас в класс и говорит: «Вот, смо­трите! Это мои воспитанники! Один — летчик, а второй — военно-морское духовенство». А потом уже мне директриса сказала: «А меня из-за тебя в райком вызывали, чуть из партии не выгнали». Говорили: «Кого ты воспитала?» Я им всем скажу, что ты лейтенант-поп!

Хрущева тогда уже сняли. С работой у меня не получилось. Я остановил завод, и меня убра­ли оттуда. Уполномоченный вызывает и говорит: «Иди куда хочешь, но знай: пока я живой, ты ни­когда не будешь ни священником, ни кем здесь».

А я секретарем у владыки устроился. Приез­жает Крымский владыка Леонтий к владыке Зи­новию. Он тогда был экзархом Западной Европы. Мы с ним по Одессе еще были знакомы. Когда я учился в Одессе — он был инспектором семина­рии. Там же всегда отдыхал патриарх Алексий I. Он обычно проводил там все три летние месяца. Так Леонтия отправили владыкой за границу.

И вот владыка Леонтий приехал в Тбилиси. А владыка Зиновий был знаком с ним еще по Глинской пустыни. Поскольку столь высокопо­ставленный церковнослужитель приехал в город, ему нужно было отметиться у уполномоченно­го. С уполномоченным разговор был на ножах. В те времена пока уполномоченный не даст добро, нельзя было ни сан получить, ни в семинарию поступить. После разговора с владыкой Леонтием уполномоченный вызывает меня и говорит: «Иди. Пускай рукополагают тебя и что хотят делают, только смотри! Бороду не носить! Рясу не носить!» И вот так меня рукоположили.

Владыка Леонтий был в Глинской пустыни канонархом, когда его родных расстреляли нем­цы. Когда он приехал в Грузию, владыка Зиновий вспомнил его: «Ванечка! Ванечка!». Принимал его с радостью. А потом его отправили в Дамаск ар­химандритом. Был он там три года. А когда оттуда возвращаются, то архиерейство дают. Он с вла­дыкой письмами обменивался. Потом архиман­дрит Леонтий приглашал владыку к себе в гости в Дамаск. И сюда часто приезжал. Владыка был человеколюбивый. Когда отец Леонтий вернулся, его в Луцке сделали епископом. Потом переве­ли в Харьков, затем в Симферополь, и наконец в Одессу, а после этого в Херсон, потом Донецк. И все так быстро — за год.

А потом я женился, и у меня появилась семья. Долгое время помогал владыке Коля Лопуховский, потом Скрипины были, Андреев, Ляпин и Алек­сандр Чесноков.

Мы с владыкой ездили на Форум Мира. Вла­дыка Зиновий был очень щедрым, так машины в очередь выстраивались, чтобы его вести, потому что он же каждому денежку давал. И так было всегда.

Во время форума на обед котлеты всем давали. Владыка подходит ко мне и говорит: «Что я котле­ты буду есть?» И я пошел к шеф-повару и попро­сил, чтобы что-то рыбное сделали. И владыке на стол принесли все рыбное. Потом за этот столик к нему подсел митрополит Владимир (Сабодан) и другие архиереи.

Владыка Зиновий вместе с Грузинским патри­архом поехал в Москву и ему должны были давать награду. Католикос-Патриарх Мелхиседек попро­сил принести ему посох и сказал: «Подойдешь ты, чтобы патриарх с тобой переговорил». А какой-то из грузинских архиереев спрятал посох, чтобы отец Зиновий не подходил. Это мне сам владыка рассказывал.

Католикос-Патриарх Каллистрат рекомендо­вал перед смертью Своему приемнику Мелхиседеку возвести отца Зиновия в сан епископа. И после смерти патриарха Каллистрата, Мелхисе­дек так и сделал, а с других пяти священников даже кресты поснимал, за то, что они восстали против возведения владыки в сан епископа. Они говорили: «Как русского? Еще без образования? В архиереи?» Патриарх им сказал: «Это не ваше дело. Если вы не принимаете моих решений — вон отсюда!» И поснимал с них кресты.

Владыка Зиновий всех одел и обул. Однажды он попросил поработать при храме мою бабуш­ку и Елену из Батуми. И они пошили ему очень много облачений в ризницу. На праздники все священники выходили в облачении соответст­вующего цвета: на Пасху — в красном, на Трои­цу - все в зеленом. Очень красиво было. А сам владыка, когда умер, только одна ряса у него была и еще залатанная.

У владыки на ногах была страшная экзема. Он ноги всегда кипятком обдавал. Ужасно, ужасно было смотреть на это.

Приехали мы как-то с владыкой в Киев, во Владимирский собор. А там как раз реставра­ция шла. Владыка Зиновий говорит: «Можно ли поклониться престолу?» Там стоял прислужник монах, который сказал: «А, монах, - заходи, да­вай!» Вальяжно так сказал. Владыка подошел к престолу, поклонился. А там расписывали храм и светили прожектора. И вдруг прислужник заме­тил, как через рясу просвечивается панагия. Он как ее увидел, так упал на колени перед влады­кой и говорит: «Владыка, прости меня!», а влады­ка строго мне: «Это ты ему сказал?». Я отвечаю владыке: «Да, что Вы? Посмотрите, панагия же просвечивается». Владыку всегда отличала скром­ность. Он никогда не выпячивался, никому не показывал, что он такой пост занимает. Наоборот, был незаметным.

Владыка очень был терпелив. Просто не от мира сего. Уже при жизни был не от мира сего человек. Я такого не встречал. И сейчас такого нет и, наверно, не будет. Я никогда не встречал такого большого и любящего сердца.

Отцы Филарет и Вениамин похоронили отца Андроника. И в последний день у владыки они были. Причащали его каждый день и читали отходную. У владыки Зиновия была схима. Но я об этом узнал только после его смерти. Ког­да открыл чемодан — там было написано: «Мое имя — Серафим»....

У нас здесь осталась уборщица Тамара, которая была при владыке. Мужа ее убили. Муж был гру­зин, милиционер. Осталась она одна с 5-ю детьми и хотела повеситься. Сняли ее с петли. Владыка Зиновий ей все время помогал. А сейчас дети ее все устроились. А когда умер протодиакон Амв­росий, то владыка его сестре помогал.

Тайным знакомым владыки Зиновия был Ре­ваз Григорьевич. Владыка еще когда-то помогал ему, когда тот был молодым милиционером, а со временем он пришел на должность заместителя уполномоченного.

Сейчас таких людей нет. Дай Бог, чтобы были.

Помню одно. Когда я раз открыл дверь к вла­дыке, там Ксения Михайловна сидела и про меня страшные вещи говорила! Отец у нее был обнов­ленческий священник. Она была язва и деспот страшный, а работала директором школы. Сама ходила в церковь, вроде была набожной. Я ти­хонько вышел. Потом захожу. Владыка говорит: «Как дела?» Отвечаю: «Я все слышал». Я думал, что он меня начнет ругать, а владыка переспро­сил: «Слышал? Принимай меры исправляться! Я все знаю». А когда меня рукополагал, говорит: «Господи, куда ты смотришь?!» и улыбается.

Мать Георгия, которая сейчас в Иерусалиме, была в Пюхтице, когда мы с владыкой приезжали. Ее в молодости вывезли из осажденного Ленин­града с мертвыми детьми. А потом, когда разгру­жали, заметили, что она зашевелилась. Ей тогда пальцы на ногах отрезали.

Владыка Зиновий часто сам исповедовал во время службы. Около него всегда были одухот­воренные отцы — Андроник, Серафим. Поехали в Сухуми: владыка, отец Андроник, отец Виталий и я. А я не могу спать в поезде — всегда самоле­том летал. Мы все ехали в одном купе - влады­ка и отец Андроник внизу, а я и отец Виталий — наверху. Смотрю, отец Андроник встал и пошел. Долго что-то не было его. Выхожу из купе, а они же все на вид одинаковые. Смотрю, а отец Анд­роник в каждое купе поочередно стучится и го­ворит: «Молитвами святых отец наших...». Я по­звал его, а он мне говорит: «Павел, они все одина­ковые». Захожу обратно в купе — отец Виталий стоит — убрал все наши одеяла и говорит: «Вы на молитву? Я тоже». А времени было уже час ночи. Мы приехали. Нас встретила Мария. А они пош­ли исповедоваться к отцу Серафиму. Он же был духовником Глинским. Потом мы сели за стол. Я смотрю — стоят стаканы с молоком — и про себя думаю: «Так великий пост же. Вот старцы». Мы помолились, сели покушали какой-то супчик. И все пьют молоко, а я не решаюсь. Отец Серафим мне строго: «Пей, сказал!» Это оказалось минда­левое молоко.

Я был с владыкой Зиновием все 35 лет его жиз­ни в Тбилиси. Когда живешь рядом с человеком, то все это кажется обыденным. А потом, спра­шивать начинают, и понимаешь, с каким святым человеком приходилось быть столькие годы рядом. Страшным ругательством владыки Зиновия было: «Это тебе минус». Это уже считай конец света. Человек, которому владыка это говорил, значит, делал что-то совершенно не правильно. Владыка Зиновий своим поведением, своей жизнью дока­зал людям святость, которая до сих пор осталась в наших сердцах.

Будучи у него на послушании секретарем, бы­вало, что я делал что-то не так, и владыка говорил: «Это тебе минус». И все. Владыка Зиновий никог­да не держал ни на кого зла и поэтому его любили все. Он сидел последнее время возле окошечка. И все люди приходили и если владыки не было, то окошечко целовали. Нам бы всем добиться любви такой не только от Господа, но и от народа, кото­рый мы пасторски опекаем.

Мы живем в стране, являющейся уделом Бо­жией Матери и всегда просим: Пресвятая Богоро­дица, помогай нам! Свою юность и свои годы мы провели в обществе таких старцев как патриархи: Каллистрат, Мелхиседек, Давид, митрополит Зи­новий, схиархимандрит Андроник (Лукаш), схиар­химандрит Серафим (Романцов) и отцы: Платон, Савва. Все эти люди были, полагаю, не от мира сего. Они всегда были на высоте своего положе­ния. Это была «старая гвардия». И в лице их мы обретали яркий пример подражания. Их память сохраняется в наших сердцах, и по сей день, и мы верим, что они за нас сейчас молятся перед Престолом Божиим.

Косач Павел, протоиерей (г. Тбилиси) [Воспоминания], Аудиозапись.

9 марта 2010 г.

 

Игумен Иоанн (Самойлов)

 

Впервые я познакомился с владыкой Зиновием, когда он приезжал в Сергиев Посад к отцу Инно­кентию (Просвирнину). Это был конец 1970-х — начало 1980-х годов. Он был на Бульварном у отца Иннокентия. И вот тогда я, грешный, в первый раз подошел к нему под благословение. Затем я был два раза в Тбилиси. Один раз меня отец Иннокентий взял с собой. Как я потом понял, в этот момент владыка принимал схиму, и когда мы возвращались обратно, мне отец Иннокентий по­дарил параман, который был предназначен для пострига. Я его храню и по сей день. Потом я еще раз приезжал сам во время отпуска — именно для того, чтобы пообщаться с владыкой Зиновием, по­смотреть на старца. Я почувствовал сразу, что это человек особый. Что меня удивляло в нем? Пре­жде всего, конечно, его глубочайшее смирение, незлобие, кротость. Часто спрашивают — чем от­личается кротость от смирения? Мне кажется, что владыка был наделен добродетелью кротости, и смирение было у него как образец кротости.

Я не забуду службы, которые я как мирянин, удостоился посещать в храме Александра Нев­ского в Тбилиси, когда владыка служил. Он был очень прост. И казалось, что он для всех был отцом. Любой священник, который с ним слу­жил, мог спокойно к нему подойти и о чем-то его спросить. Была такая домашняя и благодатная обстановка, которая всегда передавалась тем, кто молился на Литургии вместе с владыкой Зино­вием. Всегда после Литургии владыка приглашал к себе священнослужителей на трапезу. Я тоже был удостоен его приглашения. Всегда это были очень духовные трапезы. Там не было праздно­словия. Владыка очень тактично преподавал кру­пицы духовной мудрости и рассуждения всем присутствующим. Разбирались какие-то серьез­ные вопросы, вопросы современной жизни, но больше всего — духовные, связанные со спасе­нием души.

Однажды я удостоился быть в Александре- Невском храме во время венчания. Владыка не венчал сам, а поручил одному священнику. Сам же он в этот момент усердно молился за врачу­ющихся. После совершения Таинства он сказал очень проникновенное слово молодой чете. Это было пастырское наставление, рекомендация, как нужно жить, чтобы сохранить семью; как нужно жить, чтобы любить друг друга; как нужно лю­бить Бога. Во главе создаваемой домашней церкви должен стоять Христос. Несколько слов сказал о послушании супруги своему супругу и о мудро­сти самого супруга. Он должен быть деликатным, мужественным, порядочным и рассудительным, чтобы мудро управлять, подобно священнику, сво­ей домашней церковью.

Во время пребывания в Тбилиси я задал вла­дыке несколько вопросов, касающихся моей лич­ной жизни. Могу сказать, что те ответы, которые владыка дал на мои вопросы, сыграли определен­ную роль для меня. Любое слово такого человека воспринимается с особым чувством.

Владыка всегда акцентировал внимание на послушании своему духовнику. Между чадом и духовником должны быть доверительные отно­шения. Главное, что требуется от чада, — полное предание себя воле духовника и послушание ему, следование его советам. Не так, чтобы спросил и остался при своем мнении. Если спрашиваешь, то надо исполнять то, что скажет духовник.

Владыка был не очень многословен, но сама его жизнь, его отношение к присутствующим бы­ли гораздо красноречивее всякой проповеди. Мы имели живой образец и идеал настоящего пасты­ря, тем более архипастыря — человека с таким духовным опытом. К преподобному Макарию Ве­ликому приходили несколько старцев и задавали ему вопросы, а один все молчал. «Почему ж ты молчишь?» — спросил преподобный, на что он от­ветил: «Мне достаточно только на тебя смотреть». Мне не нужно было тогда много спрашивать, по­тому что я что-то уже понимал в духовной жизни. Сам образец жизни для меня был очень важен, и сейчас он остался в моем сознании, в моей па­мяти. Этого вполне достаточно.

Все, кто был около владыки, очень его любили: и почивший схиархимандрит Виталий, и архи­мандрит Иннокентий, и многие другие. Например, отец Виталий всегда говорил: «Молитвами влады­ки нашего, Господи, помилуй нас», подразумевая при этом владыку Зиновия. Очень часто, назидая нас во время бесед, он говорил о владыке Зиновии как о человеке духовном те же слова. Чувствова­лось, что все они старцы: владыка Зиновий, отец Виталий. Все сохраняли отношение к владыке как к отцу, хотя они и вместе подвизались. Это очень актуально и важно для современного пастыря — понимать кто перед тобой. Ведь все начинается с послушания. Когда нет уважения к архиерею, к настоятелю — это большое горе. А когда по­слушание есть, старшим подчиняются младшие, тогда будет всегда мир, согласие и любовь.

Отец Виталий много рассказывал о жиз­ни владыки Зиновия. Я не запомнил всего. Он очень чтил его как духовного отца и все делал с его благословения. Даже приехал сюда (в Серги­ев Посад) на лечение только по благословению владыки Зиновия. Проживал здесь у отца Ин­нокентия тоже по благословению владыки. Всю оставшуюся жизнь отец Виталий провел в Тби­лиси. Такая преемственность старческая всегда чувствовалась. Владыка Зиновий был духовником отца Иннокентия. Благодаря отцу Иннокентию я, грешный, и узнал владыку Зиновия. Насколько мне известно, когда у отца Иннокентия возникли проблемы (две его помощницы ушли из ЖМП), встал вопрос, кого же взять вместо них. Обра­тились к отцу Виталию, и он назвал двух своих духовных чад, которых и владыка Зиновий бла­гословил. Даже в таком случае отец Иннокентий брал благословение. И тогда, когда он покупал се­бе машину, он тоже брал благословение владыки Зиновия. Конечно, в таких случаях, когда требу­ется окормление, решение какого-то вопроса, — всегда важно благословение.

г. Сергиев Посад Троице-Сергиева Лавра 2009 год

 

Оглавление

 

Предисловие ко второму изданию.. 4

Вступление. 4

Житие преподобного Зиновия, Митрополита Тетрицкаройского (в схиме Серафима) 7

Глава I. Детство и воспитание. 7

Глава II. Глинская пустынь. На послушании у старцев. 8

Путь в Глинскую.. 9

Духовник. Послушания и испытания. 9

Постриг. 11

Закрытие и разорение Глинской пустыни. 12

Глава III. Первый период жизни на Кавказе (Абхазия): 12

Глава IV. Исповеднический подвиг. 13

Арест. 13

Пастырское служение в заключении. 13

Освобождение. 14

Глава V. Пустынножитель Кавказских гор. 14

Глава VI. Служение в Грузии. 16

Архимандритство и настоятельство. 16

Архиерейская хиротония. 17

Посещение возрожденной Глинской пустыни. Старцы Андроник и Серафим. 18

Бурдино. 19

Владыку забрали... 22

Смерть грешника люта. 23

«Глинская пустынь» в Тбилиси. 24

Болезнь не к смерти, но к жизни. 24

Предсказание смерти митрополита Никодима (Готова) 42

Пюхтицкий монастырь. Встреча с митрополитом Алексием (Ридигером) 42

Последние годы жизни. 43

Пастырское служение преподобного Зиновия. 47

Глава I. Старчество. Старец-митрополит. 47

Глава II. Простота и человечность. 49

Глава III. Благословение Святорусско-Иверской женской обители во имя Боголюбско-Взыскание погибших Матери Божией. 50

Глава IV. Духовные дары. Чудотворение и прозорливость. 51

Глава V. Пастырские качества. 63

Глава VI. Пастырь-душепопечитель. 65

Глава VII. Пастырские наставления. 68

Об Иисусовой молитве. 68

О нестяжании. Помощь нуждающимся. 68

О послушании. 87

О душеполезном чтении. 87

О молитве. 88

О монашестве. 91

О важности благословения перед всяким делом. 91

О внешних подвигах. 92

О пище и посте. 92

Глава VIII. Отношение к молитве и богослужению.. 93

Глава IX. «Митрополичьи покои». 95

Глава X. Духовные чада. 96

Эпилог. 97

Приложение. Воспоминания о владыке Зиновии. 106

Святейший и Блаженнейший Католикос-Патриарх Илия II 106

Митрополит Волоколамский Иларион (Алфеев) 108

Протоиерей Павел Косач. 109

Игумен Иоанн (Самойлов) 113

Протоиерей Александр Чесноков. 115

Нуцубидзе Кетеван Захаровна, кандидат биологических наук. 118

 

 

Предисловие ко второму изданию

 

Данная книга называется «Старец и митрополит» неслучайно. Владыка Зиновий был человеком, кото­рый был и старцем и митрополитом. Не каждый ми­трополит может быть старцем и не каждый старец может стать митрополитом. Многие удивлялись тому, что такой смиренный и простой человек смог стать архиереем. Эта книга является первой публикацией о новопрославленном подвижнике Глинской пустыни преподобном Зиновии (Мажуге), в схиме Серафиме. Она написана на основе воспоминаний и архивных данных. Автор собирал материалы более шести лет. Это были интервью с разными церковными иерар­хами или людьми, знавшими митрополита Зиновия долгие годы. Многие из них рассказывали не только о знакомстве с владыкой, но и о том, насколько изме­нилась их жизнь после встречи с ним.

С того времени как вышло в свет первое издание данной книги, автору удалось собрать и обработать много нового материала. Были записаны воспоминания епископа Зиновия (Корзинкина), игумена Вениамина (Селиванова), протоиерея Петра Лукина, схимонахи­ни Елизаветы (Орловой) и Аси (Анны) Карагёзовой. На их основании были дополнены новыми интерес­ными фактами главы данной книги.

В конце книги впервые полностью публикуются воспоминания протоиерея Павла (Косача) и Кетеван Захаровны Нуцубидзе. Были добавлены новые фотографии.

Также в этом издании публикуются некоторые письма, документы, подтверждающие церковные на­грады владыки Зиновия, а самое главное, его духовное завещание. Все это было найдено автором в архиве Грузинской Патриархии, доступ к которому он полу­чил по благословению Святейшего и Блаженнейшего Католикоса-Патриарха всея Грузии Илии II.

Автор выражает благодарность игумену Андрони­ку (Трубачеву), под непосредственным руководством которого писалась данная книга, Сергею Пилишину и Марине Тотладзе, при помощи которой удалось со­брать много новых материалов. Автор искренне бла­годарит своего отца протоиерея Александра Чеснокова — человека, который с юных лет знал преподобного Зиновия и на протяжении тринадцати лет находился рядом со старцем практически каждый день. Отец Александр так любил преподобного, что даже назвал своего сына (автора этой книги) именем Зиновий.

Во время написания книги произошло много чу­десных событий, которые способствовали успешной работе над данной монографией и ее скорейшей публикации.

 

Вступление

 

Жизнь митрополита Тетрицкаройского Зиновия была полностью посвящена слу­жению святой Православной Церкви и ближнему. Бывают люди, имена которых надолго остаются в сердцах и в молитвах верующих людей. Таким облагодатство- ванным человеком, который стяжал бла­годать Святого Духа, был Высокопрео­священный митрополит Зиновий.

Патриарх-Католикос всея Грузии Илия (в день похорон 8 марта 1985 г.)

21 августа 2010 года за Божественной литурги­ей в монастыре Рождества Пресвятой Богородицы Глинская пустынь (село Сосновка Глуховского района Сумской области) был совершен чин прославления трех подвижников XX века — схимитрополита Се­рафима (митрополита Зиновия Мажуги), схиархимандрита Серафима (Романцова) и схиархимандрита Андроника (Лукаша), которые несли монашеское послушание в этой обители.

Божественную Литургию возглавил Блаженней­ший митрополит Киевский и всея Украины Владимир. К этому дню в обители собралось множество людей, знавших этих великих старцев и почитавших их за труды на благо Церкви Христовой на протяжении XX века. Многие из присутствовавших на прослав­лении были их духовными чадами. И сегодня в своих воспоминаниях все они свидетельствуют об особой благодатной силе молитвы и прозорливости старцев.

После совершения последней панихиды были зачитаны определения о канонизации, принятые Священным Синодом Украинской Православной Церкви, и жизнеописания этих угодников Божи­их. Затем при пении тропаря, кондака и величания новопрославленным святым из алтаря вынесли их иконописные изображения для молитвенного по­клонения. По окончании богослужения митрополит Владимир поздравил собравшихся с прославлением Глинских подвижников и пожелал верующим их молитвенного заступничества перед Богом.

В заключение к многочисленному собранию обратился митрополит Самтависский и Горийский Андрей, который подчеркнул значение подвига и трудов Глинских старцев, многие годы совершавших свое служение в Грузии, для духовного единства православных христиан разных стран. «Эти под­вижники были духовными отцами украинцев, рос­сиян, грузин, греков, армян, которые к ним прихо­дили, — сказал иерарх Грузинской Церкви, — и се­годня их покров стал еще шире и благодатней, и они молятся за всех нас. Поэтому вместе с Украинской Церковью в этот день радуется Церковь Грузинская и весь народ Божий».

В Глинской пустыни, где молитва традиционно соединялась с обращенной ко всем приходящим проповедью и помощью хлебом насущным, подви­залась целая плеяда старцев, 13 из которых были причислены к лику святых в 2008 году. В основном это молитвенники, которые подвизались в обите­ли и прославились чудесами в XVIII—XIX столе­тиях. Схимитрополит Серафим, схиархимандрит Серафим и схиархимандрит Андроник пережили закрытие Глинской обители в 1922 году, на их до­лю выпали гонения, ссылки, тюрьмы. За советом и поддержкой к ним приезжали верующие со всего бывшего Советского Союза.

Решение о канонизации подвижников благоче­стия было принято на заседании Священного Си­нода Украинской Православной Церкви 25 марта 2009 года. Память новопрославленных святых стала совершаться в день празднования Собора Святых Преподобных отцов Глинских — 9 сентября (22 сен­тября по н. ст.).

В этой книге рассказывается о владыке Зиновии, в схиме Серафиме (Мажуге). 8 марта 2010 г., по случаю 25-летия со дня его кончины прошли боль­шие торжества в Глинской пустыни и в Грузии, где старец Зиновий провел значительную часть своей жизни. Торжественное богослужение состоялось в храме святого благоверного князя Александра Нев­ского г. Тбилиси, где он прослужил 35 лет. В хра­ме собрались многие священнослужители и миря­не, которые являлись духовными чадами владыки. К этому дню приехал из Краснодара и его послед­ний келейник, ныне протоиерей, Александр Чесноков. После Божественной Литургии была отслужена заупокойная лития, которую возглавил Святейший и Блаженнейший Католикос-Патриарх Илия II, ду­ховный сын и постриженник митрополита Зиновия. Накануне, 7 марта, Святейший Католикос-Патриарх упомянул о том, что митрополит Зиновий провел большую часть жизни на Иверской земле. «В буду­щем и у нас канонизация состоится», — сказал он.

День празднования 25-летия со дня преставле­ния митрополита Зиновия отмечен в календаре Рус­ской Православной Церкви за 2010-й год в числе памятных дат.

12 ноября 2011 года исполнилось ровно 115 лет со дня рождения преподобного Зиновия. В этот день совершается память священномученика Зиновия и мученицы Зиновии. При жизни святителя всегда особо праздновался его день Ангела, так как при постриге в монашество ему было дано имя Зиновий, и священномученик Зиновий стал его небесным по­кровителем. В этот день был отслужен молебен у мощей преподобного Зиновия, у его надгробия.

Со временем осмысляется светлый жизненный путь владыки Зиновия, а также промыслительное попечение Создателя и Его великие дары человеку, отдавшему всю жизнь на служение Всеблагому Богу. Для святых нет национальных границ. Служение Богу и ближнему, которое совершил в своей земной жизни преподобный Зиновий, стяжавший «венец правды», вселяет в нас уверенность, что он имеет высокое дерзновение молиться у Престола Божия о своих духовных чадах и о всех, в молитвах к нему прибегающих. При жизни владыка, по мере сил, по­могал существовавшим тогда на территории Грузии монастырям, некоторым обителям в России и за ее пределами. Трудно сосчитать число людей, которые через его отеческое попечение обрели верный путь к душевному спасению. Они всегда с благодарно­стью вспоминают своего старца-наставника.

К нему за духовным окормлением приезжали люди с разных концов земли. Многие из тех, кого владыка Зиновий постригал в монашество и руко­полагал, и по сей день несут пастырское послуша­ние — как по разным приходам Грузинского Патри­архата, так и в лоне Русской Православной Церкви. Владыка Зиновий воспитал множество достойных пастырей. В его лице сохранилась до настоящего времени преемственность старческого окормления, ведущая свое начало от преподобного Паисия (Величковского) и продолжившаяся через преподоб­ного Филарета (Данилевского) и других глинских старцев. Старец-митрополит Зиновий стал живым связующим звеном между дореволюционным стар­чеством и старчеством конца XX века. Многие стар­цы Глинской пустыни после закрытия родной оби­тели нашли у него теплый приют.

Митрополит Зиновий поддерживал связь с оби­телью преподобного Сергия, дружил с отцом Кирил­лом (Павловым). Если владыка бывал в Москве, то считал своим долгом посетить Лавру и повидаться с отцом Кириллом, а тот, в свою очередь, приезжая на Кавказ, бывал у владыки Зиновия. Их встречи запечатлены на нескольких фотоснимках. Хорошо был знаком владыка и с такими старцами, как отец Иоанн (Крестьянкин), отец Серафим (Тяпочкин) и многими другими. Старцы не только поддерживали духовную молитвенную связь на расстоянии, но и делились духовным опытом при встречах.

Трудно оценить заслуги владыки Зиновия и пе­ред Грузинской Православной Церковью, клириком которой он являлся почти полвека, а подвизался и того более — начиная с 1922 года, когда, после за­крытия Глинской пустыни, переехал в Драндский Успенский монастырь в Абхазии.

Его жизнь протянулась нитью через разные исторические события нашей Церкви и государства эпохи XX века. Церковь за этот период пережила послереволюционные преследования, послевоен­ную оттепель и сильнейшие хрущевские гонения.

И владыка с Божией помощью прошел через все эти испытания.

В нем прекрасно сочетались благодать святи­тельского служения и старческого послушания.

В процессе работы над данной книгой удалось собрать новые сведения и проанализировать их. Бы­ли уточнены некоторые неясные моменты в био­графии святителя благодаря найденным в Архиве Грузинской Патриархии автобиографии и анкетам, собственноручно заполненным владыкой. В част­ности, точно были определены годы пребывания его в Глинской пустыни и в горах Кавказа, время ареста и места ссылок. Были также найдены указы московских и грузинских патриархов о награжде­ниях митрополита Зиновия.

Автором были собраны и записаны воспоми­нания людей, близко знавших владыки Зиновия и духово окормлявшихся у него. Особенно ценными представляются нам воспоминания Святейшего и Блаженнейшего Илии II, так как именно в Грузии прошла большая часть жизни владыки.

Благодаря опубликованным и собранным нами воспоминаниям удалось уточнить некоторые собы­тия из жизни старца и получить более детальное представление о его пастырском служении.

Книга разделена на две части. В первой части описывается житие преподобного Зиновия, во вто­рой — его многогранное пастырское служение. В приложении содержатся воспоминания о нем цер­ковных иерархов, священнослужителей и его духов­ных чад.

 

Житие преподобного Зиновия, Митрополита Тетрицкаройского (в схиме Серафима)

 

Глава I. Детство и воспитание

 

Митрополит Зиновий (в миру Захария Иоакимович Мажуга) родился 14 сентября 1896 года в г. Глухове Черниговской губернии (ныне Сум­ская область) в семье рабочего. Отец его был плотником, мать — домохозяйкой. С самого ран­него детства Захарии пришлось испытать много трудностей. В возрасте трех лет он лишился отца, а, немного времени спустя, когда мальчику бы­ло всего одиннадцать, умерла его благочестивая мать Феодосия, воспитавшая в нем веру и лю­бовь к Богу. Он всегда был очень внимателен ко всему, что его окружало, и сверстники называли его монахом. По свидетельству очевидцев, когда владыка Зиновий позднее вспоминал свои дет­ские годы, он говорил, что сам не видел повода для такого прозвища, хотя уже в то время часто бегал в монастырь, где выполнял различные мел­кие поручения монахов. Он окончил церковно­приходское училище и по своей бедности не имел возможности учиться дальше.

После смерти родителей Захария некоторое время проживал в семье своей двоюродной се­стры Параскевы. Семья была большой и бедной — трудно было всех прокормить, и ему рано при­шлось испытать нужду. Параскева отдала отрока в Дом трудолюбия для крестьянских детей при Глинской Пустыни. К этому времени там обуча­лось различным ремеслам несколько десятков его сверстников, нуждающихся и сирот. Мальчиков распределяли в мастерские по их желанию и в течение пяти лет обучали выбранным ими реме­слам: иконописному, портняжному, сапожному, столярному, токарному и другим. Дом трудолю­бия был создан для того, чтобы дети сироты по­лучили образование и профессию и могли само­стоятельно зарабатывать на жизнь в том случае, если они окажутся вне монастыря. Образование было комплексным. Кроме выбранного ремесла, юношей обучали Закону Божию, чтению, цер­ковному пению и чистописанию. В воскресные и праздничные дни мальчики должны были присут­ствовать на богослужении. Вместе с мальчиками в Доме трудолюбия жил монах, который следил за поведением и стремился воспитать их в духе православия. Поступив на обучение в Глинский монастырь в возрасте шестнадцати лет, Захария выучился швейному ремеслу. Он был очень рад тому, что его отдали на учебу именно в Глинскую пустынь, потому что уже многократно бывал в мо­настыре, был знаком с некоторыми насельниками. Он исполнял мелкие поручения монахов, а они, в свою очередь, согревали душу осиротевшего мальчика родительским теплом и лаской. Позже владыка Зиновий писал, что в Глинской пустыни он «мог беспрепятственно развиваться духовно, за что остался благодарен на всю жизнь монасты­рю». Крестные ходы, совершаемые из Глинской пустыни в г. Глухов и обратно с чудотворной ико­ной Рождества Пресвятой Богородицы, остави­ли неизгладимый след в душе богобоязненного мальчика.

С самого детства Захарии Пресвятая Владычи­ца взяла его под Свое покровительство. В г. Глухо­ве было несколько храмов, а «в 20 верстах от горо­да находились два монастыря: мужской — Глухов- ский Петропавловский и женский — Глуховский Успенский». Однако, Пресвятая Богородица при­вела Захарию в Глинскую пустынь — обитель, устроенную в честь Ее Рождества. Получилось так, что все главные события в жизни этого ве­ликого угодника Божия оказались впоследствии связанными с праздниками Пресвятой Владычи­цы: «в день Рождества Богородицы он впервые увидел Глинскую пустынь, в день Благовещения принял монашеский постриг, а в день Успения Пресвятой Богородицы был досрочно освобожден из заключения».

 

12345678910Следующая ⇒

Поделиться: