Посещение возрожденной Глинской пустыни. Старцы Андроник и Серафим

 

Настоятель Глинской пустыни преподобный Серафим (Амелин) часто приглашал архимандри­та Зиновия в Глинскую обитель как старого на­сельника, с которым они в юности здесь вместе трудились. Отец Зиновий неоднократно посещал Глинскую пустынь в 1950-е годы. Посетил он ее и в 1956 году по настойчивым просьбам насто­ятеля. Старец Серафим пригласил его с целью оставить вместо себя настоятелем монастыря, по­скольку сам он был уже в преклонном возрасте.

Архимандрит Зиновий совершал торжествен­ные богослужения в монастырском храме, про­водил беседы, давал назидательные наставления братии, которая была очень рада видеть его. Отец Павлин (Мищенко) вспоминает: «На усиленные просьбы настоятеля, архимандрита Серафима, от­ец Зиновий, не желая его огорчать, просил время на раздумье. Но в беседах с некоторыми из бра­тии он пророчески предрек, что обитель переста­нет существовать».

Отец Зиновий был очень скромным и поэтому, находясь в Глинской пустыни, не надел второго креста, чтобы не умалить достоинства настоятеля, который имел один крест.

Отец Серафим все же надеялся на то, что архи­мандрит Зиновий вернется и станет настоятелем монастыря. Когда через год владыка Зиновий сно­ва посетил Глинскую обитель, он твердо отказал­ся принять на себя руководство монастырем, хотя его просил об этом не только настоятель, но и вся братия монастыря.

Преподобный Серафим (Амелин) очень любил владыку Зиновия и, находясь на смертном одре, в октябре 1958 года пригласил его, чтобы тот дал ему последнее целование.

По благословению Католикоса-Патриарха Мелхиседека владыка Зиновий во время месяч­ного отпуска в период с 17 октября по 17 ноября

1958 года еще раз посетил Глинскую пустынь. Протоиерей Георгий Пильгуев, сопровождав­ший владыку в этой поездке, рассказывает сле­дующее: «Как раз было получено и сообщение о кончине настоятеля схиархимандрита Серафи­ма. Вылетели мы из Тбилиси (епископ Зиновий и мое недостоинство) в Сумы через Киев... Позна­комились со всей братией Глинской пустыни и особенно со старцами: Андроником (Лукашом) и Серафимом (Романцовым)... Все эти старцы: ми­трополит Зиновий, схиархимандрит Андроник, схиархимандрит Серафим — великие старцы и столпы Глинской пустыни... вся братия подходила к Зиновию, и всех благословлял архиерей, всем было радостно видеть выходца из Глинской пу­стыни архиереем. Что греха таить, некоторые из Глинских отцов удивлялись тому, что простой и "неученый" монах получил высокий сан архиерея, но у этого монаха на первом плане жизни было послушание и это послушание давало дорогу к духовным высотам».

В беседе с некоторыми из братии владыка Зи­новий рассказывал, что в царское время, когда он был еще послушником, в Глинской пустыни жил юродивый монах, который предсказывал будущее. Когда послушник Захария вместе с другими за­шел к юродивому, монах, посмотрев на него, ска­зал: «Зачем вы привели ко мне эту лошадиную голову? Это большой человек. Я недостоин того, чтобы он посетил меня». В то время братия ничего не поняли, не понял ничего и послушник Захария, потому что юродивый всегда говорил притчами. Когда отец Зиновий стал архиереем, он вспомнил это предсказание юродивого монаха.

В конце 1960 года святитель еще раз посетил Глинскую. Протоиерей Михаил Диденко пишет: «Сердце Владыки всегда влекло его к тем святым местам, где прошли его юношеские годы, и осо­бенно к тем друзьям по монастырю, которых я впервые увидел и узнал в Глинской пустыни». Отец Михаил стал свидетелем встречи трех стар­цев, знакомых с юных лет. Он видел, как их глаза светились радостью. Вспоминая об этом, он пи­шет: «Эта радость невольно передавалась и в мое сердце, как будто я был соучастником их юных и настоящих лет».

В 1961 году Глинская пустынь, как и пред­сказывал владыка Зиновий, была закрыта. Все оставшиеся старцы разъехались по разным ме­стам нашего отечества. Отец Серафим отправил­ся в Сухуми, где прожил до конца своих дней. Несмотря на то, что он поселился в Сухуми, часто приезжал в Тбилиси и участвовал в богослуже­ниях. Отец Андроник сначала приехал в г. Хаса­вюрт (Дагестанская АССР), Ставропольской епар­хии, к своему бывшему келейнику отцу Павли­ну (Мищенко), а затем его с радостью принял владыка Зиновий. Митрополит Зиновий очень любил Иверию, глубоко почитал Святых Грузин­ской Церкви и пользовался огромным уважением среди ее чад.

 

Бурдино

 

С именем владыки Зиновия связано возрожде­ние духовной жизни в с. Бурдино Липецкой обла­сти, где нес послушание духовный сын владыки — отец Власий (Болотов, в схиме Макарий). Он по бла­гословению владыки восстановил храм, в котором нес послушание настоятеля с 1970 по 1980 гг. Под чутким духовным руководством святителя Зино­вия, при возрождающемся храме была основана тайная женская монашеская община, что для той эпохи было немыслимо, но все же было осуществ­лено по молитвам старцев.

При отце Власии храм был капитально от­реставрирован, было проведено отопление, установлены резные иконостасы, сделана вели­колепная роспись в афонском стиле.

Владыка приезжал в Бурдино несколько раз в 1977-1979 годах, в сопровождении схиар­химандрита Виталия (Сидоренко). Его приезды навсегда остались в памяти очевидцев. Встреча Митрополита с его духовными чадами отличалась особым духом, исполненная кротости и величия. Владыку всегда встречали радостно в Бурдино. В связи с его приездом в Бурдино съезжалось много духовенства с окрестных областей. При встрече все духовенство, под руководством настоятеля, облачалось, а монахини, по форме встречали вла­дыку песнопениями.

После своего первого приезда в Бурдино владыка Зиновий сказал: «Я думал найти здесь только лес да речку, а нашел любовь». Владыке оказали теплый прием. Он был тронут, в первую очередь, той любовью, которую он увидел меж­ду живущими здесь сестрами. Старцев посели­ли в маленьких избушках на самой окраине села. «Вокруг был фруктовый сад и высокие березы, за­крывающие этот уголок от посторонних глаз луч­ше глухого забора. Заросли черемухи, буйно цве­тущей весной, ограждали сад со стороны речки.

Это был мир сосредоточенной уединенной мо­литвы, благодатной тишины и покоя».

Из воспоминаний схимонахини Сергии: «Трижды в Бурдино к батюшке приезжал Глин­ский старец митрополит Зиновий (Мажуга). Вла­дыка помогал отцу Власию в духовном обустрой­стве монастыря. Торжественно, духовными пес­нопениями встречал батюшка вместе с духовны­ми чадами владыку-старца, который в своей речи сердечно благодарил отца Власия и сестер за лю­бовь и теплый прием, чем был очень тронут».

«Приехав в Бурдино, - вспоминает Жабина Марфа Петровна, - мы попали в настоящую жен­скую обитель. Внутри церковной ограды находи­лось уже немало сестер и приезжих батюшкиных духовных чад. Особым гостем в этот день был вла­дыка Зиновий. Среди присутствующих были отец Виталий и мать Мария (схимонахиня Серафима). Отец Власий встретил нас очень радостно. После трапезы мы пообщались с Тбилисскими гостями. Утром за Божественной Литургией служили вла­дыка Зиновий, отец Власий и отец Борис и еще два незнакомых иеромонаха, а отец Виталий испове­довал. Литургия прошла в радостно-торжествен­ном духе, все мы причащались Святых Христо­вых Таин, настроение у всех было приподнятое.

После службы все мы получили благословение у владыки, который благословлял нас всех со све­тящейся улыбкой, по всему чувствовалось, что высокий гость был очень доволен. Затем прямо в храме была устроена трапеза, за которой влады­ка благодарил отца Власия за его деяния, а так же давал духовные советы по окормлению сестер».

Николай (Крисанов) рассказывает: «За пе­риод служения в Бурдинском Вознесенском хра­ме, а лучше сказать в этой сокровенной монаше­ской обители, батюшку два или три раза посещал его духовный отец — старец митрополит Зиновий. Уже, будучи пожилым, он, тем не менее, прилетал из Тбилиси, где служил, в Воронеж. Здесь его уже ожидали отец Власий с другими священниками. С аэропорта владыку, с сопровождающими его лицами везли в гостиницу. После небольшого от­дыха и трапезы все отправлялись в Бурдино, где в воротах батюшкиной обители приезжих гостей с хлебом и солью и неповторимыми напевами встречали сестры. Владыка был тронут до слез и благодарил отца Власия и монахинь за этот тор­жественный и теплый прием. Как правило, с вла­дыкой, или немного раньше, приезжал отец Вита­лий. Всенощная служба и Божественная Литур­гия, в связи с приездом высокого гостя, проходи­ли на одном дыхании. Матушки-хористки стара­лись показать все лучшее в певческом искусстве.

После окончания Литургии прямо в храме устраи­вали трапезу. Это были незабываемые дни!» .

Резанов В.Т. рассказывает: «Проживая до 1985 г. на Кубани, я каждый год летом, как толь­ко началось восстановление храма в селе Бурдино Липецкой области, где настоятелем был отец Вла­сий (схиархимандрит Макарий), приезжал туда потрудиться... Мы все, трудники, испытывали большую радость, когда приезжал неоднократно Глинский старец владыка Зиновий (Мажуга), что­бы молитвенно поддержать не только свое чадо отца Власия, но и нас всех, благословляя».

В 1970е годы в Бурдино приезжали по­трудиться иеродиакон Алексий (Фролов, ныне покойный архиепископ), Николай Васин (ныне архиепископ Никон), Николай Моисеев (с 2002 г. епископ Феофилакт), иеромонах Зиновий (Корзинкин, ныне епископ).

Епископ Элистинский и Калмыцкий Зино­вий в своих воспоминаниях пишет следующее: «И Бурдино и Ожога в то, непростое время, были какими-то духовными оазисами. Владыка Зино­вий из далекого Тбилиси постоянно передавал туда свое архипастырское благословение и вдох­новлял на духовные подвиги великой Традиции святоотеческого наследия православной духовной жизни. Будучи выходцем из Глинской Пустыни, владыка всем сердцем любил простой православ­ный народ, а народ глубоко почитал владыку Зи­новия. Там собирались из разных мест России и монашествующие и миряне для духовной жизни. Народ тянулся туда за целительным дуновением истинного православия. Дух, царивший там, мож­но охарактеризовать такими словами — просто­та, чистота, святость. Поэтому приезды великого старца — митрополита были событиями, соеди­няющими "святую Русь уходящую", с теми, кто вливался в Церковь и должен был воспринять и передать живое Предание святого Православия. Аналитики того времени такие общины назвали "монастырями в миру". Это действительно было так, потому что несколько действующих офици­альных монастырей в огромной стране не могли утолить духовной жажды народа и, в силу этого, возникали и действовали такие мощные обители с настоящей монашеской жизнью».

Архиепископ Алексий (Фролов) вспоминает: «С владыкой Зиновием я познакомился в селе Бурдино Воронежской области летом 1979 года. Он туда приехал на короткий отдых. Что меня по­разило при встрече, а потом всегда поражало при последующих, так это сочетание таких качеств, как необыкновенная кротость, смирение и вместе с тем величие. Я был свидетелем, как к нему шел народ за благословением, за советом, и никто не уходил не утешенным. Сестры, монахини, не­сшие послушание в этом храме, рассказывали очень много случаев прозорливости владыки».

«По молитвам старцев упразднилась "мер­зость запустения" в святом месте и был возро­жден дух монашеской жизни там, где триста лет назад Пресвятая Богородица собрала под своим омофором женскую Покровскую обитель. В Бур­дино, словно голубицы, слетались сестры, желав­шие иночества. Все они несли различные послу­шания, а многие из них приняли здесь постриг». Можно сказать, что здесь был организован целый монастырь. Многие люди из разных уголков Рос­сии стали приезжать сюда за духовным окормле­нием. Так по благословению владыки Зиновия была восстановлена эта обитель.

В качестве иллюстрации, характеризующей дух Бурдинской общины, приведем текст про­щальной проповеди митрополита Зиновия в храме перед отъездом из Бурдино (лето 1977 года): «Дорогой отец Власий, дорогие братья и сестры. Чем можно возблагодарить за вашу любовь? Я со­бирался отдохнуть возле речки, собирался отдох­нуть где-то... Но я не знал, что такой отдых у вас здесь есть. Ваша встреча меня поразила, а про­воды — тем более. Так мне приятно сидеть было за этим столом с Вами, отец Власий, с Вами, отец Виталий, и с вами, дорогие сестры. Это любовь святой обители — только так можно выразиться. Я не знал, что здесь есть такая любовь. Я теперь буду вспоминать свой приезд сюда и свой отъезд со вздохом, что мало побыл здесь. Конечно, не от меня это зависит. Вы знаете, что мы все под нача­лом; вы знаете, что мы все должны исполнить по­слушание. В том числе и ваш раб, стоящий перед вами. Я не могу нарушить слово Святейшего Па­триарха. Если только будет Богу угодно, я еще вас на будущий год проведаю и возьму больший от­пуск. И с любовию к вам приеду. Меня очаровы­вал приездами своими отец Власий. Но вы меня так очаровали, что я скажу неложно: нигде меня так не встречали, нигде меня так не приветство­вали, нигде я так сладкий кусок не кушал — не в том дело, что он вкусный, а в том, что в нем лю­бовь христианская, любовь ваша, и мне так было все это приятно, и останется незабвенным. Ко­нечно, что можно за это воздать? Я только в своих молитвах буду вас поминать, доколе Господь меня на этом свете держит. И скажу: если Господу будет угодно... Я припомню слова одного архиепи­скопа — Сергия, как он мне говорил: "Заключим любовь между собой. Кто из нас вперед помрет, тот будет в будущей жизни молиться". И вот, Го­сподь дал, я еще остался, а он ушел. Я никогда не могу его забыть, всегда его поминаю. Так вы меня своей любовью заставили, чтобы я за вас молился. И буду молиться, доколе Господь держит меня. А если Господь сподобит иметь дерзновение в буду­щей жизни — я вас никогда не забуду. Призываю на вас на всех Божие благословение и с глубокой благодарностью я от вас уезжаю».

 

Владыку забрали...

 

На хоре в Александро-Невском храме пел один человек по имени Антон Ковалевский, и ког­да проводили отопление, он писал все время жа­лобы на владыку. Отец Павел Косач рассказывает о том, как однажды владыку забрали из-за этого на допрос в КГБ: «Был у нас в храме один человек, который на "дядю" работал и пел в хоре. Влады­ка осторожный был, и все равно неприятно было, что каждый раз дергали. И откуда знали, что тут творится? Поняли мы, что у нас "крот" завел­ся. Тогда очень хороший был уполномоченный Нанупришвили Тенгиз. Телефоны везде поста­вили. Приходил к Зиновию, говорил: "Владыка, не бойся. Все будет хорошо!" А Инаури был ми­нистром КГБ. И однажды прихожу — все плачут (Нина, Лида): "Владыку забрали!" Я сразу прице­пился на трамвай и туда. Спрыгнул — они уже прошли больше половины дороги. Спрашивают: "Ты кто такой?" Говорю: "Я секретарь! Куда Вла­дыку ведете?" Отвечают: "Это наше дело. Надо поговорить". Говорю: "Сейчас весь город собе­рется, что Владыку забрали!" Взял я за руку Вла­дыку. Они говорят: "Нет, идемте туда! Оставьте!" Владыка говорит: "Успокойся!" Говорю: "Влады­ка, зачем!" И я поехал прямо на прием к началь­нику КГБ. Я сказал, что секретарь владыки и меня пустили к нему. Он мне строго: "В чем дело?" Я говорю: "При всем уважении, вывести Архиерея из кабинета! И ведь кто?! На допрос снимают". Начальник вызвал сотрудника, задержавшего владыку. А тот в свое оправдание говорит: "Вот, что я нашел. Открывает помянник. Там написа­ны имена — Матфея и так далее. Эти имена, го­ворит, — пароли". Смех...». Так владыку сразу и отпустили.

 

Смерть грешника люта

 

Участь того человека, который писал письма уполномоченному на владыку, была страшна. Он обвинял старца в том, что тот деньги взял, а ото­пление не сделал и т.п. А в советское время дела­ли так: храм имеет счет, и все подотчетные деньги нужно было класть на него. Но чтобы снять их с этого счета, нужно было разрешение патриарха и разрешение уполномоченного. Даже по мелочам. На самом деле, по благословению владыки, все сделали, как положено: проект и смету составили, рабочих наняли.

Отец Александр Чесноков вспоминает: «Вла­дыка Зиновий по своей доброте всем помогал, а многие из этих людей потом стали на хорошие должности. Был такой один знакомый у владыки, который был подполковником внутренних дел, а в свое время он был замом уполномоченного, по­том начальником тюрьмы.

Когда этот человек был еще лейтенантом, ему нужно было ехать в Москву на учебу. Влады­ка ему благословил и в то же время помогал его семье. Его звали Реваз Григорьевич.

Владыка всем делал хорошо и в нужный мо­мент все ему помогали. Когда Реваз приехал из Москвы, а тут получилось так, что владыка с от­цом Павлом затеяли провести отопление в храме.

Он пришел и сказал владыке, что на Вас пев­чий хора пишет письма. Уберите этого человека.

А время прошло, снова приходит и говорит: Опять на Вас пишут. А владыка отвечает: "Господь сам управит. Будем молиться". И так получилось, что в один из прекрасных дней пришли на службу, а тут к владыке в алтарь прибегают и кричат, что этому человеку плохо. А на хоре управляла ма­тушка Серафима (Косач). Его завели к владыке в келию. Положили на кровать и там он умер. Что- то хотел сказать, но не успел.

И тут приходит зам. уполномоченного Реваз и говорит: "Вот владыка, опять на Вас пишет. Я Вам сколько говорю: уберите его. Зачем Вы нервы себе портите". А тогда строго все было. Владыка говорит ему: "Вы знаете, он недавно умер, два дня назад похоронили". Реваз посмотрел на иконы и говорит: "Владыка, ну Вы святой человек"». Так и не успел он попросить прощение за клевету у милостивого старца. С христианской точки зре­ния, мгновенная смерть нераскаявшегося греш­ника — страшная трагедия. Ибо сказано во псал­ме: "Смерть грешника люта, и ненавидящие пра­ведного прегрешат" (Пс. 33, 22).

 

«Глинская пустынь» в Тбилиси

 

К владыке Зиновию, под его омофор, «стали собираться монахи-изгнанники Глинской пусты­ни. Их было немало, одни ушли в горные ски­ты Абхазии, другие рассеялись по приходам, но старцы держались около митрополита Зиновия в Тбилиси, дневали и ночевали при русском со­боре во имя святого Александра Невского. Они были очень почитаемы не только русскими, но и грузинами, люди нескончаемым потоком шли к ним за советом и утешением». Это были зна­менитые и чтимые народом старцы Глинской пу­стыни: схиархимандрит Андроник (Лукаш), схи­архимандрит Серафим (Романцов), архимандрит Модест (Гамов) — последний настоятель пустыни, иеромонах Филарет (Кудинов).

Александро-Невский храм в Тбилиси стал на­стоящим «островком России». «Владыка объеди­нял вокруг себя всех. Каждый год, 12 ноября, в день памяти священномученика Зиновия к Вла­дыке на именины приезжало столько братии, ду­ховных чад и гостей, что Святейший Патриарх говорил: "Владыка, у Вас филиал Глинской пу­стыни". Не только братия, но и простые миряне всегда находили у него приют, утешение и духов­ное окормление».

Подобно тому, как в Глинскую пустынь, не прерываясь, шел народный поток к правед­ным старцам, так и после закрытия обители люди со всей страны шли и ехали к старцам в Грузию, «чтобы припасть к источнику жи­вой веры православной, к глинским старцам Христовым».

 

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: