Отпадение от Бога и Ропот на Него

Все, что Господом учреждено, благодатно есть... И всякому все дается даром. Но иначе бывает в отношении к отпадающим от Господа... Тут неизбежен и собственный труд умилостивления Господа, и тем больший, чем чаще и грубее были отпадения. Искренность и сила сокрушения намного помогают в труде умилостивления, но не исключают его. И совесть павшего не смеет вдруг все себе присвоить, она тяготится и отчуждается. Вот тут в этом труде умилостивления — много помогают молитвы святых, и паче Матери Божией, и живых доброхотов молитвы много помочь могут. Когда в первый раз кто приходит к Господу, приходящий приемлется сразу, а кто после падений — то не сразу. И тому долго приходится томиться, пока умилостивит Господа... Это свидетельствуют опыты многократные. Принятие павших опять в милость после трудов отзывается в совести. В древней церкви падшие публично несли покаяние...

Этим не нарушается право приступать ко Господу, а только устанавливается порядок помилования. По этому праву — приступать к Господу — павший и ищет умилостивления. И этот приходящий не изгоняется вон, но держится еще в передней, или в сенях, по причине предшествовавшей неверности. Надежду на помилование он имеет потому, что Господь пришел взыскать погибшее... Но все же потрудись: ищи и толкай в двери милосердия (6, п. 943, с. 6-7).

Сласти

Суть идолопоклонства в том, что тварям приписывают божественные свойства и в силу этого чтут их. Мы же святым Божиим никаких божеских свойств не присваиваем, а чтим их как совершеннейших из людей, в меру возраста исполнения Христова достигших, а чрез то приблизившихся к Богу, преискреннее других. Войдите внутрь себя и рассмотрите: считаете ли вы святых богами? (3, п. 478, с. 127-128).

Всякая страсть — идол. И всякое пристрастие к чему-либо, хоть и не грешному, тоже относится к идолослужебной части. Присматривайтесь и не щадите себя. Чрево неистовство — самый безобразный идол. С поклонения ему пагуба начинается... (4, п. 660, с. 125).

Надо беречь сердце, чтоб не прилегало к сластям мирским. Вкушение этих сластей гасит огонь духа, тогда как участие в чем-либо без этого вкушения только дует на тот огонь, а не гасит (2, п. 260, с. 100-101).

Берегитесь сочувствия и желания сласти. Это желание грешно и смущать должно совесть, а затем отнимать дерзновение пред Богом. Тут двигатель всего срамная сласть. Сама по себе она не грешна... но сочувствие ей, попущение ее, согласие на продление ее грешно, — не полным грехом, но как нечистота... внутренняя. Воспоминание о сласти иногда тотчас приводит в движение сласть. Если тотчас отбить ее, всему конец... враг одолен... и за это венец (4, п. 637, с. 109-110).

Вы хотите утопать в сластях духовных... Это расслабляет и разнеживает... Надо всегда при веселящем держать и отрезвляющее. — Любовь и страх оба должны быть в силе... Ангелы предстоят Богу со страхом и трепетом... и нам Апостол повелел со страхом и трепетом соделывать свое спасение... Избави вас Господи, от сластолюбия духовного. Любите отрезвляющее. Сердце сокрушенно и смиренно должно быть (6, п. 969, с. 84).

Грехи

Разрешенные грехи и не повторенные не помянутся на Суде (1, п. 34, с. 36). Какие грехи уже исповеданы и разрешены, о тех говорите: “Было, но каялась и получила разрешение” (1, п. 113, с. 114).

Грех исповеданный, орошенный “слезами, ” возненавиденный изглаживается из всех книг, в которые вписывается: из книги правды Божией, из книги естества нашего, из книги соприкосновенностей наших с видимым и невидимым миром. Таким образом, он уже не помянется на Суде. Имея это в виду, надо, не умаляя чувства грешности, проверять всегда при этом душу свою надеждой спасения. Грехи наши Господь все вознес в теле Своем на древо и там рукописание их разодрал (1, п. 118, с. 122-123).

...В каком бы виде ни проявлялось нечистое, как только оно замечено, надо вставать и бороться. Вот главные приемы борьбы: осознать врага в появившейся нечистоте, рассердиться на него и, напрягшись, гнать его, призвав Господа Спасителя на помощь, и затем повторять эти действия, пока не исчезнет нечистое и душа не успокоится... Требуются энергия, мужество и терпение (1, п. 185, с. 207).

В прежнее наше восстание от сна греховного, благодать ощутительно действовала в вас и не давала вам замечать трудов восстановления. Теперь будет иначе... Ваш собственный труд должен предшествовать, — без всякого сочувствия, деспотически — и благодать будет проявлять свое действие, когда утомитесь от труда и не будете знать, что делать. (2, п. 354, с. 223).

Грехи ваши велики и очень велики. Но нет греха, побеждающего милосердие Божие. Прощение грехов дается не по нашим заслугам, а по милости человеколюбивого Бога, всегда готового прощать, как только кто обратится к Нему с раскаянием. И делает недостойным прощения не тяжесть и множество грехов, а одна нераскаянность. Как только вы сокрушились и раскаялись, прощение уже присуждается вам на небе, а в момент исповедания это небесное решение объявляется вам духовником. Рукописание грехов всех людей Господь Спаситель вознес Телом Своим на Крест и там разодрал его. Приложение к каждому этого беспредельного милосердия совершается в Таинстве покаяния и бывает действительно. Получивший разрешение от духовного отца прощенным стоит перед лицом правды Божией. Слабость веры в это и скудость упования на помилование производятся врагом нашим. Грехи наши без его внушения не бывают. Из них он воздвигает преграду между нами и Богом. Раскаяние и исповедь уничтожают эту преграду. Зная силу этого таинства, а именно, то, что оно уничтожает все его труды и хлопоты о погибели грешащих, он всячески старается пресекать плодотворность его — и или совсем от него отклоняет, или внушает неверие в силу его и безнадежность получить прощение через него (3, п. 387, с. 30).

Святитель Тихон (Задонский) уверяет, что враг, когда склоняет на грех, внушает: не бойся, Бог милосерд, а когда доведет до греха, тогда мутит и сокрушает душу страхом, внушая: нет тебе спасения (3, п. 387, с. 31).

Господь от грешников отвращается, когда они грешат и пребывают в грехе, не думая исправиться. А когда они обращаются к Нему с покаянием, желанием и обещанием исправиться и приступают к этому, тогда Господь оставляет всех праведных и обращается к грешникам, обращающимся к Нему, и милует их (3, п. 468, с. 111).

Внезапное падение бывает редко. Обычно оно начинается с помыслов, легких сочувствий и удержания в помыслах... все больше и больше... до желания греха... после чего грехопадение не замедлит (3, п. 447, с. 123-124).

Где находятся души грешников, не успевших оправдаться здесь? В каком-либо месте, определенном для них Праведным Судьей. После смерти бывает частный суд, на котором определяется участь грешников... Но окончательное решение их участи последует на всеобщем Страшном Суде. До того они только ожидают этого страшного часа, ужасаются и страдают от этого (3, п. 479, с. 129-130).

Грехи, разрешенные духовным отцом, тотчас прощаются. Но след их остается в душе, и он томит. По мере подвигов в противлении греховным позывам, следы эти изглаживаются, и вместе с тем, и томление умаляется. Когда изгладятся совсем следы, тогда и томлению конец. Душа будет в уверенности отпущения грехов (3, п. 499, с. 174-175).

Расскажу вам, как начинается греховность и как идет искушение:

1) Представляется в мыслях худое, или глаз увидит что-то, что пробуждает мысли недобрые. Это есть прилог или приражение. Тут нет еще греха, так как и то и другое невольно вторгаются. Если вы тотчас, как только о сознаете, что это худое, воспротивитесь ему и к Господу обратитесь, вы сделаете должное — подвиг духовный. Но если вы не воспротивитесь, а станете думать и думать, не сопротивляясь и не ненавидя, не отвращаясь, то это уже нехорошо. Душа пошатнулась. Тут нет еще греха, но шаг ко греху сделан... Но если кто займется помыслом этим и станет продолжать думать о нем, то совершится второй акт грехопадения

2) Внимание к злому помыслу или собеседование с ним. Тут тоже еще нет греха, как я сказал, а полагается ему начало.

3) Третий момент в грехопадении — сочувствие худому помыслу, приятно думать о нем и само дело кажется приятным. Тут больше греха, но еще нет его. Это нечистота. И бывает, сочувствие вырывается вдруг — непроизвольно.

4) Четвертый момент в грехопадении есть склонение воли, пожелание дурного, хотя еще нерешительное. Тут грех уже присутствует, ибо это дело произвольное. Чувствами не всегда можно владеть, но пожелания в нашей власти. Однако же, все это еще не настоящий грех, а только преддверие к нему.

5) Пятый момент — согласие на грех или решение согрешить. Тут грех настоящий, только внутренний.

6) За этим не замедлит явиться и грех делом... И это уже настоящее падение, пагуба души, потеря благодати, подпадание под власть врага. Так вот... гоните помыслы, не вступая с ними в разговоры, подавляйте тотчас сочувствие, уничтожайте пожелания... Тут вся борьба. И бывает, что помысел, сочувствие и пожелание — все в один момент произойдут... Ничего... В таком случае они все стоят будто прилог... И ваше сопротивление легко прогонит их (4, п. 629, с. 101-103).

Чувство грешно, когда соизволяют на него, удерживают и разжигают его; а когда оно невольно врывается в душу, душа не хочет его и напрягается вытеснить его, тут нет греха, а есть борьба добрая. Бывает, что вместе с чувством возникает и сочувствие вдруг; душа же, как только заметит, вооружается против него, тут нет греха. Грешно сочувствие, когда попускается ему царить в душе, зная, что оно дурно.

Грешное дело так идет: мысль, чувство и сочувствие, соизволение, решение или избрание, — и дело. Кто прогонит мысль,... чист остается. С чувства и сочувствия начинается грешность по мере соизволения. Где нет соизволения, там нет греха (6, п. 970, с. 86).

Добрый ответ будет иметь тот, кто хоть сознает много грехов, но имеет удостоверение, что раскаяния ради они прощены... Это удостоверение — предел покаянных трудов на земле (6, п. 1034, с. 192).

Страсти

После того, как в услаждении осквернено сердце, в желании оскверняется воля, в решимости, чрез изобретение средств, становится причастником этой скверны и рассудок; в деле, наконец, и самые силы тела проникаются грехом: и стал весь человек грешен (56, с. 156).

В пустыне кто живет или в монастыре, или в миру соделывает свое спасение, для каждого непреложный закон — очистить сердце свое от страстей (36, с. 218).

Борьба со страстями — общее для всех дело... и длится эта борьба всю жизнь. Самая жаркая борьба занимает средину жизни духовной. Начинается вместе с обращением души к Богу и разгорается... Потом стихает... (1, п. 132, с. 142).

Страсти есть в нас, но самостоятельности в нас они не имеют. Разум, например, есть существенная часть души, и его никак отнять нельзя, не уничтожив душу. А страсти не таковы. Они вошли в естество наше, и могут быть выгнаны из него, не мешая человеку быть человеком, а напротив, будучи изгнаны, оставляют человека настоящим человеком, тогда как присутствием своим портят его и делают из него лицо, во многих случаях хуже животных (36, с. 192).

Держитесь одного: как замечено страстное, тотчас вооружайтесь против него гневом и неприязнью. Это рассерчание в мысленной брани такое же имеет значение, как при нападении злого человека — надо дать ему сильно в грудь (36, с. 209).

Страсти это не какие-либо легкие помышления или пожелания, которые являются и потом исчезают, не оставляя по себе следа: это сильные стремления, внутренние настроения порочного сердца. Они глубоко входят в естество души и долгим властвованием над нами и привычным удовлетворением их до такой степени сродняются с нею, что составляют, наконец, как бы ее природу (28, с. 996).

Бесноватые не одни те, в которых буйство беса видимо обнаруживается. В наибольшей части в бесноватых бесы смиренно живут, лишь чрез внушения заправляя их страстными делами и усиливая деятельность свою в ту пору, когда кто задумывает покаяться и исправиться (37, с. 134).

Страсть ослепляет, а враг туману подпускает. И мучится человек, — и то диво, что ему хочется мучиться и не хочется отстать от мучения (1, п. 203, с. 259).

Ад “страстей” начинается еще здесь; ибо кто из людей страстных наслаждается покоем? Только страсти не всю свою мучительность обнаруживают здесь над душою: тело и общежитие отводят удары их; а там этого не будет. Они со всею яростью нападут тогда на душу (28, с. 997).

Как огня бойтесь действовать по страсти. Где хоть малая тень страсти есть, там не жди проку. Тут прячется враг — и все перепутает (8, п. 1455, с. 191).

Ветер сильный иное дерево до самой земли наклонит, но дерево все остается на корне, и лишь стихнет буря — выпрямляется. Так бывает от страстей... Пусть бушуют, но корню бы только устоять надо. Корень — это решение не поддаваться греху склонением на него, вплоть до смерти (1, п. 14, с. 21).

" Не употреблять ли отчитывание? ” — Ведь все страстные по сути бесноватые. Всякая страсть имеет своего беса, который чрез человека питает свою страсть, или себя. Выгнать его, и опора страсти упадет (2, п. 204, с. 3).

Желали бы знать: какая главная у вас страсть... На это припомню вам сказание об одном подвижнике, который предложил старцу своему подобный вопрос, именно: с какою страстью прежде бороться? Старец ответил: борись с тою, которая сейчас тебя борет, — и некогда будет доискиваться, какая главная у тебя... (3, п. 499, с. 175—176).

Побеждение страстей есть самопроизвольное мученичество духовное, — невидимо в сердце совершаемое... Мученичество это должно было начаться с той минуты, как в сердце вашем созрела решимость посвятить себя Господу (57, с. 26—27).

...Сперва пойдут дела против господствующей страсти, далее против источника страстей, а потом, когда стихнут та и эти, доброделанию остается свобода добивать остатки враждебного полчища (68, с. 291).

Вы одолели страсть в известном случае, но она найдет тысячи других случаев, и снова начнет бороть и вызывать на брань. Это значит, что христианину никогда не должно слагать с себя оружия; он — бессменный воин, который всегда должен быть готовым на брань (15, с. 202-203).

Мечтания страстные во сне... не вменяются в грех, потому что эти мечтания непроизвольны. Но сокрушаться о них и скорбеть надо потому что они исходят из души. Если согласие во сне дано, то и это не большая беда, но более отягчяет совесть... поэтому, если возможно, хорошо открыть об этом духовнику... Совесть спокойнее будет (3, п. 500, с. 178).

Как может человек очистить сердце свое? — Трудом в исполнении заповедей, противоположных страстям. Проси помощи, но и сам трудись; без своего труда и помощь не придет: но и из труда, если помощь не придет, ничего не выйдет. И то и другое нужно (21, с. 896).

Мышцы и все тело держите в напряжении — в струнку, не распуская ни одного члена. Если вы одни, жгутом или четками отдуйте себя по плечам, до боли порядочной. Это успешнее всего злую рабу, плоть, обращает к покорности и смиряет. Из еды — все жирное и крепко питательное устранить на это время, и поменьше есть. Можно выбрать пищу не горячащую, а холодящую. Вместо мягкого кресла для сиденья возьмите жесткую табуретку. Спать — снимите тюфяк... и постелите одно одеяло... И покройтесь чем-либо прохладным... В комнате поменьше тепла... Освежаться на воздухе хорошо.., но и чувства блюсти нужно. Все же упование возложите на Господа. В молитве пребывайте... Но никогда не робейте... И в какой бы силе не было нападенье — отразить напрягайтесь. Главное, не допускайте сочувствия и тем паче соизволенья или согласия... Сочувствие вырывается и невольно; надо отбить его... и заменить отвращением. Не переставайте видеть врага, злого, — в сих восстаниях — и раздражайте гнев против них. Рук не опускайте, а все боритесь... Без боренья с этим никто не обходится. И надо было ожидать... Но пройти может, если мужественно вооружитесь. Ибо всякая победа над сим дает венец. Как врагу невыгодно доставлять венцы, то он и удаляется и не нападает. Останутся одни естественные движения, но они тогда вялы и бессильны и скоро прекращаются суровым обращением с телом (4, п. 624, с. 96-97).

Когда борет страсть, ешь поменьше, спи мало и клади поклонов побольше... а иной раз кнутом или веревкою по плечам отдуй себя... (2, п. 365, с. 236). Биемые изнутри и извне и не имея уже опоры в человеке, страсти скоро подаются, начинают слабеть и отходят (31, с. 437).

Пока не умерщвлены в конец страсти: дурные мысли, чувства, движения и замыслы не прекратятся. Умаляются по мере умаления страстей. Источник их — страстная половина наша. Вот сюда все внимание и обратить надо. Есть одно воспитательное средство. Память о Господе непрестанная с молитвой к Нему (5, п. 772, с. 30).

Меряйте себя не подвигами, а замиранием страстей. Замрет какая — это шаг вперед (4, п. 727, с. 214).

Гнев на страсти у вас должен быть вкоренен с той минуты, как вы положили усердно работать Господу, творя благоугодное пред Ним. Тут у вас заключен союз с Богом на вечные веки. Сущность же союза такова: твои друзья — мои друзья, твои враги — мои враги. А страсти что суть Богу? Враги (36, с. 202).

...Один из законов Божественного о нас Промысла есть — так устроить жизнь каждого и течение случайностей в ней, чтобы он, пользуясь ими разумно, мог наискорейшим и наиудобнейшим образом очистить себя от страстей (36, с. 226).

Объядение и Пьянство

Самая злая вещь есть сытость. Сытый развалится и пыхтит. Духовно так тоже бывает (2, п. 261, с. 103).

И малое питие жизнь подъедает, это немного похоже на медленное самоубийство (8, п. 1263, с. 34).

...Пить до дна — не видать добра. И здоровье бывает крепче и надежнее, когда не пьют совсем. Не пьющий всегда свеж, проворен в деле (8, п. 1352, с. 106).

Похоть

Блудная страсть и тогда, как только зарождается и душу увлекает, делает уже тело мрачным и смрадным; когда же блуд совершается, — мрачность делается непроницаемою и смрадность неприступною (33, с. 239).

В телесном не целомудрии человек ниспадает и омрачается до животного бесстыдного, теряет чувство человечества (56, с. 469).

Против страсти похотной — пост и молитва, и неотступная память Божия со страхом, что стрела правды Божией может поразить при самом деле греховном... (5, п. 909, с. 186-187).

⇐ Предыдущая234567891011Следующая ⇒

Поделиться: