Возможности использования корпусов в исследовательском и учебном процессах

На данный момент в исследовании и преподавании языка посредством корпусных методов наметились определенные традиции. Так М. В. Копотев и А. Мустайоки приводят 12 примеров использования корпуса в различных сферах: от исследования и преподавания до решения задач судебно лингвистической экспертизы:

· Использование корпусов в грамматических и лексикологических исследованиях стало уже обычным в современной исследовательской практике»

· Частотные списки и списки ключевых слов активно создавались и использовались задолго до создания современных электронных корпусов. Эти исследования в большинстве случаев представляли частотные характеристики лексем (точнее, лемм).

· Исследование коллокаций (то есть сочетаний лексем).

· Исследование нормы / узуса.

· Корпусные методы с самого возникновения активно использовались в социолингвистических исследованиях.

· Создание и изучение корпусов устной речи. Так, в крупнейшие национальные корпуса (BNC, НКРЯ и др.) включены транскрипты записей устной речи.

· Корпусная лингвистика с самого своего возникновения была тесно связна с преподаванием языка в иностранной аудитории. корпусные данные.

· Относительно новой областью является создание корпусов ученических текстов, которые позволяют классифицировать типы ошибок и учитывать их в процессе преподавания. Сведения такого рода учитываются в некоторых из указанных выше англоязычных учебных словарях.

· Тесно связанной с различными педагогическими задачами, однако имеющей и собственно лингвистическое значение является создание многоязычных параллельных корпусов.

· Наличие электронных текстов, принадлежащих одному автору, дает возможность расширить круг задач, традиционно решаемых стилистикой и авторской стилеметрией.

· Еще одна задача, которая успешно решается с помощью корпусных методов, это установление плагиата и скрытого цитирования

Наконец, корпусные методы применяются для решения задач судебно-лингвистической экспертизы [Копотев 2008].

· В целом, для корпусных методов характерно:

· смещение исследовательской стратегии с изучения нормы («как правильно») на изучение узуса («как говорят / пишут»);

· автоматическое извлечение информации с помощью поисковых запросов, что может приводить к получению объемного и не всегда релевантного материала;

· распространенность «формально-морфологического» подхода, при котором поиск примеров основывается на морфологической (или просто на буквенной) форме;

· использование квантитативных методов, позволяющих учитывать частотные характеристики исследуемых единиц, и замена интроспективных оценок материала точными количественными данными об употреблении;

· опора на автоматическое аннотирование, не лишенное, с точки зрения традиционной лингвистики, определенных неточностей и упрощений;

· внимание к контексту в широком смысле (исследование коллокаций, ключевых слов, конструкций предполагает учет окружения исследуемой единицы).

Пример исследования семного и семантического варьирования, проведенного с помощью материалов языковых корпусов (слово  шпион в современном дискурсе СМИ).

Таким образом, принцип целостности не только становится важнейшим принципом гуманитарного образования, но и тесно связывается с современной информационной средой, в которой функционируют гуманитарные знания.

 

Следующим важнейшим принципом является принцип диалогизма (диалога).

Методологические основы данного принципа, как и сама теория диалога, получили всестороннее развитие и обоснование в произведениях М.М. Бахтина, составивших целую эпоху в гуманитарном мышлении ХХ в. Оценивая вклад Бахтина в развитие духовной сферы цивилизационного процесса, В.С. Библер охарактеризовал его наследие " как одно из напряженных сосредоточий реальной полифонии гуманитарного мышления ХХ века".

Целый ряд особенностей теоретической деятельности ученого придает его выводам характер универсалий, позволяющих использовать их в качестве важнейшей составной части методологии научного познания. Среди них - выявление всеобщих принципов человеческого общения и субъектно-объектных отношений, анализ диалога и смысловой направленности гуманитарного мышления, характеристика свойств и качеств понимания как взаимопонимания и др. Масштабность и универсальность высказанных идей не исключают вместе с тем необходимости учета специфики их применения в исторических исследованиях как особой сфере гуманитарной деятельности. И прежде всего речь идет о необходимости большего внимания к пространственно-временным характеристикам проявления закономерностей гуманитарного познания.

Определяя сущность человеческих (в узком и широком смысле слова) взаимоотношений, Бахтин выделял в качестве основополагающей черты принцип всеобщности диалога. Он писал, что диалогические отношения - это почти универсальное явление, пронизывающее всю человеческую речь и все отношения и проявления человеческой жизни, вообще все, что имеет смысл и значение. И делал вывод, что там, где начинается сознание, там начинается диалог.

Из этой посылки проистекает вполне четкий ориентир: требование организовать учебный процесс и по содержанию, и по форме таким образом, чтобы студенты получали возможность рассматривать все явления индивидуальной и общественной жизни через призму их диалогового характера. Этот ориентир чрезвычайно важен, поскольку позволяет рассматривать каждое из явлений как сложное образование составляющих его элементов. В процессе обучения это тем более важно, что формирует принципиально новый тип мышления, новый тип культуры.

Вторым существенным элементом диалогизма становится признание диалогичности самого диалога.

Все дело в том, что даже марксистский революционизм, несмотря на крайний монологизм суждений, признавал и признает познавательное значение диалога. Ленин, например, подчеркивал, что нельзя развивать новые взгляды иначе, как полемически, т. е. сравнивая и сопоставляя различные точки зрения. (Однако в этой оценке признание не только необходимости диалога, но и его специфики в революционном восприятии.) Диалог революционистов всегда монологичен. Он имманентно включает в себя признание истины лишь одного (а именно собственного) суждения, поскольку иначе невозможно признать необходимость революционного переустройства общества.

Поэтому превосходство и глубина позиции бахтинской теории диалога очевидны. Он сразу определяет, что спор, полемика - внешние, наиболее очевидные, но " грубые" формы диалогизма.

" Доверие к чужому слову, благоговейное приятие (авторитетное слово), ученичество, поиски и вынуждение глубинного смысла, согласие, его бесконечные градации и оттенки (но не логические ограничения и не чисто предметные оговорки), наслаивания смысла на смысл, голоса на голос, усиление путем влияния (но не отождествления), сочетание многих голосов (коридор голосов), дополняющее понимание, выход за пределы понимаемого и т. п. Эти особые отношения нельзя свести ни к чисто логическим, ни к чисто предметным. Здесь встречаются целостные позиции, целостные личности" [2].

Универсализм данного вывода направлен не только внутрь изучаемого объекта, что позволяет исследователю наблюдать, насколько он диалогичен изнутри. (Именно устойчивость и всеобщность внутреннего диалога придают жизненность любому предмету). Столь же важна его направленность на сферу отношений, возникающих между объектом изучения и исследователем, что должно предостеречь от навязывания объекту свойств и характеристик, которые заранее сформировались в представлениях исследователя.

Следующим естественным компонентом диалога является признание равноценности и равнозначности всех участников общения.

Признание этого свойства диалога и учет его в преподавательской деятельности требуют, в известной степени, преодоления всей предшествующей традиции обучения, когда учащиеся и педагоги с первых шагов были ориентированы на один тип программы, один тип учебника. Причем если в области естественных наук допускалось существование авторских программ, учебников и курсов, то в сфере гуманитарного и особенно так называемого общественно-политического образования эта унификация достигла крайних форм.

Важнейшим качеством культуры диалогового мышления является и акцент на смысловую направленность гуманитарного мышления, когда под смыслом понимается ответ на вопросы, а то, что " ни на какой вопрос не отвечает", объявляется лишенным " смысла". Поэтому задачей гуманитарного познания становится вовлечение субъекта в диалог, с тем чтобы прояснить его смысл. "...Вещь, оставаясь вещью, - подчеркивал Бахтин, - может воздействовать только на вещи же; чтобы воздействовать на личности, она должна раскрыть свой смысловой потенциал..." [3].

В содержании логики и культуры диалогового мышления принципиально важным является и интерпретация понимания как взаимопонимания. Здесь мы также опираемся на открытия, сделанные М.М. Бахтиным: " Увидеть и понять автора произведения - значит увидеть и понять другое, чужое сознание и его мир, то есть другой субъект. При объяснении - только одно сознание, один субъект; при понимании - два сознания, два субъекта... Понимание всегда... диалогично" [4]. И далее он развивал этот вывод следующим образом: " Этапы диалогического движения понимания: исходная точка - данный текст, движение назад - прошлые контексты, движение вперед - предвосхищение (и начало) будущего контекста" [5].

Важность этих установок вполне очевидна при создании современной концепции гуманитарного образования, так как в нем всегда в силу его внутренней специфики будет силен аксеологический аспект. И мы не можем не признавать этого, прячась за абстрактные требования объективности или нейтральности, а следовательно, преподаватель и студент, ведущие диалог в процессе познания, должны выходить на уровень понимания, а не ограничиваться только объяснительным уровнем, что всегда таит в себе угрозу навязывания объекту изучения собственной мотивационной сферы.

Это же обстоятельство требует от нас и учета того, что содержание целого всегда заключено в смысловом взаимодействии, соинтонировании между составляющим целое голосами. Признавая, что целое (в данном случае не суть важно, художественная ли это концепция или исторический факт, литературное произведение или социально-политическая доктрина) рождается и существует в результате сложного взаимодействия множества компонентов, автономных в структурном и интонационном отношениях, оно начинает восприниматься как внутренне полифоничное, складывающееся как " вечная гармония нескольких голосов и как их неумолчный и безысходный спор".

Сложное единство, в котором существует и взаимодействует любое из направлений и образований, имеет в конечном счете самостоятельную ценность лишь постольку, поскольку является составной частью целого. Не случайно поэтому тупиковыми как в историографии, так и в науковедении оказывались те направления, которые строились на учете примата одной части целого над другими, искусственно выделялись из целого и противополагались целому. Однако это совершенно не исключает, а, напротив, предполагает учет того факта, что каждый из элементов целого имеет или может иметь свою пространственную конкретность, ограничен кругом самобытных проблем и способов их реализации.

Таким образом, принцип диалогизма как один из наиболее всеобщих и значимых и предполагает, и позволяет выйти на новый уровень гуманитарного знания и организации гуманитарного образования.

Понятие «полипарадигматизма» (Е.С. Кубрякова) в современной лингвистической науке: принцип преемственности, «диалога» между разными направлениями и научными школами, принцип целостного знания: описание объекта с разных сторон.

Принцип компаративизма:  невозможно иначе выйти на современный уровень формирования гуманитарного знания. 

     Сопоставительные исследования

Типологическая классификация языков.

Лингвокультурология.

Национально-культурный компонент как составная часть прагматического макрокомпонента в семантике слова.

Круг интересов современной лингвистики расширился, теперь его составляют явления, скрытые в глубинах семантики, подвижные и трудноразличимые. В последнее время все больший интерес исследователей привлекает прагматический компонент значения – «наиболее тонкая материя слова» – как возможный объект семасиологического и лексикографического описания [Ю.Д.Апресян, Э.С. Азнаурова, Г.Н.Скляревская, В.Н.Телия и др.].

Под прагматическим компонентом, вслед за Ю.Д.Апресяном, Г.Н.Скляревской, В.Н.Телией, мы понимаем «сумму коннотаций (социальных, культурных, этических, исторических, эмотивных, экспрессивных), < …> которые в речевом акте несут информацию о намерениях говорящего, о речевой ситуации, о статусах собеседников, об оценке предмета речи и т.д.»  [ Апресян 1988; Скляревская 1995; Телия 1985]. Нередко именно этот компонент и определяет индивидуальность слова в ряду других. 

 Как всякая новая и стремительно развивающаяся область знания, интересующая нас сфера лингвистики не имеет пока сложившейся терминологической системы и даже четко очерченного объекта изучения. «Разнобой в терминологии и во взгляде на проблему прагматического значения связаны с тем, что данный аспект значения слова стал объектом пристального внимания исследователей недавно» Кобозева 2000: 88). В полной мере это относится к понятиям прагматического значения и коннотации.

Учитывая, что в современной лингвистике существуют широкий и узкий подходы к пониманию коннотации (Апресян, Лукьянова, Телия и др.), мы останавливаемся на широком подходе, представленном в работах В.Н.Телия: коннотация – это «любой компонент, который дополняет предметно-понятийное < …> содержание языковой единицы и придает ей экспрессивную функцию на основе сведений, соотносимых с эмпирическим, культурно-историческим, мировоззренческим знанием говорящих на данном языке, с эмоциональным или ценностным отношением говорящего к обозначаемому, < …> с социальными отношениями участников речи и т.п.» [Телия 1990, 236]. В таком понимании коннотация вполне соотносима с пониманием прагматического макрокомпонента значения.

Прагматические семы представляют собой разнородный массив (идеологический, национально-культурный, гендерный, возрастной, статусный и др. микрокомпоненты), но, содержащаяся в них информация об определенных параметрах речевой ситуации (пол, возраст, социальный статус участников коммуникации и др.), о национально-культурных стереотипах позволяет объединять подобные семы в прагматический макрокомпонент.

В структуру прагматического макрокомпонента могут входить следующие составляющие: идеологическая и оценочная – диссидент, космополит, эмигрант и др.; гендерная и национально-культурная – тряпка «о безвольном, слабохарактерном мужчине» и др.; возрастная, гендерная и оценочная – карга «злая старуха, ведьма» и др. Они то, в конечном итоге, и образуют прагматическое содержание, прагматический слой лексемы.

Национально-култьтурный компонент может проявляться в слове как самостоятельный, так и в сочетании с другими прагматическими микрокомпонентами: национально-культурный – береза, сарафан, рябина, самова, баян, богатырь и др.; национально-культурный и оценочный – стрекоза, муравей, тюфяк, заяц в переносных метафорических значениях; вкалывать, ломить, ишачить, пластаться и др. (глаголы отрицательной оценки со значением «работать», чего нет, например, в шведском языке); культурно-исторический, идеологический и оценочный – немец, совок и др.

«Можно утверждать, что в сознании языкового коллектива такие слова связываются с определенными, узуально закрепленными стереотипами, а саму эту лексику можно квалифицировать как прагматически маркированную» [Азнаурова: 1988, 43].

Национально-культурный компонент связан с понятием этнического стереотипа, который представлен совокупностью традиций, обычаев, верований, суеверий и др. (об этническом стереотипе поведения см.: Гумилев 2000: 81; Степанов 1997, 474 и далее). Культурные коннотации по сравнению с идеологическими более устойчивы и стабильны.

В контексте настоящего исследования наиболее значимым представляется национально-культурный компонент как один из способов хранения и транслирования культуры. С точки зрения А. Вежбицкой, в языке отражаются не только особенности природных условий или культуры, но и своеобразие национального характера его носителей [Вежбицкая 1996]. Такие семантико-прагматические компоненты являются страноведчески ценными, они «выделяются в слове на основании фоновых знаний носителя языка и служат критерием правильного восприятия не-носителем языка текста, в котором слово употреблено… < …> эти признаки могут быть обязательными/ необязательными, но должны быть типичными. < …> Создать модель минимального «лексического фона» – задача двуязычного словаря нового поколения» [Иванищева 2003, 24–25].

Именно национально-культурный компонент в семантике лексических единиц представляет особую трудность при переводе номинаций, обладающих в разных языках специфическими коннотациями, незнание которых ведет к коммуникативным помехам/сбоям/конфликта.

Эти смысловые компоненты являются чрезвычайно значимыми в формировании языковой картины мира: «если бы структура значения не отражала все эти «компоненты», оно не выполняло бы своей основной роли – хранить информацию, соотносить её с прототипом, а через него – с концептом, погружённым в ценностную, в том числе – культурно-ценностную, и эмоциональную рефлексию субъекта, а также указывать на референт» [Телия 1996: 108].

Городские номинации традиционно не рассматриваются ни лексикологами, ни лексикографами как содержащие национально-культурный компонент.

Национально-культурный компонент в семантике городских номинаций нас будет интересовать в семасиологическом, лингвокультурологическом, прагматическом и лексикографическом аспектах. В задачи настоящего исследования входит анализ лексикографических источников разных типов с точки зрения представления в них лингвокультурологической информации, относящейся к наименованиям городского пространства (аллея, бульвар, пешеходня улица, boulevard, promenade, alberato, passе ggiata, rambla, bajado, travesia, ronda, carretera и др.).  

Выявленные в ходе разноаспектного анализа национально-культурные и семантико-прагматические особенности лексических единиц могут быть полезны в практике перевода и при комментировании художественного текста, а также должны быть учтены при создании двуязычных словарей нового поколения и городских карт.

Национально-культурный компонент в семантике городской номинации имеет свою специфику. Можно согласиться с мнением И.А.Стернина, который пишет о том, что «Национально-культурный компонент – это некоторая совокупность денотативных, коннотативных и эмпирических признаков, отличающих конкретное значение от его возможных переводных эквивалентов, и как особый структурный элемент в семантике слова не выделяется» (Стернин 1984 с. 144).

Добавим, что национально-культурная специфика пронизывает все макрокомпоненты лексической семантики, однако отработанной системы методов и приёмов выявления и описания прагматического компонента, в том числе и национально-культурного, не создано, и в большинстве случаев приходится разрабатывать специальную методику, адекватную поставленным задачам и избранному языковому материалу.

На примере изучения тематической группы «номинаций городского пространства» становится очевидным положение о том, что национально-культурный компонент вычленяется только при сопоставлении нескольких языков. Если рассматривать данную группу как микросистему внутри лексической системы русского языка, то никаких национально-культурных особенностей выявить нельзя, более того тематическая группа пространственных городских номинаций вычленяется в разных европейских языках и имеет в своём составе вполне соотносимые номинации: улица – rue – via – calle – street; площадь – p iazza, place, plaza; набережная – lungomare quai, mallecon, molo, переулок – vicolo, ruelle, impasse, callejó n  и др.

Различия становятся очевидными при сопоставлении разных языков и обнаруживаются они на периферии лексической группы (заулок, закоулок, эспланада, circonvolaciо ne, ronda и др.) или при именовании многочисленных.

Реализация принципа компаративизма предполагает и решение проблем о соотношении узкопрофессиональной подготовки с освоением широкого комплекса гуманитарных знаний. Речь идет о подготовке, например, филологов, которые знали бы иностранные языки, историю, культуру, информатику. Особое понимание профессионализма.

 

ДИАЛОГ КАК ПРЕДМЕТ МЕЖДИСЦИПЛИНАРНЫХ ИССЛЕДОВАНИЙ

Содержание

1. Диалог в системе гуманитарных дисциплин

2. Изучение диалога в психологии

3. Изучение диалога в лингвистике

4. Диалог в литературоведении

5. Типы диалогов

6. Структура диалога

 

Диалог (греч.) оказывается в центре внимания разных направлений психологии, коммуникативной лингвистики и прагматики, риторики, литературоведения и культурологии. Диалоговедение.

В современных гуманитарных исследованиях диалог занимает одно из центральных мест. Само понятие «диалог» и, соответственно, лексическое значение термина меняется с развитием общества и трансформация научной парадигмы. Происходит изменение и расширение сочетаемости слова «диалог», что свидетельствует о повышенном внимании и общей универсализации данного понятия.

 «Словарь современного русского языка» [Словарь современного русского языка 1993: Т. 3, с.134] определяет диалог как «разговор между двумя или несколькими лицами». Таким образом, диалог определяется как осуществляемый коммуникативный акт.

Чтобы проследить развитие понятия «диалог», а также динамику его сочетаемости, обратимся к «Толковому словарю русского языка конца ХХ века. Языковые изменения» под редакцией Г.Н. Скляревской [Скляревская 1998], в котором представлено следующее толкование данного значения: «Диалог, а, м. 1. взаимопонимание и взаимодействие. Д. коммунистов и демократов. Д. политических лидеров. Д. между властью и народом. 2. В информатике. Двусторонний обмен информацией между человеком и компьютером в форме вопросов и ответов. Д. с персональным компьютером. Работать в режиме диалог» (естественно, словарь Г.Н. Скляревской дает только новые значения, не исключающие тех, которые представлены в традиционных толковых словарях). Отметим следующее: на первый план выходит новый аспект, где диалог рассматривается как вариант отношений, притом не столько межличностных, сколько межгрупповых (в социальном, общественном, политическом и т.п. смыслах). Таким образом, мы видим очевидное развитие семантической структуры слова «диалог», которое обусловлено, скорее всего, общественно-политической ситуацией и отражает нестабильность взаимоотношений внутри социума. Логично предположить, что в настоящее время диалог не является нормой социальной жизни, а рассматривается в качестве компромиссного шага. Однако формирование новых значений свидетельствует о наметившейся тенденции в развитии гармонизации социальных отношений. Второе значение отражает процесс проникновения термина в различные негуманитарные дисциплины и способ взаимодействия человека и техники. Очевидно, что выявленные нами динамические аспекты в семантической структуре слова отражают отмеченный выше процесс: влияние различных внешних факторов (социальных, экономических, политических, техногенных и т.п.) приводит к изменению лексического значения слова «диалог», его употреблению в новых, ранее не отмеченных научных парадигмах. 

Вопрос о превалировании идей разных гуманитарных дисциплин в современной теории диалога достаточно сложен. Несомненным является тот факт, что развитие интереса к человеку как к реальному, «живому» объекту коммуникации, подверженному влиянию различных внешних и внутренних факторов, привело к доминированию в современной научной парадигме антропоцентрических направлений. Изучение коммуникативного взаимодействия участников речевого акта с учетом антропоцентрических факторов повлияло на развитие такой научной отрасли как диалоговедение. В идеале, данное направление должно синтезировать в себе ряд параллельно развивающихся научных дисциплин, то есть быть междисциплинарным. Исходя из приемлемой для нас лингвистической доминанты, диалоговедение должно обладать примерно следующей структурой: лингвистическое описание учитывает при анализе диалогических единиц не только лингвистический опыт, но и результаты исследований психологии в первую очередь, а также культурологии, литературоведения и философии. Это идеальный научный синтез, позволяющий достигнуть максимальных результатов при изучении коммуникативного пространства, личностей коммуникантов и способов коммуникативного взаимодействия. Для других дисциплин доминирующие компоненты в исследовательской парадигме будут, естественно, иными. Однако до сих пор каждая из вышеперечисленных научных областей «работает» строго в своем русле. Данные исследований «родственных» дисциплин либо не учитываются вообще, либо им не отводится должная роль в научных работах.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: