ОТСТУПЛЕНИЕ ВОСЬМОЕ. Перестройка, которую я приветствовал, принесла для меня и негатив: стал исчезать самиздат. Да и зачем он, когда печатали всё, что угодно. Наравне с книгами

Высоцкого начали печатать А.Галича, Ю.Алешковского, И.Губермана, М.Жванецкого, С.Довлатова... Да что всех перечислять! В общем, хлынуло. Моя работа потеряла всякий смысл.

 

 

Забегая вперёд, скажу, что в связи с вышеизложенным (выходом из печати всевозможных книг Высоцкого, о Высоцком) работа полностью была парализована.

В 1990-м году пришёл к выводу, что пора “разбрасывать камни” – решил отдать в музей В.С.Высоцкого все свои архивы. А архивы – это штук 40 папок до 5-8 сантиметров толщиной.

Повёз первые 2-3 папки в музей. Встретил там полное радушие. Там ещё работали люди первого, так сказать, призыва, которые пришли в музей не столько для получения денег, сколько для того, чтобы внести свой посильный вклад в дело Высоцкого.

Отдать материалы в архив – дело, оказывается, трудоёмкое. Надо описать каждую принятую бумагу, на что ушло бы всё моё время пребывания в Москве. Но я же сказал, что люди были ещё те (две женщины работали в архиве), они сказали, не беспокойтесь, мы всё оформим и пришлём вам акты приёмки у вас бумаг.

Так у нас дело и шло: я привозил, они принимали, описывали и присылали акты (часть из них привожу). Они выделили отдельную полку, на которую составляли мои папки, назвали полкой Сысоева.

 Однажды приезжаю – другие девушки, они уже здесь ради денег. Представляюсь, отдаю папки, в ответ слышу, что они с этим всем возиться не собираются – нет у них на это времени, – поэтому они не примут у меня документы, пока я их сам не опишу. Я им рассказываю, как у нас было дело поставлено – их это не привлекает и они настаивают на своём.

В общем, еле уговорил их забрать папки, сказал, что иначе выброшу в урну. И после этого в архив этот – ни ногой. Так у меня папок 20 и лежат – ждут своего часа.

 

Г. К Г Б.    

 

А в дверь стучат,

А в дверь стучат.

На этот раз – к нему!

А. Галич

“Ну что ж, – говорит, – одевайтесь,

И пройдёмте-ка, гражданин”.

А.Галич

Конец января 1984 года. Я в Москве. На одной из встреч мне говорят, что на “высотников” намечается облава. Я отвечаю, что до Тагила это вряд ли дойдёт, тем не менее мне советуют припрятать зарубежные издания стихов В.С.

У меня был ксерокопированный двухтомник Высоцкого “Песни и стихи”, издательство “Литературное зарубежье”, Нью-Йорк и “Песни русских бардов“ (тоже ксерокопия), YMCA-PRESS, Paris, 1977 г.

Советом этим я так и не воспользовался.

Возвращаюсь домой. В феврале прихожу после ночной смены. Ещё не успел раздеться и лечь спать – звонок в дверь. Тёща открывает и зовёт меня. В проёме дверей мужчина средних лет, который мельком показывает мне удостоверение и вполголоса говорит, что он из КГБ и хотел бы со мной побеседовать.

Я:

– Пожалуйста.

– Давайте пройдём к нам.

Контора глубокого бурения в 3 минутах ходьбы от меня. Приходим в кабинет. Садимся.

– Александр Анисимович, нам известно, что вы специалист по творчеству Высоцкого. Мы хотели бы получить вашу консультацию по некоторым песням, которые приписывают Владимиру Семёновичу, чем его очерняют. Не согласитесь ли вы прослушать записи этих песен и определить, принадлежит ли авторство Высоцкому или нет.

– Пожалуйста. Давайте записи.

– Ну это позже, а пока хотелось бы услышать, что вы сами делаете по творчеству Высоцкого?

– Книги.

– Вы не дадите их нам для ознакомления? Конечно, с возвратом.

– Пожалуйста.

– Сколько томов вы сделали?

– Четыре. Заканчиваю пятый.

– А в каком количестве экземпляров?

– В шести.

– У кого эти экземпляры?

– Какая разница? Эти книги уже не в одном десятке разошлись.

– И всё-таки нам хотелось бы знать у кого оригиналы.

– Первый и шестой у меня.

Называю фамилии владельцев других экземпляров... Заканчиваю:

– Пятый экземпляр в Москве. Фамилию забыл. Имя – Фёдор.

– Нолле.

– Откуда вы его знаете?

– Пытался выехать в Швецию под предлогом, что у него там бабушка живёт.

Это тагильский гебист подсказывает мне фамилию москвича. Отсюда делаю вывод, что они знают всё и всех и предыдущие вопросы были для меня тестом на мою искренность.

С Фёдором Нолле я действительно был знаком шапочно. Был у него дома один-два раза. Кто-то дал его адрес. Позже звонил ему – не отвечал. Человек самиздата, наш человек. У него я приобрёл французское издание “Собачье сердце” Булгакова. Видимо, он тогда был в разработке, поскольку разговаривал осторожно, даже, по-моему, выходили из квартиры. Возможно, его “вели” и у него я мог попасть в поле зрения КГБ.

– А как вы относитесь к песням Галича?

– Не совсем понимаю его песни.

– А где вы их слушали?

Это значит подловить. Их не интересует отношение к Галичу. При любом варианте я СЛУШАЛ высланного поэта, а это уже крамола. Хотя официально песни Галича не запрещались, но в нашей стране всегда было принято, что не всегда разрешено то, что не запрещено.

– Да вы знаете, у кого-то в гостях, мельком, сейчас и не помню.

С недоверчивой усмешкой, мол, давай, заливай – выслушивает.

 

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: