ЛЕНА КИТАЕВА. Не могу не сказать несколько слов об этой девушке. Нас познакомил Юра Гуров, поскольку Лена тоже живёт в Новосибирске.

Умница, красавица, человек с несомненным литературным даром (видимо, это свойственно всем юристам, кем она и является). Как-то “Комсомольская правда” объявила конкурс на лучшую частушку. Лена написала десятка два и отослала. Ей присудили вторую премию, одним из призов которой была зажигалка-штопор-открывалка. Её Лена мне и передала: “Ты единственный из моих знакомых, который и курит и выпивает”. С тех пор, как пользуюсь ею по прямому назначению, вспоминаю Лену.

Она тоже занималась творчеством В.Высоцкого, на чём мы и сошлись.

Несколько раз встречался с Леной, когда приезжал к Юре, один или два раза встречались в Москве.

Но главное – письма. Повторяю, Лена обладает недюжинным эпистолярным талантом. Дело доходило до того, что её письма перечитывала вся моя семья, включая детей, с моего разрешения, естественно.

Лена – заядлая путешественница. На бабушкино наследство объездила полмира.

В конце концов талант прорезался окончательно, и Лена начала писать книгу. Неоднократно просил прислать рукопись –

Отмалчивается, а года два назад вообще прекратила все контакты со мной. К глубокому моему сожалению.

 

В том же 1988 году, но в самом начале января мой товарищ был в командировке в Одессе и я, предварительно созвонившись с Михал Михалычем, послал туда пятый том для него и свой экземпляр. Этот эпизод мне удалось восстановить благодаря автографу Михал Михалыча на моём экземпляре: “Саша! Ещё раз спасибо. До встречи. Ваш Жванецкий. 5.I.88 г.” и по присланному мне сборнику “Одесская альтернатива”, материалы которого позже тоже вошли в один из томов.

 

Год

 

В 1989 году вышла книга Михаила Жванецкого “Год за два”. Я её называю книгой трёх товарищей. Тексты Михаила Жванецкого, предисловие Андрея Битова, иллюстрации Резо Габриадзе. В книгу вошли лучшие произведения Михал Михалыча.

Михал Михалыч рассказывал нам, будучи в Тагиле, что отдал книгу в издательство. Позже, ещё до выхода книги, Венера мне с восторгом рассказывала об оформлении книги Резо Габриадзе: “Там такие птички нарисованы”. Что мне птички, когда я всю жизнь

 

 

мечтал, чтобы книги Жванецкого оформлял Златковский. Вот был бы тандем!

 Но это на мой взгляд. Книги Жванецкого я щедро оформлял рисунками Злата. Но Михал Михалыч, будучи у меня в кабинете, сказал, глядя на рисунки Златковского: “Ты знаешь, Саша, я не понимаю его рисунки”. Что ж – бывает. Конечно, я хотел бы видеть в книге иллюстрации М.Златковского, но у меня сложилось впечатление, что отношения у них не сложились. Вот такая игра слов.

Хотя начало было многообещающим. Однажды Миша рассказал мне как он познакомился с Михал Михалычем. Был он то ли в Доме кино то ли в Доме журналиста, увидел за столиком Жванецкого, подошёл к нему, спрашивает: “Михал Михалыч, вы Сысоева знаете? ” – “Знаю”. – “И я знаю”. Жванецкий пригласил его за свой столик. Разговорились. Потом посмеялись, что два москвича познакомились благодаря уральцу, живущему за полторы тысячи километров.

Потом Злат принимал участие в работе над первым выпуском “Магазина”. Но, к сожалению, дальше их отношения не пошли.

Жванецкий не привлекал меня к работе над этой книгой, хотя написал на моём экземпляре: “Моему дорогому другу Саше Сысоеву от его дорогого друга. Спасибо, Саша, здесь много твоего труда. Жванецкий. 29.IV.89 г.” По-видимому, Михал Михалыч имеет ввиду первый том, в который вошли расшифровки его произведений, исполняемые А.И.Райкиным и Р.Карцевым, тексты которых могли не сохраниться в рукописном варианте. Кстати, первый том Михал Михалыч отдал в журнал “Аврора”, в котором начали печатать серию произведений М.Жванецкого “Жизнь моя,

 

побудь со мной”. Это я понял по абзацам, характерным для первого тома, так как расшифровка была наша. Позже Михал Михалыч это подтвердил.

В 1991 году книга была переиздана уже в твёрдом переплёте, а в 1992 году переведена и издана в Германии.

Не буду повторяться о своих приездах к Михал Михалычу: приехал-пообщались-пообедали-взял материалы, иногда какой-нибудь подарок – пластинку или роскошную кожаную папку с дарственной надписью: “Папка Сысоеву от Жванецкого! Давай! Заполняй! Жванецкий. 13.9.89 г.” (кстати, она меня здорово выручает, после того как меня стали посылать по командировкам), тем более, что регламент встреч я описал выше. Иногда Михал Михалыч звал на свои концерты или на запись передачи “Вокруг смеха”.

Однажды на концерте Михал Михалыч рассказал обо мне, продемонстрировав книги, которые я ему перед концертом передал, добавив, что я в зале. Бурные аплодисменты. На следующий день он скажет: “Сысоев, я решил рассказ о тебе сделать отдельным номером. На него люди реагируют лучше, чем на мои произведения”.

Одна встреча со Жванецким, относящаяся к этому году, стоит особняком.

В Ленинграде умер мой двоюродный брат. И я от клана Сысоевых был направлен на похороны. Перед отъездом позвонил Жванецкому, чтобы договориться о встрече в Москве на обратном пути, а он мне говорит, что сам в это время будет в Питере, назвал гостиницу и номер, в котором остановится.

 

 

И вот я после похорон перед отъездом в Тагил звоню Михал Михалычу и договариваюсь о встрече. Приезжаю. Встречаемся. Жванецкий был в Ленинграде с концертом, поскольку с ним был его портфель. Я осторожно вынул из него рукописи и начал переписывать неизвестные мне, складывая в том же порядке.

Переписывал часов 5. Михал Михалыч в это время сходил куда-то с другом, дремал, смотрел телевизор. Кто-то позвонил по телефону и, видимо, настойчиво предлагал встретиться, на что Михал Михалыч ответил: “Оставьте меня в покое. У меня в номере товарищ, с которым мы занимаемся литературой”.

Да, видимо, Михал Михалыч приезжал с концертом, поскольку он мне предложил: “Саша, тебе нужны деньги? У меня они есть”. Отказался. Ну, к разговору о них мы вернёмся позже, тем более, что мой читатель наверняка ждёт его.

Михал Михалыч смотрит телевизор, по которому идёт богослужение и говорит: “Я верующий, но не религиозный”. Очень чётко он выразил и моё отношение.

Довелось мне на годовщину со дня смерти Высоцкого присутствовать (в компания себе подобных) на церковной службе. Был заказан автобус, ехали мы от Москвы не менее 2 часов. Приехали. Церковь. Началась служба. И продолжалась она часа 3. За это время я несколько раз выходил покурить. Вначале слушал с интересом, но поскольку мне всё было непонятно, то вскоре надоело. Мне вообще внутри церкви тяжело. Будто что-то давит. Видимо, всё и устроено именно таким образом, чтобы человек чувствовал себя букашкой.

В общем, я человек не религиозный, но верующий. Я неоднократно слушал песню в исполнении Мищуков “На горных

 

склонах ветер звёзды пас...”, но в церковь идти не стремлюсь, тем более, что посещение её стало сейчас модным, а я всегда стремился быть подальше от толпы.

Г.

 

Чтобы рассказать о дальнейшем, стоит кое-что уточнить. Значит, за год я делал в среднем 2 книги Жванецкого. И не то, чтобы я ленился, просто на большее количество книг не хватало материалов. Как сказал однажды Михал Михалыч, я печатаю книги быстрее, чем он пишет.

К 1988 году я напечатал не только то, что он успел написать, начиная со студенческих лет, но и, образно говоря, брал произведения Михал Михалыча с его стола ещё тёпленькие. С этим связан один неприятный случай. У Златковского встретился с В.Богорадом, который основал журнал и для первого номера нужны были, естественно, забойные вещи забойных авторов. Виктор попросил меня поговорить с Михал Михалычем на предмет, не даст ли он своё произведение для журнала. Я поговорил. Жванецкий отнёсся к этому благосклонно. На мой вопрос, что мне дать Богораду, ответил, что я могу выбрать сам. Я и выбрал: отдал Богораду “Перекличку”, которую Михал Михалыч только что написал.

Оповестил Михал Михалыча об этом на следующий день, когда уже уходил от него. Что тут было! Смысл сказанного: как можно отдавать в журнал ещё нечитанное произведение и т.д. Досталось мне от мэтра по первое число. Пришлось срочно звонить Богораду

 

в Питер, отменять публикацию “Переклички” и заменять её на “Была еда”.

Вернусь к прерванному повествованию. Печатал я быстрее. В 1988 году напечатал 10 том “Занятия сатирой”, в который вошли уже не произведения, а интервью М.Жванецкого, публикации о нём, всевозможные упоминания в прессе. И с этого тома так и повелось: одна книга произведений, следующая за ней – публикации. Бывало, что в одной книге совмещал и то и другое, поскольку материалов не хватало на отдельный том.

В 1990 году, напечатав 14-й том, остался не у дел. И пришла мне в голову мысль: Михал Михалыча в Одессе выбрали президентом Всемирного клуба одесситов, избрали человеком года, вскоре 200-летие Одессы – почему бы не составить книгу произведений Жванецкого, написанных им про Одессу. Технически выполнить это было несложно: выписал из всех книг произведения об Одессе и напечатал отдельной книгой, которую назвал “Моя Одесса” – по одному из произведений.

В январе 1991-го приехал в столицу и отдал книгу Михал Михалычу. Он отнёсся к ней спокойно, но уже летом позвонил мне из Одессы и сказал, что книга ему понравилась и он отдаст её в печать. Михал Михалыч сказал также, что пишет предисловие к книге, в котором я буду фигурировать, уточнил год моего появления на его горизонте. Я настаивал на 85-м, но, видимо, Михал Михалыч не стал переделывать уже написанное и оставил 1983-1984 г.г. Позже Инга Семёновна Пашкова прислала мне распечатку этого предисловия.

 

⇐ Предыдущая567891011121314Следующая ⇒

Поделиться: