Девять возлюбленных Эйгона IV Недостойного

064. Слева направо: леди Мелисса Блэквуд, Серенея из Лиса, леди Фалена Стокворт, Беллегера Отерис (худ. Магали Вильнев).

ЛЕДИ ФАЛЕНА СТОКВОРТ

Первая возлюбленная, была старше Эйгона на десять лет.

В 149 году от З.Э., когда Эйгону исполнилось четырнадцать, леди Фалена «сделала его мужчиной». В 151 году королевские гвардейцы застали их в постели, и отец Фалены выдал ее замуж за своего мастера над оружием, Лукаса Лотстона, а чтобы удалить Фалену со двора – убедил короля назвать Лотстона лордом Харренхолла. Тем не менее, следующие два года Эйгон частенько наведывался в этот замок.

Дети от Фалены Стокворт: нет признанных[36].

МЕГЕТТ (ВЕСЕЛАЯ МЕГ)

Жена кузнеца, молодая и полногрудая.

В 155 году от З.Э. лошадь Эйгона, когда тот проезжал близ Доброй Ярмарки, потеряла подкову. Отыскав местного кузнеца, принц заметил и его юную жену. Эйгон выкупил девушку с помощью семи золотых драконов (и угроз от королевского гвардейца, сира Джоффри Стонтона). Для Мегетт был выделен дом в Королевской Гавани, у них с Эйгоном даже состоялась «свадьба» – тайная церемония, где роль септона сыграл нанятый лицедей, и за несколько лет Веселая Мег родила четверых детей. Принц Визерис положил этому конец: Мегетт он вернул мужу, а ее дочерей отдал Святой Вере, чтобы девочек воспитали как септ. В течение года кузнец забил Мегетт насмерть.

Дети от Веселой Мег: Алисанна, Лили, Ива, Рози.

ЛЕДИ КАССЕЛЛА ВЕЙТ

Дочь дорнийского лорда.

После Замирения в Солнечном Копье Эйгон сопровождал в столицу дорнийских заложников, взятых из знатных семей королем Дейроном I. Среди них была Касселла Вейт, стройная дева с зелеными глазами и платиновыми волосами, которую Эйгон сделал «заложницей» в собственных покоях. После того, как дорнийцы восстали и убили Юного Дракона, всех заложников ожидала смерть, и Эйгон – к тому времени уставший от Касселлы – вернул девицу к прочим пленникам. Однако новый король, Бейлор I, даровал дорнийцам прощение и лично сопроводил их обратно на родину. Касселла так никогда и не вышла замуж, и до седых волос тешила себя заблуждением, что она — единственная истинная любовь Эйгона, и он вскоре пришлет за ней.

Дети от Касселлы Вейт: нет.

БЕЛЛЕГЕРА ОТЕРИС (ЧЕРНАЯ ЖЕМЧУЖИНА БРААВОСА)

Рождена в союзе изгнанника с Летних островов и дочери браавосского купца. Была капитаном корабля «Буйный ветер», занималась торговлей, контрабандой и даже пиратством.

После того, как в 161 году от З.Э. Нейрис забеременела, а затем едва не скончалась родами, Бейлор Благословенный отправил Эйгона в Браавос с дипломатической миссией. Источники тех времен намекают, будто поручение это стало предлогом – король желал удостовериться, что Эйгон оставит Нейрис в покое, пока та оправляется после неудачных родов. В Браавосе принц встретил Беллегеру Отерис. Их отношения продолжались в течение десяти лет, хотя про Беллегеру ходили разговоры, что у нее по мужу в каждом порту, а Эйгон всего лишь один из многих. За это десятилетие Черная Жемчужина родила троих детей сомнительного отцовства: двух девочек и мальчика.

Дети от Черной Жемчужины: Белленора, Нарха, Балерион.

ЛЕДИ БАРБА БРАКЕН

Знойная темноволосая дочь лорда Бракена из Каменного Оплота, компаньонка трех принцесс из Девичьего склепа.

Со смертью Бейлора в 171 году от З.Э. и восхождением на трон Визериса II, принцессы, ранее заточенные в Девичьем склепе, вновь были допущены к мужскому обществу, и Эйгона (ставшего наследником престола и получившего титул принца Драконьего Камня) очаровала шестнадцатилетняя Барба. Став королем в 172 году, Эйгон назвал ее отца десницей, а саму леди открыто взял себе в любовницы. Она родила бастарда всего лишь за пару недель до рождения близнецов у королевы Нейрис – мальчика, оказавшегося мертвым, и выжившей девочки, названной Дейнерис. Пока королева была на грани смерти, десница, будучи отцом Барбы, открыто говорил о скором бракосочетании своей дочери и Эйгона. И после того, как Нейрис оправилась, этот скандал погубил Барбу – Рыцарь-Дракон со своим молодым племянником, принцем Дейроном, заставили Эйгона выслать ее прочь со двора, вместе с бастардом. Мальчика, взращенного Бракенами в Каменном Оплоте, назвали Эйгором Риверсом, а со временем он стал известен как Жгучий Клинок.

Дети от Барбы Бракен: Эйгор Риверс (Жгучий Клинок).

ЛЕДИ МЕЛИССА (МИССИ) БЛЭКВУД

Наиболее любимая из женщин короля.

Мисси, будучи далеко не столь полногрудой, как леди Барба, но более молодой, прекрасной и более скромной, к тому же обладала добрым сердцем и щедрой душой. С ней сдружились и сама королева Нейрис, и Рыцарь-Дракон, и принц Дейрон. За пять лет своего «царствования» Мисси родила королю трех бастардов, самым известным из которых стал Бринден Риверс (родился в 175 году), позже прозванный Кровавым Вороном.

Дети от Мелиссы Блэквуд: Мия, Гвенис, Бринден (Кровавый Ворон).

ЛЕДИ БЕТАНИ БРАКЕН

Младшая сестра леди Барбы.

Отец и сестра намеренно готовили Бетани для того, чтобы та добилась королевской благосклонности и сместила Мисси Блэквуд. Эйгон обратил внимание на девицу в 177 году от З.Э., когда навещал в Каменном Оплоте Эйгора, своего бастарда. К тому времени король стал тучным и совершенно несносным, но Бетани привела его в восторг, и Эйгон забрал ее с собой в столицу. Впрочем, Бетани нашла королевские объятья безрадостными и обратилась за утешением к сиру Терренсу Тойну, рыцарю Королевской гвардии. В 178 году Эйгон лично застал пару в постели, после чего сир Терренс был замучен до смерти, а леди Бетани Бракен казнена вместе со своим отцом. Братья Тойна дерзнули отомстить за сира Терренса, и при этом, защищая короля Эйгона, погиб его брат, принц Эймон Рыцарь-Дракон.

Дети от Бетани Бракен: нет.

ЛЕДИ ДЖЕЙН ЛОТСТОН

Дочь леди Фалены, первой возлюбленной Эйгона, от лорда Лукаса Лотстона (либо же от самого короля).

Джейн была представлена ко двору матерью в 178 году от З.Э., в ту пору ей исполнилось четырнадцать. После этого король назвал лорда Лотстона своим новым десницей, и ходили слухи (но бездоказательные), что мать и дочь одновременно делили с Эйгоном ложе. Вскоре он заразил Джейн дурной болезнью, которую подцепил от блудниц, чьими услугами пользовался после казни леди Бетани, и всех Лотстонов вновь выслали из столицы.

Дети от Джейн Лотстон: нет.

СЕРЕНЕЯ ИЗ ЛИСА (СЛАДКАЯ СЕРЕНЕЯ)

Лиснийская красавица из старинного, но обедневшего рода, прибывшая ко двору благодаря предприимчивости лорда Джона Хайтауэра, нового десницы короля.

Серенея считалась самой прекрасной из всех возлюбленных Эйгона, к тому же слыла колдуньей. Она скончалась родами, подарив королю его последнего бастарда – девочку по имени Шира. Шира, прозванная Морской Звездой, позже станет первой красавицей Семи Королевств и вскружит голову двоим своим единокровным братьям – Жгучему Клинку и Кровавому Ворону, и соперничество молодых людей перерастет в ненависть.

Дети от Серенеи: Шира.

065. Слева направо: леди Бетани Бракен, леди Барба Бракен, Мегетт (Веселая Мег), леди Касселла Вейт, леди Джейн Лотстон (худ. Магали Вильнев ).

ДЕЙРОН II

В 184 ГОДУ ОТ ЗАВОЕВАНИЯ Недостойный Эйгон Четвертый, наконец, ушел из жизни.

Дейрон, сын и наследник покойного, прибыл с Драконьего Камня в Красный замок не более чем через пару недель после известия о кончине отца, и верховный септон сразу же короновал принца. Дейрон предпочел увенчать себя отцовской короной – по всей видимости, намереваясь таким решением подавить любые остававшиеся сомнения в правомочности нового монарха. Далее король быстро принялся исправлять многое из того, что сотворил Эйгон, начав с удаления всех членов королевского Малого совета и замены их собственными людьми, большинство из которых позже проявили свои способности и ум. Чуть больше чем за год была заменена и городская стража, ибо король Эйгон зачастую использовал одаривание золотым плащом как способ излить королевскую щедрость на тех, кому особенно благоволил; а стражники, в свою очередь, следили за тем, чтобы бордели (и даже порядочные горожанки) были доступны для похоти Эйгона.

Впрочем, Дейрон не остановился на этом в своих усилиях улучшить то, что его родитель извратил сам или чьему разложению попустительствовал в пагубном небрежении. Он добросовестно исполнял долг государя перед вверенной ему державой и стремился уберечь ее от последствий предсмертного указа Эйгона, узаконившего всех своих единокровных детей-бастардов. Хотя король не мог – и не стал бы – отменять последнюю волю отца, он делал все, чтобы удержать Великих бастардов при себе, выказывал им уважение и оставил все доходы, дарованные родителем. Он заплатил приданое, обещанное Недостойным архонту Тироша, и тем обеспечил женитьбу своего единокровного брата Деймона Блэкфайра на Роанне Тирошийской, как того и желал Эйгон – при том, что сиру Деймону было всего четырнадцать. На свадьбу он подарил Деймону участок земли близ Черноводной с правом построить замок. Одни говорят, что король так поступал, желая доказать Великим бастардам свою правомочность, другие же – потому что был добр и справедлив. Какой бы ни была истина, усилия эти, увы, оказались напрасными.

Все же царствование Дейрона примечательно не только осложнениями с Великими бастардами или иной неурядицей, оставшейся от Эйгона. Брак короля с Марией Дорнийской – теперь королевой Семи Королевств – стал счастливым и плодовитым. После обретения престола одним из первых значимых действий Дейрона стало начало переговоров со своим шурином, принцем Мароном, о переходе Дорна под власть Таргариенов. После двух лет обсуждения условий была достигнута договоренность, по которой принц Марон согласился обручиться с Дейнерис, сестрой Дейрона, когда та достигнет брачного возраста. Они поженились на следующий год, и, заключая брак, принц Марон преклонил колено и принес вассальную присягу Железному трону.

Его милость сердечно поздравил дорнийского принца, и они, вместе покинув Красный замок, отправились к Великой септе. Там король и принц возложили золотой венок к подножию статуи Бейлора Благословенного, торжественно возгласив: «Бейлор, твое дело завершено! » То был великий миг: королевство наконец-то объединилось от Стены и до Летнего моря, как некогда мечтал Эйгон Завоеватель; и это сотворилось отнюдь не ужасной ценой жизней, которую пришлось заплатить Юному Дракону – тезке Дейрона II.

066. Дейрон II и принц Марон Мартелл у памятника королю Бейлору (худ. Магали Вильнев ).

В следующем году Дейрон возвел в Дорнийских марках великолепную резиденцию – близ места, где сходятся границы Простора, Дорна и Штормовых Земель. Названная Летним замком, она (в ознаменование сотворенного мира) была почти не укреплена и являлась скорее дворцом, чем крепостью. В последующие годы многие сыновья дома Таргариенов будут титуловаться принцами Летнего замка и держать это владение.

Однако принц Марон добился нескольких оговоренных уступок, и владыки Дорна получили значительные права и привилегии, которых не было у других великих домов. Первое среди них – право сохранить свой монарший титул, а также право издавать собственные законы, право устанавливать и собирать налоги, обязавшись Железному трону лишь время от времени подвергаться надзору Красного замка, и ряд других подобных привилегий. Недовольство этими уступками стало одним из семян, взошедших Первым восстанием Блэкфайра, так как считалось, что Дорн приобрел слишком большое влияние на короля – ибо Дейрон II призвал ко двору множество дорнийцев, и некоторым из них были пожалованы заметные должности.

 

В годы после явленной Деймоном Блэкфайром измены толковали, будто бы его ненависть к брату начала расти издавна. Это Эйгон – а не Деймон – желал брака Блэкфайра с Роанной Тирошийской. Деймон же, напротив, пылал страстью к сестре Дейрона, юной принцессе Дейнерис. Если можно довериться певцам, то и сама принцесса, будучи всего на два года моложе Деймона, возлюбила принца-бастарда, но ни Эйгон IV, ни Дейрон II не были готовы ставить такие чувства выше интересов государства. Эйгон усматривал значительную выгоду в союзе с Тирошем, чей флот, возможно, мог бы пригодиться на случай еще одной попытки завоевать Дорн.

Эта история выглядит достаточно правдоподобной, однако другие рассказы уверяют, что Деймон не так уж и противился браку с Роанной Тирошийской, поскольку был убежден, что сможет пойти по стопам Завоевателя и Мейгора Жестокого, взяв себе более чем одну супругу. Может быть, Эйгон даже обещал этому потворствовать (позднее некоторые сподвижники Блэкфайров заявляли, что так и было), но Дейрон был совершенно иного мнения. Он не только не разрешил брату еще один брак, но и отдал руку Дейнерис Марону Мартеллу по условиям сделки, окончательно объединившей Семь Королевств и Дорн.

Любила ли Дейнерис Деймона, как твердили те, что позже встали за черного дракона – кто скажет? В последующие годы Дейнерис никогда не была кем-то иным, кроме как верной женой принца Марона, и даже если она и горевала по Деймону Блэкфайру, то никаких записей об этом не оставила.

Как бы то ни было, управление Дейрона быстро успокоило королевство, и вскоре как простолюдины, так и благородные лорды стали называть короля Дейроном Добрым. Стало широко распространенным мнение о его милости как о справедливом и добросердечном правителе, пусть даже влияние его дорнийской жены и вызывало некоторые сомнения. И хотя он не был воином – описывающие ту эпоху отмечают хрупкое сложение короля, его тонкие руки, покатые плечи и школярский вид – двое из четверых сыновей Дейрона, казалось, имели все, что только можно пожелать рыцарю, лорду и наследнику. Старший, принц Бейлор, в семнадцать лет заслужил прозвище Сломи Копье благодаря славной победе на турнире в честь свадьбы принцессы Дейнерис; в последней схватке он одолел Деймона Блэкфайра. А младший сын, принц Мейкар, проявлял, как виделось, такую же доблесть.

Однако слишком многие, глядя на темные волосы и глаза Бейлора, шептались, что он больше Мартелл, чем Таргариен, пусть и показал себя человеком, способным легко завоевать уважение, пусть и был так же щедр и справедлив, как его отец. Лорды и рыцари из Дорнийских марок стали с недоверием относиться к Дейрону, а также и к Бейлору, и начали все чаще и чаще оглядываться на минувшие годы, когда дорнийцы были врагами в бою, а не соперниками в борьбе за королевские внимание и щедрость. А затем те же лорды дивились и любовались возмужавшим Блэкфайром – высоким, могучим, полубогом среди смертных людей, с мечом Завоевателя в руке.

Семена восстания были посеяны, но чтобы они взошли, потребовались годы. Не было ни последней обиды, ни большой несправедливости, которые обратили бы Деймона Блэкфайра против короля Дейрона. Если все случилось действительно из-за любви к Дейнерис, то почему восстание зрело целых восемь лет? За этот долгий срок несчастная любовь должна была утихнуть, тем более что Роанна уже подарила Деймону семерых сыновей (и, кроме того, еще дочерей), а Дейнерис также родила принцу Марону нескольких наследников.

В действительности семена восстания отыскали плодородную почву благодаря Эйгону IV. Этот король ненавидел дорнийцев и всегда желал войны с ними, а лордов, мечтавших вернуть старые дни, миролюбивый правитель осчастливить не смог бы никогда – несмотря на плохое управление времен Недостойного. Многие славные воины, с унынием взиравшие на мир в государстве и дорнийцев при королевском дворе, начали доискиваться Деймона.

Пожалуй, изначально Деймон Блэкфайр снисходил до подобных бесед просто потому, что они тешили его тщеславие. Ведь, в конце концов, миновали целые годы от первых обхаживаний Деймона до настоящего восстания. Что же тогда склонило Деймона к тому, чтобы действительно заявить свои права на престол? Или кто? Наиболее вероятно, что это сотворил другой из Великих бастардов – сир Эйгор Риверс, прозванный Жгучим Клинком. Может быть, потому, что кровь Бракенов сделала Эйгора весьма вспыльчивым и скорым на обиду, а может – из-за позорного падения Бракенов в глазах короля Эйгона, приведшего к отлучению Жгучего Клинка от королевского двора. Или, возможно, все случилось всего лишь из-за соперничества сира Эйгора с его единокровным братом Бринденом Риверсом, тоже бастардом, который умел поддерживать тесные связи при дворе – поскольку мать Кровавого Ворона очень любили при жизни и тепло вспоминали после, Блэквуды не пострадали так, как Бракены, когда король отверг своих любовниц из этих домов.

Как бы ни обстояло дело, Эйгор Риверс вскоре начал подталкивать Деймона к тому, чтобы тот заявил права на трон, и особенно сильно – после того, как Деймон согласился выдать за Эйгора свою старшую дочь Каллу. Клинок Риверса мог жечь, но его язык жег еще сильнее. И вкупе с шумной толпой других обиженных лордов и рыцарей Эйгор вливал в уши Деймона яд.

В конце концов, годы таких разговоров дали свои плоды, и Деймон Блэкфайр принял решение. Однако же принял сгоряча, ибо новость о том, что Блэкфайр намерен провозгласить себя королем еще до перемены луны, быстро достигла короля Дейрона. (Мы не знаем, как именно Дейрон получил эту весть, хотя незаконченный труд Мериона «Драконы: красный и черный» содержит предположение, что не обошлось без еще одного из Великих бастардов, Бриндена Риверса). Король послал своих гвардейцев задержать Деймона, прежде чем изменнические замыслы последнего смогли бы выйти наружу. Но Деймона предупредили, и ему удалось благополучно сбежать из Красного замка с помощью лихого вспыльчивого рыцаря сира Квентина Болла по прозвищу Огненный Шар. Сторонники Деймона Блэкфайра использовали этот неудавшийся арест как повод к войне, заявив, что Дейрон действовал против Деймона всего лишь из необоснованного страха. Иные еще и называли Дейрона «ложнорожденным», повторяя клевету, что запустил сам Эйгон в последние годы своего правления: якобы Дейрон был зачат не королем, а его братом, Рыцарем-Драконом.

Вот так в 196 году от З.Э. и началось Первое восстание Блэкфайра. Переменив освященные обычаем цвета герба Таргариенов и показав черного дракона на красном поле, мятежники объявили бастарда принцессы Дейны Деймоном Блэкфайром, первым этого имени, истинным старшим сыном короля Эйгона IV, а его единокровного брата Дейрона – бастардом. Позже черный и красный драконы много раз вступят в бой – на Западе, в Долине, в Речных землях и других местах.

Почти через год восстание завершилось на Краснотравном поле. Кто-то писал о храбрости бойцов, сражавшихся за Деймона, а кто-то другой – об их измене. Однако при всей своей доблести на поле боя и ненависти к Дейрону, битву они проиграли. Деймон со старшими сыновьями Эйгоном и Эймоном погибли под градом стрел, выпущенных Бринденом Риверсом и его личной гвардией, Вороновыми Зубами. За этим последовал безумный бросок Жгучего Клинка, который с Черным Пламенем в руке попытался сплотить войска Деймона. Бросок прервала встреча с сиром Бринденом, перешедшая в яростный поединок, после которого Кровавый Ворон остался без одного глаза, а Жгучий Клинок обратился в бегство.

067. Краснотравное поле. Деймон Блэкфайр во главе атаки (худ. Дхиан Прасетья, Хосе Даниэль Кабрера  Пенья ).

 

Но конец сражению наступил, когда явился принц Бейлор Сломи Копье с войском штормовых лордов и дорнийцев. Он обрушился на мятежников с тыла, в то время как молодой принц Мейкар сплотил остатки авангарда лорда Аррена, и мятежников, попавших между неумолимыми молотом и наковальней, смяли и уничтожили. Из-за тщеславия Деймона Блэкфайра погибло десять тысяч, к тому же намного больше людей было ранено и искалечено. Все усилия Дейрона по достижению мира оказались разбитыми вдребезги, хотя в этом не было его вины – разве что слишком большая милость к завистливому единокровному брату.

Впоследствии король Дейрон проявил суровость, которую мало кто ожидал. У многих лордов и рыцарей, поддержавших черного дракона, отобрали земли, замки, привилегии, а также заставили их дать заложников. Дейрон им доверял, делал все, чтобы править справедливо, а они все же обратились против него. Выжившие сыновья Деймона Блэкфайра бежали на родину их матери, в Тирош, а вместе с ними – Жгучий Клинок. Еще четыре поколения королевство будет страдать от претендентов Блэкфайров, пока последний из потомков Деймона Черного Дракона по мужской линии не сойдет в могилу.

 

Будучи в Эссосе, Жгучий Клинок собирал вокруг себя изгнанных лордов, рыцарей и их потомков, и в 212 году от З.Э. создал из них воинство Золотых Мечей, вскоре признанное первейшим вольным отрядом в Спорных землях. Их боевой клич – «Под золотом жгучая сталь» стал известен во всем Эссосе. После Эйгора Риверса отрядом командовали потомки Деймона Блэкфайра, пока последний из них, Мейлис Ужасный, не был убит на Ступенях.

068 . Жгучий Клинок ведет Золотых Мечей в бой (худ. Марк Симонетти).

Большинство полагало, что отныне Дейрон обеспечил власть Таргариенов в королевстве на сотни лет вперед – разбирательства с единокровными братьями были завершены, а сыновья и наследники имелись во множестве. Мало кто мог сомневаться, что Бейлор Сломи Копье будет великим королем, ибо сердцем он был рыцарем, а душой – мудрецом. Наследник служил отцу десницей и выглядел на этом посту весьма достойно. Но воля богов не ведома никому. На турнире в Эшфорде в 209 году от З.Э., будучи в расцвете сил, Бейлор Сломи Копье оказался сраженным собственным братом Мейкаром. Случилось то не в бою на копьях и не в общей схватке, а на суде Семерых – первом за столетие – где Бейлор выступил на стороне скромного межевого рыцаря низкого происхождения. Гибель наследника почти наверняка была несчастным случаем, и, как пишут, принц Мейкар всегда горько сожалел о кончине Бейлора и отмечал грустную дату каждый год. Однако же Бейлора не стало… Несомненно, и Мейкар, и все королевство гадали: стоил ли один межевой рыцарь утраты принца Драконьего Камня и десницы короля? (Но тогда еще не знали, как высоко поднимется этот межевой рыцарь – хотя это другая история).

У Бейлора были сыновья – юные принцы Валарр и Матарис, и у Мейкара тоже, да и у короля было еще два сына (хотя страна не слишком надеялась на Эйриса – одержимого мистикой книжника, и Рейгеля – милого мальчика, тронутого безумием). Но затем Великое весеннее поветрие охватило все Семь Королевств, кроме Долины и Дорна, где закрыли порты и горные перевалы. Самый тяжкий удар пришелся на долю Королевской Гавани. Скончался верховный септон, Глас Семерых на земле, как и треть Праведных, как и почти все Молчаливые Сестры. Тела сваливали в руинах Драконьего Логова, пока гора из них не достигла десятифутовой высоты. В конце концов, пироманты по приказу Кровавого Ворона трупы там же и сожгли. Вместе с ними сгорела четверть города, но ничего другого сделать было нельзя.

Что еще хуже, среди унесенных поветрием оказались сыновья Бейлора Сломи Копье, а, кроме того, король Дейрон II, большинством называемый Добрым. Он правил двадцать пять лет, и большую часть тех лет королевство видело мир и процветание.

ЭЙРИС I

ЗАНЯВШИЙ ПРЕСТОЛ в 209 году от З.Э. Эйрис, второй сын Дейрона, совершенно не подходил для Железного трона. Желания надеть корону у него никогда не было, скорее его можно назвать в своем роде ученым – хотя увлечения Эйриса в основном были связаны с пыльными томами о древних пророчествах и высших таинствах. Женатый на Эйлинор Пенроз[37], он никогда не выказывал интереса к получению от нее наследника, и ходил слух, что ему даже не удалось консумировать брак. В Малом совете, отчаявшись найти решение, уповали на то, что его просто отталкивает от супруги некая неприязнь, и потому призывали короля отказаться от Эйлинор и взять другую жену. Но Эйрис о том не желал и слышать.

Эйрис I надел корону во время Великого весеннего поветрия и сразу же был вынужден заботиться о наведении порядка в государстве, ибо, едва лишь мор угас, корабли Дагона Грейджоя, лорда Железных островов, отправились в грабительские налеты по всему побережью Закатного моря. И в те же дни за Узким морем плели заговоры Жгучий Клинок и сыновья Деймона Блэкфайра. По-видимому, для разрешения всех этих вопросов Эйрис обратился к Бриндену Риверсу и назвал его своим десницей.

 

Возможной причиной возвышения Кровавого Ворона предполагалось то, что Эйрис увлекался тайными знаниями и древней историей подобно самому Риверсу, чьи изыскания в области высших таинств не были тогда ни для кого секретом. При дворе Бринден Риверс уже занимал весьма видное место, но мало кто ожидал, что Эйрис назовет его десницей. Поступок короля повлек за собой раздоры его милости с братом, принцем Мейкаром, ожидавшим собственного назначения на этот пост. После ссоры Мейкар на несколько лет покинул Королевскую Гавань, поселившись в Летнем замке.

Кровавый Ворон оказался способным десницей, а вот на должности мастера над шептунами напоминал леди Мисарию. Считалось, что он и Шира Морская Звезда (его единокровная сестра и возлюбленная) используют колдовство для выискивания секретов. Его «тысяча и один глаз» вошли в поговорку, и люди как высокого, так и низкого происхождения перестали доверять своим ближним из страха, что те окажутся соглядатаями на службе Бриндена Риверса. Но осведомители Эйрису были необходимы – из-за всех несчастий, последовавших за Великим весенним поветрием. Ибо когда наступило лето, вместе с ним пришла двухгодичная засуха. Многие винили в этом короля, но еще больше – Кровавого Ворона. Нашлись нищенствующие братья, проповедовавшие крамолу, им вторили лорды и рыцари. А среди них были и шептавшие о настоящей измене: о черном драконе, который должен вернуться из-за Узкого моря и занять свое законное место.

Источником всех поползновений разжечь новый мятеж стал лорд Гормон Пик. За участие в Первом восстании Блэкфайра Пика лишили двух из тех трех замков, которыми его род владел на протяжении веков. После засухи и Великого весеннего поветрия лорд Пик убедил старшего из оставшихся сыновей Деймона Блэкфайра, Деймона Младшего, в необходимости пересечь Узкое море и вступить в игру престолов.

В 211 году от З.Э. заговор созрел. Все случилось на свадебном турнире в Белостенном – большом замке, возведенном лордом Баттервеллом около Божьего Ока. Этот самый Баттервелл некогда был десницей Дейрона, пока король не сместил его (заменив лордом Хейфордом), поскольку тот странным образом воздерживался от решительных действий против Деймона Блэкфайра в первые дни его мятежа. В Белостенном под предлогом празднования свадьбы лорда Баттервелла и участия в турнире собралось множество лордов и рыцарей с общим для всех желанием возвести на трон Блэкфайра.

Если бы среди заговорщиков не было осведомителей Кровавого Ворона, то Деймон Младший смог бы поднять столь тревожащее восстание из самого сердца Речных земель. Но еще до завершения турнира у Белостенного внезапно появился десница с собственным войском, и Второе восстание Блэкфайра закончилось прежде, чем стало бы можно с уверенностью утверждать о его начале. В числе заговорщиков, казненных по горячим следам подавленного мятежа, был и Гормон Пик; прочие же, включая лорда Баттервелла, обошлись потерей земель и крепостей. Что же до Деймона, то он в течение нескольких лет жил заложником в Красном замке. Кое-кто удивлялся такому наказанию, но в нем был простой здравый смысл: пока жив этот Блэкфайр, его брат Хейгон, следующий за ним по старшинству, не сможет заявить права на престол.

069.  Арест Деймона II Блэкфайра (худ. Марк Симонетти ).

 

Прекрасно известно, что Деймон Младший мечтал о короне, но также ведомо и то, что Жгучий Клинок отнюдь не поддерживал его стремление занять трон. Однако причина, по которой Эйгор Риверс содействовал отцу, но отказал сыну, остается загадкой, порой вызывающей споры в залах Цитадели. Многими утверждается, будто бы Молодой Деймон и лорд Гормон не смогли убедить Жгучего Клинка в надежности своего замысла, и этот довод кажется справедливым: Пик из-за своего желания вернуть замки и жажды мщения не слышал голос разума, а Деймон был убежден, что достигнет цели вопреки всему. Другие же считают, что Жгучий Клинок в силу жесткости натуры не ждал пользы ни от чего, кроме войны, и не доверял ни снам Деймона, ни его любви к музыке и красивым вещам. А некоторые еще и с неодобрением указывают на близкие отношения Деймона с молодым лордом Кокшо, полагая, что это раздражало Эйгора Риверса достаточно сильно, чтобы отказать юноше в помощи.

Второе восстание Блэкфайра было разгромлено, но проигрыш не стал уроком. Третье восстание Хейгон Блэкфайр и Жгучий Клинок подняли в 219 году от Завоевания. Давно описаны все деяния, свершившиеся в те дни, как добрые, так и дурные. Освещены и руководящая роль Мейкара, и действия Эйриона Яркого Пламени, и мужество младшего сына Мейкара, и вторая схватка между Кровавым Вороном и Жгучим Клинком… И то, как после поражения в битве претендент Хейгон I Блэкфайр был вероломно убит – уже после того, как бросил меч. А сира Эйгора Риверса, Жгучего Клинка, взяли живым и в цепях доставили в Красный замок. Многие до сих пор убеждены, что если бы его предали мечу на месте, как настаивали принц Эйрион и Кровавый Ворон, то это бы сразу же положило конец честолюбивым стремлениям Блэкфайров.

Но такого не случилось. Хотя Жгучего Клинка за государственную измену судили и приговорили, король Эйрис сохранил ему жизнь, повелев отправить на Стену, чтобы остаток своих дней тот провел мужем Ночного Дозора. Увы, это милосердное решение не оказалось мудрым – при дворе у Блэкфайров имелось еще немало друзей, и кое-кто с охотой передал нужные сведения. Корабль со Жгучим Клинком и десятком других осужденных был перехвачен в Узком море по пути к Восточному Дозору. Освобожденный Эйгор Риверс вернулся к Золотым Мечам. Еще до конца года он короновал в Тироше старшего сына Хейгона как Деймона III Блэкфайра и вновь стал злоумышлять против пощадившего его короля.

Еще почти два года король Эйрис I восседал на Железном троне, прежде чем в 221 году от З.Э. скончаться по естественным причинам. За годы своего правления его милость последовательно назначал нескольких наследников, хотя ни один из таковых не был ему родным ребенком. Эйрис умер, не оставив потомства; его брак с женой так и не был консумирован. Рейгель, брат Эйриса, третий сын Дейрона Доброго, скончался еще раньше – в 215 году от З.Э. он подавился на пиру пирогом с миногами. После случившегося принцем Драконьего Камня и наследником престола стал Эйлор, сын Рейгеля. Но двумя годами позже не стало и этого принца, убитого при нелепом несчастном случае рукой Эйлоры, своей жены и сестры-близнеца, вследствие чего та сошла с ума от горя. (К сожалению, Эйлора, в конце концов, покончила с собой после того, как на бале-маскараде на нее напали трое, оставшиеся в истории как Крыса, Ястреб и Свинья[38].)

Трон перейдет от Эйриса к тому из наследников, которого он утвердил перед своей смертью: единственному оставшемуся в живых брату короля, принцу Мейкару.

МЕЙКАР I

МЕЙКАР ОСТАЛСЯ в памяти людей деятельным королем и замечательным воином, но в то же время – суровым человеком, скорым на суд и приговор. У него никогда не было присущего его брату Бейлору дара легко заводить друзей и союзников, и после смерти брата от его рук, пусть и неумышленной, он стал еще более строг и неумолим. Он так хотел порвать с прошлым, что решил взять себе новую корону, более пристойную воину. Поскольку корона Эйгона Завоевателя была утеряна после гибели Дейрона I в Дорне, то король повелел изготовить другую – с черными железными пиками на обруче красного золота. Тем не менее, Мейкар правил в относительно мирную пору между двумя восстаниями Блэкфайров, и сумятицу в его царствовании вносили по большей части собственные сыновья монарха.

070. Корона Мейкара I (худ. Артюр Бозонне ).

Краеугольным камнем всех интриг в годы правления Мейкара стал вопрос о наследовании престола. У короля имелось немало сыновей и дочерей, но имелись обоснованные сомнения в их пригодности к делу управления. Дейрон, старший сын, прозванный Пьяницей, предпочел для себя титул принца Летнего замка, поскольку находил Драконий Камень слишком мрачным местом. Следующий по старшинству сын, Эйрион, известный как Яркое Пламя или Яркий Огонь, считался великолепным воином, однако жестоким и капризным человеком, к тому же любителем темных искусств. Оба этих принца скончались прежде отца, хотя после обоих остались дети. Принц Дейрон в 222 году от З.Э. породил дочь Вейлу, но девочка, увы, оказалась слабоумной. У Эйриона Яркого Пламени в 232 году родился сын, получивший в честь своего предка зловещее имя Мейгор, но сам Огненный принц умер в том же году, выпив дикого огня в уверенности, что это позволит ему превратиться в дракона.

Эймон, третий сын короля, всему остальному на свете предпочитал книги. Еще мальчиком он был отправлен в Цитадель, где смог выковать себе цепь мейстера, после чего принял обеты. Самый младший, принц Эйгон, в отрочестве именовал себя «Эггом». В те дни он служил оруженосцем межевому рыцарю – тому самому, при защите которого погиб Бейлор Сломи Копье. «Дейрон – посмешище, Эйрион – позорище, а Эйгон – почти крестьянище», – как остроумно заметил один придворный шутник.

В 233 году от З.Э. Мейкар возглавил войско, выступившее против мятежного лорда из Дорнийских марок. В бою король погиб, а согласия о том, кто же станет наследовать трон, так и не было. Во избежание еще одного Танца Драконов королевский десница Кровавый Ворон для разрешения этого дела предпочел созвать Великий совет.

Итак, в Королевской Гавани в 233 году собралась сотня великих и малых лордов. Поскольку оба старших сына Мейкара скончались, возможных претендентов осталось четверо. Великий совет сразу же отверг милую, но слабоумную дочь принца Дейрона Вейлу. Лишь немногие высказались за Мейгора, сына Эйриона Яркого Пламени – король-младенец предвещал долгое беспокойное регентство, к тому же имелись опасения, что мальчик может унаследовать от своего отца жестокость и безумие. Самым очевидным выбором был принц Эйгон, но некоторые лорды и ему не доверяли, ибо, как соглашались многие, странствия с межевым рыцарем сделали из него «почти крестьянище». Его действительно считали столь неприемлемым, что была предпринята попытка выяснить, не может ли мейстер Эймон, старший брат Эйгона, освободиться от своих обетов. Из этого ничего не вышло, поскольку отказался сам Эймон.

 Но когда споры Великого совета были в самом разгаре, в Королевскую Гавань прибыл еще один претендент – не кто иной, как Эйнис Блэкфайр, пятый из семерых сыновей Черного Дракона. Когда было только объявлено о Великом совете, Эйнис из тирошийского изгнания прислал письмо, выдвинув свои доводы в надежде, что сможет словами взять Железный трон, который его предки трижды не могли завоевать мечами. Кровавый Ворон, королевский десница, в ответе предложил претенденту личную неприкосновенность и возможность прибыть в столицу, чтобы самому заявить о своих притязаниях.

Эйнис неразумно согласился. Однако стоило ему войти в город, как золотые плащи тотчас схватили его и поволокли в Красный замок. Там голова Блэкфайра немедля была отрублена, после чего представлена лордам Великого совета – как предупреждение любому, кто все еще сочувствовал черному дракону.

Вскоре после этого «принц, что проклюнулся из яйца» был избран большинством Великого совета. Четвертый сын четвертого сына, Эйгон V повсюду будет известен как Эйгон Невероятный, поскольку изначально стоял невероятно далеко от трона.

ЭЙГОН V

ПО ВОЦАРЕНИИ ПЕРВЫМ же действием Эйгона стал арест Бриндена Риверса, десницы короля – из-за убийства им Эйниса Блэкфайра. Кровавый Ворон не отрицал, что заманил к себе претендента, предложив тому личную неприкосновенность, но настаивал, что пожертвовал собственной честью ради блага королевства.

Хотя многие с этим соглашались и были рады устранению еще одного претендента Блэкфайра, король Эйгон чувствовал, что у него нет иного выбора, кроме как осудить десницу, иначе бы слово Железного трона потеряло всякую цену. Все же после объявления смертного приговора Эйгон дал Кровавому Ворону возможность надеть черное и вступить в Ночной Дозор. Бринден Риверс так и поступил, и в конце 233 года от З.Э. отплыл к Стене. (Его корабль никто не перехватывал). Вместе с ним ушли две сотни человек, большинство из них составляли лучники из личной стражи бывшего десницы – Вороновы Зубы. С ними же был и брат короля, мейстер Эймон.

 

В 239 году от З.Э. Кровавый Ворон станет лордом-командующим Ночного Дозора и прослужит вплоть до своего исчезновения во время вылазки за Стену в 252 году.

Эйгону довелось царствовать в непростое время. Он воссел на трон посреди зимы, причем та тянулась уже три года, и признаков ее окончания пока видно не было. Север голодал и бедствовал, как и сотню лет назад – когда со 130 до 135 года царила долгая зима. Король Эйгон, всегда заботившийся о благе слабых и неимущих, сделал все, чтобы на Север увеличился приток зерна и другой провизии, но кое-кто считал, что в этом он даже перестарался.

Эйгона как правителя сразу же стали испытывать те, в чьи дела он слишком часто вмешивался еще принцем, пытаясь урезать их права и привилегии. Да и угроза черного дракона не исчезла со смертью Эйниса Блэкфайра; бесчестное предательство Кровавого Ворона только усилило враждебность заморских изгнанников. В 236 году от З.Э., когда лютая шестилетняя зима подходила к концу[39], в Вестеросе объявился самозваный король Деймон III Блэкфайр, сын Хейгона и внук Деймона I, а с ним пересекли Узкое море Жгучий Клинок и его Золотые Мечи. Блэкфайры, подняв Четвертое восстание, еще раз попытались воссесть на Железный трон.

Захватчики высадились южнее Черноводного залива, на Крюке Масси, но под их знамена пришли немногие. Навстречу врагу выехал сам король Эйгон V, вместе со всеми тремя сыновьями. В битве у моста на Путеводной Блэкфайры потерпели сокрушительное поражение, а Деймона III сразил рыцарь Королевской гвардии сир Дункан Высокий – тот самый межевой рыцарь, которому «Эгг» некогда служил оруженосцем. Жгучий Клинок ускользнул и снова бежал за Узкое море – лишь для того, чтобы через несколько лет появиться в Спорных землях и поучаствовать вместе со своими наемниками в крупном столкновении Тироша и Мира. В тех боях сир Эйгор Риверс и погиб. Ему тогда уже исполнилось шестьдесят девять лет, и о нем говорили, что-де Жгучий Клинок умер так же, как и жил: с мечом в руках и бранью на устах. Однако его наследием стали Золотые Мечи и династия Блэкфайров, которой Риверс служил и которую защищал.

Во времена Эйгона V случались и другие сражения – Невероятному королю пришлось большую часть своего царствования провести в доспехах, подавляя одно возмущение за другим. Любимец простонародья, король Эйгон приобрел множество врагов среди лордов королевства, чью власть желал урезать. Он узаконил многие преобразования и даровал простым людям права и привилегии, которых те никогда прежде не знали, но каждая из таких мер вызывала у лордов неистовое противодействие, а иногда и открытое неповиновение. Самый откровенный из его врагов дошел до того, что назвал Эйгона «кровавым тираном, намеренным лишить нас наших богоданных прав и свобод».

Общеизвестно, что это сопротивление истощало терпение Эйгона – ведь нередко случается, что уступки, на которые приходится идти королям, чтобы сохранить власть, отодвигают воплощение их великих надежд все дальше и дальше в будущее. Одно неповиновение следует за другим, и вот его милость уже вынужден склонять голову перед строптивыми лордами куда чаще, чем ему бы хотелось. От изучавшего историю и любившего книги Эйгона V нередко слышали, что будь только у него драконы, как у первого Эйгона, он бы создал королевство заново – мирное, процветающее и справедливое для всех.

Даже собственные сыновья, когда выказывали силу духа, устраивали тяжкие испытания этому добросердечному королю. Эйгон V женился по любви, взяв супругой леди Бету Блэквуд, своевольную (кто-то скажет, что упрямую) дочь лорда Воронодрева, которую знали как Черную Бету – из-за темных глаз и волос цвета воронова крыла. Они сыграли свадьбу в 220 году от З.Э., и тогда невесте было девятнадцать, а Эйгону двадцать, и принц стоял так далеко в очереди наследников, что эта партия не вызвала никаких возражений. В дальнейшем Черная Бета подарила Эйгону трех сыновей (Дункана, Джейхейриса и Дейрона) и двух дочерей (Шейру и Рейль).

У дома Таргариенов издавна существовал обычай женить брата на сестре, чтобы хранить чистоту драконьей крови, но в силу определенных причин Эйгон V убедился, что такие кровосмесительные союзы приносят больше вреда, чем пользы. Он, напротив, решил собственных детей сочетать браком с сыновьями и дочерьми некоторых величайших лордов Семи Королевств в надежде приобрести у них поддержку своим преобразованиям и укрепить свою власть.

071. Король Эйгон Невероятный (позади) и его сыновья (слева направо): Дункан, Джейхейрис и Дейрон (худ. Карла Ортис ).

В 237 году от З.Э., когда дети Эйгона были еще совсем молоды, с помощью Черной Беты было заключено и отпраздновано несколько выгодных помолвок. Если бы позже состоялись и браки, то принесли бы много хорошего… но его милость не смог учесть своеволие собственных отпрысков. Дети Беты Блэквуд оказались такими же упрямыми, как их мать, и, подобно отцу, предпочли слушаться своего сердца при выборе спутников жизни.

Первым бросил вызов королю его старший сын – Дункан, принц Драконьего Камня. Несмотря на помолвку с дочерью дома Баратеонов из Штормового Предела, Дункан был очарован странной, прекрасной и загадочной девушкой, называвшей себя Дженни из Старых Камней. Случилось это в 239 году от З.Э., когда принц путешествовал по Речным землям. Она жила полудикой жизнью среди развалин и утверждала, что ведет свой род от давно исчезнувших королей Первых людей. Однако народ из окрестных деревень высмеивал эти слова и настаивал, что Дженни – всего лишь полубезумная крестьянка, а может, даже и ведьма.

Эйгон действительно был другом простого люда, среди которого вырос, но согласиться на брак наследника престола с девицей неопределенного происхождения было выше его сил. Его милость сделал все, чтобы расстроить брак, потребовав от Дункана оставить Дженни. Однако принц унаследовал отцовское упрямство и отказал. Дункан не отступил даже после того, как верховный септон, великий мейстер и Малый совет совместно потребовали, чтобы король Эйгон поставил сына перед выбором между Железным троном и дикаркой из леса. Вместо того чтобы отказаться от Дженни, он уступил права на корону брату Джейхейрису и отрекся от титула принца Драконьего Камня.

Но и это не смогло ни восстановить покой, ни вернуть дружбу дома Баратеонов. Отец отвергнутой девушки, лорд Штормового Предела Лионель Баратеон – прозванный Смеющимся Вихрем и прославившийся боевой доблестью – не так-то легко успокаивался, когда задевали его честь. Если говорить коротко – лорд Лионель поднял восстание, и пролилась кровь. Мятеж удалось загасить лишь после того, как Смеющийся Вихрь проиграл поединок сиру Дункану из Королевской гвардии. Тогда же король Эйгон торжественно пообещал, что его младшая дочь Рейль выйдет за наследника лорда Лионеля. Чтобы скрепить договор, принцессу Рейль отправили в Штормовой Предел как чашницу лорда Лионеля и компаньонку его леди-жены. Дженни из Старых Камней – леди Дженни, как ее называли из учтивости – была со временем допущена ко двору, а простонародье всех Семи Королевств приняло девушку необыкновенно тепло. Она и ее принц, с тех пор известный как Принц Стрекоз, на долгие годы стали любимыми героями певцов.

 

Дженни из Старых Камней привезла ко двору карлицу-альбиноса, в Речных землях слывшую лесной ведьмой. Сама леди Дженни по незнанию своему заявляла, что это одна из Детей Леса.

Следующим бунтарем стал принц Джейхейрис, теперь уже принц Драконьего Камня. Хотя король Эйгон за годы, прожитые в народе, приобрел отвращение к привычным для валирийцев кровосмесительным бракам, у принца Джейхейриса были более традиционные склонности. Он с самых ранних лет любил свою сестру Шейру и мечтал жениться на ней по старому обычаю Таргариенов. Узнав о его желаниях, король Эйгон и королева Бета сделали все возможное, чтобы разлучить пару, но разлука как будто лишь разожгла обоюдную страсть принца и принцессы.

Джейхейрис был не столь волевым, как его брат, однако младший принц не мог не учесть, что король и двор все же уступили желанию Дункана, который ослушался отца и последовал зову своего сердца. В 240 году от З.Э., через год после свадьбы Дункана, принц Джейхейрис и принцесса Шейра, ускользнув от глаз своих опекунов, смогли пожениться, сохранив все в тайне. Ко дню свадьбы Джейхейрису было пятнадцать, а Шейре четырнадцать. Когда король и королева обо всем узнали, брак уже был консумирован, и Эйгон понял, что ему остается лишь признать случившееся. И снова его милости пришлось столкнуться с уязвленной честью и гневом оскорбленных знатных домов, поскольку Джейхейрис был помолвлен с дочерью лорда Риверрана Селией Талли, а Шейра – с Лютором Тиреллом, наследником Хайгардена.

 

У Джейхейриса и Шейры будет двое детей, Эйрис и Рейла. По совету лесной ведьмы принц Джейхейрис решил поженить своих детей заранее (или таковы сведения придворных). Король Эйгон в отчаянии умыл руки, позволив принцу поступать по-своему.

Даже младший сын короля Эйгона Дейрон, испорченный примером своих братьев, огорчил отца похожим образом. Его обручили с леди Оленной Редвин с Арбора – тогда им обоим было по девять лет. Но в 246 году от З.Э. восемнадцатилетний принц отказался от этой партии… хотя в его случае, как представляется, другой женщины не было, поскольку Дейрон до конца своей короткой жизни оставался холостым. Прирожденный воин, радовавшийся турнирам и битвам, он предпочитал общество сира Джереми Норриджа – лихого юного рыцаря, который был рядом с ним с тех пор, как оба служили оруженосцами в Хайгардене. В 251 году от З.Э. принц Дейрон возглавил войско, вышедшее против Крысы, Ястреба и Свиньи[40], и был убит в сражении, что принесло его отцу еще больше горя. Сир Джереми погиб рядом с ним, но восстание было подавлено, а мятежники убиты или повешены.

В 258 году от З.Э. власти Эйгона V был еще один вызов. На сей раз угроза исходила из Эссоса: девять разбойников, изгнанников, пиратов и капитанов вольных отрядов встретились под Коронным древом в Спорных землях и создали нечестивый союз. Каждый из Банды Девяти желал выкроить себе государство, и все они поклялись оказывать в этом друг другу помощь и поддержку. Среди них был и последний Блэкфайр, Мейлис Ужасный, командовавший Золотыми Мечами. Ему были обещаны Семь Королевств. Принц Дункан, узнав о договоре, остроумно заметил, что короны были приобретены за девять грошей; после чего в Вестеросе Банду Девяти стали называть Девятигрошовыми королями. Поначалу казалось, что Вольные города Эссоса непременно выставят против них свои силы и положат конец их притязаниям; тем не менее, были сделаны приготовления на случай, если Мейлис и его союзники обратятся против Семи Королевств. Но ничего особо срочного не было, и король Эйгон продолжал заниматься внутренними делами.

   

Имена и прозвища Банды Девяти, устроивших в Эссосе и на Ступенях великую смуту  

 

СТАРАЯ МАТЬ: королева пиратов.

САМАРРО СААН, он же ПОСЛЕДНИЙ ВАЛИРИЕЦ: печально известный пират валирийских кровей из столь же печально известного пиратского семейства Лиса.

КСОБАР КХОКУА, он же ЭБЕНОВЫЙ КНЯЗЬ: принц-изгнанник с Летних островов, нашедший свою судьбу в Спорных землях и возглавивший отряд наемников.

ЛИОМОН ЛАШАРЕ, он же ВЛАДЫКА БИТВЫ: знаменитый капитан наемников.

РЯБОЙ ТОМ, он же МЯСНИК: капитан вольного отряда в Спорных землях, бывший родом из Вестероса.

СИР ДЕРРИК ФОССОВЕЙ, он же ГНИЛОЕ ЯБЛОКО: рыцарь с дурной славой, изгнанный из Вестероса.  

ДЕВЯТИГЛАЗЫЙ: капитан Весельчаков – вольного отряда.

АЛЕКВО АДАРИС, он же ЗЛАТОУСТ: богатый и честолюбивый купеческий магнат из Тироша.

МЕЙЛИС БЛЭКФАЙР, он же УЖАСНЫЙ: капитан Золотых Мечей, прозвище получил за невероятно огромные туловище и руки, устрашающую силу и дикий нрав. У него на плечах имелась еще одна голова – величиной с кулак. Выиграл должность капитана Золотых Мечей, победив в бою своего родича Деймона Блэкфайра: сначала одним ударом убил его коня, а затем скручивал Деймону шею до тех пор, пока не оторвал голову от торса.

В те времена король наметил себе еще одну цель: драконов. Чем старше становился Эйгон V, тем больше мечтал о том, чтобы небеса над Вестеросом снова рассекали эти создания. Тут он оказался одного поля ягодой со своими предшественниками, которые призывали септонов молиться над последними яйцами, магов – произносить над ними заклинания, а мейстеров – изучать их. Хотя друзья и советники стремились его отговорить, король Эйгон все больше убеждался, что только с драконами он обретет достаточно власти, чтобы провести в королевстве желаемые им изменения и заставить гордых и упрямых лордов Семи Королевств согласиться с его указами.

Последние годы своего царствования Эйгон провел в поисках древних знаний о разведении драконов в Валирии, и сообщали, будто король организовывал путешествия даже в такие дальние места, как Асшай-у-Тени, надеясь найти тексты и знания, не сохранившиеся в Вестеросе.

Мечта о драконах стала причиной страшного горя, случившегося в миг радости. В роковом 259 году от З.Э. король созвал множество самых близких людей в свой любимый Летний замок, чтобы там отпраздновать предстоящее рождение первого правнука – мальчика, позже названного Рейгаром, сына его внука Эйриса и внучки Рейлы, детей принца Джейхейриса.

072. Гибель Летнего замка (худ. Марк Симонетти ).

Бесконечно жаль, что произошедшее в Летнем замке бедствие оставило в живых очень мало свидетелей, а те, кто уцелели, о нем не расскажут. Мучительно дразнящая страница хроники Гильдейна – наверняка одна из самых последних, написанных перед его смертью – намекает на многое, но при какой-то несчастливой случайности на нее были пролиты чернила, уничтожив основной текст.

   

Из записей архимейстера Гильдейна  

 

…кровь дракона собрана в одно…

…семь яиц в честь Семерых, хотя септон короля предупреждал…

…пироманты…

…дикий огонь…

…пламя стало неуправляемым … высится … так жарко, что…

…умер, но доблестью лорда-коман…

ДЖЕЙХЕЙРИС II

ТРАГЕДИЯ ЛЕТНЕГО ЗАМКА привела в 259 году от З.Э. на Железный трон Джейхейриса, второго этого имени. Едва он успел надеть корону, как Семь Королевств все-таки оказались втянутыми в войну: Девятигрошовые короли захватили и разграбили Вольный город Тирош, укрепились на Ступенях и изготовились напасть оттуда на Вестерос.

Джейхейрис знал, что Банда Девяти намерена завоевать Семь Королевств для Мейлиса Ужасного, провозгласившего себя королем Мейлисом I Блэкфайром, но, как и его отец Эйгон, Джейхейрис надеялся, что содружество разбойников увязнет в Эссосе или падет под ударами какого-нибудь союза Вольных городов. Однако же ныне пришел час действия, и ни короля Эйгона V, ни Принца Стрекоз не было в живых, а принц Дейрон, также превосходный боец, погиб еще несколько лет назад. Остался лишь Джейхейрис – наименее воинственный из троих сыновей Эйгона.

Новому королю в день восшествия на Железный трон было тридцать четыре года. Никто бы не назвал его грозным. В отличие от братьев, Джейхейрис II Таргариен всегда был тощим, слабым и всю свою жизнь боролся с разными недугами. И, тем не менее, его нельзя было упрекнуть в недостатке храбрости или ума. Используя отцовские замыслы, его милость переборол горе, созвал своих лордов-знаменосцев и решил встретиться с Девятигрошовыми королями на Ступенях, чтобы самому начать войну, а не ждать, пока те высадятся в Вестеросе.

Джейхейрис намеревался лично возглавить наступление на Банду Девяти, но лорд Ормунд Баратеон, десница короля, убедил его в неразумности такого действия. Лорд Ормунд указал, что его милость непривычен к тяготам походов и не является умелым воином, что было бы глупо рисковать жизнью монарха сразу же после трагедии Летнего замка. Наконец, Джейхейрис позволил себя уговорить и остался в столице вместе с королевой. Командование над войском принял лорд Баратеон как десница короля.

В 260 году от З.Э. его светлость высадил войска Таргариенов на трех островах Ступеней, после чего полилась кровь. Большую часть года кипели бои и на самих островах, и в проливах между ними. «Повествование о войне Девятигрошовых королей» мейстера Эона, одно из лучших произведений своего рода, является прекрасным источником подробностей о выдающихся подвигах и о собственно военных действиях. Те включали в себя множество битв, как на суше, так и на море. Среди первых погибших оказался и лорд Ормунд Баратеон, возглавлявший силы Вестероса. Сраженный Мейлисом Ужасным, он умер на руках Стеффона Баратеона, своего сына и наследника.

Командование войском Таргариенов принял сир Герольд Хайтауэр, Белый Бык – новый молодой лорд-командующий Королевской гвардии. Ему и его бойцам какое-то время было очень трудно, но, когда исход войны висел на волоске, юный рыцарь сир Барристан Селми убил Мейлиса в одиночной схватке, чем снискал себе бессмертную славу. Тем самым был решен и исход войны: остальным Девятигрошовым королям до Вестероса было мало дела, и вскоре они отступили в собственные владения. Мейлис Ужасный был пятым и последним из претендентов Блэкфайров; с его смертью проклятие, которое Эйгон Недостойный навлек на Вестерос, отдав бастарду свой меч, наконец-то потеряло силу.

073. Схватка сира Барристана Селми и Мейлиса Ужасного (худ. Дхиан Прасетья, Хосе Даниэль Кабрера Пенья ).

Потребовалось еще полгода тяжелых боев, прежде чем удалось освободить Спорные земли и Ступени от остатков Банды Девяти. Для Семи Королевств это была великая победа, пусть и доставшаяся не без жертв и страданий. А еще через шесть лет Алекво Адарис, тиран Тироша, будет отравлен собственной королевой, и произойдет реставрация архонтов Тироша.

В Семь Королевств вернулся мир. Джейхейрис II, будучи отнюдь не крепок телом, оказался способным правителем: он восстановил в государстве порядок и примирился со многими великими домами, недовольными Железным троном из-за неудачных преобразований короля Эйгона V. Но правление его милости, увы, было коротким. В 262 году от З.Э. короля Джейхейриса II одолела хворь, и после непродолжительной болезни он скончался в своей постели, страдая от затрудненного дыхания. Ему было всего тридцать семь лет, на Железном троне он восседал короткие три года.

ЭЙРИС II

ЭЙРИС ТАРГАРИЕН, второй этого имени, взошел на Железный трон в 262 году от З.Э. Отец его, Джейхейрис II, скончался всего лишь после чуть более трех лет царствования – новому королю тогда исполнилось восемнадцать лет. В дни войны Девятигрошовых королей Эйрис, видный юноша, доблестно сражался на Ступенях. Будучи не самым умным и не самым прилежным принцем, он обладал несомненным очарованием, которое и помогло ему завоевать множество друзей. Но благодаря таким чертам, как тщеславие, гордыня и непостоянство, молодой король стал легкой добычей для льстецов и угодников. Однако в начале его правления эти изъяны в глаза особо не бросались.

В те дни и величайшие мудрецы не предугадали бы, что со временем Эйрис станет известен как Безумный король, и уж тем более – что его царствование положит конец почти трехсотлетнему владычеству Таргариенов в Вестеросе. Когда в роковой 262 год Эйрис увенчался короной, в Штормовом Пределе только что родился крепкий черноволосый малыш, названный Робертом – сын Стеффона Баратеона, кузена короля, и его леди-жены. В те же дни, но много севернее, в Винтерфелле, лорд Рикард Старк праздновал рождение собственного сына, Брандона. Другой Старк, Эддард, родился менее чем через год. И все трое, пока еще младенцы, в свой час внесут решающий вклад в низвержение дома Драконов.

Новый король уже успел обзавестись сыном и наследником, Рейгаром, родившимся среди пожара Летнего замка. Ожидалось, что у молодых Эйриса и Рейлы, его сестры и королевы, появится множество детей – в ту пору жизненно важное дело для Таргариенов, поскольку несчастья времен Эйгона Невероятного сократили древо этого благородного дома лишь до пары одиноких ветвей.

Эйрис II был весьма честолюбив. После коронации он объявил о своем желании стать величайшим правителем в истории Семи Королевств – самонадеянность, подпитываемая его друзьями, твердившими, что их короля однажды будут вспоминать как Эйриса Мудрого или даже Эйриса Великого.

Окружение его отца большей частью составляли почтенные летами и бывалые люди, и многие из них служили еще Эйгону V. Эйрис II изгнал их всех до единого и заменил лордами, близкими ему по возрасту. В частности, он отправил в отставку престарелого и чрезвычайно осторожного десницу, Эдгара Слоуна, а на его место назначил Тайвина Ланнистера, наследника Утеса Кастерли. Сиру Тайвину было всего двадцать лет, и он стал самым молодым десницей в истории Семи Королевств. Многие мейстеры и по сей день настаивают, что это назначение и стало наимудрейшим из того, что когда-либо сделал «Эйрис Мудрый».

Эйрис и Тайвин с детства знали друг друга – мальчиком Тайвин служил в столице пажом короля. Он, принц Эйрис и еще более молодой паж, кузен принца Стеффон Баратеон, стали неразлучными друзьями. На войне Девятигрошовых королей они сражались вместе: Тайвин – как рыцарь, прошедший посвящение незадолго до того, принц Эйрис и Стеффон – как оруженосцы. Когда Эйрис в шестнадцать лет получил шпоры, он предоставил знаковую честь посвятить его в рыцари именно сиру Тайвину. В 261 году от З.Э. Тайвин подавил мятеж двух могущественнейших вассалов его отца, Рейнов и Тарбеков. Он быстро уничтожил оба этих древних дома, проявив себя как превосходный военачальник. И хотя некоторые порицали жестокие методы Тайвина, никто не мог оспорить, что именно он навел порядок в Западных землях после правления своего отца, оставившего смуту и распри.

Надо сказать, что дружба Эйриса Таргариена и Тайвина Ланнистера выглядела необычной. В первые годы своего царствования молодой король был полон жизни – обожал музыку, танцы, маскарады и питал страсть к молодым девицам, заполнив двор красотками из всех уголков страны. Поговаривали, что любовниц у него было столько же, сколько и у его предка Эйгона Недостойного (наиболее сомнительное утверждение, учитывая все, что мы знаем об этом монархе). Впрочем, Эйрис II всегда быстро терял интерес к своим возлюбленным – в отличие от Эйгона IV. Большинство из них не оставались дольше, чем на пару недель, и лишь некоторые задерживались при дворе до полугода.

Его милость был переполнен величайшими замыслами. Сразу после коронации он объявил о намерении завоевать Ступени и навеки сделать их частью Семи Королевств. В 264 году от З.Э. посещение столицы лордом Рикардом Старком пробудило в нем интерес к Северу, и Эйрис вынашивал идеи строительства новой Стены на сотню лиг далее имеющейся и захвата земель между ними. В 265 году король, оскорбленный «вонью Королевской Гавани», заговорил о необходимости постройки «белостенного города» целиком из мрамора на южном берегу Черноводной. В 267 году, по окончании обсуждения с Железным банком некоторых денежных средств, заимствованных его отцом, Эйрис объявил, что построит величайший в истории флот, чтобы «принудить Браавосского Титана преклонить колено». В 270 году, во время своего визита в Солнечное Копье, сказал принцессе Дорна, что «заставит дорнийские пустыни зацвести», прорыв каналы непомерной длины под горами, чтобы подать воду из Дожделесья.

074. Король Эйрис, второй этого имени (худ. Дженнифер Драммонд ).

Конечно же, ни один из этих помпезных замыслов так и не был осуществлен; как правило, их забывали со следующей луной. Казалось, Эйрису II наскучивали собственные увлечения так же быстро, как и его любовницы. Однако в первый десяток лет его правления Семь Королевств безусловно процветали, ибо у десницы было все, чего не хватало королю – трудолюбие, решимость, неутомимость, острый ум, беспристрастность и суровость. «Боги сотворили и подготовили этого человека для того, чтобы править», – так писал о Тайвине Ланнистере великий мейстер Пицель в письме в Цитадель после двух лет служения в Малом совете.

И он правил. Чем более странным становилось поведение короля, тем больше власти день ото дня переходило в руки десницы. Государство благоденствовало под управлением Тайвина Ланнистера – так, что даже бесконечные капризы короля не выглядели пагубными. Множество Таргариенов вели себя подобным образом, и это не вызывало особого беспокойства. От Староместа до Стены люди стали поговаривать, что Эйрис, может, и носит корону, но управляет королевством Тайвин Ланнистер.

075. Лорд Тайвин Ланнистер, десница короля (худ. Майкл Комарк ).

Именно Тайвин Ланнистер уладил спор Железного трона с браавосийцами (хотя и без «преклонения колена Титаном», к неудовольствию короля), выплатив суммы, предоставленные Джейхейрису II, золотом Утеса Кастерли – переведя, таким образом, долги на себя. Тайвин заслужил одобрение многих знатных лордов, отменив те из остававшихся законов Эйгона V, которые ограничивали их власть. Тайвин снизил пошлины и налоги на ввоз и вывоз товаров в Королевской Гавани, Ланниспорте и Староместе, чем приобрел поддержку многих состоятельных купцов. Тайвин построил новые дороги и привел в порядок старые, устроил множество великолепных турниров на радость рыцарям и простым людям, наладил торговлю с Вольными городами. Были строго наказаны пекари, повинные в добавлении опилок в хлеб, и мясники, выдававшие конину за говядину. Неоценимую помощь во всех заботах его светлости оказывал великий мейстер Пицель, чьи записи о царствовании Эйриса II нам дают наилучшее представление о тех годах.

Но, вопреки перечисленным достоинствам, Тайвина не любили. Соперники десницы обвиняли его в отсутствии чувства юмора, в неумолимости и непреклонности, в гордыне и жестокости. Знаменосцы его уважали, верно следовали за ним как в военное, так и в мирное время, но назвать себя настоящим другом его светлости не мог никто. Своего отца – тучного, безвольного и слабого лорда Титоса Ланнистера – Тайвин презирал, а его отношения с братьями Тигеттом и Герионом были весьма бурными, о чем ходило много слухов. Больше внимания уделялось другому брату – Кивану, близкому советнику и постоянному спутнику с детства, а также сестре Дженне, хотя и здесь Тайвин Ланнистер выказывал больше долга, чем привязанности.

После года служения десницей, в 263 году от З.Э., сир Тайвин женился на Джоанне Ланнистер, своей молодой и прекрасной двоюродной сестре. Леди Джоанна прибыла в Королевскую Гавань в 259 году на коронацию Джейхейриса II, после чего осталась при дворе фрейлиной принцессы (позже – королевы) Рейлы. Жених и невеста были знакомы с самого детства, поскольку вместе росли в Утесе Кастерли. И хотя Тайвин Ланнистер публично своих чувств не проявлял, говорили, что его любовь к супруге была глубока и постоянна. Великий мейстер Пицель так писал в Цитадель: «Только леди Джоанна действительно знает человека под броней, и все его улыбки принадлежат ей, и лишь ей одной. Признаюсь, я даже видел, как она рассмешила десницу, и не единожды, а трижды! »

 

Можно смело сбрасывать со счетов непристойные слухи о том, что Джоанна Ланнистер отдала свое девичество принцу Эйрису в ночь коронации его отца, а после восхождения того на Железный трон недолгое время наслаждалась положением любовницы короля. Как подчеркивает в своих письмах Пицель, Тайвин Ланнистер, будь это правдой, вряд ли бы сделал ее своей супругой, ибо «он был гордым человеком и не стал бы довольствоваться чужими объедками».

Однако достоверно известно, что король Эйрис, к неудовольствию Тайвина, на свадьбе своего десницы позволил себе нежелательные вольности в час провожания леди Джоанны. И вскоре после того королева Рейла отказалась от услуг леди Ланнистер, так никогда и не указав причины. Леди Джоанна вернулась в Утес Кастерли и после случившегося редко приезжала в Королевскую Гавань.

К сожалению, брак Эйриса II Таргариена и его сестры Рейлы не был счастливым: хотя королева закрывала глаза на большинство измен мужа, она не одобряла «превращения моих фрейлин в его шлюх» (Джоанна Ланнистер была не первой и не последней, чьи услуги внезапно отвергла ее милость). Отношения между супругами стали еще напряженнее, когда стало ясно, что Рейла более не может даровать Эйрису детей. В 263 и 264 годах у королевы случилось два выкидыша, а в 267 году родилась мертвая дочь. Принц Дейрон, появившись на свет в 269 году, прожил всего полгода. Далее в 270 году был еще один мертворожденный, в 271 – снова выкидыш, в 272 – на два месяца раньше срока родился принц Эйгон, умерший в 273 году.

Его милость поначалу поддерживал Рейлу в ее горе, но со временем его сострадание сменилось подозрением. В 270 году от З.Э. Эйрис решил, что королева ему неверна. Он заявил Малому совету, что «боги не потерпят бастарда на Железном троне», и объявил, что ни один из выкидышей, мертворожденных или умерших принцев не был его ребенком. После этого он запретил супруге покидать крепость Мейгора и постановил, что две септы отныне будут еженощно делить с королевой постель, «чтобы убедиться, что она верна своим клятвам».

Не отмечено, предпринял ли что-либо по этому поводу Тайвин Ланнистер, но в 266 году от З.Э. леди Джоанна в Утесе Кастерли родила близнецов, девочку и мальчика, «здоровых и пригожих, с волосами цвета кованого золота». Рождение детей только усугубило напряжение между Эйрисом Таргариеном и его десницей. «Кажется, я женился не на той женщине», – говорят, что так обронил его милость, когда узнал о радостной новости. Тем не менее, он послал в Утес Кастерли золото, равное весу каждого младенца, в качестве подарка на именины, и приказал Тайвину представить детей ко двору, когда они достаточно подрастут для такого путешествия. «И захвати их мать тоже, а то я давно не любовался ее прекрасным личиком», – настаивал Эйрис.

В следующем, 267 году от З.Э., в возрасте сорока шести лет скончался лорд Титос Ланнистер. Согласно записям, сердце его светлости разорвалось, когда он поднимался по крутой лестнице в покои своей любовницы. С его смертью Тайвин Ланнистер стал лордом Утеса Кастерли и Хранителем Запада. И когда он вернулся в свои земли – для похорон отца и восстановления порядка в уделе – король Эйрис решил поехать с ним. Его милость оставил супругу в столице (та носила ребенка – принцессу Шейну, родившуюся, однако, мертвой), но взял с собой восьмилетнего Рейгара, принца Драконьего Камня, и половину двора. Большую часть следующего года Семь Королевств управлялись из Ланниспорта и Утеса Кастерли, где пребывали и король, и десница.

Двор вернулся в Королевскую Гавань в 268 году от З.Э. Управление возобновилось прежним образом… но всем было ясно, что дружба между королем и десницей начала распадаться. Если раньше Эйрис поддерживал десницу в большинстве случаев, то теперь между ними начались разногласия. Во время торговой войны между Вольными городами – Миром и Тирошем с одной стороны, и Волантисом с другой – лорд Тайвин выступал за невмешательство, король же видел больше выгоды в поддержке волантийцев золотом и оружием. Когда в очередном пограничном споре между Бракенами и Блэквудами лорд Тайвин поддержал Блэквудов, его милость отменил решение десницы и отдал спорную мельницу лорду Бракену.

Несмотря на настойчивые возражения десницы, король удвоил портовые сборы в Королевской Гавани и Староместе и утроил их в Ланниспорте и других портах государства. А когда делегация мелких лордов и богатых торговцев обратилась с жалобами к Железному трону, король обвинил во всем десницу, заявив «Тайвин испражняется золотом, но в последнее время у него запор, так что он нашел другие способы пополнить казну». После этого его милость восстановил прежние налоги и сборы, заслужив себе здравицы, а Тайвин Ланнистер остался посрамленным.

Нарастающий разлад между королем и десницей стал заметен и в делах о распределении должностей. Раньше его милость всегда прислушивался к мнению десницы, раздавая назначения, почести и решая споры о наследстве так, как советовал Тайвин. Но после 270 года он начал пренебрегать людьми, рекомендованными его светлостью, в пользу своих собственных. Многих из рожденных в Западных землях отстранили от королевской службы только из-за подозрений, что они могут быть «людьми десницы». На их места король Эйрис назначал своих любимцев… но его благосклонность стала делом случая, а недоверие оказалось легко пробудить. Даже родственники десницы не избежали монаршего неудовольствия. Когда лорд Тайвин пожелал назначить своего брата, сира Тигетта Ланнистера, мастером над оружием в Красном замке, его милость вместо того отдал эту должность сиру Виллему Дарри.

К этому времени Эйрис был вполне осведомлен о широко распространившемся мнении, что он сам – не более чем кукла на троне, а истинным правителем Семи Королевств является Тайвин Ланнистер. Такие разговоры очень раздражали короля, и его милость был весьма решительно настроен опровергнуть их: смирить своего «слишком могущественного слугу» и «поставить его на место».

В дни великого турнира 272 года от З.Э. в честь десятилетия восхождения Эйриса II на Железный трон, Джоанна Ланнистер представила двору своих шестилетних близнецов Джейме и Серсею. Король (изрядно выпив) спросил, «не испортило ли кормление ее грудь, что раньше была столь высока и горда». Вопрос весьма повеселил соперников лорда Тайвина, всегда радовавшихся его унижению и посрамлению, а леди Джоанна была оскорблена. Следующим утром Тайвин Ланнистер хотел даже вернуть цепь десницы, но король отказался принять его отставку.

Эйрис II, без сомнений, в любую минуту мог освободить Тайвина Ланнистера от его обязанностей и назвать десницей своего человека. Но по какой-то причине его милость решил оставить своего друга детства при себе и начал вредить ему в большом и малом, пока сам Тайвин трудился от имени короля. Обиды и насмешки стали все более частыми. Придворные, желающие возвыситься, вскоре поняли, что лучший способ обратить на себя внимание монарха – высмеять его серьезного, неулыбчивого десницу. Тем не менее, Тайвин сносил все это молча.

Но в 273 году от З.Э. леди Джоанна в Утесе Кастерли снова взошла на родильное ложе, где и скончалась, подарив Тайвину второго сына. Тирион, как назвали младенца, оказался уродливым карликом с огромной головой, слабыми ногами и разноцветными бесовскими глазами (иные сообщения даже наводили на мысль том, что у ребенка имелся хвост, позже отрубленный по приказу лорда-отца малыша). В народе увечное дитя прозвали Роком или Погибелью Тайвина Ланнистера. Узнав о его рождении, король Эйрис произнес скандально известные слова: «Боги не могут стерпеть такую гордыню. Они вырвали из рук Ланнистера прекрасный цветок, а взамен дали кошмарного монстра, чтобы он, в конце концов, научился уже смирению».

В недолгий срок это замечание короля передали в Утес Кастерли, где пребывал в печали лорд Тайвин. И после того между бывшими друзьями не осталось ни тени старой привязанности. Не будучи человеком, открыто выражающим свои чувства, лорд Тайвин продолжил служить десницей, занимаясь ежедневной рутиной. Король же в ту пору становился все более сумасбродным, вспыльчивым и подозрительным. Эйрис начал окружать себя доносчиками и раздавать щедрые награды людям с сомнительной репутацией, что передавали ему шепотки, байки и ложь об изменах истинных и воображаемых. Как-то один из таковых заявил о слухе, будто рыцарь по имени сир Илин Пейн, капитан собственной гвардии десницы, бахвалился, будто бы именно лорд Тайвин в действительности правит Семью Королевствами. Его милость отправил королевских гвардейцев арестовать капитана, после чего сиру Илину вырвали язык раскаленными щипцами.

После того, как в 274 году от З.Э. королева Рейла родила сына, казалось, что развивающаяся душевная болезнь короля отступила. Его милость столь переполнился радостью, что снова выглядел прежним… но принц Джейхейрис умер в том же году, ввергнув своего отца в отчаянье. В черной ярости Эйрис решил, что в кончине принца виновна кормилица, и женщина была обезглавлена. Немногим позже, переменив мнение, Эйрис объявил, что Джейхейриса отравила милая юная девушка – собственная любовница короля, дочь одного из придворных рыцарей. По приказу короля и ее саму, и всю ее родню запытали до смерти. Согласно записям, под пытками все они сознались в убийстве, хоть их признания и не совпадали в деталях.

После этого король постился в течение двух недель и совершил покаянное шествие через весь город до самой Великой септы, где вознес молитвы вместе с верховным септоном. Вернувшись, его милость объявил, что впредь будет делить ложе только со своей законной женой, королевой Рейлой. Если верить хроникам, Эйрис сдержал эту клятву, и с того дня 275 года потерял интерес к женским прелестям.

Нужно заметить, что верность короля, судя по всему, порадовала Матерь, ибо в следующем году Рейла подарила королю второго сына, которого он так долго вымаливал. Принц Визерис, рожденный в 276 году от З.Э., был маленьким, но крепким, и никогда еще Королевская Гавань не видела ребенка прекраснее. Несмотря на то, что принц Рейгар в семнадцать лет обладал всем, что необходимо наследнику, весь Вестерос был рад узнать, что теперь у него есть брат, еще один Таргариен, и преемственность династии обеспечена.

Но рождение Визериса сделало Эйриса еще более боязливым и подозрительным. Хотя маленький принц казался достаточно здоровым, король страшился, что его постигнет та же судьба, что и братьев. Его милость повелел королевским гвардейцам быть при мальчике и днем, и ночью – присматривать, чтобы к нему никто не прикасался без монаршего дозволения. Даже королеве не было позволено оставаться с младенцем наедине. Когда у нее закончилось молоко, король приказал своему отведывателю кушаний пробовать молоко кормилицы, для уверенности, что женщина не вымазала ядом соски. Когда юному принцу доставили подарки от всех лордов Семи Королевств, король свалил их в кучу во дворе и поджег – из опасения, что некоторые из них могут быть заколдованы или прокляты.

Позднее в том же году лорд Тайвин устроил в Ланниспорте великолепный турнир в честь рождения Визериса, что было, возможно, и неразумно с его стороны. Вероятно, его светлость рассматривал это как жест примирения. На турнире все королевство увидело мощь и богатство дома Ланнистеров. Король Эйрис, изначально отказавшись от посещения, потом все же смягчился, хотя королева и ее новорожденный сын были оставлены в столице – в уединении.

Там, сидя на троне среди сотен именитых гостей в тени Утеса Кастерли, король с восторгом приветствовал успехи своего сына, принца Рейгара, которого лишь недавно посвятили в рыцари. Тот выбил из седла Тигетта и Гериона Ланнистеров, и даже победил доблестного сира Барристана Селми, но уступил звание победителя турнира знаменитому Мечу Зари – Эртуру Дейну, рыцарю Королевской гвардии.

Возможно, увидев приподнятое настроение его милости, лорд Тайвин выбрал именно эту ночь для разговора о том, что принцу Рейгару давно настала пора жениться и обзавестись своим собственным наследником. Ему в супруги Тайвин предложил свою дочь Серсею. Эйрис II дал резкий отказ, заявив, что лорд Тайвин хороший и ценный слуга, но все-таки лишь слуга. Его милость также не пожелал назначить сына лорда Тайвина Джейме оруженосцем принца; этой чести удостоились сыновья нескольких любимцев короля, известные тем, что отнюдь не являлись друзьями дома Ланнистеров или лично десницы.

В те дни уже было заметно, что на Эйриса II Таргариена быстро надвигается безумие. Окончательно же его милость погрузился в эту бездну после мятежа Сумеречного Дола в 277 году от З.Э.

Сумеречный Дол – старинный город, бывший во времена Сотни королевств местопребыванием древних владык и крупнейшим портом в Черноводном заливе. Но позже, с расширением Королевской Гавани, в нем стало заметно снижение торговли и сокращение доходов, и молодой лорд Деннис Дарклин пожелал остановить упадок. Многие до сих пор спорят, почему лорд Дарклин решил сделать то, что сделал, но большинство согласно с тем, что определенную роль сыграла его супруга, леди Серала из Мира, которую недоброжелатели прозвали Кружевной Змеей и обвинили во всем, что произошло. Считают, что именно она в ночных беседах отравила помыслы лорда Денниса, настроив его против короля. Защитники же леди Сералы твердят, будто бы вина лежит на самом лорде Дарклине; а супругу его ненавидят только из-за ее чужеземного происхождения и веры в богов, чуждых Вестеросу.

Корнем всех бед стало желание лорда Денниса получить для Сумеречного Дола такие же права и привилегии, какие были пожалованы Дорну много лет назад (а это дало бы городу больше независимости от короны). Дарклину его желания не казались непомерными – леди Серала, безусловно, сообщила ему, что подобные привилегии в обычае за Узким морем. Разумеется, лорд Тайвин, будучи десницей, решительно отверг предложения лорда Денниса, не желая создавать опасный государству пример. Возмущенный отказом, лорд Дарклин придумал новый способ получения этих прав (а также снижения портовых сборов и пошлин, чтобы Сумеречный Дол мог снова соперничать с Королевской Гаванью). И способ тот был чистейшим безрассудством.

Неповиновение Сумеречного Дола поначалу не бросалось в глаза. Лорд Деннис увидел, что отношения десницы и короля испортились из-за сумасбродного поведения последнего – и отказался платить полагающиеся налоги. Вместо того Дарклин пригласил короля в Сумеречный Дол, чтобы тот выслушал его прошение. Весьма сомнительно, что Эйрис II вообще бы счел возможным принять это приглашение… пока лорд Тайвин не посоветовал ему отказать просителю в самых резких выражениях. И его милость решился на поездку. Он сообщил великому мейстеру Пицелю и Малому совету о том, что намерен решить дело лично и поставить непокорного Дарклина на место.

Вопреки советам лорда Тайвина, Эйрис отправился в Сумеречный Дол с небольшим сопровождением, которое возглавил сир Гвейн Гонт из Королевской гвардии. Однако приглашение оказалось ловушкой – и король дома Таргариенов опрометчиво стал ее жертвой. Его захватили вместе со свитой, и часть защитников короля (в первую очередь сир Гвейн) погибла, попытавшись уберечь его милость.

Вести из Сумеречного Дола сначала ввергли в шок, потом – в исступление. Кое-кто требовал спешного нападения на город, чтобы освободить короля и наказать мятежников за подобную гнусность. Но Сумеречный Дол стоял в кругу мощных стен, а Сумеречный форт, старинный замок дома Дарклинов, из которого просматривалась вся гавань, был еще более неприступным. Штурм стал бы нелегкой задачей.

Потому лорд Тайвин разослал воронов и гонцов, собирая силы, и в то же время повелел Дарклинам освободить короля. В ответ лорд Деннис сообщил, что в случае любой попытки пробить стены города он, не задумываясь, предаст его милость смерти. Некоторые в Малом совете сомневались в этом, заявляя, что ни один сын Вестероса не посмеет совершить такое чудовищное преступление. Но Тайвин не стал рисковать, а вместо того с внушительным войском окружил Сумеречный Дол, взяв его в блокаду и по земле, и по морю.

076. Осада Сумеречного Дола (худ. Майкл Комарк ).

Решительность лорда Дарклина поуменьшилась, когда королевские войска встали за его стенами, обрезав поставки провизии. Он несколько раз пытался начать переговоры, но лорд Тайвин отказывался его слушать, настаивая на освобождении короля с полной и безоговорочной сдачей города и замка.

Мятеж затянулся на полгода. Когда опустели лавки и кладовые, изменилось и настроение в стенах Сумеречного Дола. Но лорд Деннис, будучи запертым внутри древнего Сумеречного форта, тем не менее, оставался убежденным, что со временем Тайвин даст слабину и предложит более выгодные условия.

Но те, кто был осведомлен о несгибаемости Тайвина Ланнистера, знали истину. Сердце десницы лишь ожесточилось, и он послал лорду Сумеречного Дола последний приказ о сдаче. Если тот снова откажется, пообещал лорд Тайвин, он возьмет город штурмом и предаст мечу каждого мужчину, каждую женщину и каждого ребенка. (Часто рассказывают басню, что передать требование лорд Тайвин велел своему певцу, и приказал тому спеть для лорда Денниса и Кружевной Змеи «Рейнов из Кастамере». Увы, эта красочная деталь не подтверждается записями).

Большинство членов Малого совета находилось с лордом Тайвином у стен Сумеречного Дола. Некоторые из них выступали против замысла десницы, поскольку штурм почти наверняка заставит лорда Денниса предать его милость смерти. И, как сообщают, на это Тайвин ответил так: «Дарклин может убить, а может и не убить. А если он сделает это, у нас есть лучший король прямо здесь», и поднял руку после того, указывая на принца Рейгара.

Ученые мужи до сих пор спорят об истинных намерениях лорда Тайвина. Верил ли он, что Дарклин отступит? Или, в самом деле, был готов, или даже хотел, увидеть Эйриса мертвым, чтобы Рейгар занял Железный трон?

Благодаря мужеству сира Барристана Селми, мы этого никогда доподлинно не узнаем. Сир Барристан решился тайно пробраться в город, найти путь к Сумеречному форту и вывести короля в безопасное место. С юных лет Селми называли Отважным, но для Тайвина Ланнистера такая смелость граничила с безумием. Все же из уважения к доблести и стойкости сира Барристана, Тайвин дал ему день на выполнение его замысла, прежде чем начать штурм Сумеречного Дола.

Существует множество песен о дерзком спасении короля сиром Барристаном, и, как ни странно, певцы их почти не приукрасили. Селми действительно взобрался на стены под покровом ночи, используя только руки; он действительно переоделся в лохмотья нищего и пробрался в Сумеречный форт. Правда и то, что сир Барристан, поднявшись на стену замка, убил совершавшего обход охранника до того, как тот смог поднять тревогу. Затем отвагой и хитростью он отыскал путь к темнице, где содержали Эйриса II, и смог вывести его милость. Однако к тому времени отсутствие короля заметили, поднялись шум и крики. И в тот час сир Барристан выказал истинный героизм – он не сдался, не выдал короля, а вступил в бой.

И не просто вступил – он ударил первым, застав врасплох сира Саймона Холларда (зятя лорда Дарклина и его мастера над оружием) и пару охранников. Их смерть стала отмщением за гибель побратима Селми по Королевской гвардии, сира Гвейна Гонта, павшего от руки Холларда. Сражаясь со всеми, кто пытался вмешаться, сир Барристан и его милость поспешили к конюшням, и оба сумели покинуть Сумеречный форт до того, как закрылись ворота замка. А затем, пока рога и трубы били тревогу, бешеная гонка продолжилась по улицам Сумеречного Дола, к городским стенам, которые лучники лорда Тайвина пытались очистить от защитников.

После побега и избавления короля лорду Дарклину осталось лишь сдаться ради своего спасения, однако он, без сомнения, и не догадывался о той ужасной мести, что ему предназначил Эйрис. После того, как Дарклин и его семья были доставлены к королю в цепях, его милость потребовал их смерти – и не для одних ближайших родичей лорда Денниса, но и для его тетушек и дядьев, и всей дальней родни в Сумеречном Доле. Лишились чести и жизни даже Холларды, побочная ветвь дома. От казни был избавлен только юный племянник сира Саймона, Донтос Холлард – и то лишь потому, что сир Барристан просил милосердия для него как награду за свой подвиг, а король не смог отказать своему спасителю. Самая лютая смерть постигла леди Сералу. По велению Эйриса ей вырвали язык и женское естество перед тем, как заживо сжечь (хотя ее враги заявляют, что она должна была страдать еще больше за то разорение, что по ее вине обрушилось на город).

077. Король Эйрис II осуждает Дарклинов на смерть (худ. Марк Симонетти ).

Заточение в Сумеречном Доле полностью уничтожило здравомыслие, еще сохранявшееся в Эйрисе II Таргариене. Начиная с тех дней, душевную болезнь короля уже ничто не сдерживало, и с каждым годом дела обстояли все хуже. Дарклины не просто осмелились прикасаться без дозволения к монаршей персоне – они грубо толкали его, лишили королевского облачения, даже дерзнули ударить. И после освобождения король Эйрис никому не разрешал до себя дотрагиваться, даже собственным слугам. Нестриженные и немытые, его волосы отрастали и спутывались, а ногти утолщались и удлинялись, превращаясь в нелепые желтые когти. Он запретил любые наточенные лезвия в своем присутствии, за исключением мечей королевских гвардейцев, что поклялись защищать короля. Решения его суда становились все более суровыми и жестокими.

После благополучного возвращения в Королевскую Гавань его милость за последующие четыре года сделался добровольным пленником собственного Красного замка, отказываясь покидать крепость по какому угодно поводу. Король стал все более настороженно относиться к окружающим, особенно к Тайвину Ланнистеру; подозрения пали даже на собственного сына и наследника. По убеждению Эйриса, принц Рейгар вступил в сговор с десницей, желая добиться в Сумеречном Доле монаршей погибели. Они замыслили штурм городских стен, чтобы лорд Дарклин предал его милость смерти, открыв Рейгару путь к Железному трону и свадьбе с дочерью Тайвина.

Полный решимости не допустить этого, Эйрис обратился к еще одному другу детства, Стеффону Баратеону из Штормового Предела, и призвал его в Малый совет. В 278 году от З.Э. король отправил лорда Стеффона за Узкое море в Старый Волантис с повелением найти подходящую невесту для принца Рейгара, «девицу благородного происхождения, древней валирийской крови». То, что его милость доверил это лорду Штормового Предела, а не деснице или самому Рейгару, говорило о многом. Ходили слухи, что Эйрис собирается назначить лорда Стеффона новым десницей после удачно выполненного поручения, и что Тайвин Ланнистер будет отстранен от должности, арестован и судим за государственную измену. И многие лорды были в восторге от такого будущего.

Тем не менее, богам было угодно другое. Миссия лорда Стеффона закончилась неудачей, а по возвращении из Волантиса его судно затонуло в заливе Разбитых кораблей близ Штормового Предела – и оба старших сына лорда Стеффона видели со стен замка гибель и его самого, и его супруги. Когда весть о кончине Баратеонов достигла Королевской Гавани, разъяренный король Эйрис заявил великому мейстеру Пицелю, что Тайвин каким-то образом проник в королевские замыслы и устранил лорда Стеффона. «Если я уберу Ланнистера с поста десницы, он убьет и меня тоже», – сказал король великому мейстеру.

В дальнейшем душевное расстройство короля лишь усиливалось. И хотя Тайвин продолжал служить на посту десницы, Эйрис больше не встречался с ним, кроме как в присутствии всех семи рыцарей Королевской гвардии. Убежденный, что и лорды, и простой люд плетут против него заговоры, король начал подозревать, что даже королева Рейла и принц Рейгар участвуют в них. За Узким морем, в Пентосе, Эйрис разыскал евнуха по имени Варис и назвал его своим мастером над шептунами. Король считал, что может положиться лишь на человека без семьи, друзей и связей в Вестеросе. Паук, как вскоре в народе прозвали Вариса, использовал казну государства для создания сети осведомителей. Вплоть до конца правления Эйриса он пресмыкался возле короля, нашептывая тому в уши.

После событий Сумеречного Дола Эйрис начал проявлять растущие признаки одержимости драконьим огнем, схожей с той, что преследовала некоторых его предков. Король рассудил, что будь он драконьим всадником, лорд Дарклин никогда бы не осмелился бросить ему вызов. Однако попытки его милости возродить драконов из яиц, найденных в недрах Драконьего Камня (некоторые были столь старыми, что обратились в камень), ничего не дали.

Разочаровавшись, Эйрис обратился к ученым мудрецам Гильдии алхимиков, которые знали секрет изготовления летучего вещества цвета зеленого нефрита, известного как дикий огонь. Указывали, что он весьма схож с пламенем дракона. По мере того, как росла королевская увлеченность огнем, пироманты становились все более обыденны при дворе. В 280 году от З.Э. Эйрис II приказал отправлять на костер предателей, убийц и заговорщиков вместо того, чтобы рубить им головы или вешать. Казалось, что от этих огненных казней, ведущихся под руководством его мудрости Россарта, великого мастера Гильдии алхимиков, король получал изысканное удовольствие… столь немалое, что Россарту были дарованы титул лорда и место в Малом совете.

К тому времени безумие его милости уже угадывалось безошибочно. Люди от Дорна до Стены в толках об Эйрисе II называли его Безумным королем. В столице же его прозвали Королем Струпьев из-за частых порезов о Железный трон. Тем не менее, Паук Варис и его шептуны слышали все, и стало очень опасно высказывать такое вслух.

Между тем, король все больше отдалялся от собственного сына и наследника. В начале 279 года от З.Э. Рейгар Таргариен, принц Драконьего Камня, был торжественно обручен с принцессой Элией Мартелл, изящной и юной сестрой Дорана Мартелла, принца Дорна. На следующий год свершился их брак – в ходе пышной церемонии в Королевской Гавани, в Великой септе Бейлора. Однако Эйрис II там не присутствовал. Он заявил Малому совету, что боится покушения на свою жизнь, если покинет Красный замок, даже под защитой королевских гвардейцев. Также король не позволил и своему младшему сыну, Визерису, присутствовать на свадьбе брата.

Когда принц Рейгар и его жена избрали резиденцией не Красный замок, а Драконий Камень, по всем Семи Королевствам живо поползли мутные слухи. Одни говорили, что кронпринц хочет свергнуть отца и сам занять Железный трон, а другие – что Эйрис собирается отстранить Рейгара и назвать вместо него своим наследником Визериса. Отца и сына не примирила даже первая внучка Эйриса, названная Рейнис, что родилась на Драконьем Камне в 280 году от З.Э. Когда принц Рейгар вернулся в Красный замок, чтобы представить дочь своим родителям, королева Рейла тепло обняла малышку, но король Эйрис отказался подержать ребенка или даже дотронуться до него, посетовав, что-де «от девочки несет Дорном».

А среди всего этого Тайвин Ланнистер продолжал служить десницей. «Лорд Тайвин велик, как Утес Кастерли, – писал великий мейстер Пицель, – ни у одного короля не было столь прилежного и способного десницы». По-видимому, поняв, что после смерти Стеффона Баратеона угроза смещения с должности исчезла, лорд Тайвин даже решился представить ко двору Серсею, свою прекрасную юную дочь.

Но в 281 году от З.Э. умер во сне сир Гарлан Грандисон, престарелый рыцарь Королевской гвардии, и, когда его милость решил вручить белый плащ старшему сыну лорда Тайвина, натянутые отношения между Эйрисом II и его десницей наконец разорвались.

В пятнадцать лет сир Джейме Ланнистер уже был рыцарем – эту честь он получил из рук сира Эртура Дейна, Меча Зари, которого многие считали благороднейшим воином державы. Никто не мог усомниться в доблести юного Ланнистера, поскольку его посвящение произошло во время военных действий под командованием сира Эртура против разбойников, известных как Братство Королевского леса.

Однако же сир Джейме являлся наследником лорда Тайвина и воплощал все надежды на продолжение дома Ланнистеров, ибо другой сын его светлости, Тирион, был уродливым карликом. Кроме того, десница уже почти договорился о выгодном браке для сира Джейме, когда король сообщил Ланнистерам о своем решении. Одним ударом Эйрис лишил лорда Тайвина наследника и заставил выглядеть смешным и ненадежным.

Тем не менее, когда Эйрис II с Железного трона объявил о назначении сира Джейме, его светлость преклонил колено перед королем и поблагодарил за великую честь, оказанную его дому – так рассказывает великий мейстер Пицель. Затем, ссылаясь на болезнь, лорд Тайвин попросил отставки с поста десницы.

Король был рад освободить его от должности. Тайвин вернул цепь десницы и покинул двор, вернувшись с дочерью в Утес Кастерли. Король заменил его Оуэном Мерривезером, немолодым подхалимом, известным показным дружелюбием и самым громким смехом над каждой шуткой и остротой короля, сколь бы неуклюжими те ни были.

Впредь, сказал его милость Пицелю, Семь Королевств будут точно знать: державой управляет именно тот, кто носит корону.

Эйрис Таргариен и Тайвин Ланнистер встретились еще мальчиками, вместе сражались и проливали кровь на войне Девятигрошовых королей, вместе управляли Семью Королевствами на протяжении почти двадцати лет. Но в 281 году от З.Э. давнее партнерство, оказавшееся столь плодотворным для государства, подошло к горькому концу.

Вскоре после того[41] лорд Уолтер Уэнт объявил об устроении великого турнира в Харренхолле, его родовом замке, в честь именин своей незамужней дочери. И король Эйрис II выбрал это событие, чтобы торжественно принять в Королевскую гвардию сира Джейме Ланнистера… таким образом приведя в движение силы, что положат конец царствованию Безумного короля и покончат с долгим владычеством дома Таргариенов в Семи Королевствах.

  ПАДЕНИЕ ДРАКОНОВ

078. Принц Рейгар преподносит венец из зимних роз Лианне Старк (худ. Паоло Пуджони ).

ГОД ЛОЖНОЙ ВЕСНЫ

ГОД ЛОЖНОЙ ВЕСНЫ – именно так в летописях Вестероса был назван 281 год от Завоевания Эйгона. До того около двух лет ледяной хваткой землю держала зима, но теперь, наконец, начали удлиняться дни, таять снега и зеленеть леса. Даже в Цитадели Староместа многие считали, что конец зимы уже близок, хотя белые вороны еще и не вылетели.

И как только задули теплые южные ветра, лорды и рыцари всех Семи Королевств направились на берега Божьего Ока, в Харренхолл – принять участие в большом турнире лорда Уэнта, что обещал стать крупнейшим и великолепнейшим состязанием со времен Эйгона Невероятного.

Все, что происходило под стенами Харренхолла, было отмечено в хрониках и рассказано во многих письмах и документах, и потому о событиях этого турнира нам известно многое. Тем не менее, еще большего нам не узнать никогда – в те часы, когда лучшие рыцари Семи Королевств состязались на турнирном поле, в залах проклятого замка Черного Харрена, в палатках и шатрах собравшихся лордов велись другие игры, более опасные.

Турнир лорда Уэнта оброс множеством слухов: об интригах и заговорах, предательствах и восстаниях, изменах и тайных встречах, секретах и загадках, и почти все из перечисленного – предположения. Правда ведома немногим, и некоторые из них уже давно покинули юдоль земную и голоса их навеки обречены умолкнуть. Поэтому при описании этого рокового собрания добросовестный хронист должен позаботиться о том, чтобы отделить истину от фантазий и провести четкую границу между тем, что мы знаем, и тем, что просто подозревается, во что верится, или о чем сплетничают.

Мы знаем, что турнир впервые был объявлен Уолтером Уэнтом, лордом Харренхолла, в конце 280 года от З.Э., вскоре после посещения замка его младшим братом, сиром Освеллом Уэнтом, рыцарем Королевской гвардии. С самого начала было ясно, что замышляется событие непревзойденной роскоши, ибо лорд Уэнт предложил призы втрое больше тех, что вручались на великом турнире в 272 году от З.Э., устроенном в Ланниспорте[42] лордом Тайвином Ланнистером в празднование десятого года восхождения Эйриса II на Железный трон.

Большинство сочло все это лишь поползновением Уэнта превзойти бывшего десницу и показать богатство и великолепие своего дома. Впрочем, были и считающие такой мотив не более чем уловкой, а лорда Уэнта – не более чем чьей-то ширмой. Утверждалось, что его светлости для оплаты столь щедрых призов не хватило бы средств – и, безусловно, кто-то должен стоять за его спиной. Кто-то, не испытывающий недостатка в золоте, но предпочитающий оставаться в тени, позволяя при том лорду Харренхолла присвоить себе всю славу устроителя этого блистательного торжества. У нас нет никаких доказательств, что такой «теневой хозяин» вообще существовал, но это мнение было крайне распространенным в то время и остается таковым сегодня.

Но, если такая «тень» и впрямь существовала, то кто был ею? Почему решил свою роль держать в тайне? В течение многих лет предлагали с дюжину имен, но действительно убедительным выглядит лишь одно: Рейгар Таргариен, принц Драконьего Камня.

079. Рейгар Таргариен, принц Драконьего Камня (худ. Карла Ортис ).

Верящие этим слухам считают, что именно принц Рейгар уговорил лорда Уолтера провести турнир, используя как посредника брата его светлости, сира Освелла. Рейгар обеспечил Уэнта золотом, достаточным для великолепных призов, которые привлекли бы столько лордов и рыцарей в Харренхолл, сколько вообще возможно. Принц, как говорят, не имел никакого интереса к турниру как к состязанию; его целью было собрать великих лордов королевства вместе, чтобы составить негласный Великий совет для обсуждения путей и способов борьбы с безумием его отца, короля Эйриса II – возможно, прибегнув к регентству либо принудительному отречению.

Будь это действительно истинной целью, скрывающейся за турниром – Рейгар Таргариен играл в опасную игру. Хотя мало кто сомневался, что разум покинул Эйриса, многие до сих пор имели веские причины выступать против его смещения с Железного трона. Благодаря капризам короля кое-кто из придворных и советников получил огромное богатство и могущество, и они знали, что потеряют все, стоит лишь принцу Рейгару прийти к власти.

Эйрис II мог быть жестоким до зверства – в те часы, когда Безумный король сжигал своих врагов, это было ясно любому. Но он также бывал расточительным, осыпая радующих его людей почестями, должностями и землями. Лорды-подхалимы, окружавшие его милость, из безумия короля извлекали большую выгоду и с нетерпением хватались за любую возможность очернять принца Рейгара и разжигать подозрения отца в отношении сына.

Главными сподвижниками Безумного короля являлись три лорда его Малого совета: Кварлтон Челстед, мастер над монетой, Люцерис Веларион, мастер над кораблями, и Саймонд Стонтон, мастер над законами. Евнух Варис, мастер над шептунами, и его мудрость Россарт, грандмастер Гильдии алхимиков, также пользовались доверием короля. Принца же при дворе поддерживала молодежь, в том числе лорд Джон Коннингтон, сир Майлс Мутон из Девичьего Пруда и сир Ричард Лонмаут. Дорнийцы, прибывшие ко двору с принцессой Элией, также пользовались доверием наследника, в частности, дядя супруги – принц Ливен Мартелл из братства Королевской гвардии. Но самым грозным из всех друзей и соратников Рейгара в Королевской Гавани был, конечно же, сир Эртур Дейн, Меч Зари.

Великому мейстеру Пицелю и деснице короля, лорду Оуэну Мерривезеру, выпала незавидная задача – сохранять мир между этими партиями, в то время как их соперничество становилось все более беспощадным. В сообщении для Цитадели великий мейстер описывал разногласия внутри Красного замка, неприятно напоминающие ему ситуацию вековой давности, когда перед Танцем Драконов прискорбная вражда между королевой Алисентой и принцессой Рейнирой расколола королевство на две части. Пицель предупреждал, что Семь Королевств может ожидать столь же кровопролитное столкновение, если не будут достигнуты хоть какие-то соглашения, удовлетворяющие сторонников как принца Рейгара, так и короля.

Попади в руки друзей его милости любой намек на доказательства участия принца Рейгара в заговоре против своего отца – наверняка они бы это использовали для падения принца. И в самом деле, кое-кто из людей короля уже начал полагать, будто Эйрису нужно отстранить своего «лицемерного» сына и вместо него назвать наследником Железного трона его младшего брата. Принцу Визерису было около семи[43] лет, и его возможное восхождение на трон, конечно же, подразумевало регентство, и регентами при нем стали бы именно эти люди.

Ничего удивительного, что в такой обстановке великолепный турнир лорда Уэнта возбудил множество подозрений. Лорд Челстед призвал его милость наложить запрет на проведение турнира, а лорд Стонтон пошел еще дальше, предлагая воспретить любые турниры вообще.

Однако подобные состязания были обожаемы всем народом, и лорд Мерривезер предупредил короля, что запрещение турнира сделает его милость еще более нелюбимым. Тогда король выбрал иной путь и объявил, что намерен и сам прибыть в Харренхолл. Это означало, что Эйрис II впервые со времен мятежа Сумеречного Дола покинет безопасный Красный замок. Без сомнения, его милость рассудил, что враги не осмелятся устроить заговор против короны под носом у короля. По словам великого мейстера Пицеля, Эйрис надеялся, что появление монарха на столь роскошном празднике поможет ему вернуть привязанность своего народа.

Если король действительно имел такие намерения, то грубо просчитался. Да, его присутствие сделало турнир еще более блестящим и престижным, чем до этого, притягивая лордов и рыцарей из разных уголков страны. Но многие из появившихся были потрясены и пришли в ужас от вида его милости: длинные желтые ногти, всклокоченная борода и колтуны грязных, спутанных волос монарха ясно показали всем степень его безумия. Эйрис вел себя не как здравомыслящий человек, он мог перейти от веселья к унынию в мгновение ока. Во многих сообщениях о Харренхолльском турнире описывается истерический смех короля, долгое молчание, приступы плача и внезапной ярости.

080.  Эйрис II, Безумный король (худ. Артюр Бозонне ).

Короля Эйриса II, прежде всего прочего, одолевали подозрения: он подозревал собственного сына и наследника, принца Рейгара; подозревал хозяина турнира лорда Уэнта; подозревал каждого лорда и рыцаря, что прибыли на состязания в Харренхолл... и еще больше подозревал тех, кто предпочел не явиться. Наиболее заметным из последних был его бывший десница, Тайвин Ланнистер, лорд Утеса Кастерли.

На церемонии открытия турнира король Эйрис устроил публике целое представление, посвящая сира Джейме Ланнистера в присяжное братство Королевской гвардии. Юный рыцарь в белых доспехах произнес свои обеты, преклонив колено на зеленой траве перед королевским шатром, и на него смотрела добрая половина лордов всей державы. Когда сир Герольд Хайтауэр поднял Ланнистера и застегнул белый плащ на его плечах, толпа взревела, ибо сиром Джейме восхищались (особенно в Западных землях) за его отвагу, рыцарственность и мастерство мечника.

Хотя Тайвин Ланнистер сам не изволил принять участие в Харренхольском турнире, но там присутствовали десятки его знаменосцев и сотни рыцарей, и все они шумно и страстно поздравляли нового и самого молодого брата Королевской гвардии. Эйрис был доволен. Как рассказывают, в своем безумии его милость рассудил, что люди приветствуют его самого.

Но стоило делу завершиться, король Эйрис II тут же начал испытывать серьезные сомнения из-за своего нового защитника. По словам великого мейстера Пицеля, идея о сире Джейме в Королевской гвардии захватила короля лишь как способ уязвить своего старого друга. Только теперь, с опозданием, его милость осознал, что отныне сын лорда Тайвина будет рядом с ним днем и ночью... с мечом на боку.

Пицель не скрывает – мысль эта настолько испугала короля, что тот на вечернем пиру едва прикоснулся к еде. И поэтому Эйрис II вызвал сира Джейме к себе (сидя в это время на горшке, как сообщает кое-кто, но возможно, эту некрасивую деталь приписали уже позже) и велел тому вернуться в Королевскую гавань – для защиты королевы Рейлы и принца Визериса, не сопровождавших на турнир его милость. Лорд-командующий, сир Герольд Хайтауэр, предложил себя вместо сира Джейме, но Эйрис отказал ему.

Для молодого рыцаря, без сомнения, надеявшегося отличиться на турнире, эта неожиданная ссылка стала горьким разочарованием. Тем не менее, сир Джейме остался верен своим обетам. Он отправился в Красный замок и более не принимал участия в событиях Харренхолла… разве что в воображении Безумного короля.

На протяжении семи дней на поле под мощными стенами Харренхолла ломали копья и мечи лучшие рыцари и знатнейшие лорды Семи Королевств. А к ночи победители и побежденные собирались в похожем на пещеру Чертоге Сотни Очагов на пиршества и торжества. О тех днях и ночах у берегов Божьего Ока создано немало песен и сказаний – некоторые из них даже правдивы. Перечислять все рыцарские поединки и забавные случаи, что произошли на турнире, отнюдь не входит в наши намерения. Это мы с удовольствием оставим певцам. Тем не менее, два события должны быть приняты во внимание, поскольку их последствия оказались весьма серьезными.

Первым из таковых стало появление таинственного рыцаря, невысокого молодого человека в плохо сидящих доспехах, гербом которого было резное белое чардрево с весело ухмыляющимся ликом. Рыцарь Смеющегося Древа, как прозвали этого претендента, к восторгу простонародья спешил в поединках трех человек одного за другим.

Однако же его милость был не из тех, кто находит удовольствие в скрытности. Король убедил себя в том, что дерево на щите таинственного рыцаря смеется над ним, и, не имея более никаких доказательств, решил, что этот загадочный человек – сир Джейме Ланнистер. И каждому, кто мог услышать, Эйрис заявлял, что новый королевский гвардеец бросил ему вызов и вернулся на турнир.

Разъяренный монарх приказал собственным рыцарям, чтобы те следующим утром, когда поединки возобновятся, одолели Рыцаря Смеющегося Древа. Он должен быть разоблачен, а его вероломство – выставлено на всеобщее обозрение. Но таинственный рыцарь ночью исчез, и больше никто и никогда его не видел. Король воспринял это болезненно, будучи убежденным, что кто-то из его окружения предупредил «этого предателя, который не показывает свое лицо».

К концу турнира выяснилось, что окончательная победа будет за принцем Рейгаром. Обычно не любивший состязания наследник трона, облачившись в доспехи, удивил всех. Он выиграл схватки у каждого из доставшихся ему противников, в том числе и у четырех рыцарей Королевской гвардии. В последнем бою он спешил сира Барристана Селми, который считался одним из лучших с копьем во всех Семи Королевствах. Тем самым Рейгар завоевал лавры победителя.

Утверждают, что приветствия толпы были оглушающими, но король Эйрис к ним не присоединился. Далекий от удовольствия и гордости от мастерства своего наследника, его милость воспринял происшедшее как угрозу. Лорды Челстед и Стонтон еще больше подогрели его подозрения, заявив, что принц Рейгар вышел на ристалище, чтобы выслужиться перед простолюдинами и напомнить собравшимся лордам, что является могущественным воином, истинным наследником Эйгона Завоевателя.

И когда торжествующий принц Драконьего Камня назвал Лианну Старк, дочь лорда Винтерфелла, королевой любви и красоты, положив кончиком своего копья на ее колени венец из голубых роз, лорды-подхалимы собрались вокруг короля, уверяя, что это еще одно доказательство вероломства наследника. С чего бы принцу таким образом оскорблять свою жену, принцессу Элию Мартелл из Дорна (которая там присутствовала), если не для помощи в получении Железного трона? Короновать девчонку Старков, которая, по всеобщему мнению, была дикаркой и сорванцом, не сравнимой красотой с утонченной принцессой Элией, можно было только для того, чтобы склонить Винтерфелл на сторону принца Рейгара – так заявил королю Саймонд Стонтон.

Однако если это было правдой, то почему братья леди Лианны казались взбешенными из-за чести, что даровал ей принц? Брандона Старка пришлось даже удерживать от ссоры с принцем Рейгаром – из-за того, что случившееся наследник Винтерфелла воспринял как покушение на честь его сестры, ибо Лианна Старк уже давно была обручена с Робертом Баратеоном, лордом Штормового Предела. Эддард Старк, младший брат Брандона и близкий друг лорда Роберта, был спокойнее, но столь же не рад. Что касается самого Роберта Баратеона, то, по слухам, он посмеялся над жестом принца и заявил, будто Рейгар лишь отдал Лианне должное… но те, кто знал молодого лорда лучше, говорили, что он затаил обиду, и с того дня ожесточил свое сердце против принца Драконьего Камня.

Именно так, с венцом из простых нежно-голубых роз, Рейгар Таргариен начал танец, который разорвет Семь Королевств на части, принесет смерть ему самому и еще тысячам людей, а на Железный трон приведет нового, более желанного короля.

Ложная весна 281 года стояла менее двух лун, и, когда в Вестеросе год подошел к концу, зима вернула свое с лихвой. В последний день года в Королевской Гавани начался снегопад, а река покрылась корочкой льда. Снег валил почти две недели, и за это время крыши и желоба каждого здания обзавелись ледяными карнизами. Черноводная же замерзла полностью.

Едва по городу, подобно молотам, ударили холодные ветра, король Эйрис II обратился к пиромантам, требуя, чтобы они своей магией прогнали зиму прочь. Целую луну вокруг стен Красного замка бушевало всепоглощающее зеленое пламя. Но принц Рейгар этого не заметил – его не было в городе. Как не было и на Драконьем Камне, возле принцессы Элии и юного сына Эйгона. С приходом нового года наследный принц отправился в дорогу с полудюжиной доверенных лиц и ближайших друзей, и этот путь привел его в конечном итоге обратно в Речные земли. Не более чем в десяти лигах от Харренхолла Рейгар напал на Лианну Старк из Винтерфелла, схватил ее и увез, что разожгло пожар, истребивший его дом, его близких и всех, кого он любил – а с ними и половину государства.

Однако эта история слишком хорошо известна, что дает право нам не повторять ее здесь.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: