Глава 25. Суббота 31 октября день и вечер. Аверс.
Снейп почти бегом преодолел расстояние от Хогвартса до кленовой рощи. Однако за это время еле накрапывающий дождь усилился. Под моросящим дождем роща стояла темная и унылая. Листья облетели, черные стволы подпирали тяжелые тучи. Там было пусто. Он знал, что так и будет, понимал умом, что пришел зря, но сердце все равно отозвалось ноющей болью. Сердце, Снейп хмыкнул. Он уж совсем было забыл, о его наличии в грудной клетке. Сколько лет всеми его действиями и стремлениями управляет исключительно рассудок. Снейп думал, что никогда больше он его не побеспокоит, глупый комочек мяса, не дающий ничего, кроме боли и разочарований. Нет, он снова заявлял о себе, заявлял тихой, но настойчивой ноющей болью, тянущей жилы и нервы. Снейп подошел к дереву, возле которого они сидели неделю назад, прислонился лбом к холодной мокрой коре и закрыл глаза. Он не знал, сколько времени бездумно простоял вот так, пытаясь отрешиться от чувства разочарования и тяжести в груди. Его отрешенность была прервана очень тихим стоном перешедшим во вздох. Снейп отпустил ствол, выпрямился и огляделся вокруг, пытаясь определить источник звука. В роще никого не было, звук, который вывел его из оцепенения, издал он сам. Теперь, придя в себя, Снейп от-четливо почувствовал сырость, пропитавшую одежду насквозь. Его зазнобило. Надо было возвращаться в Хогвартс. Он не чувствовал на женщину ни обиды, ни раздражения, она честно предупредила, что никуда не пойдет в дождь. Он сам вел себя как влюбленный шестнадцати-летний недоумок, и пенять за это решительно не на кого. Обратно Снейп шел медленно, ссу-тулившись, ежась в отсыревшей одежде под порывами налетающего с озера холодного осен-него ветра. В Хогвартсе его ждали привычные холод и сырость гостиной и привычное же, скрашенное книгой одиночество. Еще его ждал бал по случаю Хеллоуина. Идиотские парящие под потолком скалящиеся тыквы, на горах сластей украшения в виде летучих мышей. Потом не менее идиотские танцы, на которые он, к счастью, не обязан оставаться. Щемящая тоска в груди не проходила, он даже не мог заменить ее на привычное чувство раздражения, всегда исправно помогавшее ему переносить неприятности с наименьшими потерями. К тому вре-мени, как он подошел к своей двери, мантия была не просто сырой, а мокрой, но пользоваться высушивающим заклинанием Снейпу совсем не хотелось. Ему вообще ничего не хотелось. Он пробормотал пароль, снял охранные заклинания и вошел к себе.
Комната встретила его теплом, исходящим от пылающих в камине дров, светом свечей и запахом пряностей. Он немного удивился. За эту неделю Снейп успел совершенно забыть о второй вошедшей в его жизнь женщине. Она, к слову сказать, и не напоминала о себе. Про-фессор осмотрел комнату. Изменения коснулись в основном пространства перед камином. Оставляя за собой мокрые следы, он прошел в комнату, чтоб оценить размер вмешательства. На каминной полке он обнаружил вазу с "золотыми шарами", которые все еще продолжали довольно обильно цвести за теплицами. Возле огня стоял кофейник, из которого сейчас пахло пряностями. В кресле довольно объемистый сверток в декоративной оберточной бумаге, а на столе кружка, блюдо с нарезанным на куски пирогом и свернувшийся в трубку пергамент. Снейп медленно нехотя взял его в руки. Ему и впрямь было неинтересно. Ему сейчас все было неинтересно. Он не увидел сегодня Эту Женщину, он и представить себе не мог, что это его так расстроит. Ему даже не хотелось одергивать себя за эту очевидную слабость. Он развернул пергамент и заставил себя вчитаться в текст: "Добрый день, мистер Снейп! Я поздравляю Вас с Днем Рождения ( и правда, сегодня его день рождения, он не помнил, когда вспоминал об этом последний раз. Так, что там дальше?), желаю, чтобы Вы обрели счастье и любовь, которых более чем достойны. У Вашего нового шампуня прекрасный запах, Вам очень идет пахнуть осенью. В кофейнике - горячий глинтвейн, после стольких часов под дождем, я думаю, он будет нелишним. Очень вас прошу, берегите себя хоть иногда. На кресле - мой подарок Вам по случаю сегодняшней даты. Учитывая ваше прискорбное нежелание регулярно топить камин, полагаю, он окажется полезным". И подпись в виде все той же улыбающейся рожицы. Он так же устало положил пергамент обратно на стол и потащил себя в спальню к одежному шкафу, переодеваться. Одежда высушенная заклинанием все равно не давала телу ощущения нор-мального тепла обычной сухой одежды. После заклинания было куда труднее согреться, чем просто сменив костюм. Выполнив свой минимальный долг перед собственным телом, в ко-тором ему послезавтра работать, Снейп вернулся в гостиную. Как ни странно, тело с благо-дарностью отреагировало на заботу, и профессору было уже не так тоскливо. Проснулся не-который интерес к происходящему. Захотелось есть и выпить чего-нибудь горячего. Он налил в кружку глинтвейн. По комнате раскатилась еще более густая волна аромата корицы, кар-дамона, померанца, имбиря и перца. Ноздри Снейпа затрепетали, привычно распознавая от-тенки запаха. Первый же глоток горячего пряного напитка заставил отступить холод, порож-денный трехчасовым пребыванием под дождем. Снейп сел, наконец, в кресло, сдвинув сверток с подарком к одному из подлокотников. Немного подумав, он все-таки поставил кружку с глинтвейном на стол и положил сверток себе на колени. Несколько коротких секунд заняла борьба с упаковкой, потом бумага с легким шорохом соскользнула с колен, а в руках оказалась плотная мягкая темно-зеленая ткань. Снейп встряхнул ее. Подарок оказался пледом, теплым и невыразимо уютным. В одном из углов что-то блеснуло и Снейп притянул его к себе. На плотной темной ткани серебристо-серыми нитками были вышиты две причудливо перепле-тенных затейливых буквы "S". Его, Снейпа, инициалы. Они утверждали, что это его личная персональная вещь. Он привычно просканировал вышивку. Да, он все почувствовал правильно, вышито руками, самым что ни на есть маггловским способом, излучает положительную энергию. Он умел ощущать такие энергии, просто до сих пор они не бывали направлены на него. Волна тепла источаемого пледом, окутала не только колени, но и душу Снейпа. Раз-очарование, досада на себя, на свое глупое мальчишеское поведение, все это куда-то ушло, уступив место покою. Ощущению, что все в порядке, что ему не надо так расстраиваться, что в следующую субботу он непременно увидит Эту Женщину. Плед излучал успокоение. Вы-шивка на нем была сделана специально с намерением порадовать. Такие намерения всегда передаются вещам через руки создателя. Поэтому рукотворные подарки всегда бывают при-ятнее купленных. Снейп давно знал это теоретически, но до последнего времени не имел шанса проверить на практике. Он завернулся в плед плотнее, и снова протянул руку к кружке. Потом взял с блюда кусок пирога. Это оказался яблочный пирог, в котором кисловатые дольки яблок и сладкое нежное тесто взаимно растворялись друг в друге, их невозможно было раз-делить. Снейп никогда раньше не пробовал такого, кроме того, от угощения исходила та же энергия, что от пледа. Каждый кусок пирога, оказавшийся во рту словно тихонько шептал: "Это для тебя. Только чтобы тебя порадовать. Тебе нравится? Правда же, тебе не может не нравиться". Через некоторое время глинтвейн был выпит полностью, пирог съеден почти це-ликом. Снейп удивленно почувствовал, что слегка пьян. В голове все плыло. Оказывается не надо было пить Огневиски тогда... когда-то. Не помню когда... Надо поспать. Он скинул бо-тинки и поджал ноги под плед. Кресло было широким, поместиться в нем были шансы даже, пожалуй, у Хагрида, так что худому Снейпу там было не то чтобы просторно, но вполне комфортно устроиться с ногами. Угревшись, профессор тут же задремал. Ему грезилось, что Эта Женщина, Алена, впервые назвал он ее про себя по имени, проводит теплой мягкой ла-донью по его щеке. Эта простая ласка заставляет его расслабиться и потянуться к ней, но она исчезает, чтобы очутиться сзади и запустить пальцы в его волосы. "Ты была права, шампунь изменил их", - говорит он, и слышит в ответ смех. Только это смех более высокий и звенящий. Алёна смеялась не так, ее голос ниже. Так, должно быть, смеется Другая Женщина. "Конечно я была права, милый", - звучит ласковый теперь алёнин голос. - "Мы, женщины, такие". Он протягивает левую руку назад, чтобы поймать ее и притянуть к себе. Но на его пути оказыва-ется что-то, наверное, вязальная спица. Ай! Она проколола предплечье. Как больно, рука горит. Где-то сзади раздался женский сдавленный крик...
Снейп распахнул глаза, боль в руке усиливалась. Проклятье, метка! Он тряхнул головой, прогоняя остатки сна, быстро подошел к шкафу и вытащил плащ и маску "пожирателя смерти". Он никогда не ждал от этих вызовов ничего хорошего, но сейчас это было особенно страшно. Наверное потому, что вызов вырвал его из объятий такого счастливого сна. Снейп чувствовал, что слаб сейчас. Мерлинова задница, надо собраться. Надо... Он замычал, боль в руке стано-вилась все острее. Снейп подошел к своему креслу, бросил под ноги костюм, который держал в руках, потом взял плед и нашел вышитый угол. Постаравшись отрешиться от боли, он сжал вышивку между ладонями и сконцентрировался на идущем от нее тепле. Мимолетом он по-жалел, что сейчас должен забрать весь запас энергии, отданной этой работе, но ему было не до сантиментов. Спустя несколько минут, он понял, что поток тепла не прекращается и даже не стал слабее, а он уже в порядке и готов ко всему. Поэтому подхватив костюм он почти выбежал из комнаты. Ему надо было спешно выбраться за пределы Хогвартса, чтобы аппарировать.
***
"Кладбище, кто бы сомневался", - раздраженно подумал Снейп, оглядываясь, чтобы посмотреть, куда его занесло. Впереди, метрах в двадцати виднелись несколько человек, одетых, как и он, в униформу "пожирателей". Быстро убедившись, что все опасные мысли надежно защищены от вторжения в сознание, Снейп пошел вперед. Подойдя к сидящему на одном из надгробий «в девичестве Риддлу» (он часто теперь вспоминал это наименование и ему становилось от этого как-то легче), он опустился на колени и, поднеся к губам край мантии, глухо проговорил:
- Господин.
- Ты не торопишься, Снейп. Давно пора уяснить, что пунктуальность - обязательное для моих слуг качество. Круцио.
Снейпа пронзила острая режущая боль. Это было далеко не первый раз, он привык к этому, но сегодня все было больнее. Каждую точку тела словно пронзила зазубренная раска-ленная игла. Он заскрипел зубами и повалился на бок, руки и ноги скрючились в судорогах, с головы сполз капюшон.
- Фините инкантатем, - Волдеморт с прохладным любопытством глядел на лежащего перед ним мужчину. - Как интересно. Как иногда меняются люди. Встань, раб, и доложи, как дела в Хогвартсе.
- На первый взгляд все как обычно. Защита не слабеет. Ничего не изменилось, мой Лорд, - переводя дыхание с трудом выдавил Снейп. - Что касается прочего, то после смерти Дамб-лдора мне не доверяют как раньше...
- Так может, списать тебя в утиль? Ты становишься бесполезен, Снейп. Что ты можешь сказать на это?
- Кроме меня, там больше некому работать, Драко верят еще меньше. И он не член их дурацкого Ордена.
- Ты что-то слишком самоуверен.
"Не сдаваться, только не сдаваться. Мне есть зачем жить".
- Я только говорю правду, мой Лорд. От Драко пользы будет еще меньше.
- Пока, ты прав, но знаешь, я не люблю, когда прав бывает кто-то другой, кроме меня. Круцио!
Снейп снова повалился на землю, на губах появилась пена, скованное судорогой боли тело конвульсивно дергалось. В голове осталось только одно желание, чтоб пронизывающая все тело боль отступила.
- Фините инкантатем. Напоследок, Снейп. У меня тут новое заклинание сложилось, я все думал, на ком бы проверить, полагаю, что ты будешь рад помочь. Не так ли?
- Конечно, мой Лорд, - прохрипел профессор, с трудом поднимаясь хотя бы на колени.
- Отлично. Сциндере вульнус. - спокойно произнес Волдеморт, направив палочку. Бедро разодрала боль. Снейп ощутил, как почти мгновенно промокла штанина. Кровь, понял он, вцепивщись в ногу дрожащими после Круцио пальцами.
- Действует, - с удовлетворением сказал Волдеморт. - Теперь вон. И не вздумай опаз-дывать в следующий раз.
Еще раз склонившись, Снейп с трудом поднялся, старательно пятясь, отошел на неко-торое расстояние и аппарировал к воротам Хогвартса. Волоча раненую ногу, он медленно побрел к замку. Там как раз начался пир по случаю Хеллоуина. Его никто не увидит. Не-сколько раз Снейп падал, но находил в себе силы встать и продолжать тащиться к замку. Там стало проще, появились стены, на которые можно было опереться. Последним усилием он открыл свою дверь, но, не войдя, рухнул на пороге.
***
Он спал... или был взабытьи, он не знал... Нет ничего вокруг, только тепло и свет. Свет, различимый даже сквозь опущенные веки. И Ее голос, тихий низковатый голос:
- Все будет хорошо, Северус, милый. Все будет хорошо, потерпи еще чуть-чуть.
Он хочет пошевелиться, открыть глаза, коснуться ее. Но тело не слушается, оно будто деревянное.
Ласковые пальцы касаются его щеки, волос... Потом почему-то ноги. Теплые ладони на правом бедре. Больно. Потом холодно. Снова тихий голос:
- Подожди чуть-чуть, Северус. Я сейчас приведу помощь. Все будет хорошо, солнышко.
Глаза, он должен открыть глаза. Веки тяжелые, будто на них лежат мешки с мокрым песком. Никак.
Тишина.
