МОГЛА ЛИ РЕВОЛЮЦИЯ БЫТЬ ПОДАВЛЕНА СИЛОЙ?

 

Британский посол в Петрограде Бьюкенен Д.:

«Сильный и энергичный министр, вроде Столыпина, мог бы с тактом и твёрдостью сдержать движение в узде, но правительству совершенно не удалось успокоить народ в отношении продовольственного кризиса, и в то же время оно приняло неудачные меры к восстановлению порядка, которые могли только довести массы до отчаяния и сыграть на руку настоящим революционерам. Наконец, отдав приказ войскам стрелять в народ, оно раздуло всеобщее недовольство в пожар, охвативший с быстротой молнии весь город. Однако основная ошибка была совершена военными властями: последние, не будь они совершенно лишены дара предвидения, должны были бы оставить в столице небольшой отряд хорошо дисциплинированного и надежного войска для поддержания порядка. Фактически же гарнизон, насчитывавший около 150 000 человек, состоял исключительно из запасных. Это были молодые солдаты, взятые из деревень, которых сначала обучали, а после отправляли для пополнения потерь в их полках на фронте. Офицерский корпус, которому было вверено их обучение, был слишком малочислен, чтобы держать в руках такое количество людей. Он состоял из прибывших с фронта инвалидов и раненых и из молодёжи из военных школ, совершенно неспособной поддержать дисциплину при наступлении кризиса.

Такая ошибка была тем менее извинительна, что Петроград всегда представлял опасность в отношении революционности. Он был центром социалистической пропаганды, которая велась главным образом в казармах и на фабриках. Он был полон германских агентов, работавших над разрушением империи и видевших в этом самый верный шаг к выведению России из войны. Кроме того, атмосфера столицы была настолько насыщена пессимизмом, что император не раз говорил мне, как рад он бывает стряхивать с себя её гнетущее влияние и возвращаться в более укрепляющую атмосферу фронта».

Союзников по Антанте, понятно, больше всего волновало в тот момент, чтобы Россия не вышла из войны. И русские внутриполитические вопросы ими рассматривались и, по возможности, направлялись именно с точки зрения эффективности участия России в 1-й МВ.

Бубликов А.А.[12] :

(во время описываемых событий — депутат Думы и революционный комиссар в Министерстве путей сообщения)

«Достаточно было одной дисциплинированной дивизии с фронта, чтобы восстание было подавлено. Больше того, его можно было усмирить простым перерывом железнодорожного движения с Петербургом: голод через три дня заставил бы Петербург сдаться. В марте ещё мог вернуться царь. И это чувствовалось всеми: недаром в Таврическом дворце несколько раз начиналась паника».

Это очень популярная в современной историографии точка зрения, отрицающая те объективно-исторические закономерности, которые лежат в основе и приводят к революции, те веками копившиеся противоречия, которые приводят к революционному взрыву. Революция, по этому воззрению, не коренной перелом, разрыв, скачок в историческом развитии, некий исторический апакалипсис, а бунт, заговор, сценарий вражеских спецслужб и т.д., или, по-современному, — майдан. Достаточно подавить бунт (и чем решительнее, тем лучше!), расстрелять заговорщиков, разогнать майданщиков и всё будет abgemacht, как и прежде.

Троцкий Л. Д.:

 «Понять революцию, как и историю в целом, можно только как объективно обусловленный процесс. Развитие народов выдвигает такие задачи, которых нельзя разрешить другими методами, кроме революции. В известные эпохи эти методы навязываются с такой силой, что вся нация вовлекается в трагический водоворот. Нет ничего более жалкого, как морализирование по поводу великих социальных катастроф! Здесь особенно уместно правило Спинозы: не плакать, не смеяться, а понимать.

История революции, как и всякая история, должна прежде всего рассказать, что и как произошло. Однако этого мало. Из самого рассказа должно стать ясно, почему произошло так, а не иначе. События не могут ни рассматриваться как цепь приключений, ни быть нанизаны на нитку предвзятой морали. Они должны повиноваться своей собственной закономерности. В раскрытии её автор и видит свою задачу.

Наиболее бесспорной чертой революции является прямое вмешательство масс в исторические события. В обычное время государство, монархическое, как и демократическое, возвышается над нацией; историю вершат специалисты этого дела: монархи, министры, бюрократы, парламентарии, журналисты. Но в те поворотные моменты, когда старый порядок становится дальше невыносимым для масс, они ломают перегородки, отделяющие их от политической арены, опрокидывают своих традиционных представителей и создают своим вмешательством исходную позицию для нового режима.

Худо это или хорошо, предоставим судить моралистам. Сами мы берём факты, как они даются объективным ходом развития.

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться: