Предпосылки активной эволюции субъекта

Реальность и актуальность продолжения самоактуализации и диверсифика­ции субъекта в его активной эволюции прежде всего предполагают обращение к нескольким субъективно существенным феноменам, которые отличаются тем, что своей основой они имеют объективный субстрат, подобно тому, как субъект основывается на объективных возможностях психики. Вместе с тем, эти фено­мены, подобно субъективной реальности, познаваемы только субъективно, или, точнее, - только герменевтически, то есть понимающим образом:

1. Душа: Разнообразнейшие ее поиски и эксперименты, - вроде регистра­ции души по «факту» уменьшения веса тела человека в случае смерти или по однотипным воспоминаниям лиц, переживших клиническую смерть, - недо­стоверны хотя бы в силу неисчислимого множества способов и средств интер­претации даже одного и того же явления. Религиозные толкования также расхо­дятся: от раннехристианского понятия души как «божьей искры», (которую и почувствовать-то невозможно, но она есть и без нее человек умирает), до по­здних эпикурейских представлений о вполне осознанном существовании в раю, словно хороший человек перемещается туда в нормальном состоянии, как овощ с грядки.

Однако вполне понятно, что без некоторого, хотя бы и расплывчатого, субъек­тивно предметного содержания, слово это в языке попросту бы не удержалось. Методом исключения и последующей проверки такое содержание можно выя­вить: это не сознание, не разум, не память, не чувства, не эмоции, не ощущения, не сам субъект. Однако это то, без чего субъективная реальность не является полноценной. Некоторую подсказку делают современные врачи, отличающие­ся религиозностью. Они выделяют болезни духа, например, депрессию, и бо­лезни души, например, - шизофрению. Эта интерпретация связывает понятие души с явлениями смыслового ряда.

Действительно, весь наш зафиксированный субъективный опыт однороден в его смысловых связях, а также в плане генерации содержания этого опыта на основе неизменной самоидентификации «Я» как одного и того же субъекта. Поэтому личностный опыт человека непротиворечив и внутренне связан этим неизбывным субъектом. Весь опыт создается и актуализируется в одном и том же ключе.

Нетрудно предположить, что эта непротиворечивость опыта окажется ут­рачена как при подмене субъекта другим, так и при подмене этого объединен­ного опыта, - они соотносятся примерно как программа и база данных ее фор­мата. Кстати, одним из диагностических признаков шизофрении является то, что после приступа больной ощущает себя «изменившимся». Так же нетрудно видеть, что условие соответствия субъекта и его опыта является условием со хранения субъективной непротиворечивости его взаимодействия с окружающим миром. Потеря такого соответствия наибольшим образом отвечает существую­щим в современном языке понятиям «потерять душу» и «потерять сознание».

Соответственно, мы определим душу как матрицу, или как самонастраива­ющуюся установку, или как свод личностных принципов в форме личностной позиции, или как набор переменных, единственно способный обеспечить не­противоречивое взаимодействие субъекта и психики. Отсюда еще определен­нее можно сказать, что за понятием души находится вполне научный принцип непрерывности нашего сознания. (39)

Субъект, как таковой, также отличается качеством непрерывности, но обла­дает он не сознанием и душой, но - духом, а также самосознанием и самочув­ствием, самоконтролем и самооценкой и, вообще, - самостью. Язык субъекта -это язык рефлексии, но язык этот невозможен в форме речи до тех пор, пока не развито сознание человека. Корни сознания - в общественном бытии человека, - это сознание. Самосознание субъекта имеет корнем самоощущение и само­чувствие и полностью на языке, привнесенном сознанием, - в принципе невы­разимо. Более высоким потенциалом экспрессии самосознания обладают поня­тия не только духовного, но и экстрасенсорного плана.

2. «Экстрасенсорная» сторона реальности: (в том числе, разумеется, и духовная). О ней можно сказать многое, а предположить, - еще более того. Для нашего исследования важно, во-первых, то, что мир активной эволюции субъекта обладает дополнительными свойствами, доступными восприятию и субъектив­но регистрируемыми в экстрасенсорной форме. Во-вторых, важно то, что эта сторона весьма ценна для познания и практики. В-третьих, в связи с этой сторо­ной утверждается, что возможна непосредственно осуществимая эскалация индивидуального субъекта в окружающий мир. При этом эксплицируются во­вне внутренние свойства и реалии субъекта.

3. Коллективное бессознательное. Оно же есть «коллективное, обществен­ное сознание», коллективный разум, коллективный субъект, коллективная пси­хика... Вероятно, вернее всего предопределяет (но не определяет) смысл об­суждаемого термина словосочетание «коллективный субъект». Соответствен­но, пользуясь уже имеющимися у нас собственными определениями понятий психики, сознания и бессознательного, и остальные термины легко насыщают­ся дополнительными признаками.

Как субъект существует в преломлении субстрата психики как стороны де­ятельности мозга, сообщающейся внутри себя электрохимическими сигнала­ми, так и коллективный субъект существует во взаимопреломлении субстратов индивидуальных психик, сообщающихся между собой при помощи того или другого языка, какой придется в конкретной ситуации со-общения. Для нас важно то, что ДЛЯ НАШЕГО ВОСПРИЯТИЯ это тоже субъект, обладающий со-знанием, и к тому же находящийся в непрерывном взаимодействии с други­ми субъектами, не слишком сильно отличаясь от них. И, разумеется, важно то,

что он скорее всего является не менее, а гораздо более сложным существом, что он гибко структурируем и значительно более долговечен по сравнению с инди­видуальными субъектами. Это ни на чем конкретно не сосредоточенный океан субъективных свойств (Солярис?), в котором мы переливаемся не более чем каплями.

4. Эгрегор: ближайшее родственное ему слово - это «агрегат», но в смыс­ле, близком языку социальной термодинамики, — нечто вроде облака в обще­ственной атмосфере. Возможно, - облака грозового и весьма значительного, -не тучка, но Туча). Это отдельное, но также важное и перспективное в активной эволюции субъекта понятие. Если под предыдущим термином мы подразумева­ли вообще всю в целом реальность второго уровня, созданную человечеством при участии биосферы, то под термином «эгрегоры» следует понимать отдель­ные устойчивые процессы в атмосфере коллективного субъекта, обслуживаю­щие субъективно конкретные задачи. Для нас важно то, что это также (для на­шего восприятия) явление второго уровня реальности, также родственное субъек­ту, с которым можно и нужно взаимодействовать. При этом УПРАВЛЯЕМОЕ взаимодействие с эгрегорами оказывается продуктивнее, чем с расплывчатым в своем обломовском состоянии отечественным коллективным субъектом. Эг­регоры отличаются собственной моторикой, - не без руля и ветрил, - имея КОН­КРЕТНУЮ НАПРАВЛЕННОСТЬ, осмысленную с точки зрения индивидуаль­ного субъекта.

***

Подведем некоторые итоги. Возможности субъекта через самопреодоление им первых двух внутренних барьеров развития невероятно возрастают по срав­нению с биологическими. Однако, в силу незавершенности снятия этих барье­ров-опор, это именно и только возможности. Судите сами.

Субъект распространяет свои свойства и ожидания на окружающую его объективную реальность. Ему мечтается, мыслится, он самосозидает себя и самовоплощается, - воссоздавая себя целостной планетой, состоящей из мно­гих самопорождаемых им и самоорганизующихся сфер.

Эти упорядоченные структуры субъекта сообщаются с ним квантами ре­альности второго уровня, и обеспечивают для него возможности «расширения» собственной психики. Их посредством самозарождаются, сохраняются и транс­лируются концепты и конструкты субъективной реальности, то есть внутрен­ние, субъективные феномены, воссоздавая в поле восприятия субъекта челове­ческий мир социальной иллюзии, также как ИЛЛЮЗИЮ ЕГО ЛИЧНОГО СА­МОРАСПРОСТРАНЕНИЯ И САМОРАЗВИТИЯ.

Все это величественно, волшебно и замечательно. Представлять это небес­полезно и мы это в дальнейшем используем.

Но объективная действительность пока остается более приземленной. Субъект якобы «упорядочил» окружающий мир посредством своей психики. Он до некоторой степени распространил свойства своей психики на живую и неживую материю. Все, что он оттуда получает - это лишь отражение свойств внешнего окружения. Это все-таки еще не он сам, хотя самость в индивидуаль­ной ее форме самодвижения ему уже присуща.

Но при этом «Сам» субъект еще скрыт внутри собственной, неотделимой от него психики.

Психика какой была, такой и осталась. Субъект каким стал, таким и остался.

Лишь внешний мир и внутренние всплески субъективного опыта памяти как-то по-новому будируют конструктивно древнюю, не только человечес-кую(!) психику.

И субъект живет в полном одиночестве внутри единственно данного ему мира, словно нарисованная углем рожица на экране кинотеатра, где крутятся все более разнообразные, феерические программы. Он ласкает взглядом по-настоящему не существующие в его реальности сокровища. Больше у него ничего нет.

Выключат кино - и не останется ровным счетом ничего.

Свет на экране был миром.

2.2. Самокритика критики бытия субъекта

Реально существующее, в целом общественно зависимое положение субъекта, невольно достигаемое им благодаря самоактуализации, на сегодняш­ний день, во-первых трактуется именно как вершина самопостижения (18), а, во-вторых, представляется так, что эта вершина непоколебима, и её не в со­стоянии сокрушить или видоизменить ничем. Ничто из неоспоримых дости­жений человечества не может быть применено субъектом для выхода за соб­ственные пределы и опоры.

Недостаточны и сами по себе достижения субъекта за первым барьером самоактуализации, требующим снятия возможностей психики, - потому что как бы ни была сложна машина психики, в саморазвитии субъекта она беспо­лезна. Субъект не может в нее просто пересесть, - хотя бы по той причине, что ему неизвестно, ЧТО ИМЕННО И КАК развивать и зачем пересаживаться.

Недостаточны также достижения за вторым барьером диверсификации, то есть достижения самопроецирования во-вне, — потому что как бы ни раз­носились отпечатки реальности субъекта, он остается сам себе эталоном и самоРЕГИСТРАЦИЕЙ, самоОСОЗНАНИЕМ собственной субъективной ре­альности, а это и без того выполняется вполне эксклюзивно его биологичес­кой психикой, по ее собственным, естественным законам. Другие варианты пока неизвестны.

Ни синхрофазотроны, ни мир во всем мире, ни убеждения, ни вера, ни ме­дитация, ни арканы, ни карты Таро, ни ритуалы, ни компьютеры - ничто не излечит субъекта в его состоянии зависимости от собственной психики и от общественного давления человеческой реальности, ничто не может поддержать его саморазвитие, а тем более. - стремление стать вполне самостоятельным су­ществом, и перестраивать, в частности, свою психику, исходя из субъективной необходимости.

Ибо он есть всего-навсего субъективная изнанка той же самой психики.

Но, может быть, задача все-таки как-то разрешима?

Попробуем подумать о проблемах на этом пути, пока хотя бы в общих чер­тах. Напомним, что мы ставим вопрос о развитии человека именно как разум­ной сущности - то есть речь идет о таком расширении возможностей субъекта, которое имеет началом его субъективно осуществляемые действия и которое способно привести самого субъекта к свободному существованию и произволь­ному развитию в мире, сняв природные ограничения.

Быть чем угодно, в чем угодно, каким угодно и сколько угодно.

Причем, не будем скрывать личной заинтересованности и подчеркнем, что нас интересует не «субъект вообще», а конкретный, личный и наличный.

Не будем скрывать, что мы, по сути, ставим вопрос о бессмертии человека, как разумной сущности. Вопрос о бесконечности субъективного в объективной реальности.

Поспекулируем немного для снижения пафоса. Из фантастической, и тем более, философской литературы мы еще в детстве начитались о субъективном бессмертии. Чего стоят труды одного только замечательного философа и писа­теля Станислава Лема.(15)

Поэтому мы, чтобы оттолкнуться от противного и приблизительно выде­лить проблемы на этом пути, можем уделить несколько абзацев совершенно безответственным и, скорее, шуточным рассуждениям.

К примеру, медикам давно пора бы придумать специальную таблетку. Съел - и здоровье (физическое, психическое, социальное), - в порядке. Недостаток метода очевиден: психика ограничена в своих возможностях, хотя они и весьма велики. Соответственно, рано или поздно она, не развиваясь, попросту будет «забита» данными и субъект программно «зависнет».

Уточнение: представим еще одну таблетку, от которой мозг разрастается. Еще хуже: психика-то имеет предопределенные биологически побуждения, и к тому же обеспечивает процесс мышления. Рано или поздно все явления потеря­ют новизну и жизнь станет напоминать созерцание метронома. Удовольствие сомнительное, вроде казни через мозговую кому посредством принудительного просмотра мыльных опер.

Уточнение: введем новую таблетку, периодически отшибающую память. Но позвольте, где же тогда смысл? Ты каждый раз проживаешь совершенно новый период времени. А где развитие, где свобода? Склероз пока бесплатен, даже вечный. Даже реинкарнация, правда без тюнинга.

Уточнение: не берем третью таблетку, берем четвертую, изменяющую био­логические побуждения. Поздравляю, по воле доброго доктора вы стали инте­ресоваться вкусом мух (и не только этим вкусом, если уж начистоту) и стреми­тесь поговорить об этом с друзьями. Вы принудительным образом выпадаете из общей человеческой реальности и вынуждены строить свою заново. Подозре­ваю, в палате номер шесть. Зато ящик таких таблеток обеспечит вам появление многих новых друзей, - правда, опять-таки ненадолго, так как природные по­буждения нашей психики не только биологически запрограммированы, но и биологически оправданы в целях выживания.

Вариант: пересадка субъекта в мозг, допустим, дятла. При сохранной памя­ти помрешь со скуки, при несохранной опять-таки смысла нет.

Сделаем промежуточный вывод: одно и то же, все то же самое существо­вание бесконечным и развивающимся не является, это форма «дурной беско­нечности», а не то же самое никто за вас в принципе не придумает.

«О-кэй», позовем инженеров. Да, мне машину, и помощнее, пожалуйста. Введите пароль и меня следом. Стану андроидом.

Однако ограничения те же самые. Даже хуже: не все биологические побуж­дения реализуются. Прохожие косятся. Удовольствия никакого, самореализа­ция частична. Кроме того, сомневаюсь, что я тот же самый, что был. Может, просто такой же? Не проверить. Может, я дубликат. Впрочем, я же живу...

Программист, переключите на виртуальную реальность. И что мне здесь в этой базе данных со всего мира делать с моими биологически обусловленными побуждениями? Ах, не знаете? Тогда добавьте новых... Черт, сам с собой конф­ликтую, эти два левых байта достали. Отмените и сэмулируйте Ялту, пожалуй­ста... обождите... эй! Эй! Да не могу я в ней вторую сотню лет сидеть! Какое кофе? Это для вас было пять минут, а у меня сто лет, на трехстах терагерцах-то... Выпустите, устал.

Сделаем другой промежуточный вывод: эмуляция реальности ненатураль­на, а прочее как-то тоже настолько искусственно, что даже не похоже на разви­тие. Да и свободой не пахнет.

Дайте мне просто новый мозг в новом теле. Посмотрим-ка... так, это еще что? Такого у меня не было. Где в этом месте именно мои воспоминания, а не эта подмешанная белиберда? Дайте. Опять жениться? Помилуйте, я уже сколь­ко раз... и что, и что, что не в этом теле? Уберите воспоминания. Буду пока счастливый зомби, вернете через неделю... и это был Я? Я даже не мог прове­рить, что это Я. Нечем было. Как, однако, стыдно... И не понятно, то ли я тот же, что был раньше, то ли просто такой же, типа, - копия... Перемотайте все назад, не хочу всего этого.......

Сделаем третий промежуточный вывод: принудительное утрата накоплен­ного багажа субъективности также обращает предприятие в бессмысленность.

Что же, теперь достаточно ерничать.

Главное, что непонятно, ни то, что конкретно развивать и пересаживать, ни то, как его пересаживать и развивать, ни то, что может сыграть роль новых струк­тур психики, ни то, как определить пригодность этого «чего-то» в качестве но­сителя субъекта, ни то, как перевести туда банки памяти. Непонятно даже то, еще более того, что именно непонятно, и каковы логика и смысл всех этих сентенций о «пересадке».

Хотя не совсем так: смысл как раз очевиден. Ведь субъект существует, мыс­ля и переживая. А само существование не требует оправданий: все, что для него нужно, это возможности - и ВРЕМЯ. Обладая временем, субъект (а его возмож­ности мы уже достаточно обсуждали) решит любую проблему и создаст осмыс­ленное начало в чем угодно.

Однако картина действительно грустная, потому что верная. Наш субъект заперт внутри собственной психики и собственной реальности вполне надеж­но. Субъект мыслит так, как определяет человеческий тип психики и термина­ми человеческой иллюзии. Он не знает другой и мыслит только данной, он и есть мысль, причем мысль, осуществляемая данным конкретным субстратом данной конкретной психики.

Поэтому речь идет скорее даже не о переходе наружу - а о побеге из наглухо замурованной прозрачной камеры. Именно прозрачной, потому что нам уже известны основные черты наружного мира.

И, как любой побег, он начинается с проламывания дыры в стене, причем, -любыми методами.

Только в нашем случае и стена субъекта и средство проламывания стены -это он сам. Изнанка психики. Субъективно-объективное единство.

Способ начальных действий также понятен: это инструменты преодоления первого и второго барьеров, используемые в принципиально новых целях.

Вначале создание в субъекте образа психического механизма, позволяюще­го ему лично расширить самого себя и собственную психику.

Затем выработка способа, воплощение этого механизма в реальности и са­морасширение субъекта.

И сразу же перед нами встает новый, третий барьер. Ведь субъект осознает себя в процессе мышления, и процессом же осознанного мышления он создает и поддерживает эту невидимую стену. То есть все, что предстает перед субъек­том как человеческое мышление, сам способ существования субъекта в своем окружении - и есть стена.

Соответственно, дырой в такой стенке может явиться - и тут слов языка по понятным причинам не хватит - ИНИЦИИРОВАННАЯ СУБЪЕКТОМ внесубъ-ектная деятельность со-бытия, которая имела бы одновременно те же и, вместе с тем, иные результаты, нежели обычная мыслительная деятельность, осуще­ствляемая с участием нашего человеческого субъекта. Именно так проявилась бы для субъекта работа нового для него домена психики и, соответственно, са­моразвитие его самого в со-бытии. Назовем такую деятельность субъекта нео-ментализацией, а результат ее - неоментальностью.

Все это означало бы, что субъект способен изменять свою психику не­свойственным для нее образом - и, следовательно, при целенаправленной ра­боте, все же суметь построить модель новой психической единицы для после­дующего воплощения.

Хотя, правила и цели нашего мышления детерминированы, и, возможно, следовало бы использовать возможности мышления при помощи нечеловечес­кой психики. Но таковой в доступном, непроективном контексте, в наличии не имеется. Все вокруг, по словам Ницше, неоднократно напоминаемым М. Ма-мардашвили, - «человеческое, слишком человеческое. ..»(17;351).

Для преодоления третьего барьера неоментализации человеку вновь при­дется обратиться к самому существу человеческого мышления. Искать принци­пы и способы их изменить. Нарабатывать теорию и вырабатывать полностью отсутствующие пока в человеческой реальности понятия, осуществляя концеп­туализацию совершенно новой предметной области субъективного самопозна­ния, и при этом не повториться, не скатиться в омут круговорота мысли, - стать чем-то вроде змеи, жалящей собственный хвост, как, например, это произошло в феноменологии Гуссерля. (9)

Нам отчаянно необходимо хотя бы приблизиться к самопониманию, то есть к собственной концепции активной эволюции субъекта, а затем, - к субъектив­ному моделированию того начала, которое могло бы послужить фундаментом для создания нового, квазипсихического механизма.

2.3. Пути неоментализации субъекта

Третий барьер активной эволюции субъекта, преодоление которого требует неоментализации - это барьер самодетерминированности и самодостаточнос­ти человеческого мышления, как основы способа существования субъекта с пси­хикой человеческого типа.

Чтобы преодолеть этот барьер, субъекту, как будущей разумной сущности, предстоит научиться свободно управлять собственными субъективными меха­низмами, диверсифицировать их способности за биологические пределы и стро­ить новое «Я» по новым, уже небиологическим правилам, вне человеческих иллюзий и стереотипов. Ведь любое произвольное действие субъекта начинает­ся с осознанного внутреннего действия.

Нас интересуют, как обычно, важные для нашего исследования составляю­щие части конгломерата субъект-психика, их функциональное значение и зако­ны функционирования. Слабые места, ограничения и способы их преодоления. Начнем с компонентов указанного конгломерата:

1. Осознающий центр субъекта. Это область самоидентификации лично­сти: «я есмь».(13) При неоднородности структуры субъекта в его пространстве регистрируются и сложные образы, и простые ощущения, и эмоциональные факторы, и абстрактные понятия... В этой структуре в каждую секунду удержи­вается целостный, смоделированный в наших ощущениях многообразный мир. Но для нас важно то, что в любой момент времени это содержимое неоднород­но еще по одному параметру: мы можем «наблюдать» тот или иной образ, при­сутствующий в субъективной реальности, а можем его «не наблюдать», при этом он точно так же продолжает присутствовать в субъективном пространстве.

Причем, мы наблюдаем такой образ, фигуру субъективного пространства, «откуда-то», из некоей геометрической точки субъекта - и можем произвольно переключиться на другой объект наблюдения. Создается впечатление, что все элементы субъективного пространства существуют «вокруг» этого центра точ­но так же, как мир субъективно существует «вокруг» человека. Действительно, если «мы» наблюдаем «что-либо», то «мы» это наблюдаем «откуда-то». В про­странстве субъекта также присутствует «мы».

Если попытаться в мысленном эксперименте удалить этот центр из про­странства субъекта, то оно окажется неосознаваемым. Именно наблюдение из этого центра позволяет осознать ту или иную переменную.

Причем в самом этом центре субъективно нет никакого сложного и посто­янного содержания, это своеобразный гомункулус субъекта. Все происходит «снаружи» него, но только в нем возникает осознание происходящего, придаю­щее внутренней жизни осмысленность - он осознает себя через остальные эле­менты субъективной реальности. Это осознание дает нам ощущение самосуще­ствования.

Без него субъект не имеет ценности для самого себя, поскольку он не осознает себя. Для внутренней жизни субъекта область «я есмь» является незаменимой постоянной - прочее содержание может практически безболезненно для функ­ционирования меняться.

Поскольку создающие элементы субъективной реальности механизмы лю­бой психики по большей части работают автоматически, то можно сказать, что область «я есмь» человека, пересаженная в субъект дельфина, продолжала бы жить внутренней жизнью дельфина.

2. Внимание/воля: По Э.В. Ильенкову и Л.С. Выготскому, воля - это прак­тический разум. Вследствие этого точного определения, наше внимание пред­ставляет оперативное состояние воли, и как самостоятельная функция психики вряд ли имеет право на существование. (7),(11)

Воля - важнейшая составляющая субъективного пространства. Логически -это средство выделения любого элемента субъективного пространства в целях его осознания или трансформации. Субъективно -^ это некий канал, соединяю­щий область «я есмь» и внутренний объект наблюдения. Внимание способно в единицу времени охватывать до десятка однородных объектов, но в случае слож­ного или субъективно важного объекта сосредоточивается лишь на одном.

Внимание, как проявление воли, обладает важными свойствами: во-первых, оно может произвольно переключаться и фокусироваться, таким образом по­зволяя субъекту по определенным внутренними обстоятельствами признакам выбирать объект наблюдения, а также объединять несколько таких объектов (фигур) в один, более сложный -или выделять из сложной фигуры какую-либо составную часть.

Во-вторых, при объединении посредством внимания области «я есмь» и внут­реннего объекта (фигуры) последняя может быть подвергнута собственно осоз­нанию. В результате посредством области «я есмь» реорганизуется все актуаль­ное содержание субъективного пространства (как, к примеру, созерцание лимона приведет к появлению фантомного кислого вкуса) - но та же фигура может в зависимости от внутренних обстоятельств субъекта быть и произвольно преобра­жена (мы видим лимон, но предпочитаем вообразить его сладким; мы ощущаем неподвижную руку, но усилием преобразуем ее в руку движущуюся). В после­днем случае внимание вполне принимает вид воли, по которой субъект «изме­няет» наблюдаемую фигуру в желаемую сторону, таким образом напрямую воз­действуя на психику (каждый может вспомнить подростковый возраст, когда человек ищет способа поймать ощущения, позволяющие выполнить сложные гримасы, поднять бровь, свернуть язык в трубочку или пошевелить ушами).

Внимание и воля, - это и инструменты познания, и средства воздействия. Это единственный рабочий инструмент сознания, непременно использующий­ся во всей его осознанной деятельности.

При этом способность субъекта подчинить себе внимание и использовать его как рабочий инструмент зависит от многих общих факторов, таких как за­интересованность, возбуждение, интоксикация, усталость и прочих, регулиру­ющих состояние и восполнение общих энергетических резервов психики. При отсутствии таких резервов внимание автоматически выделяет самый «яркий» (сенсорно или эмоционально) элемент субъективного пространства, а при на­личии - способно произвольно для субъекта выделять более «слабые» (сенсор­но или эмоционально).

То есть качество и глубина человеческого мышления прямо или опосред­ствованно зависимы от энергетических резервов, доступных субъекту в целом, и в частности, — области «я есмь».

З.Множество данных субъекта: Это содержимое субъективного простран­ства, за исключением самоосознания, воли и внимания. Оно заполнено находя­щимися в сложном, обусловленном порядком восприятия, данными воспоми­нания и воображения, составом предыдущего опыта, эмоциональными реакци­ями психики и процессом мышления, а также внутренними объектами, пред­метными и «беспредметными» фигурами, созданными психикой для обработки сознанием.

Пока они не выделены вниманием, для осознания они представляют собой «фон», то есть те самые субъективные, внутренние обстоятельства, в зависимо­сти от которых и протекает процесс мышления.

При этом все данные, находящиеся в субъективном пространстве, по родо­вому признаку - способности быть зарегистрированными сознанием в ощуще­нии - можно отнести к классу ощущений.

Этим они радикально отличаются от осознающего центра, обнаруживаю­щегося лишь по появлению в нем регистрации ощущений и внимания, обнару­живающегося лишь по факту регистрации объекта внимания.

Несмотря на то, что данные появляются в субъективной реальности благо­даря совместной работе различных концептов психики - таких, как сенсорные анализаторы, буквальная и ассоциативная память, моделирующий аппарат во­ображения, реактивные области и проективные структуры, - они могут быть, вне зависимости от происхождения, разделены на два имеющих решающее зна­чение для процесса мышления класса.

Во-первых, конструктивные, непобудительные данные. Если угодно, «пе­ременные» субъективной реальности. Ее самоотражения. Свет, звук, вкус, при­косновение, запах, их нюансы, составленные из них образы, абстрактные поня­тия, смыслы и прочее, - вне зависимости от их происхождения. На их основе может быть составлено все, что угодно, но сами по себе они для субъекта не обладают персональным значением и поэтому не обладают силой побуждения к внутреннему действию.

Не выступают причиной — то есть не обладают для субъекта свойствами энергии.

Но, с другой стороны, они повторно воспроизводимы психикой по смыс­ловому запросу субъекта автоматически и с большой точностью, так сказать, словно существуют в ней статично. Их можно произвольно ВООБРАЗИТЬ так, как они есть.

Во-вторых, инструктивные, побудительные данные. Если угодно, «знаковый множитель», «операторы» и «условия» субъективной реальности. Реакции на отражения. Удовольствие и страдание, приятно-неприятно, хорошо-плохо, трево­га-спокойствие, желание-нежелание, все установки, предпочтения, стремления, эмоциональные признаки, эмоции, состояния, чувства во всех их видах. Несмот­ря на отсутствие внятной классификации, очевидную их принадлежность к клас­су эмоциональных факторов (как «переживаний») и, во многих случаях, - оче­видную взаимопересеченность и взаимообусловленность (так не исключено, что «условия» субъективной реальности («состояние») - это просто сумма «зна­ковых множителей» и «операторов» элементов «фона»), все они обладают пер­сональным значением для субъекта и обладают силой побуждения его к внутрен­нему действию.

Они выступают причиной - то есть обладают для субъекта свойствами энергии.

Но, с другой стороны, они генерируются психикой только по собственному усмотрению, вне запросов сознания. Их можно вообразить только абстрактно, как конструктивную переменную. То, как они есть, - можно только ПОЧУВ­СТВОВАТЬ.

Что важно учитывать, в некоторых случаях конструктивные и инструктив­ные данные образуют устойчивые фигуры — к примеру, боль. С одной стороны, это четкое предметное ощущение («переменная»), с другой - оно неразрывно связано со страданием («знаковый множитель») и со стремлением его убрать («оператор»), что далее реализуется, исходя из прочтения «условий», как их прочитал, например, поэт, прижигая палец на пламени свечи ради свидания с любимой).

Например, благодаря наличию конструктивного ядра, на боль довольно легко воздействовать экстрасенсорными методами («отпустить», «заставить успоко­иться») - и благодаря этому действию она «уйдет» или «понизит интенсивность».

Таким образом, в субъективной реальности присутствуют:

1. Тот, кто действует и осознает. Центральная зона субъекта и сознания, пе­ресечение всех взаимосвязей, область «я есмь».

2. То, посредством чего субъектом совершается осознанное, произвольное действие, влияющее на материю психики. Внимание-воля.

3. То, над чем совершаются произвольные действия. Конструктивные дан­ные, произвольно рекомбинируемые субъектом.

4. То, в зависимости от чего совершаются действия: насколько («знаковый множитель»), как («оператор») и для чего («условие»). Инструктивные данные, непроизвольно переживаемые субъектом.

Выше уже подчеркивалось, что вся жизнь субъекта с точки зрения целост­ного человека сосредоточена в осознании и переживании, следовательно для нас самым значимым элементом будет являться элемент номер один - «я есмь».

В «Я» осознаются конструктивные переменные и переживаются перемен­ные инструктивные, рекомбинируются первые из них, чтобы из связанных с ними вторых выполнить сформировавшееся в субъективной реальности инст­руктивное «условие»; в «Я» нечто созидается из первых и принимаются резуль­таты вторых.

Но теперь из логически очевидного взаимоотношения этих элементов ста­новится ясно видна область взаимовлияния осознания, субъективной реальнос­ти, внесубъектной психики и внешнего мира - идеального и материального.

Осознание, в зависимости от инструктивной составляющей субъективной реальности, рекомбинирует конструктивные данные и передает их во внесубъ-ектные зоны психики для хранения или воплощения - в материальное.

При этом конструктивные данные не могут сами по себе подвергаться НЕ-ГЮСРЕДСТВЕНОМУ изменению ни в субъективной реальности вне осозна­ния, ни во внесубъективной психике. Только в объективном мире.

Посредством внесубъектной психики в субъективной реальности воссозда­ются инструктивные данные как реакции на конструктивные данные внешнего мира и субъективной реальности.

Они не могут подвергаться НЕПОСРЕДСТВЕННОМУ изменению ни осоз­нанием, ни субъективной реальностью, ни внешним миром.

Ими управляет только внесубъектная психика.

Конструктивные данные позволяют субъекту взаимодействовать с окружа­ющим миром. Канал обмена открыт между миром и субъектом с обеих сторон.

Инструктивные данные позволяют внесубъектной психике контролировать субъект. Это фильтр канала обмена.

Посредством этого фильтра не только «окрашиваются» данные объектив­ного и субъективного мира, но им еще и задаются субъекту способы обращения с этими окрасками.

Внесубъектная психика человеческого типа и есть та самая полупрозрач­ная, хрустальная стена, которая позволяет субъекту взглянуть на мир, да и то только под определенным углом - но эта стена не позволяет субъекту выйти в этот мир.

Субъекту, как энергоинформационному феномену, все равно - дайте ему конструктивные и инструктивные данные любой сложности и способа органи­зации - и он будет субъективно жить. Но без инструктивных данных и их энер­гии сознание померкнет, и субъекта в приемлемой для разума форме не оста­нется.

И этим ограничения, накладываемые на субъект третьим барьером, далеко не исчерпываются.

Во-первых, конечно, это уже известная небеспределъность энергетических запасов психики и невозможность для субъекта создавать их по собственному желанию, пополнять. Действительно, ведь любое желание имеет свой количе­ственный предел, определяемый исключительно биологическими причинами. Во-вторых, это биологически обусловленное исходное распределение инст­руктивных причин относительно конструктивных данных. Так как они - это ре­акция, то очевидно, что какой бы сложной она не становилась в ходе своего раз­вития, ее начало определяется чем-то, предзаложенным в психике и отнюдь не инициированным субъектом, и соответственно, сие нечто остается неизменным.

В-третьих, - это влияние двух предыдущих факторов на сам процесс мышления.

Как уже отмечалось, в процессе мышления человеческий субъект созидает и хранит затем во внесубъектной части психики, в памяти, систему значений -весь багаж опыта человека, все конструктивные данные (фигуры), снабженные ассоциациями, и дополняющими эти фигуры, - контекстными эмоциональны­ми реакциями («знаковая переменная»), соединенные переплетенными нитями смыслов. Это весь опыт человека, доступный затем ему в субъективной форме; в зависимости от него субъект воспринимает мир, мыслит и выбирает способы действий. Это основа нашей личности, самое ценное, что мы накопили.

Это схема нашего взаимодействия с миром. И, естественно, ограниченность возможностей мышления неизбежно сказывается на этой системе значений.

Начнем с начала. С рождения человека. Его психика при рождении отнюдь не является белым листом, и, кроме того, в силу скорее всего уже присутствую­щего в его субъекте принципа (души), непротиворечивого относительно ее со­держания - психика содержит в своей структуре еще и биологически опреде­ленные реакции. Нечто вроде инстинктов, определяющих в дальнейшем всю типологию жизни человека как ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СУЩЕСТВА во всех нюан­сах, вплоть до его жизненных потребностей. Даже человек, воспитанный вол­ками, все равно будет Не-Животным со странным поведением - хотя, конечно, социальное влияние человеческой иллюзии позволило бы ему раскрыться зна­чительно полнее. Все человеческие культуры, даже изолированные, имеют об­щие признаки и психология человека едина для всех.

Уже младенец пугается резких звуков, одиночества, испытывает стремле­ние кричать при дискомфорте, чувствует голод, интересуется ярким и подвиж­ным, и прочая, и прочая.

Естественно, для младенческого субъекта, формирующегося в виде комп­лекса самоощущений, все эти реакции представлены в виде инструктивных дан­ных, ив дальнейшем, по мере развития личности ребенка, они находят свое отражение во все большем количестве конструктивных данных, распределяясь по их связям внутри системы значений.

Потребности и инстинкты человека очень сложны. Но для удобства постро­ения схематической модели их роли в процессе мышления мы разобьем их на пять ГРУПП.

Жизнь (пить, есть, дышать и т.д.). Безопасность (уходить от страшного, не гулять в темноте, бояться чего-либо, и т. д.). Размножение (интересоваться парт­нером, специфически себя вести, реагировать на детей и т.д.). Экспансия (стремиться познавать, исследовать, осваивать и т.д.). Социальный пакет (подражать старшим, подчинять слабых и покровительствовать им, объединяться в группы

я т.д.)-

Естественно, для субъекта они выражены в виде инструктивных, эмоцио­нальных факторов, к примеру, - алкание-пресыщение, страх-спокойствие, страсть-безразличие, скука-пресыщение, взаимодействие-избегание. Но в силу многоликое™ эмоционального мира человека и его индивидуальности, а также в силу отсутствия внятной классификации эмоций, которые к тому же зачастую не имеют даже четкого слова для своего обозначения, более удобно предста­вить их в виде «драйвов». Попробуем дать для нашего исследования рабочее определение драйва:

«Драйв» — субъективное выражение инстинктивной потребности, инст­руктивно проявляющееся в субъективной реальности в виде комплексов «зна­ковых множителей», «операторов» и «условий» в качестве реакции внесубъек­тной психики на определенные признаки конструктивной «переменной» и ее смыслового окружения. Однажды возникнув, драйв направляет дальнейшую деятельность субъекта.

Замети также, что вне фрустрации и ограничения потребности, ее энергия никак не проявляется в плане психики. Конечно, полное отсутствие фрустрации - нонсенс. Но стоит в объективной и субъективной или только в субъективной реальности появиться фрустрирующему фактору, как в пространстве субъекта возникает драйвовый набор инстинктивных фигур и фактор становится пред­метом субъективной деятельности.

Утрированно примерно так: сидел, тупо смотрел в стену. Стало скучно. Стал думать. Или: сидел, смотрел в окно. Увидел мороженщика. Захотел. Стал ду­мать и пошел за деньгами. Таким образом, драйвы служат для нашей психики «беспричинной причиной» деятельности, - в смысле того, что приобретенный способ деятельности сам по себе может стать мотивом деятельности, - чтобы «не заржавела» психомоторика. Драйв является сгустком энергии, которую ис­пользует наше сознание - слава богу, что психика никогда не пребывает дли­тельно в состоянии полной удовлетворенности.

Для нас важно понимать, что уже исходно, при рождении, в каждой группе указанных основных драйвов (кроме размножения, с кризисом активизирующе­гося в подростковый период) присутствует 100% энергии, инструктивного плана ДЛЯ включения психики и субъективных действий в работу. Другой энергетики у человека нет и только этот драйвоисточник, правда, вскоре уже в трансформи­рованной форме, будут обслуживать его всю жизнь. Эта энергия расходуется:

а) на деятельность слабоосознаваемой психики (к примеру, сохранение рав­новесия)

б) на сознательную деятельность, прежде всего в плане внимания. При индивидуальном развитии психики, в онтогенезе, происходит разви­тие форм распределения побуждающей причины и развитие системы значений

относительно пяти группам драйвов, которые, разумеется, состоят из значитель­ного количества элементов.

То есть от рождения в человеческой психике содержится:

А) причина ее деятельности в своем абсолютном виде, - например, - базо­вое недоверие к миру, сопровождаемое существующим потенциально абсолют­ным (100%) страхом, который может нести индивидуальная психика.(44) Есте­ственным образом ребенок не может освободиться от недоверия и страха. В структуре психики должна появиться фигура, в виду которой освобождается эта реакция.

Б) такая исходная фигура (очевидно, что их несколько, и каждая способна освободить только «часть» побудительной причины. Но, поскольку в нашу за­дачу входит лишь показать принципы организации системы значений, то мы примем, что такая фигура одна.

Попробуем привести гиперболического рода пример: ребенок имеет 100% страха, причем темнота вызывает 50% его. В темноте может появиться «чер­ный человек», который связан с темнотой и получает от нее всего 25% интен­сивности драйва. У него есть мешок для детей, который не страшен без черного человека, но осадок остается, и он имеет 10% этого драйвового инструктивного осадка (а еще топор (10%) и черный кот (5%)). Мешок завязывается черной веревкой, которая без мешка вроде бы и не страшна, но тем не менее это на всякий случай нужно учитывать и она получает 5%. А веревка состоит из чер­ных ниток (1%), которые были окрашены специальной зловещей черной крас­кой (0,1%)... и так далее.

Риторический вопрос: фигуры какого уровня мы перестанем различать? Ведь очевидно, что поскольку внимание способно выделять фигуры на общем фоне либо по их интенсивности, либо по какому-либо качеству, усиленному за счет инструктивной энергии (также небеспредельной), сообщенной вниманием - рано или поздно это произойдет. Как мы можем почувствовать боль в руке, в той или иной мышце, в том или ином участке мышцы, но уже не можем различить на этом фоне сигналы от отдельных мышечных волокон.

А сила ощущения, величина боли, сила эмоции — все это одновременно и «яркость фигур», в зависимости от которой в поле внимания происходит ран­жирование и определяется долевое участие инструктивной причины - то есть энергии, в зависимости от наличия которой субъект будет с ними работать.

Небесконечная способность психики определяться в отношении доли вли­яния причины является существенным следствием ограниченности энергети­ческой мощности инструктивных причин, доступных субъекту.

При этом важно понимать, что хотя слабый, предпороговый раздражитель может быть различим в благоприятных и неразличим в неблагоприятных об­стоятельствах, в зависимости от: а) его инструктивной величины; б) общего количества энергии психики (суммы драйвов прямой и опосредованной фруст­рации); в) общего количества энергии, имеющейся в распоряжении субъекта для фокусировки внимания (которое можно определить как неиспользованную слабоосознаваемой деятельностью психики, так как в каждую единицу времени существует порог величины, ниже которого раздражитель психике не доступен).

При этом исходно заложенный в нашей внесознательной психике «прирож­денный» конструктивно-инструктивный комплекс из инстинктивной фигуры и энергии, присоединенной к ней, подвергается в процессе развития личности сублимации, то есть исходная энергия распространяется на ассоциированные с исходными, - вторичные, третичные и так далее фигуры.

В этом процессе инструктивная величина, энергия производных фигур мо­жет уменьшаться, если исходная фигура разделяется на несколько других, но может и сохраняться прежней (новая фигура вторична по отношению к фигу­рам двух драйвов), и даже увеличиваться (фигура третична по отношению к одному, но вторична по отношению к другому драйву).

Если фигура разделяется на несколько третичных (аналитических), они имеют меньше побудительной силы (энергии драйва), а если несколько вторич­ных используются для рождения третичной (синтетической), то она имеет больше энергии, чем рожденная разъединением.

Таким образом, соединяемые фигуры намного позднее уходят за порог вос­приятия, прекращающий их эволюцию, нежели фигуры аналитические, и наи­большее выживание, естественно, демонстрируют производные фигуры (или даже фигура), содержащие в себе оттенки вообще всех инстинктивных фигур и, соответственно, имеющая максимальную для данной системы значений под­держку побудительной причины. Разъединяемые, аналитические фигуры ухо­дят за порог восприятия раньше синтетических.

Поскольку общая мощность драйвов субъекта конечна, то ее распростране­ние на систему значений ограничено как в стороны, так и «вверх». Нетрудно видеть, что таким образом образуется пирамида, или, вернее, конус различения фигур субъектом по их энергетической величине, в основании которого нахо­дятся биологические константы.

Существование такой пирамиды описано в работах Маслоу, впервые про­демонстрировавшего иерархичность заполнения как уровней потребностей, так и уровней ценностей, а также вторичность актуализации «верхних» ценностей по сравнению с нижними. (18)

Описанные А. Маслоу закономерности легко предсказуемы в контексте на­шего исследования. Первичные фигуры обладают наибольшей энергетической (инструктивной, побудительной) силой, но наименьшей конструктивной (ассо­циативной, связанной) величиной, тогда как «верхние» производные обладают наименьшей энергетической (инструктивной, побудительной), хотя и наиболь­шей конструктивной (ассоциативной, связанной) величиной.

При помощи верхних фигур очень удобно мыслить и манипуляции с ними приносят наибольшее удовлетворение, максимально комфортно и комплексно снимая фрустрацию драйвов, - но так происходит в условиях относительного комфорта и психического благополучия.

В случае запороговой, относительно указанной стабильности, фрустрации, появления мощной фигуры более низкого уровня, исчезновения психического благополучия (одряхление, интоксикация) - фигуры верхнего уровня просто перестают различаться. Это ПЕРВОЕ, и не всегда нравственно положительное ПОСЛЕДСТВИЕ биологической детерминированности нашей внесубъектной психики - ЗАВЕРШЕННОСТЬ, ОГРАНИЧЕННОСТЬ ПИРАМИДЫ ЗНАЧЕ­НИЙ. Разумеется, при увеличении количества энергии, к примеру за счет до­полнительной стимуляции или за счет экономии, конус ценностей может расти и выше. Кроме того, человеку в социуме помогает его социальное окружение. Влияние последнего может быть в том, что при воспитании в еще только разви­вающуюся психику вводятся фигуры верхних уровней в качестве фигур мень­ших уровней, и тем, что за счет проективных механизмов нашей психике сооб­щается часть общественной энергии ближайшего окружения. Но также очевид­но, что возможности и экономии и стимуляции совсем небезграничны. На ка­кой-то величине конуса системы значений психика выдохнется и смысл жизни «исчезнет», так как динамика уйдет, не окажется познавательных усилий и дос­тижений. Познавательный путь отдельно взятого индивидуального субъекта в собственной психике конечен. Человек физически не может думать «слишком далеко» от «прирожденных» вводных.

Но есть и ВТОРОЕ ПОСЛЕДСТВИЕ биологической детерминированности нашей психики, также связанное с описанным выше распределением энергии исходных фигур. За границу восприятия прежде всего выходят аналитические фигуры и наступает момент, когда для того, чтобы продолжить анализ, прихо­дится привлекать фигуры, несущие значения и энергию соседних драйвов. Вы­нужденно использовать старую информацию, содержащую в себе оттенки ин­стинктивно знакомых фигур.

Таким образом, мышление особенно сложными и далеко ушедшими от ин­стинктивно поддержанных фигур категориями с каждым шагом невольно ведет к отсеиванию понятий, по содержанию не отвечающих инстинктивным предпо­сылкам и все чаще вводятся понятия, содержащие их.

Мышление человека оказывается не только энергетически, но и информа­ционно вырожденным, имея склонность к интерпретации собственного инстин­ктивного пакета, скорее и легче придающего воспринятому ближайший, при­вычный смысл. Исключение, пожалуй, составляет драйв экспансии, позволяю­щий выделять первично фигуры по принципу новизны, но и они, по уже изло­женным причинам, обречены на вырождение, если не находят связи с фигура­ми соседних драйвов.

Соответственно, помимо просто энергетической и информационной огра­ниченности человеческой психики, как носителя, на само мышление субъекта наложены целых три дополнительные ограничения: тем, что мышление не мо­жет уйти беспредельно далеко от заложенных в него источников энергии и тем,

что оно не может глубоко анализировать слабо связанные с предзаложенными понятиями, и тем, что причиной начала акта мышления служит побуждение, опять-таки берущее начало в подвергнутых интерференции «природных» стремлениях.

Человеческая внесубъектная психика и созданная по ее канонам система значений служит для нас постоянным фильтром восприятия, через который мы рассматриваем окружающий мир, а потом пытаемся найти закономерности в полученных данных. Но мир бесконечно сложен по сравнению с человеком, неспособным на сегодняшний день, даже с учетом всех возможностей совре­менной науки, предсказать погоду на собственной планете.

Поэтому'в отдаленном приближении наше мышление можно сравнить с поведением человека, которому под гипнозом поручили не замечать, к приме­ру, стола. С той только разницей, что в нашем случае не поддержанные зало­женными в нас тенденциями данные, мышление склонно игнорировать и при этом замечать только оттенки предзаложенного в нас. Иными словами, мы не можем чего-либо бояться, любить, интересоваться, желать, относиться ПРО­СТО ТАК. Любой интерес всегда вызван заложенными в нас инструктивными причинами, - таков наш способ созидания смыслов. Мы нечто творим, но на заданную тему.

Бесконечная сложность и взаимосвязанность мира предстает перед нами в хаотическом облике. Но мы изучаем его при помощи ограниченного человечес­кой психикой и в этом смысле порочного инструмента мышления. В результате получается... вернее, получаемся... мы сами. Это вполне естественно. Предпо­ложим, что мы имеем набор фотографий облаков (мир), сделанных сквозь тре­пещущий на ветру пятнистый полиэтилен (фильтр психики) - и нам предстоит выявить среди них закономерности. Все, что даст наше исследование -это гряз­но-белые контуры на голубом фоне, весьма вариабельные, плюс пятнистый Оттиск полиэтилена, воспроизводимый значительно более устойчиво.

Что самое любопытное, мы встретим те же самые пятна и в пейзаже, и в стене дождя, и на фоне кажущегося таким равномерным неба, в котором есть невидимые нам звезды... И это неудивительно. Мы будем видеть общее там, где его нет - потому что мы сами присутствуем везде. И не увидим нового, потому что ограничены восприятием. Мы увидим себя. И отбросим часть проявлений мира, мешающую видеть себя отчетливее.

Бесконечная сложность мира отразится в наших ожиданиях так, что мы уви­дим в качестве ее закономерностей только совпадение или несовпадение эле­ментов мира с нашими биологически и социокультурно детерминированными причинами и связанными с ними фигурами. Так микроб в мозгу человека ощу­щает только себя. Неудивительно, что мир кажется нам антропоформным. Не­удивительно, что человечество подчас находится в бесплодном духовном поис­ке, и от этой безысходности начинает признавать ценным все, что приносит ощущение морального удовлетворения или «божественной сладости». И чем настойчивее и громче человек вопиет о божественных эмоциональных ценнос­тях, и чем он настойчивее добивается их, тем мучительнее в нем безысходность, мучительнее потеря надежды познать мир и чернее становится отчаяние.

Неудивительно, что в любом пустом небе мы видим того или иного Бога, как собственное отражение. Но не увидим настоящего Его, даже если Он там есть, потому что ищем эмоциональные закономерности самих себя и не поймем закономерности Его. И также абсолютно неудивительно, что культура совре­менного человечества в своем развитии начинает останавливаться у третьего барьера активной эволюции субъекта. Это проявляется и в религии, и в мисти­ке, и в расцвете экстрасенсорики, и в появлении «науки» синерегетики, и даже в том, что ученые уже «воочию видят» в мире следы «высшего разума».Все это уже не удивляет, - и, одновременно, навевает грусть.

Третий барьер удерлсивает человека вследствие человечности его мышле­ния. Держит надежно, опираясь на неподконтрольную сознанию биологию и физиологию психики, на установки самого мышления, на преобразованный этим мышлением мир за первым барьером, на клише мышления в мире челове­ческой иллюзии за вторым барьером. У третьего барьера мышлению человека свойственно вновь возвращаться к его же источнику, - снова тот же образ свер­нувшейся в кольцо змеи, жалящей себя, - вместо снятия себя путем преобразо­вания пресмыкающихся в птиц.

Вот почему новое поколение млеет у электроники так же, как их предки у балагана с Петрушкой. Млеет, обладая по сути той же самой древней психикой, которой обладали миллионы лет назад все млекопитающие. Тысячелетиями, миллионами лет воспроизводятся и эволюционируют принципиально идентич­ные формы жизни с идентичной психикой.

И человек верит отражению самого себя, говорит себе и другим: мир разу­мен, добр, вечен. Поступай хорошо, как сказано, и будешь счастлив. А если нет, то огнь на тебя или карма злая. А искать умом ничего не нужно, потому что все уже найдено. Вредно думать не так. Верить нужно, и сердцем искать. А то, что ум отыщет, это тщета и бес мамона. Да если подумать, то и правда ведь - тщета тщетная. Потому что ведь беспредметное удовлетворение только на эмоцио­нальном пути лежит, бессмысленном.

Но, если подумать всерьез, то так и пройдет без-мысленный человек, не думая, мимо настоящего бессмертия, мимо возможности найти посредством разума действительный мир, мимо бесконечности. Он не услышит мыслей и общения, от начала времен идущего во Вселенной прямо вокруг него во всех ее проявлениях. Он просто немного побудет собой и станет ничем. Как трава на лугу — выросла, сгнила, и снова выросла. Та же трава. Эпоха за эпохой.

Пока не будет преодолен барьер косного человеческого мышления.

2.4. Сумма технологий события субъекта в активной эволю­ции человека

Как преодолеть слишком человеческое в человеке? Стену человеческой психики сломать, увы, невозможно и смертельно опасно. Субъект не может су­ществовать без объективной структуры, из материи или энергии, порождающей его существование в этом мире. Эту стену можно только перестроить, позволив таким образом субъекту развиваться, а человеку - мирно эволюционировать.

Однако и барьер биологической детерминированности мышления сломать изнутри по философским и психологическим причинам невероятно трудно. Вся история человечества, может быть, лишь немного подвинула его, чуть-чуть рас­ширив ценностные понятия социума, но по-прежнему сохранив неразрывное единство человеческого субъекта, биологической психики и человеческой ил­люзии. По-прежнему биологическая психика, пусть и наполненная чуть изме­нившимися понятиями, управляет субъектом.

Соответственно, для преодоления третьего барьера субъекту необходимо вступить со своей внесубъектной психикой в принципиально новые отноше­ния, для которых мы уже ввели термин «неомышление».

Биологически созданные отношения выглядят так: сознание в виде само­сознающего центра субъекта при помощи внимания трансформирует конструк­тивные переменные субъективной реальности. Направление трансформации, порядок и цель этого процесса определяет внесубъектная психика.

Можно сказать, что субъект обслуживает ее, хотя переживает это как пре­следование собственных целей. В общем-то, это впечатление недалеко от исти­ны, если учитывать неразрывную связь психики и субъекта, как ее субъектив­ной изнанки.

Однако парадокс заключается в том, что внесубъектная психика неспособ­на создавать новое - познавать, творить, развиваться. Она, если можно так выра­зиться, вещь неодушевленная, просто живая, или даже скорее самодвижущаяся в строгом соответствии с биологическими правилами. Она просто функциони­рует, принимая на хранение данные, выдавая их по запросам и при невозмож­ности выполнения запроса предоставляя их субъекту с инструкциями для на­правленного пересмотра.

Новое может создавать только субъект и в этом качестве он и нужен психике. Но создание субъектом нового в принципе должно вполне логично привести к необходимости создания нового творца нового и т. д., - впереди дурная бесконечность нового, с единственным признаком новизны. Следова­тельно, должно быть осуществлено не просто самозарождение субъекта, но именно самостоятельное творчество его самости, именно в самости бесконеч­ность новизны перестает быть дурной, но при этом становится принадлежащей вечности, то есть абсолютному бессмертию. Ввиду решения задачи такого мас­штаба субъекту не следует предпринимать поспешных действий, тем более в одиночку. Явно необходим Другой. В природе для подобной задачи изобретено половое разделение труда, обеспечивающее самовоспроизводство вида.

В культуре необходим Другой, но не в плане бытия, где он Другим не может быть по определению, но только в плане со-бытия, где субъект сохраняет само­идентификацию, но при этом становится относительно самостоятельным Иным. Отсюда - возможность Диалога (4) и взаимной верификации качества активной эволюции. Опытная группа и группа контрольная, - вполне академичный подход.

Следовательно, неразрывная до сих пор взаимосвязь «психика-субъект» должна быть замещена диадами «Бытие-СО-бытие», «Субъект - Со-субъект», или «Р-субъект - А-субъект», то есть реактивный, бытийный субъект и актив­ный, со-бытийный субъект.

Инструментом субъекту послужат приемы преодоления первого и второго барьера - субъекту не привыкать изменять реальность, в качестве которой выс­тупит он сам и, для начала, - его собственная психика.

Необходимо изменить обычный процесс: получение конструктивных дан­ных и инструкций со стороны психики, переработка их субъектом, передача психике для оценки, на иную последовательность —переработка субъектом кон­структивных данных и инструкций, а затем передача психике с целью получе­ния из нее требуемого инструктивного возврата.

Раньше субъект поставлял психике нужные ЕЙ конструктивные данные -теперь психика поставляет субъект}' необходимые ЕМУ для следующего шага инструктивные данные. Не психика приобретает решение задачи, а субъект по­лучает энергию для решения своей. Не психика «использует» субъект, как вы­числительную мощность, а наоборот. Вроде бы все технически просто и даже как-то банально.

Разве мы каждый день, каждую секунду не создаем в своем разуме новые картины из конструктивных данных, чтобы оценить их через инструктивный ответ психики? Разве таким образом субъект ее не использует? Разве он - не ведущий? Однако, как уже было сказано, трудность здесь не в технологии, а в психологии. Поэтому ответ - «нет».

Суть в том, что здесь именно психика получает то, что ей нужно, и стремит­ся откорректировать это инструктивным воздействием. А субъект получает то, что получает. Его устраивает любой инструктивный ответ и он посчитает его истиной в последней инстанции.

Таким образом, не решается главная задача - получение от психики энер­гии для мышления в направлении, не предрешенном психобиологически и по­тому в обычной ситуации не поддержанном психикой. Необходимо добиться от психики помощи в решении конструктивных задач за счет предложенных субъек­том инструктивных переменных.

Аллегорически выражаясь, нам нужно найти способ так вывернуть руль, чтобы съехать с трассы, по которой все едут по естественно-историческому принуждению, - только прямо и до. самого конца. Выехать за ее границы и осмотреться там, во-вне, в со-бытии. Это уже и есть попытка создания новой трас­сы, - то есть со-бытия.

Увы, в настоящий момент нет логически оправданного способа предложить хотя бы несколько развернутых примеров такого способа мышления, и нет ра­зумного способа привести иллюстрации даже из собственного опыта. Причина проста: нет слов в языке. На этом этапе выработанный человеческой иллюзией понятийный аппарат оказывается уже недостаточным. И по щучьему велению его не создать. Остается только логическое конструирование и постепенное на­копление понятий неомышления для последующей концептуализации филосо­фии события, или философии активной эволюции субъекта вместо реактивной (реакционной?) философии человека.

По сути, это есть шаг в неизвестное по определению. А о неизвестном изве­стно только одно - что оно отличается от известного тем, что оно неизвестно.

Ведь человек не может создать абсолютно новый драйв. Эта задача в силу того, что субъект пользуется биологической логикой, выглядит бессмысленной. Человек по той же самой причине не может и глубоко вторгнуться в системы собственной инструктивной стимуляции. Для биологической логики это сплош­ная бессмыслица.

Этот характер действий: все, что эмоционально оправдано, логично, а все, что эмоционально не оправдано, - бессмысленно, и этот софизм является еще одной отягчающей компонентой третьего барьера. Нам затруднительно присту-гщть к его преодолению примерно так же, как дикому животному трудно понять I логику человека - вместо того, чтобы скалить зубы и драться, человек начинает возиться с палкой и веревкой... стрела из лука разрешает это недоумение. Но способ действия остается для животного невообразимым.

По определению, на пути неомышления необходимой нам эмоциональной поддержки не будет. Это продукт логики, а не желания. Но согласитесь, хотя лук и стрелы эффективнее, чем зубы и ногти, - но когда-то человеку требовалось прикладывать огромные усилия, чтобы сдержаться и воспользоваться не био­логическими средствами, а инструментом. Видимо, с тех пор, от начала челове­ческой истории следует говорить о том, что человека отличает доминанта тор­можения, произвольность и воля, чем и обеспечивается обучаемость и креатив­ность. Остановиться, чтобы двигаться быстрее и туда, куда необходимо для каж­дого «Я», а, значит, и для человечества в целом.

Это теперь уже имеется наработанный человечеством понятийный аппарат, позволяющий легко переходить к такому тормозному, произвольному образу действий. Попробуем в ходе мысленного эксперимента определить, с чего мож­но начать нам - какой рычаг можно подсунуть под этот ранее презреваемый камень самости.

Не будем претендовать на абсолютную истину в последней инстанции -отчего-то есть уверенность, что по мере социального накопления такого опыта, неоментальные приемы будут восприниматься проще и естественнее.

Только представим себе вариант в авторских технологиях ДЭИР (дальнейше­го энергоинформационного развития), наиболее подходящий для решения про­блем этого класса.(б)

Во-первых, в качестве начального предмета мышления мы не можем взять эмоционально отрицаемую переменную. Это было бы в человеческих понятиях сумасшествием и мазохизмом. Поэтому для приближения к неомышлению ра­зумнее использовать просто какую-либо личную цель. Она должна, впрочем, иметь конкретные признаки, чтобы по ним можно было ориентироваться.

Во-вторых, близкая цель, наподобие целей, которые мы ставим на второй ступени ДЭИР (то есть у второго барьера диверсификации), не годится, так как все ее этапы уже просмотрены и инструктивно подтверждены биологической логикой.(б)

Поэтому цель должна быть дальней — такой, которая еще едва-едва брез­жится, которая и нужна-то отдаленно, просто скорее всего ее достижение «не помешает», и пути к ней непонятны. К ней даже подходов может быть не видно - на уровне «а что будет, если», «хорошо бы, хорошо бы нам жить в Санкт-Петербурге», да и необходимость ее имеет право быть сомнительной. Нечто неясное, находящееся на границе обдуманного - на границе конуса системы значений.

В-третьих, поскольку пока мы не можем создать новый драйв (не потому, что это так уж технически сложно, а потому, что такое действие психологичес­ки непредставимо в оправданном виде, оно расстраивает привычную челове­ческую иллюзию человечности и его результат справедливо называется сумас­шествием), мы вынуждены воспользоваться комбинацией старых - причем, возможно, эта комбинация впоследствии получит отдельное наименование типа наименований «высших эмоций», а возможно, и нет.

В-четвертых, поскольку ставится задача накопления нового опыта небио­логически обусловленных действий, пути достижения цели планировать и не получится, и логически неправильно.

И, наконец, в-пятых, субъект только испортит решение этой задачи, если будет пытаться действовать на промежуточных этапах. Он участвует в самом начале - но затем должен будет пользоваться поставляемым внесубъектной ча­стью психики инструктивным материалом как обычным. Далее психика долж­на будет действовать как внесубъектный автомат, соединяя своей инструктив­ной информацией фигуры и выдавая их субъекту в том виде, в котором они могут служить субстратом для обычного мышления.

Соответственно, наши действия будут напоминать постановку программы. Технологически последовательность уже вырисовывается. Проверим ее в мыс­ленном эксперименте - хотя аналогичная технология в этих самых целях ис­пользуется в ДЭИР на ступени 5/3/ при создании не-маски. Задача - неизведан­ный опыт.(б)

Берем отдаленную цель. Избираем эмоции, которые должны будут ее поддер­живать - сделать это всего проще, если воспользоваться мощными эмоционально поддержанными фигурами. Сразу скажем, что фигур, обеспечивающих ин­структивную поддержку, должно быть несколько - как из соображений более мощной поддержки, так и для того, чтобы нарабатывающийся в результате опыт движения к этой цели был более многогранным. Объединяем цель и ин­структивно мощные фигуры таким образом, чтобы при возникновении пре­пятствия на пути достижения цели возникала фрустрация, а при приближении -удовлетворение. Перемещаем созданный конгломерат в виртуальное пространство, которое и есть граница внесубъектной психики. Отвлекаемся от этой цели. Живем.

Что начнет происходить? Психика будет производить инструктивную под­держку цели, причем будет действовать по-прежнему внесубъектно, как авто­мат. Она же будет использовать свои ресурсы, в частности, обмен со слабоосоз-навемой частью субъекта, чтобы связать новую цель и ее инструктивный ресурс с текущей системой значений и с воспринятыми конструктивными переменны­ми внешнего мира.

В этом переработанном виде данные будут открываться субъекту. Благода­ря интерференции воспринятой реальности и созданной субъектом инструктив­ной поддержки весь путь осмысления и опыта на пути достижения этой цели бедет обладать важным отличием от остального: он будет создан НЕ ТЕМ ОБ­РАЗОМ, КАК ЕСЛИ БЫ ПОДДЕРЖИВАЛСЯ БИОЛОГИЧЕСКИ ДЕТЕРМИ-НИРОВАННО. По такому признаку отличия это качественно новый опыт и но­вое познание, недостижимое в обычной ситуации — хотя и выражено в значени­ях, субъективно неотличимых от традиционных. Пока все. Но и этого уже неве­роятно много. Что дает такой, хотя и несовершенный, образ действий?

Во-первых, он уже сообщил некоей фигуре, находящейся на границе систе­мы значений, инструктивную энергию более мощных фигур. Соответственно, теперь эта фигура в процессе мышления не будет «заворачиваться» обратно, в глубину существующего конуса значений и укладываться в прокрустово ложе биологической логики. Она будет обдумана более широко и ясно, как если бы система значений была еще полна энергии. Как в детстве. Этот способ мышле­ния позволяет субъекту преодолеть энергетические ограничения, наложенные природой на рост конуса значений.

Во-вторых, благодаря волюнтаристскому сообщению инструктивной силы указанной фигуре, весь ментальный и практический опыт, имеющий к ней от­ношение, приобретает оттенки, не предопределенные биологически. Он - весь - новый. Результат неомышления, результат заказа со стороны субъекта. И эф­фект усиливается тем, что цель отдаленная и на пути к ней мало вех текущей системы значения. Этот способ действий позволяет субъекту преодолеть анали­тические, информационные ограничения, накладывавшиеся на формирование системы значений биологической природой внесубъектной психики.

В-третьих, этот опыт в свою очередь окажет влияние на процесс мышле­ния, и сам эффект проявится в бессчетных выводах смежных областей. Система значений начнет расширяться за пределы биологических ограничений. При этом субъект будет получать качественно новые инструктивные данные, создавать ка­чественно новые комбинации из конструктивных, творить и переживать каче­ственно новый опыт. И, хотя сам субъект не имеет пока возможности выделить этот опыт на фоне остального, биологически детерминированного, его возмож­ности и, в частности, - эвристичность, — начинают прогрессивно расширяться.

Разумеется, человек идущий этим путем, извлечет из него массу дополни­тельных практических выгод, в том числе и социальных благ, так как новые пути широко востребованы человечеством. Это и ЕСТЬ первый шаг к самораз­витию субъекта, осуществленный на практике. Получение надбиологического опыта, опыта вне человеческой иллюзии.

ВПЕРВЫЕ СУБЪЕКТ РАЗВИВАЕТ САМ СЕБЯ путем произвольной инже­нерии собственного носителя - внесубъектной психики. Разумеется, получен­ные таким образом знания субъект будет использовать и в технологиях уровня первого барьера, и в технологиях уровня второго барьера. Его познавательные, практические, духовные, экстрасенсорные возможности будут гиперболически увеличиваться - и, право слово, описывать эти возможности можно бесконеч­но, чего только стоит элементарное преодоление возрастных психологических кризисов, которые вызваны включением (подростковый), фрустрацией (запол­нение конуса значений в среднем возрасте) или выключением (пожилого возра­ста) энергии драйвов в определенных областях, чего стоит создание качествен­но новых эгрегоров...

Но всего этого - разумеется, мало. Это, действительно, только лишь пер­вый шаг. Одна капля дождя не делает. Для того, чтобы этот способ действий стал приносить субъекту не развитие вообще, как некий ящик с неизвестным заранее сюрпризом, а пользу конкретную - нужен СИСТЕМАТИЗИРОВАН­НЫЙ ОПЫТ ИСПОЛЬЗОВАНИЯ ТЕХНОЛОГИЙ ЭТОГО РОДА. Который на сегодняшний день вопиюще отсутствует. Соответственно, такая технология дол­жна применяться неоднократно. Лучше, если это будет сумма технологий, как это представлял С. Леи.(15)

Это не разовое мероприятие, это способ существования. Причем программ­но, с некоторой периодичностью, потому что этот принципиально новый опыт представляется субъекту неотличимым от старого, и другого способа напом­нить себе о необходимости получения эвристичного опыта пока нет. Результаты таких достижений, разумеется, будут применяться на практике. Причем прак­тике социальной. Возникнут элементы новой надсоциальной реальности, кото­рые будут постепенно сливаться с реальностью старой. Тогда новый, вне био­логических ограничений, опыт будет социализироваться и становиться частью человеческой иллюзии - постепенно ее трансформируя.

Постепенно наработается новый понятийный аппарат, который позволит обмениваться надбиологическим опытом и совместно искать наиболее перс­пективные направления его получения - перспективные не в плане удовлетво­рения нужд, как это принято сейчас, а перспективные в плане новых открытий, выигрыша времени для субъекта, вариантов субъективного проникнове­ния в неосвоенные области энергоинформационной изнанки нашего огром­ного мира. Задействуется вычислительный аппарат коллективного субъекта. Новые понятия потребуют новых слов, и субъект получит инструментарий выделения и анализа надбиологического мира. Наверняка появится система обозначений синтетических инструктивных резервов, новых эмоций и надби-ологических знаний. Обнаружатся новые чувства в новом духовном мире. Человеческий мир обогатится невероятно. И тогда каждый субъект сумеет отличать в ощущении этот способ действий и этот надбиологический опыт и разделять его с другими.

И только тогда, наконец, человек сможет подобраться к преодолению чет­вертого, самого сложного барьера в своей активной эволюции. Потому что в процессе преодоления третьего барьера человек совершает практически невоз­можное - он вырывается из плоскости своей биологической ограниченности, словно двумерное существо выходит в трехмерный мир.

Накопленный внебиологический опыт, новые понятия, мышление за детер­минированными границами, лежащая под ними энергия мощных инструктив­ных фигур формируют информационно-энергетический плацдарм, необходи­мый субъекту и теоретически, и практически, - для того, чтобы наметить выход вовне, из биологической психики, на новый носитель. И выполнить это. Дей­ствительно, почему это субъект обязан навеки быть единым со своим биологи­ческим субстратом и разделить его физическую ограниченность? Может ли субъект из подручных материалов изготовить для себя НОВУЮ ПСИХИКУ? Четвертый барьер - это барьер неизбежности человеческой психики, барьер эскалации человека.

Вне адекватного понятийного аппарата, еще только создающегося, возмож­ность эскалации человека вовне бытия к со-бытию с практической точки зре­ния трудно даже просто наметить. Но можно это сделать пока чисто теорети­чески, в особенности если учесть хотя бы некоторый опыт создания синтети­ческих эмоциональных причин креативного поведения субъекта.

Мы попробуем охарактеризовать причины, ведущие к такому поведению, примерные проблемы и некоторые варианты их решения, приведем некоторые общие черты искусственной психики, необходимой для эскалации человека в со-бытие.

Итак, действительно: отчего бы субъекту, если он действительно дорожит собственным существованием и давно уже записал это в своей системе значе­ний (понимая, что это логический парадокс, так как субъект сам по себе, без психики не может ничего «хотеть», мы просто встаем на партийную позицию текущей ситуации. Но надо же с чего-то начинать? А тех, кто заявит, что по­скольку субъект без психики ничего не может «желать», то и делать ничего не надо, мы пока не будем слушать. Взаимно. Пусть они ничего не слышат и не делают. А кому-то просто это окажется недоступным, и они выберут экспресс конфету эмоционального удовлетворения. Пусть их.) Почему бы нам не постро­ить себе новую психику взамен старой?

В принципе, человеческая психика, в общем-то не так уж и плоха. На Зем­ле, пожалуй, лучшей разновидности не встречается. Однако у нее имеются су­щественные конструктивные и эксплуатационные недостатки. Прежде всего, она недолговечна. Разного рода ухищрения могут продлить ее существование, но не на сколько-нибудь приличный в масштабах мира срок.

Далее, она ограничена по энергетической мощности. Емкость инструктив­ной причиннности в ней пропорциональна сроку существования, но вот в еди­ницу времени она совсем не всегда дает столько, сколько нужно и того, что нужно. Результат- мало того, что небесконечное, так еще и неглубокое позна­ние мира. Низкая пирамида значений.

Затем, она просто ограничена по вычислительной мощности. Считает хуже вычислительной машины, не может одновременно удержать в оперативной па­мяти больше чем примерно семь переменных, детально (со всеми буковками) вообразить целиком страницу текста, и так далее, и так далее. Вопросов нет: за длительный период времени она доползет куда захочешь, как бухгалтер со сче­тами до годового баланса, но куда она могла бы дойти за то же время с иными, лучшими возможностями, остается тайной. Столько не живут.

Затем - объем и, главное, доступность памяти. Это даже критиковать не хо­чется. Попробуйте вспомнить телефоны своих школьных приятелей, если вам уже за тридцать. Еще: перенастраивается хуже некуда. Даже для небольшой перенастройки нужно или долго учиться всяким методам, или долго ходить к психотерапевту. Еще: никакой возможности апгрейда. Ешьте что дали. Еще: техническая информация извне инсталлируется донельзя долго. Пожалуйста: вот вам арфа, ноты надписаны на бумажке. А теперь посмотрите на пюпитр и сыграйте Листа. Или прочитайте инструкцию по управлению самолетом и сра­зу же немного полетайте.

Вот для начала семь веских причин для изменений. А еще то, что она позво­ляет переживать и исследовать только один слой мира - человеческий. Даже не слой, а маленькую прослойку слоя. Но вот что и каким образом может высту­пить носителем для субъекта, кроме нее... это вопрос вопросов.

Самым для нас важным свойством психики, разумеется, является ее спо­собность создавать элементы субъективной реальности - конструктивные и инструктивные. Попробуем выделить другие важные признаки психики.

Во-первых, она самоподдерживается. Без всякого обязательного участия субъекта (он только помогает стратегически) человеческая психика участвует в управлении мозгом, ее структура получает от тела питательные вещества и окис­ляет их кислородом. То есть в ней происходит самостоятельный энергообмен и она обеспечивает собственную структуру.

Во-вторых, она обладает способностью проводить сквозь себя информа­цию, получая ее в виде одной кодировки и представляя его в иной.

64

В-третьих, у нее есть свои потребности и тенденции, собственные движения, которые влияют на субъекта (в случае человеческой психики она осведомляет пользователя (субъекта) в виде особого (инструктивного, эмоционального) сиг­нала, являющегося для субъекта принуждением к действию), и таким образом служит ему источником энергии.

В-четвертых, она способна сохранять в своей структуре информационный сигнал, в особых условиях выдавая его повторно, то есть обладает памятью.

В-пятых, психика состоит из доменов, взаимодействующих между собой информационным образом. По крайней мере, некоторые ее области - анализа­торы, к примеру — могут работать, а могут и нет. Домен, передающий движение руки (моторный), координируется с доменом восприятия, эти движения руки отслеживающим (проприоцептивность). То есть психика - это вещь не целост­ная, а сложносоставная, состоящая из отдельных взаимовлияющих функцио­нальных единиц. Пожалуй, и все.

Как выглядит психический модуль, домен? Он существует на материаль­ном носителе. Он имеет внутренние взаимосвязи, поддерживающие его струк­турную и функциональную стабильность. Он обладает сам или использует сто­ронний источник энергии. У него есть типичный способ функционирования, при котором сигнал со стороны вызывает типичный ответ, причем это происхо­дит в определенных пределах. Он обладает плоскостью или объемами, в кото­рых он взаимодействует с миром, имея объемы, в которых он проявляет свою реакцию - его можно уподобить двустороннему интерфейсу. Он обладает соб­ственной внутренней жизнью, вследствие чего при некоторых условиях его сигналы качественно видоизменяются. Он взаимодействует с остальными до­менами. И, наконец, его сигналы, будучи реальными, тем не менее, имеют зна­чимую для субъекта субъективную сторону. Совокупность таких доменов со­ставляет более крупные домены, а они, в свою очередь, - психику.

Наиболее компактным доменом психики, вероятно, выступает нейрон. Но именно психическая роль одного нейрона очень мала, и если измерять цирку­лирующие в нем «количество байтов» психических и цитофизиологических, обеспечивающих собственно его существование, наверное первые составят тысячные доли процента. Комплексы нейронов образуют более крупные доме­ны. И опять-таки, количество «психических байтов» окажется неизмеримо ниже количества «служебных байтов».

То есть субъект приобретает от психического домена на деле очень мало и в весьма малой степени определяет его «поведение», процессы в нем протекаю­щие. Только в узких пределах, некритичных для сиюминутного существования этого домена. Если не принимать во внимание самое главное свойство психики, а именно способность создавать элементы субъективной реальности, то осталь­ным признакам в мире отвечает довольно много вещей - а признакам какого-либо психического домена еще более: компьютер и его блоки, вообще вычисли­тельная техника. Мозг прочих, не человеческих живых существ.Так называе мые эгрегориальные структуры и коллективное бессознательное. Биосфера. Пла­нета Земля со всеми ее элементами. Солнце. Вселенная.

Все эти и многие другие вещи на свете состоят из функциональных доме­нов, самоподдерживаются, обладают собственным движением, проводят и хра­нят информацию. Все имеют сферу «поведения», некритичную для их сиюми­нутного существования и способную приютить «Я» субъекта. Более того, по­скольку один и тот же факт или движение могут означать для разных субъектов совершенно разные вещи, то «поведение» одного объекта может быть субстра­том для нескольких субъектов.

Таким образом, материала для построения психики в мире может быть пре­достаточно - примерно также много материалов, использованных нашим те­лом для строительства самого себя. Мозг можно рассматривать только как час­тный случай носителя субъективного. Нужно только воспользоваться иным ма­териалом со стороны субъекта и далее определять его развитие, продлевая су­ществование субъекта. Довольно легко себе представить значительные техни­ческие сложности на пути создания полноценной психики, хотя бы равной по работоспособности человеческой, и мы пока отложим этот вопрос, потому что эта технологическая проблема и решаемая, и она бледнеет по сравнению с про­блемой другой: а как вообще субъект может оказаться на другом носителе? Чтобы технологически осуществить со-бытие «Я» в дополнение к мыслимому?

Действительно, что такое субъективная реальность, не знает никто. Что та­кое субъект и область «я есмь» - тем более. Соответственно, просто «перелить субъект из одной бутылки в другую» не получится. И это только «раз». «Два»: как можно осуществить контроль переноса? Поскольку искусственная психика функционально аналогична природной, то на вопрос «мыслишь ли ты?» она ответит утвердительно, даже если там и не окажется того субъекта, который мы «переносили». Попробуем подумать над этим.

Что такое субъект, субъективная реальность? На этот счет существует мно­жество теорий и размышлений. Скажем, «божья искра». Мистические теории, стремящиеся к этому делу привлечь таинственные энергии. Кварки. Функцио­нальные теории, подразумевающие понимание субъекта как продукта функци­онирования психики. Теории психофизического тождества, в которых субъек­тивное и есть материальное, и в таком случае весь мир имеет субъективную изнанку...

Вместе с тем, необходимо заметить, что с точки зрения субъекта и для на­шего скромного исследования нее эти теории могут быть признаны относительно несущественными. Так как субъект для самого себя существует, не спутает себя ни с чем другим и к тому же способен воздействовать на материю. В разрезе нашего исследования значительно более важен вопрос взаимодействия субъек­та, материи и мира. И вот здесь картина значительно упрощается и вопросов становится чуть меньше. Субъект во встречающемся в природе виде неразрыв­но связан с материей, и мы это знаем.

Для того, чтобы осознать самого себя, непрерывное бытие субъекта должно себя с чем-то сличать. Для того, чтобы осознать, что осознал, данных для сли­чения должно быть еще больше. Они должны где-то храниться. Вне субъекта. В материальном (понимая под материальным и физические поля). Для того, что­бы проявиться в мире, субъекту необходимо нечто, подвергающееся влиянию мира и подверженное влиянию субъекта. Материальность психики.

Чтобы функционировать, субъекту нужна энергия, опять-таки приходящая извне него. Опять-таки раз не субъект, значит материальность. Чтобы удержи­вать собственную структуру, не осознаваемую в каждый момент времени, опять-таки необходима материальность. Более того, субъект неразрывно связан и со временем, так как акт самоосознания занимает больше одного логического шага, а стало быть и больше одного временного кванта (субъект сличает себя с собой, бытие и со-бытие, и осознает результат сличения).

Мы понимаем, что суть субъекта - все элементы субъективной реальности

- имеет информационную природу. Мы знаем, что эта информация преобразо­вывается, она динамична, подвижна, а для этого необходима причина действия. Значит, энергия. Вывод довольно прост: будь субъект чем-то сверхъестествен­ным, будь он оборотной стороной материи, будь он из кварков или божьих искр

- для того, чтобы он именно как субъект существовал (функциональная тео­рия), проявился (мистическая), осознал сам себя (тождественная) -. необходим МАТЕРИАЛЬНЫЙ ПРОЦЕСС С ИНФОРМАЦИОННЫМ СОДЕРЖАНИЕМ, причем общие признаки такого процесса, как удовлетворяющие практическим требованиям, так и необходимые субъективно, мы уже обсудили. Принципиаль­но, таких кандидатур достаточно. Второй вопрос, с контролем переноса, будет посложнее.

Приведем известный мысленный эксперимент: предположим, мы имеем установку, которая позволяет мгновенно и сверхточно, с точностью до положе­ния электронов на орбите, сдублировать человеческое тело. Что мы (мысленно) и проделаем. У нас получается двое. Оба будут идентичны, обладать идентич­ными воспоминаниями, утверждать, что обладают субъектами, всегда имевши­мися при них, и доказать иное окажется невозможно. Но вопрос о том, скопиро-вался ли субъект или в новом теле поселился другой, останется открытым. Мы можем сослаться только на то, что есть первый, «настоящий», и второй, «ко­пия». Их двое в мире.

Усложним эксперимент: уничтожим первого в момент создания второго. Теперь этот субъект один. И заявляет о себе, как об одном, единственным. Од­нако: как доказать, что это именно ТОТ ЖЕ субъект, а не просто ТАКОЙ ЖЕ? А вот данный парадокс уже неразрешим. Причем и сам субъект, обладающий ма­териальной памятью, не сумеет внести никакой ясности.

В то же время, естественно, вопрос для нашего исследования имеет очень и очень большое значение, так как если прежний субъект попросту исчез, то и человеку, им обладавшему, четвертый барьер преодолевать было незачем. Ведь субъект осознает себя в непрерывном динамическом процессе, и оста­новка этого процесса влечет за собой возникновение этого парадокса. Не уми­раем ли мы каждый раз во сне, а наше место занимает следующая однодневка? Пока что идентичность тела внушает некоторые надежды, что это не так. А уж на новом носителе...

Следовательно, прерывание субъективного существования недопустимо. И эти ограничения, как ни парадоксально, до определенной степени облегчают решение многих трудностей на пути к преодолению четвертого барьера.

Речь о создании целой новой психики сразу не идет - остановки допускать нельзя. Соответственно, имеет смысл идти по пути создания отдельных доме­нов со-бытия. Соответственно и не придется «переносить» субъект на другой субстрат, а всего лишь ПОДКЛЮЧАТЬ НОВЫЕ ДОМЕНЫ К СТАРОМУ СУБЪЕКТУ. Раз так, отпадает сложность проверки пригодности носителя для проживания в нем субъекта. Сам субъект, неспособный ошибиться в собствен­ном существовании, и проверит.

И одновременно решается вопрос о переходе субъекта с носителя на носи­тель: ведь субъективная реальность наполнена взаимодействующими данными. Каждый новый домен будет вносить свою лепту, обогащая ее.

Предположим, что наша субъективная реальность создана десятью круп­ными доменами психики, допустим, такими, как зрительный и другие анализа­торы. Если отключить один, она не перестанет существовать - что, кстати, и доказано нейротравматологией, накопившей случаи повреждения всех облас­тей психического. Ни в одном их них субъект не исчез. «О-кэй», теперь добавим к ним двадцать новых доменов, взаимодействующих через субъект между со­бой и с прежними. Субъект станет состоять из тридцати. Подождем информаци­онного выравнивания, кстати, в этом процессе окажется возможным перегрузить необходимую память, примерно так, как запомнить музыку в знаковой форме.

Выключим по одному прежние домены - или дождемся выхода их из строя по естественным причинам. Вуаля! Переход совершен. И действительно, вот в этом виде возможность преодоления четвертого барьера выглядит уже значи­тельно более реальной. Опять-таки оставим в стороне чисто технические слож­ности создания лучшего, чем биологического, домена - у нас есть еще одна. Все вроде бы довольно ясно, принципиально выполнимо с учетом современ­ных возможностей человека... но вот как «подключить» новый психический домен к субъекту? Проводков в субъективную реальность не воткнуть, ничего не припаять и пока даже данные медицины не позволяют вмешаться в мозг так, чтобы привнести в его вычислительную систему что-либо осмысленное.

Все, что на сегодняшний день становится доступным субъекту, доступно ему конкретно и только через его биологическую психику. То есть имеет место быть то же отношение, что и при работе с компьютером:

«мир - объект (домен) - психика - субъект -психика - объект (домен) - мир»

68

Однако мы говорим о новой психике, поэтому наша задача «пройти» ряд от: «субъект - психика - объект (домен) - субъект» к: «мир-домен — субъект -домен - мир». И вот это как раз и есть основная и самая главная трудность на пути создания субъектом новой психики. Все прочие, по сравнению с ней, пре­одолимы довольно легко — но если бы человек хоть раз осознанно решил такую задачу и поставил бы об этом в известность других - то четвертый барьер был бы уже преодолен.

И весь мир бы уже населяли способные общаться с нами субъекты наших предшественников, резвящимися на управляемом психическом субстрате пото­ков ветра, океанской воды, птичьих стай, эгрегориальных течениях... Но на деле такого пока нет.

Однако и здесь есть некоторые умозрительные перспективы. Правда, опи­рающиеся на имеющуюся психику. Предположим, мы умудрились связать ка­кой-либо домен нашей психики с внешним процессом настолько намертво, что они информационно отслеживают друг друга как поверхность колышущейся воды с поверхностью воздуха, проводя влияния субъекта наружу и влияние до­мена внутрь. Более того, этот внешний процесс оказывает влияние и на осталь­ные домены нашей психики - на человека в целом.

Что тогда произойдет при выключении оригинального психического доме­на? Простите, а разве что-то исчезло? По прежнему есть та же информацион­ная поверхность. Отношение:

мир-домен=психика-субъект-психика=домен-мир

заменилось на:                           «мир-домен-субъект-домен-мир».

Здесь по-прежнему внешний процесс взаимодействует с остальными пси­хическими доменами, по-прежнему он доступен субъекту... Осталось повто­рить это N раз и оказаться среди процессов внешних. В принципе, это вполне выполнимо. Только технические сложности.

И преград перед человеком и человечеством на этом пути осталось уже не так много: это третий барьер, преодоление которого позволяет вводить в ин­формационную структуру субъекта на осмысленном уровне принципиально новые величины. Ведь без этого такое самоотождествление окажется просто медитацией, а не созданием новой психики.

Это специальная организация такого домена, обеспечивающая его стабиль­ное функционирование в мире, это выражение его влияния субъективно хотя бы на уровне удовольствие-неудовольствие (хотя бы вследствие интерференции влияния с остальными доменами), это хранение информации и это стабильная связь с остальными. Это действительно, не так уж и много.

Прочие вопросы: перенос опыта, памяти, сложность нового домена... это вопросы технические. Опять-таки главное, что это возможно. Более того, тех­ническая возможность неполного, но спасительного переноса субъекта сохраняется даже при нерешенности этих задач. Как мы прекрасно понимаем, область «я есмь» примет все за чистую монету, что бы ей не подсовывала в ходе работы новая психика - только вот никому рассказать об этом не сможет. Хотя субъект будет удовлетворен и, по сути, родится вновь, хотя и им неуправляемо - как при реинкарнации.

Для того, чтобы субъект мог действительно считаться разумной сущнос­тью, он, как минимум, должен иметь возможность повторить этот трюк еще раз. И еще. И еще - сколько ему потребуется, тогда он сможет и мыслить, и развиваться далее. Он должен стать не новой игрушкой новой среды обитания, а самостоятельной сущностью в ней.

Соответственно, существует минимальный порог переноса информации (хотя бы как переноситься или как искать это знание), который и окажется ре­альным преодолением четвертого барьера. Без преодоления этого порога пере­нос может быть осуществлен только случайно и неполностью.

И, вероятнее всего, история человечества насчитывает довольно много та­ких случайных переносов - причем, естественно, в наиболее перспективной и доступной для формирования новой психической среды области. В области эг-регориальной.

Действительно, эгергориальные структуры - это почти психика. Они под­чиняются тем же закономерностям, осмыслены для человеческого миропони­мания, более объемны, мощны и долговечны, чем психика индивидуума, и они контактируют с человеком повсеместно. Они уже организованы необходимым для домена образом. Они удобны для привычного проживания. Они - это иде­альная среда начального плацдарма со-бытия.

Неизвестно, было ли это выполнено осмысленно и в каком объеме это уда­лось сделать - но многие эгрегоры, прежде всего религиозные, явно и даже в своих текстах содержат в себе некие протезы личностей, которые заставляют адептов поступать и думать так, как диктует этот протез, направляя по продик­тованным им каналам свою инструктивную энергию. Тайна сия велика есть, однако не исключено, что кто-то из учителей и не заметил, что тело его умер­ло.... Насколько он свободен в своей среде? Это еще один вопрос - как и вопро­сы, не говорит ли эгрегориальная личность словами эгрегориальных адептов, или переселился ли кто-нибудь на небиологический носитель.

Насколько эта сформированная человеком среда сопротивляется такому оду­шевлению? Это тоже большой вопрос. Потому что, как это ни парадоксально, человечество посвящает свои рациональные усилия преимущественно матери­альным заботам, к примеру, о пенсии и социальном положении, не желая это до­верить радужным обещаниям политиков - а в вопросах персонального принци­пиального выживания своей внутренней сути, в чем ведь никак нельзя оши­биться, так как любая ошибка будет непоправимой, как-то естественно скатыва­ется на религию, удовлетворяясь эмоциональной соской загробных обещаний ми­стических иерархов. Ну не странно, ли это?.Не намеренно ли выдается соска?

Но все перечисленные вопросы решаемы. Мы, понимая это и обладая неко­торыми техническими навыками субъект-центрированного подхода к работе с реальностью, непременно вернемся к этому вопросу в другом, более подроб­ном тексте, посвященном практическим подходам к четвертому барьеру при помощи технологий второго барьера. Но пока у нас лишь обзорная экскурсия. Для данного исследования важно понимать, что это - возможно. Возможно прак­тически.

Тогда, при условии решения множества теперь уже более-менее внятных вопросов, используя персональные навыки и коллективные знания, субъект на­конец сможет стать тем, чем он, наверное, и должен стать - самостоятельной разумной сущностью, для которой природа носителя не так уж и важна.

Субъект, как самостоятельная разумная сущность влияет на материю, орга­низует в ней координированные процессы, включает их в свою структуру, раз­вивает носитель и себя, накапливает знания, живет столько, сколько посчитает нужным, в том слое реальности, который ему интересен, там, где ему интерес­но, беспредельный в своем могуществе и потенциале, до границ Вселенной и конца времен. Это - стоящая перспектива развития человека.

Превзойти самого себя. Стать самостоятельной разумной сущностью - од­ним из бессмертных духов нашего мира.

Заключение

Подытожим сказанное. Мы попытались изложить некоторые соображения относительно возможности активной эволюции человеческого субъекта в само­стоятельную разумную сущность, не стесненную более ни временными, ни про­чими человеческими рамками.

Разумеется, этот путь определяется самой сутью субъекта, как некоего энер­гоинформационного феномена, расположенного на границе материального и идеального миров. Несмотря на то, что исходно субъект ограничен своим био­логическим происхождением и собственной психикой, барьеров на этом пути вырисовывается всего четыре, причем два из них уже преодолены.

Первый - это влияние субъекта на материю и преобразование ее под свои нужды. Выполнено.

Второй — это вывод на уровень материального внутренних особенностей субъекта, позволяющих создать не просто упорядоченный мир, но мир, несу­щий признаки духовного содержания субъекта. Выполнено.

Третий - преодоление барьера человеческого мышления, его биологичес­кой предопределенности, затрудняющей познание вообще, создание нового, и познание мира, как он есть. Эти тенденции еще только нарастают.

Четвертый - становление субъекта, как самостоятельной разумной сущнос­ти, не зависящей от носителя и способной свободно его менять, строя по своим правилам. Он еще впереди.

При этом энергоинформационные навыки относятся только к технологиям преодоления второго барьера, тогда как для преодоления третьего и четвертого они будут уже использоваться наряду с другими, создавая комплексные приемы соответствующих уровней. Они сохранят безусловную полезность.

С одной стороны, кажется, что преодоление четвертого барьера - это лишь сладкая, но, увы, удалённейшая перспектива, немыслимая без невероятного тех­нического развития человечества.

Однако, пожалуй, сама по себе практика смещения информационного про­цесса, а в нашем случае субъекта, относительно носителя, не так уж нова для нашего мира.

К примеру, тело человека. В самом начале оно состоит только из одной клетки и информации, заключенной в ней. Но, поглощая вещество и энергию из окру­жающей среды, оно использует эту энергию для упорядочивания вещества, со­здает новые клетки-домены, и растет. Вещество непрерывно отбрасывается, меняются клетки, а тело идет себе по жизни, и к концу в нем уже ничего не остается от материи, с которой оно начинало. Потому что даже тело человека есть только информационный процесс, структурирующий сам себя на матери­альном субстрате.

Или мозг человека, также состоящий из клеточных доменов. Клетки могут меняться, активироваться, и дезактивироваться, но их существование, управля­емое активностью человека, является основой самопорождения субъекта, со­знания и личности. И здесь субъект и психика действуют, транслируя посред­ством личности человека те правила, которыми они обладают от начала челове­ческой истории. Опять информационный процесс, структурирующий свой ма­териальный субстрат.

Или эгрегоры, коллективное бессознательное. Они составлены из доменов отдельных людей, их психики и субъектов. Но коллективное бессознательное, однажды возникнув в человеческом общежитии, развивается затем относитель­но самостоятельно, по собственным законам и подчиняется своим правилам, рожденным взаимодействием доменов. Устаревшие домены отмирают, новые появляются и регулируются согласно текущим требованием коллективного субъекта, и примерно в течение века все домены коллективного бессознатель­ного меняются, как меняется «один и тот же» национальный язык. Каждая но­вая эгрегориальная тенденция начинается с одного-двух доменов, а затем рас­тет и усложняется. Вновь информационный процесс, формирующийся из при­емлемых доменов.

На фоне всего этого нами было выделено в качестве задачи немногое — вве­сти свой субъект между индивидуальной психикой и, допустим, коллективным бессознательным. А для нас это уже совсем немало. Ведь тогда субъект сможет менять домены и стать бесконечным во времени. А раз будет время, субъект и его психика - остальное приложится.

Волшебство заключается в том, что перед осознавшим себя субъектом про-• стирается бесконечный мир. И странно было бы в него не войти.

И субъект, как информационно-энергетическое существо это может осуще­ствить, потому что для него понять нечто — принципиально означает, - полнос­тью, то есть активно, - овладеть эволюцией. Казалось бы, при чем тут дальней­шее энергоинформационное развитие?

Впереди - бесконечность.

 

ЛИТЕРАТУРА:

1. Алексеев В.П. Становление человечества. М..МГУ, 1984.

2. Ананьев Б.Г. О проблемах современного человекознания. М., Наука,1977.

3. Ананьев Б.Г. Человек как предмет познания. Л., ЛГУ, 1968.

4. Бахтин М. М. Тетралогия. Сост. И. В. Пешков. М., «Лабиринт», 1998.

5. Бердяев Н.А. Самопознание. Опыт философской автобиографии. Сост. А. В. Вадимов. М., Книга, 1991.

6. Верищагин Д.С., Титов К.В. Полный учебный курс Школы Навыков Даль­нейшего Энергоинформационного Развития (ДЭИР), СПб. изд-во «Невский проспект», 2004.

7. Выготский Л.С. Мышление и речь // Собр. соч. в 6 т.т., М., 1982.Т.5

8. Гессеи С.И. Основы педагогики. Введение в прикладную философию. М., «Школа-пресс», 1995.

9. Гуссерль Э. Философия как строгая наука. Сост. О. А. Сердюков, пер. с нем., Новочеркасск, изд-во «САГУНА», 1994.

10. Елисеев О.П. Практикум по психологии личности. Издание 2-е, СПб - М. -Н.Новгород - Воронеж - Р-на-Дону - Ектеринбург — Самара - Киев - Харь­ков - Минск, 2003.

] 1. Ильенков Э.В. Философия и культура. М.: Изд-во полит, лит., 1991.

12. Кант И. Антропология с прагматической точки зрения. СПб. Наука, 1999.

13. Кон И.С. Открытие «Я». М., Политиздат, 1978.

14. Къеркегер С. Страх и трепет. М.: Республика, 1998.

15. Лем С. Сумма технологий. СПб.: Изд-во АСТ, 2002.

16. Лотман ЮМ, Семиосфера. СПб., Искусство-СПб, 2000.

17. Мамардашвили М. Необходимость себя. М., «Лабиринт», 1996.

18. МаслауА.Г. Дальние пределы человеческой психики. Науч. ред. Н.Н. Акули-ной, пер. с англ., СПб., «Евразия», 1999.

19. Мясищев В.Н. Психология отношений. //Избранные психологические тру­ды. М.- Воронеж, изд-во ИППСИ, 1995.

20. Найссер У. Познание и реальность: Пер. с англ.. Общ. ред. Б.М. Величковс-кого, М., Прогресс, 1981.

21. Овчаренко В.И. Трансфер. // Новейший философский словарь. Минск, 1998.

22. Парсонс Т. О структуре социального действия. 2-ое издание, М., Академи­ческий проект, 2002.

23. Петровский В. А. К психологии активности личности. //Ж. Вопросы психо­логии, 1975, № 3.

24. Петровский В.А. Личность в психологии: парадигма субъектности. Ростов-на-Дону: «Феникс», 1996.

25. Петровский В,А, Идея свободной причинности в психологии личности. // Психология личности. СПб., «Питер», 2000.

26. Поршнев Б.Ф. О начале человеческой истории. М., Наука, 1974.

27. Поршнев Б. Ф. Социальная психология и история. М., ИПЛ, 1979.

28. Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. М.: ГПИ, 1957.

29. Рубинштейн С.Л. Проблемы общей психологии. Отв. ред. Е. В. Шорохова. М., Педагогика, 1973.

30. Сафронов И.А. Человек. Вселенная. Бремя. СПб., изд-во СПбГУЭиФ, 1997.

31. Слободчикое В.И., Исаев Е И Психология человека. Введение в психологию субъективности. М., Школа-пресс, 1995.

32. Стрельченко В.И. Диалектика снятия в органической эволюции. Под ред. Е.Ф. Солопова. Л., Наука, 1980.

33. Титов К.В. Феномен сенсорных проекций в современном человекознании. М., изд-во АПКиППРО, 2004.

34. Узнадзе Д.Н. Психологические исследования. М., Наука, 1966.

35. Фрейд 3. Введение в психоанализ. Лекции. Издание 2-ое. Пер с нем., М., Наука, 1991.

36. Фромм Э. Психоанализ и этика. М., Республика, 1996.

37. Фуко М. Слова и вещи: археология гуманитарных наук. СПб, 1994.

38. Шадриков В.Д. Происхождение человечности. Изд. 2-ое, М., Логос, 2001

39. Шарден П. Т., де Феномен человека: Пер. с фр. М., Наука, 1987.

40. ШертокЛ., Соссюр де Р. Рождение психоаналитика. От Месмера до Фрей­да. Пер. с фр., М., Прогресс, 1991.

41. Шестов Л. Апофеоз беспочвенности. Отв. ред. Н. Б. Иванов. Л., ЛГУ, 1991.

42. Шпет ГГ. Психология социального бытия. М.- Воронеж, 1996.

43. Энгельс Ф. Диалектика природы. М., Политиздат, 1982.

44. Эриксон Э. Детство и общество. Пер. с англ. М., Республика, 1997.

 

⇐ Предыдущая123456789

Поделиться: