С. С. ПРОКОФЬЕВ — Н. Я. МЯСКОВСКОМУ. Villa Béthaine St. Gilles-sur-Vie,

Июля 1924 г., С.-Жиль

Villa Béthaine St. Gilles-sur-Vie,

Vendee, France.

15.VII.1924

 

Дорогой Николай Яковлевич.

Очень затянул я мой ответ, а, между тем, мне хотелось поговорить с Вами о некоторой неосторожности, которую Вы сотворяете с Универсальным издательством. Именно: зачем Вы хотите дать им в первую голову «Молчание»? Во-первых, это старая вещь, во-вторых, она написана, если не ошибаюсь, для увеличенного оркестра. Приняв во внимание, что другая вещь, идущая в издательство, есть 6-я симфония, тяжелая в смысле длины, получается впечатление, будто Вы нарочно делаете все возможное для затруднения распространения Ваших вещей по Европе, сваливая наименее «практичные» (извините за рыночное слово) из Ваших сочинений на плечи того учреждения, которое берет на себя пуссирование* их в белый свет. Однако 6-я, как Ваше млад-

* проталкивание — от pousser (франц.).

<стр. 199>

шее дитя, конечно, даже несмотря на свою длину, имеет право идти первым номером, хотя бы потому, что с технической стороны она должна быть наиболее совершенной. Но в пару к ней я предложил бы не «Молчание», а 3-ю, 4-ю, или 7-ю симфонию. Если последние еще не готовы к печати, дали бы для начала 6-ю, а пока они ее напечатают, у Вас, может быть, сыграется 7-я или 4-я, и Вы сможете послать одну из них. А 3-я? Я имею сообщить Вам, что Фительберг лично передал ее Драберу. Кто этот Драбер, я не знаю (может, Вы знаете лучше меня), но, судя по тому, что письмо Фителя датировано 31 маем и Прагой, то есть временем и местом интернациональных фестивалей, то полагаю, что это кто-нибудь из комитета и что Владимир Владимирович сможет установить до точности его личность. Вот и послали бы 3-ю в Универсальное издательство. Кстати, и романсы: отчего такие старые? Нельзя ли было бы как-нибудь понатужиться и написать несколько новых, на вступление в новое издательство, а затем уж послать стариков Бальмонтов!

Затем вот идея Стравинского, к которой я горячо присоединяюсь: клавиры непременно надо делать самому. Он считает, что делания клавира тоже вид творчества или, во всяком случае, «оркестровки для фортепиано» (помните, Лист позволял себе даже большие вольности для достижения лучшей звучности), и только сам автор, работая над ними любовно и в то же время имея право на полную свободу манипуляций, может создать настоящий клавир. Мои клавиры скрипичного концерта и «Шута» довольно дрянные, но в «Апельсинах» и особенно в «Огненном ангеле» наклевываются некоторые достижения.

Во Франции имеется следующее общество, собирающее для авторов тантьему за исполнение их вещей в концертах: Société des Auteurs, Compositeurs et Editeurs de Musique, 10, Rue Chaptal, Paris, IX — в каковом я и состою членом. Оно довольно недурно собирает за исполнение во Франции, но лишь какие-то гроши вне ее. Я не знаю, можно ли вступать в него заочно, не находясь в Париже. С удовольствием разузнаю для Вас и, если можно, сделаю демарши для принятия Вас членом, но смогу это сделать не раньше ноября, то есть по моем возвращении в Париж. Справляться же у них письменно не хочу, ибо во Франции очень часто официально, по переписке, откажут, а лично, по знакомству, сделают с удовольствием. Относительно того, какие общества существуют в германских странах, я не знаю, так как до сих пор мои сочинения очень мало там исполнялись, и я этим вопросом не занимался. Большое спасибо за вступительный листок в Московское общество композиторов. Возвращаю его Вам подписанным. Десять вступительных целковых пусть, если можно, отсчитают из предстоящих поступлений. Со Стравинским я не в переписке и не знаю, где он, поэтому предъявление ему такого бланка откладываю до встречи в Париже.

Вопрос о моей поездке в Россию находится в очень неопределенной стадии¹. Одна из главных причин та, что у меня предвидится мно-

<стр. 200>

го композиторских работ, от которых я не хотел бы отрываться, между тем, такая поездка оторвет на долгое время, хотя бы по эмоциональным причинам. Из Ленинграда пишут, что в Мариинском театре собираются ставить «Шута»².

Композиторские же планы мои такие: сейчас пишу небольшой балет для Б. Романова, бывшего балетмейстера Мариинского театра, который будет ставить его в ноябре в Париже. Оркеструю его для пяти инструментов и вообще рассматриваю его как квинтет, ибо он состоит из 6 совершенно отдельных и оформленных частей³. Затем немедленно сяду за симфонию, для которой уже намечен материал и которую Кусевицкий будет исполнять весною в Америке и Париже. Для пущего к самому себе уважения решил назвать ее 2-й симфонией⁴, приняв, таким образом, Классическую за первую. А затем хочу соркестровать «Огненного ангела», во-первых, потому что пора его прикончить, а во-вторых, объявился некоторый спрос на его постановку, Кусевицкий же взялся немедленно перевести на языки и напечатать. Как видите, работы тьма, и, собственно, благоразумнее запереться и никуда не разъезжать!

Мне трудно определить сущность переделки второго концерта. Тематический материал оставлен целиком, контрапунктическая ткань слегка усложнена, форма сделана стройнее, менее квадратной, а затем я работал над улучшением как фортепианной партии, так и оркестровой. Надеюсь, что его напечатают до Нового года, тогда немедленно вышлю Вам. Замедленные темпы 5-й сонаты связаны с плохим самочувствием прошлым летом, когда я задумывал сонату: не в порядке было сердце, как последствие скарлатины, случившейся у меня 5 лет назад. Но теперь здоровье наладилось, и я в квинтете вернулся ко всяческого рода аллеграм.

Стоковский, кажется, сейчас в Париже. Я просил Эберга узнать у него точно, когда он будет играть Вашу 5-ю в Америке, дабы поступим, с материалом соответственно. Вольф будет играть ее в Париже. В предстоящем сезоне он станет во главе очень хороших концертов.

Обнимаю Вас. Привет Держановским и Жиляеву.

Ваш С. Прокофьев

⇐ Предыдущая37383940414243444546Следующая ⇒

Поделиться: