Декабря 1926 г., Париж. Н. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ. Декабря 1926 г., Москва

Декабря 1926 г., Париж

18, rue Troyon, Paris XVII.

17. XII. 1926

 

Дорогой Николай Яковлевич.

Дошли ли до Вас уже слухи про триумфальное шествие Вашей 6-й симфонии по Америке? Она была сыграна два раза в Филадельфии, а затем в Нью-Йорке¹. В Филадельфии ею дирижировал Стоковский, перед нью-йоркским концертом он заболел, и его заменил его помощник — Родзинский, который перед тем продирижировал симфонией только на одной репетиции, когда Стоковскому захотелось noслушать ее из зала. Тем не менее Родзинский, судя по отзывам, cnpaвился с задачей, даже прямо-таки сделал себе на Вашей симфонии карьеру, так как это было его первое выступление в Нью-Йорке. Посылаю Вам пару критик: они не бог знает как умны, но зато доброжелательны, а это уже много для Нью-Йорка. Если достану другие, то вышлю Вам. Вообще, Вам пора бы начать подучиваться или дирижировать или вообще что-нибудь делать на эстраде, дабы иметь возможность, в качестве нового любимца Нью-Йорка, претворить Вашу славу в че-

<стр. 254>

ковую книжку. Тогда не надо будет и продаваться австриякам на энное число лет, чем Вы, кстати, очень огорчили нашего уважаемого Пайчадзе.

Ваши сюиты для малого оркестра интересуют Российское музыкальное издательство. Так как эти сюиты еще не готовы, то мы с Вами возобновим этот разговор при личном свидании, Вы же пока никому их не запродавайте. Романсами Пайчадзе интересуется меньше: их печатание связано с расходами, так как их приходится переводить на целый ряд языков. Уступая сюиты, сможете ли Вы также дать их клавираусцуги? Нельзя ли в две руки?

Партитуру сюиты из «Трех апельсинов» выслать Вам никак не могу, так как к деланью карманных партитур еще не приступили, а большие партитуры сдаются только в наем. Должен сказать, что эту сюиту я ценю не слишком: ее удельный вес несравненно меньше других моих сюит, хотя она и пользуется успехом у дирижеров и публики. Клавир 4-й симфонии отложите для меня в сторону, я заберу его, когда буду в Москве.

Что касается московских концертных дел, то я решил, что самое лучшее держаться за Персимфанс и равнять остальные концерты по нем ²: это, по крайней мере, люди, которые меня много играли и много собираются играть при моем приезде. Явор так-таки ничего до сих пор не ответил, а я-то думал, что на этого потомка Ковенских королей можно было положиться! Напишите, пожалуйста, что, в конце концов, сделалось с Росфилом. Какие вынесли Вы впечатления от поездки в Вену? Про Варшаву не спрашиваю: это мертвый город.

Обнимаю Вас крепко.

Ваш С. Пркфв

Н. Я. МЯСКОВСКИЙ — С. С. ПРОКОФЬЕВУ

Декабря 1926 г., Москва

Дорогой Сергей Сергеевич,

спасибо за американские известия, я о них знал только, что симфонию играл помощник Стоковского, и его похвалили. Вывести больше я не сумел, но и присланное Вами я принимаю больше на веру Вашим словам, ибо ничего в аглицком диалекте не смыслю и оттуда вычитать что-либо о «триумфальном шествии», конечно, не сумел бы. Из программы усматриваю, что исполнение было без хора, что очень жаль, ибо эффект увеличивается в несколько раз — хор создает отличную и очень чувствительную атмосферу.

Вы говорите — огорчил Пайчадзе! А что же он раньше думал, ведь я пишу почти без передышки? Универсалка же, видимо, скоро что-то

<стр. 255>

учла и не желает выпускать из своих рук даже вовсе им неизвестных (ибо далеко еще не оконченных) сочинений. Я им уступил разные симфонии и прочее вовсе даже не по нужде, а скорей по слабости характера, очень уж они убедительно толковали мне, что им нужны, во-первых, «ассортимент» моих симфоний, так штуки 4, чтобы легче заполнить рынки разных потребностей, и, во-вторых, — мелкие вещи для укрепления финансовой базы. Я, конечно, поверил и сдался, а условия уж вовсе не такие роскошные, если я за две симфонии (8-ю и 9-ю) получаю аванс около двух тысяч рублей, да еще в рассрочку. Но они же и стараются! Ведь за один сезон они приткнули 6-ю и 7-ю симфонии (вкупе) не меньше, чем в 18 мест, а ведь 7-я даже еще не вышла!

Что касается сюит, — то это, разумеется, пока одна лишь проблема, ибо кроме тем (голых!) да плана кое-каких частей еще вовсе ни чего нет, и времени для работы тоже нет. Я сейчас думаю совсем над другим, и таким каким-то увертистым, что никак не могу сдвинуться с мертвой точки уже месяца два ¹.

Будучи в Вене, мне показалось, что там можно работать; вообще же мне там мало понравилось — очень уж все заняты делами, и как-то мелкотравчато, даже музыку делают больше истово, чем увлекательно, но зато житейские условия, видимо, приноровлены к обывательским удобствам, и можно получить недорого вполне удовлетворительный комфорт, тишину и даже в известной мере изолированность. По крайней мере, мне все это гарантируют, если я соглашусь приехать в Вену надолго.

Варшаву я в будни не видел, [...]. Венские же музыканты меня удивили своим весьма ограниченным представлением о делах своего искусства (скорей об явлениях) дальше собственного болота. Впрочем, может быть, за границей это так принято, — очень мало знать чужое (главным образом, понаслышке), — слишком заняты все?

Теперь жду Вашего приезда. [...] обязательно приезжайте. Боюсь, что не понравится Вам у нас, хотя во внешнем смысле, я за Москву вполне ручаюсь — здесь Вашу музыку безумно любят и много и прескверно играют, за исключением единиц, конечно.

Зачем Вы меня дразните? Ведь это моя самая затаенная мечта —самому научиться махать, но боюсь даже в Москве, хотя меня уверяют, что здесь я себе это не только могу, но и должен позволить. К тому же не знаю с кем позаняться, ибо Соломон до нелепости занят.

Пока всего лучшего. Обнимаю Вас.

Ваш всегда Н. Мясковский

24/ХП 1926. Москва.

 

Да, есть у Вас праздники? Если да, то сердечно Вас поздравляю и особенно благодарю, что получил письмо как раз сегодня.

<стр. 256>

⇐ Предыдущая59606162636465666768Следующая ⇒

Поделиться: