БАЛАМАНДСКОЕ СОГЛАШЕНИЕ 1993 ГОДА

 

«Резолюция 7-й пленарной сессии Совместной международной комиссии по вопросам богословского диалога между Римо-католической и Православной Церквами». Цит. по книге: О. проф. д-р Ігор Мончак. Самоуправна Київська Церква. Львів. Монастир Монахів Студшського Уставу. Видавничий вщцш «СВІЧАДО». 1994. С. 158-164 (укр. яз.)

Резолюция, принятая в Баламанде (Ливан) на 7-й пленарной сессии Международной комиссии по вопросам богословского диалога между Римо-католической и Православной Церквами (17-24 июня 1993 г.), явилась документом, который после его публикации выглядел прорывом во взаимоотношениях между католицизмом и православным миром. До этой поры они были весьма напряженными, главным образом вследствие вновь обострившейся проблемы униатства, возрожденного на Западе Украины, а также в Румынии. Наиболее знаменательно в тексте Баламандской резолюции выглядел отказ католической церкви от униатства как метода соединения Церквей. Это положение должно было стать одним из самых решительных шагов на пути улучшения отношений между Ватиканом и поместными Православными Церквами.

Резолюция отмечает, что имевшие место в истории попытки заключить унию между Восточными Церквами и Римом привели в итоге не только к созданию восточных католических церквей, но и повлекли за собой создание ситуации, «которая стала источником конфликтов и страданий сначала для православных верующих, а позднее также и для католиков». Богословская комиссия пришла к выводу, что в ходе униональных попыток «восстановление единства между Восточной и Западной Церквами не было достигнуто, и благодаря этим попыткам даже было углублено это разделение» (п. 9).

«Поскольку католики и православные вновь взаимно признают себя по отношению к таинству Церкви и вновь взаимно открывают себя как Церкви-сестры, данную вышеописанную форму "миссионерского апостолата", названную униатизмом, нельзя в будущем воспринимать ни как метод, ни как модель единства, к которому стремятся наши Церкви» (п. 12).

Однако баламандский диалог этим не ограничился. Резолюция содержит также ряд положений, которые выглядят революционными даже в сравнении с экуменической программой II Ватиканского собора.

В частности, в документе утверждается: «Обе стороны признают, что то, что Христос доверил своей Церкви — апостольское вероучение, участие в таинстве Евхаристии, прежде всего одно священство, которое приносит единую Бескровную Жертву, апостольское непрерывное преемство нельзя считать исключительной принадлежностью одной из наших Церквей. В контексте этого очевидно, что необходимо избегать перекрещивания» (п. 13). «В данной перспективе Католическая и Православная Церкви признают себя взаимно как Церкви-сестры, совместно ответственные за сохранение Церкви Божией в верности Божиему предназначению, особенно относительно единства. Согласно сказанному папой Иоанном-Павлом II, экуменическое усилие Церквей-сестер Востока и Запада, основанное на диалоге и молитве, является стремлением к совершенной и полной общности, которая не является ни абсорбцией, ни слиянием, но встречей в правде и любви (Slavorum Apostoli, n.27)» (п. 14).

Резолюция осуждает прозелитизм: «...при попытках восстановления единства не может быть речи о привлечении людей из одной Церкви в другую, чтобы обеспечить их спасение» (п. 15).

В то же время обе стороны, исключив «униатизм» как Метод поиска соединения Церквей, тем не менее подтвердили право на существование исторически сформировавшихся восточных католических (т. е. униатских) церквей и включение их в экуменический диалог с Православием (п. 16). Однако дальнейшее распространение униатства должно быть остановлено. Об этом, в частности, в резолюции сказано: «Пасторская деятельность Католической Церкви, будет это Римо-Католическая или же Восточная Церковь, не должна быть больше направлена на то, чтобы привлекать верующих одной Церкви в другую, то есть она более не будет направлена на обращение православных. Ее целью является следование духовным потребностям своих верующих, и она не должна расширятся за счет Православной Церкви» (п. 22).

В условиях межконфессиональных конфликтов, возникших на Западе Украины, имело большое значение и следующее заявление участников Баламандской встречи: «...в конфликтах ситуациях религиозная свобода требует того, чтобы верные имели возможность выразить свои взгляды и без внешнего давления решать, желают ли они принадлежать к Православной или Католической Церквам» (п. 24). «...Любое давление должно быть исключено...» (п. 25).

«Скорее исчезли бы подозрения, если бы обе стороны осуждали насилие, где бы его не учинили общины одной или другой Церкви против общин Церкви-сестры» (п. 27).

Тезис о взаимном признании таинств Православной и католической Церквей был расширен в литургической области до следующих рекомендаций общинам: «Вера в действительность св. Тайн включает в себя и уважение к литургическим богослужениям другой Церкви. Применение насилия с целью занятия места для проведения богослужения противоречит этому убеждению. И наоборот, данное убеждение иногда требует, чтобы для облегчения ситуации предоставить для богослужения другой Церкви свой собственный храм для поочередного служения в разное время в одном помещении» (п. 28).

«Для того, чтобы избегать любых недоразумений и развивать доверие между двумя Церквами, необходимо, чтобы католические и православные епископы одного и того же региона взаимно советовались бы перед внедрением католических душепастырских проектов, которые включают в себя создание новых структур в регионах, традиционно составляющих часть юрисдикции Православной Церкви, принимая во внимание избегать душепастырской деятельности, которая грозила бы в скором времени вылиться в соперничество или даже конфликт» (п. 29).

Данная программа, принятая в Баламанде, и подписанная такими авторитетными представителями Ватикана как кардинал Эдвард Кассиди, председатель Совета по вопросам единства Церкви, кардинал Роджер Этчегерей, председатель Совета по вопросам «справедливости и мира» и другими, была настоятельно рекомендована к исполнению на практике, в том числе и Греко-католической церковью (п. 34).

В то же время Баламандское соглашение было одобрено и Архиерейским Собором Русской Православной Церкви 1994 года, хотя подробного анализа текста документа на Соборе не производилось и с ним практически никто не был ознакомлен.

Однако в реальности достигнутые в Баламанде договоренности не были претворены в жизнь. Это можно считать закономерным, ибо ни Православная, ни католическая Церкви не принимают так называемой теории «ветвей», которая по сути легла в основу Баламанде кой резолюции. Из взаимного признания благодатности таинств и взгляда друг на друга как на равноправные половины Церкви с неизбежностью вытекает вывод о допустимости разделения Церкви надвое и наличия двух несвязанных между собой Евхаристий, то есть бытия двух Церквей, в который пребывает полнота. Подобное допущение абсолютно невозможно с точки зрения христианской экклезиологии. Выводы, сделанные в Баламанде, признавали по сути, что никакой преграды на пути к общению между католиками и православными нет. В то же время реально существующий комплекс противоречий между Православием и католицизмом убеждал в обратном. Стремительное возрождение униатства на Западной Украине и его дальнейшее продвижение на Восток также заставляли Ватикан не торопиться с выводами об исторической несостоятельности унии, в которой вновь начинали видеть весьма действенное средство прозелитизма среди православных. В конечном счете в Ватикане происходит решительный поворот от осуждения унии к ее активной поддержке. Поэтому экклезиологически несостоятельные Баламандские решения католической церковью начинают использоваться исключительно в качестве ширмы, прикрывающей собой возврат к прежним положениям.

 

⇐ Предыдущая12345678Следующая ⇒

Поделиться: