Та же поляна, но немного позже.

.

.

.

- Тогда сделай это, - в гневе бросил Кэбот.

- Ты трогал её? - спросил Грендель.

- Разумеется, - ответил Кэбот, - причём основательно.

Огромное тело Гренделя задрожало от ярости.

- Вот мое горло, - сказал Кэбот, поднимая голову. – Только давай побыстрее!

- Ты закован в цепи, - указал Грендель.

- Тем лучше, - усмехнулся мужчина, - тебе нечего бояться.

- Я не стану убивать мужчину, закованного в цепи, - заявил Грендель. – Это может сделать только человек.

- Ты тоже человек! - пожал плечами Кэбот.

- Нет! - взревел Грендель. - Я – кюр!

- Нет! - крикнула блондинка. - Ты - человек, Ты только человек!

- Он сделал тебе больно? - спросил Грендель, и в его голосе послышалась нежность, казавшаяся аномальной в таком теле.

- Да, да! - воскликнула блондинка. - Он сделал мне больно, ужасно, безжалостно, злобно!

- Исследуй её тело, - предложил Кэбот, - Ты сможешь найти на неё ушибы, синяки и царапины.

- Не смотри на меня! - закричала на него девушка.

- Я не вижу таких следов, - озадаченно сказал Грендель.

- Видишь, как легко лгать, стоит только научиться говорить, - усмехнулся Тэрл.

- Убей его! – крикнула блондинка, встряхивая цепи и указывая на Кэбота. - Убей его!

- Повинуйся своему домашнему животному, - бросил Кэбот.

- Ты не любишь его? - спросил Грендель.

- Убей его! – повторила она.

- Повинуйся своему домашнему животному, - усмехнулся Кэбот.

- Она не моё домашнее животное, - заявил Грендель. - Её у меня забрали в соответствии с приказом Агамемнона, Одиннадцатого лика Неназванного, Теократа Мира.

- Тогда она - его домашнее животное, - развёл руками Кэбот.

- Нет! - выкрикнула блондинка. - Я - свободная женщина! Это было ясно сказано, и сказано им самим. Это объявил он, Агамемнон Одиннадцатый Лик Неназванного, Теократ Мира!

- Тогда, что Ты здесь делаешь? - полюбопытствовал Кэбот.

- Он пожелал этого! – ответила она. - Мы все принадлежим ему, даже свободные!

- Я никому не принадлежу, - заявил Грендель.

- Как и я, - присоединился к нему Кэбот.

- Убей его! – снова закричала девушка, тыкая пальцем в Кэбота.

- Разве Ты её не любишь? – удивлённо спросил Грендель.

- Нет, - мотнул головой Кэбот.

- Убей его! - взмолилась блондинка.

Грендель отцепил ключ от своей ременной сбруи.

- Я убил за него, - сообщил он, демонстрируя ключ. – В этом Мире я теперь преступник.

Кюр вставил ключ в кандалы, освободив первой блондинку, а затем Кэбота.

- Я тебе не враг, - сказал Кэбот.

- Наш общий враг - Агамемнон, - заявил Грендель. - Некоторые из нас уже знают это.

Блондинка отползла на несколько футов и, встав в траве, потребовала:

- Принесите мне одежду! Одежды и регалии!

Грендель окинул её взглядом.

- Я - свободная женщина! – воскликнула она, что смотрелось довольно комично, поскольку она была настолько же нага как домашнее животное или рабыня.

Грендель вернул своё внимание Кэботу, который стоял рядом и, потирая запястья, смотрел на него, подобно скале возвышавшемуся над человеком.

- Теперь, я свободен от цепей, - заметил Тэрл, - Ты можешь убить меня.

- Да, убей его! – снова призвала его блондинка.

- Возможно, для тебя и правда было бы лучше, если бы я это сделал, - сказал Грендель Кэботу, - потому что у Агамемнона найдётся тысячи вариаций тысячи мучительных казней для тебя.

- Ну так сделай это, если тебе так хочется, - раздражённо буркнул Кэбот.

- Мы все обречены, - сказал Грендель.

- Только не я! Не я! - закричала блондинка.

- Возможно, не Ты, - кивнул Грендель. – Для тебя может найтись способ спастись.

- Ты не должен был вмешиваться! - крикнула девушка.

- Я подумал, что он заберёт тебя у меня, что вы были любовниками, - объяснил Грендель.

- Нет, - отмахнулся Кэбот.

- Я не люблю её, - признался Грендель.

- Мне это уже известно, - кивнул Кэбот.

- Убей его, - потребовала блондинка. - Докажи, что Ты любишь меня! Если Ты любишь меня, убей его! Убей его ради меня!

- За то, что он не любит тебя? – уточнил Грендель.

Девушка замолкла, и в ярости сжала кулаки.

- Найдётся тысячи тех, кто тебя не любит, - проворчал Грендель. – Мне что, убивать их всех?

- Я ненавижу тебя! – выкрикнула она.

- Я хотел бы, смочь тебя ненавидеть, - вздохнул Грендель, - но не могу. Было бы легко оторвать твою мерзкую, ненавистную, лживую голову, но не могу, и при этом не хочу делать этого.

- Ты принесёшь нам всем смерть! - обвинила его блондинка.

- Я не мог позволить ему забрать тебя, - сказал он.

- Я никогда не буду твоей! – выплюнула девушка.

- Если бы Ты могла сделать так, чтобы я перестал любить тебя, - проворчал Грендель, - Ты сделала бы это давно.

- Ну так не люби её, - посоветовал Кэбот.

- Я пытался, - вздохнул Грендель. – И не смог. Я должен.

- Она не стоит твоей любви, - сказал Кэбот.

- Какая может быть ценность в любви животного! – усмехнулась блондинка.

- Нет, - не согласился Кэбот. - Даже любовь животного представляет ценность.

- Это именно то, чем я являюсь, - сказал Грендель.

- Ты гораздо меньшее животное, чем она, - успокоил его Кэбот.

- Я красивая! – закричала девушка. - Я красивая!

- Да, - признал Кэбот, - Ты красивая.

- Я - Бина, - выкрикнула она гордо. - Я - Бина!

Грендель поднял голову и озадаченно уставился на неё.

- Бина! – подтвердила блондинка.

- Как хочешь, - махнул рукой Грендель.

- А Грендель, - заявила девушка, - это вообще имя монстра!

- И это тоже помогает мне не забывать о том, кто я, - вздохнул он.

- Это была шутка, - поспешил заверить его Кэбот. - Выбери себе другое имя.

- Я - Грендель, - упрямо повторил он.

- Как хочешь, - развёл руками Кэбот.

- Ты же пришёл, чтобы убить его, - напомнил блондинка. - Сделай это!

- Ты не находишь, что она говорит слишком смело для домашнего животного? - осведомился Кэбот.

- Она не домашнее животное, - сказал Грендель.

- Я - свободная женщина! - заявила Бина.

- Она - горячая маленькая шлюха, - усмехнулся Кэбот. - Почему бы тебе не схватить её, не бросить к своим ногам, а потом выпороть, надеть ошейник и держать как рабыню?

Грендель ошеломлённо уставился на него.

- Тогда она могла бы для чего-то сгодиться, - кивнул Кэбот. – А как свободная женщина, она сплошное беспокойство. Зато как рабыня она могла бы быть приятной в во многих отношениях. Уверен, что она отлично бы извивалась.

- Животное! Животное! – выкрикнула блондинка.

- Это невероятно, - покачал головой Грендель.

- Не так чтобы очень, - усмехнулся Кэбот и, осмотревшись, сказал: - Взгляни, здесь есть еда и немного вина, а я голоден. Давай-ка разделим эту маленькую трапезу.

- Я убил, чтобы получить ключ, - напомнил Грендель. - Охранники вот-вот обнаружат тело, и вскоре после этого они будут здесь.

- Хлеб хорош, - заметил Кэбот и подхватил гроздь винограда с блюда на траве.

- Странные дела происходят в мире, - сказал Грендель.

- Вино тоже неплохое, - признал Кэбот, вытирая рот. – Какие дела и что в них странного?

- Флот отбыл, - сообщил Грендель.

- Вторжение в Гор? - спросил Кэбот, напрягшись.

- Нет, - ответил Грендель. – Что-то другое.

- Война?

- Боюсь, что да, - кивнул Грендель.

- Между Мирами? – уточнил Кэбот.

- Между двумя, я думаю, - ответил Грендель.

- Этот и некий другой?

- Этот Мир предпочёл бы забрать Гор себе, - пояснил Грендель. - Другой выступил бы против такой односторонней конфискации приза, требуя сохранить его для всех. Подозреваю, что Агамемнон решил ударить первым, дабы избавиться от возможных конкурентов.

- Война кюров против кюров, - хмыкнул Тэрл.

- Таких событий за историю кюров, длинную и кровавую, было множество, - вздохнул Грендель.

- Странно, - сказал Кэбот.

- А что, войн людей против людей было мало? – осведомился Грендель.

- Это уж точно, - усмехнулся Кэбот.

- Тебе это тоже кажется настолько странным?

- Нет, - вынужден был признать Кэбот, - это совсем не странно.

- Обслужи меня, - потребовала блондинка, и Грендель согнулся, чтобы принести ей немного вина, винограда и хлеба.

Он покорно ждал около неё, пока девушка насыщалась, сидя на траве.

- Пожалуй, Ты не должен убивать его, - решила она. - Ты - чемпион. Он не стоит твоего удара.

- Она унижает меня, - ухмыльнулся Кэбот.

- Меня тоже, - отозвался Грендель. - Она унижает всех, кого она не боится.

- А Ты присмотрись к ней, - предложил Кэбот, - и задумайся об ошейнике.

- Значит, Ты именно так рассматриваешь женщин? - полюбопытствовал Грендель.

- Зачастую, особенно если я нахожу их интересными, - кивнул Кэбот, которому вдруг вспомнилась одна брюнетка, найденная им интересной.

- Она - свободная женщина, - вздохнул Грендель.

- Такая же, какими когда-то были большинство рабынь, - пожал плечами Кэбот.

- Принеси мне вина, - приказала блондинка Гренделю, и он снова безропотно передал ей флягу.

- Я думал, что домашним животным вино не позволено, - заметил Кэбот.

- Я не домашнее животное, - бросила девица.

Рабыням иногда разрешают выпить вина, если они просят достаточно красиво. Рабыня зависит от своего господина во всём, включая еду. Владелец всегда девает первый укус. Если он усаживается, скажем, на скамье или стуле, то рабыня обычно ест стоя на коленях у его ног. Иногда её кормят с руки, но в основном это касается первых порций. Иногда она должна есть из мисок, поставленных на пол, не пользуясь руками, стоя на четвереньках и опустив голову вниз.

- Ещё хлеба, - велела блондинка, и громадный Грендель, волоча ноги, снова принёс ей требуемое.

- Как Ты оказался здесь? - поинтересовался Грендель.

- Я был пьян. Напился в Цилиндре Удовольствий, - ответил Кэбот. – Похоже, Пейсистрат предал меня. А очнулся я уже здесь в кандалах вязки.

- Значит, Ты отклонил предложение Агамемнона, касавшееся вооружения и командования людьми Земли против Сардара, - заключил Грендель.

- Разумеется, - усмехнулся Кэбот.

- Честь? – уточнил Грендель.

- Конечно, - кивнул Кэбот.

- Тогда в чём тебя мог предать Пейсистрат? – поинтересовался Грендель.

- Он не дал мне возможности сбежать и бороться, - ответил Кэбот.

- Бесплодная возможность, - отмахнулся Грендель. – Неужели Ты хотел бы, чтобы Пейсистрат рискнул своей собственной жизнью, а заодно и жизнями своих людей, ради этого короткого, бесплодного побега, не более чем жеста бессмысленного вызова с твоей стороны?

- Он - мой враг, - заявил Кэбот.

- Нет, - покачал головой Грендель.

- Он - человек Агамемнона, - добавил Кэбот.

- Он - свой собственный человек, и один из нас - сказал Грендель и, столкнувшись с озадаченным взглядом Кэбота, пояснил: - Тех, кто готов свергнуть Агамемнона. Как был готов пойти на это Лорд Пирр, и как по-прежнему готов Лорд Арцесила.

Блондинка ошеломлённо уставилась на него.

- Это было опрометчиво, друг Грендель, говорить такое при ней, - заметил Кэбот. - Она всё слышала и ради спасения своей шкуры, предаст и тебя, и Пейсистрата, и Арцесилу.

- Нет, - замотала головой Бина. - Нет, нет!

- Она теперь умеет говорить, - напомнил Кэбот. - Кто может говорить, тот может предать.

Грендель медленно повернулся, и окинул блондинку пристальным взглядом.

- Нет! - отшатнулась та. - Я ничего не скажу. И я ничего не слышала. Ничего!

- Тайны, - усмехнулся Кэбот, - легко выбалтываются свободными женщинами.

- Не беспокойся, - сказал Грендель блондинке. - Я не собираюсь причинять тебе вред. Пусть Ты и готова предать меня хоть слину, хоть тарлариону, хоть обречь на сто смертей, я не причиню тебе вреда.

- Я хочу попасть на Гор, - заявила она. – Там я буду в безопасности. Там я буду богата! Своей красотой я пробью себе путь. Я красива, и мужчины сделают всё, стоит мне только захотеть. На Горе я буду Убарой!

- На Горе, - осадил её Кэбот, - красота чаще встречается на цепях трактирщиков, чем на тронах городов.

- Я не настолько глупа, чтобы быть рабыней, - фыркнула блондинка.

- Рабынь, - заметил Кэбот, - обычно выбирают не столько за их красоту, сколько за их ум. Высокий интеллект значительно повышает цену женщины на прилавке невольничьего рынка.

В этом, конечно, нет ничего удивительно, ведь чем острее ум женщины, тем лучше она понимает своё единение со своими глубокими женскими потребностями, тем лучшей рабыней она станет.

- Я ничего никому не скажу, - пообещала она.

- В любом случае было бы разумно принять меры предосторожности, - сказал Кэбот.

- В них нет необходимости, - поспешила заверить его девушка.

- Возможно, мы могли бы организовать тебе билет на следующий транспорт на Гор, - задумчиво проговорил Кэбот.

- Да, сделайте так! - воскликнула она.

- Вообще-то, это была шутка, - усмехнулся Кэбот.

В этот момент до них долетел звон сигнального рельса, тут же подхваченный другим, третьим и вскоре, казалось, звенел сам цилиндр.

- Они нашли труп того, у кого я позаимствовал ключ от ваших цепей, - констатировал Грендель. – Он сторожил сарай, в котором хранятся кандалы вязки.

- Пожалуй, я пожелаю тебе всего хорошего, - сказал Кэбот. – Думаю, нам будет лучше идти каждому своей дорогой.

- У тебя есть планы?

- Конечно.

- Я тоже думаю, - кивнул Грендель, - что будет лучшим, если Ты не пойдёшь с нами, как будто мы заговорщики или союзники. Я надеюсь, что смогу купить её жизнь.

- Каком образом? - поинтересовался Кэбот.

- Они убьют меня, - ответил Грендель, - или захватят и казнят, но если она окажется невиновной во всем этом, то её могут пощадить.

- А с чего бы им решить, что она невиновна? - спросил Кэбот.

- Именно с этой целью я и принёс верёвку, - пояснил Грендель.

- Отлично, - поддержал его Кэбот. – Надеюсь, они примут её за твою невинную, несчастную пленницу.

- Так ведь именно таковой я и буду! – воскликнула девушка.

- Верно, - кивнул Грендель.

- Так чего же Ты стоишь, связывай меня скорее! – потребовала она.

Грендель повернулся и отошёл на несколько футов в траву.

- Ты ведь никогда не чувствовала на своём теле верёвки, не так ли? - осведомился Кэбот.

- Нет! - бросила блондинка.

- Тогда тебя ждёт опыт, который Ты сочтёшь интересным, - заметил мужчина, - одновременно с тем, как твоё тело будут сжимать тугие витки верёвки, тебя начнут охватывать эмоции, связанные с чувством своей полной беспомощности, с осознанием того, что Ты оказалась полностью зависимой от чьего-то милосердия.

- Он сделает всё, что я от него потребую! - заявила блондинка.

- Только нужно ли ему это? - поинтересовался Кэбот.

Девушка побледнела и задрожала.

Через мгновение вернулся Грендель с мотком лёгкой верёвки, от которого сразу отделил несколько петель.

- Не надо меня связывать! - внезапно попросила она.

- Так будет лучше, - сказал Грендель.

- Тогда пусть меня связывает он! – блондинка ткнула пальцем в сторону Кэбот.

«А она - умная маленькая самка слина, - про себя усмехнулся Кэбот. - У неё есть понимание того, что может произойти. Она всё ещё возбуждена. Она чувствует, что в моих верёвках она может оказаться неотразимой для меня. И возможно так и будет! Все мужчины хотят неограниченной власти над женщиной, и любая женщина желает оказаться в абсолютной власти данного конкретного мужчины, того, которому она готова отдаться, того, который будет обращаться с ней как с беспомощной, подчинённой самкой, того, в чьих верёвках она лучше всего осознает тот факт, что она и есть не больше, чем беспомощная подчинённая самка, с которой может быть бескомпромиссно сделано всё, что ему понравится, и того, который проследит, чтобы она отдавалась как следует. Женщина стремится подчиняться, я мужчина быть господином».

- Поручи ему связать меня! - потребовала она от Гренделя.

Насколько восхитительной и прекрасной кажется мужчине женщина, которую он видит в своих узах!

Насколько красива она!

Причём неважно из чего эти узы, из пеньки, металла или кожи, главное, чтобы это были узы рабства.

Именно тогда женщина находится в его власти, по-настоящему и полностью, и она сознаёт себя таковой, каждой клеточкой своего фигуристого, порабощённого существа.

- Быстро! – крикнула блондинка.

«Настолько же она умна, - подумал Кэбот. – Ну просто очень умна! »

Грендель, с одной лапы которого петлями свисала верёвка, бросил вопросительный взгляд на Кэбота.

- Нет уж, - отмахнулся Кэбот. - Сам её связывай.

- Нет! – закричала девушка, но верёвочные петли уже ложились на неё, затягивались, прижимая её маленькие, тонкие руки к бокам.

- Простите меня - попросил её Грендель.

- Туже затягивай, - порекомендовал Кэбот.

- Ой! - вскрикнула она, дёргаясь и обжигая Кэбота яростным взглядом.

- Ну вот, а теперь, - усмехнулся Кэбот, - полюбуйся на неё. Она - твоя.

- Да, - согласился Грендель.

- Животное! - выкрикнула блондинка, зло сверкая глазами на Кэбота.

Её торс теперь был почти скрыт под витками верёвки.

- Теперь сделай ей поводок и веди её за собой, - сказал Кэбот.

- Животное, животное! – закричала она на него.

Оставшаяся длина верёвки была обмотана вокруг её шеи и завязана узлом на горле.

- На арене, - припомнил Кэбот, - две кюрских женщины дрались, соперничая за семя чемпиона, и окровавленная победительница была связана и уведена, словно она могла бы быть ничем, простой рабыней, и при этом она радовалась тому, что семя досталась ей.

- Так поступают часто, - пожал плечами Грендель.

- Не нужно мне ничьё семя! - воскликнула блондинка.

- Тревогу звонить перестали, - заметил Кэбот.

- Точно, - встрепенулся Грендель, уши которого встали торчком.

- Уводи её, - посоветовал Кэбот. - Уведи своё домашнее животное.

- Я не домашнее животное! - возмутилась девушка. - Я - свободная женщина!

- Свободная женщина на верёвке, - хохотнул Кэбот.

- Что со мной сделают? – спросила она.

- Если тебе повезёт, - пожал плечами Кэбот, - то тебя пошлют в Цилиндр Удовольствий, там заклеймят, наденут ошейник и научат ублажать мужчин.

- Никогда! – вскрикнула блондинка.

- Или тебя, закованную в цепи, могут послать на невольничьем корабле, чтобы продать на каком-нибудь рынке Гора.

- Нет! – отшатнулась она.

- Ты можешь быть довольна, - сказал Кэбот. – За тебя могут получить хорошую цену, и Ты попадёшь к зажиточному владельцу.

- Я? Рабыня? Я никогда не буду рабыней! Только не я!

- Впрочем, возможно, ошейник для тебя будет слишком хорошим выбором, - усмехнулся Кэбот.

- Животное! – прошипела блондинка.

- Не надо волноваться, моя мягкая малышка, - сказала Грендель. - И давай надеяться, что эти грубые кольца, несомненно, столь смущающие и причиняющие неудобство, отделят тебя от моего преступления. Когда тебя найдут связанную и беспомощную, возможно, тебе оставят жизнь.

Кэбот не был уверен в этом, поскольку принцип справедливости кюров весьма широк и зачастую глубок, и к вине нередко относятся не как к чему-то отдельному, а скорее как к заразному заболеванию, которое должно быть безжалостно искоренено. Разве друзья не должны были отговорить злодея от его действий? Разве они не должны были ожидать этого и вмешаться? Разве они не должны были заподозрить возможности его преступления и сообщить об этом властям? Нет ли где-нибудь здесь гнойного рассадника потенциальной возможности преступления, которую следует выкорчевать, чтобы с этой почвы не распространилась зараза? И не должен ли тот, кто пусть даже случайно спровоцировал это дело, скажем, некая соблазнительница, пострадать за свою роль в этом вопросе? И нужно ли рисковать повторением такого или ему подобного преступления? Групповая вина, конечно, не является понятием неизвестным, насколько я понимаю это, во многих Земных сообществах, где семьи и потомки несли наказания даже за те дела, что были совершены давно, возможно, несколько столетий назад. А разве целые народы, не отвечали за проступки своих предков совершённые десятками поколений ранее?

Блондинка испуганно уставилась на Кэбота.

Она так же, как он, знала, что её невиновности могло оказаться недостаточно, чтобы купить ей жизнь. Но внезапно выражение её лица изменилось. На нём появились оттенки облегчения и даже восторга, от пришедшей в голову отчаянной мысли об одной возможности.

«Да, - не мог не признать Кэбот, - у неё есть лучший способ выкупить свою жизнь! И она знает об этом! »

- Всего хорошего, - произнёс Грендель обычное гореанское прощание.

- И тебе всего хорошего, - ответил Кэбот.

И они двое, такие разные, Грендель и семенившая за ним маленькая, фигуристая светловолосая человеческая женщина, направились прочь от этого места. Лишь однажды она оглянулась назад, окинув Кэбота взглядом, но затем, повинуясь рывку верёвки, поспешила за Гренделем.

.

.

.

Глава 25.

Бездомный.

.

.

.

- Стоять! - скомандовал Кэбот, и два небольших кюра, младших, мусорщиков, даже не достойных кораблей, остановились.

Они бродили по округе, патрулируя местность в поисках бесхозных или убежавших животных, тарсков, людей или им подобным.

Кэбот, первым делом, вернулся на виллу, которая прежде была выделена ему для проживания. Он накинул на себя тунику, собрал кое-какие продукты, повесил на пояс кошель, в который спрятал нитки рубинов, выданных ему перед судом над Лордом Пирром, на котором его свидетельство оказалось столь неэффективным.

Возможно, эти два кюра и были поставлены в известность о его побеге, но они никак не отреагировали на человека, стоявшего перед ними. Скорее всего, он не казался им беглецом. Он не был в ошейнике, следовательно, не домашнее животное, он был одет, а значит, по-видимому, был человеческим союзником, возможно, одним из людей Пейсистрата, о которых они слышали. Кроме того, не стоит забывать, что для большинства кюров все люди на одно лицо. К тому же он заговорил с ними напористо и властно, с явной уверенностью в себе, и это смутило их, заставив полагать, что его власть была подлинной. Разумеется, даже если им сообщили о побеге некого человека из, скажем, кандалов вязки, им вряд ли могло прийти в голову, что это мог быть он. Разве такой беглец не постарается скрываться от них? Разве такой человек не постарался бы любой ценой избежать встречи с ними? Разве такой человек не убегал бы от них, голый и испуганный?

Вероятно это были кюры того вида, которых назначают на незначительные обязанности по уборке и сбору беспризорных животных, и они даже не знали о побеге человека из кандалов вязки, случившегося два дня назад.

Кроме того, многие охранники цилиндра и большая часть его военных, отбыли вместе с флотом, ушедшим для некой миссии, цели которой были покрыты мраком.

Если бы не этот факт, то Кэбот, скорее всего, провёл бы на свободе не больше ана или около того.

Дело в том, что эти два кюра удерживали человеческую женщину.

Её шею больше не украшали шнурки монет.

Если на тебе нет ошейника и Ты голая, то следует ожидать, что тебя, сразу после того как обнаружат, арестуют.

Кюры очень щепетильно относятся к порядку в закрытом орбитальном мире, так что, не следует ожидать от них, что они будут терпеливы к беспризорным животным.

- Отпустите её, - потребовал Кэбот, и два маленьких кюра, каждый из которых удерживал их пленницу за руку, разжали кулаки.

Девушка, дико, наполовину ошеломлённо уставилась на Кэбота. Её покачивало, колени тряслись и подгибались.

- На живот, шлюха! - бросил Кэбот.

Испуганная брюнетка немедленно упала на живот. Она что не знала, что находилась в присутствии свободного мужчины, и как должна вести себя рабыня в такой ситуации?

- Превосходная работа! – одобрил Кэбот, и два кюра поглядели друг на друга с заметным удовольствием. - Мы давно искали эту самку. Она должна быть немедленно возвращена в Цилиндр Удовольствий. Вы можете идти дальше и исполнять свои обязанности. Я сопровожу её.

Тот из кюров, что был немного крупнее, недовольно зарычал.

- Разумеется, я доложу о вашем рвении Пейсистрату, главному среди людей этого мира, фавориту Одиннадцатого Лика Неназванного, Теократа Мира, - заверил его Кэбот. – Как вас зовут?

- Твой переводчик не может воспроизвести наши обозначения, - ответил кюр. - Мы - Второй Патруль.

- Патруль номер два, - кивнул Кэбот. – Отличная работа!

Два кюров посмотрели друг на друга, пожали плечами, повернулись и ушли. Похоже, они не видели особого смысла в том, чтобы оспаривать опеку над беспризорным животным, особенно если в это мог быть вовлечён некоторый риск.

Кэбот пристально посмотрел на растянувшуюся на земле девушку, и та немедленно подползла к нему и кротко прижала губы к его левой ноге.

Вероятно, приятно чувствовать мягкие губы рабыни на своих ногах.

Кроме того, это обычный акт уважения со стороны рабыни к своему господину, да и вообще к любому свободному человеку в целом. Помимо этого, мы можем предположить, что рабыня была смущена, напугана и благодарна.

Несомненно, она также была заинтересована в том, чтобы признать свою неволю и понравиться мужчине. Такими и многими другими способами женщина может обозначить свой подчинение.

- На колени, - скомандовал Тэрл, и когда девушка торопливо приняла указанную позу, бросил: - Можешь говорить.

- Вы назвали меня шлюхой и самкой, - обиженно сказала она, глядя на мужчину сквозь слезы, заполнившие её глаза.

- Ты даже меньше чем это, - усмехнулся Кэбот. - Ты - рабыня.

Мужчина с демонстративным осуждением посмотрел на её колени, и она поспешно развела их в стороны.

- Так лучше, - признал он. – Ну и что же Ты здесь делаешь?

- Меня просто выставили за дверь, - ответила бывшая мисс Пим. - Они не захотели оставить меня у себя.

- У них квоты, - развёл руками Кэбот. - Как тебе удалось выжить?

- Днём я пряталась, - сказала она. – А по ночам искала еду в мусоре. Но в конце концов меня заметили и немедленно схватили. Что они собирались сделать со мной?

- Для них Ты – отбившееся от стада животное, - объяснил Кэбот. – Скорее всего, они вернули бы тебя в скотские загоны, чтобы Ты могла принести пользу, став их едой.

Девушка вздрогнула.

- Вы спасли меня, - прошептала она.

- Вот только боюсь, что в конечном итоге это может не принести тебе особой пользы, - покачал головой Кэбот.

- Что Вы собираетесь делать? - спросила девушка.

- Мы возвращаемся в Цилиндр Удовольствий, - ответил Кэбот. - У меня есть кое-какие вопросы к Пейсистрату.

- Мне нельзя туда возвращаться! - воскликнула она.

- Встань, - приказал мужчина. - Повернись спиной ко мне. Голову опусти, запястья скрести за спиной.

- Вы не можете связать меня, - попыталась протестовать брюнетка. - Вы же с Земли!

- Ты решила развлечь себя неповиновением? - полюбопытствовал он, и девушка моментально вскочила на ноги, повернулась и, склонив голову, завела руки за спину.

- Неужели Вы собираетесь связать меня?

- Да.

- Но я же с Земли!

- Больше нет, - отрезал Кэбот.

Ей пришлось постоять так, какое-то время, ожидая, пока он вытаскивал из своего кошеля шнурки и освобождал их от рубинов. Камни Тэрл ссыпал обратно, а одним из шнурков связал скрещенные запястья девушки.

- А где те монеты, что я выиграл у Пейсистрата? - поинтересовался Тэрл.

- Он забрал их, - пожала она плечами.

- Теперь повернись и иди впереди меня, - велел мужчина, слегка толкая её вперёд, чтобы поторопить и задать направление.

Брюнетка споткнулась, но удержала равновесие и поспешила вперёд.

- Хар-та! - поторопил её Кэбот. - Хар-та!

Периодически Тэрл подталкивал девушку следя, чтобы она не снижала темпа.

- Это для виду, ведь так? - спросила бывшая мисс Пим.

- Нет, - буркнул Кэбот.

- Ну не думаете же Вы, что я - рабыня?

- Я не думаю, - усмехнулся он, - я знаю, что Ты - рабыня.

Послышался возмущённый вздох брюнетки, и он схватил её за волосы и, рывком повернув, поставил её лицом к себе и заглянул в её глаза.

Девушка явно была напугана.

- Вы делаете мне больно, - возмутилась она. – О-ой!

- А может мне ещё к тебе как к мисс Пим обращаться? - осведомился мужчина.

- Вы можете назвать меня как захотите, - заверила его явно напуганная девушка.

- И почему же? – поинтересовался Тэрл.

- Потому, что я - рабыня, - прошептала она.

- Вот и не забывай об этом.

- Не забуду, - пообещала брюнетка, дрожа от страха.

Кэботу даже стало жаль, что те подростки и молодые люди, которых она знала на Земле, не могли посмотреть на неё сейчас. Они получили бы огромное удовольствие от увиденного, от того, кем она теперь была и должна быть.

- На данный момент я даю тебе общее разрешение говорить в моём присутствии, - сообщил ей мужчина, - которое советую использовать предельно осмотрительно, поскольку оно может быть аннулировано, стоит мне только захотеть.

Девушка молчала, похоже, опасаясь даже открыть рот.

- Ты меня поняла? - спросил мужчина, и его рука напряглась.

- Да! - вскрикнула она. - Да!

- Разве так следует обращаться к свободному мужчине? – поинтересовался Кэбот.

- Нет! - заплакала брюнетка. – Нет, Господин! Господин!

Она вдруг задрожала, и Тэрл выпустил волосы девушки и снова повернул её. Не спросив разрешения, она опустила голову.

- Что случилось? - спросил он.

- Ничего, - мотнула головой брюнетка. - Ничего!

Она выглядела жалкой, потрясённой, открытой настолько, что все её эмоции были выставлены на показ. Кэботу даже пришлось взять себя в руки, чтобы не поддаться жалости. Он понимал, что настал момент крайне важный для неё, распахнутая дверь, пересечённый барьер, открытая тайна.

- Ты что-то сказала, - заметил Тэрл. – Что это было?

- Это не важно, - всхлипнула она. - Ничего, ничего!

- Возможно, произнесённые слова были словами вызова, восстания или протеста?

- Нет, Господин! – поспешила отказаться девушка.

- А может, это было самое лёгкое дыхание возможного нежелания, самый минимальный намёк на колебание на то, чтобы быть быстрой и удовлетворительной всеми способами?

- Нет, нет, - замотала головой она. - Нет, Господин!

- Говори! – потребовал Кэбот.

- Пожалуйста, нет! – взмолилась брюнетка.

- Говори!

- Нет, пожалуйста, нет! Пощадите!

- Ты хочешь освежить знакомство с плетью?

- Нет, нет!

- Говори, - приказал он.

- Я сказала, - прошептала девушка, тихонько, испуганно, - что мне нравится обращаться к мужчинам «Господин».

- Это потому, что Ты - рабыня, - кивнул Кэбот.

- Да, Господин, - признала она.

- Кроме того, это подобает тебе, - добавил Кэбот, - обращаться к ним как к Господам, поскольку они твои господа.

- Да, Господин, - прошептала бывшая мисс Пим, а Тэрл успел заметить, как по её телу пробежала невольная дрожь удовольствия.

«Интересно, - подумал он, - как женщины могут понять себя, всего лишь оказавшись в неволе».

- Теперь скажи, - приказал Кэбот, - «Я – рабыня».

Конечно, он был беспощаден. Но не таковы ли все рабовладельцы?

- Я - рабыня, - повторила девушка.

- Громче, - потребовал он, - более отчётливо.

- Я - рабыня! – выкрикнула бывшая мисс Пим.

И снова Тэрл отметил её реакцию, ту, которая встряхнула её тело, заливая его смыслом и теплом, внезапными эмоциями и удовольствием.

- А теперь скажи, - велел он, - «я - прирождённая рабыня, должна быть рабыней и являюсь рабыней».

- Я – прирождённая рабыня, - покорно повторила брюнетка, - должна быть рабыней и являюсь рабыней.

- И это верно, - подтвердил мужчина.

- Да, Господин, - кивнула она.

- Снова, - бросил Кэбот – «я – рабыня».

- Я - рабыня, - сказала она.

- Верно.

- Да, Господин.

- Ты чувствуешь возбуждение и удовольствие, твой тело переполняет желание, - заметил Кэбот.

- Да, Господин! – выдохнула брюнетка, попытавшись вытащить руки из стягивавшего запястья шнурка.

- Такими простыми путями, - объяснил Кэбот, - говорит твоя женственность.

- Да, Господин, - согласилась она.

- Шагай вперёд! - приказал мужчина, слегка подталкивая её перед собой.

- Да, Господин! – всхлипнула девушка.

- И поторапливайся! - добавил Кэбот. – Мы идём к шлюзу шаттла, принадлежащему Цилиндру Удовольствий.

- Но мы же не знаем кодов!

- Зато их знают другие, - усмехнулся Кэбот. – В такое место должны часто наведываться.

- Я не посмею идти туда, Господин! – заплакала она. - Я был выброшена оттуда. Они могут убить меня!

Кэбот небрежно подтолкнул её вперёд. Толчок вышел довольно грубым, без какой-либо скидки на её слабость и женственность. Но она была рабыней, а с рабынями можно так обращаться. Они должны ожидать этого. И это подходяще для них. Они ведь не свободные женщины.

- Поторапливайся! – сердито буркнул Кэбот.

- Да, Господин! – вскрикнула девушка.

- Хар-та! - прикрикнул он. – Хар-та!

- Да, Господин, - прорыдала она. - Да, Господин!

.

.

.

Глава 26.

Ошейник для рабыни.

.

.

.

 

- Ты зачем вернул эту шлюху? – недовольно буркнул Пейсистрат.

- На колени рабыня, - приказал Кэбот девушке. - Голову в пол.

- У тебя где-то остались мои монеты, - намекнул Кэбот.

- Принеси монеты, - велел Пейсистрат своему дюжему помощнику.

- Ты предал меня, - сказал Кэбот.

- Они пришли за тобой, - развёл руками Пейсистрат. - Один из переводчиков у присматривавших за нами был выставлен на английский язык. Переводчики с такой прошивкой довольно редки. Я даже подумать не мог, что один из них окажется в этом цилиндре. Из нашей беседы стало ясно, что Ты собираешься поступить неблагоразумно и пойти против воли Агамемнона. Если мы в чём-то и предали тебя, так только в том, что не рискнули своими собственными жизнями, попытавшись оспорить твоё удаление из цилиндра.

- А вот я подумывал о том, чтобы сжать свои руки на твоём горле, - ухмыльнулся Кэбот.

- Я нисколько не сомневаюсь, что Ты можешь убить меня, причём очень быстро, - признал Пейсистрат. – Мужчины из твоей касты, как и Асассины, весьма квалифицированы в таких делах. Но готов ли Ты сделать это здесь, сейчас, и спустя мгновение умереть под ударами моих людей? Признаться, я не вижу особого смысла для любого из нас в таком развитии ситуации.

- Мне пришло в голову, что Ты можешь быть полезен мне, - сказал Кэбот.

- Ты знаешь, что на тебя охотятся в Мире?

- Догадываюсь.

- Я полезен, прежде всего, для самого себя, - заявил Пейсистрат.

- До настоящего времени, возможно, - кивнул Кэбот.

- Не понял тебя.

- Ты знаешь об отбытии флота? - поинтересовался Кэбот.

- Конечно, - ответил Пейсистрат.

- Теперь в этом мире кюров гораздо меньше, чем раньше, - намекнул Кэбот.

- Да.

- От кандалов вязки меня освободил Грендель, - сказал Кэбот. - Ты ведь его ещё не забыл? Кроме меня он освободил ту блондинку, которая вначале была домашним животным Арцесилы, а позднее принадлежала Гренделю.

- Знаю её, - усмехнулся Пейсистрат. - Возможно, три тарска.

- Сейчас она с Гренделем, которого разыскивают за убийство охранника и, возможно, за то, что освободил заключенных от кандалов вязки.

- Он опасен, - покачал головой Пейсистрат, - особенно там, где появляется интерес этого маленького белокурого животного.

- Верно, - согласился Кэбот. - Мы вместе видели его на арене.

- Ты делил кандалы с его блондинкой?

- Причём очень близко.

- И Грендель не порвал тебе горло?

- Боюсь, что эта мысль приходила в его голову, - улыбнулся Кэбот, - но есть и ещё одна причина, помимо той, чтобы убить тебя, по которой я искал встречи с тобой. Думаю, что тебе будет очень интересно, что это маленькое белокурое животное, как Ты о ней думаешь, и в чём я с тобой полностью согласен, слышало некие его слова, произнесённые по неосторожности. Там было что-то о мятеже, о заговоре, о своём в нём участии, а также о вовлечённых в него Лорде Арцесиле и тебе.

Пейсистрат резко побледнел.

- Её следует немедленно убить, - прохрипел Пейсистрат. – Или ей надо вырвать язык. Она ведь не умеет писать, не так ли?

- Когда Гренделя схватят, - сказал Кэбот, - а я думаю, что это должно произойти очень скоро, если уже не произошло, она попытается купить свою жизнь, передав его слова кому следует.

- Мы должны добраться до неё первыми и убить, - заявил Пейсистрат. – Или вырвать язык, а если она уже умеет писать, то отрубить руки.

- Есть и другие способы, - пожал плечами Кэбот, - протоптать рисунки на песке, например, или просто задавать вопросы подразумевающие ответы «Да» или «Нет».

- Тогда, конечно, остаётся только убить её, - заключил Пейсистрат.

- Этого не позволит Грендель, - предупредил Кэбот. – Придётся сначала убить его.

- Это приемлемо, - угрюмо проговорил Пейсистрат.

- И кто же сделает это?

- Ты, - ткнул в него пальцем косианец.

- Нет, - покачал головой Кэбот.

- Тогда нам конец, - махнул рукой Пейсистрат.

- Нет, не конец, - сказал Кэбот. - Мы должны ударить сейчас.

- Ты имеешь в виду захват всего мира?

- Разумеется.

- Шутить изволишь?

- Ни в коем случае.

- Ещё ничего не готово, - сообщил Пейсистрат.

- У тебя есть доступ к кодам шаттлов охотничьего цилиндра, и Ты можешь получить доступ к баракам гладиаторов и к скотским загонам.

- Их скот бесполезен, - поморщился Пейсистрат. – Они даже не пошевелятся, чтобы отойти от своих корыт. А гладиаторы, как говорящие, так и неговорящие, просто дикари, не поддающимися никакому контролю, опасные, злые и недисциплинированные. Они убьют нас с той же лёгкостью что и кюры. Ну а лесные люди вряд ли будут гореть желанием покинуть укрытие своих лесов.

- Энергетическое оружие к вас есть?

- Кое-что есть на кораблях, но не много, - ответил Пейсистрат. – Впрочем, такое оружие и в Мире кюров вовсе не находится в общем доступе. Оно хранится в арсеналах.

- Ты знаешь, где они находятся?

- Конечно, - кивнул Пейсистрат.

- Я предполагал, что кюры предпочтут воздержаться от использования такого оружия внутри своего мира, - сказал Кэбот.

- Естественно, - пожал плечами Пейсистрат. - Это ведь может быть чрезвычайно опасно.

- Ну вот и хорошо, - усмехнулся Кэбот.

- Но если понадобится защищать свой мир они достанут его и используют, - предупредил Пейсистрат.

- Возможно, - кивнул Кэбот.

- Бесспорно, - поправил его Пейсистрат.

- А как кюры доберутся до оружия, если между ними и арсеналами, будем стоять мы? - поинтересовался Кэбот.

- Сделать это для них будет гораздо легче, чем Ты это себе представляешь, - отмахнулся Пейсистрат, и в голосе его сквозила горечь.

- Почему? - спросил Кэбот.

- С одной стороны, - вздохнул Пейсистрат, - к арсеналам не так-то легко подобраться, но с другой, их сложно оборонять, поскольку они расположены в плоских торцах цилиндров, куда кюры могут долететь.

- Долететь? – не понял Кэбот.

- Там невесомость или почти невесомость, но атмосфера есть, как и в любом другом месте цилиндра, это позволяет использовать для перемещения там крылья, сделанные их ткани и кожи, натянутые на реечный каркас и прикрепленные к их сбруе. Ощущения очень похожи на те, что возникают в шаттлах, когда те находятся вне причалов.

- Теперь понял, - не скрывая раздражения буркнул Кэбот.

- Нет у нас никакой возможности удержать кюров перед арсеналами.

- А что насчёт больших луков?

- Тоже нет, - отмахнулся Пейсистрат. - Мы же не крестьяне.

- Это оружие - одно из самых устрашающих на Горе, - заметил Кэбот. - Как по-твоему, почему десятки тысяч небольших деревень от Торвальдслэнда до Турии, от Тентиса до Шенди, смогли сохранять независимость своих Домашних Камней в течение многих столетий?

- Мы не крестьяне, - повторил Пейсистрат.

- Возможно, у тебя было бы меньше предубеждения против луков крестьян, - заметил Кэбот, - если бы Ты видел, как они сбивают из них джардов на лету.

- Само собой некоторое количество энергетического оружия имеется во дворце, - сообщил Пейсистрат. – И его достаточно, чтобы уничтожить все твои предполагаемые отряды.

- Есть ли на ваших кораблях обычное оружие? - поинтересовался Кэбот.

- Разумеется, для использования на Горе мы держим там запас арбалетов, мечей, копий, дротиков и прочего холодного оружия, не нарушающего законы Царствующих Жрецов и не привлекающего их внимания, - ответил Пейсистрат.

- Понятно, - кивнул Кэбот.

- Похоже, вооруженные таким образом, - добавил Пейсистрат, - мы не кажемся интересными для Царствующих Жрецов.

- Интересно, - хмыкнул Кэбот.

- Впрочем, возможно, они просто принимают нас за обычных торговцев, - пожал плечами Пейсистрат. - Не знаю. И даже если этого не делают, а понимают наше происхождение и бизнес, всё выглядит так, что они предпочитают нас игнорировать, как если бы мы находились на Горе полностью в соответствии с их законами.

- Интересно, - повторил Кэбот.

- И, конечно, - добавил Пейсистрат, - мы следим за тем, чтобы караваны наших раздетых, скованных цепью за шеи земных красоток, ведомых на различные рынки, были неотличимы от обычных гореанских караванов.

- Понято, - кивнул Кэбот.

- К тому же, - усмехнулся Пейсистрат, - между гореанками и землянками нет практически никаких отличий, когда они находятся на цепи.

- Это точно, - поддержал его Кэбот.

- Я думаю, что в этих вопросах важно, - предположил Пейсистрат, - не обращаться с нашими клиентками с Земли иначе, чем как с обычными рабынями, которыми они, собственно, и являются, дабы не привлекать к ним слишком много внимания и не возбуждать излишнего любопытства, и потому мы используем обычные караваны, плети, клетки на телегах или крытые рабские фургоны, в которых женщины прикованы за ноги к центральному стержню, и прочие атрибуты.

- Понятно, - сказал Кэбот.

- Многие гореане, - заметил Пейсистрат, - вообще уверены, что Земля – это местность на Горе, некий отдалённый регион, населённый варварами.

- Я в курсе этого, - улыбнулся Кэбот.

- Конечно, определённый риск есть всегда, - развёл руками Пейсистрат, - в том числе и тогда, когда мы, выгрузив наш груз, наш товар, наших рабынь, воздерживаемся от использования мощного по гореанским меркам оружия.

- Конечно, - не мог не признать Кэбот.

- Иногда мы несём потери от нападений рейдеров и разбойников.

- Думаю, для самих рабынь это не имеет особого значения, - усмехнулся Кэбот, - не больше, чем для украденной кайилы. Они просто будут проданы по другой цене или на других рынках.

- Верно, - согласился Пейсистрат. – Но что интересно, некоторые из девушек радуются, полагая, что их спасают.

- Ровно до тех пор, пока их не погонят в другом направлении, ещё безжалостнее подгоняя плетями? – предположил Кэбот.

- Вот именно, - кивнул Пейсистрат.

Девушка, уткнувшись головой в пол, стоявшая на коленях около них, вздрогнула, внезапно поняв, что её судьба не была уникальной, что это была обычная, привычная и признанная роль для такой как она в гореанском обществе.

- Гладиаторов должны были обучать обращаться с оружием, - заметил Кэбот.

- Только с некоторыми видами, - развёл руками Пейсистрат, - такими как, трезубец и сеть, меч и маленький щит.

- Значит, шансы весьма призрачные, - вынужден был признать Кэбот.

- Того оружия, что есть в одном только дворце, - сказал Пейсистрат, - хватит для того, чтобы уничтожить небольшую армию. Огнём, хранящимся в одной единственной кобуре можно сжечь сто человек, не повредив при этом цилиндр.

- Тогда это точно безнадежно, - вздохнул Кэбот.

- Вот именно, - согласился Пейсистрат.

- А вот интересно, - сказал Кэбот, пристально глядя на Пейсистрата, - а что если Ты - один из людей Агамемнона.

- Всё возможно, - пожал плечами Пейсистрат. – У тебя ведь нет никакого способа узнать это наверняка, не так ли?

- Думаю, что я всё же убью тебя, - заявил Кэбот.

- А мои люди следом прикончат тебя, - предупредил его косианец.

Кэбота развёл руки, просто огромные для человека, в стороны и обхватил ими Пейсистрата.

- Хорошенько подумай, прежде чем сделаешь то, что задумал, - посоветовал Пейсистрат, - а вдруг Ты лишаешь себя союзника.

- Вот только откуда мне знать, союзник Ты или враг? - осведомился Кэбот.

- Союзник, - ответил Пейсистрат, - но у меня нет ни малейшего желания ложиться на решётку и медленно умирать над огнём, чтобы убедить тебя в своей правоте.

- Зато блондинка, едва только попадёт в нужные руки, именно туда тебя и отправит, - заметил Кэбот.

- А что, если я - шпион, - поинтересовался Пейсистрат, - который был внедрён в руководство заговора, чтобы можно было предать всех вас?

- Странно, а всего несколько мгновений назад Ты таким не казался, - заметил Кэбот.

- Возможно, я притворялся, - усмехнулся Пейсистрат.

- Пусть так, но я решил, поверить тебе, - заявил Кэбот.

- Я - опытный обманщик, - предупредил Пейсистрат.

- И всё же я доверюсь тебе, - сказал Кэбот.

- Очень многие мужчины были преданы из-за своей доверчивости, - усмехнулся Пейсистрат.

- Или достигли многого, - пожал плечами Кэбот, разжимая свои объятия.

- Боюсь, что Ты - дурак, - вздохнул Пейсистрат.

- Дело настолько безнадёжно? - уточнил Кэбот.

- Разумеется, - кивнул Пейсистрат.

- Леонид при Фермопилах, - сказал Кэбот.

- Не понял, - опешил Пейсистрат.

- Хесий в проходе Бодуина, - поправился Кэбот.

- Ага, - кивнул Пейсистрат. – Теперь понимаю!

Эти намеки могут оказаться непонятными читателю, но никакой информации о них в словаре не нашлось.

- Вы ещё можете сесть на свои корабли и бежать, - предложил Кэбот.

- Не можем, - ответил Пейсистрат. - Когда флот отбыл, доступ к докам был перекрыт.

- Так Ты присоединишься ко мне в Фермопилах? - спросил Кэбот.

- В Бодуине, - улыбнулся Пейсистрат.

- А что насчёт твоих людей? - уточнил Кэбот.

- Мы с вами, Капитан! - крикнул кто из окружавших их мужчин.

- И я! и я! – раздались крики сотни других.

- И вы все, тоже дураки! - заорал на них Пейсистрат.

- У тебя есть люди для целых ста заданий! - сказал Кэбот.

- Работы на всех хватит, - проворчал Пейсистрат. - Деций! Торкват! Генрий! Этеокл! Септим! Титай! Эрлик! Сарпедон!

Названные мужчины протолкнулись вперёд.

- А что насчёт тебя самого? - осведомился Пейсистрат.

- Я должен найти Гренделя, - ответил Тэрл. – Полагаю, я ему могу понадобиться. А ещё мне надо предупредить Лорда Арцесилу, если ещё не поздно!

- Арцесилой займутся другие, - успокоил его Пейсистрат, - тебя могут опознать.

- Как скажешь, - кивнул Кэбот.

 - Боюсь, Гренделя к настоящему времени уже могли взять, - предположил Пейсистрат.

- Возможно, - пожал плечами Кэбот.

- Надеюсь, ему хватило присутствия духа, чтобы задушить своё маленькое белокурое животное, прежде чем она начала говорить, - проворчал Пейсистрат.

- Он не тронет её ни при каких обстоятельствах, - покачал головой Кэбот. – Скорее он умрёт за неё.

- Уж лучше бы он предпочёл умереть за какого-нибудь урта, - вздохнул Пейсистрат.

- Она красивая, - пояснил Кэбот.

- Опустить бы её в кислоту, - буркнул Пейсистрат, - чтобы она не была настолько красивой.

- Всё же я уверен, что он по-прежнему на свободе, - сказал Кэбот.

- Это после двух дней поисков?

- Если бы это было не так, разве к настоящему времени, этот цилиндр не наводнили бы охранники?

- Вероятно, Ты прав, - согласился Пейсистрат.

- Думаю да, - кивнул Кэбот. – Я уверен, что его маленькая, хорошо сложенная компаньонка, мелкое холёное животное, которое он так беззаветно любит, держит в руке ценную монету, способную дать преимущество и помочь выжить. И монета эта - важная для Агамемнона информация, которую она немедленно потратит, чтобы купить себе не только жизнь, но и его расположение.

- К настоящему времени, - сказал Пейсистрат, - она может быть увешена драгоценностями и быть его советницей.

- Может, - усмехнулся Кэбот, - только её поводок будет привязан к подлокотнику его трона.

- Но охранники ещё не прибыли.

- Нет.

- Где Ты собираешься искать Грендель? - полюбопытствовал Пейсистрат.

- В том месте, в которое он, как человек, пройдет, - ответил Кэбот, - но которое кюры не знают, и куда побоятся сунуться.

- Неужели в их собственном мире найдётся такое место?

- Да, - кивнул Кэбот. - Есть такое место.

- На данный момент у нас крайне мало информации, - вздохнул Пейсистрат. - Возможно даже, покидать цилиндр может быть опасно.

Он повернулся к одному из своих подчинённых и приказал:

- Ступай, внимательно осмотрись. Если всё окажется в порядке, следуй в основной мир, поспрашивай там, разузнай побольше об обстановке и возвращайся с отчётом.

- Есть, Капитан, - откликнулся тот и убежал к шлюзу шаттла.

 - Агамемнон может выжидать, - объяснил Пейсистрат Кэботу. - Ему может показаться забавным подождать до какого-нибудь праздника или торжества, чтобы схватить и продемонстрировать заговорщиков.

- Не исключено, - согласился Кэбот.

- Постой, не уходи! - остановил его Пейсистрат.

- Я должен, - развёл руками Кэбот.

- Это неблагоразумно, - заметил Пейсистрат. - Дождись результатов разведки.

- Потом может не быть времени, - пояснил Кэбот.

- Тор, - позвал Пейсистрат.

На его зов откликнулся лейтенант Пейсистрата, мужчина богатырских пропорций, тот самый, которого работорговец, вскоре после прибытия Кэбота в цилиндр, посылал за шнурками монет, выигранными Кэботом на арене. Не так давно эти шнурки свисали с шеи невостребованной рабыни цилиндра, которой, хотя она и не была этого достойна, разрешили позировать и танцевать для Кэбота, и даже покорно стоять перед ним на коленях, предлагая ему пагу способом, подходящим для её неволи.

Тор, с левого предплечья которого свисали гирлянды монет, уже давно стоял поблизости.

Пейсистрат забрал у него шнурки и вручил их Кэботу.

- Ну и для чего они могут быть хороши? - поинтересовался тот.

- Для чего угодно, - рожал плечами Пейсистрат. – Я их не собирался присваивать. Я лишь сохранял их для тебя. Они - твои.

- По мне так лучше один меч, - проворчал Кэбот.

- Мы можем выделить тебе один, если хочешь, - сообщил Пейсистрат. - Но я думаю, что для тебя будет безопаснее оставаться без оружия.

- Это почему же?

- Неизвестного человека с оружием может убить первый встречный.

- В такие моменты я задаю себе вопрос, - сказал Кэбот, - а что если Ты, действительно, человек Агамемнона.

- Этого Ты знать не можешь, - развёл руками Пейсистрат.

- Ну ладно, - вздохнул Кэбот. - Я не возьму с собой меч. Надеюсь, это не станет для меня ошибкой.

- Твоя ошибка, друг Кэбот, - усмехнулся Пейсистрат, - в том, что Ты влез в дела кюров.

- Кажется, - хмыкнул Кэбот, - это они первыми влезли в мои.

- Возьми монеты, - посоветовал Пейсистрат. – Во-первых, они - твои, а во-вторых, серебро здесь редкость, и весьма ценится кюрами в качестве украшений и не только.

- Они могут быть полезны?

- Гораздо полезнее меча, как мне кажется, - заверил его Пейсистрат.

- Возможно, Ты прав, - кивнул Кэбот, убирая монеты в свой кошель.

- Ворота многих городов были открыты серебряным ключом, - улыбнулся Пейсистрат.

Предположительно, это - афоризм. Однако его происхождение неясно. Это может быть фразой из «Полевых Дневников», гореанская книга неизвестного автора, но чаще всего приписываемая Карлу Коммению из Аргентума, реже Дитриху из Тарнбурга, ещё реже Луриусу из Джада, и даже, что интересно, Марленусу из Ара. Мне кажется, что сведения о фактическом происхождении афоризма утеряны, но он или его вариации, могли появиться, и это достаточно естественно, на основе множества известных исторических эпизодов.

- Всего хорошего, - сказал Кэбот.

- Ты протягиваешь мне свою руку?

- Но Ты не берёшь её, - заметил воин.

Одновременное сжатие рук, обычно правых, является особенностью определенных Земных культур, точно так же, кстати, как это имеет место в некоторых культурах кюров. Поскольку большинство людей и кюров рождаются правшами, это пожатие рук рассматривается, как знак уважения или дружбы, одновременной капитуляции, если можно так выразиться, каждой руки перед другой.

- Останься с нами, пока мы не получим информацию извне, - посоветовал Пейсистрат.

- Нет, - отказался Кэбот.

- Ну тогда, - вздохнул Пейсистрат, - вот тебе моя рука, и пожелания всего хорошего.

Мужчины крепко пожали друг другу руки, и Кэбот повернулся, намереваясь покинуть помещение.

- Эй, постой, - окликнул Пейсистрат.

Кэбот остановился и удивлённо посмотрел на него.

- А с рабыней-то чего? - спросил Пейсистрат.

Рабыня, съёжившаяся у их ног, упирающаяся лбом в пол, задрожала и зарыдала, но не осмелилась изменять предписанную позу.

- С этой что ли? – ткнул пальцем Кэбот.

- Разумеется, - кивнул Пейсистрат, и своей тяжёлой сандалией толкнул брюнетку так, что та с коленей перекатилась на бок.

- Её я оставлю, - ответил Кэбот.

- Пожалуйста, нет, Господин! – всхлипнула девушка.

- Она заговорила, - заметил Пейсистрат.

- Я дал ей разрешение говорить, - сообщил Кэбот, - но разрешение с условием им не злоупотреблять, и которое может быть аннулировано в любой момент по моему усмотрению.

- Я смотрю, Ты довольно снисходителен к простой рабыне, - хмыкнул Пейсистрат.

- Возможно, - не стал отрицать Кэбот.

- Я добавил её к монетам, - напомнил Пейсистрат.

- Но мне она не нужна, - пожал плечами Кэбот.

- Пожалуйста, оставьте меня себе, Господин! – заплакала рабыня.

- Мы сохранили её девственницей для тебя, - сказал Пейсистрат, - и даже приготовили ошейник.

- У неё волосы слишком короткие, - указал Кэбот.

- Пожалуйся, Господин, оставьте меня себе! – глотая слёзы, проговорила брюнетка. - Я прошу вас заявить на меня права!

- В соседнем саду у нас есть бассейн с угрями, - сообщил Пейсистрат. – Думаю, к этому времени угри уже проголодались.

Рабыня перевернулась на живот и, сама не своя от ужаса, извиваясь подползла к ногам Кэбота.

- Я не хочу умирать, Господин! – прорыдала она. - Неужели я не красива? Неужели я не интересна для вас, совсем-совсем не интересна? Пожалуйста, пожелайте меня! Я прошу вас!

И бывшая мисс Пим прижалась губами к его ногам, и принялась жалобно покрывать их поцелуями и слезами.

- Ты думаешь, что сможешь быть хорошей рабыней? - осведомился Пейсистрат.

- Да, Господин! Да, Господин! – поспешила заверить его она. - Я буду любить и служить, полностью, безгранично, беззаветно!

- И всеми способами? – подсказал Пейсистрат.

- Да, - воскликнула девушка, - да, Господин!

- Ты понимаешь то, что это означает, - уточнил он, - «всеми способами»?

- Да, Господин! – закричала рабыня. - Я понимаю, понимаю, и я хочу так служить. Я буду жалобно умолять, позволить мне служить именно так!

- Приготовьтесь, - приказал Пейсистрат своим людям, - утащить её в бассейн с угрями.

Прежде чем два дюжих мужика успели схватить её, рабыня, дико извиваясь, вскарабкалась на колени перед Кэботом, и в отчаянии, заливаясь слезами, подняла на него глаза. Её губы дрожали.

- Заявите на меня свои права, Господина! – прорыдала она. - Я – ничья рабыня! Потребуйте меня себе, я прошу вас об этом!

Кэбот окинул её оценивающим взглядом.

- Пожелайте меня! – попросила девушка. - Я прошу вас потребовать меня себе!

- Ты просишь заявить на тебя права? - осведомился Кэбот.

- Да, Господин, - закивала она, - я прошу об этом!

- Подозреваю, что на Земле Ты бы об этом не попросила, - заметил Кэбот.

- Да, Господин, - признала бывшая мисс Пим. - Но теперь я прошу! Пожалуйста, пожелайте меня, Господин! Пожелайте меня! Я прошу потребовать меня себе!

- У тебя волосы слишком короткие, - улыбнулся Кэбот.

- Они отрастут, Господин, - сказала девушка, улыбаясь. - Обязательно отрастут.

- Объяви себя рабыней, - потребовал Кэбот, - ничьей рабыней.
- Я - рабыня, - воскликнула она, - я - ничья рабыня!

- Значит, Ты принадлежишь, - заключил Кэбот, - тому, кто первым потребует тебя себе.

- Да, Господин! – закивала головой брюнетка.

- Ты хорошо выглядишь, когда стоишь на коленях, - признал он.

- Спасибо, Господин, - поблагодарила его рабыня.

- Я заявляю на тебя свои права, - объявил Тэрл.

Девушку начала быть крупная неконтролируемая дрожь, из её глаз хлынули слезы неудержимых эмоций, отчаянные слезы облегчения, благодарности, необузданного неудержимого восторга, мгновенной непреодолимой радости. Казалось, что она сейчас упадёт на пол, не в силах удерживать равновесие, и мужчина, стоявший позади неё, взял её за волосы, поддержав и запрокинув её голову, чтобы она продолжала смотреть на Кэбота.

- Ты - рабыня, не так ли? - спросил Кэбот.

- Да, Господин!

- Чья Ты рабыня?

- Ваша, Господин!

- Тогда, скажи это, - приказал он.

- Я - ваша рабыня, Господин! - заявила брюнетка.

Мужчины, окружавшие их, одобрительно выкрикнули, и хлопнули себя по левым плечам.

- Принесите ошейник, - велел Пейсистрат.

- Смотрите, она в обмороке, - указал кто-то из мужчин.

- На кухне есть окорок тарска, - сказал Пейсистрат. – Накормите кто-нибудь угрей.

- Есть, Капитан, - отозвался один из присутствующих.

.

.

.

Глава 27.

Кэбот задержался.

.

.

.

- Я прикована цепью! - вздохнула она. – Цепью!

- Это обычное дело для рабынь, - пожал плечами Кэбот.

Девушка лежала на спине, распростёртая на мехах.

- Я чувствую себя совершенно беспомощной, - призналась она.

- В этом тоже нет ничего необычного для рабыни, - сказал мужчина.

Верно и то, что она была отлично разложена, что было весьма подходяще для неё, как для рабыни.

Свет давала одна единственная, крошечная лампа, стоявшая в нише в стене слева, если смотреть из глубины алькова, тесного помещения с низким потолком, закруглёнными, покатыми стенами и полом, устланным тяжёлыми мехами. Этот свет тёплый, мягкий, мерцающий, выхватывал из темноты различные атрибуты, развешанные по стенам и лежавшие на полу, обычные для таких мест: кляпы, повязки для глаз, кандалы, грубые верёвки и шёлковые шнуры, регулируемые цепи, стрекало, плеть и другие предметы, удобные для владельцев и весьма знакомые рабыням.

 Пространство было отделено от зала тяжёлым кожаным занавесом, закреплённым пряжкой, застёгнутой изнутри.

- И я в ошейнике! – добавила рабыня.

- Конечно, - кивнул мужчина.

- Вы поставили меня на четвереньки, - вспомнила она, - а затем надели его на меня, словно я была собакой.

- Ты - меньше чем собака, - пожал он плечами. - Ты - рабыня.

- Да, Господин.

- И Ты задрожала в тот момент, когда он сомкнулся.

- Этот звук, Господин! – вздохнула девушка. - Его никогда не забудет ни одна женщина! Разве это не самый значимый из звуков, этот щелчок, это клацанье закрытого на тебе ошейника, дающее понять то, что он теперь на тебе, а Ты в нём?

- Есть много значимых звуков, - сказал Кэбот, - рычание слина, рёв горного ларла, крик тарна, дробь боевых барабанов, звон стали о сталь, удары волн, скрип корабельных досок, хлопок натянувшегося паруса, внезапно поймавшего ветер после долгого штиля, шёпот шёлка на теле рабыни.

- Я не понимаю большую часть из того, что Вы сказали, - призналась девушка.

- Это не имеет значения, - отмахнулся он.

Ошейник был того вида, который широко распространён на Горе, в особенности в северном полушарии, плоский, лёгкий, крепкий, что-то между половиной и тремя четвертями дюйма шириной, плотно прилегающий, запертый на замок, расположенный сзади.

- Надпись на ошейнике показали мне, - сказала она. - Но я не смогла её прочитать.

- Тебе же её прочитали, - напомнил мужчина.

- Да, - кивнула она. – «Я - собственность Тэрла Кэбота».

- Всё верно, - подтвердил тот.

- Да, Господин, - вздохнула брюнетка, и чуть позже позвала: - Господин.

- Что?

- Я всегда хотела принадлежать, - призналась она.

- Можешь не волноваться, - усмехнулся мужчина. – Твоё желание исполнилось.

- Но я не могу прочитать даже надпись на своём ошейнике, - заметила она.

- Это не имеет значения, - пожал он плечами. - Ты - неграмотна в этом языке.

- А Вы научите меня читать по-гореански?

- Нет, - ответил Тэрл.

- Я должна оставаться неграмотной? – удивилась брюнетка.

- Да, - кивнул он, - многие рабыни земного происхождения на Горе остаются неграмотным. Они и не должны быть грамотными, это не требуется в том, для чего они нужны рабовладельцам.

- Я понимаю, - грустно улыбнулась рабыня.

- Свободные женщины, кстати, тоже предпочитают видеть рабынь такими, - добавил Кэбот, - это ещё яснее подчёркивает отличие между ними и никчёмными рабынями.

- Понятно, - кивнула она.

- К тому же, - усмехнулся мужчина, - любопытство не подобает в рабской девке.

- Мне уже говорили это, - засмеялась девушка. - Но при этом я подозреваю, что мы ну очень подвержены любопытству.

- Это точно, - признал он, - настолько, что для исправления этого недостатка приходится прибегать к плети.

- Это - странное чувство, - сказала она, - быть рабыней и носить рабский ошейник.

- Ошейник отмечает тебя как рабыню, - пожал плечами Кэбот, - и идентифицирует владельца.

- А ещё, - улыбнулась девушка, - если я не ошибаюсь, он чрезвычайно привлекательно смотрится на мне.

- Совершенно верно, - согласился с ней мужчина, - причём, как с точки зрения эстетики, так и с точки зрения его значения.

- Я понимаю, Господин, - сказала она. - И я уверена, что мужчинам нравится видеть на женщине рабский ошейник.

- Разумеется, - подтвердил Кэбот.

- Но, мне кажется, в этом есть кое-что ещё, - добавила рабыня.

- И что же? - поинтересовался он.

- Я имею в виду тот эффект, который ошейник оказывает на женщину, - пояснила рабыня, - то, как он её стимулирует, возбуждает, информирует и освобождает.

- Освобождает? – переспросил Кэбот.

- Да! - воскликнула она. – Это трудно объяснить, но я никогда не чувствовала себя настолько свободной как женщина, пока не оказалась в ошейнике.

- Интересно, - протянул мужчина.

- И это Вы сделали со мной! – улыбнулась девушка.

- Это был пустяк, - отмахнулся он.

- Пустяк! - возмутилась брюнетка. – Да Вы возбудили меня до такой степени, что я начала жалобно умолять о том, чтобы меня лишили девственности!

- Только не надо использовать столь абсурдное выражение, - поморщился мужчина. - Рабыню нельзя лишить девственности, не больше чем тарскоматку.

- Да, я понимаю, - вынуждена была согласиться она.

- Но верно и то, что Ты теперь больше не девственная рабыня.

- Я – красный шёлк, - сказала бывшая мисс Пим.

- Как и абсолютное большинство рабынь, - добавил Тэрл.

- Но на моем теле нет даже нитки красного шёлка, - упрекнула его она.

- Красно-шёлковая рабыня, - усмехнулся мужчина, - остаётся красно-шёлковой даже тогда, когда она полностью обнажена.

- Да, Господин, - согласилась рабыня.

- Но я договорился с Пейсистратом насчёт туники для тебя, - сообщил Кэбот.

- О, Господин! – у брюнетки даже дыхание перехватило от восхищения.

- Не стоит так сильно радоваться, - предупредил её он. Это туника, выброшенная на тряпки, без рукавов, серая и очень короткая, однако я не сомневаюсь, что Ты найдёшь, что будешь привлекательна в ней.

- Я буду надеяться, что понравлюсь своему господину, - улыбнулась она.

- Однако прежде чем Ты получишь тунику, нам придётся уделить внимание одной маленькой детали, - предупредил её Кэбот.

- К какой, Господин?

- Тебя должны заклеймить.

- Заклеймить!

- Конечно, - кивнул он. - Нам не хотелось бы, чтобы тебя могли принять за свободную женщину.

- Я должна быть заклеймена? – севшим голосом спросила девушка.

- Конечно, - подтвердил Кэбот. – Ведь Ты - рабыня.

- Я боюсь.

- Это не займёт много времени, всего лишь пару мгновений, и на тебе останется маленькая, красивая отметина. Я поставлю её тебе на левое бедро сразу под ягодицей.

- Но разве это не изуродует меня?

- Нет, - отмахнулся мужчина, - это только увеличит твою красоту.

- Это - маленькая отметина?

- Да, - ответил Тэрл, - маленькая, но хорошо заметная, и, уверяю тебя, безошибочная. Она отметит тебя, как рабыню.

- Мы уйдём утром? - полюбопытствовала она.

- Да, - кивнул Кэбот, - Пейсистрат предположил, что это будет наилучший вариант.

- Но ведь Вы собирались уйти раньше, - напомнила рабыня.

- Я передумал, - пожал он плечами.

- А не повлияла ли на это решение, возможность приковать меня в алькове? – улыбнулась брюнетка.

- Я принял к сведению доводы Пейсистрата, - сказал Тэрл.

- Понятно, - вздохнула она.

- И можешь быть уверена, - предупредил мужчина, - на моё решение не повлияло то, что я увидел тебя в ошейнике.

- Но разве вид женщины в ошейнике не возбуждает мужчин? - поинтересовалась брюнетка.

- Конечно, возбуждает, - не стал отрицать он, - причём тысячей способов.

- Как если бы мы были животными, - с укоризной сказала девушка.

- Рабыни и есть животные, - усмехнулся Тэрл.

- Да, - согласилась она. - И меня возбуждает, быть таковой.

- Пейсистрат сообщил мне, - сказал Кэбот, - что вскоре после твоего прибытия в цилиндр, тебе дали рабское вино и поставили прививки, аналогичные по действию стабилизирующим сывороткам.

- Рабское вино, насколько я понимаю, это та горькая микстура, - проворчала рабыня, - которую в меня влили, чтобы я не могла забеременеть, за исключением тех случаев, когда рабовладельцам этого захочется.

- Точно, - подтвердил он.

- Но я всё же могу забеременеть, если мой хозяин примет такое решение.

- Конечно, - кивнул Кэбот.

- Потому, что я – рабыня?

- Да.

- Животное.

- Да.

- А каково было назначение прививок? – полюбопытствовала она.

- А тебе не объяснили?

- Нет, - мотнула головой девушка.

- Но о полезности прививок в профилактике определенных болезней тебе, конечно, известно, - сказал Тэрл.

- Конечно, - ответила она.

- Давным-давно, гореане из касты врачей решили рассматривать старение не как несчастье, с которым они должны были безропотно смириться, а просто как одну из болезней, на которую им следовало обратить внимание, и с которой их ремесло могло бы справиться.

- Я слышала что-то о таких исследованиях в этой области на Земле, - прошептала брюнетка.

- А на Горе эти исследования закончились успехом, - сообщил Кэбот.

- Простите меня, Господин, - сказала она. – Но я не могу в это поверить.

- Не имеет никакого значения, веришь ли Ты в это или нет, - усмехнулся Кэбот.

- Ой! – вскрикнула девушка.

- У тебя очень чувствительное тело, - прокомментировал он, - как и подобает рабыне.

- Вы собираетесь снова заставить меня кричать и умолять?

- Если мне этого захочется, - ответил Тэрл.

- Получается, что я теперь бессмертна? - поражённо спросила рабыня.

- Вовсе нет, - вернул он её с небес на землю. - Ты - человек, и, как и любой человек вполне себе смертна. Это всего лишь подразумевает, что Ты теперь неуязвима перед разрушительным действием возраста, если, конечно, предполагать, что сыворотки подействовали.

- Если? - переспросила она.

- В абсолютном большинстве случаев они действуют, - пояснил мужчина, - но не всегда.

- Я могу понять, - сказала девушка, - почему свободные люди могут пользоваться такими достижениями, но почему их даруют рабам?

- Как раз это понятно, - пожал плечами Тэрл, - чтобы поддерживать на высоком уровне их ценность, в случае раба мужчины - его силы, а в случае рабыни её красоты.

А этот момент у бывшей мисс Пим перехватило дыхание.

- О-о, ваше прикосновение! – простонала она.

- Тебе это нравится? - спросил он.

- Да, - выдохнула рабыня. - Да!

- Ты - чрезвычайно красивая молодая женщина, - сказал он. - И в неволе твоя красота неизбежно увеличится, и, по мере того, как она будет увеличиваться, будет расти своя желанность для мужчин, вместе с твоей ценой на сцене аукциона.

- Но я не хочу быть проданной, - возмутилась брюнетка.

- С тобой будет сделано то, что захотят рабовладельцы, - напомнил Тэрл.

- Да, Господин, - вздохнула она.

- Уверен, тебе будет не трудно понять, - продолжил он, - что мужчины не хотели бы, чтобы твоя красота исчезла, ведь в этом случае они потеряют вложенные в тебя инвестиции. Так что, твоя ценность должна поддерживаться на высоком уровне, хотя бы с точки зрения аукционной сцены.

- Признаться меня это пугает, - сказала девушка.

- Таким образом, твоя юность и красота сохранится, - заключил Тэрл.

- Сохранится для ошейника, - добавила она.

- Само собой, - кивнул мужчина.

- Я люблю свой ошейник, - прошептала рабыня и, внезапно, дикими глазами посмотрев на него, натянула свои цепи, но смогла пододвинуться к нему лишь на какие-то дюймы, и тогда взмолилась: - Дотроньтесь до меня так ещё раз, Господин! Потрогайте никчёмную рабыню снова! Она просит этого! Да! Да-а! Ещё! Ещё-о-о!

Но Кэбот уже откинулся на спину и уставился в низкий потолок алькова.

Девушка приподнялась, насколько позволяли цепи, и срывающимся голосом попросила:

- Пожалуйста, Господин!

- Человек Пейсистрата завтра утром попытается связаться с Лордом Арцесилой. Он сделает это в открытую, поскольку, в отличие от меня, останется вне подозрений для охранников кюров.

Рабыня принялась негромко поскуливать.

- Многое зависит от того, взяли ли Гренделя или нет, - продолжил вслух рассуждать Кэбот. - Если он всё ещё на свободе, заговорщики вне опасности, по крайней мере, на данном этапе.

- Пожалуйста, Господин, - прошептала брюнетка.

- Думаю, что Пейсистрат был прав, - заключил Кэбот, - предлагая мне подождать до утра.

- Господин, - простонала рабыня.

- В общем, пока всё складывается неплохо, - пробормотал мужчина.

- Господин! – заплакала она.

 

      *      *      *       *

 

- Твоё тело, - заметил Кэбот, - теперь стало телом рабыни.

- Я - теперь рабыня любого мужчины, - всхлипнула она.

Дело в том, что рабыня беспомощна под рукой любого мужчины.

- Я ничего не стою, - ужаснулась она.

- Стоишь, - заверил её Кэбот. – Просто в тебе говорят нелепые договорённости твоей прежней культуры. Это как раз именно теперь у тебя появилась настоящая ценность.

- Возможно, - горько усмехнулась девушка, - целых два серебряных тарска.

- В твоей бывшей культуре, - сказал Кэбот, - предполагается, что только мужчины имеют настоящую ценность. В результате женщины захотели и начали притворяться мужчинами. Однако натянув на себя мужские свойства и достоинства, они смогли стать только подделкой под мужчину, его кривой копией, что привело к потере их идентичности. Женщина превратилась в фарс, прозрачный даже для детей, но имеющий значение в продвижении планов, основанных на зависти и жадности, планов искажения действительности, неумолимой пропаганды, лжи и законов, должных привести к разрушению общества, к трансформации его в нечто неестественное, беспорядочное, психологически уродливое, ненавистническое и непригодное для жизни.

- Я впервые почувствовала себя по-настоящему счастливой, - призналась она, - лёжа, как рабыня во власти моего господина.

- Отдыхай, - велел Кэбот.

- Вы освободите меня от цепей? – поинтересовалась брюнетка, а когда Кэбот снял узы со своей прекрасной рабыни, игриво спросила: - Неужели Вы не боитесь, что я убегу?

- Если бы Ты сделала такую глупость, ошейник на твоём горле достаточно быстро возвратил бы тебе мне, - проворчал мужчина.

- Да, - негромко сказала она, задумчиво коснувшись ошейника, - скорее всего, всё так и было бы.

Бывшая мисс Пим теперь уже начала понимать, что такое беспомощность рабыни. И она сползла вниз, пока её губы не оказались на уровне талии Кэбота.

- Но я не хочу убегать, - призналась она.

- Это хорошо, - кивнул её хозяин.

- А ещё я хочу быть заклейменной, - прошептала брюнетка.

- Будешь, - заверил её мужчина.

- И я ничего не стою, - улыбнулась она.

- Нет, - буркнул Кэбот.

- Может, я и ничего не стою, - сказала бывшая мисс Пим, - но я счастлива.

- Ни одна женщина, которая по-настоящему счастлива, - проворчал Кэбот, - не может быть ничего не стоящей.

- Верно, - улыбнулась его рабыня. - Я не являюсь ничего не стоящей. Я могу стоить примерно серебряный тарск.

- Возможно, два, - заметил Кэбот.

- Спасибо, Господин, - промурлыкала девушка.

Кэбот поцеловал ее, отметив какими мягкими и уступчивыми стали её губы.

- Допустимо ли, - поинтересовалась она, - для той кто является рабыней в душе, быть рабыней на самом деле?

- Естественно, - заверил её Кэбот.

- И что насчёт господина?

- Несомненно, - подтвердил мужчина.

- Тогда имеет ли кто-либо право отрицать такие истины? - спросила девушка.

- Никто и никакого, - ответил Кэбот.

- Пожалуйста, поласкайте меня, Господин, - прошептала брюнетка.

- Ты просишь об этом?

- Да, Господин.

- Как презренная, бесправная рабыня?

- Да, Господин.

- Очень хорошо, - сказал он, и рабыня прыгнула в его объятия, вскрикивая от благодарности.

.

.

.

Глава 28.

Поиски Гренделя.

.

.

.

- Смазливая, - прокомментировал Пейсистрат.

- Это точно, - согласился Кэбот.

- Туника неплохо подчёркивает её прелести, - заметил Пейсистрат. - Я вижу на её бедре засохшую кровь.

- Она сможет отмыть это позже, - отмахнулся Кэбот.

- Ты дал ей отведать её девственной крови? – полюбопытствовал он.

- Разумеется, ответил Кэбот, а потом повернулся к своей рабыне и потребовал: - Стой прямо. Тебя оценивают свободные мужчины.

- Туника слишком коротка, - заметил Пейсистрат.

- Зато не скрывает её превосходные ноги, - усмехнулся Кэбот.

- Это верно, - признал работорговец. – Такие ноги просто грех не показать. И надо отметить, что теперь она выглядит куда соблазнительнее, чем вчера в цилиндре.

- Она изучила кое-что о значении цепей, - пояснил Кэбот.

- Левое бедро, - скомандовал Пейсистрат. - Подними подол.

Рабыня подчинилась.

- Превосходно, - оценил Пейсистрат. – Отличное клеймо.

Оно было крошечным и привлекательным. Это была обычная отметина кейджеры.

- Можешь опустить подол, - разрешил Кэбот рабыне, и приказал: - На колени.

Брюнетка одёрнула тунику, слегка пригладила, и осторожно опустилась на колени около мешка с продуктами цилиндра, который ей, как прекрасному животному её господина предстояло нести.

«Насколько они всё-таки тщеславны, и насколько красивы», - подумал Кэбот.

- На коленях надо стоять прямее, - предупредил Кэбот брюнетку. – Вот так лучше.

Рабыне ещё предстояло многому научиться, но она была очень умна, и, несомненно, учиться будет рьяно. Одной из самых трудных ситуаций для рабыни, кстати, является та, когда она, сопровождая своего господина, оказывается в присутствии свободной женщины. Ведь она знает, что свободная женщина презирает её за то, что она рабыня, но одновременно на грани ненависти завидует ей, из-за её неволи и великолепного бескомпромиссного доминирования, которому она подвергается.

- Её волосы, конечно, слишком коротки, - констатировал Пейсистрат.

- Они отрастут, - отмахнулся Кэбот.

- Коринна всё равно лучше, - сказал Пейсистрат.

Можно было бы напомнить, что Коринна, рабыня цилиндра, являлась одной из фавориток Пейсистрата. Она была опытной танцовщицей. Кажется, мы уже отметили этот факт ранее.

- Возможно, - не стал утверждать обратного Кэбот, отчего его рабыня сердито напрягалась.

 «Насколько же они тщеславны, - внутренне усмехнулся Тэрл. - И насколько при этом восхитительны! Что же удивительного с том, что мужчины делают их рабынями и заставляют служить себе со всем возможным совершенством».

Одним из самых лучших подарков, кстати, является прекрасная рабыня. К тому же, они не столь дороги как кайила или тренированный слин, и гораздо дешевле тарна, этой могучей птицы, используемой на Горе в качестве транспорта. Цепь из двадцати и более отборных красоток, можно было бы поменять на одного единственного тарна.

«А как, - подумал Кэбот, - они умеют конкурировать друг с дружкой, стремясь лучше всех остальных ублажить своего господина, или уйти со сцены торгов по более высокой цене. Они готовы сражаться из-за расчёски или гребешка, биться за тени для век или помаду, воевать за серёжки или ленту. Они вырвут друг у дружки волосы ради браслета. Да, они восхитительны. Неужели кто-то хотел бы жить без них? И без любви рабыни к её господину! Как вообще может понять, что такое любовь, тот, у чьих ног никогда не было рабыни? »

- Думаю, - сказал Пейсистрат, настороженно осматриваясь, - что мне не стоит сопровождать тебя дальше.

- Кажется всё тихо, - заметил Кэбот.

- Я бы сказал, противоестественно тихо, - покачал головой Пейсистрат.

Кэбот поднял голову и всмотрелся в лес, росший наверху.

- Твои люди выполняют полученные задания? - осведомился он.

- Да, с прошлой ночи, - кивнул Пейсистрат.

- Вы пытаетесь связаться с Лордом Арцесилой?

- В данный момент мой связной на пути к его жилью.

- Как странно, - хмыкнул Кэбот, - пока здесь такая тишина, где-то в другом месте, среди тьмы, разделяющей миры, возможно, целые флоты сцепились в страшной, ужасающей бойне, где среди тысяч взрывающихся и горящих вместе с командами кораблей, маневрируют эскадры, рассчитывая курсы, уклоняясь от выстрелов врага и стреляя сами, убегая и умирая, атакуя и отступая, выполняя приказы и нарушая их. Но что бы люди и кюры не делали, как бы ни вели свои дела, столь важные для преходящих цивилизаций, вселенной это безразлично, она просто не замечает их. Рождение, расцвет и смерть, снова и снова, остаются не то, что не замеченными ею, они просто не заботят её, хотя и происходят согласно её собственным нерушимым законам.

- Но мы уже здесь, - развёл руками Пейсистрат. – И ничто не может изменить этого.

- Верно, - согласился Кэбот. – Этого ничто не может изменить.

- Я думаю, что это важно, - заметил Пейсистрат.

- Я тоже так думаю, - вздохнул Кэбот. - Мы часть этого, и мы знаем кое-что о ней, хотя она о нас ничего не знает.

- Зато через нас, - сказал Пейсистрат, - так же, как мы знаем о ней, она по-своему узнает что-то и нас.

- Возможно, - пожал плечами Кэбот.

- Мы - факел, с помощью которого она исследует свои собственные пещеры, - сравнил Пейсистрат.

- Возможно, - повторил Кэбот.

- Интересно, взяли ли они Гренделя, - задумчиво проговорил Пейсистрат.

- Не знаю, - ответил Кэбот.

- Если бы его схватили, - сказал Пейсистрат, - его мелкая белокурая самка урта не стала бы терять время и, ради спасения своей ничего не стоящей шкуры выложила бы всё, что знает.

- Несомненно, - согласился с ним Кэбот.

- Однако я бы не стал исключать вероятности того, - добавил Пейсистрат, - что Агамемнон не до конца уверен в серьёзности заговора, и предпочитает подождать возвращения флота.

- Это вполне возможно, - признал его правоту Кэбот.

- Но Ты всё равно настроен отправиться на поиски Гренделя? - уточнил Пейсистрат.

- Да, - ответил Кэбот.

- Где Ты собираешься его искать?

- Там, где, как мне кажется, он решил спрятаться, - сказал Кэбот, - в месте, в которое кюры предпочитают обходить стороной.

- И где же находится такое место? - полюбопытствовал Пейсистрат.

- Вон там, - указал Кэбот наверх, на кажущийся маленьким из-за удалённости, мерцающий серебром среди зелени лесов участок над их головами.

- Озера Страха, - догадался Пейсистрат.

- Оно самое, - подтвердил Кэбот.

.

.

.

Глава 29.

Встреча с саурианом.

.

.

.

Лишь спустя несколько дней, возможно, пять, но уверенности нет, поскольку записи об этом неясны, Кэбот и его красивое животное достигли покатого, усыпанного мелким щебнем пляжа, с которого открывался вид на скалы ограждавшие воды Озера Страха.

Кэбот, первым делом, решил разобраться с остатками провизии, взятой из Цилиндра Удовольствий.

Съедобного там осталось немного.

- Господин, я могу говорить? - осведомилась рабыня.

- Говори, - разрешил Кэбот.

«Ого, как быстро она изучает свою неволю, - отметил про себя Кэбот. – Даже не смотря на то, что я дал ей общее разрешение говорить, хотя и с оговоркой не злоупотреблять этим, и предупреждением о немедленном аннулировании по моему желанию, тем не менее, она предпочла попросить разрешения».

 Было ли это разумно для неё? А что если её хозяин был занят, и не хотел, чтобы к нему приставали? Вероятно, она не захотела рисковать потерей её разрешения говорить.

Помимо этого, просьба о разрешении говорить является способом выказать уважение к своему господину, а также помогает рабыне не забывать о своей неволе и о том, что её разрешение говорить, в конечном итоге, зависит от желания рабовладельца.

- Здесь так красиво, - сказала она. – А что страшного в этом месте?

- Видишь эти линии на берегу, - указал Кэбот. – Это следы движения огромных тел. Мне говорили, что здесь водятся саурианы, похоже, они временами выбираются на этот пляж.

- Но сейчас здесь никого не видно.

- Обрати внимание на этот след, - предложил Кэбот. – Видишь, края, почти острые. Он оставлен самое позднее вчера вечером.

- Но я не вижу причин, почему кюры должны бояться таких существ на суше.

- Если бы их энергетическое оружие не было запрещено в цилиндре, то им было бы ничего бояться, - пояснил Кэбот. - Но оружия у них нет, а эти животные, насколько я могу судить, гораздо страшнее самих кюров, хотя по суше они передвигаются не слишком быстро.

- А в воде? – не отставала девушка.

- Там они грозные хищники, - ответил Кэбот. – Они просто созданы для водной среды.

- Вероятно, это род неких дышащих воздухом рептилий, - предположила она.

- Какой-нибудь дальний родственник тарларионов, насколько я могу об этом судить, - сказал Кэбот.

- За всё время мы так и не заметили каких-либо следов пребывания здесь Лорда Гренделя - заметила рабыня, - как и Леди Бины.

- Ты упоминаешь о ней как о Леди? – заинтересовался мужчина.

- Да, Господин, ведь она свободна.

- Мы специально вышли на открытое место, - объяснил Кэбот. - Я хочу, чтобы он нас видел.

- То есть, это не мы будем искать его, а он нас?

- Точно, - подтвердил Кэбот. - И найдя нас, он найдётся сам.

- Но при условии что он будет первым, кто найдёт нас, - добавила брюнетка.

- Да, - согласился Кэбот, - если именно он окажется первым, кто увидит нас здесь.

- Ведь сюда могут прийти и кюры, - заметила она.

- Вероятно, время от времени, они здесь появляются, - кивнул Кэбот.

- У Леди Бины есть имя, - сказала рабыня.

- Но она свободна, как Ты только что правильно признала. Она назвала себя сама.

- Но я не могу выбрать себе имя, не так ли? - осведомилась брюнетка.

- Разумеется, не можешь, - подтвердил Тэрл. - Ты же - рабыня.

- Бина - красивое имя, - признала она.

- Мне тоже так кажется, - улыбнулся Кэбот.

- Правда, оно кажется несколько коротковатым для имени свободной женщины, - отметила рабыня.

- Возможно, - не стал отрицать Кэбот.

- Помнится на Земле, - продемонстрировала она знание предмета, - рабыням иногда давали говорящие имена, вроде Слива или Вишня.

- Да, но откуда Ты знаешь об этом? - осведомился её хозяин.

- Я интересовалась такими вещами на Земле, - ответила девушка.

- Ты интересовались изучением характера и жизни рабынь? - уточнил он.

- Да, - пожала она плечами.

- Но, думаю, Ты не ожидала, что станешь одной из них, не правда ли?

- Нет, Господин, - улыбнулась брюнетка. - Какая свободная женщина ожидает, что окажется в ошейнике?

Рабыня некоторое время осматривала окрестности, а потом её снова начало терзать любопытство и она спросила:

- А у слова Бина есть какое-то значение?

- Не спрашивай об этом, - предупредил её хозяин.

- Простите меня, Господин, - сказала девушка и вздохнув, добавила: - Бина - красивое имя для красавицы.

- Это, действительно, красивое имя, и, по-своему, ей очень подходящее, - признал Кэбот, - а уж в том, что она – красавица, не может быть никаких сомнений.

- И она красивее меня? - спросила рабыня.

- Конечно, - с совершенно серьёзным лицом ответил Кэбот, - разве любая свободная женщина не красивее самой красивой из рабынь в тысячу раз?

- Господин? – растерялась брюнетка.

- Шучу, конечно, - успокоил её Тэрл. – Разумеется, что работорговцы разыскивают самых красивых из женщин, чтобы сделать из них рабынь, а уже в неволе, хотят они того или нет, их красота возрастает многократно.

- Но она красива, - вздохнула рабыня.

- Да, - не мог признать Кэбот, - и она принадлежит ошейнику.

- Всё равно, мне она не нравится, - буркнула брюнетка.

- Вероятно, тебе следует ожидать от неё презрительного отношения, - предупредил Кэбот. – Такие как она относятся к таким как Ты, как грязи под своими ногами.

- Это потому, что я рабыня?

- Конечно.

- Но правильно ли это?

- Абсолютно.

- Однако, я не всегда была рабыней, - заметила бывшая мисс Пим.

- Ты всегда была рабыней, по крайней мере, с того момента, как вступила в возраст половой зрелости, - сказал Кэбот.

- Но не так, как сейчас, когда меня заклеймили и надели ошейник, сделав рабыней полностью в соответствии с законом.

- Согласен, - кивнул Кэбот.

- Мы были соперницами уже в контейнере, - прошептала рабыня.

- Да ну? – делано удивился мужчина.

- Каждая из нас хотела понравиться вам больше другой.

- Но Ты была свободна, - заметил Кэбот.

- В вашем присутствии я была не больше, чем голой рабыней, - призналась брюнетка.

- По твоему поведению это едва ли можно было предположить, - сказал он.

- Там в контейнере, - решилась признаться девушка, - я впервые начала смотреть на себя как на ту, кем я в действительности была, как на женщину и рабыню.

- Интересно, - кивнул Кэбот.

- Она, по крайней мере, - обиженно сказала рабыня, - одета в красоту своего имени!

- Это, действительно, по-своему красивое имя, - согласился Кэбот.

- А у меня нет никакого имени, - надула она губы. - Я - неназванная рабыня.

- На данный момент, - уточнил Кэбот.

- Неужели я не могу выбрать себе имя?

- Нет.

- А Вы планируете как-то назвать меня, Господин?

- Я могу об этом подумать, - улыбнулся Кэбот.

- Я должна надеяться, что имя, которое мой господин даст мне, если он хочет называть меня, будет ему приятно.

- Возможно, - задумался он, - я назову тебя «мисс Вирджиния Сесилия Джин Пим».

- Но это же не имя рабыни, - опешила брюнетка.

- По крайней мере, не было им до сего момента, - заметил Тэрл.

- Да, Господин, - вынуждена было согласиться она.

- Однако, мне самому оно кажется излишне вычурным именем, - признал её хозяин. - Вероятно, оно было придумано таким длинным и абсурдным, чтобы компенсировать краткость и простоту фамилии.

- Пим, - вскинулась девушка, - одна из наиболее уважаемых, достойных и аристократичных фамилий!

- Приятно брать женщин из аристократических семей и делать их рабынями, - усмехнулся Кэбот, - низводить их до пресмыкающихся, раболепствующих шлюх.

- А разве я не именно такая низведённая аристократка? - поинтересовалась она.

- Нет, - мотнул головой мужчина. – На самом деле, нет.

- Нет? – удивилась бывшая мисс Пим.

- Мне совершенно ясно, что Ты не была аристократкой, - заявил он.

- Господин?

- Возможно, Ты думала о себе, как о таковой, но, я думаю, что, несмотря на твои претензии, Ты была скорее, если можно так выразиться, атавизмом.

- Я не понимаю, - пробормотала рабыня.

- Хотя Ты и расценивала себя как аристократку, Ты уже тогда, хотя это и было тебе неизвестно, была простой рабыней.

- Признаться, я не понимаю вас, - вздохнула она. - Но верно и то, что я - рабыня, и ощущала потребность быть рабыней.

- Дело не столько в том, что Ты не была названа, как некоторые, - попытался объяснить Кэбот, - сколько в том, что Ты несёшь рабские гены в каждой клетке своего тела.

- Как это? – озадаченно уставилась на него брюнетка.

- Я могу только предполагать, - развёл он руками.

- Пожалуйста, расскажите мне, Господин, - заканючила рабыня.

- Многие из предков аристократических фамилий по женской линии, - сказал Тэрл, - в действительности были рабынями, взятыми в домашние хозяйства из-за их потребностей и красоты. Возможно, немногие из них считались рабыни, но фактически это было так. А кем ещё могла бы быть в те времена хорошенькая дочь крестьянина, обмененная на овец, осиротевшая красотка, приставленная к работам на конюшне, смазливая служанка, готовая по первому зову запрыгнуть в кровать лорда, другие им подобные? Я уже не говорю о том, что ранее на рынках Британии во времена Римской Империи открыто продавались тысячи красавиц. В действительности, женщины всегда были товаром того или иного вида, а мужчины всегда ценили красоту. Можешь не сомневаться, что многие из аристократических фамилий пошли от женщин, когда-то извивавшихся на соломе конюшен, стонавших в закутках дворцов, отдававшихся на кухнях и так далее. Многие из таких женщин, в действительности, прошли путь наверх, начав от ошейника и закончив диадемой. Но я сомневаюсь, что в кровати господина им когда-либо позволяли забыть об их ошейнике.

- Неужели все были такими женщинами? – не поверила она.

- Конечно, не все, - усмехнулся мужчина. - Многие другие женщины, возможно, не столь красивые, не были приняты в семьи. Вероятно, им просто бросили монету, а то и тривиально выгнали прочь.

- Значит, Вы думаете, что я могла произойти от одной из таких? – прошептала девушка.

- Мне не трудно поверить, что какая-нибудь из твоих предшественниц, могла быть продана голой на невольничьем рынке Римской Британии, - пожал он плечами.

- Всё что я знаю, это то, что я - рабыня, ощущаю потребность быть рабыней и страстно желаю быть рабыней.

- Фактически, - сказал Кэбот, - здесь может иметь место и более фундаментальное объяснение, связанное с событиями, происходившими задолго до тех исторических периодов, о которых я рассказал.

- Это имеет отношение к природе женщин и мужчин?

- Да, - согласился Тэрл. – Скорее всего, это имело отношение к природе, к естественному отбору, к эволюции нашего вида. Интересен сам по себе тот радикальный половой диморфизм присущий виду Гомо Сапиенс, причём не только анатомический, но и психологический, связанный с желанием со стороны меньшего животного подчиниться, служить и даже принадлежать и управляться более крупным существом, и точно так же, как более крупное животное предпочитает владеть и править.

- Получается, что сама природа отбирала нас как господ и рабынь?

- Получается так, - кивнул мужчина. - Я подозреваю, что всё это берёт начало, как минимум, от пещер, кожаных шнуров и первых похищений, от торговли и обмена женщинами, от их покупки и продажи.

- Мы все когда-то были рабынями, - заключила она.

- И даже принцесс, - усмехнулся Кэбот, - часто обменивали на земли и власть.

- Да, Господин.

 - Стой на коленях прямее, - потребовал он.

- Простите меня, Господин, - тут же исправилась рабыня.

- Рабство, в юридическом смысле, - продолжил её хозяин, - это, конечно, явление более позднее. Это - сложный, комплексный социальный институт, который был характерен для большинства развитых цивилизаций Земли. Его распространение и успех, несомненно, было следствием того, что у него имелся глубокий природный базис. Цивилизация не должна противопоставлять себя природе, противоречить ей, оскорблять её. Скорее она обязана признавать и принимать ее, и, по-своему, в своём собственном сложном контексте, праздновать и усиливать её.

- Да, Господин, - прошептала девушка.

- Сама подумай, кто с большей вероятностью передаст потомству свои гены, беспомощная, любящая рабыня, нуждающаяся мужчинах и вожделеющая их, желающая ублажать и обслуживать их, стонущая и извивающаяся в их руках, или независимая свободная женщина, с её фригидностью и гордостью?

- Рабыня, - признала девушка, - которую её хозяин просто приковал бы цепью к своей кровати.

- Конечно.

У многих гореанских кроватей, кстати, в основании имеется рабское кольцо, за которое может быть прикована женщина.

- Но неужели все женщин - рабыни?

- У гореан есть пословица, - усмехнулся Тэрл, - что на самом деле все женщины - рабыни, просто некоторые уже в ошейниках, другие ещё нет.

- Думаю, что это верно, - согласилась она.

- Конечно, верно, - кивнул мужчина. - И многие, а в действительности, большинство, пребывая в беспокойстве и неудовлетворённости, сами того не понимая жаждут своих владельцев.

- Да, Господин.

- Это явление столь широко распространено, если не сказать, абсолютно универсально, что у него должны быть генетические корни.

- Да, Господин.

- Вот Ты, была ли Ты удовлетворена мужчинами Земли? - поинтересовался Кэбот.

- Нет, - вынуждена была признать бывшая мисс Пим. - Я презирала их, и не позволяла им приближаться ко мне!

- А здесь? - спросил он.

- Здесь, - вздохнула девушка, - я встретила мужчин, перед которыми могу быть только рабыней.

- Просто они хорошо знают, как нужно обращаться с такими женщинами как Ты, - пояснил Тэрл.

- Конечно, - не могла не согласиться рабыня. - Они просто берут нас и владеют нами.

- Точно, - кивнул Кэбот.

- И они будоражат меня и волнуют, - призналась она.

- Ты хорошо выглядишь в своей тунике, - заметил её хозяин.

- Это рабская туника.

- Разумеется.

- Не хочет ли Господин, чтобы я сняла её?

- Не сейчас, - отмахнулся мужчина.

- Её можно легко сорвать с меня, - намекнула она.

- Возможно, позже, - ответил Кэбот, и снова уделил внимание к их более чем скудным запасам, оставшимся в мешке и скатке.

- А есть ли среди ваших вещей плеть? - полюбопытствовала рабыня.

- Конечно, - кивнул Кэбот, - Пейсистрат проследил за этим.

- И Вы будете пороть меня ею?

- Обязательно, если я буду тобой недоволен, - пообещал он.

- Правда?

- Можешь не сомневаться.

- Я приложу все силы, чтобы Вы остались удовлетворены, - пообещала девушка.

- Ну вот и замечательно, - кивнул Кэбот.

- Но, быть может, иногда Вы будете пороть меня, - предположила она.

- Зачем? - спросил мужчина.

- Чтобы я могла лучше понять себя рабыней, - прошептала брюнетка.

- Поживём, увидим, - пожал он плечами.

- У Леди Бины есть имя, - вздохнула бывшая мисс Пим.

- Есть, - кивнул Кэбот.

- По крайней мере, она одета в красоту своего имени, - добавила она.

- Ага, - рассеянно буркнул Кэбот.

- Разве Вы не думаете когда-нибудь называть меня? - спросила рабыня.

- Всё может быть, - отозвался Кэбот.

- Мне бы очень хотелось иметь имя, - призналась брюнетка.

- Что Ты хотела бы или чего не хотела, никого не интересует, - сообщил Кэбот. - Также, Ты должна понимать, что любое имя данное тебе теперь сродни клейму или ошейнику. Это - рабская кличка и не более того.

- Конечно, - сказала брюнетка, - ведь я - рабыня. Но, Господин, разве не было бы лучше, если бы у меня было имя? Не было бы вам самому легче общаться со мной, приказывать мне, подзывать меня к себе и всё такое?

- Это имеет значение для тебя, не правда ли? - спросил её хозяин.

- У Леди Бины есть имя, - напомнила рабыня.

- Она свободная, - напомнил Кэбот в ответ, и его рабыня обиженно опустила голову. - Не стоит сравнивать себя с нею.

- Да, Господин.

- Лита, - сказал он, - весьма симпатичненькое имечко.

- Да, Господин! – образовалась девушка.

- Это – очень распространённая рабская кличка, - сообщил ей мужчина.

- Раз так, то это прекрасное имя для рабыни!

- Тысячи рабынь носят это простое имя, - улыбнулся её хозяин, - так же, как такие имена как Лана, Мира, Тука и им подобные.

- Да, Господин!

- Хорошо, я буду звать тебя Лита, - объявил Тэрл. - Ты - Лита. Кто Ты?

- Я - Лита! - радостно отозвалась рабыня. – А это что-то означает?

- Нет, - покачал головой Кэбот. - Это - просто красивый и бессмысленный звук, для красивого и бессмысленного вида животного, для рабыни.

- Тогда оно всё же что-то да значит, по крайней мере, в некотором смысле, - улыбнулась новоиспечённая Лита.

- Полагаю, что да, - согласился с ней Кэбот.

- Это воспринимается как рабская кличка, как то, чем могли назвать только рабыню, не так ли?

- Совершенно верно, - подтвердил Кэбот. – Универсально и повсеместно.

- Замечательно! – захлопала в ладоши рабыня.

- Разумеется, невозможно встретить хоть одну свободную женщину, носящую такое им, - заверил ее Тэрл.

- Тем хуже для них, - усмехнулась Лита.

- Это ужасно унизило бы их.

- А может быть, и нет, - заметила брюнетка и выправила спину, поймав на себе пристальный взгляд своего владельца. - Господин странно смотрит на меня. Неужели я стою на коленях не совсем правильно?

- Лита! - бросил Тэрл резко.

- Господин? – откликнулась она, поражённо глядя на него.

- Твоя туника, - прохрипел мужчина.

- Что Господин? – неуверенно переспросила Лита.

- Сними её, - приказал он.

Стремительно, стоявшая на коленях рабыня стянула через голову тунику и положила её рядом с собой. У таких предметов одежды нет никакого закрытия снизу, так что рабыня более чем хорошо понимает себя рабыней.

- Первой командой, которую я получила став Литой, - улыбнулась девушка, - стало требование обнажиться перед Господином.

- Да, - кивнул её господин.

- И это даёт мне ещё лучшее понимание своего имени и того, что это – рабская кличка.

- Верно, - подтвердил Кэбот.

- Я обнажена перед моим Господином, - сказала Лита.

Кэбот некоторое время выжидал, скрупулёзно исследуя особенности её фигуры. Гореанские рабовладельцы смакуют такие удовольствия.

- Господин? – не выдержала она, наконец.

- Возможно, Ты ожидаешь вторую команду, которую получит Лита? – осведомился Кэбот.

- Я думаю, да, Господин, - прошептала девушка.

- Лита, - позвал её хозяин.

- Да, Господин! – откликнулась она.

- Ублажи меня, - приказал Кэбот.

- Да, Господин! – улыбнулась рабыня и поползла к нему.

 

 *      *       *           *

 

Позже, когда свет в цилиндре начал угасать, моделируя сумрак, рабыня вернулась на облюбованное её владельцем место на пляже. При ней были ягоды, собранные в лесу, раскинувшемся на склонах, которые вели к озеру.

Эта ночь в цилиндре ожидалась тёмной. Кюры не стали моделировать лунный свет.

На Горе, учитывая наличие целых трёх лун, имеющих различные фазы, лунный свет был явлением частым.

Кэбот стоял на берегу, всматриваясь в тёмные воды озера. Оно казалось спокойным. Тогда он перевёл взгляд наверх, но в угасающем свете не смог, как ни старался, рассмотреть росших по ту сторону деревьев. Несколькими днями ранее они были в тех местах, теперь оказавшихся у них над головой, бывших одним из самых густонаселённых районов цилиндра, где располагалось большинство жилищ кюров, арены, дворец и прочие сооружения.

Из-за его спины донёсся звук шагов девушки. Мужчина обернулся и посмотрел на свою рабыню. За этот день он уже три раза успел использовать её как рабыню.

Лита улыбнулась в полумраке и, подняв руки, продемонстрировала ему две горстки ягод, собранных ею в лесу. Кэбот был доволен своей рабыней. С каждым разом её жар усиливался. Впрочем, это весьма обычно с рабынями.

Девушка высыпала ягоды на плоский камень.

Кэбот бросил взгляд в сторону, где возвышалась груда сушняка, щепок, хвороста и коры. Всё это топливо было найдено и принесено рабыней за день, пока Кэбот исследовал пляж и лес, не обнаружив, однако, никаких признаков присутствия здесь Лорда Гренделя или Леди Бины.

Быть может, Грендель не дошёл до этого места, схваченный по пути, или даже убитый. А может, он уже брошен в тюрьму, закован в цепи и сидит в какой-нибудь грязной яме или тесной клетке.

Тогда же мужчина подобрал в лесу длинную заострённую палку, которая могла бы послужить ему оружием.

Кэбот пока ещё не собирался разжигать огонь, но планировал это сделать позже, возможно на следующий вечер, а затем уйти в лес, чтобы посмотреть, кто мог бы прийти, если таковые вообще найдутся, чтобы расследовать причины возгорания.

Больше всего сейчас Кэбота интересовал вопрос, не началось ли там наверху восстание. Помнится, Пейсистрат разослал своих людей с множеством поручений.

Успел ли он предупредить Лорда Арцесилу? По-видимому, да, если только посыльного не поджидали и не перехватили.

Кроме того, в последний момент, перед тем как покинуть пляж, заострённый конец палки можно было упрочнить в огне.

Это место казалось почти необитаемым.

Затем он приблизился к Лите, которая, завидев его приближение, немедленно опустилась на колени. Тэрл раскрыл ладонь правой руки и, повернув её кверху, немного приподнял. Лита, не мешкая, поднялась на ноги. Угасающий свет вспыхнул на металле её ошейника.

- Подними тунику выше груди и держи её так, - приказал мужчина. - Ты хорошо стоишь.

- Господин так близко к своей рабыне, - прошептала Лита.

Кэбот промолчал.

Они были всего лишь в каких-то дюймах друг от друга. Тэрл немного склонил голову, и девушка ощутила его дыхание на своём теле.

- Я надеюсь, что господин будет мною доволен, - шёпотом сказала она.

Мужчина положил руки на её талию.

- О, да! – нетерпеливо простонала рабыня. - Да, Да, Господин!

Её владелец аккуратно уложил её спиной на песок.

 

 *      *      *       *

 

- Вы же не собираетесь меня продавать, не так ли? – спросила Лита.

- Конечно, - кивнул он, - если только я устану от тебя.

- Тогда не уставайте от меня, пожалуйста, Господин! – попросила она.

- Посмотрим, - пожал Тэрл плечами. – Видишь, здесь совсем нет звёзд.

- Не продавайте меня!

- Ты - товар, - напомнил её хозяин. - Как знать. А вдруг я смогу получить за тебя хорошую цену.

У девушки вырвался непроизвольный стон.

- Не раздражай меня, - предупредил Кэбот. - Ты - рабыня. Ты покорно прыгнешь в руки любого мужчины.

- После того, что Вы со мной сделали, я уже ничего не могу поделать с этим, - всхлипнула Лита.

- Ты теперь нуждаешься в этом, - заметил её хозяин.

- Да, Господин, - признала она. - Я нуждаюсь в этом!

- А теперь помолчи, - велел мужчина. - Вставай на колени рядом со мной и ублажай меня.

- Да, Господин!

- Да! – протянул Кэбот. - Если бы только твои молодые люди с Земли могли бы видеть тебя теперь!

- Ох, Господин! – всхлипнула Лита.

- Несомненно, они бы относились бы к тебе по-другому.

- Да, Господин! – глотая слёзы, признала его правоту рабыня.

По-видимому, это было намёком на тот эффект, который вид рабыни, может произвести на мужчину. Дело в том, что такой вид может стать столь сильным стимулом мужественности, что может полностью перевернуть жизнь того, кто имел женщину как рабыню. И большой вопрос, будет ли он после того удовлетворён меньшим?

- Продолжай, - потребовал Кэбот.

- Да, Господин.

 

*      *     *     *

 

- Уже поздно, - сказал Кэбот, - пора отдыхать.

Лита лежала рядом с ним. Её голова покоилась у его талии.

- Ты знаешь, что означает «бара»? - спросил мужчина.

- Да, Господин, в цилиндре мне объяснили.

- Бара, - скомандовал он.

Девушка тут же перекатилась на живот и скрестила запястья и лодыжки.

- Я должна быть связана, Господин? - поинтересовалась она.

Её хозяин не ответил, но через мгновение два коротких шнура захлестнули и стянули её руки и ноги.

- Открой рот, - потребовал он. – Шире!

В следующий момент девушка удивлённо уставилась на Кэбота. Её рот был плотно заткнут кляпом, удерживаемым на месте ремешком.

- Очевидно, Ты не слышала кое-чего, - прошептал Кэбот связанной рабыне. – Что-то медленно приближается к нам по воде.

Тело брюнетки напрягалось в страхе.

- Мне бы не хотелось, чтобы Ты закричала, - пояснил мужчина. - Мы не знаем, кем или чем это может оказаться. Не бойся. Я не собираюсь позволять ему подходить к нам слишком близко.

Кэбот поднял её на руки и повернулся лицом к озеру. Девушка, похоже не контролируя себя от страха, начала извиваться всем телом. Даже Тэрлу было тяжело удерживать её.

В последних остатках ещё не угасшего света, она рассмотрела огромную, не меньше ярда шириной, блестящую от воды, голову. Она поднялась над поверхностью озера на длинной толстой шее примерно на пятнадцать футов, покачиваясь почти, как голова гигантского хитха, крупнейшего удава Гора.

- Успокойся, Лита, - уговаривал девушку Кэбот. – Посмотри на его челюсти. Он травоядный, вероятно, он вылез попастись на берегах озера. Он может представлять опасность разве что для мелкой рыбы.

Животное медленно и неуклюже ползло вперёд, перебирая огромными, похожими на вёсла плавниками. Длинный хвост тянулся позади, оставляя в песке глубокую борозду.

- Ты знаешь сигналы кляпа? - спросил Кэбот.

Животное, тем временем, приблизилось ещё немного.

Рабыня отчаянно замотала головой в жесте отрицания.

- Один тихий звук, - пояснил Кэбот, - означает «Да», два таких звука – «Нет». Ты меня понимаешь?

Она утвердительно энергично несколько раз кивнула головой. Её глаза, широко распахнутые и переполненные ужасом, сверкали поверх кляпа.

- Ты хотела бы уйти отсюда? – уточнил Тэрл.

Девушка издала тихий отчаянный звук. Через мгновение она добавила ещё один, наполненный ещё большим ужасом.

- Это было два звука, - констатировал Кэбот.

Рабыня в протесте и страхе принялась извиваться ещё отчаянней.

Голова животного зависла уже не далее чем в ярде от них.

Лита промычала снова, продолжая дёргаться телом.

- А вот это уже один звук, - кивнул Кэбот, и перекинул свою собственность через плечо, головой назад, как обычно носят рабынь, и наклонился, чтобы поднять свою палку. Перед тем как отвернуться, мужчина дважды легонько, скорее даже игриво, ударил палкой большую голову по щеке.

- Тебе кажется, что ночью здесь безопаснее, не так ли, приятель? – с усмешкой спросил Кэбот у напоминающего огромную ящерицу монстра, а затем повернулся и направился вверх по склону к лесу. С его плеча безвольно свисала девушка, потерявшая сознание от страха.

.

.

.

Глава 30.

⇐ Предыдущая12345678910Следующая ⇒

Поделиться: