Смех сжигает много калорий

 

Патти хохочет и никак не может остановиться. Она сидит за своим столом, но каждые несколько секунд ее плечи содрогаются от нового приступа смеха. Я слежу за ней, заново переживая момент, когда она высмотрела Свена с Табитой. Патти свешивается со стула до критической отметки, она широко раскрывает глаза, словно шокирована такой безоглядностью со стороны начальницы, затем прижимает руки ко рту, чтобы не закричать от ужаса. Все происходит в ее фантазиях. По Патти плачет сцена.

– Патти, – тихо говорю я, прерывая третье действие. – Что ты делаешь?

– Репетирую, как я буду рассказывать об этом другим, – улыбается она. – Нужно правильно передать настроение. Понимаешь, подстроиться под момент. Чтобы они почувствовали все, словно сами сидели вместе с нами. И видели все, как это видела я. – Она подмигивает. – Наверняка существует лицензия на художественную деятельность. – Патти оглядывается, чтобы убедиться, что мы по‑прежнему одни. – Может, добавить про то, что у нее отвалилась накладная грудь или что‑нибудь в этом роде? Скажем, левая. Мне всегда казалось, что левая у меня меньше, чем правая.

– Патти! – кричу я. – Ты этого не сделаешь! Что, если кто‑нибудь узнает?

– Ах да. Как будто тебе до этого есть дело. – Она пожимает плечами и напористо добавляет: – Ты ведь все равно увольняешься.

Мне становится не по себе от того, что Патти так много обо мне знает. Она, конечно, не использует свои знания против меня, но и пользы мне от этого мало. Едва ли я вправе говорить ей о лояльности к банку, когда сама собираюсь его покидать. А это лишает меня права заставлять ее много работать. Когда закончится срок ее стажировки, меня, скорее всего, здесь уже не будет и я не смогу поучаствовать в принятии решения, оставлять ли Патти в нашем пресс‑бюро или отправить ее постажироваться куда‑нибудь еще. Парни из операционного зала просто жаждут заполучить к себе стажера. Им некому подносить завтрак.

– Патти, просто будь осторожнее. Стоит тебе сосредоточиться, и у тебя выходит отличная работа, но иногда ты ходишь по лезвию бритвы. Понимаешь?

– Да, как скажешь. – Патти за меня рада, но я понимаю, что она будет по мне скучать. Мы подружились, несмотря на разницу в возрасте. Я испытываю к ней материнские чувства. И кажется, она меня любит и уважает. – Эй, – говорит она, – хочешь, я добавлю, что у него была расстегнута ширинка?

– Нет.

– Ладно, Орла. Иногда ты ведешь себя как провинциалка. – Что я там говорила про уважение? – Вдруг она вытягивается по струнке. – Господи, Орла, – шепчет он сквозь зубы, скривив рот, – сюда идет Свен.

– Только не это.

Я оборачиваюсь и вижу приближающегося Свена. На нем костюм‑тройка, красный пятнистый галстук, из нагрудного кармана торчит платочек в тон и белоснежная рубашка. В руке – папка.

– Веди себя как ни в чем не бывало, – шепчу я. Кому я это говорю? Легче заставить мою мать положить телефонную трубку.

– Добрый день, – улыбаюсь я, когда он подходит к моему заваленному бумагами столу. – Чем сегодня мы можем вам помочь?

– Табита здесь? – спрашивает он.

Патти пытается сдержать смешок. Свен поворачивается к ней.

– Что‑то не так?

– Извините, – отвечает Патти. – Чихнула. Кажется, я простыла. – Она показывает на свою грудь. – Трудно глотать. У Табиты тоже иногда такое случается. Нужно растереть бальзамом. – Она улыбается ему.

– Да‑да, конечно, – отвечает он, не совсем понимая, о чем речь. – А где она? – Он машет рукой в сторону пустого кабинета Табиты.

На спинке стула висит кашемировая шаль, словно Табита вышла и вот‑вот вернется. Но мы с Патти знаем, что сегодня Табита еще не появлялась на работе.

– Не знаем, – говорит Патти. – Прошлым вечером она ходила на важную встречу, сверхсекретную и все такое, и, возможно, эта встреча еще не закончилась. Вы ведь знаете этих начальников. Они так преданы своей работе. Так жертвуют личной жизнью. – Она опять улыбается.

– Да‑да. – Свен немного смущен. – Она просила передать ей вот это. – Свен отдает папку Патти. – Не могли бы вы сказать ей, что я ответил на все вопросы и записал все свои телефоны, на случай интервью. – Он поворачивается ко мне. – Со всеми делами лучше всего обращаться сразу к руководству. – Он тычет пальцем себе за плечо, показывая на офис Табиты. – Достаточно было попросить всего один раз, и она согласилась подготовить обо мне самый невероятный материал и сделать так, что его опубликуют.

– Еще бы, – бормочет Патти себе под нос.

Свен простреливает ее взглядом, не расслышав, что она сказала. Он снова поворачивается ко мне.

– Если честно, то статья, которую ты сделала для меня в «Рейкьявик бьюгл», ничто по сравнению с этим. Эта, – он показывает на папку в руках Патти, – будет одна из крупнейших статей, которые когда‑либо были написаны о банкирах Сити. – Он поворачивается на каблуках и уходит.

Как только он исчезает из виду, Патти открывает папку и достает первую страницу.

– О боже, – смеется она. – Ты только посмотри. Это его описание для рубрики «Сити: красавчик недели». Слушай… – Читая, она старается имитировать иностранный акцент Свена и произносит «с» с присвистом, а «р» раскатисто: – «Считают ли женщины меня привлекательным? Думаю, да. Я оцениваю всех женщин по достоинству, это подтвердит каждый работник «Браунс Блэк». Я всегда учтив и обходителен с ними, будь то секретарь приемной или руководитель финансового отдела».

– Значит, грубит он исключительно нам, – вставляю я.

– Погоди. – Патти читает дальше: – «Как мне удается содержать тело в такой отличной форме? Мне нравится активный образ жизни, – она многозначительно подмигивает мне, – но если честно, это тело – божий дар. Мне не нужно прилагать усилий, чтобы быть в форме». Он это серьезно? – Патти смотрит на меня в ужасе. – Над ним же смеяться будут. Слушай дальше: «Какие качества мне нравятся больше всего? Искренность, честность и скромность». Вот Лиз посмеется, правда?

– Есть лишь один способ об этом узнать. – Я нажимаю кнопку быстрого набора номера Лиз. – Это Орла. Как вчера прошла встреча?

– Замечательно. Получила море информации для статьи.

– Выходит на этой неделе?

– Нет, я над ней еще работаю. Большая статья. Журналистское расследование.

– Знаешь, Свен будет счастлив.

– В каком смысле? – Она явно смутилась.

– Мы видели его ответы на вопросы для «Красавчика Сити». (Патти смотрит на меня и смеется.) Когда ты решила его опубликовать?

– Ах вот ты о чем. – До Лиз наконец‑то дошло. – В начале недели звонила Табита и сказала, что, по ее мнению, он подходит идеально.

– Ты не рассказывала.

– Неужели? Наверное, просто забыла. Прости.

– Я давным‑давно тебе говорила, что ему не терпится стать Красавчиком. Мне казалось, ты согласилась с тем, что материал со Свеном будет никудышный. – Надо признаться, я разозлилась. Лиз знала, что публикация статей о Свене может помочь мне, и все же отказала ему. Даже когда он звонил ей лично. А теперь ей звонит Табита, и вдруг его пропускают в прессу. – И вообще, я думала у тебя есть все его данные. Зачем тебе понадобилось заставлять его отвечать на все эти вопросы?

– Просто я тут кое о чем подумала. Возможно, мы сменим формат, пока тема не стала слишком скучной. – Она переводит разговор на другую тему. – Ну как отпраздновали вчера вечером?

– Еще как отпраздновали, – отвечаю я, – а Патти увидела такое, что в ее возрасте лучше не видеть. Язык Табиты в ухе Свена.

– Ух ты! – вскрикивает Лиз. – Становится все горячее.

– Лиз… – Я неожиданно вспоминаю о своих обязанностях пресс‑атташе. – Это не для публикации.

– Сначала ты об этом не говорила…

Вот. Журналистский ход. Перед тем как сообщать новость, обязательно следует сказать, что она не для публикации, в противном случае журналист может оспорить ситуацию. И новость может уйти в печать.

– Брось, я рассказала тебе как подруге.

– Вот ты зараза…

– Как тебе будет угодно.

– Ну… – кажется, она задумалась. – Я пока что не стану об этом писать. Может быть, когда‑нибудь эта новость придется очень кстати. Мне пора. – Лиз кладет трубку, и в этот момент я замечаю, что ко мне направляется Тони Янгер. В его руках гигантский букет огненно‑красных роз с длинными стеблями. Патти тоже замечает его и кричит:

– Тони, ты разобрался с этой девицей из «Миррор»? Хочешь, я сделаю так, что она перестанет зазывать тебя выпить, а?

Несколько смущенный, Тони кивает в знак согласия.

– Орла, – говорит он, оказавшись у моего стола. – Это тебе. – Он сует букет мне в руки. – В качестве извинения. Признаю, что я был не прав. Патти мне все рассказала, что я могу сказать? Мне неловко. – Он пожимает плечами и качает головой. – Мне очень стыдно за все, что я тебе наговорил. Вот, – через мое плечо он смотрит на дверь в кабинет Табиты. – Я лучше пойду. Кое‑кто подсматривает, а я не хочу навлекать беду на чью‑либо голову. Увидимся.

Он уходит, я читаю надпись на карточке: «Искренние извинения от неблагодарного красавчика».

 

⇐ Предыдущая13141516171819202122Следующая ⇒

Поделиться: