Будь сильной и храни верность целям

 

Прошла неделя. Я сижу за огромным столом совещаний в «Абакус Венчурс». Фелисити и Мэттью раздают папки мне, Майку, Джайлсу и Антее. Я чуть не сказала, что ей класть не обязательно. Не удивлюсь, что она умеет читать только этикетки на флаконе шампуня. На галстуке Мэттью вышиты весы. Наверняка он думает, что это остроумно, но пусть только подойдет ближе, я сейчас в таком настроении, что его самого повешу на этом галстуке.

Майк прокашливается, поправляет очки и раскрывает свою папку. Он берет первый лист бумаги и смотрит на него.

– Так, значит, мы собрались в… – Он бросает взгляд на картины на стенах. – В кабинете «Соммы», чтобы обсудить рекламу проекта «Легче перышка», проведенную усилиями Джайлса и Антеи. – (Два идиота хлопают и демонстративно кланяются.) – Майк снова заглядывает в свои записи. – Прошло одно телевизионное выступление…

– Которое можно назвать настоящим провалом! – вставляю я.

– И все потому, что позвонила твоя дурацкая мать, – отвечает Антея. – До нее я отлично справлялась.

– Отлично? – взрываюсь я, но Майк не дает мне договорить.

– Орла, у нас еще будет время для взаимных обвинений (Джайлс бросает резкий взгляд на Майка, тот заметно меняется в лице), а может, и не будет. Как я уже сказал, было одно выступление по телевидению, три интервью местному радио и две газетные статьи. Я ничего не забыл? Антея?

Она откидывается на спинку стула и, поставив локоть на краешек стола, шлифует пилкой французский маникюр, потом поднимает на Майка безучастный взгляд и качает головой.

Хорошо, кто‑нибудь из присутствующих желает высказаться о проведенной рекламной кампании?

Джайлс медленно встает, опирается кулаками о стол и говорит:

– Лично меня невероятно порадовало все, чего смогла добиться эта юная леди. – Он показывает на Антею. – Не так уж легко оказаться на чужом месте.

– Особенно на ее, – ворчит Антея, – которое размером с арену цирка. – Она вытягивает изящную ножку и принимается изучать свои остроносые туфли без задника.

– Марка «Легче перышка», – продолжает Джайлс, – приобретает известность.

– Но совершенно не ту известность! – взвизгиваю я.

– Орла, – предупреждает меня Майк, – у тебя еще будет возможность высказать свое мнение. Пожалуйста, Джайлс, продолжай.

– После выступления Антеи в «Добром утре» у Стива и Сьюзи было шесть звонков. (Я фыркаю.) А одна из малоформатных газет опубликовала статью. – Он показывает фотокопию статьи.

– Вы читали его? – спрашиваю я.

– Да, разумеется, читал, – возмущается Джайлс.

– Вы хоть слово из нее поняли? Или, может, вам вслух прочесть? – Я беру в руки свою копию, просматриваю страницу в поисках нужного параграфа и читаю вслух: – ««Доброе утро» – шоу в лучших традициях, полное мелких, безобидных новостей и встреч со знаменитостями. Вчера ведущие представили нам Орлу Кеннеди – эта женщина, как было сказано, создала в Интернете диет‑чат, чтобы похудеть к свадьбе своей лучшей подруги и надеть платье подружки невесты. Больше всего удивляет тот факт, что у Орлы Кеннеди есть друзья. Судя по ее поведению, она представляет собой наихудший тип последователя диет. Как и бывший курильщик, который время от времени выплескивает сенсационную информацию о раке легких и пассивном курении на каждого, кто посмеет закурить в его присутствии, Кеннеди является истинным кладезем советов о том, как правильно худеть. Она продемонстрировала жестокость и непростительное поведение по отношению к несчастным, которые мучаются теми же проблемами, что и она год назад. Ее поведение потрясло меня. Позвонившие в «Доброе утро» зрители хотели услышать совет и совсем не хотели, чтобы их отчитывали. Впредь организаторам шоу следует более тщательно отбирать гостей. У них есть моральный долг перед зрителями». Итак, Джайлс, я повторяю вопрос: вы это читали?

 

Его лоб покрывается испариной. Джайлс вынимает из нагрудного кармана шелковый платочек, вытирает лоб и отвечает:

– В этой газете статья о проекте «Легка словно перышка» занимает целых пять дюймов полосы. Виктории Бэкхем выделили всего четыре. Так что, по‑моему, мы должны быть довольны. Это то, что у нас, у профессионалов, – он улыбается Майку, – называется результатом.

– Это то, что у нас, у желающих похудеть, называется… – сначала я говорю тихо, затем делаю глубокий вдох и позволяю эмоциям вырваться наружу, – явный провал рекламной кампании. А мы еще даже не анализировали выступление на радио.

– Ну здесь нас винить не в чем, – вставляет Антея. – Мы предлагали тебе отправиться на радио. Ты отказалась.

– А тебе не приходило в голову, что слушатели, которые посмотрели «Доброе утро», могут удивиться, каким это образом мой акцент вдруг изменился? На телевидении – английский акцент. На радио – ирландский. – Я поворачиваюсь к Джайлсу и отпускаю саркастическое замечание: – Теперь я понимаю, за что в «Браунс Блэк» вам платят триста фунтов в час.

– Триста? – оторопело шепчет Майк. – А мне вы сказали – четыреста фунтов, Джайлс. – Он пристально смотрит на меня. – Орла, а откуда вам известна его тарифная планка?

– Ну, – бормочу я, подбирая нужные слова. Черт. Какой же у меня длинный язык. Вижу, что Джайлс как‑то странно на меня смотрит. Пока еще я не могу рассказать о том, что работаю в «Браунс Блэк». Он сразу бросится к Табите, и та уволит меня. А при таких обстоятельствах, в которых оказался мой проект, я не уверена, что мне есть куда уходить. На всякий случай мне нужно отсрочить момент увольнения. – У меня есть знакомый журналист, – невнятно бормочу я. – Она сказала, что ходит такой слух.

– Как унизительно, – засопел Джайлс, – что люди считают, будто я оказываю услуги за триста фунтов. В час? Да я своей домработнице плачу почти столько же. – Он улыбается Майку. – Журналисты никогда не проверяют данных. В любом случае, Орла, даже вы согласитесь, радиоинтервью прошли замечательно.

– Еще как. В одном случае Антея строила из себя ходячий счетчик калорий, отказывалась отвечать на телефонные звонки, но все время просила ведущего поспрашивать ее еще. Впечатляюще. В другом случае, когда слушательница практически рыдала из‑за того, что не может найти одежду большого размера, Антея предложила ей воспользоваться старым парашютом, который ее отец обнаружил во время Второй мировой войны. Во время третьего интервью радиоведущий смущенно замолчал, когда на вопрос звонившего она посоветовала не плавать в общественных местах, чтобы не пугать маленьких детей. – Я улыбаюсь Джайлсу. – Думаю, это радиоинтервью состоялось только потому, что некому было отключить ваш эфир. Что же касается газетных интервью, то чем меньше о них будет сказано, тем лучше.

– Орла, я ведь говорил тебе после «Доброго утра», что Джайлс использует подход Энн Робинсон. Антея позиционируется как «госпожа худеющего мира», – поясняет Майк.

– Замечательно, только моим клиентам стиль Энн Робинсон не подходит. Наша задача привлечь людей. А у меня восемнадцать человек закрыли свои профили на сайте, забросили график веса и отпустили свои перья. Четырнадцать постоянных клиентов отказались от доставки Марио. Они решили, что все это время я пудрила им мозги. Ваш подход, – я указываю на Джайлса, – приводит к тому, что сайт теряет деньги. – Она, – теперь указываю на Антею, – слабое звено.

Лишь благодаря стараниям Финна Сесилия не забросила свою страницу на сайте. Он сказал ей, что я сильно нервничала из‑за дебюта на телевидении и «мое» выступление отвратительно смонтировали. Сесилия впервые в жизни смотрела утреннюю передачу и поэтому не знала, что шоу шло в прямом эфире. Впрочем, Финн говорит, что ее голова была занята более серьезной проблемой: есть ли у мужа роман на стороне. Я не задавала лишних вопросов, но, похоже, Сесилия доверяет Финну. Тесса никак не могла остановиться, разнося мое «общественное альтер эго». Думаю, теперь она не придет на вечеринку, которую я собираюсь организовать. Впрочем, чем больше я об этом думаю, тем глупее мне кажется эта идея. Не могу представить Антею в зале, заполненном желающими похудеть, которая изо всех сил старается держаться с ними вежливо.

Эми, кажется, тоже недовольна моим выступлением. В электронном сообщении она написала мне, что я была как доктор Джекиль и мистер Хайд, вместе взятые; что в чате я проявляю внимание, участие и понимание, а на телевидении вела себя так, словно на завтрак пью свежую кровь. Трудно было удержаться, чтобы не рассказать ей все как есть, но я подписала соглашение о неразглашении, где внизу приписано, что если я хоть слово скажу о том, что Антея – мой doppelgänger[7], то могу попрощаться с инвестициями в полмиллиона долларов.

Но хуже всего была реакция человека, который не был моим клиентом. Стоило Табите увидеть заголовки в газетах, как она тут же пришла, швырнула газеты мне в лицо и, смеясь, сказала: как же забавно, что две женщины с абсолютно разным весом носят одно и то же имя. Она даже вырезала фотографию Антеи и прикрепила к своему компьютеру, чтобы насмехаться надо мной каждый раз, когда я захожу в ее офис.

– А‑а, вот это уже опасная тенденция, о которой я даже не подозревал, – говорит Майк, озадаченно хмурясь. – Мы все еще на правильном пути?

– К чему? К пятнадцати тысячам или пятнадцати клиентам?

– Перестаньте язвить. Ведите себя серьезно.

– Я и так серьезна.

Майк смотрит на Фелисити и Мэттью.

– Что скажете, ребята? Что у нас с посещаемостью сайта?

– Спасибо, что спросил об этом, Майк. – Мэттью прокашлялся. – Для ответа на этот вопрос мы с Фелисити взяли на себя смелость продемонстрировать некоторые гистограммы.

Он встает, подходит к большому стенду в углу комнаты и перелистывает первый лист. Оттуда на нас смотрит огромный график. Похожий на монитор из сериала «Скорая помощь», на котором зигзагообразная кривая вдруг замирает и превращается в сплошную линию. Не хватает только драматической музыки. И крика доктора Грина: «Время смерти…» А еще осиротевших родственников, которые, узнав о случившемся, в истерике падают на пол.

– Мы взяли темп роста до начала рекламной кампании, – показывает он на диаграмму, – затем экстраполировали темп роста через временной интервал. – Он водит пальцем вверх и вниз и подводит его к нижней оси. – Вот здесь, – показывает на горизонтальную прямую, – начало рекламной кампании. – Точно. Фрагмент после остановки сердца.

Я торжествующе оглядываю присутствующих, но тут берет слово Фелисити.

– Разумеется, эта прямая линия выглядит пессимистично. Но в этой диаграмме я изменила производную на пять. – Она перелистывает страницу.

Что? Теперь она произносит заумные слова. Заумные слова, которые придумала я. Что случилось с «Абакус Венчурс»? Они поверили всему, что я им говорила с самого начала? И решили использовать это против меня?

– Для учета первичной отрицательной реакции на появление Антеи я использовала стохастическую прямую. – Она нервно улыбается ей. Внезапно линия взлетает в правый верхний угол листа. – Вскоре мы вернемся на путь к достижению нашей цели. Так что, Майк, я бы сказала, нам не о чем беспокоиться.

Не о чем беспокоиться? Я оглядываю всех сидящих за столом, которые кивают с таким умным видом, будто поняли каждое слово из того, что было сказано. Поговорим о новом наряде короля. Мне захотелось задать вопрос.

– Фелисити, а зачем вы изменили производную?

– Ну, – говорит она нерешительно. – В двух словах трудно объяснить. (Ну же, давай. Вперед. Блефуй с блефующим.) Но, в общем, это имеет отношение к продаже трусов.

– Э‑э?

– В настоящее время посещаемость сайта зависит не только от чата, но и от других условий. Я думаю, что трусы, лифчики и колготки выведут сайт на совершенно иной уровень.

– Ну, если все дело в этом, – резко отвечаю я, – то я скажу еще кое‑что по поводу Антеи. До настоящего времени об этом товаре все узнавали по слухам и по рекламе на пакетах для сандвичей Марио. Ни в одном из своих публичных выступлений Антея ни слова не сказала о «Белье‑Невидимке». И компания‑поставщик очень этим недовольна. Я хочу, чтобы она говорила о нижнем белье.

– Да ладно! – парирует Антея, откладывая пилку для ногтей в сторону и глядя на меня. – И что же из нижнего белья сейчас по‑твоему на мне надето?

– Не знаю.

Но я знаю. Эта тонкая как спичка женщина не нуждается в «Белье‑Невидимке». Скорее всего, она даже не знает, что ты чувствуешь, если твоя грудь не помещается в ладонь. Или когда живот никак не хочется становиться плоским.

– Мальчики. – Она жеманно улыбается Джайлсу, Мэттью и Майку. – Смогу ли я удивить вас, сказав, что на мне сейчас нет никакого белья. – Огромная капля пота свисает с массивного носа Джайлса. – Совсем, – шепчет она, выдерживая паузу между словами, – совсем.

– Господи, Антея, – со вздохом говорю я, – всем и так известно, что ты красива. Но если ты выполняешь мои функции, то должна рекомендовать рекламируемый товар.

– Ты хочешь, чтобы я солгала? Твоим бесценным клиентам? Бедным маленьким толстячкам?

– Я хочу, чтобы ты его рекомендовала, – повторяю я. – Как будто ты – это я. Это ведь твоя работа, не так ли? Играть роль Орлы Кеннеди?

Джайлс сидит в напряжении.

– Ну, я уверен, это дело поправимое. Правда, Антея? (Она пожимает плечами.) Если это важно для проекта «Легче перышка», значит, это важно и для нас. Правда, Антея? (Она снова пожимает плечами и встает.)

– Джайлс, можно я пойду? В час у меня обед в «Сан‑Лоренцо» с Наоми. Ты ведь знаешь, как я отношусь ко всем эти финансовым волшебным штучкам, ну, пожалуйста‑пожалуйста, – она выпячивает губки, – позволь малышке Антее уйти. Позже она хорошенько подумает о том, как рекламировать эти трусы. – Последнее слово она произносит со смешком.

Джайлс кивает Антее, любезно позволяя ей пойти в Найтсбридж, чтобы съесть четыре листика салата‑латука и выпить бутылочку эксклюзивной минеральной воды. А кукла времени зря не теряет. Она посылает воздушный поцелуй всем мужчинам, которые находятся в комнате.

– Чао, крошки, – говорит она, закрывая за собой дверь.

 

⇐ Предыдущая20212223242526272829Следующая ⇒

Поделиться: