Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
IV . — Учение о морали и обществе
Проблемы логики и физики, столь занимавшие западных философов, мало интересовали китайских философов эпохи Борющихся царств, за исключением учеников Моцзы. В V в. до н. э. поиски того, как можно вновь привести в порядок страну и мир, были всего лишь забавами праздных умов. Большинство философских школ эпохи Борющихся царств занималось проблемами управления государством и человеком как общественным существом. Здесь не было места незаинтересованному созерцанию. Реализм сочинений легиста Хань Фэйцзы, напоминающий рассуждения Макиавеллц в «Государстве», свойственен и моралисту III в. до н. э. Суньцзы[39], самому глубокому мыслителю своего времени. Он также смотрит на человека без иллюзий, не оставляет места ни сверхъестественным силам, ни судьбе. Человек может рассчитывать лишь на самого себя. Но зато он сам хозяин своей судьбы: «Кто мало тратит и усердно работает, того Небо не может сделать бедным». Что такое «Небо»? Это не та божественная сила, которая для Моцзы, да и для простолюдинов — современников Сюньцзы, посылала людям блага и скорби, смотря по их поступкам, а сама природа с ее порядком и регулярностью, проявляющимся во вращении небесных тел и неотвратимой смене времен года. Даже необычайные явления, ставшие предметом множества суеверий, по мнению Сюньцзы, наверняка не выходят из пределов нормы: ведь природные катаклизмы, затмения и всякого рода чудеса происходили всегда, начиная с самой глубочайшей древности. Они кажутся ненормальными лишь потому, что связаны с длинными циклами, которые нельзя наблюдать на протяжении одной человеческой жизни. Решимость ничего не объяснять иррациональными причинами (удачей, судьбой, божественным вмешательством), и ставить человеческое поведение в зависимость лишь от разума выражает дух эпохи. Во времена Сюньцзы уже была доказана эффективность деятельной дисциплины в государстве и в войске. Вот почему, несомненно, Сюньцзы удалось раскрыть социальный характер нравственности и создать первое учение об обществе. Социальный порядок похож на природный; его создали и поддерживают потребности общей жизни и разделение труда. Из похотей и страстей рождаются смуты, распри и преступления. Значит, человеческая природа должна быть исправлена воспитанием, инстинкты следует обуздать государственными установлениями. Обряды и обязанности дают обществу целостность и помогают распределить почести между людьми. Именно благодаря им каждый получает свой жребий (фэнъ). В конечном счете, одни законы не могут привести к мирному согласию между людьми. Поскольку законы остаются внешними по отношению к разуму, постольку они играют лишь второстепенную роль. Гораздо действеннее контроль за собой и полученные воспитанием привычки. Важнее закона также естественное распределение задач и занятий, превращающих общество в органическое единство. Примат морали, нечувствительной сдерживающей силы — несомненно, одна из самых характерных черт китайской мысли. Китайцы придавали мало значения объективным условностям и правилам. Договор и добрая воля, закон и мораль противоположны друг другу. Основа всего — внутреннее расположение человека. Истинная добродетель начинается с искренности — образа поведения почти религиозного и даже основанного на религии: боги не принимают жертв от тех, чьи намерения нечисты. Как говорил Моцзы, «добродетель, не имеющая начала в сердце, недолговечна». Несмотря на глубокие различия между собой, и легисты, и последователи Конфуция утверждали необходимость прочного порядка, поддержание, а то и установление которого не должно зависеть от искусства и условностей. После непродолжительного правления династии Цинь, Китайская империя стала общим творением администраторов, воспитанных в духе легизма, и моралистов-обществоведов в духе Суньцзы.
Глава VII ИМПЕРИЯ Давно существовала точка зрения, что объединение Китая под властью императора произошло вследствие стремительных победоносных кампаний, позволивших государству Цинь победить и завоевать все остальные китайские царства. Были доказаны талант стратегов и высочайшая организованность этого государства, еще в V в. до н. э. слабого и отсталого. Но после того как археологические исследования обогатили наши знания об эпохе Борющихся царств, ход исторического развития стал яснее: в действительности образование Китайской империи было лишь логическим завершением постепенного созревания процессов, происходивших на протяжении трех предшествовавших веков. В войнах V в. до н. э. сталкивались еще весьма отличные друг от друга государства, постепенно возникавшие вокруг небольших городов, основанных в эпоху Шан и Западной Чжоу на большом удалении от первоначального очага цивилизации — Великой Китайской равнины. Их вражда усиливалась и благодаря культурному соперничеству. И хотя нам кажется несомненным, что все боровшиеся государства принадлежали к одной и той же цивилизации, современники этого родства почти не ощущали. В результате войны понемногу свелись на нет региональные различия и особенности, была создана истинная культурная общность вследствие непрерывного смешения населения, происходившего во время бесконечных ожесточенных схваток V, IV и III вв. до н. э., обменов заложниками, захвата пленных, технических заимствований, сознательных и бессознательных подражаний. Благодаря недавним археологическим открытиям были получены доказательства формирования морального и технического единства в китайском мире. Хотя к началу III в. до н. э. оно еще не оформилось политически, в умах и нравах объединение Китая уже произошло. I . — Завоевание страны Государство Цинь достигло экономического могущества благодаря двум историческим событиям. Во-первых, завоеванию «Красной долины» — плодороднейшей области Чэнду в Сычуани (316 г. до н. э.) и большим ирригаци- онным работам, проведенным там около 300 г. до н. э., а также сооружению 150-километрового канала, соединившего реки Цзинхэ и Северная Лохэ, который позволил увеличить урожаи на огромных площадях обработанных земель. Проявлением экономической политики царства Цинь явилась также практика, в конце IV—III вв. до н. э., вероятно, достаточно распространенная во многих государствах, но именно в Цинь, несомненно, она использовалась особенно широко: чтобы привести в равновесие производство зерна с плотностью населения, китайские государства прибегали к массовым переселениям людей. Так, в 239— 235 гг. до н. э. в Цинь произошло несколько переселений такого рода, а чтобы заселить окрестности столицы (современный Сяньян на левом берегу Вэйхэ), туда переселили 120000 благородных семей. Но прежде всего своим поразительным могуществом накануне объединения Китая Цинь было обязано административной и военной организации, значительно превосходившей все остальные царства. Радикальные реформы Гунсунь Яна, правителя Шан[40], в середине 1У в. до н. э. превратили одно из самых отсталых царств китайского мира в подлинную великую державу. При последнем же государе Цинь — основателе единой империи — меры, предпринятые реформатором Ли Сы (280?—208 гг. до н. э.), упрочили дело Гунсунь Яна. Будущий первый китайский император Ши Хуанди или, вернее, просто Хуанди (Верховный государь), как он сам себя именовал[41], пришел к власти в Цинь 22 лет от роду в 238 г. до н. э. В течение последующих семнадцати лет ему удалось подчинить своей власти все остальные китайские царства. Довольно краткого перечисления того, каким образом Цинь добивалась военного господства, чтобы убедиться, что это были дьявольские меры: обширный план шпионажа и подкупа, состоявший, в общем, в оценке расходов, необходимых, чтобы купить совесть Неприятельских министров и военачальников. Когда корыстолюбие не помогало, прибегали к убийству. Когда же предательство свершалось, а преданные защитники убирались, вступали в дело циньские войска. Так в 230 г. до н. э. погибло царство Хань, в 228 г. до н. э — Чжао, в 225 г. до н. э. — Вэй, в 223 г. до н. э. — Чу и наконец в 221г. до н. э. последний опасный противник — Ци. II . — Объединение Китая Завершив завоевание всей страны, правитель Цинь начал грандиозное дело политической и административной унификации этого огромного пространства, причем меры, предпринятые для создания империи, были еще радикальнее и жестче, нежели реформы в Цинь середины IV в до н. э.. Вся территория прежних царств была разделена на 36 административно-военных округов. Все уделы окончательно упразднялись, «ибо все беды мира происходят от того, что есть князья и владетели» — последующие династии на своем горьком опыте не раз убеждались в справедливости этого изречения. Единицы мер, принятые в Цинь после реформ IV в., были введены по всей империи[42]. Отныне в Китае существовала только одна монета (медная с отверстием), один образец письма, один уголовный и административный кодекс, одинаковая упряжь для повозок. Чтобы обеспечить контроль за самыми отдаленными районами, Циньское государство в 220 г. до н. э. начало строить сеть дорог шириной 7,5 м, обсаженных деревьями. Тогда же были срыты все крепостные сооружения предшествующих времен, чтобы императорское управление не встречало препон и никакой мятежник не мог бы за ними укрыться (городские стены, оборонительные сооружения на горных перевалах, укрепления, построенные в некоторых царствах для защиты от соседей). Система коллективной ответственности групп из нескольких семей была распространена повсюду и сохранилась еще в начале правления династии Хань. Наказания в целом стали более строгими и жестокими. Империя Цинь предполагала установить в китайском мире не только свой политический строй, подкрепленный полицейским надзором, но и режим нравственного конформизма. Повсюду должно было царить самое суровое пуританство; поведение женщин было ограничено особо суровыми законами. Вдовам, имеющим детей, не дозволялось выходить замуж. Прелюбодея, застигнутого на месте преступления, можно было убить, и убивший не подлежал наказанию[43]. Занятия искусством и литературой в Цинь резко осуждались. В 213 г. до н. э. произошло знаменитое «сожжение книг»: классические книги, по которым учились в школах, все сочинения, выражавшие «частное знание» и «порочившие настоящее перед прошлым», были уничтожены, были сохранены только сочинения по медицине, фармакопее, гаданию по черепаховым панцирям и стеблям тысячелистника, земледелию и садоводству. Правда, следствия «сожжения книг» были, по-видимому, менее разрушительными, чем по пристрастному свидетельству ортодоксального предания. Ученые-конфуцианцы изгонялись и, если это было возможно, уничтожались физически. Повсюду должно было царить единомыслие: «Люди должны изучать только законы государя и учиться только у назначенных им чиновников». В этом новом мире не было места свободе ремесла и торговли. Крупные купцы-предприниматели, до объединения китайских государств видевшие помеху своей деятельности в сохранении феодальных структур, извлекавшие выгоду из политической централизации и подчас бывшие ее вдохновителями, стали и первыми жертвами императорской власти. Приоритет отдавался сельскохозяйственному производству, а всякая торговая деятельность резко ограничивалась, львиная же доля доходов от торговли сосредотачивалась в руках государства. Богатые купцы, владевшие плавильными заводами, ссылались на юг Шэньси и в Сычуань, а по некоторым документам 200000 семейств мелких и крупных торговцев были переселены в область Шу и район Наньян (южнее нынешнего Лояна), где, несомненно, принудительно работали в поле. |
Последнее изменение этой страницы: 2019-06-20; Просмотров: 138; Нарушение авторского права страницы