Приехали родители Нюры, многочисленные родственники. Подтянулись другие гости. Поглазеть на женитьбу цыгана сбежалось, чуть ли не все село.

 Долго потом вспоминали жители Лопуховки эту свадьбу. А вспомнить, было что. Такое количество гостей! Целую неделю пела и плясала не только вся Лопуховка, но и на станции не было, наверное, человека, не отведавшего от души, известной во всей округе, Лопуховской вишнёвой наливочки. До сих пор изготовляют её по какому – то своему рецепту. Уж очень вкусной и ароматной она там получается. Но сдаётся, что никакого особого секрета тут нет. Сейчас – то, как готовят наливку. Насыпают вишню в трёх литровую банку, сахарку сыпанут и тут же спиртом заливают. Ягода дубеет и сока не выделяет. Постоит она месяца три, сольют её в отдельную посуду и вкушают наравне с крепкими напитками. Ни вкуса особого, ни запаха. А раньше, прежде чем залить спиртом или самогоном, вишню сахаром пресыпали и ждали, пока она сок даст, особым ароматом пропитается. И опять же, вишня в Лопуховке, сама по себе сладкая, сочная и ароматная. Да и настаивали её зачем – то обязательно на солнышке. Нальёшь рюмочку после баньки, в руках покатаешь, ароматом наслаждаешься. И маленькими глоточками. … Лепота!

Вот с этой самой вишнёвой наливкой и связан ещё один курьёзный случай. Вернее, с ягодой, оставшейся после её приготовления. В деревне, как мы знаем, ничего из продуктов просто так не пропадает. Слили содержимое заветных четвертей в графины, а ягоду соседским гусям отдали. Очень понравилась она видно им, целый день от корытец, с перебродившей вишней, не отходили. Прошла ночь. Выходят утром хозяева для того, чтобы согнать их на пруд, а они лежат вповалку, без малейших признаков жизни. Хозяева, сами понимаете, в каком состоянии после обильного застолья. Взяли, да и ощипали несчастных животных, чего добру – то зря пропадать. Гусиный пух для перин и подушек первейшее дело. Гуси полежали – полежали голенькими, протрезвели, да и направились к пруду, обиженно гогоча и девственной наготою сверкая, умора! Долго потом посмеивались Лопуховские мужики в свои пегие бороды -

 - Раз гуси упиваются до скотского состояния, чего уж на нас тогда грешных пенять! Быть на свадьбе, да не быть пьяну — грешно.

Гости, что из своих, Лопуховских, кто раньше, кто позже, разошлись пешком. Особо отличившихся на почве чревоугодия мужиков, развезли по домам жены, на тачках, в которых навоз по весне на огороды вывозят. Станционных отправили на подводах. Пользуясь оказией, уехали и Нюрины родители.

Уставшая Нюра не заметила, как уснула. Утром же, к несказанному своему удивлению, ни рядом в постели, ни в избе Георгия не обнаружила. Заглянула в сарай. Может лошади сена свежего решил принести? Ни лошади, ни цыгана. Куда это он запропастился? Интересно! Не было цыгана и на пасеке. Вернее, рано утром, еще скотину на пастбище только – только сгоняли, появился потом с несколькими мужиками и священником Лопуховской церкви отцом Серафимом и куда-то уехали на двух груженых чем – то тяжелым подводах. Хотя, мальчик подпасок, яростно жестикулируя, рассказывающий ей все подробности появления и отъезда цыгана, и так хитро на нее поглядывал, Нюре почему-то, было легко на сердце. С мужиками на подводах - это не с очередной зазнобушкой, в копне сена…. Погулял и хватит. Но она не из тех, что на подобные шалости сквозь пальцы смотрят. Счастье пастушка, что Нюре совсем не хотелось начинать жизнь в Лопуховке, с разборок. В любое другое время, с большим удовольствием ожгла бы его тощую задницу крапивой, не сомневайтесь! Сейчас нельзя – все - таки мужнина жена! Не солидно, за малолетним пацаненком, по лугу, словно девка, какая, задрав юбку, гоняться.

До обеда пообижалась, даже крамольная мысль, собрать вещи и уйти пешком в Тичелму, к родителям, промелькнула. Потом, хотела немного пореветь, но плакать не получилось. Не слишком сильно видно, хотелось. Да и слез почему-то совсем не было. А плакать женщине на сухую, без мокроты под глазами, сами понимаете, смешно. Это вроде бы как понарошку. А потом, вспомнила уморительную частушку, услышанную во время застолья. Про бабу, которая. … И, про мужика, у которого…. Нюра тогда, помнится даже, сильно покраснела, уж не видит ли кто, что ей приходится слушать такое…. Впору уши пальцами заткнуть. Но свадьба, на то, она и свадьба, чтобы слушать подобные откровения. Сейчас зрителей не было, и она пропела ее с выражением и откровенной жестикуляцией. И про мужика, и про бабу. Потом еще раз. Потом другую. Из тех, что даже на свадьбе не всякий петь отважится. Потом сплясала. Потом…. За этим занятием и застал ее Георгий. …

 - Ну вот, а я переживал, что тебе одной скучно, а тут дым коромыслом!                                               

И, не давая Нюре возможности перейти от обороны к нападению, желание высказаться явно прослеживалось на ее пунцовом от обиды лице, объяснил причину своей внезапной пропажи. В нескольких верстах от Лопуховки, расположено село Покровка. Отец Серафим как раз, оттуда родом. С восточной стороны села находится деревянный храм. Построен он более ста лет назад великим грешником, Козьмой - семижильным. Отец Серафим давно уже железо листовое на ремонт кровли приготовил, краску, скобяные изделия, стекло. А вот желающих помочь по нынешним временам мало.

 - Я, грешным делом, когда в первый раз про церковь эту услышал, губы раскатил – обвенчаться там решил, предварительно ее отремонтировав. С тобой, с тобой, моя ненаглядная! - снова опередил Георгий Нюру, видя, как она собирается в очередной раз поджимать губы - куда там, дел столько, что даже и не знаю с какого края подступиться.

Но получилось так, что подступиться к ремонту церкви, Георгию не довелось. Нашлись люди, сообщившие о замыслах отца Серафима со товарищами. На такие сообщения ОГПУ реагировало быстро. Не прошло и недели, как священника и еще одного зажиточного мужика, живущего на хуторе, арестовали. И как это часто бывало в те лихие времена, до тюрьмы не довезли, расстреляли в ближайшем лесу. Приписали это как попытку к бегству. Нет человека и нет проблем. Чего уж там! Георгия и других мужиков, принимавших самое активное участие в подготовке ремонта церкви, предупредили и посоветовали не совать нос в чужие дела. Лопуховка настороженно притаилась. Ни тебе обычных для любого села споров из-за межи. Ни буйных застолий с последующим рукоприкладством к не шибко понравившимся физиономиям. По ночам ни огня, ни лишнего скрипа. Даже самогон гнали с большой опаской. Вдруг кто донесет? Вроде бы, беда на этот раз, прошла мимо. Но месяца не прошло, нашли одного мужика, из той же, компании, повесившегося на собственном гумне. Но так странно все это выглядело - уж очень сильно бросался в глаза, его принудительный уход из жизни. Потом, на полном ходу, выкинули из поезда еще одного. Затем, таинственным образом исчез еще один…. И как всегда никаких следов. Да и какие следы в Лопуховских болотах и чащобах!

Но о плохом думать не хотелось. Цыган девок и баб брюхатить перестал. По крайней мере, если и появлялся где – то чернявенький младенец, он к этому делу никакого отношения не имел. А вот в точно положенный срок, у них с Анютой, свой чернявенький сынок появился. Почему с Анютой? Да потому, что сразу же, после свадьбы, стал он называть свою молодую жену - Анютой. Пусть и не барин цыган, но своему слову хозяин. Захотелось ему жену Анютой звать – пожалуйста! Захотелось – Анечкой звать, да кто же возражает!

В больших крестьянских семьях не принято выделять кого-то из детей. Младшие безропотно донашивают одежду за старшими. Если есть чего донашивать! Старшие имеют все права, поучить младших уму – разуму, крапивой или хворостиной. В зависимости от того, что под рукой окажется. Младшие не обижаются. Вот вырастут и сами будут младшеньких подобным образом воспитывать. Зато со сладеньким, к празднику никаких проблем! Какой старший брат, или сестренка позволят себе оставить последышей, без заветных сладостей.

По прошествии многих лет в нашем сознании сложился стойкий стереотип, что дети в крестьянских семьях иначе, чем под грустные напевы матери или бабушки не засыпали. Возможно, в купеческих или барских домах и не засыпали. А крестьянские дети еще как засыпали! Лишь бы до общей лежанки или печи кое – как дотащиться! Случалось, что и не добирались, с полу снятой одежонкой и обувкой, прямо на земляном полу и засыпали. Да и их матерям, ухайдакавшимся на работе, совсем не до песен было.

В семье цыгана все было по-другому. Может потому, что ребенок у них один был. Да и песни сыну пел отец. Необычная это была колыбельная. Скорее занимательная история. В ней пираты, но не страшные, грабили Турецкого султана. Забирали драгоценности и красавицу дивной красоты. А султан звал на помощь страшную, чернокожую колдунью. Но даже колдунья, наславшая на братьев – пиратов страшный ураган, ничего не могла с ними поделать. Потому, что украденная братьями красавица, полюбила одного из них. А, как известно, сильнее любви на свете ничего не бывает. Когда же, Анюта пыталась погреть уши, ее поползновения на мужские секреты решительно пресекались.

 - Мы же в женские разговоры не встреваем! И не перебиваем, когда ты про тритонов, гадюк и маленьких, рыженьких девочек, размером с подберезовик рассказываешь!

⇐ Предыдущая9101112131415161718Следующая ⇒

Поделиться: