Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Завершение терапии. Новый человек⇐ ПредыдущаяСтр 24 из 24
В терапевтическом процессе настаёт момент, когда вы написали все письма по нескольку раз, исчерпали возможности психодрамы, сделали все упражнения, провели все конфронтации и приняли решение о дальнейших отношениях с нашими родителями. С каждым разом вы чувствуете себя сильнее и лучше. Перемены в ваших убеждениях, ваших чувствах и вашем поведении уже интегрированы в вашу личность. Коротко говоря, вы готовы к завершению терапии.
Для вас самих, для других участников группы и для вашего терапевта это будет грустный, но интересный период времени. Вам предстоит попрощаться с единственной добросердечной семьёй в вашей жизни, хотя многие участники моих терапевтических групп сохраняют крепкие взаимные связи в течение долгого времени с того момента, когда они покидают группу. Дружба, возникшая на терапии, в обстоятельствах, когда люди разделяют интенсивные эмоциональные переживания, обычно очень крепкая и представляют собой источник положительных эмоций и поддержки, способной смягчить чувство потери в тот момент, когда человек завершает терапию.
Момент завершения терапии зависит от ваших собственных потребностей. В моих группах люди проходят терапию в течение одного года или полутора лет. Если их родители предосталяют кому-то такую необычную поддержку, какую дала сыну мать Дэна, это время может быть сокращено. Если вы решите порвать отношения с вашими родителями, как это сделала Конни, то вам придётся продлить терапию, что избежать наложения друг на друга двух потерь — потерю группы и потерю родителей. Я не перестаю удивляться тем невероятным измениям, которые происходят с людьми за этот относительно короткий срок, особенно если помнить о масштабах травмы.
Иногда мои клиенты, которые завершили терапию, контактируют со мной, чтобы рассказать о своей жизни. Недавно я получила трогательное письмо от одной из первых моих клиенток, девушки по имени Патти. Ей было шестнадцать лет, когда она участвовала в одной из моих первых терапевтических групп для жертв инцеста. Я немного рассказала о ней в седьмой главе: о том, как её отец угрожал отдать её в детский дом, если она будет сопротивляться его домогательствам. Долгое время я ничего не знала о ней, но я помнила, что Патти не смогла провести конфронтацию со своим отцом, так как тот просто исчез за несколько лет до того, как она начала терапию. Вот что Патти написала мне:
«Дорогая Сюзан, Я пишу вам, чтобы поблагодарить за то, что вы помогли мне превратиться в другого человека. Благодаря вам и группе сейчас моя жизнь в порядке. Я вышла замуж за прекрасного человека, у нас трое детей, и я вновь научилась доверять людям. Я думаю, что всё то, что мне пришлось вынести, сделало меня лучшей матерью, чем я могла бы быть. Мои дети знают, что они не должны позволять, чтобы кто-то трогал их, а если что-то подобное произойдет, что они могут рассказать мне обо всём, и что я буду на их стороне. В конце концов, мне удалось найти моего отца и устроить ему конфронтацию. Я высказала ему всё, что я думаю о нём, но он сказал в ответ только: «Просто я больной человек». Ни грамма раскаяния. Но Вы были правы: это не самое важное. Мне действительно было нужно переложить ответственность на того, кому был виновен на самом деле. Я благодарна Вам за Вашу любовь, Вы спасли мне жизнь. Всегда с любовью. Патти».
Случай Патти не является чем-то исключительным. Хотя жизнь в глазах жертвы инцеста выглядит мрачной и жестокой, терапия ведёт к улучшению. Как бы ни сильна была ваша депрессия, вы можете улучшить качество своей жизни, обрести самоуважение, освободиться от вины, страха и стыда. Все те, с кем вы познакомились в этой книге, прошли путь от отчаяния к выздоровлению, и вы тоже способны это сделать. Прервите цикл
Немного времени спустя после того, как вышла моя книга «Мужчины, которые ненавидят женщин», я получила письмо от женщины по имени Дженет, которая прочла эту книгу и писала мне следующее:
«Страница за страницей, я узнавала саму себя и узнавала своего мужа, и я поняла не только то, что он подвергал меня абьюзу, но и то, что я была наследницей нескольких поколений женщин, мужья которых издевались над ними. Ваша книга дала мне необходимую решимость, убеждённость и храбрость для того, чтобы покончить со всем этим. Я не уверена, что мой муж будет готов изменить своё поведение, и не уверена, что я останусь с ним. Но я уверена в том, что мои дети больше не будут видеть, как над их матерью издеваются, и я также не допущу, чтобы они росли в обстановке вербального абьюза. Мои сыновья не усвоят мысль о том, что у них есть право издеваться над женщинами, а моя дочь не выучит роль жертвы. Я благодарна Вам за то, что Вы научили меня, как это сделать».
Хотя роли и персонажи могут меняться, цикл насилия может повторяться поколение за поколением. Сценарий семейной драмы может казаться различным от одного поколения к другому, но результат всегда одинаков: это боль и страдание. Дженет отважно решила бороться против правил игры, которые с давних пор действовали в её семье: против абьюза и пассивности перед ним. Изменив своё поведение и положив конец эмоциональному абьюзу со стороны мужа, Дженет делала гигантский шаг к тому, чтобы её дети не получили зловещее семейное наследство, она прерывала цикл насилия.
Понятие «прервать цикл» возникло в процессе исследования абьюза над детьми и относилась к тому, чтобы взрослый, пострадавший от абьюза, не повёл себя так же в отношении собственных детей. В настоящее время я применяю это понятие к любому типу абьюза.
Для меня «прервать цикл» означает перестать вести себя как вечная жертва или перестать вести себя как неадекватный родитель или абьюзер. Это означает, что человек больше не соглашается играть роль бессильного и зависимого ребёнка по отношению к партнёру, детям, друзьям, коллегам, родителям или представителям властей. Кроме того, это означает, что тот, кто подвергает абьюзу своего партнёра или своих детей, ищет терапевтическую помощь. Начиная изменения с самих себя, очень скоро вы увидете, что масштаб изменений далеко превосходит только вашу личность. Прерывая цикл насилия, вы защищаете ваших детей от деструктивных убеждений, правил и опыта, через которые вам самим пришлось пройти в детстве. Возможно, что своими действиями сейчас вы влияете на жизнь многих будущих поколений. «Я могу быть на стороне моих детей»
Одним из наиболее эффективных способов разорвать цикл насилия является ваш личный компромисс эмоциональной доступности для ваших детей: вы принимаете решение быть более близкими к вашим детям, чем ваши родители были к вам. Мелани поняла, что если она сама не получила от родителей любовь и поддержку, это не значит, что она не могла любить и поддерживать своих детей. Хотя ей пришлось быть начеку и бороться со своими старыми привычками, она придерживалась данного себе обещания: “Я очень боялась иметь детей, потому что не знала, буду ли я хорошей матерью. И мне на самом деле пришлось нелегко. Я часто кричала на детей и говорила им, чтобы они убирались с глаз долой. И это значило: “как вы смеете быть такими настойчивыми и требовательными? ” Но после терапии я поняла, что именно так обращалась со мной моя мать. И теперь, когда падаю духом, я делаю усилия для того, чтобы не исключать и не прогонять от себя моих детей. Мне необходимо копать в себе глубже, но мне это удаётся. Я не совершенна, но, по крайней мере, я стараюсь быть лучше. Чёрт возьми, нельзя продолжать перекладывать ответственность на других! ”
Мелани приняла специфические меры для того, чтобы исправить положение. После конфронтации с матерью, обе женщины получили возможность говорить друг с другом более откровенно о своих чувствах и своём опыте. Мелани поняла, что она сама является наследницей нескольких поколений слабых и замкнутых в себе женщин, и было невероятно видеть, как она приняла личное решение не повторять более эту динамику в отношениях со своими детьми.
Кроме терапии, Мелани стала участвовать в группе поддержки для родителей. Она решила для себя улучшить свои отношения с детьми, но так как её собственные родительские модели были неадекватными, она не была уверена в том, что понимает, чтó значит быть адекватной родительницей. В реальной жизни она не знала никого, кто вёл бы себя адекватно по отношению к детям. Группа поддержки для родителей помогла ей освободиться от многих опасений, научила разрешать повседневные домашние конфликты, не замыкаясь в себе и не позволяя панике перед потребностями своих детей завладеть ею.
Также Мелани нашла способ улучшить заботу о самой себе. У неё появились новые друзья, как в терапевтической группе, так и в танцевальной школе, которую я ей посоветовала. Она перестала связываться с ненормальными мужчинами и тратить все свои силы, пытаясь их спасти. “Я поклялся, что не буду таким, как мой отец”
В начале этой книги мы видели историю Гордона, отец которого порол его ремнём. После полугодовой терапии он смог признать, что в детстве его подвергали абьюзу. Он написал весь цикл писем, прошёл психодраму и конфронтацию со своими родителями. По мере того, как он освобождался от боли своего прошлого, он начинал понимать, что в своём собственном браке он с точностью воспроизвёл цикл абьюза.
До этого он постоянно отрицал, что издевался над женой. Его отец подвергал его физическому абьюзу, но в своём браке Гордон сам стал абьюзером, заменив один тип абьюза на другой. Его отец контролировал его с помощью физического насилия и физической боли; он контролировал свою жену с помощью вербального насилия и эмоциональной боли. Гордон превратился в абьюзера и тирана, рационализирующего своё поведение, точь-в-точь как его отец. До тех пор, пока Гордон продолжал отрицать то, что он повторил деструктивную модель поведения своего отца, он не мог осознать, что у него был выбор. Если человек не осознаёт цикл насилия, он не может его прервать. Гордон не признавал правду о самом себе, пока его жена не покинула его. Гордону повезло в том смысле, что его упорная работа над собой привела к позитивным переменам в его отношениях с женой: видя, как он меняется, она согласилась дать ему временный шанс. Он перестал запугивать и унижать её и начал работать с настоящим источником своего гнева, вместо того, что проецировать его на жену. Сейчас он уже способен открыто говорить с ней о том страхе, который ему пришлось пережить в детстве. Он сумел прервать цикл насилия.
Гордон: Я сотни раз клялся самому себе, что я буду не таким как мой отец, но теперь, оглядываясь назад, я понимаю, что относился к моей жене точно так же, как он относился ко мне. Чему я научился, то и воплотил в своей жизни. Сюзан: В детстве для тебя абьюз и любовь означали одно и то же. Твой отец представлял собой то и другое и часто - одновременно, так что неудивительно, что для тебя эти понятия перемешаны между собой. Гордон: Я был убеждён, что я - не такой, потому что не избивал жену. Но я издевался над ней вербально и наказывал эмоционально. Получается, что я ушёл из родительской семьи, прихватив с собой моего отца. “Мои дети не будут расти рядом с алкоголиком”
Гленн, совершивший ошибку и пристроивший в свою компанию отца-алкоголика, тоже клялся, что никогда в жизни не свяжется с алкоголиком. Несмотря на это дело обернулось там, что в его собственной семье опять был алкоголизм: он женился на алкоголичке, а его дети-подростки находились в ситуации риска употребления алкоголя и наркотиков.
“Мне ни разу не пришло в голову, что мои дети подвергаются опасности так же, как я в своё время, потому что я-то не пью. Но их мать пьёт, и много, и отказывается идти на терапию. Я был в ужасе, когда однажды пришёл домой и увидел Дениз и моих двух сыновей-подростков в обнимку с ящиком пива. Все трое были совершенно пьяны, и к тому же, я выяснил, что это уже не первый раз. Боже мой, Сюзан, я не пью, но всё никак не могу освободиться от алкоголя в моей жизни! ”
Теперь Гленн уже не был тем робким человеком, которого я когда-то знала. Он был полон решимости вести себя твёрдо со своей женой, так как понимал, что ему необходимо действовать, чтобы его дети не оказались в новом цикле алкоголизма. В конце концов, Гленн пригрозил жене, что разведётся с ней, и был готов выполнить свою угрозу, если она не согласится на терапию. В результате Дениз присоединилась к Анонимным Алкоголикам, а его дети - к программе Двенадцать Шагов для подростков.
Для взрослого ребёнка из алкогольной семьи риск повторить цикл алкоголизма очень велик. Даже если вы сами не будете пить, очень возможно, что вы свяжете свою судьбу с супругом-алкоголиком. Если это произойдёт, ваши дети вырастут в контексте тех же ролей, которые знакомы вам с детства: алкоголик и тот, кто терпит его алкоголизм. “Я не хочу причинять боль моему сыну”
В шестой главе читатели познакомились с Холли, которую прислали ко мне на терапию из суда, куда она попала после того, как физически наказала своего сына. Я знала, что для того, чтобы прервать цикл физического насилия, Холли должна была идти одновременно по следу прошлого и по следу настоящего. Однако, на первых терапевтических сессиях мне пришлось сконцентрироваться исключительно на работе над контролем за импульсами: Холли отчаянно нуждалась в этом. Ей было необходимо взять под контроль свою повседневную жизнь, и это означало научиться контролировать гнев, прежде чем она сможет встретиться лицом к лицу с травмой детства.
Я настояла на том, чтобы она присоединилась к группе Анонимные Родители, очень эффективной группе для тех родителей, которые были склонны к физическому насилию над детьми. В этой группе Холли нашла себе “крёстную”, то есть, человека, которому она могла бы позвонить в любой момент, когда она чувствовала, что не может сдержать агрессию в отношении сына. Эта женщина могла вмешаться и успокоить Холли, советуя ей, как поступить, или даже приехать к ней домой и помочь на месте нейтрализовать ситуацию.
Одновременно с собраниями Анонимных Родителей, на которых Холли училась контролировать свою склонность к физическому насилию в стрессовых ситуациях, на терапии мы занимались ситуацией несколько под другим углом зрения. Первое, что было необходимо сделать, - это научить Холли идентифицировать физиологические реакции, предшествующие физической агрессии. Гнев имеет множество физических симптомов: я объяснила Холли, что её тело было подобием барометра, который мог предсказать, чтó происходит, если она научится распознавать его сигналы. Когда Холли научилась внимательно отслеживать свои телесные ощущения, которые были типичными симптомами, предварявшими эпизод насилия, она удивилась, сколько физиологических реакций можно было заметить: “Я не верила тебе, Сюзан, но это на самом деле так! Когда я злюсь, шея и плечи у меня напрягаются, в животе начинает урчать. Челюсти сжимаются, я начинаю дышать учащённо, начинается сердцебиение и жжение и слёзы в глазах”.
Эти физиологические симптомы были предупреждением о надвигающейся буре. Я сказала Холли, что её ответственностью было отслеживать их и избегать последующего урагана. Раньше Холли била сына, чтобы снять напряжение; ей необходимо было найти альтернативы такому поведению, если она хотела прервать цикл насилия.
Когда Холли научилась распознавать физиологические признаки гнева, я стала учить её находить эти альтернативы. Мы подробно говорили о различии между “отвечать на ситуацию” и “автоматически реагировать на ситуацию”, однако, Холли в течение столького времени жила на автопилоте, что ей было ужасно трудно придумать какую-то альтернативу своему поведению. Чтобы помочь ей начать думать в этом направлении, я спросила её, как бы она хотела, чтобы вели себя в моменты гнева её собственные родители, кроме вымещения ярости на ней. Холли ответила: “Ну, чтобы пошли бы проветриться на улицу, прогулялись или что-то в этом роде”.
Я предложила ей сделать именно это в следующий раз, когда она разозлится. Потом спросила её, какие ещё способы справиться с гневом могли бы применить к себе её родители и она сама: “Посчитать до десяти… Хотя, зная меня, до пятидесяти. Могу сказать сыну, что не хочу причинять ему боль и чтобы он ушёл на время в свою комнату. Могу позвонить моей “крёстной” и поговорить с ней, чтобы успокоиться”.
Я поздравила Холли с тем, что она сама додумалась до этих блестящих стратегий. В течение последующих месяцев она была полна энтузиазма в связи с переменами в собственном поведении и контролем над импульсами. Как только она поняла, что она в состоянии контролировать свои эмоции, она осознала, что она не обречена вести себя так же, как вела себя её мать. Теперь она была в готова к тому, чтобы встретиться с собственной детской травмой. “Я не собираюсь оставлять моих детей наедине с моим отцом”
Жанин, ставшая жертвой инцеста со стороны своего отца и потратившая двадцать лет жизни, пытаясь завоевать его любовь, преодолела конфронтацию с родителями, приобретя новую уверенность в себе. Один из участников терапевтической группы спросил Жанин, что она думала насчёт отношений собственной восьмилетней дочери, Рэйчел, с дедушкой. Жанин рассказала группе о том, что она установила свод жёстких правил относительного того, на каких условиях её родители могли видеться с её дочерью: “Я сказала, что ни при каких условиях не оставлю Рэйчел с ними наедине. “Ты сам знаешь, папа, - сказала я им, - что ты не изменился и не проходил терапию: ты продолжаешь быть тем же мужчиной, который насиловал меня. С какой стати я вдруг доверю тебе мою дочь? ” Потом я сказала матери, что сомневаюсь в её способности гарантировать безопасность Рэйчел. В конце концов, когда он насиловал меня, она была дома”.
Жанин понимала и признавала то, что многие жертвы инцеста не признают: прервать цикл насилия в их случае означает защитить других детей от агрессора. Часто инцестуозный родитель подвергает сексуальной агрессии не только свою дочь, но и своих внучек, и любого другого ребёнка, который окажется в пределах досягаемости. Жанин не могла предсказать, как поведёт себя отец в отношении её маленькой дочери, и поэтому предусмотрительно решила принять соответствующие меры.
Также она купила несколько книг, в которых доходчиво объясняется детям разница между здоровыми выражениями симпатии и сексуальными домогательствами. В США по этой теме существуют также дидактические видео. Цель этих материалов - не напугать детей, а дать им информацию, которые многие родители затрудняются им предоставить, но которая необходима детям.
Следуя моему совету, Жанин сделала ещё один шаг, потребовавший немало мужества: рассказала обо всём всем своим родственникам: “Я рассказываю об этом всем в нашей семье. Ты убедила меня в том, что я ответственна не только за безопасность Рэйчел, но и остальных детей в нашей семье. Я хочу сказать, за то, что мой отец до сих пор имеет доступ к ним. Не всем нравится то, что я делаю, особенно моим родителям, но им придётся потерпеть. Я долго молчала, думая, что таким образом я защищаю семью, когда на самом деле единственным человеком, которого я защищала, был мой отец. Своим молчанием я подвергала опасности других детей в нашей семье”.
Хотя Жанин действовала храбро и ответственно, не всем её родственником нравилось то, что она делала. В типичной инцестуозной семье можно встретить людей, которые благодарны жертве за то, что та нарушила молчание, а также тех, кто просто-напросто не верит жертве, и тех, кто придёт в ярость и обвинит жертву во лжи и предательстве. Так же как и в случае конфронтации, реакция родственников на правду об инцесте во многом определит ваши будущие отношения с ними. Возможно, что ваши отношения с большинством родственников ухудшатся, но это цена, которую необходимо заплатить за возможность защитить детей. Инцест существует только там, где есть сговор молчания, и нарушить его абсолютно необходимо для того, что прервать цикл инцестуозного насилия. “Я сожалею о том, что причинил/а тебе боль”
Одной из отличительных черт “тех самых” родителей является то, что они крайне и крайне редко приносят извинения за своё деструктивное поведение. Извиняться перед теми, кому вы могли навредить своим поведением, особенно, если это ваши дети, крайне важно для того, чтобы суметь прервать цикл насилия. Может быть, вы почувствуете себя неудобно или посчитаете, что извиняться - значит проявить слабость. Может быть, вы начнёте опасаться, что извинения могут подорвать ваш авторитет в глазах детей, но мой опыт говорит об обратном: дети начнут уважать вас гораздо больше. Среди всех действий, которые вы можете предпринять в отношении ваших детей, искренние извинения являются самыми полезными для прерывания цикла насилия.
Пока Холли прорабатывала свои детские травмы, она осознала, что ей хотелось бы извиниться за своё поведение перед сыном, но она боялась это сделать. Она никак не могла сообразить, чтó именно она должна была сказать ребёнку. Чтобы помочь ей, я посоветовала ей воспользоваться психодрамой. На следующей сессии я поставила свой стул поближе к её стулу, взяла её за руки и попросила, чтобы она представила себе, что она - это её сын Стюарт. Сама я играла роль Холли. Я попросила “Стюарта” рассказать мне, как он чувствовал себя, когда я бью его.
Холли (в роли Стюарта): Мама, я очень тебя люблю, но ты меня часто пугаешь, когда ты злишься и начинаешь меня бить, я чувствую, что ты ненавидишь меня. Я даже не знаю, в чём я провинился… Я стараюсь быть хорошим, но… Пожалуйста, не бей меня больше…
Тут Холли остановилась, стараясь сдержать слёзы. Она чувствовала боль своего сына и свою собственную. Ей хотелось бы сказать все те вещи, которые она говорила мне от имени сына, своей собственной матери. Она приняла решение извиниться перед Стюартом в тот же вечер.
На следующую сессию Холли пришла сияющей. Извиниться перед сыном оказалось совершенно нетрудно. Она просто сказала ему те слова, которые всегда хотела бы услышать сама от своих родителей: “Малыш, я била тебя и мне очень стыдно. У меня не было никакого права ни бить, ни оскорблять тебя. Ты не сделал ничего, чтобы заслужить такое обращение. Ты - замечательный ребёнок, а проблема во мне и только во мне, и сейчас я наконец нашла помощь, которую должна была начать искать уже давно. Знаешь, мои родители постоянно наказывали меня, и я никогда не думала о том, сколько во мне накопилось ярости. Сейчас я научилась вести себя по-другому, когда я зла. Ты наверное уже заметил, что я не выхожу из себя, как раньше. Но если я когда-нибудь опять начну беситься, пойди к соседке и попроси её помочь тебе. Я больше не хочу причинять тебе боль, потому что от этого плохо на обоим. Я действительно люблю тебя и очень сожалею о своём прежнем поведении”.
Когда мы извиняемся перед нашими детьми, мы учим их доверять их собственным чувствам и ощущениям. Мы говорим им, что те наши действия, которые показались им несправедливыми, действительно были несправедливыми. Кроме того, мы показываем им, что мы тоже можем ошибаться, и что мы готовы нести ответственность за свои ошибки. В этом заключена мысль о том, что наши дети также имеют право на ошибки, при условии что они согласны нести за них ответственность. Извиняясь, мы предлагаем нашим детям пример по-настоящему любовного поведения.
У нас есть возможность изменить судьбу наших детей. Когда мы сбрасываем с плеч доставшийся нам в наследство груз вины, ненависти к нам самим, мы освобождаем от этого груза и наших детей. Когда мы разрываем семейные поведенческие шаблоны и прерываем цикл насилия, мы делаем неоценимый подарок нашим детям, нашим внукам и правнукам. Мы строим будущее. Эпилог
Популярное:
|
Последнее изменение этой страницы: 2016-03-17; Просмотров: 955; Нарушение авторского права страницы