Случаи, когда социализация не удается

⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 12

Несмотря на факторы, влияющие на процесс социализации, она несколько напоминает выстрел по движущейся мишени, который не всегда попадает в цель. Однако одни случаи неудавшейся социализа-ции могут быть более серьезными, чем другие.

Некоторые социологи считают, что существует зависимость меж-ду неудачной социализацией и психическими заболеваниями. Леннард и его коллеги выявили связь между способами коммуникации, сло-жившимися в семье, и шизофренией. Они исследовали два различных способа коммуникаций: внешний и внутренний. Внешняя коммуни-кация подразумевает отношения с посторонними людьми, а также между родителями и ребенком. Беседу о звезде телеэкрана или семье, проживающей по соседству, следует считать примером внешней ком-муникации. Внутренние коммуникации касаются чувств, мыслей и душевных переживаний родителей и ребенка. Внутренние коммуника-ции состоят из высказываний и вопросов. Например, один из родите-лей говорит ребенку: «Ты только тогда бываешь хорошим, когда тебе это выгодно» или: «Ты не заболеешь. Не внушай себе, что ты болен». Леннард показал, что в семьях, где дети больны шизофренией, пре-обладает тенденция к внутренней, а не к внешней коммуникации. Он утверждает, что такой тип воспитания сопровождается вторжением родителей в личную жизнь детей, что препятствует развитию их само-сознания и способности контролировать свои чувства.

Кон (1969) выдвинул иное объяснение связи между шизофренией и социализацией. Отметив, что шизофрения особенно широко рас-пространена среди представителей низшего класса, он предположил, что она обусловлена методами социализации, характерными для это-

го класса. Дети из низшего класса в большей степени приучаются под-чиняться другим людям, поэтому у них может сложиться упрощенное представление об авторитете и некоторых других аспектах реальной жизни. И когда в их личной жизни происходит кризис, который нельзя преодолеть с помощью усвоенных правил, они падают духом и ока-зываются совершенно неспособными выдержать стресс. Кон утверж-дает, что такие симптомы шизофрении, как упрощенное, ригидное представление о реальности, страх и подозрительность, неумение ста-вить себя на место других, являются гипертрофированными чертами личности, склонной к конформизму.

«Неудача» или «успех» социализации могут зависеть от методов, применяемых для ее осуществления. Социологи обнаружили, что ме-тоды, используемые в процессе социализации, воздействуют на готов-ность людей усваивать общепринятые ценности. Например, склонность молодых людей оказывать сопротивление или поддержку истеблишмен-ту зависит от того, как они расценивают помощь или контроль со сто-роны родителей. Подростки (тинэйджеры), которым родители мало помогают, злоупотребляя при этом своей властью (в первую очередь это касается отцов), часто становятся нонконформистами в вопросах религии, многие из них стремятся противопоставить свои личностные принципы общепринятым ценностям общества. Тинэйджеры, кото-рые осознают, что родители одновременно поддерживают и контро-лируют их, в большей мере склонны придерживаться традиционных религиозных убеждений и стремятся к сохранению статус-кво. <...>

Краткое содержание

1. Социализация, т.е. пути, которыми люди приобретают опыт и осваивают установки, соответствующие их социальным ролям, имеет две цели: способствовать нашей интеракции на основе социальных ролей и обеспечить сохранение общества благодаря усвоению его но-выми членами сложившихся в нем убеждений и образцов поведения.

2. Люди почти не имеют врожденных моделей поведения. Но они в гораздо большей мере, чем любое животное, наделены способностью усваивать сложные навыки (например, язык). Культурные ценности — от законов до неписанных правил хорошего тона — регулируют по-ступки и стремления людей.

3. Социобиологи утверждают, что совокупность генетических пред-расположений стимулирует или сдерживает наши поступки. В соответ-ствии с этой точкой зрения такие типы поведения, как альтруизм, обусловлены тем, что они способствуют выживанию вида, в то время как, например, кровосмешение вредит этому. Критики социобиоло-гии подчеркивают, что нет доказательств основного принципа дан-ной теории, согласно которому определенные виды поведения явля-ются генетически обусловленными. Эта теория не учитывает также,

что на поведение людей влияет их способность использовать символы и рассуждать.

4. Взаимодействие таких факторов, как физические черты челове-ка, окружающая среда, индивидуальный опыт и культура, создает уникальную личность. Кули считал, что личность формируется благо-даря «зеркальному Я», из нашей интерпретации мыслей и чувств дру-гих людей по поводу нас. Согласно точке зрения Мида, процесс фор-мирования личности включает три различные стадии: имитации, или копирования детьми поведения взрослых; игровой стадии, когда дети воспринимают поступки людей как исполнение ролей, и групповой игры, когда дети осмысливают ожидания целой группы людей.

5. Согласно теории развития личности, предложенной Фрейдом, личность включает три элемента: Ид— источник энергии, питаемой стремлением к удовольствию; Эго, осуществляющее контроль поведе-ния личности на основе «принципа реальности», и Суперэго, выпол-няющее нравственную и оценочную функцию. Формирование этих трех элементов личности предполагает последовательное прохождение че-тырех стадий: оральной, анальной, фаллической и стадии половой зрелости. Каждая из них связана с определенным участком тела, на-зываемым эрогенной зоной.

6. Согласно теории когнитивного развития Пиаже, дети проходят ряд последовательных стадий, в процессе которых они усваивают но-вые навыки, определяющие пределы возможного для них познания. Стадии сменяют друг друга в строгой последовательности: сенсомо-торная (от рождения до двух лет); операциональная (с двух до семи лет); стадия конкретных операций (с семи до одиннадцати лет); ста-дия формальных операций (с двенадцати до пятнадцати лет).

7. Колберг основывает свою теорию развития личности на процес-се нравственного совершенствования, состоящем из шести стадий. На ранних стадиях дети стремятся избежать наказания или получить воз-награждение. На средних стадиях люди осмысливают мнения других людей о них, ожидания общества и правила поведения, утвердивши-еся в нем. На последних стадиях происходит становление нравствен-ных принципов личности, не зависящих от общепринятых ценностей.

8. Брим считает, что процесс социализации продолжается в тече-ние всей жизни человека и социализация взрослых отличается от со-циализации детей следующими особенностями: социализация взрос-лых — это главным образом изменение внешнего поведения, а в ходе социализации детей происходит формирование ценностных ориента-ции. Взрослые способны оценивать нормы, а дети могут лишь усваи-вать их. Социализация взрослых имеет своей целью помочь человеку овладеть определенными навыками; социализация детей в большей мере затрагивает сферу мотивации.

9. Согласно адаптивистскому подходу к социализации жизнь взрос-лых людей включает ряд ожидаемых и неожиданных кризисов. К при-

меру, уход на пенсию или преждевременная смерть одного из супру-гов. Человек должен найти выход из создавшейся ситуации и приспо-собиться к ней. Противоположной точки зрения придерживаются сто-ронники эволюционного подхода, согласно которому благодаря пре-одолению кризисов происходит дальнейшее совершенствование личности. Например, Эриксон разработал теорию развития личнос-ти, предусматривающую восемь стадий, три из которых присущи взрос-лым людям. На каждой стадии в жизни индивида возникает опреде-ленный кризис, или потрясение; переход от одной стадии к следую-щей происходит благодаря преодолению этого кризиса.

10. Еще одна точка зрения на социализацию выдвинута Гоулдом, считающим, что социализация взрослых связана с постепенным от-казом от наивных детских представлений, например о всемогуществе авторитетов и о том, что окружающие должны выполнять наши тре-бования.

11. В последнее время социологи начали изучать социализацию пожилых людей. Розов считает, что социализацию пожилых амери-канцев нельзя признать эффективной, их роли четко не определены.

12. Исследование детей, которые в младенческие годы были ли-шены заботы родителей, свидетельствует, насколько важен контакт с близким человеком для нормального развития ребенка. Госпитализм (т.е. вредное воздействие казенной обстановки детских учреждений, где дети лишены ласки и любви) также пагубно влияет на детей. В этих учреждениях наблюдается более высокий уровень заболеваемос-ти и смертности детей, они отстают в своем физическом и умствен-ном развитии. Исследование детенышей обезьян, проведенное Хар-лоу, также свидетельствует о важности теплых взаимоотношений со взрослыми, которые являются мощным фактором социализации.

13. Среди агентов социализации следует отметить роль средств мас-совой информации и школы. Некоторые телевизионные программы расширяют познавательные навыки детей, в то время как другие пе-редачи могут стимулировать негативное поведение. Приобщая детей к таким ценностям, как патриотизм, школа подготавливает их к усвое-нию других ценностей общества.

14. Четыре психологических механизма помогают понять, как про-исходит социализация детей. Имитацией называется осознанное стрем-ление ребенка копировать поведение родителей и учителей, которые служат для него образцами. Идентификация — это процесс усвоения детьми жизненной позиции родителей и других взрослых. Стыд и вина являются негативными механизмами, которые запрещают определен-ное поведение или подавляют его.

15. Кросс-культурное исследование М. Кона показало, что родите-ли из средних слоев общества поощряют инициативу и свободомыс-лие своих детей, в то время как дети рабочих воспитываются в духе конформизма. Кроме того, в результате этого исследования было об-

наружено, что в семьях католиков матери более высоко ценят кон-формизм, чем в семьях протестантов. Отцы негритянского происхож-дения в большей степени внушают своим детям конформизм, чем белые отцы. На различия в осуществлении социализации оказывают влияние особенности культуры.

B.C. Агеев

СОЦИАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ ЛИЧНОСТИ*

Как интегрируются в одном и том же человеке совершенно раз-личные по своей природе паттерны личностного и безличного пове-дения? Почему в одних случаях человек действует, чувствует и мыс-лит как уникальная неповторимая личность, а в других — тот же че-ловек как унифицированная, тождественная другим, безличная частица некоторого целого? Как осуществляется выбор поведения, сдвиг от поведения межгруппового к межличностному и наоборот?

<...> Один из вариантов решения этой проблемы предложен в уже неоднократно упоминавшейся нами теории социальной идентичнос-ти. Для решения этой проблемы наибольший интерес представляют самые поздние ее версии и, в частности, дискуссия о противоречиво-сти, антагонизме межгрупповых и межличностных начал в человеке. Напомним те положения концепции, которые релевантны постав-ленной проблеме. Авторы определяют межгрупповое поведение как «...любое поведение, демонстрируемое одним или большим числом действующих лиц в отношении одного или большего числа других на основе идентификации действующих лиц (себя и других) как при-надлежащих к различным социальным группам, или категориям». Та-кое определение помогает преодолеть ограниченность бихевиорист-ско-индивидуалистических подходов, сводящих все формы поведе-ния к межличностному. По мнению Тэджфела (1979), межличностные и межгрупповые формы взаимодействия представляют собой два по-люса единого биполярного континуума, на котором можно располо-жить все возможные варианты социального поведения. Один полюс — взаимодействие, определяемое полностью межличностными отноше-ниями и индивидуальными характеристиками участников и на кото-рое не оказывает влияние принадлежность к разным социальным ка-тегориям. На другом полюсе — взаимодействие между людьми, полно-

* Агеев В. С. Межгрупповое взаимодействие: Социально-психологические проблемы. М.: Изд-во Моск. ун-та, 1990. С. 201-211.

стъю детерминированное их групповым членством и на которое не влияют их индивидуальные отношения и характеристики. В жизни край-ние ситуации, приближающиеся к полюсам континуума, достаточно редки; в качестве примеров приближения к полюсам могут служить интимная беседа влюбленных, с одной стороны, и конфликт между полицейскими и пикетом забастовщиков — с другой. Типичным явля-ется поведение, находящееся где-то между указанными полюсами, с большим или меньшим приближением к одному из них (и соответ-ственно удалением от другого).

В дальнейшем была предложена гипотеза для объяснения вариантов поведения, располагающихся на этом континууме. «Я-концепция» личности может быть представлена как когнитивная система, выпол-няющая роль регуляции поведения в соответствующих условиях. Она включает в себя две большие подсистемы: личностную идентичность и социальную идентичность. Первая относится к самоопределению в терт минах физических, интеллектуальных и нравственных личностных черт. Вторая подсистема — социальная идентичность — складывается из отдельных идентификаций и определяется принадлежностью челове-ка к различным социальным категориям: расе, национальности, клас-су, полу и т.д. Наряду с личностной идентичностью социальная иден-тичность оказывается важным регулятором самосознания и социаль-ного поведения. <...> Важнейшие положения теории социальной идентичности формулируются в виде следующих постулатов.

1. Социальная идентичность складывается из тех аспектов образа «Я», которые вытекают из восприятия индивидом себя как члена оп-ределенных социальных групп (или категорий, как предпочитают обо-значать их Тэджфел и Тэрнер). Так, например, в «Я-образ» может входить осознание себя как мужчины, европейца, англичанина, сту-дента, представителя средних слоев общества, члена спортивной ко-манды, молодежной организации и т.д.

2. Индивиды стремятся к сохранению или повышению своей са-мооценки, т.е. стремятся к положительному образу себя.

3. Социальные группы (или категории) и членство в них связаны с сопутствующей им положительной или отрицательной оценкой, су-ществующей в обществе, следовательно, социальная идентичность может быть положительной или отрицательной. Например, на протя-жении столетий принадлежность к мужскому полу ценилась выше, чем к женскому, аристократические слои общества — выше плебейс-ких и т.д. В условиях современной Англии, где деление на классы в школе осуществляется по успехам в учебе и «способностям», воспри-ятие себя учеником слабо успевающего класса создает предпосылки для формирования негативной социальной идентичности.

4. Оценка собственной группы индивидом определяется взаимоот-ношениями с некоторыми другими группами через социальное срав-нение ценностно значимых качеств и характеристик. Сравнение, ре-

зультатом которого становится положительное отличие своей группы от чужой, порождает высокий престиж, отрицательное — низкий. Из этих постулатов выводится ряд взаимосвязанных следствий.

1. Индивиды стремятся к достижению или сохранению позитивной социальной идентичности.

2. Позитивная социальная идентичность в большой степени осно-вана на благоприятных сравнениях ингруппы и несколькими релеван-тными аутгруппами: ингруппа должна восприниматься как позитивно отличная от релевантных аутгрупп. Так, школьнику, воспринимаю-щему себя членом своего класса (ингруппы), для формирования по-зитивной социальной идентичности необходимо осознавать, что его класс по каким-то параметрам (успеваемости, спортивным достиже-ниям, дружеским отношениям и т.д.) лучше других классов (аутгрупп). При этом сравнение он будет делать не по вертикали (свой пятый класс с первым или десятым), а по горизонтали (свой пятый с други-ми пятыми), так как именно эти возрастные группы релевантны его ингруппе.

3. Так как позитивная оценка своей группы возможна лишь как результат ее сравнения с другими группами, а для такого сравнения нужны отличительные черты, то члены группы стремятся дифферен-цировать, отделить свою группу от любых других групп. Особенно важна такая дифференциация для тех групп, которые не определены фор-мально (как это бывает в случае школьного класса), но тем не менее реально существуют. Так, стремление некоторых групп молодежи от-личаться от поколения «консервативных» взрослых зачастую приво-дит к нетрадиционным формам одежды, прически, образованию мо-лодежного сленга и т.п.

4. Существуют по меньшей мере три класса переменных, которые оказывают влияние на межгрупповую дифференциацию в конкрет-ных социальных ситуациях:

1) индивиды должны осознавать принадлежность к группе как один из аспектов своей личности, субъективно идентифицировать себя с релевантной им группой. И если половая идентичность осознается, как правило, автоматически, уже в раннем детстве, то принадлеж-ность, например, к социальному классу может не входить в «Я-образ» на протяжении всей жизни. В таком случае дифференциации и сравне-ния по классовому признаку (а также других форм поведения, связан-ных с классовой идентификацией) не происходит;

2) социальная ситуация должна быть такой, чтобы имели место межгрупповые сравнения, которые дают возможность выбора и оце-нивания релевантных качеств. Не все межгрупповые различия имеют одинаковую значимость. Например, для больших групп в одной соци-альной ситуации наиболее значимым признаком является цвет кожи, в другой — язык, в третьей — исповедуемая вера, в четвертой — классовая принадлежность и т.д.;

3) ингруппы не сравнивают себя с каждой мысленно доступной ауггруппой; аутгруппа должна восприниматься как релевантная для срав-нения. Сходство групп, их близость и ситуационные особенности — вот некоторые из переменных, которые определяют сопоставимость с аут-группой. Например, для жителей Латинской Америки маловероятно сравнение своей группы с народами Азии. Однако ситуация резко меня-ется, когда иммигранты из этих частей света сталкиваются друг с дру-гом в Англии. Одинаковые судьбы, чисто территориальная близость и постоянная конкуренция — все это увеличивает вероятность сопостав-ления, сравнения друг с другом в поиске положительных отличий и, как следствие, стремление к ингрупповой обособленности.

5. Цель дифференциации — сохранить или достигнуть превосходства над ауггруппой по некоторым параметрам. Следовательно, любой акт дифференциации будет в значительной мере актом соперничества, ко-торое требует сравнения и дифференциации по значимым признакам. В этих условиях можно предсказать возникновение межгруппового сопер-ничества, которое может и не зависеть от «объективных» конкурентных взаимоотношений между группами. Так, в школах среди детских групп можно наблюдать непреходящее выяснение вопроса: чей класс лучше? Одни считают себя самыми дружными, другие — самыми сильными, третьи — самыми активными и т.д., хотя такое «соперничество» не дает никакой реальной выгоды и не имеет под собой никакой реальной ос-новы, т.е. его цель — поиск позитивных отличий.

6. Когда социальная идентичность не удовлетворяет членов груп-пы, они стремятся либо покинуть группу, к которой в данный мо-мент принадлежат, и присоединиться к более высоко оцениваемой ими группе, либо^сделать так, чтобы их настоящая группа стала пози-тивно отличной от других. О том, какими средствами достигается эта цель, будет рассказано ниже.

Таковы основные характеристики социальной идентичности, ко-торая вместе с личностной идентичностью (осознаваемыми индиви-дуальными особенностями) образует единую когнитивную систему — «Я-концепцию». В целях приспособления к различным ситуациям «Я-концепция» регулирует поведение человека, делая более выражен-ным осознание либо социальной, либо личностной идентичности. Большая выраженность в самосознании социальной идентичности влечет за собой переход от межличностного поведения к межгруппо-вому. Основной чертой последнего является то, что оно контролиру-ется восприятием себя и других с позиций принадлежности к соци-альным категориям. Как только на первый план в «Я-концепции» вы-ходит социальная идентификация, личность начинает воспринимать себя и других членов своей группы как имеющих общие, типичные характеристики, которые и определяют группу как целое. Это ведет к акцентуации воспринимаемого сходства внутри группы и восприни-маемого различия между теми, кто относится к разным группам. <...>

Для доказательства основных положений концепции социальной идентичности Г. Тэджфелом, Дж. Тэрнером, их сотрудниками и пос-ледователями было проведено большое количество эксперименталь-ных исследований. Так, например, одно из положений сводится к сле-дующему: ситуация, которая делает более выраженной социальную идентичность, то есть чувство принадлежности к определенной груп-пе, должна сдвигать поведение участников к межгрупповому полюсу континуума, к той точке, где практически исчезает разница между собой и другими членами ингруппы. Доказательством правильности такого предположения служат, например, эксперименты Тэрнера (1978), в которых испытуемые, разделенные по условиям экспери-мента на две группы, сами могли распределять денежное вознагражде-ние по окончании эксперимента между собой и другими испытуемыми. Оказалось, что когда условия взаимодействия, предшествовавшего рас-пределению денег, сглаживали, затушевывали принадлежность участ-ников к различным группам, то испытуемые старались извлечь из рас-пределения вознаграждения максимальную выгоду для себя вне зависимости от того, кто выступал в качестве партнера по распределе-нию награды — представитель ингруппы или аутгруппы, то есть наблю-дался высокий уровень самопредпочтения. Если же групповое членство во взаимодействии было явно выраженным, акцентированным, само-предпочтение снижалось, когда потом надо было разделить вознаг-раждение между собой и членом ингруппы, и повышалось, когда парт-нером по дележу оказывался член другой группы. В условиях макси-мальной выраженности группового членства награда между собой и членами ингруппы делилась практически поровну.

Столкновение между межличностными и межгрупповыми уста-новками может оканчиваться победой как тех, так и других. Напри-мер, в исследовании Брауна и Тэрнера (1979) от испытуемых требо-валось оценить результат выполнения задания членами аутгруппы. Когда испытуемые не общались с другой группой, наблюдалось стремление обесценить, «забраковать» продукт члена аутгруппы. Однако введение в экспериментальную ситуацию непосредственного межгруппового контакта резко снижало уровень межгрупповой дискриминации. С дру-гой стороны, межличностные отношения не являются единственной детерминантой поведения человека, и в определенных условиях меж-групповые установки берут верх даже над такими значимыми характе-ристиками межличностных отношений, как сходство или совпадение взглядов на действительность, а также личная привлекательность. Ал-лен и Уилдер (1975) манипулировали параметрами «сходство» и «раз-личия» между взглядами испытуемого и членов ингруппы и аутгруп-пы (и в ту и в другую входили люди как с совпадающими, так и с отличающимися взглядами). Групповое членство оказалось в их экспе-рименте более важной детерминантой поведения, чем совпадение взглядов, и испытуемые отдавали предпочтение даже тем членам ин-

23 - 7380

23*

группы, с которыми сами были не согласны. Подобные результаты были получены в эксперименте Хогга и Тэрнера (1985), где группы формировались с учетом личных симпатий и антипатий.

Развивая концепцию социальной идентичности, Дж. Стефенсон (1984) высказал точку зрения о сосуществовании одновременно в си-туации межличностных и межгрупповых отношений и необходимости изучения поведения с обеих позиций, так как развитие теории меж-группового поведения может быть чревато опасностью чрезмерно сни-зить роль межличностных параметров, как несколько раньше индиви-дуалистическая ориентация игнорировала роль групповых факторов. Он пришел к выводу о возможной независимости межгрупповых и межличностных отношений и попытался изменить биполярный кон-тинуум Тэджфела—Тэрнера на континуум с четырьмя полюсами: меж-групповые установки могут варьировать от низкой выраженности до высокой и в любой своей точке соотноситься с низкой или высокой выраженностью межличностных установок. Выраженное межгруппо-вое поведение может в одной и той же ситуации соседствовать с вы-раженными межличностными отношениями. Например, как было продемонстрировано в исследовании Морли, Стефенсона (1977), в переговорах между предпринимателями и руководителями профсою-зов крайне выражено межгрупповое поведение, но в зависимости от ситуации оно может сопровождаться высоким уровнем межличностных отношений (при непосредственном контакте) или низким (при об-суждении вопросов по телефону).

Однако это предположение находится в противоречии с наиболее поздней версией концепции Дж. Тэрнера (1985), существенным мо-ментом которой является признание обратной связи между личност-ными и социальными уровнями самокатегоризации: актуализация груп-повой идентичности должна неизбежно «тормозить» установки и по-ведение, порождаемые личностной идентичностью, и, наоборот, актуализация личностной идентичности подавляет «работу» и «эф-фекты» идентичности социальной.

Эта версия является развитием идеи межгруппового-межличностного континуума и включает в себя как основополагающую идею самокате-горизации, то есть когнитивного группирования себя с некоторым клас-сом идентичных объектов (похожих, эквивалентных, взаимозаменяе-мых) в противовес некоторому другому классу объектов. Категории «Я-концепции» базируются, подобно любой категоризации, на воспри-ятии внутригруппового сходства и межгруппового различия. Они орга-низованы в иерархически классифицированную систему и существуют на разных уровнях абстрагирования: чем больший объем значений охва-тывает категория, тем выше уровень абстрагирования, и каждая катего-рия включена в какую-то другую (высшую) категорию, если она не является самой высшей. Для социальной «Я-концепции» важны, по край-ней мере, три уровня самокатегоризации:

1) высший уровень — категоризация себя как человеческого су-щества, обладающего общими чертами со всеми представителями че-ловеческого вида, в отличие от других форм жизни и не-жизни;

2) промежуточный уровень — ингрупповая-аутгрупповая катего-ризация, основанная на сходстве или различии между людьми, опре-деляемыми как члены именно этих социальных групп, а не каких-то других;

3) низший уровень — личностная самокатегоризация, основанная на отличии себя как уникального индивида от других членов ингруппы.

Эти три уровня определяют человеческую, социальную и личнос-тную идентичность и основаны соответственно на межвидовом, меж-групповом и межличностном сравнении себя с другими. Так как при-рода объекта выводится из его принадлежности к некоторому классу на данном уровне категоризации, то существует перцептивное «непри-ятие» сходства между классами, которое имеется на более высоком уровне, и различий внутри класса, которые имеются на более низком уровне. Иначе говоря, с позиции личностной категоризации (низший уровень) человек отказывается воспринимать сходство между группа-ми (более высокий уровень категоризации) и соответственно сход-ство между собой и членами как «своей», так и «чужой» группы. Здесь господствует восприятие себя как уникальной личности. Однако с позиции социальной групповой идентичности (высокий уровень ка-тегоризации) не воспринимаются различия, имеющиеся на более низ-ком — личностном — уровне, поэтому члены другой группы пред-ставляются сходными, неиндивидуализированными, а восприятие себя максимально сближается с восприятием членов своей группы. Таким образом, между выраженностью одного уровня самокатегоризации и другими уровнями существует функциональный антагонизм.

В этом и состоит противоречие концепции Тэрнера предположению Стефенсона, который допускает рядоположенностъ межгруппового и межличностного уровней отношений. По мнению Тэрнера (1985), меж-ду выраженностью личностного и социального уровней самокатегори-зации существует обратная связь. Социальное самовосприятие имеет тенденцию варьировать в континууме от восприятия себя как уникаль-ной личности (максимум разницы между собой и членами ингруппы) до восприятия себя как ингрупповой категории (максимум идентично-сти с членами своей группы и отличия от аутгрупповых членов). В сред-ней точке континуума, где самовосприятие и локализуется в большин-стве случаев, индивид воспринимает себя как умеренно отличающегося от членов ингруппы, которая в свою очередь умеренно отличается от всех других групп. Любые факторы, которые усиливают выраженность ингрупповой-аутгрупповой самокатегоризации, ведут к увеличению воспринимаемой идентичности между собой и членами ингруппы и, таким образом, деперсонализируют индивидуальное самовосприятие (поэтому Дж. Тэрнер и называет свой вариант теории «концепцией де-

персонализации»). Деперсонализация относится к процессу «самостерео-типизации», посредством которого люди больше воспринимают себя как взаимозаменяемые экземпляры социальной категории, чем как уни-кальные личности. Это, однако, не потеря индивидуальной идентично-сти и не растворение себя в группе в отличие от деиндивидуалйзацйй, а скорее изменение от личностной к социальной идентичности, функци-онирование самовосприятия на более высоком уровне абстракции. <...>

Развивающаяся в постоянной борьбе с бихевиористско-индиви-дуалистическими теориями традиция изучения межгрупповых отно-шений в когнитивной психологии настойчиво протестует против оце-нивания группового поведения как более примитивного, иррацио-нального, против приписывания какой-то ущербности личности, выступающей в качестве члена группы, по сравнению с личностью самоактуализирующейся, имеющей возможность якобы ни от кого и ни от чего не зависеть.

Пафос концепции Тэджфела—Тэрнера и состоит в признании не-обходимости и важности межгрупповых отношений наравне с меж-личностными, а возможно, и на более высоком уровне приспособле-ния людей к социальной деятельности. По мнению Тэрнера, как член группы индивид ничуть не хуже (выражаясь обыденным языком), а в некоторых ситуациях и лучше, чем как яркая, самобытная и ни на кого не похожая личность.

В споре между Дж. Стефенсоном и Дж. Тэрнером мы полностью согласны с позицией последнего, полагая, что личностные и группо-вые начала действительно находятся в обратных и даже реципрокных отношениях друг к другу. Более того, мы полагаем также, что в от-ношениях реципрокности находятся не только личностные и группо-вые идентичности человека, но и различные виды групповой же иден-тичности между собой. <...>

С.А. Баклушшский, Е.П. Белинская

* Этнос. Идентичность. Образование. М.: ЦСО РАО, 1997. С. 64-84.

РАЗВИТИЕ ПРЕДСТАВЛЕНИЙ О ПОНЯТИИ «СОЦИАЛЬНАЯ ИДЕНТИЧНОСТЬ»*

<...> Пожалуй, ни одно из психологических понятий не страдает такой неопределенностью, как понятие идентичности. Что же было характерно в самых общих чертах для того научного контекста, в рамках которого происходило становление проблематики идентичности? <...>

Отметим общеизвестное: данная область исследований возникла в русле общепсихологических и социально-психологических исследований личности. Если же обратиться к общей логике изучения проблемы лич-ности в гуманитарном знании в целом, то можно увидеть следующее.

Уже в середине нашего столетия окончательно утвердились (в том числе и ни уровне частных концепций личности) две основные логи-ки ее анализа. Первая из них восходит к структурно-функционалист-ской традиции, для которой характерно позитивистское решение про-блемы человека в целом. В рамках этого подхода личность мыслится как объективно фиксируемая совокупность тех или иных элементов—лич-ностных черт, функций, мотивов и прочее, что дает возможность выде-ления тех или иных ее инвариантов, позволяющих типологизировать разные «личности» и сравнивать их или друг с другом, или с некото-рым эталоном, или сами с собой в разные временные периоды.

Отсюда, как следствие, выбор соответствующего методического инструментария и плана исследования, так как при этом подразуме-вается, что собственно личность эксплицируется в момент «нехват-ки», «недостаточности» или «отсутствия» чего-либо (личностной чер-ты, мотива, функции и так далее), то есть отклонения от некоторого эталона или «нормы» личности.

Другая логика анализа личности опирается на феноменологическую традицию в подходе к проблеме человека. На психологическом уровне обобщения этот взгляд представлен гуманистическими теориями лич-ности. Личность предстает здесь как принципиально уникальная, не-повторимая, экзистенциальная сущность. В силу этого — объективно нефиксируемая, неделимая на какие бы то ни было составные части, и — на методическом уровне — не сравниваемая и не типологизируе-мая. Соответственно понятие «норма» заменяется понятием самоакту-ализации, личностного роста и тому подобными.

Можно сколь угодно долго задаваться общими вопросами типа, что лежит за подобным дихотомическим разведением всех теорий лич-ности, но сам факт подобной оппозиции имел очевидное влияние на развитие данной проблематики. А именно: в ситуации абсолютизации логики первой традиции мы, по сути, неизбежно оказываемся в усло-виях потери самого объекта исследования, а при методическом выбо-ре в пользу второй традиции — в ситуации невозможности конкрет-ного эмпирического исследования, заменяя его «вчувствованием», «эм-патическим пониманием», «диалогом» и прочее. В этом смысле введение в научный обиход понятия «идентичность», казалось, приоткрывало выход из создавшихся тупиков, представляясь необычайно перспек-тивным решением. В самом деле, с одной стороны, задавая дихото-мию «социальное-персональное», оно отдавало дань структурно-функционалистскому подходу, а с другой — позволяло оставить мес-то для представлений о «неуловимой» личности, сформулированных в рамках феноменологической традиции.

Именно поэтому, как представляется, начиная с 70-х годов наше-го столетия, понятие идентичности становится столь популярным в психологии, дополняя, уточняя, а нередко и заменяя собой более тра-диционные понятия Я-концепции, образа-Я, самости и так далее. Осо-бенно эта замена заметна при обращении к методическим процедурам изучения идентичности — в подавляющем большинстве случаев они остались теми же, что и при изучении личности вообще и Я-концепции в частности (семантический дифференциал, репертуарные решетки, списки черт, самоописание и т.д.). Понятно, что в плане эмпирическо-го «прироста» это мало что добавило к уже имеющимся данным, но, тем не менее, позволило по-новому интерпретировать их. <...>

Впервые детально понятие идентичности было представлено в известной работе Э. Эриксона «Детство и общество» (Erikson E., 1950), а уже к началу 70-х крупнейший представитель культурантропологи-ческой школы К. Леви-Стросс (1985) утверждал, что кризис иден-тичности станет новой бедой века и прогнозировал изменение стату-са данной проблемы из социально-философского и психологического в междисциплинарный. Число работ, посвященных проблематике иден-тичности, неуклонно росло, и в 1980 году состоялся мировой конг-ресс, на котором было представлено около двухсот междисциплинар-ных исследований персональной и социальной идентичности.

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 7 8 9 10 1112