Еще одно короткое президентство

⇐ ПредыдущаяСтр 19 из 52Следующая ⇒

Генерал Тейлор лишь несколько раз бывал с краткосрочными визитами в федеральной столице и не имел там ни политических, ни дружеских контактов. Уже в день инаугурации Тейлор собирался заявить, что он не видит препятствий к тому, чтобы далекие Калифорния и Орегон получили независимость. Но коллеги по партии убедили его в нежелательности такого безответственного заявления. Они отговорили президента и от сколько-нибудь конкретного изложения своего отношения к рабовладению. В результате речь оказалась короткой и очень общей по содержанию.

Начало администрации Тейлора трудно назвать успешным. Его назначения на министерские посты не вызвали поддержки у общественности. Вскоре стало сказываться и отсутствие у президента политического опыта, особенно когда он задержался с внесением изменений в состав кабинета министров (после того как его безупречная репутация была скомпрометирована тем, что некоторые министры оказались замешанными в финансовом скандале).

В короткий срок президентства Тейлору не удалось добиться сколько-нибудь заметных результатов во внутренней и внешней политике, за исключением того, что в феврале 1850 г. с решительностью профессионального военного он провозгласил готовность прибегнуть к насилию во имя сохранения единства созданного более 70 лет назад Союза. Представители как южных, так и северных штатов вынуждены были примириться с подобными заявлениями, исходившими из уст рабовладельца, к тому жеобладающего впечатляющим списком военных заслуг перед республиканским отечеством. Однако практические шаги Белого дома, расходящиеся с их интересами, не получали поддержки. Намерение Тейлора позволить штатам Нью-Мексико и Калифорния принять устраивающие их тексты конституции (т. е. запрещающие рабство), а также его нежелание ужесточить требования Закона о беглых рабах вызвали категорическое возражение южных штатов. Столь же негативное отношение у северных штатов вызывало игнорируемое президентом существование рынка рабов в столичном Округе Колумбия. Внутриполитический курс администрации был чреват серьезным осложнением взаимоотношений между Севером и Югом, но через год и четыре месяца после инаугурации Закари Тейлор скоропостижно скончался.

Вице-президент Миллард Филлмор принес присягу на пост Президента 10 июля 1850 г. Он получил в наследство от своего Предшественника ряд внутриполитических и внешнеполитических проблем, основной из которых был вопрос о рабстве, все более обострявшийся в связи с образованием в американском Государстве новых штатов.

Компромисс 1850 г.

В 1820 г. Миссурийский компромисс стал преградой на пути дальнейшего распространения рабства. Но с возникновением новых штатов уверенность в надежности этой преграды стала исчезать. Техас вошел в Союз как рабовладельческий штат, но ожидавшие принятия в состав Соединенных Штатов Калифорния, Нью-Мексико и Юта не признавали рабства и не собирались его разрешать, что грозило рабовладельческим штатам нарушением политического баланса. Южане настаивали на том, что любой штат вправе назвать себя рабовладельческим. Они предлагали решение, предусматривающее продление разделительной «линии Мэйсона-Диксона» до Тихоокеанского побережья с включением в число рабовладельческих всех штатов, расположенных к югу от нее. Это предложение встретило решительное сопротивление свободных штатов, утверждавших, что ни один штат обладает правом объявлять себя рабовладельческим. Против объявления соседнего с ними Канзаса свободным от рабств продолжали выступать рабовладельцы Миссури, опасавшиеся, что их штат окажется, таким образом, граничащим с тремя бедными (Канзасом, Иллинойсом и Айовой) и станет объектом активной деятельности противников рабства.

«Золотая лихорадка», которая началась после открытия в январе 1848 г. месторождений золота в Калифорнии, осложнила принятие решения Конгрессом США о приеме этой территории в состав Союза – прежде чем создавать административные органы нового штата, следовало определить его статус. Прощальноепослание президента Полка к конгрессу, в котором впервые было упомянуто открытие богатейших залежей золота в Калифорнии, считавшейся до тех пор «землей гор и пустынь», в еще большей степени накалило политическую обстановку в стране. Вопрос о распространении рабства на вновь обретенные территории приобрел новые масштабы и звучание[129].

Решение спорного вопроса, предложенное опытным «мастером компромиссов» сенатором Г. Клеем, несколько модифицированное затем его коллегами, казалось, удовлетворило всех, кроме наиболее воинственно настроенных северных вигов. Согласно этому решению Калифорния принималась в Союз в качестве свободного штата; остальная часть полученной от Мексики земли делилась между Нью-Мексико и Ютой без упоминания их статуса как рабовладельческих или свободных территорий. Часть Нью-Мексико, на которую претендовал Техас, переходила последнему при условии выплаты им 10 млн долл.; подлежали ужесточению механизмы отлова и возвращения исконным владельцам беглых рабов, и запрещалась работорговля в столичном Округе Колумбия.

Обсуждение и утверждение этого компромиссного решения происходило одновременно с принятием более жесткого Закона о беглых рабах (Fugitive Slave Act), усилившего прежнее законодательство и предоставившего федеральному правительству практически неограниченные права на поимку сбежавших рабов. Беглый раб лишался обычных законных прав, в частности права на разбор его дела в суде и на суд присяжных. По этому закону любое лицо, скрывающее беглого раба или оказывающее ему помощь, подлежало наказанию штрафом, тюремным заключением или возмещением нанесенного ущерба. Однако сопротивление, оказанное неграми-северянами нередко в довольно жесткой форме, а также действия ряда северных общин и штатов свели на нет практическое применение этого закона. Северные Штаты свободных негров предоставляли убежища и создавали специальные охранные комитеты, защищавшие бежавших с Юга рабов от наводнивших северные штаты платных агентов рабовладельцев. В ряде северных штатов происходили вооруженные столкновения между аболиционистами и агентами рабовладельцев, направляемыми туда для поиска и поимки беглецов.

Прямым следствием принятия Закона о беглых рабах стал роман Гарриет Бичер-Стоу «Хижина дяди Тома» (1852), который произвел подлинную сенсацию в американском обществе. Весь тираж был распродан в первый же год в количестве более 100 тыс. экземпляров.

Компромисс 1850 г. дал стране временную передышку, но не решил и не мог решить проблему рабства. Более того, он стал свидетельством неспособности политического руководства США сдержать дальнейший раскол страны. Его принятие способствовало усилению влияния рабовладельческих штатов на политическую и экономическую жизнь. Но попытки отдельных рабовладельцев «отловить» своих рабов в северных штатах встретили сопротивление местных жителей вплоть до физических расправ над преследователями и возбуждения против них судебных дел по обвинению в похищении и незаконном лишении свободы. В стране продолжали функционировать «тайные дороги» и северяне по-прежнему помогали беглым чернокожим невольникам добираться в северные штаты, Канаду, Вест-Индию, на Гаити или в Либерию, на далекий Африканский континент. После заключения Компромисса 1850 г. туда иммигрировали и ок. 15 тыс. свободных негров.

Принятие компромисса называется основным событием американской истории 50-х гг. XIX в. Оно оттеснило на второй план другие свершения администрации Филлмора, как-то: утверждение федеральных ассигнований на строительство железных дорог, ранее осуществлявшееся лишь на бюджетные средства штатов, а в области внешней политики – подписание между США и Англией в 1850 г. Договора Клейтона-Булвера (Clayton-Bulwer Treaty) о статусе намечаемого к строительству канала между Атлантическим и Тихим океаном[130]. В 1854 г. был заключен крайне выгодный для США договор о мире, дружбе и торговле с Японией[131], а спустя четыре года с ней были установлены дипломатические отношения.

Компромисс 1850 г. положил начало развалу Партии вигов, который был вызван внутрипартийным расколом между сторонниками и противниками более решительной борьбы с рабством, между приверженцами генерала У. Скотта (героя войны с Мексикой) либеральными вигами Севера и поддерживаемыми Филлмором консервативными вигами Юга. Президент Филлмор казался присоединиться к находившейся в стадии формирования Республиканской партии и согласился с выдвижением его кандидатуры на пост президента США от Партии «незнаек». Виги предпочли ему генерала Скотта. Победу на президентских выборах 1852 г. одержал кандидат от демократов Франклин Пирс, получивший преимущество над Скоттом в более чем 200 тыс. голосов рядовых избирателей и 85, 8% голосов выборщиков. Эти выборы стали последними, в которых Партия вигов фигурировала как конкурент демократов в борьбе за президентский пост. На смену вигам пришла Республиканская партия, объединившая политические силы широкого спектра – от фрисойлеров, поддерживаемых фермерами и рабочими, до представителей буржуазных слоев населения, включая промышленную буржуазию, объединенных общим для них неприятием идеи распространения рабства[132] и заинтересованностью в развитии внутреннего рынка.

Политические принципы нового президента нашли отражение в его инаугурационной речи. Несмотря на ее общий характер, в ней содержались конкретные заявления, касавшиеся отдельных аспектов внешней (дальнейшая территориальная экспансия в сочетании с недопущением иностранного вмешательства в дела континента) и внутренней (сохранение рабства на территории США) политики. Обозначенный курс главы государства и его администрации скоро был реализован, однако его результаты оказались неожиданными.

Накал страстей вокруг вопроса о распространении рабства на недавно принятые в Союз территории разгорелся с новой силой уже в 1954 г., после принятия Конгрессом США Билля Канзас-Небраска (Kansas-Nebraska Bill), по сути дела, аннулировавшего Компромисс 1850 г. Сенатор-демократ из Иллинойса Стивен А. Дуглас внес ни рассмотрение проект этого законодательного акта и обеспечил достаточное количество голосов северян и южан для его утверждения. Вопрос о рабстве подлежал теперь решению большинством колонистов, местными территориальными судами и Верховным судом США, т. е. был выведен из-под юрисдикции Конгресса США. Вопреки энергичному протесту северных штатов плантаторы Юга добились принятия этого билля, а Пирс подписал его в надежде обеспечить себе поддержку по другим политическим вопросам. Однако принятие этого закона вместо того, чтобы обеспечить единство, привело к обострению разногласий по вопросу о рабстве. Условная граница по 36°30' с. ш. между свободными и рабовладельческими штатами, установленная в 1820 г., была уничтожена, и все географические и юридические преграды на пути распространения рабства были сняты. Последствия принятия билля оказались неоднозначными: оно вызвало не только ликование южан, но и активизацию аболиционистского движения и гневные выступления аболиционистской прессы, обвинившей Дугласа в стремлении обеспечить себе поддержку южных штатов на президентских выборах 1856 г. Когда Дуглас посетил Чикаго, намереваясь выступить там с речью о мотивах занятой им позиции; флаги на кораблях, стоявших в гавани, были приспущены в знак траура, а городские церкви встретили его похоронным звоном. Сам Дуглас признавался, что он может путешествовать ночью из Бостона в Чикаго по дороге, освещаемой изображающими его горящими чучелами[133].

Наплыв в Канзас противоборствующих сил, стремившихся установить свой контроль над территорией – южан-рабовладельцев и северян, противников рабства, – привел к серьезным столкновениям между ними, которые вскоре переросли в вооруженную борьбу. Канзас стали называть не иначе как «истекающий кровью Канзас». В этой борьбе все три ветви государственной власти США, включая самого президента, все чаще оказывались на стороне рабовладельцев. Пирс предупредил жителей Канзаса, выступавших против рабства, что любое сопротивление властям с их стороны будет рассматриваться как «граничащий с изменой бунт». Верховный суд США, пять из девяти судей которого были южанами, подтвердил специальным решением, что каждый американский гражданин обладал правом перевозить с собой любую признанную конституцией страны собственность. А поскольку, согласно конституции, рабы считались собственностью, решение Верховного суда было равносильно разрешению беспрепятственно распространять рабство по всей территории США, включая свободные от него территории и даже без согласия на то большинства населявших их белых граждан.

Политические последствия принятия Билля Канзас-Небраска сыграли ключевую роль в развитии дальнейших событий американской истории. Все усилия Пирса, направленные на сохранение единства в стране и примирение «южных агитаторов и северных фанатиков», окончились неудачей. В результате промежуточных выборов 1854 г. демократы потеряли контроль над Палатой представителей. В самой Демократической партии ширился раскол по вопросу о рабстве, тогда как Пирс все более полагался на своих советников с юга страны. Устранение с поста одного губернатора за другим подорвало престиж президента как на Севере, так и на Юге. Значительная часть южных вигов вступила в Демократическую партию, тогда как северные виги составили жесткую оппозицию президенту. Нерешительность Пирса ускорила кончину Партии вигов и создала условия для формирования северными вигами Республиканской партии, одним из основных требований которой стала полная ликвидация рабства по всей стране.

В попытке справиться с внутренними проблемами Пирс пытался отвлечь внимание страны от вопроса о рабстве энергичной внешней политикой, в качестве основных целей которой являлись вытеснение Великобритании из Центральной Америки, приобретение Кубы у Испании и Аляски у России, а также захват Гавайских островов. По договору 1853 г., получившему название «покупка Гадсдена» (Gadsden Purchase) по имени подписавшего его американского посла в Мексике, США отторгли у Мексики ещё ок. 140 тыс. км² территории в долине р. Хила. Дж. Гадсден, видный железнодорожный чиновник, вел переговоры о заключении этого договора с тем, чтобы подготовить почву для строительства железной дороги, ведущей к Тихоокеанскому побережью, по южному, наиболее выгодному маршруту в обход высоких горных массивов. Мексика согласилась продать избранный дни этой цели район за 15 млн долл. (позднее эта сумма была снижена до 10 млн)[134]. План прокладки железнодорожного пути, связывающего Запад с Югом по южному маршруту, был, однако, практически сведен к нулю принятием Билля Канзас-Небраска.

Попытка администрации Пирса приобрести Кубу окончилась безрезультатно – Остендский манифест (Ostend Manifesto), секретный план, предусматривавший насильственный захват Кубы в случае отказа Испании продать ее, стал достоянием общественности. Он вызвал настолько энергичный протест политических сил, опасавшихся дальнейшего расширения ареала рабства, что Государственному департаменту США пришлось официально дезавуировать его.

Администрация Дж. Бьюкенена

Партия «незнаек», не добившаяся в легислатурах штатов сколько-нибудь заметных успехов в реализации основных пунктов своей программы, сошла с политической арены, уступив республиканцам статус второй по численности общенациональной партии. К этому времени рабочие и фермеры; северных штатов, составлявшие костяк партии, убедились в большей опасности их интересам со стороны рабовладельческого Юга, чем со стороны иммигрантов-католиков и католической церкви. Состоявшийся в июне 1856 г. в Филадельфии первый национальный съезд Республиканской партии выдвинул своим кандидатом на очередных президентских выборах военного картографа и путешественника Дж. Фримонта. Одновременно съезд принял политическую платформу, в которой конгрессу и местным легислатурам отказывалось в праве на юридическое признание рабства на всей территории США или ее составных частях. Демократическая партия отказала Франклину Пирсу в повторном выдвижении на президентский пост и утвердила своим кандидатом выходца из Пенсильвании дипломата, бывшего посланника США в России (1831-1834) Джеймса Бьюкенена.

Выборы 1856 г. проходили в крайне напряженной атмосфере. Впервые в истории страны выбор будущего главы государства проходил, по существу, по «линии Мэйсона-Диксона», т. е. по условной границе, разделявшей Соединенные Штаты на сторонников и противников рабства. Республиканцы грозили демократам неминуемым восстанием рабов и даже призывали к выходу из союза с рабовладельцами. Демократы обвиняли Республика; скую партию в радикализме и стремлении к расколу страны. Республиканского кандидата Фримонта называли не иначе, как «чернокожим аболиционистом, пропойцей и католиком». Бьюкенен был инициатором Остендского манифеста, призывавшего к аннексии Соединенными Штатами Кубы. Он выступил с утверждением, что при всем отрицательном характере рабства федеральное правительство не имело законного права вмешиваться в систему рабовладения там, где оно в то время существовало. Его отказ занять четкую позицию по данному вопросу сделал его логически компромиссным кандидатом.

В результате состоявшихся выборов Бьюкенен одержал победу. При поддержке Юга и пяти северных штатов он был избран президентом (174 голоса выборщиков). Фримонт не получил ни одного голоса выборщика из штатов, расположенных к югу от «линии Мэйсона-Диксона», но его поддержали выборщики 11 свободных штатов.

Дж. Бьюкенена называли в политических кругах страны то северянином, приверженцем «южных принципов», то южанином, придерживающимся «северных принципов». Но, по сути, он был явным примиренцем, проповедовавшим принципиально отвергаемую обеими враждующими сторонами комбинацию двух радикально противоположных точек зрения на будущее рабовладения. Эта особенность политического мышления Бьюкенена нашла отражение и в его инаугурационной речи – ее основной темой стала необходимость сохранения единства Союза на основе соблюдения принципов, заложенных в Конституции США. Проигнорировав напряженность ситуации, Бьюкенен заявил, что вопрос об отношении к рабству того или иного штата, «практическое значение которого не столь важно», входит в компетенцию Верховного суда США, «где он сейчас находится на рассмотрении и, как ожидают, будет быстро и окончательно урегулирован». За торжественной инаугурацией нового президента последовали традиционные столичные балы. На одном из них российский посланник в США Э. А. Стекль вспомнил слова французского министра Талейрана, сказанные им королю Луи Филипу в аналогичных обстоятельствах накануне Июльской революции 1830 г. во Франции: «Сир, мы танцуем на вулкане».

Спустя два дня Верховный суд США принял решение по делу бывшего раба Дреда Скотта. В нем говорилось, что рабство может существовать в любом штате, поскольку конгресс не обладает конституционными правами лишать американских граждан прав на собственность независимо от того, в каком штате оказывается хозяин и его раб. Встреченное с ликованием на Юге решениие верховной судебной власти вызвало сильное негодование на Севере. Сразу же после объявления этого решения полемика развернулась с новой силой. Бьюкенен объявил о намерении придерживаться популярного принципа суверенитета в отношении ситуации в Канзасе, где прорабовладельческие и антирабовладельческие силы столкнулись в жесткой борьбе за контроль над штатом. Он, однако, не добился успеха в попытке использовать свое влияние для обеспечения приема Канзаса в Союз в соответствии с прорабовладельческой Лекомптонской конституцией (Lecompton Constitution)[135].

Бьюкенен верил в право каждого штата самому решать вопрос, следует ли ему оставаться рабовладельческим или быть свободным. На протяжении всего своего президентского срока он старался отвлечь общественное внимание от актуальной проблемы рабства и его корней. Он настаивал на приобретении Кубы, выступал за строительство железных дорог и освоение Запада и Юго-Запада, приветствовал открытие золотых месторождений в районе Пайкс-Пик. Бьюкенен одобрил «Пони-экспресс»[136] и развитие линий телеграфной связи, но практически проигнорировал открытие нефтяных запасов в северо-западной Пенсильвании.

Первым испытанием новой администрации стала ситуация в Канзасе, получившей по Биллю Канзас-Небраска право определиться с отношением к рабству до своего принятия в Союз в качестве штата. Воспользовавшись отказом местных противников рабства от участия в определении будущего статуса штата, сторонники рабства провели съезд, утвердивший рабовладельческий статус Канзаса. Принятое в интересах разрядки складывающейся в очередной раз напряженности решение президента Бьюкенена рекомендовать принятие в Союз территории Канзас в качестве рабовладельческого штата вызвало энергичный тест в его собственной Республиканской партии[137].

Кульминацией антирабовладельческого движения восстание 1859 г. под руководством Джона Брауна. При финансовой и моральной поддержке аболиционистов Севера давний убежденный противник рабства Браун собрал небольшую группу единомышленников и предпринял попытку захватить крупный армейский арсенал в г. Харперс-Ферри с целью вооружить будущую аболиционистскую армию для борьбы за освобождение негров. На подавление восстания были брошены значительные армейские силы, которым удалось через два дня схватить Брауна и нескольких еще остававшихся в живых бунтовщиков. Спустя два месяца Браун, а несколько позднее и шесть его единомышленников были повешены. А. Линкольн, изначально осуждавший Брауна и избранную им тактику борьбы и называвший его выступление актом «насилия, кровопролития и предательства», заявил, что действия Брауна заслуживали наказания смертью.

Несмотря на успешное подавление восстания властями Канзаса, вооруженное выступление Брауна серьезно напугало рабовладельческий Юг и в еще большей степени обострило его противостояние с Севером. В свободных северных штатах казнь Дж. Брауна была отмечена похоронным звоном церковных колоколов, а один из наиболее известных его современников, писатель и философ Г. Д. Торо, откликнулся на это событие словами: «Сегодня утром был повешен капитан Браун. Он больше не старик Браун, он ангел света». С этого дня американское аболиционистское движение, Гражданская война в СШA и имя Джона Брауна стали неразрывно связанными понятиями. Как отмечала в те дни одна вирджинская газета, в американском обществе были тысячи людей, «которые месяц назад насмехались над идеей распада Союза как мечтой сумасшедшего, но которые сейчас убеждены, что его дни сочтены».

Однако при всей несомненной важности выступления Дж. Брауна для борьбы чернокожего населения Америки за свои права нельзя не отметить, что на помощь осажденным в арсенале Харперс-Ферри двум десяткам белых и свободных негров не пришел ни один чернокожий невольник. За исключением отчаянного и изначально обреченного на неуспех поступка Джона Брауна, единство действий белых бедняков и чернокожих невольников было скорее исключением, чем правилом, хотя у негров и бедных белых южан были одни те же заботы. Белые бедные южане были воспитаны в духе превосходства белой расы и в своем бедственном экономическом и социальном положении дорожили этим единственным признаком их отличия от негров. Лишь в очень редких случаях, к которым следует отнести восстание Дж. Брауна, американский белый бедняк, в какой бы нужде он ни жил, был готов поставить себя на одну доску с чернокожим бедняком, а тем более рабом.

Президентство Бьюкенена было посвящено, по существу, поиску решения достигшего кульминационной точки противостояния северных и южных штатов в вопросе о рабстве, не оставляя его администрации времени и возможностей уделять достаточное внимание другим вопросам внутренней и внешней политики. Внешняя политика президента Бьюкенена была явно нацелена на экспансию за пределами Соединенных Штатов не только в силу национальных экономических интересов, но и с целью приобретения новых территорий для распространения на них рабства в интересах рабовладельцев Юга, выразителем которых оказался Белый дом. Хотя конкретных практических шагов в этом правлении Вашингтоном предпринято не было, процесс ввоза рабов в страну заметно активизировался. В 1859 г. в США было ввезено вдвое больше рабов, чем за какой-либо другой год.

В отличие от своих предшественников на посту президент США (3. Тейлора, М. Филлмора, Ф. Пирса) и, как можно предположить, в результате своего прошлого опыта общения с Россией Бьюкенен уделял заметно больше внимания состоянию американо-российских отношений. В своем первом ежегодном послании Конгрессу США в декабре 1857 г. он охарактеризовал их как традиционно «самые дружественные». «Нынешний император, как и его предшественники, неизменно и при любой представлявшейся им возможности проявляли добрую волю по отношению к нашей стране, и их дружба всегда высоко ценилась правительством и народом Соединенных Штатов», – подчеркнул Бьюкенен. Утверждения о дружеском характере взаимоотношений между США и Россией регулярно повторялись во всех последующих ежегодных президентских посланиях конгрессу, включая последнее – в декабре 1860 г., – в котором он заявил: «Наши отношения с Российской империей являются пределом наших желаний». Стремление к поддержанию дружественных отношений с Россией не мешало президенту уделять особое внимание укреплению экономических позиций США на Тихом океане и развитию торговли с Китаем и Японией, поскольку, по его словам, «мировая история свидетельствует, что государство, освоившее торговлю с Восточной Азией, неизменно становилось богатым и могущественным. Особое географическое положений Калифорнии и наших тихоокеанских владений открывает американскому капиталу и предпринимательству путь в этот сулящий потенциальные выгоды край».

Еще в годы администрации Дж. Тайлера Китай был вынужден подписать в 1844 г. Вансийский договор, по которому Соединённые Штаты получили равные с китайцами права на пользование китайскими рынками и добились, чтобы судебное решение по делу американских граждан, обвиненных в совершении преступления в Китае, выносилось американским консульским чиновником. Необходимо отметить, что в своей политике в отношении Китая США шли по стопам других крупных держав, уже обеспечивших себе прочные позиции в этой стране: Вансийский договор, по сути, повторял основные положения англо-китайского Нанкинского договора 1842 г., подписанного в результате поражения Китая в англо-китайской войне 1840-1842 гг. Во время Тайпинского восстания (1850-1864) Соединенные Штаты использовали все свое влияние для поддержки существующего режима, однако не предпринимали активных военных мер для прекращения гражданской войны, тогда как в военных действиях против тайпинов активное участие приняли Великобритания и Франция, заинтересованные в скорейшем подавлении крестьянского восстания и сохранении власти маньчжуров в Китае. Вансийский договор 1844 г. был дополнен в 1858 г. Тяньцзинским договором о мире, дружбе и торговле, который включал договоренность о принципе наибольшего благоприятствования. В результате США стали обладать теми же привилегиями, которые ранее получили с помощью вооруженной интервенции Великобритания и Франция.

Выборы 1860 г.

На протяжении уже продолжительного времени южане являлись доминирующей политической силой страны – с 1789 г. абсолютное большинство президентов США были южанами по происхождению и ни один из выходцев с Севера не избирался на второй президентский срок. Преимущественно южане занимали посты спикера Палаты представителей и президента pro tempore Сената США[138], большинство членов Верховного суда также были южанами. Все это не могло не отразиться на политической линии федерального правительства.

В 1858 г. нью-йоркский сенатор-аболиционист Уильям Сьюард, анализируя корни конфликта между Севером и Югом, пришел к выводу об ошибочности мнения, что этот конфликт был «случайным, ненужным и результатом деятельности ангажированных или фанатичных агитаторов, а поэтому эфемерным». Будущий госсекретарь США высказал тогда убеждение, что корни конфликта лежали гораздо глубже и что он носил непримиримый характер, будучи конфликтом между противостоящими и прочно сложившимися силами. Обе стороны все более укреплялись в своем убеждении, что война между ними будет войной не на жизнь, а на смерть. Газета «Нью-Йорк трибюн» отмечала: «Мы не являемся единым народом, представляем собой два народа – народ, стоящий за Свободу, и народ, стоящий за Рабство. Конфликт между этими двумя народами неизбежен».

Противостояние этих «народов» проявилось с особой силой в ходе президентской избирательной кампании 1860 г. Выразителем интересов политических, экономических и социальных сил, выступающих против рабства, стал Авраам Линкольн, избранный в 1846 г. в Палату представителей Конгресса США от Партии вигов. Единственный срок пребывания Линкольна в конгрессе принес ему и его избирателям одни разочарования. Он выступал против Мексиканской войны, хотя и проголосовал за поставку вооружения и боеприпасов войскам на поле сражения. Такова была официальная позиция вигов, но она несделала его любимцем избирателей его округа, поскольку большинство из них были горячими сторонниками войны. Линкольн объявил, что инициирует законопроект, предусматривающий ликвидацию рабства в Округе Колумбия, но так никогда и не осуществил своего обещания. Он внес также на рассмотрение ряд «оперативных резолюций», призывающих демократического президента США Дж. Полка представить доказательства выдвинутого обвинения, что, вторгшись на территорию США, Мексика спровоцировала войну. После временного ухода из политики, вызванного потерей поддержки избиратели в результате занятой им критической позиции по вопросу войны с Мексикой, в 1858 г. Линкольн был выдвинут Республиканской партией Иллинойса кандидатом в сенаторы. Хотя ему не удалось пройти в сенат, его фамилия стала широко известна в стране, поскольку в его предвыборной кампании ставились вопросы общенационального звучания. К очередным выборам Авраам Линкольн стал одним из наиболее перспективных кандидатов на пост президента США.

Политика администрации Дж. Бьюкенена и отсутствие у президента твердой и ясной позиции по сложнейшей проблеме рабовладения во многом способствовали началу гражданской войны. Высказав свое предпочтение принятию Канзаса в Союз в качестве рабовладельческого штата, президент лишь усложнил ситуацию. В своем последнем послании конгрессу о положении нации Бьюкенен объявил, что штаты не имеют права на выход из Союза, но одновременно признал, что и Конгресс США не обладает правом заставить их оставаться в Союзе. В заявлениях и действиях президента просматривалось желание уйти от решения взрывоопасных проблем. Результатом занятой Бьюкененом позиции была дальнейшая изоляция Белого дома от сенатского демократического большинства, в котором преобладали противники рабства, и усиление недовольства политикой его администрации со стороны южных штатов, так и не добившихся признания Канзаса рабовладельческим штатом. Бьюкенен оказался не в состоянии понять масштабы экономических требований времени и социальных изменений, происшедших в стране в последние десятилетия, так и не поднявшись выше уровня провинциального политика. И условиях нарастающей напряженности в стране президент продолжал говорить о близкой перспективе решения стоящих перед страной проблем.

Республиканская партия сумела преодолеть наметившийся раскол по вопросу о наиболее перспективном кандидате в президенты: влиятельный и энергичный лидер партии Уильям Сьюард был слишком радикален, чтобы завоевать широкую поддержку в находившейся на грани гражданской войны стране. Республиканские политики решили остановить свой выбор на более умеренном, с их точки зрения, Линкольне, который имел больше шансов получить поддержку пограничных штатов, будучи выходцем из одного из них. Республиканский съезд выдвинул своим кандидатом в президенты А. Линкольна и утвердил политическую платформу, содержащую обещание принять протекционистский тариф, способный защитить национальную промышленность, и закон, гарантирующий предоставление бесплатных участков земель (гомстедов) на востоке континента всем желающим принять участие в его освоении.

Демократическая партия, к которой принадлежал Бьюкенен, так и не смогла сплотиться перед президентскими выборами 1860 г. и оказать достойное сопротивление республиканцам. Она раскололась на фракции, которые выдвинули двух кандидатов. Северные демократы поддержали сенатора С. Дугласа, а южные – Дж. Брекенриджа, вице-президента в администрации Бьюкенена. Четвертая политическая сила, назвавшая себя Партией конституционного союза и представлявшая вигов-консерваторов из пограничных штатов, выдвинула своим кандидатом Джона Белла из Теннесси. Перед Республиканской партией встала задача завоевать поддержку в большинстве свободных штатов с тем, чтобы обеспечить себе победу на общенациональных выборах.

В день выборов, 6 ноября, Линкольн получил 1, 86 млн голосов рядовых избирателей (40% принявших участие в голосовании) и поддержку 180 выборщиков из 18 штатов, в то время Дуглас получил 1, 37 млн голосов, но поддержку выборщиков лишь одного штата. Брекенриджу удалось завоевать поддержку 850 тыс. избирателей-южан, но он получил поддержку выборщиков 11 южных штатов. Ни один из выборщиков десяти южных штатов не проголосовал за Линкольна. Однако полученных имголосов было достаточно не только для победы, но и для того, чтобы в южных штатах осознали, чем им грозит приход в Белый дом такого убежденного противника рабства, каким Линкольн успел зарекомендовать себя в ходе предвыборной кампании. Их не смогли успокоить даже часто повторявшиеся кандидатом республиканцев заверения о том, что он не намерен вмешиваться в институт рабства на Юге страны.

Как только стали известны итоги выборов, лидеры Юга решили осуществить угрозу, которую многие северяне отказывались принимать всерьез, – отделиться от Союза в случае победы республиканцев. По мере того как попытки найти устраивающее обе стороны решение ни к чему не приводили, а перспектива развала Союза становилась все более реальной, Север и Запад сосредоточили внимание на сплочении своих рядов, тогда как политические предпочтения Юга становились все более определенными.

Для большинства северян, представляющих все без исключения социальные слои, вопрос о рабстве не носил принципиального характера, а был скорее производным от гораздо более важного вопроса конфликтующих политических и экономических интересов Севера и Юга. Убедительным свидетельстмом того, что этот вопрос не являлся существенным для первых администраций США, может служить тот факт, что из пяти первых президентов страны четверо были рабовладельцами, причем все они продолжали владеть рабами, даже заняв пост главы государства. Из следующих 13 президентов США рабовладельцами были 8 президентов, хотя лишь четверо из них имели рабов, уже будучи в Белом доме. Последним главой американского государства, владевшим рабами, был 18-й президент США У. Грант. Следовательно, 12 из первых 18 президентов США были рабовладельцами, а 8 из них не сочли необходимым освободить своих невольников, даже став во главе страны.

Рабство было необходимо политическим деятелям Юга, представлявшим интересы рабовладельцев, для удержания политической власти в США. Угроза потери политического и экономического контроля над федеральным правительством стала для южан особенно реальной с поражением Демократической партии на выборах 1860 г. и избранием на пост президента США Авраама Линкольна. Его победа сделала военный конфликт между Севером и Югом неизбежным.

Многие южане были убеждены в том, что группа их штатов подвергнется дискриминации со стороны пра

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒