УРЕНСКИЕ РОДСТВЕННИКИ МИХАЙЛЫ ЛОМОНОСОВА?

⇐ ПредыдущаяСтр 4 из 18Следующая ⇒

А сейчас поведаю о самом удивительном открытии, сделанном мной при сличении изображений великого ученого Михаила Ломоносова и земляков-уренцев. И сходством этим я был глубоко поражен. Но посмотрите сами – на втором снимке – Михаил Васильевич Ломоносов, на первом – Дмитрий Валерьевич Ломоносов, уроженец поселка Арья! Разве можно здесь не увидеть сходства? А в подтверждение еще парочка фотографий Ломоносовых – уренских. И разве не одна конституция, не одна порода?!

А дальше думайте сами. Великий Ломоносов (1711-1765) – родом из Поморья. О первопоселенцах Урень-края выше было уже сказано: «Как приехавши ис Помория наши отцы во Уренскую волость на своя места и поселишася по разным селениям».

Родина уренских Ломоносовых – деревня

Дианово за Уренем, жители ее – старообрядцы-поморцы… (Дианово (др. назв. Пименово), деревня на р. Маза в 5 км к северо-западу от райцентра и центр. усадьбы. Основано в сер. XVIII в. Значится в списках Генерального межевания в 1790 (см. карту того времени). Деревня прекратила существование в сер. 90-х годов ХХ в.).

Осталось доказать, что и Михаил Ломоносов из старообряцев, а еще то, каким образом род Ломоносовых получил свое продолжение на Уренщине.

В Архангельске вышла книга «Архангельск старообрядческий», где содержатся весьма интересные данные, подтверждающие, что Михайло Ломоносов был старообрядцем .

Вот выдержки из книги:

«Осенью 1711 года жена крестьянина Василия Дорофеевича Ломоносова Елена Ивановна Сивкова родила сына — Михайло. Произошло это в деревне Мишанинская (ныне — село Ломоносово), которая раскинулась недалеко от Холмогор, на одном из многочисленных островов в устье Северной Двины при впадении в Белое море. Воспитание поморцев было строгим: абсолютное подчинение старшим, аскетичность, строгость, смирение.

В первой академической биографии великого помора Михайлы Ломоносова есть такие слова: “На тринадцатом году младой его разум уловлен был раскольниками так называемого толка беспоповщины, держался оного два года, но скоро познал, что заблуждает”. В большинстве последующих биографий сведения о старообрядческих корнях Ломоносова стыдливо замалчиваются. Однако данные о том, что он отошел от старообрядчества, документально не подтверждаются. Наоборот, в исповедальной книге Куростровского прихода за 1728 год есть запись, что Василий Дорофеевич Ломоносов и его вторая жена Ирина явились к исповеди и причастию, а “сын их Михайло не сделал этого по нерадению”. Видимо, укрепился в “расколе” еще больше. Вторая жена отца, Федора Михайловна Узкая, относилась к Михайле как родному сыну, и, вероятно, она и ввела его в старообрядческую среду.

Читать и писать могли обучить многие, но сделать его подлинно грамотным человеком – профессионалы. Такие хорошо подготовленные наставники, знающие церковнославянский язык, риторику, стихосложение, иконопись и умеющие этому обучить, были только у старообрядцев.
В 1916 году в книге Д. Д. Галанина “М.В. Ломоносов как мировой гений русской культуры” было выдвинуто предположение об участии в судьбе Ломоносова Андрея Денисова, подготовившего его переход в Москву в интересах старообрядчества. Андрей Денисов, как известно, один из устроителей Выговского общежительства. Это и позволило талантливому юноше поступить в Славяно-греко-латинскую академию вопреки установленным правилам. В 1947 г. в работе Д.С. Бабкина “Юношеские искания М. В. Ломоносова” было заявлено о том, что Ломоносов обучался в Выговском общежительстве, где тогда готовили старообрядческих наставников для всей России, и был знаком с главным сокровищем монастыря – старообрядческой библиотекой. Оттуда идет начитанность Михайлы».

Несомненно, на мой взгляд, одно: талантливого помора первыми заметили и поддержали старообрядцы. Полученные от них самобытные древнерусские знания оказали влияние на весь творческий путь Ломоносова. Рассказ был бы неполным без упоминания родственников Ломоносова, которые придерживались старообрядчества. Так как Михаил Васильевич не имел сыновей, линия рода Ломоносовых, которую он представлял, пресеклась. Однако двоюродный брат отца Ломоносова Степан ушел до 1707 года с “вольными людьми” в Сибирь, возможно, спасаясь от религиозных гонений. А Сибирью в те времена называлась вся территория, простирающаяся за рекой Волгой. Вот, вероятно, Степан Ломоносов и осел в глухих уренских лесах, где дал начало уренскому роду Ломоносовых, имеющему большое количество родственников, перечень которых занял бы много места. Достаточно назвать Таисию Ивановну Ломоносову, зазслуженную артистку РСФСР и Таисию Константиновну Ломоносову (по мужу Рыбакову), заслуженного зоотехника РСФСР, депутата Верховного Совета СССР.

А еще ведь у Михаила был родной брат Иван, и у него было потомство. А у отца Михаила был родной дядя Лука, и у него были сыновья также под фамилией Ломоносовы. И поскольку бегство старообрядцев на рубеже XVII-XVIII веков было явлением весьма распространенным, то неисповедимы пути Господни. Занесло веточку древа Ломоносовых и в Урень-край, занесло.

РУДОИСКАТЕЛИ И СТАРООБРЯДЦЫ.

В Петровские времена к освоению новых земель правительство побуждали не одни лишь сельскохозяйственные и лесопромышленные интересы, но… рудоискательский. Головокружительный успех заводчиков Демидовых на Урале зажигал огонь азарта и в глазах владетелей более ближних земель. Еще в 1722 году решением петровской Берг-коллегии на поиски железной руды был по слан рудоискатель Антон Васильевич Колмовский. На пойме реки Усты вблизи Уреня он построил небольшую доменную печь и начал выплавку железа из местной болотной руды! О том, что процесс был полностью налажен и начат сбыт продукции, свидетельствуют документы о покупке в Павлове этого железа (К.М. Сербина. Крестьянская железоделательная промышленность Центральной России VI – первой половины XIX веков. Л., 1978).

Но начинанию Колмовского уже скоро пришел конец: здешние обитатели лесных скитов, убоявшись, что с ростом завода окружающее население будет приписано к нему в качестве работных людей, начали погромы. В 1723 году Колмовский подал жалобу в связи с возникшей его заводу угрозой, в которой сообщает, что раскольники грозят «меня и работников погубить и завод искоренить, и сего 6 мая на Печерской улице неведомые люди били меня едва не до смерти». Для разбора жалобы из далекой Казани – центра губернии тогда для Уренщины – прибыл специальный посланник – иеромонах Моисей, но уладить ситуацию ему не удалось.

Новую жалобу Колмовский подал уже нижегородскому епископу Питириму, активно боровшемуся с раскольниками. На Усту были посланы офицер с воинской командой и посланец Питирима иеромонах Белбажского монастыря Филарет. Из заведенного дела следует, что власти были обеспокоены не убытками Колмовского, а тем, что раскольники уклонялись от уплаты введенного Петром I двойного подушного налога. Неплательщиков обязали уплатить повышенную подушную подать, начиная с 1716 года. В материалах дела упомянут «починка Уреня Гаврила Никитин», а еще говорилось, что в 1720 году «в деревне Красной Урене сыскано и описано пришлых крестьян-раскольников 28 дворов», а также конкретно упомянуто «село Трехсвятское Урень тож».

Эти сведения почерпнуты мной все из той же публикации нижегородского краеведа Игоря Александровича Кирьянова «На Укрень посланы…». Кирьянов в ней делает вывод: «В 1716 году, если не ранее, в местности, называющейся «Урень», возник починок вновь поселившихся здесь старообрядцев, названный «Урень». К 1720 году он стал деревней Красная Урень – т.е. в общетерриториальном понятии появилось уточнение «Красная» для деревни, которая по месту жительства руководителей старообрядцев стала центром значительной округи, а с 1723 года – селом Трехсвятским (по церкви) «Урень тож».

А рудоискатель Антон Колмовский с братией в конечном итоге все-таки вынужден был убраться с реки Усты восвояси.

Таким образом, из описания ясно, сколь свободолюбивым был дух уренских староверов, не допускавших даже малейшего покушения на эту свободу. Потому можно понять, сколь велико был возмущение обитателей лесного края, которых начали ограничивать еще и в лесопользовании.

⇐ Предыдущая 1 2 345 6 7 8 9 10 Следующая ⇒