Святость и чистота жизни христиан первых веков

⇐ ПредыдущаяСтр 9 из 26Следующая ⇒

Дохристианский мир не знал высоких нравственных истин и законов. Главным началом деятельности человеческой в языческом мире был эгоизм. Под влиянием его каждый и язычников, преследуя в жизни только свои личные интересы и цели, неминуемо нарушал человеческие права и достоинства другого. Отсюда в языческом мире злоба человека к человеку, вражда отдельных личностей и обществ, отсюда же разного рода злодеяния, преступления и пороки.

Христианство принесло в жизнь новое начало – учение о братстве и любви всех людей между собой. Сообщая об этом новом начале Своим ученикам, Спаситель заповедовал, чтобы оно было отличительным признаком Его последователей.

Христиане апостольского века, близкие ко времени Спасителя и видевшие перед собой жизнь апостолов, в своей жизни действительно представляли полнейшее осуществление этого начала; взаимная братская любовь была первой отличительной чертой их жизни. У множества верующих, замечается в «Деяниях Апостольских», было «одно сердце и одна душа». Люди, образовавшие собой Церковь Христову, несмотря на различие происхождения, общественного положения и состояния, считали друг друга братьями и любили друг друга, как братьев.

Общественные бедствия вызывали благотворительность христиан во всей силе. Так, святитель Дионисий Александрийский описывает в привлекательном свете полное евангельской любви поведение христиан во время моровой язвы, свирепствовавшей в Александрии, сопоставляя его с поведением язычников. «Весьма многие, – говорит он, – от избытка любви и братолюбия не щадили самих себя, но поддерживали друг друга, безбоязненно посещали больных, неутомимо ходили за ними, и служа им ради Христа, вместе с ними радостно умирали, потому что, исполняясь страданиями других, привлекали к себе болезнь от своих близких и добровольно принимали их мучения. Таким образом, оставляли жизнь лучшие из наших братий: некоторые пресвитеры и диаконы, и многие весьма похваляемые от народа. Они принимали тела святых на распростертые руки и перси, закрывали им глаза, заключали уста, несли их на своих плечах и потом полагали, прижимали к себе и обнимали, украшали их умываниями и одеждами, а вскоре и сами сподоблялись того же, потому что оставшиеся в живых всегда следовали по стопам своих предшественников. Совершенно напротив поступали язычники: они прогоняли начавших хворать; убегали от самых любезных, выбрасывали на улицу полумертвых, оставляли без погребения мертвых, и таким образом старались избавиться от передаваемой и сообщающейся смерти, которую, однако, и при всех их усилиях не легко было им отклонить от себя».

Римская церковь в половине III века содержала на общественные приношения более тысячи пятисот вдовиц и всяких немощных. Кроме того, как Церковь, имевшая в своей среде богатых членов, она посылала всегда пожертвования в другие церкви бедствующим от чего бы то ни было братьям.

Известна также благотворительность церкви Карфагенской. Святитель Киприан во время нашествия варваров на Нумидию, когда они захватили многих христиан в плен, собрал со своих клириков и народа необходимую сумму и выкупил пленных.

Такая братская любовь христиан простиралась и на язычников. Она проявлялась во взаимных сношениях между христианами и язычниками в жизни частной и общественной. Прямодушие и честность христиан в столкновениях с язычниками по делам житейским и особенно торговым, их верность, преданность и покорность правительству во всех делах, за исключением дел веры, замечаемы были даже языческим обществом и правительством и нередко вызывали сочувствие того и другого. Недаром Констанций Хлор и Константин, последний еще до принятия христианства, считали христиан самыми лучшими подданными в своей империи. Самым лучшим доказательством осуществления христианской заповеди о любви к врагам – язычникам служит случай в Карфагене при Киприане во время язвы. Язычники, также как в Александрии, бросали на улицу тела больных и умерших от язвы, никто не хотел прибирать их; язва усилилась. Язычники стали обвинять христиан в том, что они прогневили богов, и из-за них боги посылают язву. Но тут во всей силе проявилась любовь христиан. Киприан увещал их помогать не только своим собратьям, но и язычникам, так как они братья и дети Отца Небесного. Христиане, по его слову, одни без помощи язычников, очистили городские улицы от трупов и тем самым спасли город от дальнейшего распространения заразы.

Другой отличительной чертой жизни христиан в первые века была чистота и строгость их нравов, особенно поразительная наряду с нравственной распущенностью язычников. Чистота супружеской жизни свято соблюдалось в христианских семействах. Связанные взаимной любовью, члены христианской семьи проводили жизнь в постоянных трудах и молитвах.

На первых порах жизни Церкви мы видим многих подвижников и подвижниц разного рода. Одни принимали на себя обет девства, отказываясь от семейной жизни; другие – произвольной нищеты, отказываясь от своего имущества и раздавая его бедным; иные проводили время в непрестанной молитве, посте и воздержании, а некоторые соединяли все эти обеты вместе. Такие подвижники известны под названием аскетов. Ограничивая в себе чувственные потребности и удерживаясь от житейских наслаждений, они стремились возвысить свой дух над плотью, чтобы беспрепятственно посвятить себя на служение Богу.

Аскетизм имел место в иудействе (ессеи и ферапевты) и в язычестве (стоики, пифагорейцы), но там он основывался на дуалистическом воззрении на мир, по которому материя отождествлялась со злом и считалась источником греха. В христианстве, напротив, ничто материальное не считалось источникам зла, и ненависти к материальному не было; христианская аскетическая жизнь была свободным, необязательным подвигом, возвышающим дух человеческий над материальными условиями жизни, ради жизни чисто духовной.

В I и II веках подвижничество во все его видах было явлением одиночным: подвижники жили в обществе других людей, не составляя из себя особого общества с определенными правилами жизни и не считали своих обетов неизменными. В конце III века подвижничество получает более определенный вид. Люди, стремящиеся к высшему нравственному совершенству, находят более удобным проводить жизнь аскетическую вдали от общества в пустынях, в которые и удаляются. Удалившиеся сюда подвижники получили название анахоретов, эремитов, и, наконец, монахов. Гонение Декия в середине III века послужило внешним поводом к началу анахоретского образа жизни. Некоторые из египетских христиан бежали в соседние пустыни и здесь, вдали от общества людей, проводили подвижническую жизнь. Из таких подвижников особенно замечателен Павел Фивейский. Пятнадцатилетним мальчиком он ушел в Фиваидскую пустыню и прожил в ней более восьмидесяти лет, не видя людей, питаясь дикими плодами, кореньями и травами и проводя время в молитвах. Павел Фивейский, таким образом, положил начало монашескому образу жизни. Но отцом монашества и организатором его был Антоний Великий, жизнь и деятельность которого относиться более к IV веку.

Значение мученичества

Борьба Церкви с внешней силой государства нашла выражение в мученичестве. Церковь послеапостольского периода была Церковью мучеников. Мученичество –в высшей степени характерное явление первого периода церковной истории. Его тесная связь с этим временем видна из того, как трудно передать на других языках греческое понятие «мартис». Древние восточные народы переводили его буквально – свидетель, славяне – мученик. В таком переводе слово «мученик» передаёт лишь второстепенную черту факта и явиляется отзывом непосредственного человеческого чувства на повествование о тех ужасах и страданиях, которые переносили мученики. Такой перевод указывает, что в мученичестве эти народы больше всего поражены истязаниями мучеников, а не свидетельством за веру. Но христианин грек смотрел на явление с другой стороны. Мученики – это борцы веры; их мучение – это «подвиг» с оттенком торжественности. Следовательно, мученник – не пассивный страдалец, а герой – деятель. Действительно, внешние мучения не представляли собой чего-то необычного, потому что римские законы подвергали истязаниям всех преступников. Римляне часто видели кровавые сцены в амфитеатрах цирка; бои гладиаторов, зверей и т.п., так что они привыкли к таким зрелищам.

Язычников более всего поражали не телесные мучения, а героизм и стойкость в вере мученников. Ведь в то время народ признавал свою религию не в убеждении, а в выражении этого убеждения в культе, который можно совершать без веры, механически.

Христиане же были настолько тверды в вере Христовой, что терпели всё, даже смерть. В уме язычников это не вмещалось: они никогда бы так не поступили. И вот здесь и выступает главное значение мученников, как свидетелей истины христианской религии. На вопросы язычников: «Что есть истина? », христиане своей кровью засвидетельствовали об истине, в которой они были убеждены.

О высоте подвига мученников в истории Христианской Церкви свидетельствует уже то, что Сам Иисус Христос благоволит называть Себя «свидетелем верным» (Апок. 3, 14) и мучеников – по славянскому словоупот-реблению – Своими свидетелями (Апок. 2, 13). Но Христос называется также и «апостолом исповедания нашего» (Евр. 3, 1) и на апостолов возлагает служение быть Его свидетелями (Деян. 1.8; 24. 16, 22). Итак, мученичество есть продолжение служения апостольского в мире.

Христианские обычаи

Вся обстановка жизни первых христиан носила на себе религиозный отпечаток. Все их обычаи и в домашней и общественной жизни проникнуты были духом христианской религии. Так они при начале какого – либо дела полагали на себе крестное знамение. На стенах своих домов, на домашней утвари и посуде делали священные символические изображения. Делать изображения на стенах домов на домашней утвари и посуде было в обычае у язычников; предметом изображения у них служили, большей частью, сцены из мифологии. Христиане же заменяли мифологические изображения изображениями креста, рыбы, голубя, употреблявшимися затем и в самих храмах. Обычай христиан погребать умерших, молиться за них и делать приношения во имя их, по преимуществу, носит религиозный характер.

Язычники тела умерших обыкновенно сжигали, христианская Церковь приняла обычай еврейский – помазывать тела умерших благовонными мазями и полагать в землю. Само погребение сопровождалось молитвами, пением соответствующих совершаемому действию псалмов и песнопений и даже надгробными речами, а также совершением Литургии в память умерших, и тем удобнее, что очень часто местами христианских богослужебных собраний бывали усыпальницы или катакомбы, в стенах которых ставились гробы умерших. Печаль об умерших умерялась радостным сознанием, что умерший во Христе имеет надежду воскресения для будущей жизни, почему и считалось приличным сопровождать погребение торжественным и радостным богослужением – совершением Евхаристии. Вследствие того общехристиан-ского сознания, что умершие продолжают жить за гробом, христиане и после их смерти продолжали возносить за них молитвы, а в годовщины смерти, так же как и в день смерти, делали как бы от них приношения и совершали Евхаристию, причем в общественных молитвах умершие поминались поименно.

§ 39. Церковная дисциплина

В век апостольский, при всеобщей святости и чистоте жизни христиан, мы видим все-таки между членами Церкви несколько случаев уклонения от требований истинно – христианской жизни. Церковь, имеющая своим идеалом святость и чистоту своих членов, не могла допускать, чтобы в ее недрах развивалось такое зло. Поэтому она употребляла все меры к пресечению его и возвращению заблудших на путь истинный.

Совокупность этих мер и составляет так называемую церковную дисциплину. Все эти меры узаконены Самим Спасителем. Первая мера – это нравственное увещанее согрешившего, частное, наедине. Если такое увещание оказавалось не действительным, то следовала другая мера вразумления – обличение согрешившего сначала при нескольких свидетелях, а потом – перед лицом всей Церкви, публично. Наконец, если и эта мера не приводила согрешившего к исправлению, Церковь употребляла последнее средство к вразумлению, самое строгое – отлучение от своего общества.

Все эти меры были употребляемы с постепенностью и последовательностью, так что к отлучению Церковь прибегала в крайних случаях, когда уже ни было надежды на исправление. Но и в этом случае Церковь имела в виду не наказание грешника, а исправление его; если он раскаивался, она опять принимала его в свое лоно. Обыкновенно, отлучение Церкви падало на еретиков, отступников от христианства и закоренелых грешников. Но случаев отлучения в апостольский век мы видим весьма немного. Так, апостол Павел, совместно с Коринфской Церковью, предал отлучению коринфского кровосмесника, но когда тот раскаялся, апостол просил Коринфскую Церковь простить его. Тот же Апостол отлучил лжеучителей Именея и Александра, чтобы они научились не богохульствовать, а апостол Иоанн запретил принимать в дом и приветствовать тех еритиков, которые не исповедуют Иисуса Христа пришедшим во плоти. Во II и III веках, когда в Церкви появилось много еритеков, а также было много падших во время гонения, случаи отлучения от Церкви повторяются довольно часто.

ГЛАВА VII. БОГОСЛУЖЕНИЕ

Характер новозаветного

⇐ Предыдущая 4 5 6 7 8910 11 12 13 Следующая ⇒