Последствия политики сдерживания

⇐ ПредыдущаяСтр 37 из 50Следующая ⇒

После окончания Второй мировой войны руководство США сократило численность вооруженных сил. Но по мере эскалации холодной войны размеры и мощь армии снова возросли. С 1951 года федеральное правительство начало широкую кампанию по укреплению вооруженных сил Соединенных Штатов. На протяжении десяти лет расходы на оборону страны поглощали шесть долларов из каждых десяти, заложенных в национальный бюджет. Американские ВС численностью 1, 5 млн человек были размещены более чем в 100 странах мира. Военные расходы поглощали 10 % общей стоимости продукции, произведенной в США в первые годы экономического бума. Понятно, что любая структура, пожиравшая львиную долю бюджета главного потребителя Америки (каковым являлось федеральное правительство), неминуемо должна была оказывать сильнейшее влияние на экономическую и социальную жизнь страны.

Военные расходы, которые в 1948 году равнялись 9 млрд долларов, к 1953 году подскочили до 53 млрд. При Эйзенхауэре, с 1954 по 1960 год, затраты на национальную оборону составляли свыше 46 млрд долларов в год. В 1960‑ е годы при президентах Кеннеди и Джонсоне эти суммы колебались в пределах 50–80 млрд в год. В годы правления республиканцев Никсона и Форда военные расходы выросли до 76100 млрд в год, а демократ Джимми Картер поднял эту цифру до 100–150 млрд долларов. В отдельные годы число служащих министерства обороны достигало 4, 5 млн человек – это почти столько же, сколько совокупно работает в 30 крупнейших корпорациях США.

Что приобретает армия, каким образом она делает свои покупки и где, собственно, оставляет выделенные ей деньги – все это неминуемо сказывалось на экономике страны. Достаточно сказать, что в традиционно крепких, устоявшихся отраслях промышленности (таких как самолетостроение) от 60 до 90 % всех контрактов обеспечивало министерство обороны. Оно же курировало перспективные, развивающиеся отрасли, тратя большие деньги на технические новинки и обеспечивая армию передовым вооружением и военными технологиями. Можно констатировать, что в 1950–1966 годы наибольший рост наблюдался в тех отраслях промышленности, которые специализировались на военных поставках. Именно правительственные вложения, а не деньги рядовых потребителей стимулировали бурное развитие послевоенной экономики Соединенных Штатов.

Больше всех, пожалуй, выиграла электроника. Заинтересованное в эффективном решении таких задач, как отслеживание траекторий ракет и расшифровка перехваченных вражеских сообщений, министерство обороны приняло участие в создании первых компьютеров, к каковым относится разработанный в 1946 году ENIAC (электронный цифровой интегратор и калькулятор). Исследования в области транзисторов, электронных микросхем и микрочипов – все осуществлялось на деньги военных. Компьютерное «железо» и программное обеспечение – лидирующие товары на современном рынке – также обязаны своим появлением не молодым бунтарям‑ капиталистам, а строгим моралистам от военного ведомства. Даже Интернет является в известном смысле продуктом холодной войны, ведь его прообраз был разработан Управлением перспективных исследований для обеспечения военных коммуникаций во время вражеского нападения. В 1968 году управление продемонстрировало свое изобретение – ARPANET (сеть Управления перспективных исследовательских программ). Год спустя эта сеть связала 4 университета в Калифорнии и Юте, а к 1992 году появилась на свет «Всемирная паутина». Прошло совсем немного времени, и технологическая новинка, разработанная для пентагоновских генералов, стала служить тинейджерам, желающим заказать пиццу на дом.

Министерство обороны работает на опережение неприятеля и с этой целью тратит немалые средства на научно‑ исследовательские и опытно‑ конструкторские работы. Объединенные усилия Комиссии по атомной энергии (1946) и Национального научного фонда США (1950) позволяют двигать вперед научный прогресс и одновременно укреплять оборону страны. Мы уже писали, каким шоком для американцев стало известие о запуске первого советского спутника в 1957 году. Соединенные Штаты отреагировали незамедлительно: в 1958 году было создано НАСА – Национальное агентство по аэронавтике и исследованию космического пространства, и дело закипело. За каких‑ нибудь десять лет объем затрат на исследование космоса вырос в 80 раз; почти 2 млн человек зарабатывали себе на жизнь, участвуя в проектах НАСА. Следует отметить, что в тот период исследования в основном субсидировались федеральными организациями, и большая часть этих средств расходовалась на оборонные и космические проекты. Таким образом, лидирующие позиции США в научно‑ исследовательской области обуславливались не амбициями частных инвесторов, а интересами национальной безопасности.

Высадка на Луну

Та же самая послевоенная политика лежала в основе одного из самых крупных демографических сдвигов в жизни Америки. Люди переселялись в «солнечный пояс» не только (и не столько) ради великолепного загара, а ради тех денег, которые кидали сюда военные. Именно здесь проводились основные исследования, а это предполагало наличие хорошо оплачиваемой работы для представителей среднего класса. Такие штаты, как Калифорния, Вашингтон и Техас – а с ними и Лос‑ Анджелес, Сиэтл и Сан‑ Диего, – в значительной мере обязаны своим послевоенным подъемом правительственным затратам на оборону.

Политика сдерживания породила и некоторые другие тенденции в американской экономике. Денежные средства, которые Соединенные Штаты, в соответствии с «планом Маршалла», направляли в Европу, шли на борьбу с экспансией коммунизма, но одновременно завоевывали новые рынки для американских товаров. Как правило, министерство обороны передавало большинство военных заказов крупнейшим компаниям США, тем самым способствовуя консолидации бизнеса. Создавались новые корпорации и суперкорпорации, которые норовили вводить в советы директоров бывших армейских лидеров – таких как Омар Брэдли и Дуглас Макартур. Тем самым создавались личные связи между Пентагоном и правлением корпораций, значительно укреплявшие положение последних.

Эта связь между государственной обороной и крупным бизнесом привела к возникновению еще одной тенденции, отмеченной президентом Эйзенхауэром: вопреки всем традициям в Америке в мирное время существовали большая боеспособная армия и могучая индустрия вооружений. Сочетание этих двух факторов, во‑ первых, являлось совершенно нехарактерным для американской истории, а во‑ вторых, было чревато немаловажными последствиями. Эйзенхауэр предупреждал об этом в своей прощальной речи в 1961 году. «Тот факт, что военно‑ промышленный комплекс – вольно или невольно – приобрел неоправданное влияние», создавал серьезную угрозу свободе. По словам Эйзенхауэра, «потенциал для опасного роста этой неприемлемой силы существует и будет сохраняться в дальнейшем». Интересы обороны, которые на протяжении лет стимулировали экономическое процветание, могут также угрожать «нашим свободам и демократическим процессам в стране».

«Красная истерия»

У нации уже был случай убедиться в том, что «военное» государство может нести в себе политическую опасность. В 1945–1954 годах Соединенные Штаты вторично оказались во власти так называемой «красной истерии» – еще более сильной и всеохватывающей, чем в предыдущий раз, в годы после Первой мировой войны. Теперь американцев волновала не столько победа коммунизма в зарубежных странах, сколько их собственная безопасность. Страну охватила повальная шпиономания. Многие граждане принимали на веру тезис о глубокой инфильтрации советской разведки в американскую жизнь. Якобы агенты Советов проникли повсюду, изнутри подрывая основы безопасности Соединенных Штатов.

Такую тотальную истерию легко осудить, но трудно объяснить. Ведь она не являлась плодом больной фантазии нескольких, пусть и очень влиятельных, личностей. Нет, панические настроения охватили самый широкий круг американских лидеров – политических, религиозных, профсоюзных; и они воплощали свои страхи в жизнь. Это был тот редкий случай, когда либералы и умеренные консолидировались с консерваторами. Речи главных «обвинителей» нередко грешили искажениями фактов, преувеличениями и откровенным враньем. Но жизнь представляла рядовым американцам достаточно доказательств, чтобы они поверили в реальность опасности.

В 1930‑ е годы едва ли кому‑ нибудь пришло бы в голову рассматривать коммунистическую партию США как источник угрозы: эта организация не могла похвастать ни многочисленностью, ни влиянием в обществе. Однако коммунисты неизменно участвовали в антифашистских кампаниях, солидаризируясь с другими левыми силами. К середине 1940‑ х коммунисты – а к ним относили и настоящих, и бывших членов партии, и даже тех, кто просто имел «связи» в этой среде, – занимали определенный процент должностей в профсоюзах и правительстве. Еще до окончания Второй мировой войны начали появляться сообщения о незаконной деятельности и фактах шпионажа в пользу Советского Союза. В 1945 году стало известно о секретных документах, каким‑ то образом попавших в один из левых журналов. В 1946 году канадские власти раскрыли советскую агентурную сеть на своей территории. В 1948 году в Конгрессе обсуждалось дело одного из бывших сотрудников Госдепартамента, который обвинялся в передаче Советам секретной информации. В том же самом году к советской разведке попали засекреченные данные о деятельности ФБР. В 1950 году англичане арестовали некоего Джулиуса Розенберга и его жену Этель – им было предъявлено обвинение в шпионаже. Супругов признали виновными и в 1953 году казнили. Сообщения о проводившихся в СССР ядерных испытаниях, факт коммунистической революции в Китае и военные победы Северной Кореи – все это усугубляло тревогу, посеянную шпионскими историями. Все больше людей верили в существование антиамериканских заговоров, которые устраивают враги Соединенных Штатов.

Еще перед войной Конгресс, озабоченный возможностью государственного переворота в стране, создал комитет палаты представителей по расследованию антиамериканской деятельности (КРААД). Тогда же, в 1940 году, был принят закон Смита (его официальное название – «Акт о регистрации иностранцев»), объявлявший незаконной и преступной любую «пропаганду насильственного свержения правительства США». В послевоенные годы наступление на демократию усилилось. В 1947 году президент Трумэн положил начало широкой кампании по проверке лояльности федеральных служащих. Результатом стали свыше 2 тыс. заявлений об уходе с занимаемой должности и 212 увольнений по инициативе администрации. Эту волну гонений на инакомыслящих поддержали и правительства штатов. В 1947 году КРААД затеял скандальное расследование в киноиндустрии на предмет коммунистического влияния на деятелей шоу‑ бизнеса. Десятки знаменитых актеров и режиссеров подвергались унизительным допросам с пристрастием. Тех, кто отказывался сотрудничать с членами комиссии и доносить на своих товарищей, ждали репрессии. Пострадали участники знаменитой «Голливудской десятки», которых обвинили в нелояльности и приговорили к тюремному заключению. В 1948 году новая сенсация: члены КРААД во главе с молодым конгрессменом Ричардом М. Никсоном начали судебное преследование Олджера Хисса, высокопоставленного чиновника госдепартамента, бывшего сотрудника Рузвельта. Ему предъявили обвинение в передаче СССР секретных документов, которая якобы имела место в 1930‑ х годах. Демократы попробовали встать на его защиту, но только осложнили свое политическое положение, поскольку два года спустя Хисс был признан виновным в лжесвидетельстве. Тем временем министерство юстиции взялось за коммунистов: начиная с 1948 года оно неоднократно обвиняло членов этой партии в нарушении закона Смита. В 1950‑ х годах президент Трумэн затеял генеральную чистку на федеральном уровне, разрешив увольнять служащих, которые лишь предположительно (в силу своего положения или личных контактов) могли угрожать безопасности страны. После вступления Эйзенхауэра в президентскую должность (1953) ничего не изменилось; напротив, количество увольнений увеличилось. Таким образом, в 1950–1954 годах оба Конгресса (и демократический, и республиканский) продолжали гонения на отдельных членов коммунистической партии и организацию в целом.

В обстановке всеобщих волнений и подозрений, когда каждый опасался за свою судьбу, процветала политическая демагогия. В начале 1950‑ х годах, вскоре после обвинения Хисса и ареста Клауса Фукса, некий малоизвестный сенатор‑ республиканец от штата Висконсин по имени Джозеф Р. Маккарти объявил группе из Западной Виргинии, что у него имеется список из 205 фамилий. Якобы он знает наверняка, что эти служащие Госдепартамента являются членами коммунистической партии. Позже, правда, количество фигурантов уменьшилось до 81 человека, а затем и до 57. Собственно, это и не важно – Маккарти мог называть любую цифру, поскольку на руках у него не было никакой доказательной базы (ни свидетельских показаний, ни документов) – одни лишь сенсационные обвинения, необузданные претензии и честолюбивые замыслы, которые помогли ему вознестись к власти и славе. Возглавив сенатскую комиссию по вопросам деятельности правительственных учреждений, Маккарти возбудил дела против многих служащих федеральных организаций. В основе его обвинений лежал простой постулат: коммунизм тайно проник во все правительственные структуры. Методы, которыми пользовался Маккарти, были нехитрыми (под стать исходному посылу) и сводились к следующему: огульно оклеветать, не позаботившись предоставить доказательства; бросить тень на репутацию, ничего не говоря по существу; в крайнем случае, если понадобится, сфабриковать факты. В результате все обвинения сенатора оказались такими же пустыми и дутыми, как и его брюшко. Тем не менее большинство коллег‑ политиков предпочитали в такой ситуации помалкивать, очевидно остерегаясь попасть в «черный список». Даже сам Эйзенхауэр избегал конфронтации с Маккарти – как он говорил, не желая опускаться до его уровня. При этом президент признавал, что в принципе полезно иметь на привязи такого кусачего питбуля, которого в любой момент можно науськать на политических оппонентов.

А сам Маккарти, воодушевленный шумихой вокруг его имени, рискнул замахнуться на дичь покрупнее: он объявил, что «красная зараза» просочилась и в армию, которая стала прибежищем разнокалиберных агентов коммунизма и иже с ними. В 1954 году прошли «Армейские слушания Маккарти», широко освещавшиеся в прессе и на телевидении. Вся страна с интересом наблюдала за ходом процесса, который сенатор вел в своей обычной манере – агрессивно и безапелляционно. В результате дело развалилось, как карточный домик: Маккарти не удалось обнаружить следов «предательской деятельности» армейских чинов. Слушания доказали разве что политический оппортунизм самого обвинителя. В декабре 1954 года сенат вынес решение, порицавшее Маккарти. Это стало концом его политической карьеры. В 1957 году опальный сенатор скончался.

В 1995 году американцы и русские рассекретили ряд документов, подтвердивших наличие небольшой, но активной шпионской сети СССР, которая функционировала в 19301940‑ х годах на территории Соединенных Штатов. Супруги Розенберг и Хисс действительно являлись ее членами. Степень их причастности, ценность передаваемой информации, мотивы, толкнувшие этих американских граждан на сотрудничество с иностранной разведкой, равно как и последствия их деятельности суть вопросы, требующие прояснения. Несомненно другое: в первое послевоенное десятилетие Америка оказалась во власти навязчивой идеи «красной угрозы», нависшей над страной. Развернувшаяся кампания по раскрытию антиамериканских заговоров и выявлению «внутренних врагов» способствовала чрезвычайному усилению федеральной власти. Проводимые правительством расследования в тот период определяли мысли и поступки людей. Правительство сознательно шло на ослабление конституционных гарантий, чтобы обеспечить защиту государства от возможных диверсий. В подобных условиях любое проявление инакомыслия становилось наказуемым преступлением. В 1951 году Верховный суд принял решение, которое озвучил в своей речи судья Уильям О. Дуглас: «Марксизму‑ ленинизму не удалось завоевать Соединенные Штаты именно потому, что он стал предметом открытого рассмотрения и обсуждения. Наша свобода слова подорвала его основы как эффективного политического учения». Далее Дуглас отмечал, что, как ни странно, самые рьяные обличители «красной угрозы» сделали больше всего, чтобы обесценить самый эффективный инструмент антикоммунизма.

⇐ Предыдущая 32 33 34 35 363738 39 40 41 Следующая ⇒