Америка после Вьетнамской войны

⇐ ПредыдущаяСтр 39 из 50Следующая ⇒

Удивительно, но Вьетнамская война, столь долго волновавшая умы и сердца миллионов американцев, практически потеряла свое значение к моменту начала очередной предвыборной кампании 1976 года. Считается, что американцы пытались «оставить Вьетнам в прошлом». Общество во главе с руководителями чувствовало потребность переосмыслить и по возможности уменьшить свои международные обязательства. Похоже, Соединенные Штаты переоценили силы, и впредь им не стоит стоять на страже чужих интересов во всех уголках мира.

Между тем внешнеполитическая программа Никсона была подхвачена следующим президентом, Джеральдом Фордом. Именно под его давлением Конгресс принял решение об оказании дополнительной помощи агонизирующему сайгонскому режиму. Форд продолжал переговоры с панамским правительством о передаче контроля над зоной Панамского канала. Он также придерживался политики разрядки, намеченной Никсоном в начале 1970‑ х годов. В 1975 году западные державы подписали совместно с Советским Союзом Хельсинские соглашения, закрепившие политические и территориальные итоги Второй мировой войны на основе принципа нерушимости границ. В этом же документе формулировался общий курс на защиту основных прав человека.

Преемник Форда, Джимми Картер, в своей внешней политике больше полагался на идеалистические принципы, чем на силу. Он тоже настаивал на руководящей роли Соединенных Штатов в общемировых процессах, но отвергал такие методы, как принуждение и силовое воздействие. Вместо того он намеревался завоевать международный авторитет, защищая права человека, играя роль мирового посредника и оказывая помощь нуждающимся. На смену прежней политике сдерживания и балансирования на грани войны Картер предложил вариант внешней политики, имевший целью поддержание «мирового порядка».

В извечном споре между грубой силой и нравственным императивом новый президент отдавал явное предпочтение последнему. Его администрация осуждала южноафриканский апартеид и репрессии советского правительства по отношению к евреям и диссидентам. При Джимми Картере Конгресс сильно урезал помощь или вовсе отказал в ней недемократическим правительствам Чили, Аргентины, Уругвая и Эфиопии. Новое Бюро по правам человека отслеживало положение дел в этом вопросе в различных регионах мира. В 1978 году Картер подписал договор, возвращающий Панамский канал под юрисдикцию Панамы. А в 1979 году американские власти признали победу сандинистской революции в Никарагуа, где много лет правил выживший из ума (но такой удобный для США) диктатор Сомоса. Продолжая линию на сближение с Советским Союзом, Картер подписал с этой страной второй договор об ограничении стратегических вооружений. Американский президент собирал вместе израильских и египетских лидеров, чтобы положить конец вражде, раздиравшей Ближний Восток. При его посредничестве обе страны договорились об установлении дипломатических отношений и подписали соглашение о выводе израильских войск с Синайского полуострова. Кэмпдэвидские соглашения стали началом мирного «процесса», который продолжается и в новом столетии.

Увы, время от времени идеалистическая политика Джимми Картера давала сбои. Так, ему не удалось отстоять права палестинцев на Ближнем Востоке. Победа сандинистского восстания в Никарагуа побудила американский Конгресс сильно урезать экономическую помощь этой стране. Картеру неоднократно приходилось выслушивать обвинения в необъективности: якобы, осуждая нарушение прав человека в одних государствах, он закрывал глаза на чудовищные злоупотребления в других.

В конце 1979 года произошли два скандальных инцидента, сильно уронивших в глазах международной общественности и самого Картера, и его внешнюю политику. В Иране исламские фундаменталисты подняли восстание против пользовавшегося поддержкой США шаха Мохаммеда Реза Пехлеви. Лишившись трона, шах вынужден был эмигрировать из страны. В Соединенные Штаты он приехал на лечение. Возмущенные этим фактом, иранские экстремисты атаковали американское посольство в Тегеране и захватили его вместе с 50 сотрудниками. Больше года американские власти не могли добиться освобождения заложников. Второй кризис разразился в конце декабря, когда советские войска вторглись на территорию Афганистана с целью подавления консервативных мусульман. В знак несогласия с этой акцией Картер предпринял ряд решительных (с его точки зрения) шагов. Он ввел экономические санкции против Советского Союза, приостановил рассмотрение в сенате готовящегося договора о стратегическом оружии и объявил о бойкоте московской Олимпиады 1980 года. Однако американская общественность осталась недовольна своим президентом: одни обвиняли его в продолжении холодной войны, другие считали, что Картер своими недостаточно эффективными действиями наносит ущерб престижу США.

Подводя итоги, следует сказать, что послевоенные американские лидеры умудрялись сочетать в своей внешней политике озабоченность и самоуверенность. С одной стороны, их постоянно грызла тревога по поводу безопасности Соединенных Штатов, с другой, они свято верили, что Америка сумеет остановить любого врага. Однако уже в начале 1980‑ х годов стало ясно: милитаристская линия с колоссальными расходами на вооружения и многотысячными жертвами военных кампаний совершенно себя не оправдывает. Вместо обещанных успехов за рубежом она порождает лишь глубокую разобщенность внутри страны. После тридцати лет холодной войны нация была вынуждена признать: единственное, чего удалось добиться, так это сдержать американскую мощь и американский престиж.

Государство всеобщего благосостояния: вопросы внутренней политики

Американцев всегда волновал вопрос соотношения власти и свободы – он касался основополагающих принципов их общества. Еще со времен революции высказывались доводы «за» и «против» расширения государственной власти. На протяжении всей истории страны – от Федерации к джефферсонианцам и далее к гражданской войне, реконструкции, прогрессизму и «новому курсу» – граждане горячо спорили, допустимо ли делегировать федеральному правительству особые полномочия. Они внимательно наблюдали за политическим курсом центральной власти, подмечали все ее ошибки и боролись за свои демократические свободы. После 1945 года с новой силой встал вопрос: а стоит ли, учитывая пережитые экономический и военный кризис, и дальше жить с активным, проводящим интервенционистский курс федеральным правительством? Большая часть американцев – политически активных патриотов, приверженцев традиционной системы ценностей – ответила на этот вопрос утвердительно.

При президенте Гувере федеральная власть взяла на себя ответственность за решение неотложных экономических проблем. При Рузвельте она, соответственно, отвечала за восстановление экономического здоровья нации. То же самое можно сказать о президенте Трумэне и его преемниках – все они видели задачу федерального правительства в том, чтобы отслеживать, регулировать и в конечном счете обеспечивать экономическое благосостояние нации. И при этом служить бессменным «устранителем» социальных последствий рыночной экономики. С послевоенного периода все президенты США трудились во имя достижения одной великой цели, ставшей частью американской мечты, а именно: построения капиталистического государства всеобщего благосостояния.

За это время не раз возникали жаркие споры по поводу издержек проекта, возникавших осложнений и неожиданных последствий. Но все это были, так сказать, рабочие вопросы. Сама же идея подобного государства никогда не подвергалась сомнению. Американцев волновало другое – и они спорят об этом уже шестьдесят лет кряду – следует ли расширять пределы государства всеобщего благосостояния или надо ограничиться уже существующими рамками?

В 1945–1980 годы эта дискуссия перенеслась на политический Олимп страны – туда, где демократы и республиканцы вели непрекращающуюся борьбу за президентский пост. Первые хозяйничали в Белом доме при президентах: Трумэне (1945–1953), Кеннеди (1961–1963), Джонсоне (19631969) и Картере (1977–1981). Республиканцы же, известные под именем «Великой старой партии», правили при Эйзенхауэре (1953–1961), Никсоне (1969–1974) и Форде (1974–1977). Верховный суд также являлся особо ценным призом, переходившим из рук в руки на протяжении этого периода: восемь раз власть в суде захватывали демократы и десять – республиканцы.

В то время как соперничество за президентство и Верховный суд проходило приблизительно с равным счетом, легислатура безусловно принадлежала демократам: они доминировали в сенате и палате представителей на 16 из 18 сессий Конгресса. Президенты‑ демократы примерно в половине всех случаев имели в своем распоряжении демократический же Конгресс, тогда как республиканский президент лишь единожды (в 1953–1955 гг.) наслаждался таким преимуществом. Как правило, в спокойные, устоявшиеся периоды истории народ делал свой выбор в пользу кандидатов от республиканцев, к демократам же обращался тогда, когда возникала потребность в законотворчестве. И на протяжении практически всех 1970‑ х большинство демократов ратовали за расширение государства всеобщего благосостояния – хоть и в несколько импульсивной и непоследовательной манере.

«Справедливый курс» президента Трумэна

Гарри С. Трумэн являлся сторонником прогресса. Он стремился – отчасти по принципиальным соображениям, отчасти из политического расчета – распространить «новый курс» на все области американской жизни. Трумэн был убежден, что для процветания общества необходимо ввести федеральное управление экономикой. И одновременно он рассчитывал таким образом обеспечить своей партии максимальное количество голосов избирателей.

План Трумэна, который он сам окрестил «справедливым курсом», по сути, представлял собой расширение «нового курса» Ф. Рузвельта. Он предусматривал увеличение затрат на социальное обеспечение, повышение минимального уровня зарплат и строительство государственного жилья. В стремлении к экономическому прогрессу и социальной справедливости Трумэн следовал по стопам Рузвельта: он намеревался обеспечить полную занятость населения, государственное медицинское страхование, федеральную помощь образовательным программам и расширение гражданских прав американцев.

Республиканцы, контролировавшие Конгресс в 19471949 годы, напротив, надеялись отойти от «нового курса». Одним из первых их законов стал принятый в 1947 году закон Тафта – Хартли, который значительно ограничивал власть и организационные возможности профсоюзов. Вслед за тем республиканцы приняли Двадцать вторую поправку к конституции, которая запрещала более чем дважды избирать одного и того же человека на пост президента. Таким образом они пытались застраховаться от прецедента «великого Ф. Д. Р.».

В 1949 году демократы вновь вернули себе большинство в Конгрессе, однако Трумэну это не сильно помогло в реализации его программы. Соратники по партии в принципе соглашались с необходимостью расширить уже существующие программы «нового курса», однако всячески тормозили введение правительственной опеки в других отраслях американской жизни. Тем не менее принятый в 1946 году закон о трудовой занятости юридически закрепил централизованное управление экономикой, переведя этот вопрос из области, подверженной колебаниям политического курса, в твердую законодательную сферу. Отныне федеральному правительству давалось право регулировать американскую экономику – вне независимости от состояния рынка. Вновь образованный Консультативный экономический совет при президенте оказывал помощь в развитии и стабилизации экономики.

Другим нововведением Трумэна стали комитеты по надзору за положением афроамериканского населения. Они были призваны обеспечить равенство всех граждан в области образования, десегрегацию армии (начатую в 1948 г.) и федеральное расследование выявленных случаев сегрегации и ущемления гражданских прав. Трумэн использовал Верховный суд, чтобы оказывать юридическую поддержку национальным меньшинствам. Были выпущены специальные законодательные акты, запрещавшие суд Линча и обеспечивавшие равные избирательные права, а также равные возможности в сфере трудового и жилищного устройства. Однако южные демократы вступили в союз с республиканцами с целью заблокировать применение этих законов.

Следует признать, что в области соблюдения гражданских прав Трумэн добился гораздо больших успехов, чем любой другой президент со времен реконструкции. В своей борьбе за равенство и справедливость он нередко использовал Белый дом как «хвастливую трибуну». Трумэн во многом повторял политический путь Франклина Рузвельта. Он тоже являлся сторонником активного президентства, защитником идеи государства всеобщего благосостояния и проводником федеральных программ экономического развития и социального реформирования. Однако, в отличие от своего знаменитого предшественника, Трумэн не сумел поладить с Конгрессом и добиться от него одобрения многих передовых идей. В каком‑ то смысле он обогнал свое время. Пройдет еще целых пятнадцать лет, прежде чем другие политические лидеры вновь вернутся к демократической программе Трумэна.

⇐ Предыдущая 34 35 36 37 383940 41 42 43 Следующая ⇒