ТЕМА 6. АНТРОПОЛОГИЯ И ЭТНИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

ТЕМА 6. АНТРОПОЛОГИЯ И ЭТНИЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

6.1. Этническая антропология
6.2. Антропологический материал как исторический источник
6.3. Восточные славяне: история и современность
6.4. Резюме

Этническая антропология

Люди самых разнообразных профессий, представители разных
народов хотят знать свое прошлое, хотят учиться на нем, и антропология
вместе с древней историей, археологией и этнографией удовлетворяет их
любознательность, помогает извлечь из забвения то, что не сохранилось
записанным на камне, погибло в огне пожарищ, разрушено тысячелетними
наносами земли… Если воспринимать прошлое как музей восковых фигур, если
смотреть на антрополога как на сухого и педантичного хранителя черепов и
костей, он действительно предстает чудаком и анахоретом. Я не знаю ни
одного такого антрополога…
В.П. Алексеев (Алексеев В.П., 1972. С. 302-303)

6.1.1. Этническая антропология. От биологии к истории
6.1.2. Объекты исследования: этнос и популяция
6.1.3. Скрытая опасность (о статистике, логике и здравом смысле)

Этническая антропология. От биологии к истории

В предыдущей теме мы познакомились с понятием о расовом многообразии человечества - межгрупповой изменчивости по набору (правильнее сказать - комплексу) так называемых расовых признаков. Рассмотрев некоторые известные классификационные схемы, мы совершили " кругосветное путешествие", по ходу которого обратили особое внимание на антропологические черты, определяющие сходство и различие между отдельными популяциями человека и их крупными объединениями. Были описаны наиболее общие закономерности географической вариабельности антропологических признаков - расовая изменчивость. Полученная нами весьма поверхностная картина, вместе с тем, вполне достаточна для того, чтобы сделать заключение о необычайной " пестроте" древнего и современного населения Земли в биологическом отношении.

Приглядевшись к этому разнообразию, можно сделать еще два взаимосвязанных и бесспорных вывода:

эта картина не статична и меняется во времени. Иначе говоря, формирование и поддержание биологической изменчивости (популяционных и расовых особенностей) тесно связано с ходом истории человечества;
справедливо и обратное - антропологический материал, о специфике которого было уже так много сказано, потенциально имеет большое значение для решения исторических проблем, и в особенности вопросов этногенеза.

Изучению этой (биологической) составляющей процесса этногенеза, посвящен специальный раздел антропологии. За направлением закрепилось название " этническая антропология" (хотя корректность такого термина в последнее время вызывает возражения, обоснованность которых разбиралась в предыдущей теме).
Итак, этническая антропология - это раздел антропологии, изучающий морфофизиологические особенности отдельных этнических общностей (этносов).
Говоря более строго, предмет этнической антропологии - история формирования и специфики внутри- и межгрупповой биологической изменчивости этно-территориальных групп человечества и их генетических взаимоотношений. Полученные в результате этих исследований материалы дают возможность выяснить родственные взаимоотношения между группами населения и историю их возникновения, а именно место, древность и последовательность этногенетических событий (этногенезов).
Этническая антропология является своеобразной " визитной карточкой" отечественной науки о человеке. На настоящий момент нет ни одной другой страны мира, антропологический состав населения которой был бы исследован с таким масштабом, тщательностью и методической строгостью, как это сделано для территории России и государств бывшего Советского Союза. И на этом пространстве нет, пожалуй, ни одного народа, этническая история которого исследовалась без привлечения данных физической антропологии. Работы в этой области, начатые еще основателями антропологической науки, продолжаются по сей день.
В этой теме мы остановимся на конкретных примерах того, как антропологические данные становятся историческим источником и помогают решать вопросы происхождения народов. Вместе с теорией, конечно.

Скрытая опасность (о статистике, логике и здравом смысле)

Только что мы заметили, по сути, следующее: отсутствие причинной связи не приводит к непременному отсутствию географических совпадений, возникших исторически. Следуя далее этой логике, чрезвычайно важно понимать одну деталь - отмечаемые параллели между физическим типом и небиологическими чертами не абсолютны, они определились исторически и также исторически нарушаются, они не несут в себе какой-то еще более жесткой закономерной связи.
Довольно часто вольно или невольно это упускается из вида, и под внешне строгими, научными рассуждениями кроется опасность распространения расистских и националистических идей.
На самом деле найти статистическую связь между двумя разнородными признаками или явлениями очень легко. Особенно просто это сделать, если забыть, что выявленная статистическая закономерность должна иметь логическое научное обоснование (в нашем случае, биологическое и историческое). При таком подходе и возникает подмена понятий и искажение смысла конечного результата.
Как это происходит. Взяв антропологический признак А (цвет кожи, например), неантропологический признак Б (коэффициент IQ, какой-нибудь экономический или лингвистический показатель " прогрессивности" и т.п.) и " удачно" выбрав сравниваемые группы, нечистый на руку деятель от науки легко докажет вам, что IQ однозначно и достоверно связан с цветом кожи, объемом мозга или фонетическим рядом языка. Сравнив эти данные с экономическим статусом выбранных групп, тот же " специалист" с удовольствием обоснует концепцию в духе социал-дарвинизма. При всех возражениях научного сообщества, этот результат будет с жаром подхвачен и растиражирован всегда многочисленными соратниками новоявленного Г. Спенсера (рис. 6.1).
Идя дальше, продолжая подменять логику и забывать о здравом смысле, можно, например, закономерно связать цвет кожи с количеством дырочек на пуговицах, черепной указатель - с длиной шнурков, а экономический " успех" с тем, с какого конца " синие" и " белые" воротнички разбивают куриное яйцо… Этот, в прямом смысле, курьез вовсе не так безобиден, ведь чем заканчивается спор о яйце известно всем.
Увы, подобных, только намного более опасных " попыток" наука знает немало, и физическая антропология отнюдь не является здесь исключением (см. об этом: Алексеев В.П., 1972).
Наука - вещь потенциально опасная. Если, работая с источниками, вы видите, что автор пытается найти связь подобного рода там, где её на самом деле никогда не существовало, задумайтесь, каковы истинные цели этого " исследователя" .

Антропологический материал как исторический источник

6.2.1. Антропологический материал: когда его использовать
6.2.2. Общий принцип работы
6.2.3. Изучение древних миграций
6.2.4. Автохтонное развитие
6.2.5. " Подводные камни": объем популяции и дрейф генов
6.2.6. Структура популяции и бесконечная перспектива изучения

Общий принцип работы

Мы отмечали, что методическая последовательность и строгость исследований являются теми положительными чертами, которые характеризуют отечественные работы в области этнической антропологии, начиная как минимум с середины ХХ в.
По сути говоря, различаются выборки - объекты работы антропологов, а сами исследования в этой области построены обычно по очень похожему плану. Понятно, что это открывает возможность для включения в исследования широкого круга сопоставимых материалов и получению все новых и новых обобщений и уточнений.

Общий принцип довольно прост:

Единицами исследования в этнической антропологии являются выборки из ареальных общностей людей, различающиеся по антропологическим признакам. Это относится как к современному населению (объект исследования - популяция), так и к палеоантропологическому материалу (исследуется - палеопопуляция), при привлечении которого собственно и становится возможным реконструкция этногенезов.
Работая с современным населением, исходя из данных этнографии, лингвистики и истории антрополог знает, к какой этнической группе относится каждая исследованная выборка. Для древнего населения известна датировка и определение археологической культуры, носители которой " представлены" ископаемым материалом. Это данные археологии.
Для таких выборок антрополог получает комплекс групповых антропологических характеристик по каждому из обследованных признаков. При этом оценивается степень однородности отдельных групп.
Далее описывается закономерность изменчивости внутри ареала этноса или археологической культуры. Объединив данные по одному этносу или культуре, антрополог получает представление об общих особенностях данного населения - суммарную антропологическую характеристику.
На следующем этапе работы характеристики сравниваются с данными по географически и исторически близкому (проще говоря - соседнему) населению. Результаты такого сравнения по отдельным признакам, указателям, а в последнее время - по результатам многомерного анализа, картируются и наносятся на хронологические графики.
Наконец, рассматривается вопрос об исходных компонентах, лежащих в основе своеобразия данного населения - выдвигается гипотеза относительно его происхождения (рис. 6.7).

Полученный результат сопоставляется с данными других исторических источников. Особенно отрадно, что выводы разных специалистов часто совпадают, в чем мы еще убедимся (см. Хрестом. 6.3).
Один из классических примеров подобного совпадения - происхождение народов Мадагаскара (Рогинский Я.Я., Левин М.Г., 1963). Мальгаши - народ, населяющий этот остров, по языку и чертам культуры отличаются от населения побережья Восточной Африки, но при этом очень близки к народам Индонезии, особенно группам малайцев острова Суматра (т.н. баттаки). Антропологический тип основного населения (т.н. мерина) также ясно свидетельствует о переселении с островов Малайского архипелага. Но на том же Мадагаскаре есть группы (бара, сакалавы и несколько других групп), происхождение которых решается только на основании данных этнической антропологии. Эти люди также говорят на индонезийском языке (малайско-индонезийская языковая семья), но в антропологическом отношении это негроиды, и истоки их происхождения следует искать все же на африканском континенте. Вопрос долгое время оставался невыясненным. Благодаря исследованиям, начатым в 50-х гг. XX в. М. Шамля, было установлено, что по краниологическим признакам, соматотипу, системам крови и признакам дерматоглифики отмечается особое сходство этого населения с жителями Мозамбика и Южной Африки (рис. 6.8).

Другой пример. По этнографическим материалам могут быть прослежены три основных направления исторического и культурного взаимодействия финно-угорских народов России:

первое ведет к историко-этнографической области бассейна Оби и Енисея (культуры охотников и рыболовов);
второе - связывает их с Волго-Балтийским регионом, где были распространены культуры земледельцев (исходно мотыжных, а с середины первого тысячелетия н.э. - плужных);
третье - связывает различные народы Волго-Камского региона со скотоводческими культурами южных причерноморских и прикаспийских степей.

Данные этнической антропологии позволяют выделить среди современных финно-угорских народов России несколько антропологических вариантов (например, см.: Алексеев В.П., 1969). Не вдаваясь в подробности, скажем, что среди них есть три более крупных группы:

первая из них - уральская (т.н. уральская раса) возникла в зоне пересечения монголоидного и европеоидного населения Западной Сибири.
вторая - несет черты светлопигментированного европеоидного населения и связывается с населением Прибалтики.
наконец, третья группа популяций - также европеоидная, но темнопигментированная - свидетельствует о близости к Причерноморским южным регионам Европы.

Получается, что народы финно-угорской языковой группы складывались на основе населения трех разных историко-этнографических областей, каждая из которых в разные периоды истории оставила свой след в особенностях культуры и антропологических чертах населения (Рогинский Я.Я., Левин М.Г., 1963). Например, одно из таких объединений - финноязычные народы Поволжья, а именно марийцы и удмурты - характеризуются весьма своеобразным сочетанием антропологических черт, получившим название субуральского типа. Его формирование восходит к эпохе неолита (рис. 6.9).

Изучение древних миграций

Попробуем перевернуть " с ног на голову" какой-нибудь из разобранных выше примеров, скажем, историю с заселением Сибири русскими. Предположим, что антрополог, не знающий ничего из истории, начинает исследовать население с чистого листа. В каждой из множества локальных сибирских и географически близких популяций (стойбищ, сел, поселков, городов) он обследует максимальное количество человек. Данные бесчисленных измерений и описаний будут зафиксированы в антропологических бланках. Там же на месте (" в поле", как принято говорить) или по возвращении из экспедиции будут тщательно обсчитаны эти данные, детально изучены антропологические фотографии. В соответствии с нашим планом исследователь начнет сравнивать группы между собой, рисовать графики и карты… В общем, пройдет все этапы кропотливого и иногда скучноватого анализа.
Итогом этой работы станут однозначные выводы: в антропологическом отношении население неоднородно, изученные популяции разделяются на две большие группы по принципу европеоидности-монголоидности, один из этих " массивов" населения является пришлым на данной территории, а поскольку степень смешения невелика, то пришел этот народ по историческим меркам недавно. Какой из народов пришел, откуда конкретно он пришел, сколько волн миграции было, - антрополог установит, исследовав по схожему плану ископаемый материал.
Примерно так антропологическое исследование позволяет фиксировать примесь инородных этнических элементов, то есть факт масштабной миграции населения. Это, пожалуй, наиболее важная функция антропологического материала как исторического источника, отличающая его от всех других.
Дело в том, что появление новых элементов в языке и культуре совсем не обязательно свидетельствует о притоке нового населения. Эти элементы могут быть следствием культурного взаимодействия.
Возникновение же на данной территории нового антропологического комплекса почти однозначно говорит о приходе значительной массы нового населения. Ведь логично, что антропологические черты распространяются при переселении большой группы людей - носителей этих черт. К формированию нового комплекса приводит установление круга брачных контактов с местным населением (субстратом, как принято говорить в антропологии) (рис. 6.10).
Мы заметили, что традиции, как и язык, могут быть ассимилированы. Например, сейчас многомиллионное афро-американское и монголоидное население США говорит на языках индоевропейской группы (" американский" английский, привнесенный европейцами - основателями государства). Но их предки говорили в Африке на языках преимущественно нигеро-кордофанской семьи, а в Азии - на языках тибето-бирманской группы (Хрисанфова Е.Н., Перевозчиков И.В., 1999). Самосознание современных жителей США отличается от самосознания их предков-иммигрантов - любой американец скажет Вам прежде всего, что он именно " американец", а уже потом вспомнит о своей этнической или расовой принадлежности. То же относится к мигрантному населению Латинской и Южной Америки (рис. 6.11).
Последний вопрос: не может ли скорость изменения антропологических черт в результате смешения быть настолько быстрой, что мы не сможем достоверно эти изменения зафиксировать?
Степень и скорость изменений действительно неодинакова для разных систем биологических признаков. Наиболее " подвижными", видимо, оказываются признаки, имеющие более простой характер наследования (например, так называемые простые полиморфизмы). И наоборот, признаки, фенотипическое проявление которых определяется в ходе развития организма действием многих генов или генных комплексов, весьма устойчивы. Эти признаки сами по себе (по своей природе) уже являются своего рода комплексом. К ним относится большинство морфологических и расоводиагностических характеристик, то есть как раз тех, которые чаще всего используются для решения задач этнической антропологии. А ведь серьезное исследование редко когда основывается на изучении какого-то одного из этих признаков. Вот и получается - с одной стороны, стабильность и преемственность через поколения, а с другой - возможность это исследовать (рис. 6.12).

Автохтонное развитие

Антропология фиксирует миграцию. Но бывает и обратная ситуация. Иногда данные антропологии свидетельствуют о неизменности и преемственности населения, тогда как на самом деле произошла смена языка и культуры. Это возможно в двух случаях (Алексеев В.П., 1989. С. 155):

когда смешивающиеся народы принадлежат к одному и тому же антропологическому типу и антропологическое сравнение не позволяет найти разницу между двумя контактирующими группами;
когда население переходит на другой язык и воспринимает культурные новации- контакт населения в этом случае не сопровождается смешением (рис. 6.12).

Ясно, что в первом случае антропология даст ошибочный результат (отсутствие миграции там, где она в реальности имеет место), а во втором - выступит как источник принципиально важной информации, которая может иметь решающее значение в реконструкции исторических и этногенетических процессов.
Мы скажем несколько слов о так называемом автохтонном развитии.
Под термином автохтонное развитие принято понимать, как правило, длительное развитие, происходящее в пределах ограниченного региона, без существенных влияний извне, то есть вариант развития в условиях отсутствия масштабных миграций и смешения. Это один из очевидных примеров изоляции.
Географическими регионами, создающими идеальные условия для длительной изоляции, часто являются горные области. Пример - высокогорные районы центральной части Кавказского хребта и ряд народы, населяющие их (Алексеев В.П., 1989).
Сопоставление антропологических, лингвистических и историко-этнографических данных привело исследователей к выводу, что целые группы народов обнаруживают в своем антропологическом типе и в своих культурных особенностях ряд параллелей, которые наиболее удачно объясняются только общностью их происхождения на данной территории. Речь идет о карачаевцах, балкарцах, осетинах, горных этнографических группах грузинского народа, аварцах и группе т.н. андоцезских народов Западного Дагестана. Это население характеризуется сходством морфологических черт и своеобразным комплексом признаков, получившим название кавкасионского антропологического типа (от грузинского названия Кавказа - Кавкасиони). Среди признаков, послуживших для выделения этого европеоидного антропологического варианта: высокий рост, большие размеры продольного и особенно поперечного диаметра головы, колоссальная ширина лица, сильно развитое надбровье, тенденция к депигментации (прежде всего, посветлению глаз), ряд признаков лицевого отдела (рис. 6.13).
Относительно происхождения этого варианта было высказано две противоположные гипотезы - автохтонная (развитая в работах М.Г. Абдушелишвили, В.П. Алексеева и др.) и миграционная (предложенная Г.Ф. Дебецом). И все же результаты детальных исследований склоняют " чашу весов" в пользу первой концепции. Гипотезу длительного автохтонного развития - изоляции в условиях труднодоступного высокогорья подтверждает анализ палеоантропологических находок, сделанных в этих районах (Алексеев В.П., 1974). Высказывается весьма обоснованное предположение, что в носителях кавкасионского комплекса признаков можно видеть потомков древнейшего населения, заселившего Кавказ еще в эпоху палеолита.
Любопытно, что комплекс близких черт характерен еще для целого ряда популяций, проживающих в других высокогорных регионах. Среди них изолированные группы населения юга Европы (Боснии, Герцеговины, Сербии, Черногории и др.). Вообще, ареал этого массивного, широколицего, с сильным выступанием носа населения простирается от Кавказа по всему горному поясу Европы, вплоть до Перинеев. Первым, кто определил специфику этого антропологического варианта, был еще И. Деникер. Сейчас установлено, что динарский тип, как назвали этот антропологический комплекс, восходит в своем происхождении как минимум к мезолитическому и ранненеолитическому населению Европы, для которого был весьма характерен (подробнее, см.: Алексеева Т.И. и др., 2003). Благодаря автохтонному развитию в условиях изоляции, обусловленной географией и этническим фактором, черты этого древнего пласта сохранились до сих пор (рис. 6.14).

6.2.5. " Подводные камни": объем популяции и дрейф генов

Выше мы рассмотрели простую схему работы в области этнической антропологии. На самом деле, все не так просто, и в этой работе антропологу приходится учитывать многообразие действовавших на протяжении истории факторов. В их числе:

объем популяции и другие демографические особенности населения, например, плотность населения;
характер смешения. Эта характеристика определяется кругом брачных связей, который в свою очередь зависит от степени изоляции конкретных групп.
характер изоляции, которая может быть связана с географией (только что мы это видели), может определяться этническим фактором (вспомните о старожилах и старообрядцах Сибири). Та же изоляция часто носит социальный характер;

Наконец, важно помнить о непосредственном влияния природных (климато-географических) и социальных (хозяйственно-культурных) условий на изменение отдельных антропологических признаков.
Все эти и многие другие вопросы, несомненно, не могут быть всегда изучены с достаточной полнотой, особенно, когда речь идет об ископаемом материале. Их надо иметь в виду, чтобы избежать одностороннего и упрощенного подхода к трактовке данных антропологии. Но эти же " подводные камни" антропологии иногда становятся удобной дорожкой, выводящей к решению исторических проблем (см. Хрестом. 6.4).
Изменение антропологических признаков происходит непрерывно, даже тогда, когда нет ни масштабной миграции, ни смешения разнородного населения. Конечно, на ум сразу приходит мысль, что изменились внешние условия среды. Но биологические признаки меняются даже тогда, когда и этот мощнейший фактор не действует.
Представьте такую ситуацию: несколько семей из какого-нибудь труднодоступного горного селения переходит жить в соседнее ущелье. Возникают две небольшие популяции, жители которых исходно родственны и похожи между собой. Обе группы живут изолированно друг от друга, не заключают браки со своими соседями, а условия их жизни неизменны, с момента разделения. Проще говоря, вообще ничего не происходит. Но антрополог, посетивший эти две популяции спустя несколько поколений, обязательно обнаружит между ними различия по ряду признаков.
Ключ к объяснению этого случая - упоминание о небольшой численности данных групп. Перед нами так называемые малые популяции. Численность населения в них исходно мала, а браки заключаются сравнительно редко. Еще точнее, невелико число лиц, находящихся в репродуктивном возрасте. Именно эта часть населения, собственно, и формируют " черты" следующего поколения. Таких людей - брачных пар - немного. В результате при скрещивании возникает эффект ошибки выборки гамет. Это приводит к стохастическим изменениям частот различных генов (точнее аллелей) в последующем ряду поколений.
Этот эффект, получивший в популяционной генетике название дрейфа генов, одно из проявлений т.н. генетико-автоматических процессов, происходящих в самых различных, и не только человеческих, популяциях.
Чем меньше объем популяции, тем потенциально сильнее размах колебаний генотипических частот и изменение прежнего их распределения. Наоборот, сохранение существующего распределения в ряду поколений, при прочих равных условиях, можно ожидать лишь в достаточно больших по численности популяциях (рис. 6.15).
Итак, дрейф генов - это случайные изменения частот генов (аллелей) в ряду поколений, происходящие как результат ошибки выборки гамет при скрещивании в небольших по численности популяциях.

Он имеет два весьма распространенных варианта, различающихся тем, в каких условиях возникла популяция малого размера:

эффект бутылочного горлышка. Под воздействием определенных (как правило, экзогенных факторов) численность большой популяции может сильно и резко сократиться. При этом образуется малая группа, в составе которой исходно изменена частота различных генов. Кстати, если изменения будут не слишком катастрофическими, согласно эволюционным представлениям, выживут преимущественно более приспособленные индивиды, имеющие свои генотипические особенности. В этой небольшой группе начинается генетический дрейф, и к чему он приведет - неизвестно (рис. 6.16).
эффект основателя популяции (или эффект родоначальника). Дрейф генов может начаться во вновь возникшей популяции, состоящей сначала из небольшого числа особей (например, отселившейся семьи и т.п.). На основании этого исходно специфичного генетического материала в дальнейшем формируется генофонд целой популяции. В результате то, каким будет население спустя несколько поколений, во многом определено чертами всего нескольких родоначальников группы.

Яркий пример второго эффекта для популяций человека - секта меннонитов из штата Пенсильвания (США). Эта группа, по понятной причине живущая достаточно обособленно, сейчас насчитывает около 8 тысяч человек. Но известно, что основана она была в 1770 г. всего тремя супружескими парами. В настоящий момент около 13% лиц из этой секты страдают серьезной наследственной патологией (полидактилия и карликовость). В других группах меннонитов такая патология не встречена. Есть все основания полагать, что один из основателей пенсильванской группы оказался гетерозиготным носителем рецессивной мутации, вызывающей данное заболевание (Кайданов Л.З., 1996. С. 103)
Менее экзотических примеров, конечно, намного больше.
Вспомните теоретическую ситуацию с разделившейся группой из горного селения. Она не придумана. Именно с подобной картиной столкнулись исследователи, начавшие изучение народов горного Дагестана. Это население рассредоточено во множестве относительно небольших селений, затерянных в высокогорных долинах. Группы автохтонны - они длительное время живут в условиях изоляции. В результате этого сформировалось огромное количество различий: бесчисленные языковые диалекты (жители соседних селений иногда не понимают друг друга), уникальные черты материальной и художественной культуры (рис. 6.17). Общий кавкасионский антропологический комплекс остался единым, но каждая из этих групп уникальна по отдельным биологическим признакам, в возникновении которых генетико-автоматические процессы сыграли свою роль.
Итак, специфичные антропологические черты могут формироваться в результате миграции, смешения или длительного автохтонного существования. Одним из механизмов их возникновения является действие генетико-автоматических процессов. Эффект этого явления определяется демографическими параметрами популяции (ее объемом и долей населения, участвующего в репродуктивном процессе) (см. Хрестом. 6.5).

Истоки исследований

Изучение антропологического облика восточных славян вплоть до середины XX в. носило нерегулярный характер. Однако уже в этот период был накоплен колоссальный материал, использованный позже во многих работах и не потерявший своего значения до сих пор. Не менее интересны и теоретические разработки, выполненные в рамках этих исследований. Среди таких работ выделяются труды Д.Н. Анучина, Е.М. Чепурковского, В.В. Бунака, Г.Ф. Дебеца и Н.Н. Чебоксарова.
Работы Е.М. Чепурковского замечательны тем, что в них впервые был последовательно применен им же и разработанный географический метод (Чепурковский Е.М., 1913; 1916). В составе современного населения европейской части России и Украины автор выделил ряд антропологических вариантов, имеющих довольно четкую географическую локализацию. Между ареалами этих типов, по Е.М. Чепурковскому, располагается зона смешения (табл. 6.1).

Таблица 6.1. Итоги первого последовательного антропологического описания населения Европейской России, выполненного Е.М. Чепурковским
Тип (другое название)^*	Описание	Распространение	Происхождение
" Западный великорус" (валдайский тип)	Светлоглазое и брахикефальное население	Валдай, Вологодская и Костромская губернии	По своим антропологическим чертам население сходно с белорусами, некоторыми литовскими и польскими группами и, по мнению автора, связано с позднейшей волной западной миграции.
" Восточный великорус" (северопонтийский или рязанский тип)	Темнопигментированное и субдолихокефальное население	Район среднего течения р. Оки	Население испытавшие контакт с группами, обитающими к востоку от зоны основного ареала русских. Его возникновение автор связал с потомками древних финно-угров.
" Широкоголовыйшатен"	Темноволосое ибрахикефальное население	Южная окраина русского ареала и часть Украины (область от Курска до Волыни)	Этот вариант автор считал поздним, образовавшимся в результате смешения разнородных элементов на территории Киевской Руси после ее опустошения ордынским нашествием.
" Северо-западный" (ильменский тип)	Светлоглазое, долихокефальное и высокорослое население	Новгородчина, Приильменье и Белоозерье	Указанные особенности позволили высказать предположение о связях новгородцев с западными финнами и северо-европеоидными народами.

Таковы общие результаты первой последовательной попытки антропологического описания населения Европейской России. Она была весьма успешной. В дальнейших работах подтвердилось выделение антропологического типа в зоне " восточного великоруса", который В.В. Бунак назвал северопонтийским (или рязанским). В антропологическом составе русских восточных районов была отмечена примесь монголоидных черт, фиксирующихся у соседних финно-угорских народов (Bunak V.V., 1932). Подтвердилась реальность валдайского (" западный великорус" ) и ильменского (" северо-западный тип" ) комплексов (рис. 6.24).
Но, конечно, это было лишь самое начало исследований.

Славяне

Что же мы получили:

с одной стороны, несомненна более или менее выраженная гомогенность антропологического облика русских, как населения, прекрасно вписывающегося в картину изменчивости европеоидных типов.
с другой - многократно подтверждено существование локальных антропологических вариантов в составе этого населения, различия между которыми невелики, но весьма отчетливы.

Теоретически Вы уже сейчас можете найти добрый десяток причин, определивших оба этих явления (недаром пять тем подряд мы обсуждаем проблемы биологической изменчивости). Если вспомнить кое-какие исторические факты, Ваши предположения, скорее всего еще более приблизятся к реальности. Но не будем торопиться.
Если проводить работу последовательно, следующим шагом должно стать привлечение данных по соседним народам - тому населению, во взаимодействии с которым априорно определялась антропологическая специфика русских. Но ареал расселения русских очень широк, и для такого анализа должны быть привлечены практически все доступные материалы, относящиеся к другим славянским, финно-угорским, балтийским и тюркским народам (см. Доп. материал 6.1).
Упростим задачу и остановимся подробнее на группе славянских народов.
Их ареал находится в рамках обширной зоны, разделяющей территории северных и южных европеоидов, в пределах большой европеоидной расы. Население этого региона отличается промежуточной по интенсивности пигментацией и большим разнообразием локальных сочетаний антропологических признаков.
Локальные варианты этого населения принято объединять в две группы - западноевропейскую и центрально-восточноевропейскую. Критерием для их выделения является в первом случае отсутствие, во втором - наличие незначительной монголоидной примеси, которая выражается в тенденции к ослаблению роста бороды, и к уплощенности лица и носа. В целом же, все без исключения славянские народы относятся к европеоидной расе, о чем говорят существенные для расовой диагностики признаки: у славян острый горизонтальный профиль лица, сильно выступают нос и переносье, слабо развиты скулы, выражен волосяной покров на лице и теле, отсутствует типичное для монголоидов набухание верхнего века.

Еще в ранних работах Н.Н. Чебоксарова было высказано предположение о двух этапах проникновения этих монголоидных элементов с востока на запад, связанного хронологически с двумя разновременными событиями:

с медленным внедрением монголоидов в неолитическое время (с племенами культуры ямочно-гребенчатой керамики);
с монгольским нашествием.

В настоящий момент можно говорить о пяти антропологических типах, представленных в составе славян и различающихся заметной морфологической спецификой. Они образуют компактные ареалы - группы популяций:

беломоро-балтийскую (название предложено Н.Н. Чебоксаровым),
восточноевропейскую (И.Е. Деникер),
днепро-карпатскую (В.В. Бунак),
понтийскую (В.В. Бунак),
динарскую (И.Е. Деникер).

Каждая из них, в свою очередь, подразделяется на несколько антропологических типов меньшего таксономического ранга, в чем мы только что убедились на примере русского населения (табл. 6.4).

12 3 4 5 Следующая ⇒