Национально-культурная специфика русской фразеологии

⇐ ПредыдущаяСтр 23 из 37Следующая ⇒

ФЕ как фрагмент ЯКМ. Многослойность национально-культурной специфики (НКС) русских ФЕ. Прототипы и образы русской фразеологии. Лингвокультурологические словари фразеологизмов.

Фразеологические единицы (ФЕ), отражая в своей семантике длительный процесс культуры народа, фиксируют и передают от поколения к поколению культурные установки и стереотипы, эталоны и архетипы. Фразеологизмы, по Ф.И. Буслаеву, своеобразные микромиры, они содержат в себе «и нравственный закон, и здравый смысл, выраженные в кратком изречении, которые завещали предки в руководство потомкам». Это душа всякого национального языка, в которой неповторимым образом выражаются дух и своеобразие нации.

Фразеология есть фрагмент языковой картины мира. ФЕ всегда обращены на субъекта, т.е. возникают они не столько для того, чтобы описывать мир, сколько для того, чтобы его интерпретировать и оценивать и выражать к нему субъективное отношение. Именно это отличает ФЕ (как и метафоры) от других номинативных единиц.

В.Н. Телия пишет, что фразеологический состав языка — это «зеркало, в котором лингвокультурная общность идентифицирует свое национальное самосознание», именно ФЕ как бы навязывают носителям языка особое видение мира. Например, сведения о быте русского народа (красный угол, печки-лавочки), об этикетном поведении (садиться не в свои сани, как пить дать, несолоно хлебавши, ломать шапку, бить челом), о традициях и обычаях (из полы в полу, вывести на чистую воду) и т.д.

Т. обр., в большинстве ФЕ (в том числе — паремий, т.е. пословиц и поговорок ) есть «следы» национальной культуры, которые должны быть выявлены. Главное при выявлении культурно-национальной специфики ФЕ — выявить национально-культурную коннотацию (НКК). Культурная информация хранится во внутренней форме ФЕ, которая, являясь образным представлением о мире, придает ФЕ культурно-национальный колорит.

Поскольку ФЕ — раздельнооформленные единицы (хотя и с целостной семантикой), т.е., как мы уже рассматривали, имеют компонентный состав, национально-культурные коннотации их многослойны.

1) Во-первых, они могут содержаться в отдельных компонентах ФЕ, например, в тех, которые называют предметы национальной культуры: щи, лапти, каша и т.п. (не лаптем щи хлебает, заварить кашу, каши не сваришь, кашу маслом не испортишь и др.). Сюда же относятся ФЕ, в которых отражена история народа, содержатся национальные (в том числе исторические) имена собственные и т.п. ( мамаево побоище, как Мамай прошел; верста коломенская; погиб, как швед под Полтавой; язык до Киева доведет; Москва не разом строилась; кричать во всю Ивановскую и др.), — в них содержатся страноведческие знания, а их понимание связано со знанием конкретных исторических или географических фактов. Так, Мамай — имя татарского хана, предводителя полчищ, совершавших опустошительные нашествия на Русь в XII-XIII вв., которые были, наконец, разбиты в 1380 году на Куликовом поле под началом московского князя Дмитрия: отсюда еще одно выражение — на поле Куликовом. Полтавская битва со шведами была при Петре I, в 1709 году, когда войска шведского короля Карла XII были наголову разбиты русскими. Коломна (село Коломенское) знаменито тем, что в XVII веке здесь, на столбовой дороге было заново произведено измерение расстояния до Москвы и установлены новые «версты» (верстовые столбы) большой высоты (поэтому так сейчас называют очень высоких людей). Ивановская площадь у колокольни Ивана Великого — в Московском Кремле: именно там оглашались во всю мощь легких (чтоб было слышно) царские указы. После взятия Иваном Грозным Казани татарские мурзы прикидывались бедными и просили наград — отсюда и пошло: сирота казанская и т.п. (Об истории этих и многих других фразеологизмов можно узнать из популярного «Словаря крылатых слов и выражений» Э.А. Вартаньяна (20001).

То же можно сказать о ФЕ и паремиях, в которых национальные ИС — только способ обобщения какого-то признака денотата (Хороша Маша, да не наша; На всякого Егорку есть поговорка; Били Фому за Еремину вину; показать кузькину мать; анютины глазки и мн. др.). В данных случаях не важно, кто такие Кузька, Фома, Ерема, Егорка, Маша или Анюта — это просто обобщенный образ, но национальные формы имен (о чем мы поговорим в следующей теме) делают эти ФЕ неповторимыми (и непереводимыми), именно они здесь — носители культурной информации.

2) Во-вторых, национально-культурная коннотация содержится во ФЕ в целом: в их образно-эмотивном основании, прототипах. Для того чтобы понять, что в этих ФЕ является носителем культурной информации, надо знать, как возникают такие ФЕ. Сначала возникает некая прототипная (т.е. буквальная) ситуация, затем содержание ее переосмысливается, т.е. формируется образ ФЕ, основанный на первичных значениях слов в прототипной ситуации. Именно они и оставляют свой след в образе, т.е. возникает внутренняя форма (ВФ), в которой и содержится основная информация, связанная с культурой. Культурную информацию в таких ФЕ можно, т. обр., получить из ВФ фразеологизма, ибо именно в ней наличествуют «следы» культуры — мифы, архетипы, обычаи и традиции, отраженные исторические события и элементы материальной культуры. Т. обр., в самом формировании ФЕ, т.е. в отборе образов, прослеживается их связь с культурно-национальными стереотипами и эталонами. Эта информация затем как бы возрождается в коннотациях, которые отображают связь ассоциативно-образного основания с культурой. Фразеологизмы, отображающие типовые ситуации (например, выносить сор из избы) начинают выполнять роль символов, эталонов, стереотипов культуры: нельзя выносить сор из избы, т.е. «разглашать сведения о каких-либо неприятностях, касающихся узкого круга людей или семьи».

Многие ФЕ относятся и к 1 и ко 2 типу одновременно (как, например, приведенный выносить сор из избы : в нем есть и компонент, называющий предмет национальной культуры — изба).

3) В третьих, надо сказать, что далеко не все ФЕ могут быть носителями национально-культурной информации прямо. Многие из них выражают общечеловеческие ценности и знания о мире, которые являются основой образов (зри в корень, между двух огней, не вешать нос и др.). Но национально-культурная информация может быть скрыта в них косвенно. Так, общечеловеческие знания о мире присутствуют во ФЕ типа развязать язык, связать по рукам и ногам, в которых живет образ узла, связывания как магического действия, характерного для культуры многих народов, по крайней мере, славянских. Т.е. национальная культура представлена в них через связь с общеславянской мифологией. То же можно сказать о ФЕ пить кровь, до последней капли крови, где кровь — символ жизненных сил, или родная кровь, где кровь — символ родства. Национально-культурная семантика представлена в них через связь с культурно-национальными эталонами, символами, стереотипами, близкими у разных народов. Многие ФЕ связаны с мифологемами и архетипами. Например, как в зеркале; как в воду глядел (ср. метафору зеркало воды): у многих славян зеркало — граница между земным и потусторонним миром (зазеркалье — перевернутый мир живых), как и некоторые другие слова: порог, окно, труба (о которых уже говорили в связи с образом дома), и эта символика глубоко архаична ( архетип ), связана с мифами, поверьями и суевериями ( мифологемы ). Зеркало — вещь опасная, запретная, созданная дьяволом, это средство контакта с ним (церковь и староверы запрещают иметь зеркала), в зеркало нельзя смотреться невесте перед венцом (стадия перехода из одного мира в другой), зеркало занавешивают в обряде похорон (якобы для того, чтобы покойник не мог пройти сквозь него с того света), гадания на зеркале связаны с тем, что оно якобы способно отражать не только видимый мир, но и потусторонний и т.п.

4) В разных языках образная основа ФЕ нередко имеет разную номинацию, что также можно считать национально-культурной спецификой ФЕ. Например, китайскому выражению проточная вода не гниет соответствует русский фразеологизм как мертвому припарки (о бесполезности, бесцельности каких-либо усилий). Смысл идентичен, но образное основание разное. Следовательно, такие ФЕ тоже можно считать национально-специфичными носителями культурной информации. Вообще сопоставительное изучение ФЕ, о чем уже говорилось, показывает, что даже минимальная разница в способе номинации, а значит, и в образном основании (например, русскому ФЕ убить двух зайцев < одним выстрелом> — т.е. «сделать два дела одновременно», соответствует китайское выражение одним выстрелом убить двух орлов), дает возможность приоткрыть завесу над различиями в мировидении, разными языковыми картинами мира или, напротив, увидеть культурное сходство или родство.

Проблема восприятия русских ФЕ иностранцами очень актуальна: ведь фразеологизмы не только образные выражения, делающие нашу речь более выразительной, но и единицы языка, ярко отражающие историю, быт, нравы, мораль народа, специфику его культуры. Поэтому непонимание и незнание образной основы ФЕ может привести к неправильному его употреблению и к неверным выводам о характере народа. Например, фразеологизм бить челом (отсюда и слово челобитная), который описывает определенный ритуал и одновременно выражает значение этого ритуала (в Древней Руси челом, т.е. лбом бились об пол (землю), падая перед вельможами и царями в земном поклоне; это называлось «кланяться большим обычаем» и выражало крайнюю степень уважения) с точки зрения иностранцев демонстрирует чуть ли не главное отрицательное качество русских — их рабство, раболепство. А выражение красна девица воспринимается иностранцами как «накрашенная», а не «красивая» и позволяет делать вывод, что русские женщины сильно красятся.

Поэтому так важно создание специальных лингвокультурологических (или лингвострановедческих) словарей фразеологизмов и паремий, в которых объяснялись бы ФЕ всех указанных типов. И это важно не только для иностранцев, изучающих русский язык, но и для самих носителей языка.

Ярким примером такого типа словаря являются лингвострановедческие словари (их жанр обозначен и аргументирован самими авторами) «Русские пословицы, поговорки и крылатые выражения» В.П. Фелицыной и Ю.Е. Прохорова (1988) и «Русские фразеологизмы» В.П. Фелицыной и В.М. Мокиенко (1990). Второй словарь в более упрощенном виде вышел в 1999 г. под названием «Школьный фразеологический словарь», и это подтверждает нашу мысль, что подобные словари нужны не только иностранцам. В какой-то степени к ним примыкает и лингвострановедческий словарь А.А. Акишиной, Х. Кано и Т.Е. Акишиной «Жесты и мимика в русской речи» (1991), в котором описаны хоть и невербальные средства речевого общения, но такие, которые могут быть выражены и словесно, с помощью устойчивых оборотов (типа заглядывать в глаза или указывать пальцем), что и демонстрирует данный словарь.

Расскажем подробнее о лингвострановедческом словаре фразеологизмов. В словарь включались лишь наиболее употребительные ФЕ, имеющие т.н. страноведческую ценность. Лингвострановедческая семантизация ФЕ в этом словаре заключается в том, что помимо языковой характеристики фразеологизма (форм, вариантов, значения, употребления, синонимии, антонимии) дается лингвострановедческий комментарий как к самому фразеологизму (описание прототипа, образной основы ФЕ), так и (при необходимости) к отдельным его компонентам, имеющим также страноведческую ценность (историческое событие или реалия быта). Комментарий составлен таким образом, чтобы стал понятен путь метафорического развития смысла ФЕ. Расположены ФЕ в словаре по алфавиту ключевых (обычно страноведчески ценных) слов — компонентов ФЕ: например, при слове КАША приведены и объяснены ФЕ — ЗАВАРИТЬ КАШУ, КАША ЗАВАРИВАЕТСЯ, РАСХЛЕБАТЬ КАШУ, КАШИ НЕ СВАРИШЬ, МАЛО КАШИ ЕЛ, КАША В ГОЛОВЕ, КАША ВО РТУ, КАШИ ПРОСЯТ. Уже само количество фразеологизмов со словом КАША свидетельствует о страноведческой ценности этого слова, лексический фон которого и изъясняется в словарной статье первого фразеологизма:

КАША — «русская национальная еда, которую варят из риса, гречневой, овсяной, манной или какой-л др. крупы, на воде или на молоке… Каша — повседневное сытное и любимое кушанье. Издавна на Руси кашу ели с маслом: чем больше масла, тем вкуснее (ср. пословицу Кашу маслом не испортишь). В древности каша была также обрядовым блюдом, которое обязательно варили, например, во время свадьбы. Делали это сообща, сразу несколько семейств, что было довольно сложно и хлопотно».

Далее следует описание самого фразеологизма: «фразеологизм представляет собой первую часть пословичного выражения Сам кашу заварил, сам ее и расхлебывай, т.е. сам начал какое-то сложное, запутанное или неприятное дело, сам и должен отвечать за его последствия»… и т.д.

В остальных статьях информация (по мере необходимости) добавляется в связи с конкретным выражением. Например, в статье КАШИ НЕ СВАРИШЬ добавляется: «В древности каша имела ритуальное значение. Совместное приготовление обрядовой еды свидетельствовало о сплоченности, коллективизме в древнем обществе и осуждении индивидуализма и эгоизма. Это осуждение сохранилось в форме и содержании фразеологизма».

Таким образом, всякий фразеологизм (в широком смысле) — носитель культурной информации, выражающий ее прямо или косвенно. ФЕ — это своего рода «кладезь премудрости» народа, сохраняющий и воспроизводящий его менталитет, его культуру в поколениях.

⇐ Предыдущая 18 19 20 21 222324 25 26 27 Следующая ⇒