Развитие организационных форм научных исследований.

⇐ ПредыдущаяСтр 11 из 18Следующая ⇒

Как и в предыдущие периоды историческая наука находилась под пристальным вниманием государства. С одной стороны оно строго контролировало общественные науки, особенно в плане их политической благонадежности: препятствовало открытию новых университетов в Перми, Тифлисе, Екатеринбурге и других городах, так как, считали правящие круги, это «приближает революцию»; увольняло из университетов профессоров в целях «оздоровления» политической обстановки. С другой стороны, правительство проводило покровительственную политику в отношении создания новых научных центров и исторических исследований. Новые организационные структуры инициировались самой исторической наукой, внутренними потребностями ее развития. Однако ни один крупный проект не мог быть воплощен в жизнь без одобрения и поддержки на государственном уровне.

В системе организации научных исследований, по-прежнему, ведущую роль играли Академия наук, университеты, архивы, исторические общества.

Система подготовки специалистов-историков. К концу Х1Х в. сформировалось научное сообщество профессионалов-историков. Только в столицах и крупных университетских центрах, по неполным данным, работало свыше 800 ученых, примерно две трети из них составляли специалисты по отечественной истории.1

Это являлось результатом работы в первую очередь российских университетов и других специальных высших учебных заведений. В начале ХХ в. в России работало 11 университетов, из них восемь имели факультеты гуманитарного профиля, а также ряд институтов с историко-филологическими и юридическими факультетами. В 1899 г. был открыт Восточный институт во Владивостоке; в 1907 г. Археологический институт и Лазаревский институт восточных языков в Москве.

Университеты продолжали работу по совершенствованию учебного процесса: историко-филологическим факультетам «в силу потребностей и местных условий» разрешено было открывать новые кафедры: этнографии и исторической географии, истории первобытных обществ, археологии, истории Востока и другие.

На базе университетов формировались научные школы, объединения ученых, как правило, вокруг крупнейших ученых. Они имели свои научные традиции, общие научные интересы, отличались культурной атмосферой. Признанным лидером школы Московского университета, занимавшейся изучением русской истории, являлся в.О.Ключевский. К ней причисляют его учеников - П.Н.Милюкова, М.К.Любавского, Н.А.Рожкова, М.Н.Богословского, А.А.Кизеветтера, Ю.В.Готье и других, которые специализировались и готовили диссертации под руководством Ключевского. В области всеобщей истории сложилась школа П.Г.Виноградова. Для московской школы было характерно, отмечают современные исследователи, интерес к разработке социально-экономической тематики и соответствующих видов источников, широкие обобщения и внимание к теоретическим проблемам.

Приверженностью к тщательному анализу источников отличалась петербургская школа. В конце Х1Х в. наиболее яркими фигурами в ней были С.Ф.Платонов и А.С.Лаппо-Данилевский. Петребургская школа много сделала для выделения источниковедения в специальную дисциплину, плодотворно занимался археографической деятельностью. Школы не были изолированы друг от друга. Их объединяла приверженность к общим исследовательским традициям, профессиональная подготовка, научная культура и т.п. Широкую известность, например, приобрела в 90-е годы «русская историческая школа», объединявшая специалистов в области средневековой истории Западной Европы. В нее входили Н.И.Кареева и М.М.Ковалевского, профессора Петербургского университета, П.Г.Виноградов профессор Московского, и другие. В Казанском университете сложилась школа антиковедов, в Киеве – западно-русского права, под руководством В.Б.Антоновича.

Дальнейшее развитие получила система университетских научных обществ, направленных на удовлетворение коммуникативных и социокультурных потребностей научного сообщества историков. В Петербургском (1889 г.) и Московском (1894 г.) университетах были созданы многоплановые объединения нового типа, открытые для публики и, что особенно важно, для студенческой молодежи. Последнее обстоятельство вызвало пристальное внимание полиции и последовал запрет на проведение публичные заседания. Общества издавали сборники - в Петербургском университете «Историческое обозрение» и в Московском - «Издание Исторического общества при императорском Московском университете».

Значительно увеличилось количество специализированных обществ. Среди них - Русское военно-историческое общество, имевшее свои филиалы в 12 городах. Общество ревнителей русского исторического просвещения имени Александра Ш, Русское генеалогическое общество в Петербурге, Общество защиты и сохранения в России памятников искусства и старины, имевшее филиалы в Туле, Орле, Казани, Вологде, Ярославле и другие. Практически все общества имели свои издания.

В объединении «умственных сил» российской науки большую роль начали играть местные краевые общества, процесс создания которых с 90-х г. принял массовый характер и особенно после утверждения в 1904 г. «Временных правил об обществах и союзах», предоставлявшие право создавать научные общества губернским властям. Такие общества имели место во Владивостоке, Томске, Екатеринбурге, Астрахани, Самарканде и других городах. Они изучали историю своего края, производили археологические раскопки, занимались охраной местных памятников, устройством музеев и библиотек. Местные общества способствовали росту интереса широких слоев населения к истории. Большую роль в организации научной деятельности и практической работе местных обществ играли проводимые в различных регионах России и ориентированные на их проблемы Археологические съезды.

В Академии наук по-прежнему основной состав ее членов работал в университетах, архивах и других исторических учреждениях. В конце Х1Х в. приоритетным стала исследовательская работа. С целью большего объединения ученых и организации направления их деятельности в 1903 г. была создана постоянная историческая комиссия, первым президентом ее стал А.С.Лаппо-Данилевский. Она подготовила текст проекта развития исторической науки, который планировалось утвердить на первом Русском историческом съезде имени Николая П в 1919 г.

Академия наук являлась инициатором создания крупных коллективов, объединенных временно единой целью. В связи с празднованием 200-летия со дня рождения Ломоносова в 1909 г. была создана комиссия «Ломоносов и елизаветинское время». Широко отмечался 100-летний юбилей Отечественной войны 1812 г. и была издана семи томная работа «Отечественная война и русское общество». 50летие отмены крепостного права было отмечено выходом шести томной коллективной работы «Великая реформа. Русское общество и крестьянский вопрос в прошлом и настоящем».

Среди наиболее крупных публикаций Академии наук – продолжение издания «Писем и бумаг Петра Великого»., «Полного собрания законов российской империи», Памятники русского законодательства. 1649-1832 гг.».

В конце Х1Х-начале ХХ в. значительно возросло количество Губернских архивных ученых комиссий. К 1917 г. они были созданы в 29 губерниях. Они печатали архивные материалы, каталоги, исторические исследования, путеводители, указатели и т.п. В 1884-1917 гг. Губернскими архивными комиссиями было издано 496 сборников и 401 отдельное издание.1 Они внесли большой вклад в развитие краеведения.

Активизировалась деятельность ведомственных архивов. Началась развиваться сеть архивов отдельных учреждений - акционерных обществ, банков и т.п.

Стремление собрать и сохранить архивные материалы привело к созданию в конце Х1Х- начале ХХ в. мемориальных музеев и архивов: дом-музей М.И.Глинки, Л.Н.Толстого. В связи с ознаменование 100летия со дня рождения А.С.Пушкина (1899 г.) в 1905 г. был создан Пушкинский дом, как хранитель архива поэта, материалов его эпохи и как научный центр.

Одним из главных направлений деятельности архивов, наряду со сбором и публикацией материалов стало научное описание документальных материалов. Большую ценность представляют многотомные издания описей материалов Сенатского архива, Архива Святейшего Синода, Государственного совета, местных архивов и частных архивов. Результаты научной работы ученых-архивистов явились публикации «Сборника материалов, относящихся до архивной части в России» и «Сборника статей по архивоведению».

Научно-издательская деятельности архивов и Академии наук работа неоднократно как и прежде обращала внимание на правила публикации источников. К концу Х1Х в. закрепились навыки систематических публикаций, соблюдались преемственность в практическом осуществлении издания капитальных работ. Однако все попытки ученых подготовить общие правила изданий исторических материалов не увенчались успехом. Последние тома Полного издания русских летописей, под «смотрением» А.А.Шахматова отличались более высоким уровнем археографической обработки. Появилисьновые формы публикации летописей - фотографическим и фотомеханическим способами.

Одним из важных моментов в публикации источников было обращение к материалам современности. С 1906 г. начали издаваться «Стенографические отчеты» заседаний Государственной думы, ежегодные выпуски «Отчеты съездов фабричных инспекторов» и другие.

Значительное место в публикациях занимала мемуарная литература. Под влиянием революционного движения началось издание документов по истории революционного и общественного движения в России в том числе материалы и о революции 1905-1907 г., профсоюзному движению и другие.

Продолжали публикацию исторических материалов и исторических работ журналы «Русский архив», «Русская старина», «Киевская старина»», «Журнал министерства народного просвещения», вновь созданные журналы – «Исторический вестник» (1880-1917), «Былое» (1906-07, 1917-1927), «Голос минувшего» (1913-1924) и другие. Интерес к философии истории, вопросам религиозным, нашли отражение в журнале «Философия и психология». Журналы играли большую роль в распространении исторических знаний. Однако, «Русская историческая наука, успевая занять почетное место даже в международном научном общении, - писали в «Русском историческом журнале» – до сих пор не располагает периодическим органом, способным удовлетворить самым насущным ее потребностям».

Для конца Х1Х – начала ХХ в. характерно было широкое распространение учебной литературы – для студентов публикацией литографированных курсов лекций (Ключевского, Платонова, Багалея, Милюкова), школьников – учебники и учебные пособия Д.И.Иловайского, С.Ф. Платонова и других. Ученые активно включались в просветительскую деятельность. Они продолжали чтение публичных лекций, организовали движение за образование народа и издавали популярные книги по истории для народного чтения (особую роль в этом играло издательство Сытина). В губерниях печатались разного рода календари, памятные книги по истории края.

Своего логического завершения достигла дифференциация исторической науки. В конце Х1Х в. окончательно определились как специальные дисциплины – археология и этнография, историческая география, нумизматика, палеография, хронология, сфрагистика. Были определены их предмет и метод. Появились специальные исследования. Они заняли прочное место в профессиональной подготовке историков.

К 80-м г. завершился важный этап в развитии русской археологи - она оформилась в отдельную отрасль исторического знания. Д.Н.Анучин, В.А.Городцов определили основные методы как поиска так и изучения, интерпретации археологического материала. Добытые археологические сведения стали широко использоваться в изучении древнейших периодов отечественной истории. По-прежнему археологов привлекали древности юга России – территории античного Босфорского царства. Наиболее известным своими раскопками был археолог и историк античного искусства профессор Петербургского университета Б.Ф.Фармаковский. Раскопками древнерусских памятников занимался А.А.Спицын. Особо широкую известность среди археологических открытий в конце Х1Х в. приобрели раскопки В.В.Хвойко трипольских поселений. Начаты были раскопки в Средней Азии.

Активизировалась работа Петербургской археологической комиссии, получившей в 1889 г. исключительное право на разрешение и контроль раскопок. Результаты археологических исследований публиковались в ежегодных «Отчетах» Комиссии, а также в издаваемых ею «Известиях» (1901-1918) и «Материалах по истории России».

Усиление интереса общества к истории народа, его быта и культуры определило развитие этнографии как специальной дисциплины. Большую работу в развитии этой дисциплины играл этнографический музей, начавший с 1900 г. систематическое издание материалов этнографических экспедиций: «Сборник музея Антропологии и этнографии»; этнографическое отделение Императорского Русского музей им. Александра Ш с 1910 г. начал издавать «Материалы по этнографии России». В 1887-1895 г. вышло 4 выпуска «Систематического описания коллекций Дашковского этнографического музея», составленных под руководством известного фольклориста и кавказоведа В.Р.Миллера. Он подготовил первый в литературе обзор разных сторон материальной культуры народов России.

Большая работа велась по сбору материалов о народных обычаях, верованиях, занятиях в Среднем Поволжье, на Кавказе, в Сибири, Якутии, Хакасии и других краях частным этнографическим бюро В.К. Тенишева. Были организованы экспедиции в Центральную Азию. Появился труд Д.К.Зеленина «Библиографический указатель русской этнографической литературы о внешнем быте народов России». Продолжены были исследования в области устного народного творчества: С.В.Савченко Е.Э.Линева, А.Н.Веселовский и другие. Московским обществом любителей естествознания, антропологии и этнографии была создана Музейно-этнографическая комиссия (1901 г.), выпускавшая труды популяризировавшие народно-музыкальное творчество.

Окончательное право самостоятельной дисциплины получила историческая география. В конце Х1Х в. историческая наука обладала значительным количеством исследований по исторической географии различных регионов Древней Руси, Московского государства и российской империи: очерки по истории Южной России, Новороссийского края, специальные исследования и сборники документов, рассматривающих колонизационные процессы (И.И.Дубасова, Д.И.Багалея, В.О.Ключевского). В 1887 г. был опубликован обобщающий труд по истории колонизации в период от правления Ивана грозного до Алексея Михайловича – «Очерки по истории колонизации степной окрайны Московского государства».

На рубеже Х1Х-ХХ в. историческая география вводится в учебные программы высших учебных заведений. Специальные курсы читают С.М.Серкедонин в Петербургском университете, М.К.Любавский – Московском. Издается учебный курс А.А.Спицина «Русская историческая география» (1917 г.), курс исторической географии Литвы, Малороссии Любавского и другие.

Палеография о т изучения и описания отдельных палеографических признаков перешли к созданию обобщающих специальных работ по палеографии. Среди них работы И.И.Срезневского «Славяно-русская палеография», А.И.Соболевского А.И. «Славяно-русская палеография» Палеография заняла прочное место в подготовке историков. Были изданы курс лекций Н.М.Карпинского, учебник И.А.Щепкина, пособие для изучения скорописи ХУ-ХУШ в. И.С.Беляева и другие.

. Среди специалистов в «науке об актах» дипломатика Н.П.Лихачев, Н.А.Ардашев, А.С.Лаппо-Данилевский. Им принадлежит заслуга в определении предмета, методов и методики изучения этого вида исторических документов.

Одной из ведущих вспомогательных исторических дисциплин становится хронология. Вклад в изучение проблем хронологии внес А.А.Шахматов, занимавшийся исследованием хронологии летописания, Н.В.Степанов опубликовал таблицы для решения задач.

В нумизматикепервостепенное значение в конце Х1Х в. приобрела задача пересмотра всего накопленного материала. Осуществлена она была в 90-е годы крупнейшим русским нумизматом А.В.Орешниковым, признанным главой русской школы нумизматов. В работе, составившей эпоху в русской нумизматики, «Русские монеты до 1547 г.» он дал первый образец исторического анализа русских монет, и обратил внимание на то, что они являются серьезным источником по изучению большого круга вопросов истории. К истории денежного дела Московского государства обратился другой известный ученый С.И.Чижов.

Направление и характер генеалогических изысканий в начале ХХ в. остался прежним – дворянское родословие. Они были в центре внимания историко-родословного общества (Москва, 1904 г.). Русское генеалогическое общество в Петербурге (1895 г.), впервые обратилось к изучению родословию служилого класса допетровской Руси. Среди наиболее интересных работ исследования А.Б.Лобанова-Ростовского, Г.А.Милорадовича, В.А.Модзалевского.

Успехи геральдики были связаны с трудами В.К.Лукомского, который впервые в работе «О геральдийском художестве в России». провозгласил необходимость использования герба как исторического источника. В 1913-1914 г. в Санкт-Петербурге выходил журнал «Гербовед», объединивший вокруг себя русских исследователей геральдики.

Международные связи. Примечательной чертой времени было расширение связи русских ученых с зарубежными коллегами. Русская историческая наука заняла свое место в мировом научном пространстве.

Если в предшествующее время связи с западноевропейской наукой ограничивались приглашением иностранных ученых для работы в Академии наук и университетах России, стажировкой русских молодых ученых в университетах Западной Европы и переводами книг западных философов и историков на русский язык м соответственно сочинений русских ученых на европейские языки, то в конце Х1Х в. они приобретают свои организационные формы.

Крепкие связи устанавливаются в 90-е годы с западной наукой «русской исторической школы». Она стала признанным авторитетом за рубежом в области изучения медиевистики.

Практикой стал выезд русских ученых за границу для работы в архивах, чтения лекций. Русские ученые выезжали за рубеж для работы в архивах. В университетах Англии, Бельгии, США, Болгарии читали лекции М.М.Ковалевский, П.Г.Виноградов, П.Н.Милюков. В 1916 г. русские ученые по приглашению английских коллег приступили к созданию обобщающего курса истории россии.

О международном авторитете русской исторической науки говорит расширение международных контактов Академии наук, участие русских ученых в международных исторических съездах, конференциях. В 1900 г. Академия наук вступила в Международную ассоциацию академий. Постоянным членом ее стал Лаппо-Данилевский. В 1913 г. он был избран ее почетным вице-президентом. По его предложению очередной конгресс ассоциации должен был состояться в Петербурге в 1918 г. С 1902 г.Лаппо-Данилевский принимал участие в Постоянной международной исторической комиссии, был тесно связан с учеными отделения истории и филологии в Риме, неоднократно выступал с лекциями за границей, в том числе и по истории русской исторической науки. «Для Европы и Америке, - вспоминал Г.В.Вернадский, - Лаппо-Данилевский был живой связью с русской исторической наукой».

В работе Международного социологического института в Париже на протяжении нескольких лет принимала участие группа русских ученых в составе П.Г.Виноградова, И.А.Кареева, И.И.Янжула, А.С. Лаппо-Данилевского.

Оживление экономических и культурных связей России с другими странами способствовало созданию исторических учреждений за границей. В 1894 г. в Константинополе был основан Русский археологический институт для изучения византийских древностей. Возглавил его Ф.И.Успенский. В.С.Голенищев основал кафедру египтологии при Каирском вниверситете.

Теория и методология.

Перемены в общественной жизни повлияли существенным образом на состояние исторической науки, заставили переосмыслить сами ее основы, подходы к познанию и осмыслению накопленного материала.

Процессы, которыми качественно характеризуется состояние исторической науки того времени, раскрываются в отечественной историографии через понятие «кризис». Оно было введено в научный оборот тогда же самими участниками научно-познавательного процесса. Они понимали кризис как изменение представлений о природе, целях и методах исторической науки, пересмотр социологических схем и понятий. Кризис усилился, по мнению Ю.Р.Виппера и Д.М.Петрушевского после 1905 г. В философии отсутствовало ясное направление, возникли сомнения в возможности синтеза и создание системы, потерпела крушение теория прогресса, которая составляла «чуть ли не главный догмат культуры Х1Х в.

В работе 1911 г. Виппер рассматривал кризис как процесс мировоззренческий, наиболее ярко выразившейся в «жестком конфликте между идеологически и материалистическим истолкованием истории в споре о существовании законов исторической жизни»1. Преодоление кризиса, писал Петрушевский, произойдет тогда, когда история станет «наукой в истинном смысле этого слова, наукой реальности с определением задач и методики»2.

Павлов-Сильванский связывал кризис исторической науки с невозможности ею ответить на запросы общества и предвидеть происходящие события. По убеждению Н.А.Бердяева к кризису привело распространение в начале ХХ века теорий познания, которые вели к потере «ощущения реальности», к разобщению «с глубиной бытия»3. Выход – в возвращении к «религии и мистики».

В советский период историографическая ситуация характеризовалась как «теоретико-методологический». Он связывался с

с распространением в исторической науке субъективизма, отрицанием объективности исторического знания и самой исторической действительности, с отказом от признания исторического развития. Особое внимание обращалось в этом плане на либерально-буржуазное направление. Кризис определялся и внешними условиями функционирования исторической науки: кризисом общества в историческом знании и возможности науки их удовлетворить. В понятие «кризис» советские ученые в разное время вкладывалось разное содержание – от всеохватывающего упадка, движения назад, до понимания кризиса как процесса развития, переходной эпохи. Современные ученые отказываются рассматривать историческую науку рубежа Х1Х-ХХ веков через понятие «кризис», особенно при рассмотрении отдельных ее аспектов (источниковедение, медиевистика) и персоналий, что совершенно справедливо. Однако это не снимает проблему при общей характеристике исторической науки того времени. Кризис - это естественное форма развития науки, время перехода от одного качественного состояния к другому, когда проявляются возникшие в явлении противоречия. Саморегуляция системы научных знаний на базе новых теорий и методологий является «выходом из кризиса».

Поисков новых подходов к исследованию и осмыслению материала шли в нескольких направлениях и были связаны с неудовлетворенностью позитивистскими основания исторической науки: методами исследования накопленного наукой исторического материала, приверженностью к социологизаци, к опытному знанию как единственному пути к истине. Позитивизм не отражал и характерного для конца Х1Х в. увеличения интереса к индивидууму, который объявлялся причиной и содержанием исторического процесса. Появилась опасность утраты исторической наукой своей специфики. представления о будущих судьбах России. Кроме этого и историческая наука теряла свою специфику.

Суть изменений в исторической науке заключалась в «пересмотре всего хода исторического познания, всего аппарата описания и истолкования фактов, подлежащих научному исследованию»1. Перемены коснулись всего теоретического и методологического арсенала исторической науки. Активно обсуждались вопросы предмета и статуса исторической науки, специфики исторического познания, методы исследования, соотношение социологии и исторической науки, законы общественного развития, соотношения истории и современности. Они являлись предметом широких дискуссий философов, историков, социологов, различных течений и направлений исторической науки.

В предшествующий период развития исторической науки внимание историков было сосредоточено на теории исторического процесса, то есть на вопросах о том, как совершался и каков характер исторического процесс, чем обусловлено то или иное его течение, каковы факторы управляющие историческим процессом и т.п. В конце Х1Х – начале ХХ в. интерес сместился в сторону определения теории исторического познания, в область гносеологии, то есть способов, принципов и методов получения исторических знаний. Методология начала определяться в особую отрасль научного исторического знания, что отвечало практическим задачам исследований, внутренней логики его развития.

Обосновывая право методологии истории на самостоятельное существование, Лаппо-Данилевский писал: «…нельзя отрицать значение методологических рассуждений, не впадая в противоречие с основными задачами научной работы. Методология истории имеет полное право на самостоятельное существование, хотя еще не может считаться вполне сложившейся дисциплиной научно-исторического мышления»1.

Появляются специальные работы по методологии исторического познания Р.Ю.Виппера, Н.К.Кареева, А.С.Лаппо-Данилевского, М.М.Ковалевского, Н.М.Бубнова, М.М.Хвостова и других. Методология как специальный курс включается в подготовку специалистов-историков. В Московском университете впервые в отечественной учебной практике такой курс читает Ключевский, в Петербургском – Лаппо-Данилевский, в Киевском – Н.М.Бубнов, автор первого «Пособия по методологии истории» (Киев 1911 г.).

Методология истории определяется как учение о познавательных путях, при помощи которых историк познает прошлое. «Методология имеет в виду одно только учение о принципах и методах исторической науки, - писал Лаппо-Данилевский, - и не входит в рассмотрение реально протекающего процесса развития человечества или его исторических судеб»1. Метод в определении историка В.М.Хвостова – способ при помощи которого из исторических материалов получают историческое знание.

На конкретные вопросы теории и методологии однозначного ответа не было. Он варьировался в зависимости от философских позиций ученого, от принадлежности его к лагерю объективистов или субъективистов, материалистов и идеалистов. Мнения могли пересекаться, переплетаться, исключать друг друга. Критика позитивизма и определения новых подходов не привели к его исчезновению в практике исторических исследований. У многих историков можно обнаружить позитивистские позиции как составные части их подходов к изучению и осмыслению истории.

В исторической науке, наряду с появлением различных модификаций позитивизма утверждалась марксистская теория, получили распространение идеи западноевропейской неокантианской философии истории, психологический подход, ощущался подъем религиозных исканий. Это было связано с поиском духовной стороны в истории, интересом к личности, рассмотрением исторического процесса с точки зрения влияния на него идей. При помощи метафизики, дававшей чувство связи с бесконечным и высшим, считали возможным получить ответы на вопросы, которые выходили за рамки опытного научного знания, в том числе предвидеть будущее. Она провозглашала самостоятельность нравственного сознания, абсолютизировала его. Отсюда интерес не только к сознанию индивидуума, но к сознанию самого исследователя, реализации в историографической практике общих духовных, социальных, политических его установок. К метафизике проявляли интерес и сторонники неокантианской философии истории, и религиозная философия. На эти позиции переходила и часть позитивистов и марксистов.

Пересмотр теоретических и методологических основ исторической науки происходил по многим направлениям. Существенное влияние позитивизм продолжал оказывать на практику исторических исследований. Наиболее яркими его представителями в это время были П.Н.Милюков, А.А.Кизеветтер, представители либерального крыла отечественной науки, С.Ф.Платонов, придерживающийся консервативных взглядов, народники, Н.А.Рожков считавший себя марксистом. Он оказал влияние и на Ключевского, Лаппо-Данилевского и других.

В 90-е годы широкое распространение получили материалистические идеи К.Маркса и Ф.Энгельса. Материалистическое понимания истории выдвигало на первый план в определении общественного бытия материальный фактор - экономику, которая определяла все общественные отношения и сознание людей. Это определило и понимание роли народных масс в истории. Они являлись основной производящей силой общества, создателями материальных ценностей. Все идеи человека извлечены из опыта, отражают действительность «верно или искаженно». Поэтому познать человека можно только путем рассмотрения его в процессе практического отношений к миру. Марксизм подчеркивал объективный, закономерный характер развития исторического процесса и утверждали, что за всеми этими процесса стоят те или иные общественные силы, классы. Через их деятельность реализуется требование объективной необходимости. «История не делает ничего, - писал К.Маркс, - она не обладает никакими необъяснимым богатством… она не сражается ни в каких битвах. Не история, а именно человек действительный, живой человек – вот кто делает все это, всем обладает и за все борется»1 Но в практической деятельности индивидуальный субъект отодвигался на второй план. Он подменялся понятиями «социальная группа», «класс».

Позитивизм и марксизм подверглись критике со стороны неокантианской теории и методологии исторического познания, получившей распространение в России в конце Х1Х- начале ХХ в. «Неокантианский дух, - отмечал Бердяев, - стал орудием освобождения от марксизма и позитивизма и способом выражения назревших идеалистических настроений»1.

Внимание русских историков привлекли идеи неокантианской философии истории Баденской школы – В.Видельбанда, Г. Риккерта и других. Согласно этой философии, с учетом разности взглядов ее отдельных представителей, исторический мир является воплощением субъективных установок, планов и мотивов людей. История представлялась ими как мир единичных, неповторимых событий. Это явилось обоснованием отличий исторической науки от естественных наук, определило ее специфику.

Неокантианцы отвергали идею закономерностей как руководящего принципа исторического познания, признавали индивидуальность, уникальность исторических событий. Общественные явления рассматривались ими как результат сознательной деятельности людей, совокупность целей, поставленных индивидуумами. В силу этого они отрицали тождество наук естественных и общественных. Неокантианцы разработало учение о ценностях и рассматривали историю как науку оценочную. Высшими ценностями объявлялись религиозные, этические, эстетические, логические. Оценка тех или иных явлений и событий связаны с одной стороны, с познающим субъектом, а с другой, признанием всеми членами культурного сообщества определенных качественных характеристик. Некоторые из этих положений уже в качестве отдельных идей присутствовали в русской исторической науке и поэтому быстро завоевали доверие ученых. Развивал и уточнял применительно к исторической науки эти идеи А.С.Лаппо-Данилевский.

Возрастала роль метафизического миросозерцания. Начался активный поиск религиозных форм осмысления истории. Вера, поколебленная в исторической мысли позитивизмом снова становилась одним из путей познания и осмысления прошлого.

Поиск духовной стороны в истории, обращение к метафизике было характерно для историка и философа Л.П.Карсавина. Религиозно-мистические идей осмысления судеб прошлого, настоящего и будущего России стало в начале ХХ в. характерно для С.Н.Булгакова и Н.А.Бердяева. Они заложили основы христианского социализма. Определяющей силой духовной жизни человека Булгаков полагал религию. «Высшие и последние ценности, которые признает человек над собою и выше себя и то практическое отношение, в которое он ставится к этим ценностям. В этом смысле можно говорить о религии у всякого человека»1, писал Булгаков. Лаппо-Данилевский отмечали, что «благоразумный человек хранит в себе веру не только в то, что доказано опытом, но и в то, что несет в себе божественный отпечаток, проявление высшего разума». В науке был поставлен вопрос о соотношении науки и религии, о границах познания того и другого.

У В.С.Соловьева это звучит как единство теологического, философского, науки или Духа. Для того, чтобы понять суть окружающей человека природы и его самого, необходимо признать наличие третьей силы, что, по его мнению, придает единство природе и человеку. Такой силой является божественное начало, некая единая мировая субстанция. Главным началом научного познания мира поэтому является обобщение, создание цельно картины мира, которая и есть доказательство единства. Объективный мир – творение божественной силы. Он находится в постоянном движении. Источник движения непрерывное взаимодействие материальной и идеальной природы. Идеальное является особой творческой силой, которая пронизывает все существо и одухотворяет его. Человек – носитель этого идеального и есть главное, что заслуживает внимания. Религиозная философия Соловьева несла преимущественно нравственно-этический импульс, определяла внутреннее содержание человека. Отклонения от истинной религии или сближение с ней являются для Соловьева основой схемы развития человечества и истории России.

В конце Х1Х – начале хХ в. какой-либо ведущей теоретико-методологической линии, оказывающей решающее воздействие на историческое познание говорить не приходится. Представлено много различных подходов. Они пресекаются, противостоят друг другу. Каждая из них имеет свои положительные стороны и ограничения, возможные рамки использования, позволяющие рассмотреть те или иные стороны историко-общественной жизни. Отсюда новое утверждение относительно характера истины, новое понимание теории исторического прогресса, закономерностей, сил определяющих историческое развитие, принципов и методов исторических исследований.

Предметом широкой дискуссии стал вопрос о специфике исторической науки и ее месте в системе научных знаний. В 90-е годы Х1Х – начале ХХ висторики обратил внимание на различия естественных наук, наук генерализирующих (номотетических), имеющих дело с явлениями повторяющимися и науками индивидуализирующими (феномелогическими), имеющими дело с индивидуальным и неповторимым, к которым относили историческую науку. Эта точка зрения на разделение общественных и естественных наук становится преобладающей.

⇐ Предыдущая 6 7 8 9 101112 13 14 15 Следующая ⇒