Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Понятие о знаке. Свойства знака. Типология знаков.
Быть знаком – функция какого-то объекта. Причем, как правило, функция вторичная, если он только не сделан, чтобы быть знаком. // роза – знак любви, семафор Логич словарь Знак – материальный, чувственно воспринимаемый объект, к-рый символически, условно представляет и отсылает к обозначаемому им предмету, явлению, действию или событию, связи отношению, св-ву предметов действительности или событий. Семиотич. определение. Знак – материальный носитель социальной информации. Информация - след, оставленный объектом системы А в объекте системы Б. Общая теория систем. Знак – некое материальное явление А, замещающее при его восприятии некое явление Б и информирующее о нем. Св-ва знака 1) материальность 2) информативность (носитель информации) 3) замещающий характер информации. Знак информирует не о себе, а о чем-то другом. Но при этом, конечно, он информирует и о себе, но просто эта информация не важна. Соссюр выделил 4 с-ва знака
Структура знака Соссюр: 2х членная структура. Знак – единство означающего и означаемого.
Типология знаков По характеру соотношений м/у означаемым и означающим. Этот признак не заявлен и не выдержан строго. 1. знаки-симптомы, знаки-признаки Симптомы. Естественно существующие объекты, которые используются людьми как знаки. Связь м/у ними естественная. Семиотики не считают эту разновидность знаком. // при болезни, погода 2. знаки-сигналы Самый распространенный тип знаков. Знаки сознанные. Конвенциональная (условная) связь м/у означаемым и означающим. Предполагает договор м/у. Связь немотивированная, разной природы. 3. знаки-символы Условна, п.ч. ее выбирает человек, к-рый ее создает. Но в опредленной мере мотивирована. У означающего и означаемого есть какое-то сходство. // знак олимп движения, 1й конгресс мира – голубь Пикассо, герб – двуглавый орел. 4. знаки языка В языке есть знаки мотивированные и немотивированные. В этом нерядоположенность
Гл. недостаток классификации – все знаки уравнивает. Знаки языка – первичные знаки. Остальным созданы с помощью языка. Знаки первичные – знаки языка Знаки вторичные естественные искуственые знаки сигналы знаки признаки
Реальные св-ва знака языка (сравнить с Соссюром)
Лингвистика о знаковости языка. История вопроса. Наука стала изучать знаки с момента возникновения науки. Понимание слов как знаков в античности Аристотель «Языковые выражения суть знаки для душевных впечатлений. А письмо – знаки первых. Так же, как письмо не одинаково у всех, не одинаков и язык. Но впечатления душевные, с которыми в своих истока соотносятся эти знаки, для всех одинаковы. Также и вещи, впечатления от которых составляет их отображение тоже для всех одинаковы». Аристотель говорит о ед-ве предметной действительности, а тж о единстве нашего мышления. Но языки разные, 3000 языков. Аристотель понимал, что слова языка – знаки, с помощью к-рых мы передаем свои мысли. А. видел, что письмена тж являются знаками, понимал, что это знаки второго уровня. Тезис Аристотеля лежал в основе теорий XVI—XVIII вв., устанавливающих для всех языков единое логическое содержание при различных формах его обозначения.
Теория стоиков. Вопрос о том, как соединены звук и значение в слове. «Языковое выражение и их значения соединены по природе» VS «Эта связь условная, придуманная». Платон искал решение вопроса на состыковке этих двух подходов Гегель Если сознающий себя разум что-то обозначил, то он тем самым дал чувственному матераилу в качестве души чуждые ему самому значения.
В. Гумбольдт, характеризуя слова как знаки, указывает: «Люди понимают друг друга не потому, что они усвоили знаки предметов, и не потому, что под знаками договорено понимать точно одни и те же понятия, а потому, что они (знаки) представляют собой одни и те же звенья в цепи чувственных восприятии людей и во внутреннем механизме оформления понятий; при их назывании затрагиваются те же самые струны духовного инструмента, в результате чего в каждом человеке возникают соответствующие, но не одни и те же понятия».
А. А. Потебня прежде всего отмечает, что «в слове (тоже) совершается акт познания. Оно значит нечто, т. е., кроме значения, должно иметь и знак». Затем он поясняет: «Звук в слове не есть знак, а лишь оболочка, или форма знака; это, так сказать, знак знака, так что в слове не два элемента, как можно заключить из вышеприведенного определения слова как единства звука и значения, а три». Знак, пишет он, «есть общее между двумя сравниваемыми сложными мысленными единицами, или основание сравнения, tertium comparationis в слове». И далее: «Знак в слове есть необходимая замена соответствующего образа или понятия; он есть представитель того или другого в текущих делах мысли, а потому называется представлением».
Школа Ф. Ф. Фортунатова при определении характера языкового знака больший упор делает на внешнюю языковую форму языка, сохраняя, однако, представление в качестве важного элемента в образовании языковой единицы. Сам Ф. Ф. Фортунатов говорит об этом следующее: «Язык, как мы знаем, существует главным образом в процессе мышления и в нашей речи, как в выражении мысли, а кроме того, наша речь заключает в себе также и выражение чувствований. Язык представляет поэтому совокупность знаков главным образом для мысли и для выражения мысли в речи, а кроме того, в языке существуют также и знаки для выражения чувствований. Рассматривая природу значений в языке, я остановлюсь сперва на знаках языка в процессе мышления, а ведь ясно, что слова для нашего мышления являются известными знаками, так как, представляя себе в процессе мысли те или другие слова, следовательно, те или другие отдельные звуки речи или звуковые комплексы, являющиеся в данном языке словами, мы думаем при этом не о данных звуках речи, но о другом, при помощи представлений звуков речи, как представлений знаков для мысли»
В. К. Поржезинский (ученик Ф): «Языком в наиболее общем значении этого термина мы называем совокупность таких знаков наших мыслей и чувств, которые доступны внешнему восприятию и которые мы можем обнаруживать, воспроизводить по нашей воле». Но собственно знаком и в данном случае является не сама звуковая сторона слова, а представление о ней: «...представление звуковой стороны слова является для нас символом, знаком нашего мышления, вместо представления того предмета или явления нашего опыта, которое остается в данный момент невоспроизведенным».
У В. А. Богородицкого стремление рассмотреть языковой знак с иной стороны. Отмечая, что «язык есть средство обмена мыслей», что вместе с тем он «является и орудием мысли», а также «показателем успехов классифицирующей деятельности ума», В. А. Богородицкий пишет: «При этом обмене слова нашей речи являются символами или знаками для выражения понятий и мыслей». Ниже он уточняет: «Таким образом, слова, будучи знаками или символами предметов и явлений, как бы замещают эти последние, причем называемый предмет или явление может быть во время речи налицо, а может и отсутствовать, воспроизводясь воспоминанием или воображением».
Совершенно по-иному стал рассматриваться этот вопрос со времени выхода в свет книги Ф. де Соссюра «Курс общей лингвистики». Пожалуй, наиболее существенным в учении Ф. де Соссюра о знаковом характере языка явился тот тезис, в соответствии с которым язык как система знаков ставился в один ряд с любой другой системой знаков, «играющей ту или иную роль в жизни общества»; поэтому изучение языка на равных основаниях и тождественными методами мыслится в составе так называемой семиологии — единой науки о знаках. «Язык, — пишет в этой связи Ф. де Соссюр, — есть система знаков, выражающих идеи, а следовательно, его можно сравнить с письмом, с азбукой для глухонемых, с символическими обрядами, с формами учтивости, с военными сигналами и т. д. и т.п. Основное направление последующих многочисленных работ, посвященных проблеме языкового знака и в большей или меньшей степени примыкающих к идеям Ф. де Соссюра, сосредоточивается в первую очередь на стремлении выявить в языке черты, которые сближали бы его с другими видами знаковых систем. В этих работах и выкристаллизовывалось понимание термина «языковой знак» в том смысле, который обусловливается положением языка в семиологии (или, как иногда также говорят, семиотике), в результате чего проблема характера языкового знака фактически оказалась исключенной из научного рассмотрения лингвистов и превратилась в проблему знаковой природы языка. Языковой знак отныне уже не собственно языковое явление, находящееся в своеобразных и сложных отношениях с психическими и логическими категориями, но условная материальная форма обозначения некоторого внутреннего содержания, ничем по существу не отличающаяся от обычного ярлыка. Вследствие этого подверглись резкому изменению и методологические установки, лежавшие в основе изучения языка: если ранее понятие «языкового знака» было одной из частных проблем науки о языке, то теперь это уже определенная лингвистическая концепция, которая обусловливает понимание природы и сущности языка в целом. Большинство работ соссюровской ориентации (если не говорить о философском осмыслении проблемы знака, варьируют те темы, которые впервые прозвучали в «Курсе общей лингвистики». « Э. Бенвенист доказывает, что знак отнюдь не имеет произвольного характера (arbitraire), как полагал женевский исследователь. Точнее говоря, он произволен по отношению к внешнему миру, но неизбежно обусловлен в языке, так как для говорящего понятие и звуковая форма нераздельно связаны в его интеллектуальной деятельности, функционируют в единстве. Понятие образуется на основе звуковой формы, а звуковая форма не воспринимается интеллектом, если она не соответствует какому-либо понятию. Изменения в языке возникают в результате перемещения знака по отношению к внешнему объекту, но не в результате перемещения обоих элементов знака по отношению друг к другу. Значения знаков в синхронии, постоянно нарушаемой и восстанавливаемой системы, соотносимы друг с другом, так как они противопоставляются друг другу и определяются на основе своих различий. Ш. Балли, отталкиваясь от установленного де Соссюром различия между произвольным (например, arbre) и обусловленным (например, dix-neuf, poir-ier) знаками, различает обусловленность внешней формой (восклицание, ономатопейя, звуковой символизм, экспрессивное ударение) и обусловленность внутренними отношениями (ассоциативные группы значений) и приходит к выводу о необходимости установления следующего идеального принципа: сущность полностью обусловленного знака состоит в том, что он покоится на определенной внутренне необходимой ассоциации, а сущность полностью произвольного знака — в том, что он связывается со всеми другими знаками на основе внешних факультативных ассоциаций. Между этими двумя крайними полюсами протекает жизнь знака». У некоторых языковедов можно отметить стремление провести разграничение между знаком и символом, когда в последнем устанавливается наличие известной связи между обозначаемым и обозначающим, или же выделить различные типы знаков. Например, Сэндман выделяет симптомы, или естественные знаки, сущность которых основывается на естественном соединении двух явлений (побледнение лица «означает» определенные чувства) и искусственные, или универсальные, знаки.
Популярное:
|
Последнее изменение этой страницы: 2016-03-22; Просмотров: 2001; Нарушение авторского права страницы