Этнический состав кыпчакской миграции в Башкирию

⇐ ПредыдущаяСтр 36 из 43Следующая ⇒

I I ервый поход монголов в 1229 г. против Волжской Булгарии pop о и Башкирии окончился неудачей. Созданные булгарами ^ войска, в кото^мх немалой силой были башкиры и консо-' лидирующиеся в их составе племена, «обратили татар в бегство». Новое вторжение монголов в 1236 г. сломило сопротивление народов Волго-Уральского региона. Монголы, «взяша славный Великий город Болгарский, избиша оружием от старца до уного и до сущаго младенца, взяша товара множество, а город их по-жгоша огнем и всю землю их плениша» (ПСРЛ, I, стр. 460). Башкиры — союзники и подданные булгар — разделили их судьбу. О жестокости и тяжести монгольского ига сохранилось немало сведений в башкирских исторических сказаниях и преданиях. П. И. Рычков приводит хронику, относящуюся к несколько позднему периоду, но отражающую обстановку той эпохи в целом: «...татарский хан всячески изнурял башкир и в бессилие приводил... как скот и пожитки, так и детей их к себе отбирал и землями [башкир] владел...» (Рычков, 1896, стр. 69).

Башкирия стала частью Золотой Орды, которая в этническом отношении была преимущественно наследницей Дешт-и-Кипчака. Монгольские походы завершились распадом прежних кыпчакских племенных конфедераций, хотя постепенно сами монголы ассимилировались в среде численно превосходящих их кыпчаков, ставших этнической основой золотоордынского населения. По тонкому замечанию Ал-Омари (XIV в.), «долгое пребывание в ка-

кой-либо стране и земле заставляют натуру человеческую Ц добляться ей и изменять прирожденные черты согласно ее при-* роде» (Тизенгаузен, 1884, стр. 235).

Монгольское наступление привело в движение массы кочевников; потерпевшие поражение и ужасающий разгром, кыпчаки рассеялись, особенно в начальный период нашествия, по огромной территории Евразийских степей и соседних с севера областей. Вот как рассказывает об этих событиях Абу-л-Гази: «Джучи с преданными ему нукерами из Ургенча пошел в Дешт-и-Кипчак. Кыпчакский народ собрался и произошла битва. Джучи-хан победил и перебил [всех] попавших [ему] в руки кыпчаков; те из них, которые спаслись, ушли к иштякам (т. е. башкирам. — Р. К.). Большая часть иштяков теперь является потомками тех кыпчаков» (Кононов, 1958, стр. 44). Земля иштяков или башкир в XIII в. действительно наводняется племенами с Дешт-и-Кип-чака. Приток кочевников в Башкирию, постепенно ослабевая, продолжался до конца XIV в.

В этническом составе кыпчакской миграции в Башкирию в XIII—XIV вв. выделяются несколько родо-племенных групп: кыпчакская, катайская, табынская и минская. Все они вышли из недр Дешт-и-Кипчака, но в племенном составе, происхождении и истории расселения каждой из них есть особенности, которые подробно рассмотрены в предшествующих главах. В табл. 1 представлены перечни основных племен и родов упомянутых групп и приведены этнонимические параллели башкирским названиям, имеющиеся у тюркских народов и монголов. Данные табл. 1 весьма выразительны с точки зрения оценки высокого удельного веса кыпчакского компонента в составе башкир, а также активных и тесных этнических взаимосвязей в эпоху средневековья башкирских племен с тюркскими народами Средней Азии и Восточной Европы, а в историческом плане — с алтайскими тюрками и монголами.

Кыпчакская группа (время миграции в основном XIII в.; приток отдельных групп — конец XIII—начало XIV в.) наряду с собственно кыпчакскими (кыпчак, кара-кыпчак, елан, сары, бушман и др.) включала печенежские (канлы), огузские (туркмен) и тюр-кизированные монгольские (гэрэй, гэрэ) образования. К этой же группе отнесены потомки древнетюркских племен (киргиз и др.), увлеченных кыпчакским движением с Алтая и Прииртышья еще в конце I тыс. н. э. Этнонимия кыпчакской группы находит наибольшее число параллелей в названиях племен и родов казахов и кочевых узбеков, хотя значительные этнонимические связи идут также к каракалпакам и туркменам. Происхождение болынин-

ства этнонимических аналогий восходит к этническим процессам в Дешт-и-Кипчаке в золотоордынское время.

Катайская группа (время миграции — середина XIII в.) является сложным синтезом тюркских и монгольских, компонентов — далеких потомков кара-китаев и салджиутов. Этническая история катайской группы в XII—XIII вв. развивалась в кыпчак-ской среде.

Основу табынской родо-племенной группы составляет восточно-тюркский этнический компонент (дулат, теле), смешавшийся с монгольским (барын, дуван). Этническая история табын-ских образований протекала во взаимодействиях с усунями, кара-китаями и, наконец, с племенами Дешт-и-Кипчака. Как и катайцы, табынцы являются наиболее яркими носителями в составе башкир центральноазиатских черт культуры. Соответственно, в языке табынской и катайской групп башкир сохранились признаки, связывающие их с восточными тюрками и составляющие сейчас значительную часть специфических особенностей северовосточного диалекта башкирского языка.

Минская группа (время миграции — XIV в.), тюркская в основе (мин, кырк, куль), включает монгольский компонент (миркит) и, возможно, некоторые вкрапления эпохи тюрко—угро-самодийских контактов на Северном Алтае. Средневековая этническая история минских родов связана с кочевыми племенами Сырдарьи, Двуречья и Дешт-и-Кипчака. Минские башкиры составляют третью и последнюю крупную миграционную волну в Башкирию из районов Сырдарьи и Приаралья (первая волна — древнебашкирская в VIII—IX вв.; вторая — айлинская в XI в.) *..

Этническая история кыпчакской, катайской, табынской и минской групп (гл. IV—VII), а также этнонимические параллели показывают, что все эти племена являются участниками грандиозного по масштабам процесса этногенеза тюркских народов, который почти одно тысячелетие протекал на огромной территории от Алтая до Черного моря. Кыпчакский этап по существу был заключительным аккордом этого процесса, приведшим в конечном итоге (с углублением социально-экономического развития и коренными изменениями в XV—XVI вв. политической ситуации в Дешт-и-Кипчаке) к завершению формирования ряда народностей: башкир, казахов, узбеков, каракалпаков и др. Наибольшее число этнонимических параллелей башкир с родо-племенными названиями узбеков, каракалпаков, казахов показывает общность

Подробно о периодизации истории этнических контактов Башкирии со Средней Азией см.: Кузеев, 1968, стр. 231—240.

30 Р. Г. Кузеев 465

позднесредневекового этнического суперстрата этих народов, который в литературе нередко именуется «ногайским». В этнонимии перечисленных народов обнаружено более 100 родо-племенных названий, имеющих соответствия у башкир. Например, узбекско-башкирские сооответствия кыпчакской эпохи касаются родо-племенных образований кыпчак, канглы; кереит, куль, кушчи, кар-мыш, ктай, кырк, туркмен, кыргыз, сарыш, найман, балгалы, уйшун, суюндук, дуван (дувана-топи), бадраглы, теляу, минг, таз, миркит, казаяк, а более раннего времени — муйтен, тама, кичи,

байлар, бишул, ягалбай, аи (айнлы), сарт, алты-ата-айтамгалы, мурзагул. Казахско-башкирские этнонимические параллели позволяют установить этническую близость башкир не только к племенам соседнего Башкирии Младшего Жуза казахов (табын. теляу, таз-тазлар, тама-тана, ягалбай, байулы, кереит, маскар, жети-уру), но и Среднего (кыпчак, кара-кыпчак, кара-герей, ктай, найман) и Старшего (канглы, дулат, усунь, кармыш, бадрак, тастар, байдар, бесъ-тэнъ-бала) Жузов (Рычков, 1896, стр. 71; Востров, Муканов, 1968, стр. 28—29 и др.). Многие казахско-баш-

кирские соответствия также восходят к кыпчакской эпохе, хотя истоки этнической общности разных слоев башкирского, казахского, каракалпакского, узбекского народов теряются, как показано во второй части исследования, в истории кочевых и оседлых племен Азии I тыс. н. э.

Дополнением к этнонимическим аналогиям является сравнительная таблица тамг башкирских родо-племенных образований эпохи кыпчакских миграций с тамговыми знаками казахов, узбеков, туркмен, а также со средневековыми огузскими (точнее огузско-печенежскими) тамгами, приведенными в сочинении Махмуда Кашгари (табл. 2). Не только сходство, но и тождественность тамг очевидны. Сопоставительный анализ башкирских там-говых знаков с тамгами других тюркских народов, проведенный Д. Н. Соколовым, и установление им многочисленных аналогий

позволяет нам лишь воспользоваться его выводами о преемственной и генетической связи тамг башкирских племен с тамгами древних тюрков, средневековых кочевников и современных тюркских народов Средней Азии и Восточной Европы (Соколов, 1901, стр. 84—87). Д. Н. Соколов начал также работу по сравнению башкирских тамг со знаками древнетюркского рунического письма. Составленная им таблица, которая показывает, что любому руническому знаку орхоно-енисейских письмен имеется аналогия в башкирских тамгах, до сих пор не утратила научной ценности (Соколов, 1901, приложение). Такие массовые совпадения являются, безусловно, сильным доказательством реальности тесных этнических и исторических связей Волго-Уральской области с Алтаем, Южной Сибирью с прилегающими областями и районами Средней Азии (хотя, конечно, проблемы происхождения тюркских тамг, их соотношения с древними рунами, развития там-говых знаков в зависимости от эволюции социальных и этнических процессов ждут еще своих исследователей). Одновременное совпадение и тамг, и этнонимов ряда крупных родо-племенных образований кипчакской эпохи (кыпчаков, канглы, найманов, ктаев, табынцев и др.) является еще более точным показателем общности происхождения мощного компонента, влившегося в эпоху позднего средневековья в состав разных народов.

Таким образом, кочевническая волна, хлынувшая в Башкирию в XIII—XIV вв., включала те же тюркские и тюрко-мон-гольские элементы, которые приняли активное участие на заключительных фазах этнического формирования многих тюркоязыч-ных народов Средней Азии и Восточной Европы.

Формирование территории Башкирии в XIII — XIV вв.

Основным районом кыпчакской миграции в XIII—XIV вв. остается юго-западная и южная Башкирия, хотя к этому времени башкирами были уже проложены пути в предгорья и горы Урала и лесные районы к северу от р. Белой. Вновь пришлые кочевники прежде всего концентрируются в пригодных для скотоводов лесостепных районах Бугульминской возвышенности и Вельской долины. Катайская родо-племенная группа кочевала в основном в долине Ика и в междуречье низовьев этой реки и Белой. Табынцы были их западными соседями, занимая центральные районы возвышенности вокруг озера Асылы-куль (Табын-куль) и Демскую долину до Белой на востоке. Кыпчакские племена расселялись по всей юго-западной Башкирии — от Самары на юге до низовьев Белой на севере. Пришедшие позднее минцы

первоначально занимали территорию где-то между катайскими и табынскими кочевьями. Здесь, на просторах юго-запада Башкирии и левобережья Белой, на базе взаимодействия и синтеза древнебашкирского этноса и кыпчакских групп происходит в XIII—XIV вв. формирование и вызревание тех этнокультурных признаков, которые характеризуют башкир и сегодня. Это было сложное сочетание вновь взаимодействующих культур, в котором племена кыпчакского этапа миграции определили многие черты, объединяющие современных башкир с тюркскими народами Средней Азии, Казахстана и Алтая, а предшествующий древнебашкирский этнос — ту специфику, которая отличает башкир в ряду тех же народов. По мере дальнейшего расселения башкирских групп по территории Башкирии формирующиеся этнические признаки становились общенародными.

Начало наиболее активного этапа расселения башкирских племен на север и восток с основной территории Древней Башкирии падает на XIII в. и совпадает по времени с кульминацией кыпчакского наплыва в Башкирию. Заметный рост кочевого населения в Приуралье, который не сопровождался увеличением производительности хозяйства (напротив, монгольское нашествие разрушило производительные силы и надолго стабилизировало здесь кочевое скотоводство), сам по себе был условием и предпосылкой новых движений и новых перемещений населения. Именно в эту эпоху зона распространения кочевого скотоводства достигает максимальных северных границ.

Существенное значение в активизации этнической миграции на север имели в то время и причины политические. Массовый сдвиг кочевников Приуралья на север вплоть до Пермских земель и на восток, на Урал и в Зауралье, имел место во второй половине и в конце XIV в. и был связан с общей обстановкой в Золотой Орде и, конкретно, в Поволжье и Приуралье. Положение Волжской Булгарии, ослабленной монгольским разгромом и подчинением Золотой Орде, было сильно осложнено набегами новгородских ушкуйников (по летописям в 1366, 1369, 1370, 1374, 1391 гг.) и беспокойным соседством новых групп кочевников. Со второй половины XIV в. в связи с этими событиями намечается крупное перемещение населения Волжской Булгарии на север в Предкамье и частично на восток, в низовья Ика и Белой. Наиболее активной фазы, по археологическим данным, этот процесс достигает в конце XIV в. (Фахрутдинов, 1968). Главными событиями, вызвавшими новую волну переселений, явились непрекращающиеся междоусобицы в переживающей распад Золотой Орде и борьба Тохтамыша с Тимуром. В многотысячной ар-

мии Тохтамыш-хана, которую он «собрал со всего улуса Джучи», были, по сообщению Шараф-ад-дина Йезди (XV в.), булгары и «башкирды» (Тизенгаузен, 1941, стр. 156). В решающем сражении на р. Кундурча в 1391 г. войска Тохтамыша были разгромлены. В великолепном историческом сказании башкир, в котором повествование ведется от имени вождя некогда сильного рода сартай, есть такие строки: «Мы шли защищать свои леса, защищать свои степи. Мы не хотели рабства. И когда к нам явился барлас Тимура² и потребовал землю и воду, я... приказал его вымазать медом и посадить в муравейник» ³. Далее следуют картины кровопролитного сражения, кончившегося победой войск Тимура. Расправа с побежденными была жестокой. Тимур приказал, по словам Хасан-ад-дина Булгарского, «разогнать уцелевший народ в разные стороны, наказав, чтобы они здесь не обитали», и многие «разбрелись по всем странам мира» (ИТДМ, 1937, стр. 43).

Башкиры и в их составе новые группы населения из Волжской Булгарии направились на север и восток. В XIII и особенно в XIV в. образуются три основных потока движения. На север и северо-восток устремляется основной состав катайской родо-племенной группы, а также территориально связанные с ними в низовьях Белой.гайна-тарханцы, таныпцы, балыкчинцы, минцы и др. Они расселились по Таныпу, левобережью Камы, достигли р. Тюй, северной излучины р. Уфы и ее притока Бисерти, верховьев Чусовой. Минские роды заняли низовья р. Уфы, чтобы оттуда вновь постепенно продвигаться в лесостепные районы юга. Табынская родо-племенная группа отодвинулась на северные отроги Южного Урала, заняв центральную Башкирию и прилегающие с востока горные районы и степи Зауралья. Кыпчакские племена направляются на Южный Урал или остаются в западной Башкирии, расширив кочевья в лесные районы правобережья Белой. Впрочем, в низовьях Белой и долинах ее южных притоков, а также в басейне р. Ик остаются многочисленные группы табынцев, катайцев, бурзян, усерган и др.

В ходе крупных передвижений многие племена распадались. На вновь занятых территориях на основе взаимного смешения мигрирующих групп возникали новые комбинации родо-племен-ных образований, постепенно объединявшихся в «племена» по традиционной модели древних кочевых обществ с племенным

²Тимур происходил из монгольского рода барлас (Бартолъд, 19636,
стр. 157).

³Сказание «Последний из Сартаева рода». Рукопись. Хранится в ИИЯЛ
БФАН СССР.

строем. Так появились «племена», которые мы называем «территориальными». Особенностью этих образований была консолидация различных по происхождению родов, но, как правило, близких по культуре и исторической судьбе. В большинстве случаев эти образования сохраняли древние этнонимы тех племен и родов, которые выступали в роли объединителей или ядра родо-племенных сочетаний. Таковы племена танып, табын, аи, кыпчак и др. Образование «территориальных» племен в условиях Башкирии не было новым явлением. Такие широко известные названия, как кыпчак, канглы, катай, табын и другие, в степном мире издавна имели не только этническое Содержание, но и значение «собирательное, для группы племен, составляющих определенный культурный или политический комплекс, даже если входящие в него племена разного происхождения» (Гумилев, 1970, стр. 103). Эта раннесредневековая модель этносоциальной организации воспроизводилась кочевниками и в эпоху XIII— XIV вв,, хотя масштабы этих процессов были уже другими.

Башкирские племена (как сохранившие традиционную структуру, так особенно включившие в свой состав новые родовые образования) в процессе расселения нередко расчленялись и территориально. Еще в западной Башкирии из катайской родо-племен-ной группы выделилась часть катайцев, которая, передвинувшись к востоку, заняла территорию по р. Инзер на северных отрогах Южного Урала. Табынские роды также образовали две группы, расселившись частью в Зауралье, частью — в центральной Башкирии. В долине Ика распался род сураш племени усерган; оставшиеся на Ике сурашевцы влились в состав байларцев. Мелкие группы катайцев, усерган, бурзян, юрматынцев и особенно кыпчаков оказались в составе практически всех башкирских племен, которых XIII век застал еще в западной Башкирии.

Массовое передвижение населения с территории Древней Башкирии на север и восток (передвижение, кстати, во многих случаях похожее на бегство) сопровождалось распадом и более древних (как местных, так и ранее пришлых) родо-племенных образований. Часть гайнинцев, упейцев, уннарцев и других осталась в юго-западной Башкирии и вскоре растворилась в этнической среде кыпчаков и других южных и юго-восточных племен. Потомки этих групп вплоть до конца XIX в. удерживали древние племенные этнонимы (упей, сынрян, гайна, танып, сызгы и др.) в качестве названий родовых подразделений в составе кыпчаков, усерган, бурзян, тангауров и других племен.

К XIII—XIV вв. относится также завершение ассимиляции в башкирской среде местных финно-угорских групп, в том числе

мадьяр. Через 100 лет после Юлиана в Среднем Поволжье и При-уралье побывали многие венгерские монахи-миссионеры, однако ни один из них не упоминает ни о Magna Hungaria, ни о венграх. В оставленных ими записках имеются сведения лишь об одном народе в Башкирии, о «баскардах» — «тюркском кочевом народе, покоренном монголами» (Gyorffy, 1948, стр. 185—186).

Таким образом, к концу XIV в. территория Башкирии принимает очертания, близкие к современным. Расселение племен на этих землях сопровождалось активизацией взаимодействия и смешения башкир с местным и пришлым (в том числе тюркским) населением, распадом традиционных объединений, возникновением новых родо-племенных сочетаний, что вело к ломке племенной и региональной замкнутости, углублению процесса нивелировки этнокультурных признаков, вызреванию сознания принадлежности к единому этносу и в конечном итоге к формированию народности.

⇐ Предыдущая 31 32 33 34 353637 38 39 40 Следующая ⇒