Формулировки вопросов судебно-следственных органов экспертам

Главная особенность компетенции данной экспертизы за­ключается в том, что в силу индивидуальных возрастных осо­бенностей психики несовершеннолетнего в ее предмет входит не только группа психически здоровых подозреваемых, но и несо­вершеннолетние с чертами психологического недоразвития. Как считают некоторые психологи, несовершеннолетнему в силу фи­зиологических причин, затрагивающих и нервную, и гормональ­ную системы, объективно присущи психологические аномалии.

М.В. Костицкий возражает данной точке зрения, полагая, что нельзя быть здоровым психически с психическим недоразви­тием, поэтому к предмету данных экспертиз несовершеннолет­них он относит пограничные психические состояния между нормой и патологией. Как пишет И.А. Кудрявцев, вопросы психопатологии разрешаются не только психолого-психиатрическими экспертизами, но и такими видами комплексных экспертиз, как психолого-педагогические (по вопросам обучения и воспитания, возникновения психологической депривации, педагогической запущенности, психофизического инфантилизма, уровня интел­лектуального развития) и психолого-медицинские (по вопросам установления возраста несовершеннолетнего). Практически все психологи едины во мнении, что в компетенцию судебно-пси-хологической экспертизы несовершеннолетних не входит уста­новление достоверности его показаний. Психологи по-разному определяют предмет данной экспертной работы, но все они вы­деляют такие направления, как: установление уровня интеллек­туального развития; определение отсталости умственного разви­тия; выявление субъективной возможности несовершеннолет­него правильно оценивать и воспринимать обстоятельства, имеющие значение для дела; установление соответствия психи­ческого развития несовершеннолетнего его возрасту.

Кроме того, некоторые авторы к задачам, поставленным пе­ред психологами в данной экспертизе, относят установление склонности несовершеннолетнего к фантазированию, повышен­ной внушаемости, индивидуальных особенностей личности, оп­ределение мотивационной сферы, установление биологической и моральной зрелости несовершеннолетнего, наличия у него психических отклонений.

Судебно-психологическая экспертиза несовершеннолетних об­виняемых с отставанием в психическом развитии, не связанным с психическим расстройством и другими аномалиями неболезненного характера. Данная экспертиза — одна из наиболее сложных предметных видов экспертиз в силу неоднозначности ее юриди­ческого значения и необходимости применения специальных познаний не только в общей, медицинской и социальной пси­хологии, но и в психологии и патопсихологии, судебной и воз­растной психологии.

До принятия УК РФ 1996 г. данная экспертиза регулирова­лась ст. 392 УПК РСФСР: «при наличии данных об умствен­ной отсталости несовершеннолетнего, не связанной с душев­ным заболеванием, должно быть выявлено, мог ли он полно­стью осознавать значение своих действий». Постановление пленума ВС СССР от 16 марта 1968 г. добавило к этому воле­вой критерий, обязав суд и следователя выяснять, мог ли несо­вершеннолетний не только осознавать, но и руководить ими и в какой мере. Таким образом, была предопределена ориентировка только на психологическую экспертизу, поскольку умст­венная отсталость не должна быть связана с психическим рас­стройством Фактически имелась в виду задержка психического развития у подростков, обусловленная социальной или педа­гогической запущенностью.

Однако на практике подобных случаев оказалось очень мало. Подавляющее большинство выявляемых форм недостаточности интеллектуального и личностного развития у подростков было связано с какими-либо видами психической патологии: психи­ческим и психофизическим инфантилизмом, органическими по­ражениями головного мозга, олигофренией и т.д. Поэтому осви­детельствование несовершеннолетних обвиняемых стало прово­диться в рамках комплексной психолого-психиатрической экс­пертизы.

В законодательстве понятие «умственная отсталость» приво­дилось без уточнения генезиса, не ограниченного только теми формами, которые не связаны с душевным заболеванием.

Согласно УК РФ юридическое значение данных экспертиз претерпело существенные изменения. Здесь четко выделяются две формы отставания и отклонения в психическом развитии - связанные и не связанные с психическим расстройством.

1. Ч. 3 ст. 20 УК РФ — задержки психического (интеллекту­ального и личностного) развития, не связанные с психическим расстройством, а обусловленные социальной и педагогической запущенностью, что влечет освобождение от уголовной ответст­венности.

2. Отставание в психическом развитии в силу различных психических болезней, что влечет другие правовые последствия:

подростки привлекаются к уголовной ответственности, но их состояние учитывается судом и может быть основанием для на­значения принудительных мер медицинского характера по ст. 22 УКРФ.

Ю.М. Грошевой [9] считает, что умственная отсталость несо­вершеннолетнего обусловлена влиянием неблагоприятных внеш­них факторов, что проявляется в невозможности отдавать себе отчет в своих действиях. Б. Петелин [40] указывает, что умст­венная отсталость связана с особенностями формирования пси­хики несовершеннолетнего и проявляется в способности реаги­ровать на те или иные жизненные ситуации либо в совершении нестандартных определенных действий. Т.П. Печерникова [41] полагает, что нельзя ставить вопросы об «умственном возрасте» несовершеннолетних, поскольку это вопросы психической нормы и патологии. Специалисты Института им. Сербского пола­гают, что в предмет данной экспертизы входит отграничение умственной отсталости органической природы от умственной отсталости, вызванной условиями среды, педагогической запу­щенностью, различными заболеваниями. Однако судебно-психо-логическая экспертиза может исследовать лишь психически здо­ровых лиц, поскольку психологи не располагают данными о ме­ре влияния патологии на умственное развитие, и только ком­плексная экспертиза может установить дизонтогенез.

Умственная отсталость может быть вызвана сенсорной не­достаточностью, длительными и хроническими заболеваниями.

Вопросы, задаваемые экспертам, в данном случае адресованы как психологам, так и психиатрам. Кроме стандартных вопросов психиатрам, основное значение для определения меры способ­ности несовершеннолетнего к осознанию и волевой регуляции своей деятельности имеют следующие вопросы.

1. Страдал ли несовершеннолетний обвиняемый во время со­вершения инкриминируемого ему деяния психическим расстрой­ством. Этот вопрос — прерогатива только психиатра. При по­ложительном ответе экспертиза становится полностью психиат­рической. Если ответ отрицательный, то необходимо экспертное исследование психолога.

2. Имеется ли у несовершеннолетнего обвиняемого отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстрой­ством. По мнению М.М. Коченова, на это влияют следующие факторы, учитываемые при ответе на данный вопрос:

а) социальная и педагогическая запущенность (неправильное воспитание, ошибки в школе, в семье и др.);

б) наличие сенсорного дефекта (зрения, слуха), вовремя не выявленного и неучтенного при воспитании и обучении;

в) перенесение ребенком в раннем детстве длительных или тяжелых соматических заболеваний, которые могут вызвать на­рушение нормального психического развития.

Формы проявления отставания в психическом развитии, не связанном с психическим расстройством, могут быть различ­ными. Особенно сложны соотношения между уровнем разви­тия познавательных процессов и эмоционально-волевой, мотивационной сфер. В одних случаях налицо тотальная задержка и интеллектуальной, и личностной сферы, в других — на первом плане отклонения в эмоционально-волевой сфере, дисгармо­ния различных сторон психики (вплоть до пародоксальных си­туаций, когда выраженное эмоционально-волевое недоразвитие сосуществует с интенсивным развитием интеллектуальных спо­собностей).

Отрицательный ответ на данный вопрос означает, что несо­вершеннолетний в полной мере подлежит уголовной ответст­венности. При положительном ответе необходимо выяснить, мог ли обвиняемый в полной мере осознавать значение своих дейст­вий. Это выясняют и при выявлении у несовершеннолетнего психического расстройства.

3. Мог ли несовершеннолетний обвиняемый во время совершения инкриминируемого ему деяния осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий и руководить ими, и если мог, то в полной ли мере? Здесь могут быть три варианта ответа:

A) не мог осознавать;

Б) мог, но не в полной мере;

B) мог осознавать полностью.

Попытаемся интерпретировать каждый из этих вопросов.

A) Определение неспособности осознавать полностью отно­сится к компетенции психиатра, следовательно, данные экспе­риментального психологического исследования выступают в по­добном случае в качестве вспомогательных аргументов в пользу такого вывода (т.е. психологи при этом выявляют особенности познавательной деятельности и эмоционально-волевой сферы:

некритичность мышления; нарушение произвольной регуляции деятельности; снижение интеллектуальной продуктивности; не­устойчивость внимания; снижение памяти; низкая обучаемость;

определенная неспособность к смысловой оценке своего пове­дения и т. д.).

Б) Способность к осознанию может определяться психиат­ром при диагностике психических расстройств или совместно психиатрами и психологами при отсутствии у обвиняемого при­знаков какого-либо психического расстройства. Психологиче­ские данные в таком случае используются и при общей оценке особенностей психики несовершеннолетнего, и при анализе конкретной мотивации подростка в момент совершения инкри­минируемого деяния: способность к абстрактному мышлению;

хорошая общая осведомленность; возможность самостоятельной организации деятельности; целенаправленность поведения; спо­собность к учету социальных норм; адекватная реакция и т. д.

B) Наиболее сложная оценка ограниченной способности не­совершеннолетнего к осознанию своих деяний. Это совместная компетенция психиатра и психолога. Клинические критерии та­кой ограниченной способности при всем их многообразии в зависимости от психического расстройства сводятся к частичной задержке интеллектуального и эмоционально-волевого развития:

парциальной некритичности; ограниченной способности к опосредованию действий; психосексуальному инфантилизму; неус­тойчивости социальной адаптации; регридиентнному характеру психопатологических проявлений, но при сохранении во всех случаях потенциальной способности подростка к осознанию и контролю своего поведения.

Психологические критерии ограничения способности несо­вершеннолетнего к осознанию своих действий применяются уже при анализе конкретной мотивации правонарушения в интере­сующий правоохранительные органы период. Это могут быть:

а) преобладание игровой мотивации; б) некритичное под­ражание; в) недостаточная опосредованность действий.

Как указываетИ.А. Кудрявцев [28, с. 152], умственная отста­лость имеет для своего определения несколько критериев: меди­цинский, социальный, психологический и правовой. Умственная отсталость — это значительное отставание от нормального для данного возраста уровня развития мыслительной, познаватель­ной деятельности, запаса знаний и представлений, развития эмоционально-волевой сферы. Некоторые авторы предлагают поставить на разрешение эксперта следующие вопросы.

1. Имеются ли отклонения от нормального для данного воз­раста уровня развития, влекущие умственную отсталость?

2. Если такие отклонения имеются, то в чем они выражаются?

3. Можно ли на основе данных психологии сделать вывод, что несовершеннолетний с учетом его психического развития осозна­вал полностью значение своих действий и мог руководить ими?

4. В какой мере несовершеннолетний руководил своими дей­ствиями в инкриминируемой ему ситуации?

В.Ф. Енгалычев и С.С. Шипшин [11, с. 55—56] выделяют особенности проведения судебно-психологической экспертизы несовершеннолетних свидетелей и потерпевших. Оценка пока­заний свидетелей и потерпевших — одна из самых сложных за­дач при установлении истины по делу. Наверное, каждый следо­ватель или судья часто сталкивается с таким явлением, как про­тиворечивость свидетельских показаний. Однако за этим чаще всего стоит не злой умысел свидетеля исказить картину проис­шествия, а индивидуальные особенности процессов приема, пе­реработки и сохранения информации. Еще в начале XX в В. Штерном было проведено классическое исследование по пси­хологии свидетельских показаний. Его результаты наглядно продемонстрировали, каким образом и под воздействием каких факторов объективная картина происшествия преломляется в сознании человека, приводя к тому, что иной раз информация об исследуемых событиях, сообщаемая им, поразительно отли­чается от исходных обстоятельств.

От чего зависят полнота и адекватность показаний свидетеля? Можно выделить две группы факторов: внешние и внутрен­ние. К внешним следует отнести условия восприятия исследуе­мых событий. Совершенно очевидно, что в сложных условиях восприятие информации будет грешить как минимум фрагмен­тарностью и недостаточной четкостью. Например, человек стал свидетелем дорожно-транспортного происшествия ночью, в ус­ловиях ограниченной видимости и дефицита времени, а также при наличии сильных помех. Однако помимо физических усло­вий на восприятие информации могут в значительной степени влиять и социальные, и социально-психологические факторы, в частности складывающаяся социально-психологическая атмо­сфера вокруг преступлений, имеющих большой общественный резонанс.

К внутренним факторам относятся:

а) особенности анализаторных систем, позволяющих адек­ватно воспринимать отдельные предметы или сочетания, а также внешнюю сторону событий;

б) особенности мыслительной деятельности, памяти, жиз­ненный опыт, личностные особенности, позволяющие правиль­но воспринимать и оценивать внутреннее содержание происхо­дящих событий, т. е. понимать их значение, сохранять эту ин­формацию;

в) эмоциональное и соматическое состояние человека в мо­мент восприятия.

Когда мы говорим о свидетельских показаниях, то, естест­венно, имеем в виду, что помимо способности воспринимать и сохранять информацию человек обладает способностью донести ее окружающим. Поскольку показания облекаются в словесную форму, то встает вопрос и о достаточном для этого уровне раз­вития речи свидетеля (особенно в случаях, когда свидетелем яв­ляется малолетний ребенок).

Остановимся подробнее на индивидуально-психологических особенностях, которые способны впоследствии исказить инфор­мацию об исследуемых событиях. К таким особенностям следует отнести повышенную внушаемость. Это качество, с одной сторо­ны, может обусловить искажение воспринятой картины преступления под влиянием лиц, заинтересованных в сокрытии реаль­ных обстоятельств. С другой стороны, показания могут меняться под влиянием следователя, вольно или невольно оказывающего давление на свидетеля даже самой постановкой вопросов, не­вербальными компонентами общения. Наконец фактором дав­ления может служить и социально-психологическая атмосфера вокруг преступления.

Повышенная внушаемость свойственна детскому возрасту, т.е. практически все дети дошкольного возраста являются «по­вышенно внушаемыми». Однако и среди них встречаются дети, очень легко поддающиеся суггестивному влиянию, и дети, в достаточной степени умеющие отстаивать свои взгляды. Поэто­му в случаях, когда свидетель является ребенком, несмотря на характерную для данного возраста внушаемость, целесообразно экспертное исследование этой особенности.

Податливость внушающему воздействию может усилиться в подростковом возрасте. Пик внушаемости нередко наблюдается в преклонном возрасте, когда в силу инволюционных процессов снижается критичность человека.

Другой индивидуальной особенностью может явиться склон­ность к фантазированию. Это некорригируемая сознанием склон­ность заполнять пробелы памяти образами воображения. Как пра­вило, этим «грешат» демонстративные личности, поскольку для них крайне важно (зачастую неосознанно) быть в центре внимания.

Рассматривая данный подвид СПЭ, хотелось бы предосте­речь практических работников от заблуждения, что эксперт-психолог способен сделать вывод о достоверности показаний свидетелей и потерпевшего. В свое время одной из причин кризиса судебно-психологической экспертизы было стремле­ние и психологов, и юристов решать в рамках экспертизы во­прос о достоверности показаний, что является исключительно прерогативой суда. СПЭ, устанавливая принципиальную воз­можность субъекта адекватно воспринимать, запоминать, вос­производить информацию об обстоятельствах дела, может тем не менее ответить на вопрос о том, какие' психологические особенности испытуемого могут свидетельствовать о полной достоверности его показаний, а какие — против. При этом психолог только констатирует факт наличия тех и других осо­бенностей, но сама оценка показаний лежит за пределами экс­пертного заключения.

Рассмотрим поводы для назначения судебно-психологичес­кой экспертизы свидетелей и потерпевших.

1. Данные о малолетнем (или преклонном) возрасте свидетеля, низком уровне его психического развития, недостаточном владе­нии им активной речью, недостаточности жизненного опыта, не­которых особенностях характера (демонстративность, эмоцио­нальная неустойчивость, повышенная внушаемость, склонность к фантазированию).

2. Данные о неблагоприятных условиях восприятия интере­сующей следствие информации (затрудненные условия воспри­ятия, наличие помех, быстротечность событий, пороговая сила раздражителя и т. д.).

3. Сведения о необычном психическом состоянии свидетеля и потерпевшего в момент восприятия событий (растерянность, психическая напряженность, тревога, фрустрация) либо небла­гоприятном соматическом состоянии (болезнь, травма и т. п.).

4. Данные о возможном влиянии на свидетеля (потерпевше­го) людей, заинтересованных в исходе дела или сложившейся вокруг этого дела социально-психологической атмосферы.

5. Противоречивость показаний, а также принципиальное их несовпадение с другими материалами дела. Следует обратить внимание, что причиной последнего обстоятельства может быть наличие у свидетеля особого вида памяти — эйдетической, кото­рая, образно говоря, подобна моментальному фотографическому снимку, когда ситуация запечатлевается в памяти человека до мельчайших подробностей. Столь детальное запоминание быст­ротечных событий может вызвать сомнения у следователя, по­скольку в его представлении «такого не может быть, потому что не может быть никогда», и, кроме того, подобные показания, естественно, будут находиться в определенном либо полном противоречии с показаниями других свидетелей. Эйдетическая память встречается очень редко и, как правило, у детей (доста­точно сказать, что за двадцатилетнюю практику автору не уда­лось встретить такого испытуемого).

Среди вопросов, которые целесообразно ставить на разрешение СПЭ при оценке показаний свидетелей и потерпевших, рекоменду­ется выделить следующие.

1. Каковы основные индивидуальные особенности познава­тельной деятельности (выражение «познавательная деятель­ность» может конкретизироваться и заменяться на «память», «внимание» и пр.) данного свидетеля или потерпевшего?

2. Позволили ли испытуемому индивидуальные особенности зрения (или других органов чувств — указать, каких) и конкретные условия, в которых происходило событие (необходимо ука­зать, какое), воспринимать (конкретизировать) важные для дела обстоятельства?

3. Каково было психическое состояние свидетеля или потер­певшего в момент восприятия событий или предметов (указать,

каких)?

4. Был ли способен испытуемый в силу своего психического состояния в момент восприятия описанного события правильно воспринимать важные для дела обстоятельства (указать, какие)?

5. Позволило ли психическое развитие свидетеля или потер­певшего, его психическое состояние в момент восприятия собы­тий (указать, каких) правильно понимать внутреннее содержание событий (указать, какое именно содержание)?

6. Обладает ли испытуемый абсолютной чувствительностью зрительного (или другого) анализатора, необходимой для воспри­ятия раздражителя (конкретизировать) в имевших место условиях?

7. Обладает ли испытуемый дифференциальной (разностной) чувствительностью зрительного (или другого) анализатора, дос­таточной, чтобы в имевших место условиях восприятия ощутить изменения в силе раздражителя?

8. Имеются ли у испытуемого признаки повышенной вну­шаемости?

9. Имеются ли у испытуемого признаки повышенной склон­ности к фантазированию?

10. Имеются ли у испытуемого признаки эйдетической памяти?

11. Может ли испытуемый (при выявленном у него уровне развития речи) давать правильные показания?

В ряду стандартных вопросов, задаваемых экспертам-психо­логам, основное значение имеют вопросы:

1. Имеется ли у несовершеннолетнего обвиняемого отставание в психическом развитии, не связанное с психическим расстройством? Формулировка данного вопроса определяется ч. З ст. 20 УК РФ. При ответе на данный вопрос перед психологом стоит задача выявить признаки задержки психического развития у подрост­ков, у которых какие-либо психические расстройства не обна­руживаются. Как указывают М.М. Коченов и другие авторы, в генезисе подобного варианта отставания в психическом (интел­лектуальном и личностном) развитии основную роль играют следующие факторы:

1) социальная и педагогическая запущенность, которая мо­жет выражаться в неправильных формах воспитания в семье — гипер- и гипоопеке, эмоциональном отвержении и др., недостаточном управлении процессом психического развития со сторо­ны школы и т. д.;

2) наличие сенсорного дефекта (слабое зрение, частичная глухота и др.), который своевременно не распознан, и, соответ­ственно, учебный и воспитательный процессы не организованы с учетом физического недостатка ребенка;

3) перенесение ребенком в раннем детстве длительных или тяжелых соматических заболеваний, которые могут вызывать нарушения нормального психического развития, особенно в так называемые «сензитивные» периоды, когда в психике ребенка происходят качественные изменения.

Формы проявления отставания в психическом развитии мо­гут быть разнообразными. Особенно сложными бывают соотно­шения между уровнем развития познавательных процессов и эмоционально-волевой, мотивационной сфер. В одних случаях можно диагностировать тотальную задержку и интеллектуаль­ной, и личностной сферы, в других на первый план могут вы­ступать отклонения в эмоционально-волевой сфере, дисгармо­ния различных сторон психики вплоть до таких парадоксальных сочетаний, когда выраженное эмоционально-волевое недоразви­тие сосуществует с интенсивным развитием интеллектуальных способностей.

Отрицательный ответ на данный вопрос, т.е. констатация экспертом-психологом отсутствия у несовершеннолетнего обви­няемого признаков отставания в психическом развитии, не свя­занного с психическим расстройством, означает, что подэкспертный мог в полной мере осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий, а также руководить ими в момент совершения инкриминируемого ему деяния и, следовательно, он подлежит уголовной ответственности.

2. Есть ли у обвиняемого признаки отставания в психическом развитии, не связанного с психическим заболеванием, или иные аномалии психического развития неболезненного характера? Умст­венная отсталость несовершеннолетних, не связанная с психиче­ским заболеванием, — это значительное отставание от нормаль­ного для данного возраста уровня развития мыслительной, по­знавательной деятельности, формирования запаса знаний и представлений, развития волевой сферы и т.д. Если имеются данные об этом, то необходимо выяснить уровень (степень) ум­ственной отсталости несовершеннолетнего, мог ли он полно­стью осознавать значения своих действий и руководить ими. В зависимости от уровня отсталости решается вопрос об освобождении от уголовной ответственности либо о смягчении наказа­ния или о применении принудительных мер воспитательного

характера.

Сведения о возможной умственной отсталости обвиняемого могут быть получены из показаний родителей, педагогов, свер­стников, из характеристик, медицинских документов и т. д. Для решения вопроса о наличии и степени такой отсталости назначается психологическая экспертиза. На разрешение экс­перта ставятся вопросы: имеется ли отклонение от нормаль­ного для данного возраста уровня развития, влекущее умствен­ную отсталость, и если имеется, то в чем она выражается; мо­гут ли психологи на основе данных сделать вывод, что совер­шеннолетний с учетом уровня его психологического развития осознавал полностью значение своих действий и мог руково­дить ими.

Психолого-психиатрическую экспертизу целесообразно на­значать и в случаях, когда умственная отсталость может быть связана с олигофренией в степени дебильности, с психофизио­логическим инфантилизмом и астеническим синдромом. Во всех этих случаях экспертиза устанавливает прежде всего, страдает ли несовершеннолетний психическим заболеванием, и если да, то решается вопрос о его вменяемости. Если у подростка не обна­руживается психического заболевания, то, давая заключение о наличии и степени отсталости в развитии, экспертиза должна установить причину этого.

Должны выясняться основные черты характера несовер­шеннолетнего, его интересы, привычки, состояние здоровья, степень проявления возрастных особенностей психики (вну­шаемость, склонность к подражанию, к фантазированию, им­пульсивность и т. д.). Эти обстоятельства также имеют сущест­венное значение для индивидуализации ответственности и на­казания.

При положительном ответе, т.е. при наличии у несовершен­нолетнего обвиняемого психического недоразвития, не связан­ного с психическим расстройством, необходимо выяснить, мог ли он в полной мере осознавать значение своих действий или осуществлять их произвольную волевую регуляцию.

3. Мог ли несовершеннолетний обвиняемый во время соверше­ния инкриминируемого ему деяния осознавать фактический харак­тер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, и если мог, то в полной ли мере? При ответе на данный во­прос могут существовать три варианта ответа:

1) не мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими;

2) мог осознавать фактический характер и общественную опасность своих действий либо руководить ими, но не в полной мере;

3) мог полностью осознавать фактический характер и обще­ственную опасность своих действий и руководить ими.

Вопрос о соответствии уровня психического развития несо­вершеннолетнего обвиняемого его паспортному (календарному) возрасту не входит в компетенцию эксперта-психолога по сле­дующим основаниям:

1) в научной психологии психологический возраст рассмат­ривается как качественно определенный возрастной период пси­хического развития, что неравноценно календарному паспорт­ному возрасту и гораздо шире его границ;

2) существует межиндивидуальная вариативность показате­лей психического развития, а также вариативность, связанная с культурными и региональными различиями;

3) при наличии у подростка какой-либо психической па­тологии или особой социальной ситуации развития примене­ние обычных возрастных нормативов (разрабатываемых, как правило, в отношении психически здоровых людей) практи­чески невозможно, поскольку в таком случае отличия от этих нормативов будут не столько количественные, сколько каче­ственные.

4. Соответствует ли уровень интеллектуально-психологическо­го развития обвиняемого паспортному возрасту? В задачи экспер­тов-психологов и экспертов-психиатров входит установление вида и причин умственной отсталости несовершеннолетних, оценка степени ее выраженности с целью ответа на вопрос: мог ли подросток полностью осознавать значения своих действий и в какой мере мог руководить ими?

Медицинское понятие «умственная отсталость» имеет соби­рательное значение, объединяющее различные по происхожде­нию формы психической патологии. Среди разновидностей ум­ственной отсталости выделяются тяжелые «ядерные» олигофренические формы, связанные с влиянием различных биологиче­ских (органических, интоксикационных, обменных и т. д.) вред­ностей. Имеются также формы, обусловленные влиянием не­благоприятных социально-культурных факторов: неправильным воспитанием, патологической запущенностью, отрицательными соматическими и психологическими влияниями, недостаточной развитостью органов чувств. Эти категории лиц входят в группу «пограничной», или «легкой», умственной отсталости.

В современной психологии принято аналогичное понимание умственной отсталости как проявления недоразвития сложных форм психической деятельности вследствие непрогрессирующей органической недостаточности головного мозга или неблагопри­ятных социальных факторов. Любая вредность, действующая на индивид, не закончивший своего формирования, физиологиче­ского роста, может привести к общей или частичной задержке психического развития. Речь идет не только об органических вредностях, но и о любых соматических заболеваниях детей, не­правильном воспитании, хронических психотравмирующих си­туациях и т. д. Обычно признаки педагогической запущенности, дефекты сенсорных систем сочетаются с органическими дефек­тами психики: понижение зрения или слуха имеет одно и то же происхождение с общими органическими изменениями голов­ного мозга; педагогическая запущенность особенно легко (и в первую очередь) возникает у несовершеннолетних лиц с органи­ческой недостаточностью психики, поскольку обычные меры социализации для них могут оказаться малоэффективными.

Таким образом, умственная отсталость понимается как со­стояние психики несовершеннолетнего с задержкой не только интеллектуального, но и общего личностного развития.

Понятие «умственная отсталость» в медицине, юриспруден­ции и психологии учитывает причинное влияние как социально-психологических, так и биологических патогенных факторов. Поэтому практически во всех случаях умственная отсталость может быть предметом комплексной психолого-психиатричес­кой экспертизы.

Юридическое понятие «умственная отсталость» не сводится лишь к интеллектуальному недоразвитию, но включает в себя также признаки нарушения, задержки личностного развития. В связи с этим в своем полном, широком значении оно соответст­вует понятиям «психологическая отсталость», «общее недоразви­тие личности». Такое толкование позволяет использовать не только данные об интеллектуальном развитии несовершенно­летних, но и сведения о степени сформированности у них мотивационно-потребностной и эмоционально-волевой сфер, об уровне функционирования морального и правового сознания, развития самосознания. Все это обосновывает возможность применения для решения экспертных задач в качестве определения критериев общей психической (личностной и интеллекту­альной) зрелости исчерпывающих данных медицинской, возрас­тной и педагогической психологии.

Основной этап решения проблемы возраста — определение реального уровня развития ребенка. Оно позволяет оценить ход его умственного развития, делает возможным установление форм и причин отклонения этого развития от норм. Законода­тель устанавливает лишь одно понятие возраста — паспортное. Вместе с тем в законе предусмотрены обстоятельства, когда ход психологического развития несовершеннолетнего существенно отклоняется от возрастных закономерностей и приводит к умст­венной отсталости. Определение реального уровня психического развития помогает ответить на вопрос, полностью ли несовер­шеннолетний сознавал значение своих действий и в какой мере мог руководить ими.

Развитие личности индивидуализировано, однако единство социальных законов психики определяет типичные психологи­ческие особенности, общие для людей одного возрастного пе­риода. Диагностика «психологического возраста» базируется на знании общих закономерностей развития психики и сопоставле­нии с ними «реального уровня» развития несовершеннолетних.

⇐ Предыдущая16171819202122232425Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. IV ФИЗИЧЕСКАЯ РЕАБИЛИТАЦИЯ ПРИ ЗАБОЛЕВАНИЯХ ОРГАНОВ ДЫХАНИЯ
2. V. ПОРЯДОК ФОРМИРОВАНИЯ И ДЕЯТЕЛЬНОСТИ ОРГАНОВ ПРОФСОЮЗА
3. V. ТИПОВАЯ ФРАЗЕОЛОГИЯ РАДИООБМЕНА ДИСПЕТЧЕРОВ ОРГАНОВ ОБСЛУЖИВАНИЯ ВОЗДУШНОГО ДВИЖЕНИЯ (УПРАВЛЕНИЯ ПОЛЕТАМИ) С ЭКИПАЖАМИ ВОЗДУШНЫХ СУДОВ
4. Административная реформа и система органов исполнительно власти.
5. Административно-правовое регулирование в системе органов управления в хозяйственно-обслуживающем комплексе.
6. Административно-правовой статус граждан и правовой статус органов исполнительной власти.
7. Аккредитация органов по сертификации
8. АНАТОМИЯ ОРГАНОВ МОЧЕВОЙ СИСТЕМЫ.
9. Б. 55. Статья 317 посягательство на жизнь сотрудника правоохранительных органов.
10. Богатство подвижности органов движения человека
11. В материалах органов политической полиции СССР имеются документы по
12. Взаимодействие органов государственной власти и ОМСУ.