Нужда в бескорыстном познании

⇐ ПредыдущаяСтр 12 из 46Следующая ⇒

Как потребность самостоятельная, потребность бескорыстного познания «забыла» о своем происхождении. Может быть ее истоки лежат в «ориентировочном рефлексе» (рефлекс «что такое? »), по Павлову, подобно тому, как зачатки человеческой воли - в «рефлексе свободы» животных?

Потребность бескорыстного познания иногда конкурирует с самыми сильными биологическими и социальными потребностями. В редких случаях она побеждает даже саму потребность жить. Это и свидетельствует о ее самостоятельности.

«Исследовательский» рефлекс животных потребность в распознании появляющегося нового - не нужна особи для ее физического существования; она служит приспосабливанию вида к возможным изменениям в окружающей среде. Для особи она бескорыстна.

Познавательные возможности человека, благодаря способности к теоретическому мышлению, несравнимо шире. Это перерождает и содержание исследовательской деятельности. Польский психолог К. Обуховский пишет: «Познавательная потребность есть свойство индивида, обусловливающее тот факт, что без получения определенного количества информации в любой ситуации и без возможности проведения познавательной деятельности с помощью понятий в частично новых ситуациях индивид не может нормально функционировать» (200, стр.148).

Опыт научает человека ценить знания, и он же показывает безграничность познания, вооруженного теоретическим мышлением. В результате исследовательский рефлекс превратился у человека в обширную, самостоятельную и весьма значительную группу потребностей.

Гегель рассматривает эту потребность как в самом узком конкретном смысле, так и в самом широком. Он пишет: «Невежда несвободен, ибо ему противостоит чужой мир, нечто стоящее выше и вне его, от которого он зависите..)/ Любознательность, влечение к познанию <...> происходит лишь из стремления устранить это состояние несвободы и усвоить себе мир в представлении и мышлении» (64, т.1, стр.106). И дальше: «Человек, опутанный со всех сторон конечными явлениями, ищет сферы высшей субстанциональной истины, в которой все противоположности и противоречия конечного могли бы найти свое последнее решение, а свобода могла бы найти свое полное удовлетворение. Таковой является сфера истины в самой себе, а не сфера относительно истинного. Высшая истина, истина как таковая, есть решение высшей противоположности, высшего противоречия. В ней теряет свою значимость и силу противоположность между свободой и необходимостью, духом и природой, знанием и предметом, законом и влечением, теряет свою силу вообще противоположность и противоречие как таковые, какую бы форму они ни приняли» (64, т.1, стр.107-108).

«Кто может отказать человеческой душе в ее извечной потребности узнавать неизвестное? » - пишет Рокуэлл Кент (122, стр.44).

Территориальный императив, не найдя себе полного удовлетворения в общественной среде, устремляется к новому, сугубо человеческому теоретическому применению - к бескорыстному познанию. Оно служит человечеству в целом, даже когда идет во вред биологическим или социальным потребностям отдельного человека.

Разные его функции наиболее ярко обнаруживаются практически в одной: бескорыстное познание дает плоды, в некоторой степени возмещающие постоянную неудовлетворенность потребности в справедливости; благодаря этим плодам выполняют свою функцию общественно-исторические нормы удовлетворения социальных потребностей, как мы увидим дальше. Нормы эти меняются по мере накопления знаний, а они накапливаются вследствие противоречий, присущих самой потребности бескорыстного познания. Но потребность эта в сущности своей остается неизменной, как она определена Гегелем.

Человеческое познание выясняет природу явлений и обозначает ее. Но практика, о чем речь уже шла, по сути своей не может полностью совпадать с теорией - со знанием как таковым. Ведь оно есть отражение в голове человека. Познание требует теории, а практика указывает на ее недостаточность: теория фиксирует неизменное, но на практике все находится в процессе изменения. В этой диалектике находят себе почву как вера в истинность, так и различные суеверия, хотя, казалось бы, познание не должно терпеть и не допускает суеверий.

Дважды два - всегда четыре, и это - истина точная и категорически достоверная. Но так же достоверно и то, что не существует совершенно равных друг другу предметов, явлений, процессов, и, следовательно, любое равенство относительно. Между тем, все люди и постоянно пользуются с полным успехом всякого рода равенствами. Значит, они принимают за окончательную истину и то, что таковой не является. Во многих случаях это вполне себя оправдывает. Но - в каких? и в какой степени? Тут открывается, в сущности, достаточно широкий простор для суеверий. В качестве истины долго могут фигурировать представления более или менее далекие от нее, в частности такие, которые не поддаются опытной проверке и потому не могут быть и опровергнуты.

Поэтому средней общей исторической нормой удовлетворения потребности познания служат не только представления, адекватные реальной действительности, но и самые разнообразные суеверия, а в значительной степени - и авторитеты, в частности авторитет силы.

Если человеку удалось тем или иным путем занять достаточно значительное место в круге себе подобных, то одно это служит иногда для окружающих подтверждением правильностиего суждений. Чем шире круг, тем выше авторитет; чем значительнее, выше место - тем авторитет универсальнее. Потребность познания среднего уровня довольствуется авторитетом в области широких обобщений, а в приближениях к практике - достоверностью проверенных прикладных знаний. Обществен но-историческая норма удовлетворения потребности познания этим сочетанием и создается: авторитетом даются широкие обобщения, практикой - их конкретное содержание.

Потребность познания, превышающая средний уровень, не довольствуется средней нормой. Она требует новой. И противопоставляет авторитету опытное знание, обнаруживая расхождение между тем и другим. Теперь либо конкретные знания пересматриваются для согласования их с господствующими теоретическими обобщениями, либо эти обобщения подвергаются пересмотру в соответствии с эмпирическими данными.

В этих противоречивых тенденциях проходит конкретизация и трансформация исходной потребности бескорыстного познания. Поэтому потребность эта существует в бесчисленном множестве производных трансформаций, разнообразных по содержанию и по остроте, силе. Всю эту группу потребностей человека, поскольку они отличаются в существе своем и от биологических и от социальных, можно назвать (столь же условно разумеется) потребностями идеальными.

Потребности бескорыстного познания присущи всякому нормальному человеку, поскольку всякий человек - «теоретик» в упомянутом выше смысле. Потребность эта входит в число тех «исходных», которые лежат в основе поведения каждого человека; производные от нее присутствуют во многих сложных конкретных побуждениях, но они редко осознаются потому, что часто бывают относительно скромны и удовлетворение находят в скромной норме - какой-либо общедоступной идее. «Я не знаю общества, свободного от идей, - писал В.О. Ключевский, - как бы мало оно ни было развито. Само общество уже идея, потому что общество начинает существовать с той минуты, как люди, его составляющие, начинают сознавать, что они - общество» (125, т.1, стр.24).

Нормы охраняют

Можно полагать, что все необходимо присущие человеку потребности образуют единую, сложную, противоречивую, но в нормальных условиях продуктивно работающую структуру. Разнородные и даже конкурирующие потребности служат ее целостному существованию и развитию, и лишь при исключительных обстоятельствах они вступают в междоусобные непримиримые конфликты. Тогда выясняется, что у одного человека сильнее в данный момент одна из конкурирующих потребностей, у другого - другая.

Разнообразие это очевидно. Вероятно, оно необходимо для существования человечества в целом и для покорения им окружающей природы. Поэтому своеобразие индивидуальностей выступает на фоне общего - присущего всем людям. Выступает, как уже упоминалось, когда возникает необходимость выбора и удовлетворение одной потребности может осуществляться только в ущерб другой. Чем ближе по значительности одна к другой и чем значительней обе, тем, соответственно, труднее выбор. По мере возрастания его трудности выходит на первый план сначала один комплекс производных потребностей (некоторая сложная потребность), заставляя другие комплексы отступать, потом выступает та или другая потребность внутри комплекса, подавляя все другие, в него входящие.

Осознаются, занимают сознание субъекта главенствующая в данных обстоятельствах и конкурирующие с ней - близкие ей по силе. Потребность, ход удовлетворения которой идет «нормально», не ниже господствующей нормы, должна оставаться незамеченной - сознание занято средствами удовлетворения потребности, наиболее неудовлетворенной в данный момент.

Поэтому в трансформациях потребностей общественно-историческая норма удовлетворения каждой играет роль консервативную. Ее требования, если и привлекают к себе внимание, то как нечто само собою разумеющееся. Здоровый не замечает функционирования своего организма и может даже не придавать ему значения; обеспеченный пищей уделяет ей минимум внимания (о гурманах речь будет идти дальше); человек относительно удовлетворенный своим жилищем, получаемой регулярно заработной платой, служебными или. семейными взаимоотношениями, не имеет оснований обо всем этом заботиться и этим заниматься.

Но как только норма удовлетворения какой-то потребности нарушена, так потребность эта выходит на первый план.

Это относится даже к тем случаям, когда норма повышается. Появление телевизоров, например, быстро сделало их чуть ли не предметом первой необходимости и вызвало новые трансформации потребностей, относящихся к программам телепередач. Так возникают и требования моды. Но и ее нормы, подобно многим другим, уступают место новым не без сопротивления. Первоначально мини-юбки у консервативно настроенных людей вызывали протест; многие теперешние усердные телезрители утверждали ранее, что в таковых ни в коем случае не превратятся. Так откликаются потребности на изменение нормы, когда она повышается, совершенствуется.

Сокращение нормы всегда встречает упорное противодействие. Потребность, не получающая привычной меры удовлетворения, иногда надолго овладевает господствующим положением, несмотря даже на то, что место ее было самым скромным, пока удовлетворение шло нормально. С полной очевидностью это обнаруживается при всевозможных заболеваниях: боль, недомогание привлекают внимание к их источнику, заставляют им заниматься и отвлекают от других забот даже того, кто был склонен своим здоровьем пренебрегать.

При этом показательно, что разной остроты заболевания отвлекают от других забот различных людей в самых разнообразных степенях. Но это не меняет того, что ломка всякого прочно сложившегося динамического стереотипа, как показал И.П. Павлов, протекает болезненно, даже когда дело касается второстепенных, казалось бы, привычек. Дело в том, что общая средняя норма удовлетворения потребностей слагается из множества норм удовлетворения этих потребностей отдельных людей, и у каждого существуют свои нормы удовлетворения его потребностей. Каждый знает свои достижения, по-своему ценит их и охраняет. Существование общих норм не только не отрицает норм индивидуальных, а требует их. Так достижения современного человечества слагаются из достижений, накопившихся за всю его историю.

Поскольку потребность, удовлетворяемая в норме, не осознается, не мобилизует внимания и, значит, не занимает человека, то он, следовательно, всегда занят удовлетворением той потребности, которая удовлетворяется ниже (а иногда - выше) нормы, присущей этому именно человеку, нормы, его характеризующей.

Бодрствующий человек всегда чем-то занят. Он занят тем, чего ему недостает, или тем, что его влечет. Поэтому верно изречение римского императора Марка Аврелия: «Каждый стоит столько, сколько стоит то, о чем он хлопочет» (2, стр.300). Хлопочут разные люди по-разному: много, мало, энергично, умело, вяло, неумело, то об одном, то о другом. В этих хлопотах обнаруживается: какие нормы кого удовлетворяют, какие - нет; в чем и насколько? Норма охраняет достигнутое. Ее функция консервативна.

⇐ Предыдущая 7 8 9 10 111213 14 15 16 Следующая ⇒