Какие же существуют другие, более успешные способы приближения к объективной истине в исторической науке?

⇐ ПредыдущаяСтр 2 из 6Следующая ⇒

Представляется, что одним из таких способов является применение в историческом исследовании принципов гносеологического плюрализма. Что же означает это понятие?

В философии, к изучению которой студенты приступают, как правило, позже истории, существуют понятия гносеология и онтология. Гносеология – учение о познании, онтология – учение о бытии. Плюрализмом принято называть множественность. Хотя последнее время в массовом сознании термин «плюрализм» ассоциируется преимущественно с политикой и подразумевает в этом смысле многопартийность, свободное столкновение мнений по различным вопросам и т. п., на самом деле он означает множественность применительно к разным сферам. Следовательно, онтологический плюрализм – это учение о множественности бытия, а гносеологический плюрализм – учение о множественности в процессе познания. Это может быть множественностью исходных позиций в процессе познаний, множественностью методов (способов) познания и многое другое.

Принцип познавательного (гносеологического) плюрализма имеет давнюю, многовековую историю. Его появление связано с убеждением, что истина, в силу своего божественного происхождения, недоступна отдельному человеческому уму. Поэтому приближение к истине может дать лишь совокупность мнений.

По этому поводу существует древняя поучительная притча о слоне и четырех слепых мудрецах. Те попытались определить на ощупь, что такое слон. Один провел рукой по хоботу и решил, что слон – животное, похожее на змею. Другой прикоснулся к ноге и сказал, что слон – это огромное дерево. Тот, кто потрогал бивень, объявил, что слон – это копье, а прикоснувшийся к брюху сообщил, что это напоминает ему чем-нибудь набитый огромный мешок. Был ли каждый из них не прав? Нет, каждый точно передал то, что подсказывали ему органы чувств. Но был ли каждый прав? Тоже нет, ибо слон – животное, хоть и похожее своими отдельными частями и на змею, и на дерево, и на копье, – но это все-таки слон, и для правильного описания его нужна не одна точка зрения, а их совокупность.

В науке идут споры между сторонниками плюрализма и сторонниками монизма, т.е. подхода, при котором правильной считается только одна из существующих точек зрения.

Сравним аргументы сторонников гносеологического плюрализма и монизма.

Сторонники монизма (среди них часто можно встретить приверженцев точных наук, т.е. математики, физики и т.п.) исходят из того, что истина одна, а множественность точек зрения – признак слабости, а не силы науки. Всякое противоречие в их глазах – не другой подход к истине, а ее извращение, ересь. Вот характерное высказывание математика по образованию, знаменитого русского писателя А.И.Солженицына, который крайне скептически относится к плюрализму. «Может ли плюрализм фигурировать отдельным принципом, и притом среди высших? Странно, что простое множественное число возвысилось в такой сан. Плюрализм может быть лишь напоминанием о множественности форм – да, охотно признаем, – однако цельного движения человечества? Во всех науках строгих, то есть опертых [так у Солженицына – В. Г.] на математику, истина одна – и этот всеобщий естественный порядок никого не оскорбляет…. А множественность истин в общественных науках есть показатель нашего несовершенства, а вовсе не нашего избыточного богатства, и зачем из того несовершенства делать культ “плюрализма”?..».

Сторонники плюрализма исходят из того, что общественные науки имеют дело с бесконечно глубоким – с человеческой душой, и поэтому однозначно здесь ничего нельзя доказать. Знаменитый философ М.Хайдеггер писал по этому поводу: «Все гуманитарные науки, да и науки о живом существе, именно для того, чтобы оказаться строгими, должны непременно быть неточными… Неточность исторических, гуманитарных наук не порок, а лишь исполнение важнейшего для этого рода исследований требования». Хайдеггер имел в виду следующее. Точность – это функция операций с однозначными терминами. Чем однозначнее термин, тем мысль точнее. Можно однозначно высказаться о бензоле, но нельзя однозначно высказаться о Николае II, и никакая математика здесь не поможет: неизвестно, что именно считать. От историка требуется не точность, а беспристрастность.

Знаменитый физик Нильс Бор (представитель точных наук! ) отмечал множественность истин. «Поверхностной истине, – писал он, – противостоит ложь; глубокой – другая истина, также глубокая».

Споры между сторонниками монизма и сторонниками плюрализма продолжаются и по сей день. Многие историки до сих пор считают, что может существовать единственно правильный взгляд на историю и единственно правильная теория, объясняющая ход исторического процесса. Во всяком случае, ясно одно: аргументы сторонников монизма, призванные доказать, что точность в математике, физике, химии – показатель научности, а плюрализм в истории – якобы свидетельство ее слабости, весьма уязвимы. Преимущество плюралистического подхода к истории заключается в том, что он не переносит на гуманитарную науку методологию наук, именуемых точными. Он учитывает специфику истории. Историческая наука имеет дело с самым сложным предметом исследования – человеком и человеческими отношениями. Истина в истории такова, что только совокупность разных точек зрения, каждая из которых освещает лишь часть истины, позволяет приблизиться к ней в целом. Следовательно, плюралистический подход – необходимое условие, вызванноеспецификой предмета исследования исторической науки.

Здесь мы сталкиваемся с серьезной проблемой: как совместить гносеологический плюрализм с тем, что каждый конкретный исследователь придерживается определенной научной школы? Может ли один исследователь быть вышеупомянутыми четырьмя мудрецами сразу?

В этой связи сторонники монизма прибегают к грубоватой поговорке, что «плюрализм мнений в одной голове – это шизофрения». Но этот аргумент критиков плюрализма некорректен, ибо он подменяет понятия.

Разумеется, каждый отдельный историк не может изложить исторический процесс, одновременно исходя из разных подходов и применяя разные интерпретации. Речь о плюрализме идет применительно к историографии в целом. Плюрализм же для отдельного историка – это не сочетание принципиально несовместимых взглядов, а привычка не выдавать свое мнение за единственное, тем более – за истину в последней инстанции. Это строгое следование правилу – излагать свои взгляды, упоминая и о других, показывать место своей точки зрения в контексте всех существующих позиций по тому или иному вопросу. Таким образом, объективность историка – это честно выраженная субъективность.

Еще один способ приближения к объективной истине в историческом исследовании – это применение принципов аксиологического плюрализма, учет аксиологического фактора.

Аксиология– наука о ценностях. Хотим мы того или нет, но история – это наука, формирующая определенную систему ценностей. При всем стремлении к объективности историк не может быть полностью свободным от своих мировоззренческих установок, своей ценностной системы координат. Избавиться от этого, да и то не полностью, можно лишь занимаясь историей исторической науки, то есть историографией. При изучении конкретной истории разные авторы, помещая одни и те же события в различные системы ценностных координат (социалистическую, либеральную, национал-государственную), неизбежно придут к разным выводам. Попытка минимизировать эту субъективность путем простой регистрации фактов бесперспективна по причинам, названным выше.

Существуют многочисленные системы ценностей. Наиболее распространенные из них были уже названы выше – это либеральная, социалистическая, национал-государственная. Когда в основе системы ценностных координат находится человек, его права и свободы, а государство, общество, классовая, национальная, религиозная и иная принадлежность являются вторичными, такая система ценностей называется либеральной. Человек здесь цель, все остальное – средство для реализации прав человека (разумеется, в рамках закона). Если в основе ценностной системы координат лежит идея социальной справедливости, если главным является ликвидация несправедливости в жизни общества (другой вопрос, насколько реальной является такая задача), то такая система ценностей называется социалистической. В политике социализм, а также коммунизм как политические доктрины и как ценностные системы принято называть левыми. Формально социализм как система ценностей провозглашает, что общественная справедливость устанавливается для человека, на деле же попытки построения социализма в мировой истории приводили к тому, что человек оказывался не целью, а средством для построения общества социальной справедливости. Противоречие здесь кажущееся. Социальная справедливость понимается как возможность равной реализации на практике тех прав, которые принадлежат человеку по праву рождения. Но, сделав акцент на равенстве, социалисты тем самым вольно или невольно поступились свободой. Свобода и равенство являются синонимами только в красивых лозунгах. На деле, если в обществе устанавливается равенство, то свобода уходит на второй план. Если человек уравнен с другими людьми, он не свободен. И наоборот, если люди свободны, то они не равны. Наконец, если в основу ценностной системы координат положены такие понятия, как государство, держава, нация (национальные ценности, национальный дух, национальное государство), то такая аксиологическая система называется национал-государственной (или национал-этатистской, что означает то же самое). В политике такие взгляды принято называть правыми.

Для того чтобы осознать, каким образом одни и те же исторические факты в различных системах ценностных координат приводят к разным выводам, достаточно одного примера. Зададимся вопросом: какую оценку реформам М.С.Горбачева, именуемым перестройкой, дадут историки, придерживающиеся различных систем ценностей? При изучении данного вопроса выясняется, что историки, придерживающиеся либеральной системы ценностей, в целом дадут положительную оценку перестройке. Это связано с тем, что при всей половинчатости перестроечных реформ, их вектор был направлен в сторону большего уважения прав и свобод человека – экономических, политических, идеологических и других. Историки, которые по своему мировоззрению являются сторонниками социалистической доктрины, разумеется, оценят перестройку отрицательно. Для них она является разрушением самого передового (с их точки зрения) общественного строя. Историки, симпатизирующие национал-государственным ценностям, также относятся к перестройке отрицательно. Не потому, что в ходе ее был разрушен социализм (до социализма национал-государственникам дела нет), а потому, что в ходе перестройки, по их мнению, была разрушена великая держава. Таким образом, оценка одних и тех же реформ при применении разных систем ценностных координат будет различной.

Выяснив, что такое аксиология, вернемся к главным для нас вопросам. Что означает учет аксиологического фактора в исторической науке? Каким образом аксиологический фактор может способствовать минимизации субъективности и приближению к объективной истине?

Учет аксиологического фактора вовсе не предполагает того, чтобы каждый конкретный историк проявлял мировоззренческую всеядность. Это невозможно, да и не нужно. Нужно, чтобы исследователь, пришедший к определенным результатам под влиянием собственной системе ценностей, не скрывал эту систему и не выдавал свои выводы за единственно правильную интерпретацию исторического процесса. Иначе будет не столько наука, сколько пропаганда. Надо, чтобы историк, имея право на собственные убеждения, не умалчивал о других выводах и трактовках, которые существуют в иных ценностных координатах.

Так же, как и в случае с гносеологическим плюрализмом, аксиологический плюрализм дает возможность каждому исследователю реализовать кажущиеся ему перспективными подходы. Одновременно он препятствует умолчанию о других точках зрения, что позволяет увидеть весь комплекс взглядов по сложнейшим вопросам, в результате чего только и можно приблизиться к истине.

Понятно, что принцип плюрализма в познании истории предполагает не только множественность точек зрения, но и множественность способов исторического исследования. Учение о способах (методах) исторического исследования называется методологией истории (как науки). Следовательно, еще одним способом приближения к объективной истине в истории является методологический плюрализм.

Для рассмотрения методологических проблем следует перейти ко второй главе учебного пособия.

Глава II

⇐ Предыдущая 123 4 5 6 Следующая ⇒