Тема 15. КУЛЬТУРА РИМСКОЙ ИМПЕРИИ В I–II ВВ. Н.Э.

ПРИМЕРНЫЙ ПЛАН

1. Римская художественная литература I–II в.в.: «золотой век» римской поэзии в эпоху Августа (Вергилий, Гораций, Овидий); римская сатира I–II в.в (Петроний, Марциалл, Ювенал); Апулей — последний крупный латинский писатель периода ранней Империи.

2. Римская философия I–II в.в.: распространение и торжество стоической философии (Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий).

3. Римская историческая литература I–II в.в. н.э.: Тит Ливий, Тацит, Светоний.

4. Риторика в Риме I–II в.в.: упадок красноречия в императорском Риме (Тацит — «Диалог об ораторах»); представители жанра рецитаций (Сенека Старший, Сенека Младший, Плиний Младший).

5. Римское изобразительное искусство в I–II в.в.

ИСТОЧНИКИ

1. Римская литература в избранных переводах / Составитель С.П. Кондратьев. М., 1939.

2. Вергилий. Буколики. Георгики. Энеида / Пер. С. Шервинского и С. Ошерова. М., 1979.

3. Гораций Флакк, Квинт. Оды, эподы, сатиры, послания / Пер. под ред. М.Л. Гаспарова. М., 1970.

4. Овидий. Метаморфозы / Пер. С. Шервинского. М., 1977.

5. Овидий. Элегии и малые поэмы / Пер. М.Л. Гаспарова и С.А. Ошерова. М., 1973.

6. Петроний Арбитр. Сатирикон / Пер. под ред. Б.И. Ярхо. М., 1990. Репринтное воспроизведение изд. 1924 г.

7. Марциал. Эпиграммы / Пер. Ф.А. Петровского. М., 1968.

8. Ювенал, Децим Юний. Сатиры / Пер. Д.С. Недовича и Ф.А. Петровского. М.–Л., 1937.

9. Апулей. Апология. Метаморфозы. Флориды / Пер. М.А. Кузмина и С.П. Маркиша. М., 1960.

10. Сенека, Луций Анней. Нравственные письма к Луцилию / Изд. подготовил С.А. Ошеров. М., 1977.

11. Аврелий Антонин, Марк. Размышления / Изд. подготовили А.И. Доватур, А.К. Гаврилов и Ян Унт. Л., 1985.

12. Ливий Тит. История Рима от основания города / Под общей ред. Е.С. Голубцовой. Т.I–III. М., 1989–1993.

13. Корнелий Тацит. Сочинения / Изд. подготовили А.С. Бобович, Г.С. Крабе и И.М. Тронский. Т. I–II. Л., 1969.

14. Светоний Транквилл, Гай. Жизнь двенадцати цезарей / Изд. подготовили М.Л. Гаспаров, Е.М. Штаерман. М., 1993.

15. Письма Плиния Младшего. Книги I–X / Изд. подготовили М.Е. Сергеенко, А.И. Доватур. М., 1982.

16. Витрувий Поллион, Марк. Об архитектуре десять книг / Пер. с лат. Под ред. А.В. Мишулина. Л., 1936.

ОСНОВНАЯ ЛИТЕРАТУРА

17. История древнего Рима / Под ред. В.И. Кузищина. Изд. 4-е. М., 2000. Гл.21.

18. Ковалев С.И. История Рима. Изд. 2-е / Под ред. Э.Д. Фролова. Л., 1986. Часть II. Гл.3, гл.9.

19. Дератани Н.Ф., Тимофеева Н.А. Хрестоматия по античной литературе. Т.II. Римская литература. М., 1965.

ДОПОЛНИТЕЛЬНАЯ ЛИТЕРАТУРА

20. Тронский И.М. История античной литературы. Изд. 3–е. Л., 1957.

21. История римской литературы / Под ред. С.И. Соболевского и др. Т.II. М., 1962.

22. Дуров В.С. История римской литературы. СПб., 2000. Части IV–VI.

23. Блаватский В.Д. Архитектура древнего Рима. М., 1938.

24. Кобылина М. Искусство древнего Рима. М.–Л., 1939.

25. Всеобщая история искусств / Под общей ред. А.Д. Чегодаева. Т.I. Искусство древнего мира. М., 1956.

26. Вощинина А.И. Античное искусство. М.–Л., 1964.

27. Вощинина А.И. Римский портрет. Коллекция Государственного Эрмитажа. Л., 1974.

28. Соколов Г.И. Искусство древнего Рима. М., 1971.

29. Колпинский Ю.Д., Бритова Н.Н. Искусство этрусков и древнего Рима. М., 1982.

30. Штаерман Е.М. Кризис античной культуры. М., 1975.

МЕТОДИЧЕСКИЕ РЕКОМЕНДАЦИИ

Культурное развитие Рима императорской эпохи началось отнюдь не с нуля, а с того высокого уровня, которого достигла римская культура к концу Республики. Окончание длительных гражданских войн, в течение которых не пресекалась, к счастью, восходящая линия культурного развития, и установление прочного гражданского мира в правление Августа, породили творческий подъем в кругах римской интеллигенции, способствовавший расцвету римской культуры в период ранней Империи. В это время в Риме были созданы такие произведения литературы и искусства, которые приобрели всемирно–историческое значение и в течение многих столетий оставались высокими образцами.

В эпоху ранней Империи период особенного расцвета переживают римская художественная литература и римская историография. В так называемый «век Августа» (время его принципата) жили и творили выдающиеся римские поэты, сделавшие римскую поэзию бессмертной: Вергилий, знаменитая поэма которого «Энеида» считалась «венцом» латинской эпической поэзии; Гораций, в творчестве которого лирическая латинская поэзия достигла своего высшего по форме развития; наконец, Овидий, прелесть свободно текущего, изящного и очаровывающего стиха которого в древности, да и впоследствии ставила его по популярности наряду с Вергилием. Историки Рима называют время принципата Августа, когда создавали свои сочинения эти выдающиеся поэты, «золотым веком латинской поэзии».

Историческая проза периода ранней Империи также представлена выдающимися произведениями. В эпоху Августа Тит Ливий создал свою грандиозную «Историю Рима от основания города» в 142 книгах, написанную превосходным латинским языком. На конец I — начало II в. падает литературная деятельность Тацита, крупнейшего из римских и мировых историков, описавшего историю Римской империи I в. н.э. и создавшего чрезвычайно яркие образы государственных деятелей этого времени, которые стали каноническими и в мировой науке, и в мировом искусстве.

Шедеврами представлена римская архитектура I–II в.в. н.э., по–прежнему занимавшая ведущее положение в римском изобразительном искусстве и воплощавшая государственные идеи империи, находившейся в поре своего расцвета: это присоединенные к древнейшему форуму времен республики, роскошные императорские форумы Рима, из которых самым великолепным был форум Траяна; это Колизей — грандиозный амфитеатр Флавиев, один из величайших памятников римской архитектуры; это триумфальная арка Тита, отличающаяся гармоничностью пропорций и спокойной соразмерностью частей и в то же время взволнованной динамикой ее скульптурных украшений; это монументальный мавзолей Адриана, служивший в средние века крепостью (замок святого Ангела). Прекрасны, дающие представление о римской живописи помпеянские фрески, разнообразные по сюжетам, стилю и цветовой гамме, и римские скульптурные портреты, наиболее тонкие психологические образцы которых относятся ко второй половине II в.

Таким образом, в I–II в.в. н.э. Рим и Италия являвшиеся политическим центром огромной Римской империи, провинции которой охватывали весь средиземноморский бассейн, стали также и ее культурным центром, диктовавшим свои вкусы даже греческому миру: так, греческое изобразительное искусство этого времени представляло собой просто разновидность римского провинциального искусства. Рим уже не чувствовал себя отставшим по сравнению с Грецией, недаром все выдающиеся поэты Августова века были италиками по происхождению: именно Италия дала Риму таланты, сделавшие бессмертной римскую поэзию. Это не значит, что теперь в римской культуре более не происходило взаимодействия с греческой культурой, оно происходило — но на равных. Вследствие успехов романизации ко II в. н.э. римская культура приобрела всеобщее распространение в западных провинциях. На Востоке продолжала господствовать греческая культура, а весь античный мир начал объединяться в рамках одной греко–римской культуры.

В самом Риме греческое влияние сильно сказывалось в философии I–II в.в. Рим сделался одним из главных центров распространения стоицизма, который превращался почти в официальную философию империи. Отвлеченный стоический идеал мудреца, строгого к себе и к людям, слился с представлением о римлянине старого закала, воплощавшем в себе исконные римские добродетели (мужество, справедливость, благочестие и др.), которые все еще ценились римской аристократией, воспитанной (по крайней мере, в I в.) на уважении к старым традициям и легендарным предкам, жертвующим всем для блага родного государства. Достаточно сказать, что приверженцы стоической философии были участниками заговора Пизона, направленного против деспотического принципата Нерона. Черты космополитизма, характерные для Стои с самого ее возникновения, отвечали универсальному, космополитическому характеру Римской империи, стиравшей все местные особенности, все племенные различия стран и народов, входивших в ее состав.

Крупнейшим представителем стоицизма в Риме являлся воспитатель Нерона Сенека, касавшийся в своих произведениях различных философских вопросов, но в центре внимания которого находились этические проблемы. Последователем и продолжателем Сенеки был Эпиктет, лекции которого слушал сам император Траян. Во второй половине II в. идеологом стоической философии выступил «философ на троне» император Марк Аврелий.

В культуре Рима периода ранней Империи так же, как и в экономической и социально–политической жизни этого времени, появляются черты упадка, предвосхищающие наступление кризиса III, в том числе, и идеологического. Уже в последние годы правления Августа можно заметить некоторый упадок литературы, хотя поэзия, так сказать, «вошла в моду». Увлечение поэзией характерно как для времени Нерона, так и для последующих периодов. Плиний Младший говорил об «урожае поэтов», которые жаждут слушателей и ценителей. Появились поэты–профессионалы, жившие не столько изданием своих произведений, сколько милостью своих патронов. В поэзии этого времени было мало оригинального; ее характерной чертой было подражание латинским образцам, особенно Вергилию, которого буквально канонизировали.

Характерно, что наиболее успешным поэтическим жанром этой эпохи была сатира, зародившаяся еще при республике, но которой Империя дала новую пищу. Римская сатира этого времени представлена выдающимися поэтами–сатириками. Петроний в своем романе «Сатирикон», который является самым ярким памятником сатирического жанра Империи, Марциал в своих метких эпиграммах, Ювенал в своих проникнутых гневом и страстностью сатирах бичевали пороки римского общества второй половины I–II вв. н.э.

В жизни и творчестве Апулея, последнего крупного латинского писателя этого периода, проявилась еще одна черта, свидетельствующая о понижении идейного уровня римской культуры и предвосхищающая идеологический кризис III в. Это было увлечение астрологией и магией, которое проникло в Рим еще в I в. до н.э. под влиянием греческого философа–стоика Посидония. Согласно Посидонию, мир пронизан божественным духом, это создает «симпатию» всех вещей, благодаря чему возможны оракулы, гадания, вещие сны и прочие способы «ведовства». В Риме же I–II вв. различные формы «ведовства» пользовались почти всеобщим признанием, и поэзия была полна описаний «магических» актов. Так, Апулей был философом, софистом и магом, а главный герой его знаменитого романа «Метаморфозы», жаждавший приобщиться к таинственной сфере магии, переживал опасные приключения и превращения.

В период ранней Империи определенно начало клониться к упадку ораторское искусство, игравшее такую большую общественную роль в жизни позднереспубликанского Рима, когда умение публично выступать часто определяло успех в народных собраниях, в сенатских заседаниях и в судебных комиссиях. С установлением Империи политическая речь утратила всякое значение, а возможности судебного красноречия оказались настолько суженными, что ораторы редко публиковали речи, произнесенные ими в суде. В таких условиях римское красноречие вырождается в искусственный декламационный жанр, представленный так называемыми рецитациями (публичными чтениями речей, сочиненных, по большей части, на фиктивную, далекую от жизни тему). Об этом римском декламаторском искусстве можно получить представление по составленному Сенекой Старшим (отцом знаменитого философа) сборнику наиболее удачных отрывков из декламаций ораторов августовского времени. Образчиком римского красноречия этого времени является также «Панегирик императору Траяну» Плиния Младшего (литературного деятеля и крупного чиновника при императоре Траяне). Это весьма пространная хвалебная речь по адресу Траяна.

В таком виде риторика оказывала сильное влияние на образование и литературу периода ранней Империи. Так, трагедии Сенеки Младшего (знаменитого философа) написаны в декламационном стиле, и момент патетической декламации преобладает в них над драматическим действием и разработкой характеров.

ТЕКСТЫ ИСТОЧНИКОВ

Римская художественная литература I–II вв.: «золотой век» римской поэзии в эпоху Августа (Вергилий, Гораций, Овидий); римская сатира I–II в.в. (Петроний, Марциал, Ювенал); Апулей — последний крупный латинский писатель периода ранней Империи

Вергилий «Энеида»

Публий Вергилий Марон (70–19 гг. до н.э.), которого называли «римским Гомером» — самый прославленный поэт императорского Рима. «Энеида» (эпическая поэма в 12 песнях) — самое выдающееся произведение Вергилия, доставившее ему мировую славу. В поэме Вергилий описывал странствия и появление в Италии, после захвата ахейцами Трои, троянца Энея, мифического родоначальника римского патрицианского рода Юлиев, из которого происходил Юлий Цезарь. С формальной стороны «Энеида» представляет одно из наивысших достижений римской поэзии. Сжатый, точеный стиль, превращающий отдельные выражения в «крылатые слова», соединяется с высоким совершенством плавного и звучного стиха.

Песнь II

Песнь II, содержащая рассказ Энея о гибели Трои и его бегстве из города, принадлежит к лучшим местам поэмы. В приведенном ниже фрагменте речь идет о троянском жреце Лаокооне, призывавшем троянцев опасаться коварства греков.

(II, 40) Тут впереди всех с большою толпою народа сбегает

Лаокоон с крепостной вершины, гневом пылая.

Издали он уж кричит: «О несчастные! Что за безумство!

Верите вы, что уплыли враги! Да разве данайцев[409]

Дар без коварства бывает? Таким Улисс[410] вам известен?

Иль в деревянном коне здесь ахейцы скрываются, или

Против нашей стены громада построена эта,

Чтоб над домами ударить, чтобы нашу крепость превысить,

Или иной здесь обман. Нет, коню вы не верьте троянцы!

Что там ни будь, я данайцев боюсь и дары приносящих».[411]

Перевод А.В. Артюшкова.

Дератани Н.Ф., Тимофеева Н.А. Хрестоматия по античной литературе. Т. II. Римская литература. М., 1965. С.273.

Гораций

Квинт Гораций Флакк (65–8 гг. до н.э.) — лирический поэт. Гораций довел до совершенства метрику латинского стиха: превзошел своих предшественников гибкостью стихотворных размеров, тонкостью отделки, богатством поэтического языка.

Оды

«Оды» — наиболее зрелые произведения Горация (103 оды, объединенные в 4 книги). В одах ярче всего проявляется совершенство поэтической формы Горация, его мягкий гуманизм и эпикурейское отношение к жизни.

Памятник

Широко известная 30–я ода III книги.

(III, 30) Создал памятник я, меди нетленнее

Пирамидных высот, царственных, выше он…

Нет! Не весь я умру, — часть меня лучшая

Избежит похорон; славою вечною

Буду я возрастать…

Русский перевод Н. Шатенникова.

Римская литература в избранных переводах. / Составитель С.П. Кондратьев. М., 1939. С.201.

Овидий

Публий Овидий Назон (43 г. до н.э–17 г. н.э.) — последний крупный лирический поэт времени Августа. Удивительная легкость и гибкость стиха, языка и мысли составляют формальную прелесть его произведений.

Метаморфозы (Превращения)

Являются лучшим произведением Овидия. В поэме, состоящей из 15 книг, описываются мифические случаи превращений людей в растения, в животных и в неодушевленные предметы.

Филемон и Бавкида

Жившая во Фригии дружная супружеская чета, которую после смерти боги превратили в дуб и липу.

(VIII 710–720) Вдруг увидал Филемон: одевается в зелень Бавкида;

Видит Бавкида: старик Филемон одевается в зелень.

Похолодевшие их увенчалися кронами лица.

Тихо успели они обменяться приветом: «Прощай же,

Муж мой! » — «Прощай, о жена! » — так вместе сказали, и сразу

Рот им покрыла листва. И теперь обитатель Тианы

Два вам покажет ствола, от единого корня возросших.

Русский перевод С.В. Шервинского.

Римская литература в избранных переводах. С.264.

Петроний (ум. в 66 г. н.э.)

Гай Петроний Арбитр, изысканный аристократ, «арбитр изящного», приближенный императора Нерона, покончивший жизнь самоубийством, не ожидая его приказания.

Сатирикон

Приписываемый Петронию авантюрно–сатирический роман. От «Сатирикона» сохранилось очень немного. Уцелевшие фрагменты, начинающиеся, по–видимому, с 14–й книги и не доходящие до конца, тем не менее, дают возможность составить представление в целом.

На ужине у Тримальхиона

Наиболее яркий эпизод в сохранившейся части романа — пир у Тримальхиона, на который попадают герои повествования — двое деклассированных бродяг, путешествующих по Италии. Тримальхион — богатый вольноотпущенник, миллионер, типичный выскочка, стремящийся роскошью, пышностью обстановки и пиров подражать аристократии.

(32) …Под звуки музыки внесли самого Тримальхиона и осторожно уложили на маленькие подушечки. Мы было спроста так и прыснули со смеху. Представьте себе: из пышного малинового одеяния высовывается безволосый череп, шея тонет в волнах этой ткани, а поверх нее он еще нацепил на себя салфетку с широкой пурпурной каймой и роскошной бахромой, торчавшей во все стороны. На левом мизинце было у него толстое позолоченное кольцо, на кончике безымянного пальца той же руки — перстень поменьше, но, как мне казалось, из настоящего золота, весь усеянный как бы стальными звездочками. Но не этим одним убранством хотел он хвастнуть перед нами: засучил он правый рукав, а на руке оказались золотой браслет и кольцо из слоновой кости, сомкнутое блестящей золотой пластинкой.

Перевод И. Холодняка.

Римская литература в избранных переводах. С.319.

Марциал (ок.42–ок.102 гг. н.э.)

Марк Валерий Марциал — поэт сатирического направления. Собрание его стихотворений состоит из 12 книг (около 1200 эпиграмм). В своих коротких метких эпиграммах Марциал резко критиковал нравы современного ему римского общества. Некоторые из его эпиграмм имеют непреходящее значение.

О Диавле враче

(I, 47) Был недавно Диавл врачом, он могильщиком ныне:

То, что могильщик творит, то же и врач совершал.

Перевод А. Фета.

Об Андрагоре

(VI, 54) С нами купался, потом благодушно обедал, а утром

Мертвым в постели найден к ужасу всех Андрагор.

Смерти внезапной причину, Фавстин, тебе знать интересно?

Знай, Гермократа врача видел во сне Андрагор.

Перевод В. Латышева.

(Римская литература в избранных переводах. С.365–366)

Ювенал (ок.55–ок.132 гг. н.э.)

Децим Юний Ювенал — сатирик–обличитель. От него осталось 16 сатир в 5 книгах. Ювенал обличал деспотизм императора Домициана, бичевал римскую знать и богатых вольноотпущенных, рисовал упадок италийских городов, трудные условия жизни, городской бедноты, в особенности представителей интеллигентных профессий и т.д.

Сатира IV

(1) Снова Кристин[412], — и его нередко еще призову я

Роль исполнять: чудовище он, ни одна добродетель

Не искупает пороков его и больного распутства;

Только в разврате он храбр, незамужних лишь он презирает.

Длинным ли портиком он коней гоняет, не важно,

Или раскидисты тени тех рощ, куда его носят,

Сколько домов он купил и соседних с базаром участков, —

Счастлив не будет злодей, а несчастнее всех — нечестивец

И совратитель, с которым недавно лежала весталка,

(10) Должная заживо быть погребенной за девства потерю.[413]

… другой кто

Так поступи, как Криспин, — его нравы судом осудили б;

То, что позорно для честных — для Татия, Сея, [414] — Криспину

Было как будто к лицу: отвратительней всех преступлений

Гнусная личность его…

Перевод Д. Недовича и Ф. Петровского.

Римская литература в избранных переводах. С.352–353.

Апулей (род. ок.125 г. н.э.)

Люций Апулей — последний крупный писатель ранней Империи. Историки римской литературы отмечали, что среди угасающей римской изящной словесности II в. Апулей «в последний раз вспыхнул ярким и причудливым пламенем художественной прозы». Стиль Апулея отличается своеобразием и изысканностью.

«Метаморфозы или Золотой осел»

Это авантюрный роман в 11 книгах (сохранившийся до настоящего времени), доставивший Апулею мировую славу. В нем речь идет о неком юноше Люции, путем колдовства превращенном в осла, но сохранившим человеческую психику. В таком облике он переживает разнообразные приключения и много страдает. В конце концов его спасает заступничество богини Изиды. Люций жует священные розы из венка ее жреца и снова делается человеком. Раскаявшийся и возрожденный он принимает посвящение в таинства египетской богини и становится ее жрецом.

(XI, 13) Жрец же, предупрежденный, как мог я убедиться на деле, ночным откровением… тотчас остановился и, протянув правую руку, к самому рту моему поднес венок. Тут я, трепеща, с сильно бьющимся сердцем, венок, сверкающий вплетенными в него прекрасными розами, жадно хватаю губами и пожираю… Не обмануло божественное предсказание — тут же спадает с меня безобразная личина животного: прежде всего исчезает грязная, свалявшаяся шерсть, толстая шкура становится тоньше, огромный живот уменьшается, на ступнях ног копыта разделяются на отдельные пальцы, руки перестают быть ногами, но поднимаются для исполнения своих высоких обязанностей, длинная шея укорачивается, пасть и голова округляются, огромные уши принимают прежние размеры, зубы, подобные камням, снова делаются небольшими, как у людей, и хвост, который доставлял мне больше всего мучений, исчезает без следа!

Перевод М.А. Кузмина.

Апулей. Апология. Метаморфозы в XI книгах. Флориды. М., 1960. С.303–304.

Римская философия I–II в.в. н.э.: распространение и торжество стоической философии (Сенека, Эпиктет, Марк Аврелий)

Сенека (ок.4 г. до н.э.–65 г. н.э.)

Люций Анней Сенека — самый известный философ–стоик в Риме I в. н.э. Сенека не занимался онтологическими и гносеологическими проблемами. В центре его философии — вопросы морали. Согласно Сенеке, главная задача философии — дать человеку внутреннюю независимость и душевное спокойствие.

Нравственные письма к Луцилию

Лучшее произведение Сенеки, обращенное к его другу и содержащее, вместе с тем, наиболее полное изложение его взглядов. Это дневник размышлений, составляющих в совокупности целый курс практической морали. Самоизображение автора служит как бы ответом на запросы стремящегося к совершенствованию адресата.

Письмо VI

Сенека приветствует Луцилия!

(1). Я понимаю, Луцилий, что не только меняюсь к лучшему, но и становлюсь другим человеком. Я не хочу сказать, будто во мне уже нечего переделывать, да и не надеюсь на это. Как может больше не быть такого, что надо было бы исправить, поубавить или приподнять? Ведь если душа видит свои недостатки, которых прежде не знала, это свидетельствует, что она обратилась к лучшему. Некоторых больных надо поздравлять и с тем, что они почувствовали себя больными.

(2) Я хочу, чтобы эта так быстро совершающаяся во мне перемена передалась и тебе: тогда я бы еще крепче поверил в нашу дружбу — истинную дружбу, которой не расколют ни надежда, ни страх, ни корысть, такую, которую хранят до смерти, ради которой идут на смерть.

Перевод С.А. Ошерова.

Луций Анней Сенека. Нравственные письма к Луцилию. М., 1977. С.11.

Эпиктет (ок.50 г. н.э.–ок.130 г. н.э.)

Стоик, последователь и продолжатель Сенеки: в центре его внимания тоже эпическая проблема — человек должен стремиться к воспитанию свободы духа.

Флавий Арриан

Руководство Эпиктета

Флавий Арриан (ок.95–175г.г. н.э.) был учеником Эпиктета, чьи философские беседы записал и издал. В этих беседах Эпиктет использовал восходящие еще к эллинистической эпохе представление о человеке, как актере, исполняющем некую роль на жизненной сцене по непонятным для него указаниям режиссера.

(XVII) Помни, что ты актер в пьесе, которую ставит ее режиссер. Если он пожелает сделать ее короткой — ты актер короткой драмы, а если пожелает сделать ее долгой, то долгой. Если он хочет, чтобы ты играл роль нищего, сыграй ее хорошо, равно как роль хромого, начальника, плебея.

Перевод А.Я. Тыжова.

Мнемон. Исследования и публикации по истории античного мира. Выпуск 6. СПб, 2007. С.519–520.

Марк Аврелий (161–180 гг. н.э.)

Римский император, выдающийся представитель стоической философии.

Размышления

Знаменитое произведение Марка Аврелия, в котором представлены его философские взгляды. Будучи главой государства, вынужденным бороться с грозным кризисом, Марк Аврелий не мог заниматься только самоусовершенствованием, он должен был чрезвычайно активно действовать. Эта активная гражданская позиция нашла отражение в его философии: человек поставлен на своем посту божественной волей, и он обязан до конца исполнять свой долг, как бы он ни был труден и суров.

(III, 5) Не действуй как бы нехотя, необщественно или же необдуманно, или же зависимо. Пусть вычурность не изукрасит твою мысль; многословен и многосуетен не будь. И пусть бог, что в тебе, будет покровитель существа мужеского, зрелого, гражданственного, римлянина, правителя, того, кто сам поставил себя в строй и по звуку трубы с легкостью уйдет из жизни, не нуждаясь ни в клятвах, ни в людском свидетельстве; в нем одно веселие и независимость от помощи другого и независимость от того покоя, который зависит от других.

Перевод А.К. Гаврилова.

Марк Аврелий Антонин. Размышления. Л., 1985 г. С.14.

Римская историческая литература I–II в.в. н.э.: Тит Ливий, Тацит,

Светоний

Тит Ливий (59 г. до н.э.–17 г. н.э.)

Самый крупный римский историк времени Августа. Великолепный стилист, знаток человеческой души и мастер психологического анализа. Главная его черта, как рассказчика — очаровательный язык. Древние называли плавное течение его обстоятельных, несколько сложных по форме периодов «молочной полнотой».

История Рима от основания города

Монументальное историческое произведение Тита Ливия, состоявшее из 142 книг и охватывавшее период от прибытия Энея после гибели Трои в Италию до 9 г. до н.э. Сохранились 35 книг (первые десять и с 21–й по 45–ю).

Характеристика Ганнибала

(XXI, 1) Есть предание, что когда Ганнибалу было приблизительно лет девять, он, по–детски ласкаясь к отцу своему Гамилькару, просил его взять с собою в Испанию, когда тот, по окончании войны с наемниками, собирался туда увести свое войско; Гамилькар в это время приносил жертву. Тогда он подвел Ганнибала к алтарям и велел, прикоснувшись к святыням, поклясться, что при первой же возможности он станет врагом римскому народу. После смерти Газдрубала (преемника Гамилькара) воины по собственному почину понесли молодого Ганнибала в палатку главнокомандующего и провозгласили его полководцем… Старым воинам показалось, что к ним вернулся Гамилькар, каким он был в свои лучшие годы; то же могущественное слово, тот же повелительный взгляд, то же выражение, те же черты лица!

Перевод С. Кондратьева.

Римская литература в избранных переводах. С.231–232.

Тацит (ок.55–ок.120 гг. н.э.)

Публий Корнелий Тацит — крупнейший из римских историков императорской эпохи и вообще один из самых выдающихся римских историков. Им были созданы два больших исторических труда: «Анналы» в 18 книгах (сохранились: 1–я — 4–я, отрывок 5–й, 6–я, около половины 11–й, 12–я — 15–я и первая половина 16–й), в которых излагались события от смерти Августа (14 г.) до гибели Нерона (68 г.); «Истории» в 12 книгах (сохранились первые 4 книги и часть 5–й), охватывавшие период от 68 до 98 г.г., т.е. от гибели Нерона до убийства Домициана.

В своих исторических сочинениях Тацит нарисовал потрясающую по своему драматизму картину перерождения принципата Августа в кровавую тиранию его преемников. Написанная сжатым и необычайно выразительным языком, изобилующая яркими образами, эта картина оказала решающее влияние на все дальнейшее развитие историографии, посвященной I в. Империи.

«Анналы»

Характеристика Тиберия

Тацит — большой психолог; он считал, что личность с ее психическим складом является главной движущей силой истории. Всю силу своего огромного художественного таланта Тацит направил на изображение исторических личностей.

(VI, 51) Отцом его был Нерон¹, и как с отцовской, так и с материнской стороны он принадлежал к Клавдиям, хотя его мать по причине удочерений перешла сначала в род Ливиев, а затем Юлиев. С раннего детства жребий его был переменчив: он последовал за объявленным вне закона отцом в изгнание[415], а когда вошел в семью Августа, как его пасынок — принужден был бороться с многочисленными соперниками при жизни Марцелла[416] и Агриппы[417] и впоследствии — Гая и Луция Цезарей[418]. Большей любовью в народе пользовался и его брат Друз. Но в особенно трудном положении он оказался после заключения брака с Юлией, распутство которой он был вынужден или терпеть, или бежать от него. Позднее, возвратившись с Родоса, он двенадцать лет провел возле принцепса в его опустевшем дворце и, наконец, в течение двадцати трех лет единовластно распоряжался судьбами Римского государства. И нравы его в разное время также были несхожи: жизнь его была безупречна, и он заслуженно пользовался доброю славой, покуда не занимал никакой должности или при Августе принимал участие в управлении государством; он стал скрытен и коварен, прикидываясь высокодобродетельным, пока были живы Германик[419] и Друз[420]; он же совмещал в себе хорошее и дурное до смерти матери; он был отвратителен своею жестокостью, но таил ото всех свои низкие страсти, пока благоволил к Сеяну[421] или, быть может, боялся его; и под конец он с одинаковою безудержностью предался преступлениям и гнусным порокам, забыв о стыде и страхе и повинуясь только своим влечениям.

Перевод А.С. Бобовича.

Корнелий Тацит. Соч.: в 2 т. Л., 1970. Т.I. С.178–179.

Светоний (ок.70–160 г.г. н.э.)

Гай Светоний Транквилл — римский писатель, младший современник Тацита. Из его многочисленных произведений целиком сохранились «Жизнеописания двенадцати Цезарей» (в 8 книгах), начиная с Юлия Цезаря и кончая Домицианом. Они написаны в жанре биографий (особый литературный жанр, появившийся в эллинистическую эпоху, затем перешедший в Рим).

Благодаря занимательности и живости изложения, хорошему языку, простоте композиции произведения Светония пользовались популярностью.

Жизнь двенадцати Цезарей

Тиберий

В приведенном ниже отрывке речь идет об отъезде Тиберия на остров Капри, где в полном уединении он провел последние годы своего правления, почти забросив государственные дела.

(III, 40) …Он направился на Капри — остров, больше всего привлекательный для него тем, что высадиться там можно было в одном лишь небольшом месте, а с остальных сторон он был огражден крутизной высочайших скал и глубью моря.

(41) …Он окончательно оставил все государственные дела. Более он не пополнял декурии всадников[422], не назначал ни префектов[423], ни войсковых трибунов, не сменял наместников в провинциях; Испания и Сирия несколько лет оставались без консульских легатов[424], Армению захватили парфяне, Мезию — дакийцы и сарматы, Галлию опустошал германцы — он не обращал на это внимания, к великому позору и не меньшему урону для государства.

(42) Мало того: здесь, пользуясь свободой уединения, словно не досягаемый для взоров общества, он разом дал полную волю всем своим кое–как скрываемым порокам.

Перевод М.Л. Гаспарова.

Гай Светоний Транквилл. Жизнь двенадцати Цезарей. М., 1993. С.89.

Риторика в Риме I–II в.в.: упадок красноречия в императорском Риме

(Тацит — «Диалог об ораторах»); представители жанра рецитаций

(Сенека Старший, Сенека Младший, Плиний Младший)

Тацит

Диалог об ораторах

Тацит рассуждает о причинах упадка красноречия в Риме. Эти причины он видит в падении свободной политической жизни в Риме уже в период принципата Августа.

(38) …Долгие годы мира, нерушимо хранимое народом спокойствие, неизменная тишина в сенате и беспрекословное повиновение принцепсу умиротворили красноречие, как и все прочее.

Перевод А.С. Бобовича.

Корнелий Тацит. Соч.: в 2 т. Л., 1970. Т.I. С.400.

Сенека Старший (ок.55 г. до н.э.–ок.40 г. н.э.)

Анней Сенека (отец известного философа) — ритор. Обладая исключительной памятью, воспроизвел на склоне лет трактовки многочисленных тем у различных ораторов и преподавателей риторики августовского времени и составил сборник этих декламаций.

Изречения, разделения и расцветки ораторов и риторов

Контроверсия III, 9

Контроверсии — импровизированные судебные речи, трактующие выдуманные казусы.

Больной потребовал, чтобы раб дал ему яду. Тот отказал. Умирающий завещал наследникам распять раба. Раб ищет защиты у трибунов. Ритор, выступающий против раба, восклицает: «Вся сила завещаний погибла, если рабы не выполняют волю живых, трибуны — волю мертвых. Неужели не господин рабу, а раб господину определяет смерть? » Ритор, защищающий раба, возражает: «Безумен был приказавший убить раба: не безумен ли тот, кто и себя хотел убить? Если считать смерть наказанием, зачем ее просить? Если благом, зачем ею грозить? ».

Русский перевод М.Л. Гаспарова.

История римской литературы. Т.I. М., 1959. С.518.

Сенека Младший (ок.4 г. до н.э.–65 г. н.э.)

Люций Агней Сенека, сын Сенеки Старшего, знаменитый философ, литературная деятельность которого была многообразна. Сохранились 9 трагедий Сенеки, представляющих собой скорее декламации в драматической форме, чем предназначенные к сценическому исполнению пьесы. Центральные образы трагедий Сенеки — люди огромной силы и страсти, с волей к действию и страданию.

Федра

Действие второе

Блестящая сцена, в которой Федра сама признается в любви Ипполиту.

Федра

(710) Мне иссушил неистовую грудь

Огонь любви. По жилам и костям,

По внутренностям он распространился,

Как лижет пламя потолок дворца.

Ипполит

Любовью чистой ты горишь к Тезею?

Федра

Да, Ипполит, люблю лицо Тезея,

Каким он был в те юные года,

Когда едва бородка опушала

Его ланиты, его златые кудри

(720) Сжимал венец, стыдливо розовело

Его лицо, и мускулы вздымались

Вдоль нежных рук. Твоей ли образ Фебы

Иль Феба моего? Нет, лучше твой!

Таким он был, когда пленил врага,

Так высоко он голову держал.

В тебе сильнее дикая краса —

Суровость скифа в греческом обличьи!

(730) Когда б с отцом вступил ты в море Крита,

Тебе б скорее нить сплела сестра.

Тебя, сестра, сияющая в небе[425],

Я призываю, — тот же случай здесь.

Одна семья сгубила двух сестер:

Тебя — отец, меня же — сын. Лежит,

Припав к твоим ногам, семьи царей

Нескверная, нетронутая отрасль,

Впервые изменившая себе

Лишь для тебя, унизившись до просьбы.

Иль скорбь, иль жизнь окончит этот день.

О, сжалься над влюбленной!

Перевод С. Соловьева.

Римская литература в избранных переводах. С.291.

Плиний Младший (62–114)

&nbs

⇐ Предыдущая 8 9 10 11 12 13 14 15 1617