Хочу оставить о себе добрую память

 

Год 1959-й – последний год моей заполярной эпопеи – подходил к концу. В конце ноября ко мне пришел наш профорг. Дело в том, что на Угольном ручье, в районе шахт и рудников, был построен огромный кинотеатр – больше чем на тысячу мест – для шахтеров и рударей. В первый раз там проектировалась грандиозная новогодняя елка и «встреча». Зал был огромный, но надо было его чем-нибудь украсить, чтобы не был он похож на сарай.

– Я слышал, Евфросиния Антоновна, что вы умеете рисовать, – обратился ко мне профорг. – Выручите нас! Мы вам приготовим рамки с натянутым холстом, обеспечим клеевыми красками, и вы нарисуйте что-нибудь на сказочные темы! Уж сами что-нибудь придумайте! Руководство шахт и рудников так вас просит! Вам заплатят ваш средний заработок…

– Ну уж это – нет! – перебила я его. – Если вы приготовите рамки к первому декабря, то я успею что-нибудь сообразить, но – в свободное от работы время. На нашем участке нужен взрывник, а не мазила. Не хватало еще, чтобы мои товарищи своей работой оплачивали мои новогодние «шедевры»!

– Но вы не выдержите!

– Уж об этом предоставьте заботу мне. Только обеспечьте меня всем необходимым.

Обеспечили меня с большим опозданием и далеко не всем, что было нужно. Лишь 14 декабря доставили первые подрамники. Ни красок, ни кистей не дали. Лишь столярный клей, мел и синьку. К счастью, будучи проездом в Ленинграде, я накупила много разных красок – акварель, гуашь, темпера, цветная тушь. И все эти мои запасы были пущены в ход.

 

 

Работала я в ночную смену. Выходя из шахты поутру, я забегала домой, чтобы накормить Маркизу и, захватив хлеба, сыра и каких-нибудь консервов, спешила в театр, где за экраном было мое «ателье». Стул, облезлый диван, на котором я часа два спала, перед тем как в 10.30 идти на работу, электроплитка на табуретке. На ней я разогревала краски, но еще чаще варила кофе – единственное, что могло мне помочь выдержать две недели без сна. И кругом – краски и подрамники с натянутым на них холстом.

С какой охотой, чтобы не сказать одержимостью, выполняла я эту работу! С какой радостью убеждалась, что она мне удается! Я с гордостью думала о том, что оставлю о себе добрую память.

В последний день, 31 декабря, мне принесли еще один подрамник – пятиметровой длины.

– Евфросиния Антоновна, постарайтесь уж как-нибудь, нарисуйте здесь на фоне звездного неба Деда Мороза на тройке! Он будет снаружи, над входом, мы осветим его прожектором. Будет так эффектно!

За 31-е число я уже отработала ночь. И вот из последних сил я весь день возилась над этой «тройкой» чуть не в натуральную величину.

Шахтеры и рудари уже собирались в залы театра, где все было готово для новогоднего бала. Уже в буфете зазвенели стаканы, когда я, шатаясь от усталости, в полуобморочном состоянии брела домой.

Выходные я пролежала пластом: отсыпалась за две недели сумасшедшего напряжения. Ни в столовую, ни в магазин не было ни охоты, ни сил сходить. Попью чаю с черствым хлебом – и спать.

Третьего числа, когда мы собрались в раскомадировке, девчата с восторгом рассказывали, как красиво был оформлен зал:

– Ни в одном клубе не было таких панно – только в нашем шахтерском. Всех премировали, благодарили, отмечали. Всех! Даже тех, кто хоть одну звездочку вырезал из серебряной бумаги или на ниточку хлопья ваты нанизал. А вот о тебе, Антоновна, что-то никто и не упомянул...

– Чепуха! – отмахнулась я. – Вы все там на глазах были, а я без задних ног за все это время отсыпалась.

На душе было ясно, радостно, весело. Сознание хорошо выполненной работы само по себе является наградой.

Украдкой певец на него посмотрел,

И жалость его охватила:

Так весел Канут, так доверчив и смел,

Кипит в нем так молодо сила...

И я была весела. Еще три с небольшим месяца – и получу пенсию, пошлю маме телеграмму, мы встретимся, и на этот раз ничто нас не разлучит, кроме смерти.

О смерти я помнила. А вот о КГБ – позабыла.

«Трактору не место среди швейных машин! »

 

Быстро время бежит! В начале февраля появилось солнце. Полярная ночь закончилась. Скоро, уже с марта месяца, можно будет в выходные дни уходить на лыжах в тундру – проветривать легкие. А пока что в свои выходные я рисовала маслом две картины (полтора метра на метр): копию «Трех богатырей» Васнецова и копию «Отдыха после боя» Непринцева. Я хотела, чтобы они украсили наш весьма убогий шахтерский буфет при раскомандировке. И старалась же я! От всей души!

В этом году решено было отпраздновать «женский день» 8 Марта с большим размахом. Лишь в нашей шахте остались женщины. Этим были довольны все, не только женщины. Ведь на повременке, притом сравнительно низкооплачиваемой, мужчины работать не желают. Приходится ставить к моторам забойщиков по очереди, оплачивая смену, проработанную на «женской» работе, по его среднему заработку. Кроме того, случайный моторист не болеет за свое рабочее место: «Зачем чистить, смазывать, убирать вокруг? Завтра тут буду работать не я».

Девчата чувствовали себя именинницами. В коридоре раскомандировки был установлен большой стенд, на котором вывесили портреты лучших работниц шахты.

Как всегда торопясь, я почти бегом направилась в кабинет главного, чтобы подписать путевку на взрывчатку. В коридоре возле стенда группа взрывников покуривала, рассматривая фотографии. Один из них, непутевый, но добродушный чуваш Антоша Пуртов, чем-то возмущался:

– Полюбуйтесь! – донеслось до меня. – Всех баб здесь отметили. Даже Ленку Глухову, которая в сатураторной в белом халате околачивается и нам зельтерскую воду в фляжки наливает. А наша Антоновна, единственная женщина – настоящий шахтер, и вдруг ее-то здесь и нет.

– Было бы смешно, – усмехнулась я, замедляя шаг, – поместить меня среди наших девчат. Трактору не место среди швейных машин!

И, смеясь от души остроумному, как мне казалось, объяснению забывчивости начальства, я побежала дальше, не придав никакого значения этому «симптому немилости». Забыли! Ведь я на мужской работе работаю. А можно было призадуматься над такого рода забывчивостью: я единственная женщина-шахтер, о которой молва шла и на 11-й шахте, и на рудниках 7/9 и 2/4!

Лично я не придавала никакого значения, выносят ли мне благодарность, как ни разу не поинтересовалась выпиской: сколько я заработала – столько мне и дадут. А благодарность? Должно быть, запишут в трудовую книжку. Да разве мне это нужно? Я работаю для души.

 

⇐ Предыдущая105106107108109110111112113114Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. I. Составить схему транспортной классификации грузов.
2. V. Себестоимость продукции судостроения и судоремонта и оценка эффективности производства
3. XII. Большинство приемлемых для организма способов поведения совместимы с представлениями человека о самом себе.
4. Автомат с магазинной памятью
5. Анализ себестоимости единицы продукции
6. АНАЛИЗ СЕБЕСТОИМОСТИ ПРОДУКЦИИ
7. В Шуйской средней школе открыли памятную Доску в память о располагавшемся в здании школы в годы войны военном эвакогоспитале № 4874.
8. В: Поторопись. Я хочу услышать твой голос. И поцелуй Брюса от меня.
9. Вопрос 10. Концепция связывания, способы связи переменных с памятью
10. Всего: полная себестоимость.
11. Вступление О СЕБЕ И О ТОМ, КАК ВСЁ НАЧАЛОСЬ
12. Выписка из калькуляций себестоимости изделия L