Новое слово в кулинарном искусстве

⇐ ПредыдущаяСтр 8 из 13Следующая ⇒

— А х, вся жизнь состоит из встреч и расставаний, как говорит миссис Линд, — заметила Аня печально, положив в последний день июня свою грифельную дощечку и книжки на стол в кухне и вытирая покрасневшие глаза совершенно мокрым от слез носовым платком. — Как это оказалось кстати, что я сегодня взяла с собой в школу еще один носовой платок! У меня было предчувствие, что он мне понадобится.

— Я и не подозревала, что ты так любишь мистера Филлипса, что тебе может понадобиться аж два носовых платка, чтобы вытирать слезы только из-за того, что он уходит из школы, — сказала Марилла.

— Я думаю, что плакала не из-за того, что очень люблю его, — размышляла Аня. — Я плакала просто потому, что все остальные плакали. Это Руби Джиллис начала. Она всегда заявляла, что терпеть мистера Филлипса не может, но как только он встал, чтобы сказать свою прощальную речь, она расплакалась. И тогда все девочки начали плакать, одна за другой. Я старалась удержаться, Марилла. Я пыталась вспомнить, как мистер Филлипс велел мне сесть рядом с Гил… рядом с мальчиком, и как написал на доске «Анюта» вместо «Аня», и как сказал, что не видел никого тупее меня в геометрии, и смеялся над моими орфографическими ошибками, и все те случаи, когда он был такой противный и язвительный, но почему-то, Марилла, мне это не удалось и мне тоже пришлось заплакать. Джейн Эндрюс целый месяц твердила, как она рада, что мистер Филлипс уходит, и уверяла, что ни слезинки не прольет из-за этого. Но оказалось, что она даже хуже нас всех, и ей пришлось взять носовой платок у брата — мальчики, разумеется, не плакали, — потому что она не взяла с собой платка, никак не предполагая, что он ей понадобится. Ах, Марилла, это была душераздирающая сцена. Мистер Филлипс произнес прекрасную прощальную речь, начинавшуюся словами: " Пришло для нас время расстаться! " Это было необычайно трогательно. И у него тоже стояли слезы в глазах, Марилла. Ах, мне было так тяжело на душе, и я упрекала себя за то, что болтала на уроках, рисовала на него карикатуры на моей грифельной дощечке и смеялась над ним и Присси. В ту минуту я даже пожалела, что не была образцовой ученицей, как Минни Эндрюс. Уж у нее-то совесть чиста. Девочки плакали всю дорогу домой. Кэрри Слоан повторяла каждые несколько минут: " Пришло для нас время расстаться", и от этого мы снова начинали плакать каждый раз, когда нам уже угрожало вернуть себе равновесие духа. Мне ужасно грустно, Марилла! Но разве можно оставаться в пучине горя, когда впереди два месяца каникул? Ведь нельзя, Марилла? И кроме того, мы встретили нового священника с женой, они ехали со станции. И, несмотря на всю мою печаль из-за расставания с мистером Филлипсом, я не могла удержаться и не проявить небольшой интерес к новому священнику. У него очень хорошенькая жена. Она, конечно, не царственно прекрасна… я полагаю, это было бы даже неуместным; священник не должен иметь царственно прекрасную жену, потому что мог бы этим подать дурной пример… Миссис Линд говорит, что жена священника в Ньюбридже подает дурной пример тем, что слишком модно одевается. Жена нашего нового священника была в голубом муслиновом платье с прелестными рукавами с буфами, а на голове у нее была шляпка, украшенная розочками. Джейн Эндрюс сказала, что, на ее взгляд, рукава с буфами — слишком светская одежда для жены священника, но я не стала судить ее так немилосердно, Марилла, потому что хорошо знаю, каково это — страстно желать таких рукавов. Кроме того, прошло еще слишком мало времени с тех пор, как она стала женой священника, и мы должны принимать это во внимание, правда? Они собираются пожить у миссис Линд, пока идет ремонт в пасторском доме.

Если Марилла, отправившись в тот вечер к миссис Линд, руководствовалась еще какими-то мотивами, кроме открыто заявленного желания вернуть узор для стеганого одеяла, который она брала у миссис Линд прошлой зимой, то в ее оправдание можно сказать, что это была милая слабость, проявленная большинством жителей Авонлеи. Не одна вещь, которую миссис Линд одолжила своим соседям, порой даже и не ожидая снова ее увидеть, вернулась в тот вечер в руки своей хозяйки. Новый священник, да к тому же священник с женой, был законным предметом любопытства в тихом маленьком селении, где сенсация — такая редкость.

Старый священник, мистер Бентли, у которого Аня отмечала отсутствие воображения, пробыл пастором в Авонлее восемнадцать лет. Он был вдовцом, когда приехал сюда, и вдовцом остался, вопреки тому факту, что в своих сплетнях местные кумушки каждый год его пребывания в Авонлее постоянно женили его то на одной, то на другой жительнице деревни. В прошедшем феврале он подал в отставку и уехал, провожаемый искренними сожалениями своих прихожан, которые, несмотря на его недостатки как оратора, прониклись за долгие годы общения глубокой привязанностью к своему доброму старому священнику. С тех пор авонлейские прихожане имели удовольствие выслушать множество разнообразных кандидатов на место пастора и " временных заместителей", которые приезжали по воскресеньям, чтобы произнести пробную проповедь. Они принимались или не принимались в расчет в соответствии с мнением " отцов и матерей общины", но маленькая рыжая девочка, которая тихонько сидела в церкви на старой скамье Касбертов, также имела о них свое мнение и широко обсуждала этот вопрос с Мэтью, так как Марилла из принципа всегда уклонялась от критики, в любом виде или форме, в адрес священников.

— Я думаю, что мистер Смит не годился, Мэтью, — окончательно подводила итоги Аня. — Миссис Линд говорит, что у него плохая дикция, но мне кажется, что его главный недостаток тот же, что и у мистера Бентли, — у него нет никакого воображения. А у мистера Терри его слишком много. И он дает ему волю, совсем как я тогда с Лесом Призраков. Кроме того, миссис Линд говорит, что его теология неубедительна. Мистер Грешам очень хороший человек и очень религиозный, но он рассказывал слишком много забавных историй и смешил людей в церкви; он не внушал к себе почтения, а ведь все должны испытывать почтение к священнику, правда, Мэтью? Мне казалось, что мистер Маршалл бесспорно привлекателен; но миссис Линд говорит, что он не женат и даже не помолвлен, она специально наводила справки, и она говорит, что совершенно недопустимо, чтобы в Авонлее появился молодой неженатый священник, потому что ему пришлось бы искать жену среди своих прихожанок, а это могло бы вызвать недоразумения и неприятности. Миссис Линд очень дальновидная женщина, вы согласны, Мэтью? Я очень рада, что выбрали мистера Аллана. Мне он понравился, потому что его проповедь была интересной, а молился он от души, а не так, как будто делал это просто по привычке. Миссис Линд говорит, что и у него есть недостатки, но что мы не можем надеяться получить священника без недостатков за семьсот пятьдесят долларов в год, и, во всяком случае, его теология убедительна, потому что она расспрашивала его очень подробно обо всех важных вопросах религиозной доктрины. Она знает и семью его жены; это люди, достойные уважения, а женщины — отличные хозяйки. Миссис Линд говорит, что убедительная теология у мужа и умение вести хозяйство у жены — идеальное сочетание для семьи священника.

Новый священник и его жена были симпатичной молодой супружеской четой, у которой еще не завершился медовый месяц. Они были полны благородных намерений и с воодушевлением смотрели на избранный ими жизненный путь. Авонлея с самого начала приняла их с открытым сердцем. И старым, и молодым нравился искренний, бодрый молодой человек с возвышенными идеалами и его веселая и ласковая молодая жена, принявшая во владение хозяйство пасторского дома. Аня быстро и всем сердцем полюбила миссис Аллан, в которой нашла еще одну родственную душу,

— Миссис Аллан — просто прелесть, — объявила она однажды, возвратясь из воскресной школы. — Теперь она ведет занятия в нашем классе, и она — чудесная учительница. Она сразу сказала, что понимает, как это несправедливо, когда только учитель имеет право задавать вопросы. А вы ведь помните, Марилла, это именно то, что я сама всегда думала. Она сказала, что мы можем задать ей любой вопрос, какой хотим; и я задала ей очень много вопросов. У меня большие способности задавать вопросы, Марилла.

— Не сомневаюсь, — был выразительный комментарий Мариллы.

— Больше никто ни о чем не спрашивал, кроме Руби Джиллис. Она спросила, будет ли в этом году пикник. Я думаю, что это был не совсем обоснованный вопрос, потому что он никак не был связан с уроком: мы читали из Библии про Даниила во рву со львами. Но миссис Аллан только улыбнулась и сказала, что, наверное, пикник будет. У миссис Аллан очаровательная улыбка; у нее такие изысканные ямочки на щечках. Как бы мне хотелось, Марилла, тоже иметь такие ямочки! Я уже далеко не такая тощая, какой была, когда сюда приехала, но ямочек у меня еще нет. Если бы у меня были ямочки, возможно, я смогла бы положительно влиять на людей. Миссис Аллан сказала, что нам следует всегда стараться положительно влиять на других людей. Она так мило обо всем говорит. Я даже и не знала прежде, что религия — такая радостная вещь. Я всегда думала, что это что-то вроде меланхолии, но религия миссис Аллан совсем не такая, и мне хотелось бы быть такой христианкой, как она. Я не хотела бы быть такой, как мистер Белл.

— Нехорошо так говорить о мистере Белле, — сказала Марилла строго. — Мистер Белл исключительно хороший человек.

— Ах, конечно он хороший, — согласилась Аня, — но не похоже, чтобы это доставляло ему какое-нибудь удовольствие. Если бы я могла быть хорошей, я бы пела и танцевала целыми днями, потому что мне было бы так приятно от этого. Я полагаю, что миссис Аллан слишком взрослая, чтобы петь и танцевать, и к тому же это, вероятно, не подобает жене священника. Но я просто чувствую, что ей приятно быть христианкой и что она была бы христианкой, даже если бы могла попасть на небеса и без этого.

— Полагаю, что мы должны пригласить мистера и миссис Аллан на чай, — сказала Марилла задумчиво. — Они уже почти у всех побывали, кроме нас. Дай-ка подумать… Пожалуй, следующая среда — подходящий день, чтобы их принять. Но не говори ни слова об этом Мэтью, а то если он узнает, что будут гости, то найдет какой-нибудь предлог, чтобы не быть дома в этот день. К мистеру Бентли он привык и был не против с ним встречаться. Но он может счесть слишком тяжелым испытанием необходимость познакомиться с новым священником. А уж то, что у священника есть жена, напугает его до смерти.

— Я буду нема, как могила, — заверила Аня. — Ах, Марилла, вы позволите мне испечь пирог? Мне так хочется сделать что-нибудь для миссис Аллан, а вы ведь знаете, я уже неплохо умею печь!

— Хорошо, можешь испечь слоеный пирог, — согласилась Марилла.

Весь понедельник и вторник в Зеленых Мезонинах шли великие приготовления. Угощать чаем священника и его жену было серьезным и важным мероприятием, и Марилла была решительно настроена не дать другим авонлейским хозяйкам ее затмить. Аня была вне себя от возбуждения и восторга. Во вторник вечером она обсуждала предстоящее событие с Дианой, сидя в сумерках на больших красных валунах возле Ключа Дриад и делая в воде радужные разводы прутиками, пропитанными сосновой смолой.

— Все уже готово, Диана, кроме моего пирога — я должна испечь его утром — и песочного печенья, которое Марилла сделает прямо перед приходом гостей. Уверяю тебя, Диана, мы с Мариллой изрядно потрудились в эти два дня. Это такая ответственность — принимать у себя семью священника! Я никогда не сталкивалась ни с чем подобным!.. Видела бы ты нашу кладовую! Есть на что посмотреть. У нас будет заливное из цыпленка и холодный язык, два вида желе, красное и желтое, взбитые сливки, и лимонный пирог, и вишневый пирог, и печенье трех сортов, и фруктовый пирог, и знаменитое варенье Мариллы из желтых слив, которое она держит специально для священников, и фунтовый пирог, [9]и мой слоеный пирог, и песочное печенье, как я уже говорила; и свежий хлеб, и черствый, на случай, если у священника плохой желудок и он не может есть свежий хлеб. Миссис Линд говорит, что у священников обычно плохое пищеварение, но мне кажется, мистер Аллан еще слишком мало был священником, чтобы это могло оказать на него отрицательное воздействие. Я просто холодею, как только подумаю о моем слоеном пироге! Ах, Диана, что, если он не удастся! Прошлой ночью мне снилось, что меня повсюду преследует домовой с огромным слоеным пирогом вместо головы.

— Все будет хорошо, — заверила Диана, всегда готовая утешить своих друзей. — Поверь мне. Тот пирог, который ты испекла и который мы вместе ели две недели назад в Приюте Праздности, был просто замечательный!

— Да, но у пирогов такая ужасная особенность, что они не удаются именно тогда, когда очень хочешь, чтобы вышло как можно лучше, — вздохнула Аня, отпуская в плавание особенно хорошо пропитавшуюся смолой веточку. — Я думаю, что мне нужно положиться на Провидение и не забыть положить муку. Ах, смотри, Диана, какая прелестная радуга! Как ты думаешь, когда мы уйдем отсюда, выйдет из леса дриада и возьмет ее себе на шарф?

— Ты же знаешь, что дриад не существует, — сказала Диана. Ее мама тоже случайно узнала о Лесе Призраков и очень сердилась. В результате Диана решила воздержаться от дальнейших полетов фантазии и считала неосмотрительным культивировать веру даже в безобидных дриад.

— Но так легко вообразить, что они существуют, — сказала Аня. — Каждый вечер, перед тем как лечь спать, я выглядываю из окна и смотрю, не сидит ли здесь и в самом деле дриада, расчесывая локоны и глядясь в источник, как в зеркало. Иногда по утрам я ищу следы ее ножек на росистой траве. Ах, Диана, не отказывайся от веры в дриад!

Наступила среда. Аня встала с восходом солнца, потому что была слишком возбуждена, чтобы спать. Накануне вечером она промочила ноги у источника, и у нее начался сильный насморк, но в то утро даже самое тяжелое воспаление легких не смогло бы подавить ее интерес к кулинарным делам. После завтрака она приступила к приготовлению пирога, а когда, наконец, поставила его в духовку и закрыла дверцу, из груди у нее вырвался глубокий вздох.

— Я уверена, что на этот раз я ничего не забыла, Марилла. Но как вы думаете, он поднимется? А вдруг порошок для печения не очень хороший? Я взяла из новой жестянки. Миссис Линд говорит, что в наши дни, когда кругом обман, нельзя быть уверенным, что порошок хороший. Миссис Линд говорит, что правительству следовало бы заняться этим делом, но что она, вероятно, не дождется этого от правительства консерваторов. Марилла, что, если пирог не поднимется?

— У нас и без него всего достаточно, — таков был бесстрастный подход Мариллы к этой проблеме.

Но пирог поднялся и вышел из печи такой легкий и воздушный, как золотистая пена. Аня, раскрасневшись от восторга, смазала коржи ярко-красным желе, сложила их вместе и в воображении увидела, как миссис Аллан с удовольствием съедает кусочек и, возможно, даже просит еще!

— Вы, конечно, достанете парадный сервиз, Марилла, — сказала она. — Можно мне украсить стол папоротниками и дикими розочками?

— Я думаю, это лишнее, — фыркнула Марилла. — Я считаю, главное — чтобы еда была вкусной, а не всякие там украшения и прочие пустяки.

— Миссис Барри украсила свой стол, — отвечала Аня, которая не совсем была лишена мудрого коварства змеи, — и священник сделал ей изысканный комплимент. Он сказал, что это наслаждение для взора, так же как и для вкуса.

— Ну хорошо, делай как хочешь, — согласилась Марилла, которая твердо решила не дать превзойти себя миссис Барри, да и никому другому. — Только не забудь оставить на столе место для блюд.

Аня постаралась на славу и так украсила стол, что миссис Барри никогда не смогла бы с ней сравниться. Имея в изобилии розочки, папоротники и собственный художественный вкус, она превратила стол в такое чудо красоты, что, когда священник и его жена сели пить чай, они в один голос принялись восхищаться чудесным убранством.

— Это заслуга Ани, — признала всегда справедливая Марилла, и Аня почувствовала, что благосклонная улыбка миссис Аллан — почти невыносимое счастье на этой земле. Мэтью тоже был за столом, но как удалось завлечь его сюда — было известно лишь Провидению да Ане. Он испытывал такую робость и нервозность накануне этого дня, что Марилла уже махнула на него рукой, но Аня так ловко взялась за него, что теперь он, в своем лучшем костюме, с белым воротничком, сидел за столом и не без интереса беседовал со священником. Правда, он не перемолвился ни словом с миссис Аллан, но этого никто от него и не ожидал.

Все шло как по маслу до тех пор, пока не был подан Анин слоеный пирог. Миссис Аллан, на тарелке у которой уже лежали самые разнообразные пироги и печенья, поблагодарила и отказалась. Но Марилла, заметив разочарование в лице Ани, сказала, улыбнувшись:

— Ах, вы должны попробовать кусочек, миссис Аллан. Аня испекла этот пирог специально для вас.

— О, в таком случае я должна попробовать, — засмеялась миссис Аллан, взяв себе пухлый треугольничек, что также сделали священник и Марилла.

Миссис Аллан откусила кусочек, и странное выражение промелькнуло в ее лице. Она не сказала ни слова и медленно продолжала жевать. Марилла заметила это выражение и поспешила попробовать пирог сама.

— Аня! — воскликнула она. — Боже мой! Да что ты положила в этот пирог?

— Ничего, кроме того, что нужно по рецепту, Марилла! — воскликнула Аня со страдальческим видом. — Ах, неужели невкусно?

— Невкусно! Это просто ужас что такое. Миссис Аллан, не пытайтесь это есть. Аня, попробуй сама. Что ты туда добавляла?

— Ванилин, — ответила Аня, попробовав и вспыхнув от стыда. — Только ванилин. Ах, Марилла, это, должно быть, из-за пекарского порошка. Я так и думала, что этот поро…

— При чем тут порошок? Пойди и принеси мне баночку с ванилином, который ты использовала.

Аня бросилась в кладовую и вернулась с баночкой, до половины наполненной какой-то коричневой жидкостью и украшенной желтой этикеткой с надписью: " Лучший ванилин".

Марилла взяла ее, открыла и понюхала.

— Господи помилуй, Аня, ты добавила в пирог болеутолитель. На прошлой неделе я разбила бутылку с этим лекарством и перелила то, что осталось, в эту старую баночку из-под ванилина. Конечно, тут я сама отчасти виновата… Я должна была тебя предупредить… но, Боже мой, почему ты не понюхала?

Аня залилась слезами от этого двойного унижения.

— Я не могла… у меня такой насморк! — И с этими словами она кинулась в свою комнатку в мезонине, где бросилась ничком на кровать и расплакалась как человек, который даже и не хочет, чтобы его утешали.

Вскоре на лестнице послышались легкие шаги, и кто-то вошел в комнату.

— Ах, Марилла, — всхлипывала Аня, не поднимая головы. — Я опозорена навеки. Я никогда не смогу загладить свою вину. Это станет известно… все всегда становится известно в Авонлее. Диана спросит меня, как удался мой пирог, и мне придется сказать ей правду. На меня всегда будут показывать пальцем, как на девочку, которая положила в пирог болеутолитель. Гил… мальчики в школе будут без конца над этим смеяться. Ах, Марилла, если у вас есть хоть капля христианской жалости, не говорите мне, что я должна спуститься и вымыть посуду. Я вымою все, когда священник с женой уйдут, но я просто не в состоянии взглянуть в лицо миссис Аллан. Может быть, она думает, что я пыталась ее отравить… Миссис Линд говорит, что она знала девочку-сироту, которая пыталась отравить свою благодетельницу. Но ведь болеутолитель — это не яд. Ведь его принимают внутрь… хотя и не в пирогах. Скажите это миссис Аллан, Марилла!

— Лучше встань и скажи ей это сама, — прозвучал веселый голос.

Аня вскочила и увидела, что у ее кровати стоит и смотрит на нее смеющимися глазами сама миссис Аллан.

— Милая моя девочка, не нужно так плакать, — сказала она, искренне огорченная трагическим выражением Аниного лица. — Это просто смешная ошибка, и с любым такое могло случиться.

— Ах, нет, такое может случиться только со мной, — сказала Аня в отчаянии. — А я так хотела, чтобы пирог удался, ради вас, миссис Аллан.

— Я знаю, дорогая! И уверяю тебя, я ценю твою доброту и твои старания не меньше, чем если бы он удался. Ну, не нужно больше плакать; пойдем вниз, и ты покажешь мне свой цветник. Мисс Касберт говорит, что у тебя есть своя клумба. Я хочу посмотреть, потому что очень интересуюсь цветами.

Аня позволила увести себя в сад и утешить, ей казалось настоящей милостью Провидения, что миссис Аллан — родственная душа. Ни слова не было больше сказано о болеутоляющем пироге, а когда гости ушли, Аня обнаружила, что вечер прошел гораздо приятнее, чем она могла ожидать ввиду этого ужасного происшествия. Тем не менее она глубоко вздохнула:

— Марилла, разве не приятно подумать, что завтра будет новый день, в который не сделано еще никаких ошибок?

— Я уверена, ты их много совершишь, — ответила Марилла. — В этом с тобой никто не сравнится.

— Я и сама это знаю, — признала Аня печально. — Но. вы не заметили, что есть у меня одна хорошая черта? Я никогда не делаю одну и ту же ошибку дважды.

— Не знаю, много ли в том пользы, если ты всегда придумываешь что-нибудь новенькое.

— Ах, разве вы не понимаете, Марилла? Ведь должен быть предел числу ошибок, которые может совершить один человек, и когда я дойду до этого предела, я покончу с ниминавсегда. Очень утешительно об этом подумать.

— Да, а теперь сходила бы ты да отнесла этот пирог свиньям, — сказала Марилла. — Такое не может есть ни один человек, даже Джерри Буот.

Глава 22

Приглашение на чай

— Н у, а теперь отчего у тебя глаза так сияют? — спросила Марилла Аню, только что вернувшуюся домой с почты. — Нашла еще какую-нибудь родственную душу?

И в самом деле, волнение окутывало Аню, словно облаком, светилось в глазах, озаряло каждую черту лица. Она легкими шагами прибежала по тропинке, словно фея, несомая ветром среди мягкого сияния солнечных лучей и ленивых теней опускающегося августовского вечера.

— Нет, Марилла, но, ах, поверите ли? Меня приглашают завтра на чай в дом священника! Миссис Аллан оставила для меня на почте это письмо. Только взгляните, Марилла! " Мисс Анне Ширли, Зеленые Мезонины". Первый раз в жизни меня назвали «мисс». Ах, меня такая дрожь пронзила! Я буду вечно хранить это воспоминание в сердце среди моих самых дорогих сокровищ.

— Миссис Аллан говорила мне, что собирается по очереди приглашать к себе на чай всех учениц своего класса воскресной школы, — сказала Марилла, совершенно невозмутимо принимая известие об этом чудесном событии. — И совсем нет причины приходить в такое лихорадочное возбуждение. Научись принимать вещи спокойно, детка.

Но для Ани принимать вещи спокойно означало бы изменить свою натуру. Вся " и дух, и огонь, и роса", она с утроенной силой переживала все радости и горести жизни. Марилла чувствовала это и испытывала смутное беспокойство, сознавая, что жизненные взлеты и падения не раз тяжело заденут эту порывистую душу. Но при этом она упускала из виду, что столь же сильная способность испытывать восторг и радость может с избытком возместить все печали. Таким образом, Марилла считала своим долгом склонять Аню к спокойствию и уравновешенности, столь же невозможным и чуждым для нее, как для солнечного луча, играющего на поверхности ручья. До сих пор, как Марилла печально признавалась себе самой, ее старания оставались тщетными. Стоило каким-нибудь горячо лелеемым надеждам или планам потерпеть неудачу, как Аня погружалась в " пучину горя". Исполнение же их возносило ее на головокружительные высоты восторга. Марилла уже почти начинала терять надежду когда-либо превратить свою воспитанницу в образцовую девочку со скромной внешностью и чопорными манерами. Ей и в голову не пришло бы, что на самом деле Аня такая, какая она есть, нравится ей гораздо больше этого идеала.

В тот вечер Аня пошла спать печальная и молчаливая, так как Мэтью объявил, что ветер поворачивает к северо-востоку и завтра, скорее всего, будет дождливо. Шелест тополевых листьев возле дома беспокоил ее, он был так похож на стук дождевых капель, а неясный отдаленный рокот залива, к которому она с восторгом прислушивалась в другие дни, пленяясь его странным звучанием и равномерным ритмом, теперь казался маленькой девочке, особенно горячо желавшей ясной погоды, предвестником грозы и несчастья. Ане казалось, что утро никогда не наступит.

Но все на свете имеет конец, даже ночь накануне дня, когда вы приглашены на чай в дом священника. Утро, вопреки предсказаниям Мэтью, оказалось ясным, и потому настроение у Ани поднялось необычайно.

— Ах, Марилла, что-то такое у меня в душе сегодня, что заставляет меня любить всех, кого я вижу! — горячо воскликнула она, когда мыла посуду после завтрака. — Вы представить не можете, какой хорошей я себя чувствую! Разве не прекрасно было бы, если бы так осталось навсегда? Я думаю, что могла бы стать образцовой девочкой, если бы только меня каждый день приглашали в гости. Но, ах, Марилла, ведь это также очень торжественное событие! Я так волнуюсь! Что, если я как-то не так себя поведу? Вы же знаете, я никогда не пила чай в гостях у священника, и не уверена, что знаю все правила этикета, хотя я все время внимательно изучаю раздел о правилах хорошего тона в журнале " Вестник семьи" с тех пор, как приехала сюда. Я так боюсь, что сделаю какую-нибудь глупость или забуду что-нибудь, что должна сделать. Например, считается ли хорошим тоном взять себе за столом вторую порцию чего-нибудь, если очень хочется?

— Все твои трудности, Аня, из-за того, что ты слишком много думаешь о себе. Тебе нужно просто думать о миссис Аллан, о том, что будет ей больше всего приятно, — сказала Марилла, в кои-то веки сразу выдав здравый и лаконичный совет. Аня мгновенно его оценила:

— Вы правы, Марилла. Я постараюсь совсем не думать о себе.

Вероятно, Ане удалось пройти через этот визит без каких-либо серьезных нарушений «этикета», потому что в сумерки, когда огромное, высокое вечернее небо зажглось сиянием шафранных и розовых облаков, она вернулась домой радостная и блаженно счастливая. Усевшись на большой плите красного песчаника возле кухонной двери и положив свою усталую кудрявую головку Марилле на колени, она принялась за свой рассказ. Прохладный ветерок прилетал с широких еще не сжатых полей, с поросших соснами холмов, возвышавшихся на западе, и шумел в тополях. Большая ясная звезда висела над садом, и светляки порхали над Тропинкой Влюбленных, то теряясь в папоротниках и качающихся ветвях, то появляясь вновь. Аня следила, за ними взглядом, пока говорила, и чувствовала, что ветер, и звезды, и светляки — все сливается вместе во что-то невыразимо сладостное и чарующее.

— Ах, Марилла, я совершенно очаровательно провела время. Я чувствую, что жила не напрасно, и всегда буду это чувствовать, даже если меня никогда больше не пригласят на чай ни к одному священнику. Когда я пришла, миссис Аллан встретила меня у дверей. На ней было прелестнейшее платье из бледно-розовой кисеи с массой оборок и рукавами до локтя, и выглядела она как серафим! Я думаю, Марилла, что хорошо было бы стать женой священника, когда вырасту. Священник, должно быть, не будет обращать внимания на мои рыжие волосы, потому что он не должен думать о таких мирских вещах. Но как жена пастора я, конечно, должна быть от природы хорошей, а я такой никогда не буду, так что не стоит об этом и мечтать. Некоторые люди хорошие от природы, вы ведь знаете, а другие нет. И я из этих других. Миссис Линд говорит, что я исполнена первородного греха. И как бы я ни старалась быть хорошей, я никогда не добьюсь такого успеха, как те, которые хорошие уже от природы. Я думаю, что это так же, как с геометрией. Но вам не кажется, что, если очень упорно стараешься, это тоже должно иметь какое-то значение? Миссис Аллан из тех, которые от природы хорошие Я люблю ее страстно. Понимаете, есть такие люди, как Мэтью и миссис Аллан, которых можно полюбить сразу и без всякого труда. А есть другие, как миссис Линд; чтобы их полюбить, надо очень стараться. Знаешь, что должен их любить, потому что они так много знают и так много делают для церкви, но приходится все время себе об этом напоминать, а то забываешь… Кроме меня в гостях у миссис Аллан была еще одна девочка; она ходит в воскресную школу в Уайт Сендс. Ее зовут Лоретта Брэдли, и она очень милая девочка. Не совсем родственная душа, понимаете, но все равно очень милая. Чаепитие было такое изысканное, и кажется, мне удалось соблюсти все правила этикета. После чая миссис Аллан играла на рояле и пела, и нас с Лореттой уговорила спеть. Миссис Аллан говорит, что у меня хороший голос и она включит меня в хор воскресной школы. Вы представить не можете, какая меня пронзила дрожь от одной этой мысли! Я так хотела петь в хоре вместе с Дианой, но боялась, что недостойна и мечтать о такой чести. Лоретте пришлось рано вернуться домой, потому что сегодня в гостинице в Уайт Сендс должен состояться большой концерт и там будет выступать ее сестра. Лоретта говорит, что американцы, которые останавливаются в гостинице, устраивают каждые две недели концерт в пользу больницы в Шарлоттауне и приглашают многих из Уайт Сендс принять участие. Лоретта надеется, что ее тоже когда-нибудь пригласят выступить. Я только посмотрела на нее с восхищением. Когда она ушла, мы сердечно беседовали с миссис Аллан. Я ей все рассказала… о миссис Томас и близнецах, о Кейти Морис и Виолетте, и как я приехала в Зеленые Мезонины, и про трудности с геометрией. Ах, поверите ли, Марилла? Миссис Аллан сказала, что она тоже была тупой в геометрии. Вы представить себе не можете, как это меня ободрило! А когда я уже уходила, к миссис Аллан зашла миссис Линд, и что вы думаете, Марилла? Попечительский совет школы нанял нового учителя… и это леди! Ее зовут мисс Мюриэль Стейси. Не правда ли, очень романтичное имя? Миссис Линд говорит, что в Авонлее никогда не было учительницы, и она думает, что это опасное нововведение. Но мне кажется, будет замечательно иметь учительницу, и прямо не знаю, как я переживу эти две недели до начала учебного года. Мне так не терпится увидеть эту новую учительницу!

Глава 23

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 789 10 11 12 Следующая ⇒