Хорошее воображение сбивается с пути

⇐ ПредыдущаяСтр 7 из 13Следующая ⇒

И снова в Зеленые Мезонины пришла весна — прекрасная, хоть и капризная и нерешительная, канадская весна! Она медлила весь апрель и май, посылая череду чудесных свежих и прохладных дней с розовыми закатами и чудесами возрождения и расцвета природы. Клены на Тропинке Влюбленных покрылись красными почками, а вокруг Ключа Дриад пробились маленькие кудрявые папоротники. На пустоши за фермой мистера Сайласа Слоана расцвели первые перелески, из-под темно-бурых листьев сияли их розовые и белые пахучие звездочки. Все школьники и школьницы уже провели один чудесный день, собирая их, и вернулись домой в ясные, прозрачные сумерки, неся полные корзины и охапки цветочных трофеев.

— Мне так жаль людей, которые живут в тех землях, где не растут перелески, — сказала Аня. — Диана говорит, что, возможно, у них есть что-нибудь получше, но не может быть ничего лучше перелесок, ведь правда, Марилла? И Диана говорит, что если они не знают, что такое перелески, то и не страдают оттого, что их нет. Но мне кажется, что это и есть самое печальное. Я думаю, это было бы трагично, Марилла, не знать, как выглядят перелески, и не страдать оттого, что их нет. Как вы думаете, что это такое — перелески, Марилла? Я думаю, что это, должно быть, души цветов, которые умерли прошлым летом и здесь нашли свой рай… Мы замечательно провели сегодня время, Марилла! Мы ели завтрак в большой лощине, поросшей мхами, возле старого источника. Это такое романтичное место! Чарли Слоан вызвал Арти Джиллиса перепрыгнуть через источник, и Арти перепрыгнул, потому что не мог не принять вызова. Никто в школе не может не принять вызова. Это сейчас очень модно — вызывать. Мистер Филлипс отдал Присси Эндрюс все цветы, которые собрал, и я слышала, как он сказал: " Прекрасные — прекрасной". Он взял это из книжки, я знаю; но это доказывает, что у него все-таки есть некоторое воображение. Мне тоже хотели подарить букет, но я отвергла его с презрением. Я не могу сказать вам имя этого человека, потому что поклялась, что оно никогда не осквернит моих уст. Мы сделали себе венки из цветов и украсили ими шляпы. А когда пришло время возвращаться домой, мы отправились по дороге парами с нашими букетами и венками и пели: " Мой дом на холме". О, это было так волнующе, Марилла! Все домашние мистера Сайласа Слоана вышли, чтобы посмотреть на нас, и все, кого мы встречали на дороге, останавливались и смотрели нам вслед. Мы произвели настоящую сенсацию!

— Неудивительно! Что за шутовство! — только и сказала Марилла.

После перелесок появились фиалки и окрасили Долину Фиалок в лиловый цвет. Аня проходила там по пути в школу, осторожно ступая между цветами и охватывая долину взглядом, исполненным благоговения, словно попирала святую землю.

— Не знаю почему, — рассказывала она Диане, — но когда я иду здесь, мне совершенно безразлично, перегонит меня Гил… перегонит меня кто-нибудь в классе или нет. Но когда я в школе, все совсем по-другому, и это для меня снова важно. Во мне столько много всяких разных Ань! Мне иногда кажется, что именно поэтому я доставляю всем так много хлопот. Если бы я была только одна Аня, было бы гораздо удобнее, но это не было бы и вполовину так интересно.

Как-то раз июньским вечером, когда сады опять стояли в розовом цвету, когда лягушки распевали серебристо-сладкими голосами в болотах вокруг верхней части Озера Сверкающих Вод, а воздух был напоен ароматом клеверных полей и бальзамичным запахом хвойных лесов, Аня сидела у окна в своем мезонине. Она учила уроки, но уже так стемнело, что читать стало невозможно, и она погрузилась в мечты, глядя широко открытыми глазами на ветви Снежной Королевы, усыпанные, словно звездами, крупными белыми цветами.

По существу, маленькая комнатка в мезонине ничуть не изменилась. Стены остались такими же белыми, подушечка для булавок такой же твердой, стулья такими же желтыми, прямыми и чопорными. Однако в целом характер комнаты изменился. Она была полна чего-то нового, живого, пульсирующего, что, казалось, пропитывало ее всю и совершенно не зависело ни от школьных книжек, платьев и лент, ни даже от стоявшего на столе надбитого голубого кувшина, полного цветущих яблоневых веток. Могло показаться, что все мечты, которые роились во сне и наяву в головке необыкновенно живой обитательницы этой комнаты, приняли видимую, хоть и нематериальную форму и покрыли голые стены комнаты прелестными прозрачными гобеленами из радуги и лунного сияния.

В этот момент в комнату быстрым шагом вошла Марилла с Аниными свежевыглаженными школьными передничками. Она повесила их на стул и села, устало вздохнув. В тот день у нее был один из приступов головной боли, случавшихся время от времени. И хотя боль уже прошла, она чувствовала себя слабой, «измотанной», как она выражалась. Аня взглянула на нее полными сочувствия глазами:

— Я хотела бы, чтобы у меня была головная боль вместо вас, Марилла. Я переносила бы ее с радостью ради вас.

— Ты и так сделала много работы по дому и тем позволила мне отдохнуть, — заметила Марилла. — Мне даже кажется, что ты неплохо со всем справилась и сделала меньше ошибок, чем обычно. Конечно, не было никакой необходимости крахмалить носовые платки Мэтью! И большинство людей, если ставят пирог в печку, чтобы подогреть его к обеду, вынимают его, когда он станет горячим, и едят, а не оставляют в печке, чтобы он превратился в угли. Но у тебя, очевидно, другой подход.

После головной боли Марилла всегда была настроена несколько иронически.

— Ах, мне так жаль, — сказала Аня с раскаянием. — Я даже ни разу не вспомнила об этом пироге, с тех пор как поставила его в печь, и только сейчас вы мне напомнили. Хотя я чувствовала инстинктивно, что за обедом на столе чего-то не хватало. Сегодня утром, когда вы поручили мне заниматься хозяйством, я была решительно настроена ничего не воображать, но обратить все свои мысли к фактам. И все шло хорошо, пока я не поставила пирог в печь, а тогда меня охватило непреодолимое искушение вообразить, что я заколдованная принцесса, заточенная в уединенной башне, и прекрасный рыцарь мчится на черном как смоль скакуне, чтобы меня освободить. Вот так и случилось, что я забыла о пироге. И я даже не подозревала, что накрахмалила носовые платки. Все время, пока я гладила, я пыталась придумать имя для нового островка, который мы с Дианой открыли вверх по ручью. Это очаровательнейшее место, Марилла. Там растут два клена, и ручей омывает их с двух сторон. И наконец меня осенило, что будет чудесно, если мы назовем его Островом Виктории, [8]потому что мы нашли его в день рождения королевы. Мы обе с Дианой преданнейшие сторонницы королевы… Но мне очень жаль, что так вышло с пирогом и платками. Я хотела быть исключительно хорошей сегодня, потому что сегодня годовщина. Вы помните, что произошло в этот день год назад, Марилла?

— Нет, не припоминаю ничего особенного.

— Ах, Марилла, в этот день я приехала в Зеленые Мезонины. Я никогда не забуду этот день. Это был поворотный момент в моей жизни. Конечно, вам это не кажется таким важным, как мне. Я пробыла здесь год и все это время была так счастлива. Конечно, у меня были и неприятности, но ведь человек всегда может загладить свои проступки. Вы жалеете, что оставили меня у себя, Марилла?

— Нет, не скажу, чтобы я жалела, — ответила Марилла, которая порой даже удивлялась, как она могла жить, до того как Аня появилась в Зеленых Мезонинах. — Нет, совсем не жалею… Если ты кончила свои уроки, Аня, сбегай к миссис Барри и попроси ее одолжить мне выкройку Дианиного передника.

— О… но… уже слишком темно! — возразила Аня.

— Слишком темно? Да что ты, еще только начинает смеркаться. К тому же ты часто бегала к Диане гораздо позднее.

— Я схожу рано утром! — горячо воскликнула Аня. — Я встану на рассвете и схожу.

— Что это тебе пришло в голову, Аня? Мне нужна выкройка, чтобы скроить тебе новый передник сегодня вечером. Иди сейчас же, да побыстрее.

— Тогда мне придется пойти кругом, по большой дороге, — сказала Аня, неохотно берясь за шляпу.

— Идти по дороге и зря потерять полчаса! Не пойму, что ты говоришь!

— Я не могу идти через Лес Призраков, Марилла! — воскликнула Аня в отчаянии.

Марилла остолбенела.

— Лес Призраков! Да ты с ума сошла! Да где же это ты нашла Лес Призраков?

— Это еловый лесок за ручьем, — прошептала Аня.

— Что за чушь! Никогда и нигде нет и не было никакого Леса Призраков! Кто сказал тебе такую ерунду?

— Никто, — призналась Аня. — Мы с Дианой просто вообразили, что это Лес Призраков. Все места здесь в округе такие… такие… заурядные. И мы придумали это для интереса. Мы начали в апреле. Лес Призраков — это так романтично, Марилла. Мы выбрали еловый лесок, потому что он такой темный. Ах, мы вообразили самые ужасные вещи! Там есть дама в белом, которая ходит вдоль ручья по вечерам, примерно в это время, ломая руки и издавая самые жалобные стоны. Она появляется, когда в семье должна произойти смерть. И призрак маленького убитого ребенка часто появляется возле Приюта Праздности; он подкрадывается к вам сзади и кладет свои холодные пальцы вам в руку… вот так. Ох, Марилла, я содрогаюсь при одной мысли об этом. И человек без головы ходит туда и сюда по дорожке… а скелеты сердито выглядывают на вас из-за сучьев. Ах, Марилла, я ни за что на свете не отважилась бы пройти через Лес Призраков после наступления темноты. Я уверена, что белые фигуры высунутся из-за деревьев и схватят меня, если я пойду туда.

— Да слыхано ли такое! — воскликнула Марилла, до этого внимавшая в немом изумлении. — Аня, неужели ты хочешь сказать, что действительно веришь во все эти гадкие бессмыслицы своего воображения?

— Не совсем верю, — запнувшись, пробормотала Аня. — Во всяком случае, не верю при дневном свете. Но когда стемнеет, Марилла, все совсем по-другому. Вот тогда-то призраки и ходят по лесу.

— Призраков не существует, Аня!

— Ах, нет, существуют, Марилла! — горячо воскликнула Аня. — Я знаю людей, которые их видели. И это люди, заслуживающие доверия. Чарли Слоан говорит, что его бабушка однажды вечером видела, как его дедушка гнал коров домой с пастбища, хотя год прошел с того дня, когда его похоронили. Вы ведь знаете, что бабушка Чарли Слоана не станет выдумывать. Она очень набожная женщина. И отца миссис Томас однажды вечером преследовал до самого дома огненный ягненок с отрубленной головой, висевшей на полоске шкуры. Он говорил, что это был дух его брата, предупреждавший его, что он умрет через девять дней. Правда, он не умер через девять дней, а только два года спустя, но все равно, видите, это была правда. А Руби Джиллис говорит…

— Аня, — прервала Марилла твердо. — Я не желаю больше слушать эти бредни. У меня всегда были сомнения относительно этого твоего воображения, и если оно приводит к таким результатам, я больше этого не потерплю. Ты пойдешь к миссис Барри прямо сейчас и прямо через еловый лесок, и пусть это послужит тебе уроком и предостережением на будущее. И чтобы впредь я не слышала от тебя ни слова ни о каких лесах призраков.

Аня могла умолять и плакать сколько угодно… что она и делала, потому что испытывала неподдельный ужас. Ее воображение сыграло с ней злую шутку, и еловый лесок после наступления ночи внушал ей смертельный страх. Но Марилла была неумолима. Она довела дрожащую создательницу призраков до источника и велела ей следовать дальше прямо через мостик в темное убежище стонущих дам и безголовых фантомов.

— О, Марилла, как можно быть такой жестокой? — всхлипывала Аня. — Что вы почувствуете, если какая-нибудь белая тень схватит и унесет меня?

— Рискнем, — сказала Марилла безжалостно. — Ты знаешь, я слов на ветер не бросаю. Я вылечу тебя от мании заселять леса призраками. Шагай сейчас же.

И Аня зашагала, то есть, спотыкаясь, прошла через мостик и, вся дрожа, двинулась дальше по темной дорожке. Она запомнила этот путь на всю жизнь. Ей пришлось горько раскаяться в том, что она не держала свое воображение в узде. Создания ее собственной фантазии подкарауливали ее за каждым кустом, вытягивая холодные, бесплотные руки, чтобы схватить перепуганную девочку, которая сама вызвала их к жизни. Оторванная полоска белой березовой коры, которую ветер подкидывал и перебрасывал по бурым увядшим прошлогодним листьям, заставила Анино сердце на мгновение замереть. Протяжный стон двух старых сучьев, задевавших друг о друга, вызвал у нее на лбу капли холодного пота. Летучие мыши, в темноте проносившиеся над ее головой, казались ей крылами потусторонних существ. Добравшись до широкого поля мистера Белла, она понеслась по нему так, словно за ней гналась целая армия белых призраков, и подбежала к дверям кухни дома Барри совершенно запыхавшись, так что едва могла произнести просьбу о выкройке передника. Дианы не было дома, а потому не было и предлога задержаться. Предстоял ужасный обратный путь. Аня шла с закрытыми глазами, предпочитая лучше разбить себе голову о торчащие сучья деревьев, чем узреть какое-нибудь белое привидение. Когда она, наконец, спотыкаясь, преодолела бревенчатый мостик, из груди ее вырвался долгий прерывистый вздох облегчения.

— Ну, так что же? Никто тебя не схватил? — спросила Марилла без всякого сочувствия.

— Ох, Ма… Марилла, — стуча зубами, еле вымолвила Аня, — я б-б-буду дов-в-вольство-ваться з-з-заурядными местами после этого

Глава 21

⇐ Предыдущая 2 3 4 5 678 9 10 11 Следующая ⇒