Приключения Карандаша и Самоделкина

Юрий Дружков

Приключения Карандаша и Самоделкина

Правдивая сказка

Глава первая,

В которой можно съесть нарисованную конфетку и летать на свежем огурчике

В одном большом городе, на очень красивой улице, которая называлась улицей Весёлых Колокольчиков, стоял большой-большой магазин игрушек.

Однажды в магазине кто-то чихнул!

В этом нет ничего удивительного, если чихнул продавец, который показывал ребятам игрушки. Если чихнул какой-нибудь маленький покупатель – в этом тоже нет ничего удивительного. Только и продавец и маленький покупатель тут ни при чём. Я знаю, кто чихнул в магазине игрушек! Мне сначала никто не поверил, но я всё-таки скажу.

Чихнула коробка! Да, да! Коробка для цветных карандашей. Она лежала на складе игрушек среди больших и маленьких коробок и коробочек. На ней были напечатаны яркие буквы:

Цветные карандаши «Маленький волшебник»

Но это ещё не всё. Рядом лежала другая коробка. Это коробка называлась:

Механический конструктор «Мастер Самоделкин»

И вот, когда первая коробка чихнула, другая сказала:

– Будь здорова!

Потом нарядная крышка на первой коробке приподнялась немного, упала в сторону, и под ней оказался маленький один-единственный карандаш. Но какой карандаш! Не простой карандаш, не цветной карандаш, а самый необыкновенный, удивительный карандаш!

Посмотри на него, пожалуйста. Правда, смешной?

Карандаш подошёл к механическому «конструктору», постучал в деревянную крышку и спросил:

– Кто там?

– Это я! Мастер Самоделкин! – послышался ответ. – Помоги мне, пожалуйста, выбраться. Никак не могу!.. – И в коробке что-то как будто загремело и зазвенело.

Тогда Карандаш потянул к себе крышку, отодвинул её и заглянул через край коробки. Среди разных блестящих винтиков и гаек, металлических пластинок, шестерёнок, пружинок и колёсиков сидел странный железный человечек. Он выскочил из коробки, как пружинка, закачался на тонких смешных ножках, которые были сделаны из пружинок, и стал разглядывать Карандаша.

– Ты кто? – спросил он удивлённо.

– Я? … Я волшебный художник! Меня зовут Карандаш. Я умею рисовать живые картинки.

– А что это значит – живые картинки?

– Ну, если хочешь, я нарисую птичку. Она сразу оживёт и улетит. А ещё могу нарисовать конфету. Её можно будет съесть…

– Неправда! – воскликнул Самоделкин. – Так не бывает! – И засмеялся. – Не бывает!

– Волшебники никогда не врут, – обиделся Карандаш.

– А ну-ка, нарисуй самолёт! Посмотрим, какой ты волшебник, если ты правду говоришь.

– Самолёт! Я не знаю, что такое самолёт, – признался Карандаш. – Лучше я нарисую морковку. Хочешь?

– Не надо мне морковки! Неужели ты никогда не видел самолётов? Просто смешно!

Карандаш опять немножко обиделся.

– Пожалуйста, не смейся. Если ты всё видел, расскажи мне про самолёт. Какой он бывает, на что самолёт похож? А я его нарисую. В моей коробке лежит альбом с картинками для раскрашивания. Там напечатаны домики, птички, морковки, огурцы, конфеты, лошадки, цыплята, куры, кошки, собаки. Больше там ничего нет! Никаких самолётов!

Самоделкин подпрыгнул и зазвенел своими пружинками:

– Ой, какие неинтересные картинки в твоей книжке! Ладно! Я покажу тебе самолёт. Он похож на большой-большой длинный огурец с крылышками. Я сделаю модель самолёта из «конструктора».

Самоделкин тут же прыгнул в коробку.

Он гремел металлическими пластинками, он искал нужные винтики, шестерёнки, он закручивал их куда надо, ловко работал отвёрткой, стучал молотком – тук-тук-тук! – и всё время напевал такую песенку:

Я всё умею делать сам,

И я не верю чудесам!

Сам! Сам! Сам!

А Карандаш вынул из кармана цветные карандаши, подумал-подумал и нарисовал огурчик. Свежий, зелёный, в пупырышках. Потом подрисовал к нему крылышки.

– Эй, Самоделкин! – позвал Карандаш. – Иди сюда! Я нарисовал самолёт.

– Одну минуточку, – отозвался мастер. – Мне только пропеллер приделать – и самолёт будет готов. Берём винтик, надеваем пропеллер… Стукнем раз, два… Ну, вот и всё! Гляди, какие бывают самолёты!

Самоделкин выпрыгнул из коробки, а в руках у него был самолёт. Совсем как настоящий! Про этот самолёт я ничего не буду рассказывать. Потому что все ребята видели самолёты. Один Карандаш никогда не видел. Он сказал:

– Ой, как ты хорошо нарисовал!

– Ну что ты, – улыбнулся мастер. – Я не умею рисовать. Я самолёт из «конструктора» сделал.

И тут Самоделкин увидел огурчик, свежий зелёный огурчик.

– Где ты взял огурец? – удивился он.

– Это… это мой самолёт…

Мастер Самоделкин задрожал всеми своими пружинками, засмеялся громко-громко.

Вот какой насмешник Самоделкин! Он хохочет и хохочет, будто кто его щекочет, и никак не может остановиться.

Карандаш очень обиделся. Он тут же нарисовал на стенке тучку. Из тучки пошёл настоящий дождик. Он промочил Самоделкина с ног до головы, и тот перестал смеяться.

– Бррр… – сказал он. – Откуда взялся этот противный дождик? Я м-могу зарр-ржаветь!

– А почему ты смеёшься? – крикнул Карандаш. – Ты сам говорил про огурчик!

– Ой, не могу! Ой, не смеши меня, а то я развинчусь… Ну и самолёт! Зачем ты воткнул в огурец куриные пёрышки! Ха-ха-ха! Такой самолёт никуда не полетит!

– А вот и полетит! Крылья полетят, и самолёт полетит.

– Ну где на твоём самолёте мотор? Где руль? Без руля и мотора самолёты не летают!

– Садись-ка на мой самолёт! Я тебе покажу, летают или не летают, – сказал Карандаш и сел верхом на огурчик.

Самоделкин от хохота прямо-таки упал на огурчик. В эту минуту в открытую форточку подул ветер, неожиданно крылья захлопали, огурчик вздрогнул и взлетел, как настоящий самолёт.

– Айй! – вскрикнули вместе Карандаш и Самоделкин.

«Трах! Бум!..»

Это свежий огурчик, настоящий зелёный огурчик, вылетел в окно и шлёпнулся на землю.

В самом деле. У самолёта не было никакого руля. А разве можно летать без руля? Нет, конечно. Вот самолёт и разбился. Крылышки отлетели в сторону. Их подхватил ветер и унёс на крышу дома.

Глава вторая,

Про двух лошадок

Самоделкин загремел, как пустая железная банка. Но ему не было больно. Ведь он железный! Он только немножко испугался. Ему никогда не приходилось летать.

– Ты настоящий волшебник! – воскликнул Самоделкин. – Даже я не могу делать живые картинки!

– Как же мы теперь вернёмся в наши коробки? – вздохнул Карандаш, потирая шишку на лбу.

– И не надо! – замахал руками Самоделкин. – Там тесно! Темно! Я хочу бегать, прыгать, кататься, летать! Нарисуй новый самолёт! Мы будем путешествовать! Мы с тобой увидим настоящие самолёты! Всё на свете увидим!

Но Карандашу почему-то больше не хотелось летать.

– Лучше я нарисую лошадок.

И Карандаш на белой стене нарисовал двух очень хороших лошадок. На них были мягкие сёдла и красивые уздечки с яркими золотыми звёздочками.

Нарисованные лошадки сначала помахали хвостиками, потом весело заржали и как ни в чём ни бывало отошли от стенки.

Самоделкин открыл рот и сел на землю. Так делают, когда чему-нибудь очень-очень удивляются.

– Ты великий волшебник! – воскликнул Самоделкин. – У меня ни за что так не получится!

– Нам пора ехать, – скромно сказал Карандаш, довольный похвалой. – Выбирай себе лошадку и садись, – предложил он.

Самоделкину больше понравилась белая лошадка. Художнику досталась рыжая.

Они сели на своих лошадок и поехали путешествовать.

Глава третья,

Глава четвёртая,

Глава пятая,

Глава шестая,

Глава седьмая,

О том, как построили дом

– Как тебя зовут? – спросил Карандаш нарисованного мальчика.

Мальчик не ответил.

– Как твоя фамилия?

А не ответил. Он поднял руку и провёл пальчиком по губам. Вот примерно так – сверху вниз. У него получился очень смешной звук, вроде «пррруть». Мальчику понравилось. Он опять провёл по губам: «Пррруть! Пруть! Пррутя! »

– Ты кто? – Самоделкин потрогал мальчика.

«Пррруть! Пруть! Пррутя! » – играл мальчик.

– Он Прутя! – воскликнул Карандаш. – Разве ты не слышишь? Он говорит: «Я – Прутя».

– В самом деле Прутя, – обрадовался Самоделкин. – Прутя! Прутик! Это очень хорошо!.. Прутик, давай с нами путешествовать?

Маленький Прутик, наверное, не знал, что такое путешествовать, а то бы он, конечно, согласился. Мальчик ничего не ответил Самоделкину, зато вдруг потянулся к нему и схватил за ногу. Самоделкин чуть не упал.

– Ай, пожалуйста, не шали! – рассердился он.

Мальчик опять затренькал: «Пррруть! Пруть! Пррутя!..»

– Он даже говорить не умеет! Ну что мы с ним будем делать? – воскликнул железный человечек.

И вдруг на макушку Самоделкина звонко упала капля. Обыкновенная дождевая капля.

– Бррр, – фыркнул Самоделкин. – Дождик начинается!

Тёмная туча нашла на город. Прохожие, с опаской поглядывая на тучку, поднимали воротники, спешили кто куда: в подъезды, в магазины, в троллейбусы. Только Милиционер никуда не бежал. Он спокойно стоял на самой середине площади: милиционеры не боятся дождика.

– Дождик! Дождик! – весело кричали мальчишки. – Дождик! До-ож-дик!..

Загремел гром, и хлынул дождик. Не очень сильный, тёплый, но всё-таки мокрый.

– Мальчик может заболеть! Промокнуть! Простудиться! – закричал Самоделкин.

Карандаш и Самоделкин схватили Прутю за руки, добежали до бульвара и спрятались в кустах.

Капли дождя стучали в широкие зелёные листья, как в раскрытые зонтики. Вода стекала по ним, но в середину куста не попадала. Там было сухо. Зато на бульваре капли в одну минуту исколотили все дорожки, пустые скамейки, пушистые клумбы.

«Динь! Кап-кап-кап! Динь! Кап-кап-кап! »

Дождик прибил к земле пушинки, летавшие над городом, и они лежали в лужицах, как тающий ледок.

Но тучка пошевелила мохнатым краем и уплыла, куда ей нужно было. Солнце искоса поглядело на дождик, и он сразу перестал капать.

Самоделкин выглянул из кустов.

– Прошёл этот противный дождь или не прошёл?

– Прошёл, прошёл! Вылезай!

– А вдруг он опять пойдёт?

– Не пойдёт.

– Ужасно боюсь дождика! Нарисуй, пожалуйста, какой-нибудь маленький дом с настоящей крышей. Ой!.. – вскрикнул Самоделкин, а Карандаш рассмеялся.

Большая светлая капля висела, висела на ветке да и шлёпнулась прямо в нос неосторожному Самоделкину.

Он тут же спрятался:

– Не вылезу, пока дом не будет готов!

Карандаш нарисовал дом на жёлтом песке, насыпанном под кустами.

Ну да, нарисовал, а не построил. Ничего удивительного тут нет: каждый дом сначала рисуют – правда, на бумаге, а потом строят.

– Готово! – сказал Карандаш, нарисовал последнюю черепицу на крыше дома.

Самоделкин выскочил из укрытия.

Всё было, как в сказке! Перед ним стоял новый дом с высокой крышей.

– Замечательно! – похвалил Самоделкин. – Только зачем ты нарисовал колодец? Надо рисовать водопровод…

В самом деле, около дома был настоящий колодец. Над ним висело ведро для воды. Карандаш не умел рисовать водопровод, но зато колодец получился очень хороший.

– Я не знаю, что такое водопровод, – вздохнул Карандаш. – Я ещё так мало в жизни рисовал…

– Ну, ничего, – утешил Самоделкин, – я тебя потом научу. Нам сначала надо Прутика высушить. Он весь промок… Ой, а где же Прутя? Прутик, ну-ка иди сюда!

Самоделкин раздвинул ветки, пошарил под кустами, но Прутика нигде не было. Прутик убежал!

– Ну вот, я так и знал! Тебе нельзя доверять мальчика, – заволновался Карандаш. – Надо найти Прутика. Он может попасть под машину! Он такой маленький!..

Глава восьмая,

В которой плавают кораблики

Вы когда-нибудь замечали, каким чудесным становится город после дождя? По улицам бегут звонкие потоки воды, по которой так хорошо, так радостно шлёпать босыми пятками! Всё вокруг переливается в брызгах. Машины весело бьют колёсами по лужам. А солнечные зайчики пляшут по всему городу. Мальчишки бегают с водой наперегонки. Дождик прошёл! Дождик!..

Прутик бегал вместе с мальчишками. Он смеялся. Он колотил ножками по воде, он бежал за своей новой сандалькой, которая плыла, как самодельный кораблик, покачиваясь на волнах.

И по всем улицам плыли кораблики. Бумажные, деревянные, парусные, заводские, даже простые щепочки с тонкими мачтами. Сотни корабликов, пущенных мальчишками в дальнее плавание!

– Кораблики! – кричали мальчишки.

– Кораблики! – вдруг пискнул маленький Прутя.

Не знаю, как у вас, а в этом городе всегда после дождя по улицам плавают

Кораблики. Но сегодня их было особенно много.

– Почему сегодня так много корабликов? – говорили между собой прохожие.

– Неужели вы не знаете? В нашем городе завтра будет большие состязания корабликов.

– Скажите, пожалуйста, где?

– На Большом Лебедином пруду в зоопарке! Мой сын – юный техник. Он участвует в состязаниях.

Так говорили между собой прохожие, разглядывая кораблики. Машины уступали корабликам дорогу. Милиционеры останавливали движение на перекрёстках, чтобы пропустить вперёд стремительные кораблики.

Пруте было очень весело. Он подпрыгивал: «Плюх! Плюх! Плях! »

Рядом бежал Веня Кашкин. Веня тоже смеялся. Но своего кораблика Веня делать не стал. Он бежал и швырял камешки в кораблик-сандалию Прутика.

– Батарея, огонь! – командовал Веня.

«Бац! Бац! » – летели камешки.

И вот снаряд угодил в кораблик-сандалию. Волна захлестнула его, кораблик пошёл ко дну.

– Буль-буль! – передразнил Веня Кашкин. – Вот у меня хо-оро-шая пулька! Замечательная пулька! Пиф-паф! Ой-ёй-ёй! – И стал целиться в чью-то бумажную лодочку большим камнем.

И тут на улице появились Карандаш и Самоделкин. Они увидели Прутика, замахали руками, закричали, побежали за ним:

– Прутька!

– Скверный мальчишка!

– Иди сию же минуту домой!

– Кораблики! Кораблики! – пел он весёлую ребячью песенку.

– Ты промочишь ножки! Ты заболеешь! – пугал Самоделкин, прыгая на своих пружинках по тротуару.

Конечно, Самоделкин догнал мальчика, только в ручей ступить боялся, поэтому не мог поймать Прутика.

– Я кому говорю, слышишь?

– Кораблики! Кораблики! – пищал Прутя.

– Ну постой же, Прутик! Остановись! Хочешь, я тебе сказку расскажу? Только иди сюда. Ой, какую сказку я знаю!.. Вот послушай… «Жил-был… маленький непослушный… Паровозик…» Не бегай по лужам, Прутик!

Но Прутя ничего не замечал, кроме корабликов.

– Да я тебе такой кораблик сделаю! Самый хороший! Настоящий кораблик!

Мальчик тут же остановился, и запыхавшийся от погони Самоделкин уме поймать его за курточку.

– Кораблик! Хочу кораблик! – сказал Прутя.

– Будет у тебя кораблик!.. Ох, устал!.. Идём домой! Сначала высохнешь, наденешь тёплые ботинки, потом кораблик станем делать. Ты, Карандаш, нарисуй нам, пожалуйста, новые ботинки. А для меня инструменты, какие мне будут нужны: пару сосновых дощечек и разные винтики. Ничего не поделаешь, надо мастерить кораблик.

Они прибежали домой, раздели Прутика, растёрли его мохнатым полотенцем, которое нарисовал Карандаш, уложили мальчика в постель.

Волшебному художнику и тут пришлось поработать.

Мягкие кровати, одеяла, удобные стулья, круглый стол, румяные свежие булочки, чашки с горячим молоком, большую печку (на всякий случай) – всё нарисовал Карандаш.

И только часы-ходики не рисовал Карандаш. Они почему-то уже висели на стенке. Знаете, раньше были такие старинные часы, которые на стенку вешали, а под ними круглый маятник делает всё время так: «Тики-так, тики-так и не так…»

Почему эти ходики появились вместе с домом, никто не знает. Но у волшебников всегда так: обязательно какое-нибудь чудо получится.

Самоделкин сам удивляться перестал таким чудесам. Правда, он ужасно волновался, как бы не простудился Прутик. Мальчик ни за что не хотел укутываться, не хотел пить горячее молоко, и Самоделкину пришлось уговаривать Прутика.

– Если ты не будешь меня слушать, я не смастерю тебе кораблик, – сказал Самоделкин.

Конечно, Прутик моментально выпил молоко.

На улице наступил вечер.

– Ах, как я сегодня устал! – вздохнул Карандаш, когда съел румяную булку и выпил чашку молока. (Волшебники тоже пьют молоко.) – Я так как хочу спать! – и он зевнул. (Волшебники тоже иногда зевают.)

– Ну, конечно, – сказал Самоделкин, – мальчику пора спать. Все ребята в такое время спят. Прутя, не хлопай глазами! Спи сию же минуту! За это я расскажу тебе сказку…

– Ты не умеешь воспитывать, – заметил Карандаш. – Надо показывать ему пример.

Маленький художник, зевая во весь рот, снял курточку, штанишки, нарисовал гвоздик на стене у кровати, повесил на гвоздик свою одежду, лёг на чистую белую простыню, с головой залез под одеяло и крепко-крепко уснул.

– Соня, – проворчал Самоделкин и стал рассказывать сказку. – «Жил-был на свете маленький непослушный Паровозик…»

За раскрытым окном, как большие деревья, шелестели кусты. Где-то неподалёку бегали, громко топая ногами, ребята. Но вот и ребята ушли. На бульваре стало тихо. Пришла ночь. И никто не заметил, никто не увидел необыкновенный дом, спрятанный под густыми листьями в самом тихом уголке бульвара, который назывался Голубым Прохладным бульваром.

Глава девятая,

Про мышку и кошку

Самоделкин висел во сне голубые, зелёные, белые, красные, чёрные, полосатые паровозики.

Они бежали по рельсам, гудели своими тонкими трубами: «Ту-ту-ту! Ту-ту-ту-у-у! »

И вдруг один паровозик начал скрипеть, как будто бы у него забыли смазать колёса: «Тррак! Тррак! Тррик! »

Он скрипел так жалобно и громко, что Самоделкин остановил его и, конечно, хорошенько смазал все двенадцать колёс паровозика. Разве мог Самоделкин допустить, чтобы скрипел хоть один паровозик, даже если этот паровозик приснился и на самом деле нет рядом никаких паровозиков, ни белых, ни чёрных, ни полосатых, ни красных? Вот почему Самоделкин взял большую маслёнку и смазал колёса. Но паровозик начал скрипеть ещё громче: «Тррак… Трррик… Трррык!..»

– Ничего не понимаю! – сказал во сне мастер Самоделкин и проснулся.

В комнате было тихо. Луна светила в окно, и шелестели над крышей листья. В углу комнаты ласково тикали часы-ходики: «Тики-так, тики-так и не так…» Самоделкин закрыл глаза, и тут на всю комнату послышалось: «Трр-ррак! Трррик! Трр-ррак! »

Это скреблась мышка: «Трррик! Трррак! Трррик! »

Самоделкин хотел уснуть, но мышка заскрипела ещё громче.

Тогда Самоделкин постучал о стенку, чтобы напугать вредную мышку. Но мышка скрипела так отчаянно, что проснулись и Карандаш и Прутя.

– Кто это? – спросил Карандаш. – Кто?

– Зачем ты нарисовал мышку? – заворчал Самоделкин.

– Я не рисовал мышку, – ответил Карандаш, – честное слово, не рисовал!

– Ничего себе, хорошенькое дело, мышку не рисовал, а мышка скребётся! Может быть, я нарисовал мышку? – сказал Самоделкин.

Мышка скребла всё громче и громче. Карандаш не выдержал, схватил свой ботинок и запустил его тёмный угол комнаты. Мышка секунду затихла, но потом:

– Трик! Тррак! Трик! – весело сказал Прутя.

– Трррак! Тррик! Тррык! – отозвалась мышка.

– Ребёнок не спит! – возмутился Самоделкин.

– Нет, я больше так не могу! – вскричал Карандаш.

Он встал. И как вы думаете, что сделал Карандаш? Взял и нарисовал кошку. Симпатичную, пушистую, серую кошку.

В комнате сразу стало тихо. Мышка почему-то больше не скрипела. Самоделкин повернулся на левый бок и задремал, Карандаш закутался в одеяло и…

Нарисованная кошка сначала прошлась по комнате, потом услышала, как тикают часы-ходики: «Тики-так, тики-так…» Потом увидела, как подпрыгивает маятник на часах. Она посмотрела на него своими зелёными глазами и мяукнула. Ей показалось, что это круглый чёрный мышонок с длинным тонким хвостиком.

Она стала подкрадываться, потом прыгнула. И маятник, и часы, и нарисованная кошка с ужасным грохотом и мяуканьем упали на пол.

– Я больше так не могу!! – закричал Самоделкин.

– Брысь! – крикнул Карандаш и запустил в кошку второй ботинок.

А Прутя захлопал в ладоши и засмеялся. Так ему было смешно.

Они втроём стали бегать за кошкой. Они кричали, кошка мяукала, носилась по комнатам. Падали стулья, разбивались чашки. Пока сама кошка не догадалась выпрыгнуть в окно.

– И зачем ты нарисовал эту кошку? – сказал Самоделкин.

– Мальчик до сих пор не спит, – сказал Карандаш. – Это никуда не годится.

– Надо спать, – строго заметил Самоделкин.

Он укрыл мальчишку одеялом и лёг на свою кровать. Очень скоро ему опять начали сниться белые, чёрные, полосатые паровозики.

Глава десятая,

Глава одиннадцатая,

Глава двенадцатая,

Глава тринадцатая,

О том, как потерялся Прутик

Самоделкин привёл Прутика домой, взял инструменты, сделанные Карандашом, и стал мастерить кораблик.

Он строгал дощечки настоящим рубанком, он распиливал их настоящей пилой, резал, сверлил, стучал, напевая знакомую песенку:

Я всё умею делать сам,

И я не верю чудесам!

Сам! Сам! Сам!

– Сам! Сам! Сам! – подпевал Прутик.

А мастер Самоделкин разложил на столе винты, шестерёнки, разные колёсики, необходимые пружинки. Он собирал моторчик для кораблика.

– Чудеса! – покачивал головой Карандаш, глядя, как вырастает кораблик.

Самоделкин спрятал в кораблик мотор, настелил палубу, поставил мачты, укрепил винт и сказал:

– Готов!

Кораблик получился необыкновенно хорошим. У него были две стройные мачты с верёвочными лестницами, руль за кормой, спасательные лодки на палубе, каюты с отдельными иллюминаторами, капитанский мостик. На тонкой цепочке блестел якорь величиной с рыболовный крючок.

– Ты настоящий волшебник! – похвалил Карандаш. – У меня так ни за что не получится!

– Волшебник! Волшебник! – повторил мальчик, прыгая вокруг Самоделкина. – Дай мне кораблик! Я хочу пускать кораблик.

– Опять в лужу полезешь? – нахмурился мастер Самоделкин. – Бррр! Не ходи по лужам!

– Я пойду с ним, – сказал Карандаш. – Я не боюсь воды.

«Идите, идите, – подумал хитрый Самоделкин. – Воды нигде нет. Всё давно высохло».

Карандаш и Прутя с корабликом ушли, напевая песенку:

И я не верю чудесам!

Сам! Сам! Сам!

– Сливочное мороженое! Мороженое! – кричали на улице продавщицы. – Десять копеек! Пятнадцать копеек! Наше мороженое вкуснее, чем пирожное!

При слове «мороженое» маленький художник вздрогнул, замедлил шаги, вздохнул и тихонько сказал сам себе: «Она волшебница! Добрая волшебница дала мне мороженое. Нет ничего на свете вкуснее мороженого…»

Карандаш не слышал, как заиграла рядом звонкая музыка и радио сказало громко-громко:

– Внимание! Через тридцать минут на Большом Лебедином пруду зоопарка начнутся испытания моделей кораблей. Всех участников испытаний просим подойти к пруду.

– Ах, какая волшебница! – бормотал Карандаш, не замечая, как Прутик отстал от него.

По улице шли ребята с корабликами в руках. Они увидели Прутика.

– Смотрите, какой у него кораблик! Эй, давай с нами!

Прутик и ребята побежали на другую сторону улицы, туда, где стояли высокие железные ворота с двумя каменными львами. Над воротами ярко блестели на солнце большие буквы:

ЗООПАРК

ЖИВЫЕ СЛОНЫ! ЗУБАСТЫЕ КРОКОДИЛЫ! СВИРЕПЫЕ ТИГРЫ! ДИКИЕ ЛЬВЫ! ЯДОВИТЫЕ ЗМЕИ!

ДОРОГИЕ РЕБЯТА, ЗАХОДИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА!

Глава четырнадцатая,

ЗАКРЫТО.

ПЕРЕРЫВ – ПЯТЬ МИНУТ

Карандаш и Самоделкин помчались разыскивать Прутю, а к воротам зоопарка подошел недовольный, сердитый Веня Кашкин.

Денег на билет у него не было. Вы, конечно, помните, как Веня разбил окно. Почему-то всегда получается так. Разобьёшь окно, и тебе не дают ни копейки денег на мороженое, кино или зоопарк. Вене ужасно хотелось как-нибудь пройти через весёлые ворота, посмотреть состязания корабликов. Но своего кораблика у Вени тоже не было. Трудное положение! Нет билета, нет кораблика.

Веня хмуро поглядывал на ребят и неожиданно встретил среди них знакомого парнишку, маленького Тиму. В одной руке Тима держал маленький кораблик.

– Эй, Тимка! – решительно позвал Кашкин. – Дай мне твой кораблик! Живо! Тебя, шпингалета, пропустят без билета.

– Не дам! – храбро сказал Тима.

– Что?! – насупился Веня Кашкин. – Вот как стукну!..

– Я папе скажу! – пискнул Тима. – Он билеты покупает, видишь?

К ним подошёл Тимин папа.

– Что надо этому забияке?

Веня вдруг изобразил самое добренькое лицо и сказал противным голосом:

– Я пошутил – хе-хе!.. – а он думает, правда. Хи-хи!.. А я пошутил.

Папа внимательно посмотрел на Веню и заметил сам себе очень как-то непонятно:

– Я и не зал, что у этого мальчика два голоса… Пожалуй, он и в самом деле ограбит какого-нибудь малыша, заберёт кораблик. Пускай он лучше будет с нами. Пропустите его, пожалуйста, – сказал папа Контролёру. – Вот билеты!

Глава пятнадцатая,

Глава шестнадцатая,

Глава семнадцатая,

СЛУЧАЙ В ЗООПАРКЕ

В клетке льва вчера появился маленький львёнок.

Детёныш пьёт молоко и весит дин килограмм. Учёные ведут наблюдение за новорождённым.

Глава восемнадцатая,

Глава девятнадцатая,

Глава двадцатая,

Глава двадцать первая,

Глава двадцать вторая,

Глава двадцать третья,

Глава двадцать четвёртая,

Глава двадцать пятая,

Глава двадцать шестая,

Глава двадцать седьмая,

Глава двадцать восьмая,

Самая весёлая

Разбойники, толкая покупателей, бросились догонять Карандаша и Самоделкина. Но попробуй догони кого-нибудь в магазине! Кругом люди. Все идут в разные стороны, спешат.

Разбойники выскочили через какую-то дверь на улицу. Но, оказывается, это была совсем не улица. Перед ними стояла игрушечная Красная Шапочка. Серый Волк хитро поглядывал на них и скалил зубы.

– Это витрина! Мы попали на витрину! Скорей назад!

Но маленькая дверь, задетая плечом пирата, захлопнулась, как только разбойники вбежали на витрину, закрылась на замок.

– Мы в западне! – воскликнул пират. – Я разобью проклятую стекляшку!

– Стойте, капитан! – прошептал Дырка, показывая на улицу. – Они идут! Они могут заметить нас! Тихо! Не шумите!

Карандаш и Самоделкин приближались к витрине. Как раз мимо этой витрины шла дорога на Тихую набережную.

Разбойники в панике заметались по витрине, стараясь куда-нибудь спрятаться. Но прятаться было некуда. Всё видно!

– Я не хочу в милицию! Не пойду в милицию! – закричал пират. – Я больше не буду!

Шпион, бегая по витрине, задел нечаянно Красную Шапочку, споткнулся и наподдал её ногой. Бедная Красная Шапочка упала на пол, растеряв свои ромашки.

– Гадкая девчонка! – разозлился Дырка и вдруг подскочил от радости. – Я, кажется, придумал!

Он сорвал с игрушечной Красной Шапочки знаменитую красную шапочку, фартучек, платье, корзинку, шарфик. В одну секунду напялил всё это на себя. Только светлый девочкин шарфик бросил пирату.

– Спрячьте вашу бороду, капитан! Вы станете охотником! А я, хи-хи, буду Красной Шапочкой!

Капитан Буль-Буль замотал шарфиком рыжую бороду, чтобы его не узнали. Вытащил свой огромный пистолет, направил его на волка и замер, как будто бы он игрушечный охотник.

– Смотрите, смотрите, – заговорили прохожие, останавливаясь у витрины. – Вот игрушечный охотник. Раньше его не было. Это новая игрушка. Интересно, сколько она стоит? Ах, какой храбрый охотник! Совсем как настоящий! Ну, Серый Волк, берегись!..

Карандаш и Самоделкин прилипли носами к стеклу витрины. Они тоже не могли пройти мимо.

– Какая страшная Красная Шапочка! – удивился Карандаш. – Почему у маленькой Красной Шапочки такой длинный нос?

– Все девчонки любопытные, – сказал Самоделкин, – поэтому нос у неё вырос такой длинный.

– Погляди-ка, погляди! У Красной Шапочки почему-то забинтована голова!

– Наверное, Серый Волк её укусил.

– А ты видишь, какой сердитый охотник и какой у него большой пистолет?

– Охотнику для Волка нужен большой-большой пистолет.

Так разговаривали между собой Карандаш и Самоделкин. «Красная Шапочка», не мигая, смотрела на любопытных друзей, краснея от злости.

«Проваливайте, мерзавчики! – думала „Красная Шапочка“. – Проваливайте живей, маленькие негодяйчики! У меня руки онемели, ноги затекли! »

Муха, самая обыкновенная муха, летала по витрине перед носом «Красной Шапочки».

– Ж-ж-ж-ж-ж-ж! – пела муха. – Ж-ж-ж-жарко!

Бедная «Красная Шапочка» чуть не плакала от ярости.

– Какие у Красной Шапочки злые-презлые глаза, – покачал головой Карандаш.

– Жжж-ж-жжарко! – пропела муха и села на длинный потный нос «Красной Шапочки».

Тут «Красная Шапочка» не вытерпела, сморщилась и чихнула так, что муха пулей отлетела прямо в глаз «охотнику». Бедный «охотник» взбрыкнул ногами, заорал диким голосом.

– Ой! – сказал поражённый Карандаш.

– Ай! – вскрикнул Самоделкин и весело засмеялся.

– Здравствуйте, почтенный доктор Пулькин! Как поживает ваша почтенная шишка?

«Красная Шапочка», скрипя зубами, как настоящий Серый Волк, махала кулаками, прыгая по витрине. Это было очень, очень смешно!

– Ха-ха-ха! – смеялись Карандаш и Самоделкин.

– Негодяи! – рычал «охотник».

– Тю-тю-тю!.. – хохотал Самоделкин, показывая разбойникам дразнилку под названием «нос».

Разбойники, забыв про стекло, в бешенстве кинулись вперёд.

«Буммм!!! »

Крепкое стекло ударилось о некрепкие лбы разбойников, и они шлёпнулись на пол.

– Ой, ха-ха-ха! Хо-хо-хо! – заливались прохожие.

– До свиданья! Счастливо оставаться! – крикнул Карандаш.

– Пока!.. – Самоделкин помахал разбойникам рукой.

Глава двадцать девятая,

ПЛАВАЮЩИЙ МАГАЗИН

ВЫХОДНОЙ ДЕНЬ

– Эка невидаль – кораблик! Мы и не такое видывали! Не в такие волны поплёвывали! – бормотал дядя, выбираясь на берег.

– Дяденька, – спросил Карандаш, – вы не встречали Прутю?

– А на каком таком-сяком корабле служил ваш Прутя? – пробасил дядя, закуривая папиросу.

– Он разве служит? – растерялся Карандаш. – Он Юный Техник…

– Ах, юный техник? Ну, тогда всё ясно, как в тумане. В день я вижу по две тысячи юных техников, каждый третий – обязательно Прутя.

– А?! – сказал Карандаш, ничего не понимая.

– Ну ладно, братишки, я пошутил. Если хотите поймать вашего Прутю, ступайте завтра на Весенний проспект. Ровно в полдень там начнётся парад юных техников. Зачем они соберутся – это вы сами завтра увидите. Конечно, ваш Прутя будет на параде, если он юный техник.

– Спасибо, дяденька, – не очень весело сказали друзья. – Но мы не заем, где Весенний проспект.

– Сразу видно, приезжие! Ну, тогда я вам всё расскажу. Если вы не против, зайдём сначала в приморскую столовую, закусим! Я проголодался.

Он повёл их в небольшое полотняное кафе, стоявшее на берегу реки.

По набережной шёл народ посмотреть на диковинный корабль.

Мальчишки ну просто висели на каменных перилах.

Лёгкий деревянный трап-лестница был перекинут с берега на корабль. По такой шаткой лесенке мог пройти, конечно, только бывалый моряк.

Среди мальчишек бывалого моряка не оказалось.

Глава тридцатая,

Глава тридцать первая,

о том, как все кричали «Право руля! » и «Лево руля! »

– Корабль! – воскликнул пират, увидев кораблик под названием «Прутик». – Настоящий корабль! Чей корабль? Захватить! На абордаж! В атаку! За мной! Ура!.. – Но сам почему-то стоял на месте, не двигаясь.

Вокруг было столько народу! Столько мальчишек! Даже несколько милиционеров.

Верная Клякса тянула поводок, за который придерживал её переодетый шпион.

– Понятно, – сказал Дырка. – Этот кораблик нарисовал подлый Карандашишка! И на корабле сейчас никого нет. Как бы нам туда забраться?

– Смотрите! Смотрите! Вон идёт капитан корабля! – закричали мальчишки, увидев пирата в полосатой тельняшке.

– Да-да! Я капитан!! Это я капитан! – обрадовался пират. – А ну, давай мне дорогу! Я капитан!

Разбойники по трапу взбежали на корабль.

– Ура! – гаркнул пират. – Корабль! Мой корабль! Ура! Вира! Карамба! – выкрикивал пират непонятные слова.

Каждый настоящий морской разбойник всегда выкрикивает на корабле непонятные слова, иначе какой же это морской разбойник!

– Лево руля! Право руля! – кричал пират. – Карамба! Вира! Касторка!.. Право руля! Лево руля!

– Лево руля! – повторили восторженные мальчишки.

– Ура! – голосил пират.

– Урааа! – подхватили все окрестные мальчишки. – Лево руля! Полный вперёд!

– Кто командует? – опомнился пират. Он посмотрел на мальчишек и замахал руками. – Р-рразойдись, народ! Нечего глазеть! Кыш!

– В самом деле, граждане, – сказали милиционеры, – не мешайте людям работать.

Взрослые пошли по своим делам. А мальчишек увели прибежавшие сюда мамы и папы.

– Девчонок берут на корабль! А нас не берут! – шумели мальчишки, показывая пальцами на переодетого шпиона.

Когда набережная опустела, морские разбойники подняли на корме пиратский флаг с косточками. Всем разбойникам нравится такой флаг. Мохнатой Кляксе понравились белые косточки.

Мы разбойники-душегубчики!

Чики-брики! Карамба! Компас!

Это капитан Буль-Буль запел от радости пиратскую песню. Пираты всегда поют пиратские песни. А капитан Буль-Буль – настоящий пират.

Если нам попадётесь, голубчики,

Будет жалко нам, бедненьких, вас!

А разбойник Дырка подхватил писклявым голосом:

Ой, как жалко нам, бедненьких, вас!

Буль-Буль воинственно махнул рыжей бородой:

Мы р-разбойники, мы грабители!

Нет на свете пиратов лютей.

Уважаемые р-родители,

Прячьте, прячьте скорее детей.

Пели очень довольные разбойники. А капитан Буль-Буль пропел ещё такой совсем непонятный припев:

Хрундиляк и пундиляк!

Брундиляк и хрундиляк!

Наверное для того, чтобы все вокруг очень испугались.

Разбойники думали, что после такой разудалой песни вряд ли кто-нибудь осмелится подойти к причалу, туда, где стоит парусный корабль. Но почему-то на берегу снова стали собираться мальчишки. Поэтому разбойникам ничего не оставалось делать, как убежать в каюту.

Глава тридцать вторая,

Глава тридцать третья,

Глава тридцать четвёртая,

Глава тридцать пятая,

В которой нельзя рисовать

Но где же наши маленькие друзья – весёлый Карандаш и мастер Самоделкин?

Усатый дядя, похожий на моряка, тот самый дядя, который продавал заводные пароходики, накормил Карандаша и Самоделкина вкусным обедом и с ними вместе пошёл в метро.

– Братишки, – сказал дядя, – сразу видно – вы приезжие, а раз так, вам надо посмотреть метро!

На длинной бегущей лесенке-чудесенке втроём они спустились в подземную станцию, вошли в голубой длинный-длинный поезд и начали кататься.

12 3 4 5 6 7 8 9 Следующая ⇒