|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
|
|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
О том, как Прутик летел на Луну
Рано утром Самоделкин подпрыгнул в постели, как пружинка, посмотрел на кровать, куда вечером уложили Прутика, и закричал: – Прутя потерялся! Эй, вставай, Карандаш! Прут нету! В самом деле, постель была пуста. Распахнув дверь, они выскочили из дома, не зная, куда бежать, и вдруг… заметили Прутика. Ну как вы думаете, что делал этот Прутик? Ни за что не угадаете? Мальчик висел на дереве, зацепившись не то рубашонкой, не то штанами за ветку, и улыбался! Лицо и голову Прутика закрывал прозрачный пакет. Обыкновенный пакет, в который кладут хлеб, чтобы хлеб не высыхал. Под веткой стояли ребята в таких же прозрачных пакетах. Один мальчик, судя по всему, командовал: – Приготовиться к полёту! Все готовы? – Готовы! – дружно сказали ребята. – Готов! – пропищал Прутик. – Завести ракету! Мальчишки схватили ветку, на которой покачивался очень довольный, сияющий Прутик, изо всех сил пригнули ветку… Но тут Карандаш и Самоделкин отчаянно замахали руками, бросились на мальчишек, и «ракетчики», сверкая пятками, прыснули в разные стороны. Ветка выпрямилась, Прутик подлетел вместе с ней. – Ура! – восторженно закричали мальчишки издали. – Вышел на орбиту! Вышел! Вышел!.. Чтобы снять Прутю, снова повисшего на ветке, пришлось рисовать лестницу. Карандаш очень волновался, поэтому лестница получилась немного кривой. Самоделкин снял мальчика с ветки, посмотрел на него сердито и покачал головой: – Беда с этим ребёнком! Ещё немножко, и я, кажется, развинчусь от волнения! – Ай-яй-яй! – строго сказал Пруте Карандаш. – И зачем ты его нарисовал такого непослушного? – говорил Самоделкин, ведя мальчика домой. – Прутик, разве можно убегать из дому? – Не спрашивай мальчика, – сказал Карандаш. – Он всё равно ещё не умеет разговаривать и ничего не понимает. – Умею! – неожиданно вмешался Прутик. – Я умею… Луна… ра-ке-та… ор-би-та… шлем… фут-бол, ма-зи-ла… – Ой, какие непонятные слова! – удивился Карандаш. – Он, оказывается, иностранец! Но Самоделкин почему-то обрадовался, он даже зазвенел своими пружинками: – Мальчик правильно говорит. Он молодец! Я теперь вижу: наш Прутик очень способный! Надо скорей научить его разговаривать. Я сам научу! Повторяй за мной, Прутя! Па-па! Ну, говори. – Па-па, – сказал Прутик. – Удивительно способный мальчик! – воскликнул Самоделкин. – Способный мальчик, – повторил Прутя. – Надо его сначала умыть, – недовольно заметил Карандаш, – накормить, а потом учить разговаривать. Ну-ка, Прутя, посмотри, как я буду умываться! Маленький художник принёс мохнатое полотенце, опустил ведро в колодец, набрал воды и весело стал плескаться, разбрызгивая холодную сверкающую воду. (Волшебники тоже умываются.) – Бррр!.. – Фыркнул Самоделкин, поёживаясь. – Какая скверная привычка – умываться! Вы, конечно, помните – мастер Самоделкин боялся воды. – Сквер-рная привычка! – повторил Прутик, а Карандаш рассердился: – Ты портишь мальчика! Ну чему ты его учишь?! – Подумаешь!.. – проворчал Самоделкин. – Сказать ничего нельзя.
Глава одиннадцатая, Про сливочное мороженое, жаркий день и настоящий снег
Сначала Прутик не хотел умываться, потом Прутик не желал пить молоко. – Если ты не будешь каждое утро умываться, если ты не будешь пить молоко, – сказал тогда Самоделкин, – я не сделаю для тебя кораблик. Прутик моментально выпил молоко и съел румяную булку. Карандаш приготовил для Самоделкина все инструменты, какие нужно было. Но пока он их рисовал, неугомонный Самоделкин учил Прутика разговаривать: – Скажи: моторчик. – Мотор-чик, – повторил мальчик. – Скажи: лампочка. – Лам-поч-ка! – Ты очень способный мальчик! – похвалил Самоделкин. – Я оч-чень способный мальчик. – Тогда скажи: вертолёт. – Вер-то-лёт. – Просто замечательно! – радовался учитель. – Мы сегодня выучим самые хорошие слова! Но через несколько минут Прутику стало скучно. Вместо «вентилятор» он говорил «вертилятор», а вместо «лопатка» – «копатка». – Ты его замучил, – вмешался Карандаш. – Нельзя так учить, всё в один день! Мальчик всё перепутает! – Вот-вот, – обиделся учитель. – Мне говорил, а сам что делаешь? Мешаешь воспитывать! Я тебе советую… – Ты сначала сам нарисуй такого мальчика, а потом советуй, – перебил Карандаш. – Мне кажется, у него даже голова заболела! – Заболела! – весело повторил мальчик. Тогда Карандаш и Самоделкин подбежали к нему, стали щупать голову мальчика, ахать и охать. – Просто ему жарко, – сказал Самоделкин. – Жарко, – подхватил мальчик. – Надо что-то придумать! – заволновался Самоделкин. – Я нарисую снег. Мальчику будет прохладней, – решил художник. А между тем и в самом деле было очень жарко. Цветы на бульваре перестали пахнуть. Летнее солнце так нагрело улицы, каменные дома, что все окна в городе блестели жарким огнём. Автомобили-фонтаны ездили по городу, поливали мостовые, тротуары, газоны, деревья, мальчишек. А взрослые смотрели на них и почему-то вздыхали. Самоделкин тоже нагрелся – весь он был железный. – Ты горячий, как утюг, – сказал Карандаш, рисуя белый снег на зелёной травке. – Чудо! Чудо! Смотрите, снег! – закричали вдруг на бульваре мальчишки. – Настоящий снег! – Невероятно! – сказали прохожие. – В самом деле снег! Просто чудо! Снег лежал чистый, прозрачный, белый-белый, очень холодный! Рядом шуршали зелёными листьями деревья, на клумбах цвели горячими огоньками яркие цветы. Люди вздыхали от жары, обмахивались носовыми платками, газетами. У продавщиц мороженого таяло в ящиках эскимо. А тут искрился на солнце крепкий льдистый снежок. Настоящий снег! Его трогали пальцами, гладили, улыбались ему. Фотолюбители снимали снег на цветную плёнку. Один художник-любитель тут же стал писать картину под названием «Летний снег». И все были рады. Всем как будто стало прохладнее. Подошла тётя в белой куртке, с белым ящиком на ремне через плечо, посмотрела на снег, потом на Карандаша и ахнула: – Где же ты его достал, такую радость? У меня мороженое тает! Лёд на базе кончился! «Ну, – думаю, – пропала. Погибнет мороженое! » Вдруг слышу, кричат: «Снег, снег!..» Она поставила ящик в свежий хрустящий снежок. Потом вынула завёрнутое в серебряную запотевшую бумажку эскимо и дала Карандашу, Самоделкину и Прутику. – Берите, милые, гостинчик. Берите, не стесняйтесь… Это была Продавщица мороженого. Если бы кто-нибудь остановил её в ту минуту и рассказал ей, какие беды принесёт Карандашу и Самоделкину эскимо на палочке, она, весёлая Продавщица, никогда и ни за что не дала бы Карандашу мороженого. К сожалению, никто ничего не сказал, и Карандаш мигом уплёл мороженое и облизал палочку.
Глава двенадцатая, В которой Веня Кашкин разбивает окошко
Веня Кашкин тоже пришёл на бульвар. За ним шагали ребята с игрушечными пистолетами в руках, с деревянными саблями на боку. И тут же настоящие крепкие снежки замелькали в воздухе. Это мальчишки из команды Вени Кашкина стали кидать снежки. «Бац! Бац! » – Ах, разбойники! – вскрикнула прохожая старушка. Чей-то меткий снежок угодил ей в спину. – Это что же делается? «Разве они разбойники? » – хотел спросить Карандаш, но колючий снежок залепил ему рот. – Безобразие! – возмутились прохожие. – Надо немедленно прекратить эту войну! – Уйдём отсюда, – сказал Карандаш, вытирая платком шею, потому что снег попал ему за шиворот. Но Прутик и не думал уходить. Он слепил снежок и собрался бежать к мальчишкам. Самоделкин вовремя схватил его за курточку. – Не хочу домой! – кричал Прутик. Он вырывался, он дрожал от нетерпения, он глядел на мальчишек воинственными глазёнками, но Самоделкин крепко держал его. – Не ходи к ним! Ничему хорошему они тебя не научат, – говорил Самоделкин. – Пора делать кораблик. Ну, конечно, при слове «кораблик» Прутик сразу перестал вырываться, хотя снежная битва была в самом разгаре. Веня размахнулся и бросил новый снежок. «Бац! Блям!.. Дзинь! » Это снежок нечаянно угодил в окошко соседнего дома. «Дзинь! Блям!..» Это на тротуар упали осколки стекла. – Я так и знал! Негодный мальчишка! – сказал тогда сердитый голос в окошке. – Я так и знал! Я предупреждал! У других дети как дети, а этот начитался книжек про войну, бегает с пистолетом, как разбойник, воюет целыми днями. Ничем больше не занимается! Ничего не делает! Настоящий лентяй! Сердитое окошко захлопнулось. Только уцелевшие стёкла звякнули взволнованно: «Дзинь! »
Глава тринадцатая, О том, как потерялся Прутик
Самоделкин привёл Прутика домой, взял инструменты, сделанные Карандашом, и стал мастерить кораблик. Он строгал дощечки настоящим рубанком, он распиливал их настоящей пилой, резал, сверлил, стучал, напевая знакомую песенку:
Я всё умею делать сам, И я не верю чудесам! Сам! Сам! Сам!
– Сам! Сам! Сам! – подпевал Прутик. А мастер Самоделкин разложил на столе винты, шестерёнки, разные колёсики, необходимые пружинки. Он собирал моторчик для кораблика. – Чудеса! – покачивал головой Карандаш, глядя, как вырастает кораблик. Самоделкин спрятал в кораблик мотор, настелил палубу, поставил мачты, укрепил винт и сказал: – Готов! Кораблик получился необыкновенно хорошим. У него были две стройные мачты с верёвочными лестницами, руль за кормой, спасательные лодки на палубе, каюты с отдельными иллюминаторами, капитанский мостик. На тонкой цепочке блестел якорь величиной с рыболовный крючок. – Ты настоящий волшебник! – похвалил Карандаш. – У меня так ни за что не получится! – Волшебник! Волшебник! – повторил мальчик, прыгая вокруг Самоделкина. – Дай мне кораблик! Я хочу пускать кораблик. – Опять в лужу полезешь? – нахмурился мастер Самоделкин. – Бррр! Не ходи по лужам! – Я пойду с ним, – сказал Карандаш. – Я не боюсь воды. «Идите, идите, – подумал хитрый Самоделкин. – Воды нигде нет. Всё давно высохло». Карандаш и Прутя с корабликом ушли, напевая песенку:
И я не верю чудесам! Сам! Сам! Сам!
– Сливочное мороженое! Мороженое! – кричали на улице продавщицы. – Десять копеек! Пятнадцать копеек! Наше мороженое вкуснее, чем пирожное! При слове «мороженое» маленький художник вздрогнул, замедлил шаги, вздохнул и тихонько сказал сам себе: «Она волшебница! Добрая волшебница дала мне мороженое. Нет ничего на свете вкуснее мороженого…» Карандаш не слышал, как заиграла рядом звонкая музыка и радио сказало громко-громко: – Внимание! Через тридцать минут на Большом Лебедином пруду зоопарка начнутся испытания моделей кораблей. Всех участников испытаний просим подойти к пруду. – Ах, какая волшебница! – бормотал Карандаш, не замечая, как Прутик отстал от него. По улице шли ребята с корабликами в руках. Они увидели Прутика. – Смотрите, какой у него кораблик! Эй, давай с нами! Прутик и ребята побежали на другую сторону улицы, туда, где стояли высокие железные ворота с двумя каменными львами. Над воротами ярко блестели на солнце большие буквы:
ЗООПАРК ЖИВЫЕ СЛОНЫ! ЗУБАСТЫЕ КРОКОДИЛЫ! СВИРЕПЫЕ ТИГРЫ! ДИКИЕ ЛЬВЫ! ЯДОВИТЫЕ ЗМЕИ! ДОРОГИЕ РЕБЯТА, ЗАХОДИТЕ, ПОЖАЛУЙСТА! Популярное:
|
Последнее изменение этой страницы: 2016-06-04; Просмотров: 525; Нарушение авторского права страницы