Международные отношения накануне и во время Первой мировой войны

/. Пропаганда войны и захватов

События мировой политики конца XIX — начала XX в. отражали две противоположные тенденции в развитии международных отношений. С одной стороны, борьба крупнейших государств за колониальный и территориальный раздел мира вела к росту международной напряженности. Об этом свидетельствовали конфликты и войны, непрерывно сотрясавшие колониальную периферию Европы. Но с другой стороны, все эти бушующие в мире конфликты не смогли ни сокрушить, ни даже поколебать европейское равновесие. Более того, сознание нависшей над миром опасности побуждало правительства к осмотрительности, а общественное мнение — к борьбе за укрепление мира между народами. Кроме уже упомянутых выше Гаагских конференций, вспомним в этой связи о конгрессах Второго Интернационала, объединения социалистических и социал-демократических партий всего мира, которые принимали антивоенные резолюции и могли вывести на улицы десятки тысяч людей во всех странах под лозунгами защиты мира¹.

Да и сама Европа никогда прежде не выглядела столь сплоченной в экономическом и политико-идеологическом отношении, как в начале XX века. Со времени последней крупной войны (франко-прусской 1870—1871 гг.) ее покрьша густая сеть железных дорог, функционировавших как единый организм. Само существование этой транспортной сети, от которой зависели нормальная работа экономики и жизнь людей во всех странах, по мнению многих современников, исключало возможность затяжных международных конфликтов. В начале XX в. фактически стерлись или находились на пути к исчезновению старинные политико-идеологические различия и противоречия между народами Европы. В большинстве стран светская культура и светское мировоззрение возобладали над религиозным. Повсеместно складывались институты либеральной демократии, предполагавшие такие принципы устройства государства, как разделение властей, демократическое избиратель-

¹ Например, Штутгартский и Копенгагенский конгрессы II Интернационала 1907 и 1910 годов.

ное право, широкие политические свободы и права граждан и т.д. Границы между государствами стали прозрачными и по существу номинальными. Рост благосостояния населения открывал перед обществом новые возможности удовлетворения своих потребностей и запросов в мирных, взаимоприемлемых формах.

Поэтому в европейских странах широко распространилось убеждение, что кровопролитные и разрушительные войны не только не являются нормальным способом разрешения противоречий между государствами, но что именно в начале XX в. впервые возникла реальная возможность вообще исключить такие войны из жизни европейских народов.

Нельзя сказать, что это мнение было полностью ошибочным, но следует признать и то, что люди, разделявшие его, в общем, предавались иллюзиям. В Европе начала XX в. сохранялись очаги территориальных и национальных конфликтов. Достаточно упомянуть в этой связи о французских провинциях Эльзасе и Лотарингии, отторгнутых Германией в 1871 г., о Польше, которая уже свыше столетия томилась под иностранным господством, о неутоленных национальных чаяниях многих народов Австро-Венгрии и России, о проблемах многочисленных национальных меньшинств, оставшихся по ту сторону границ своего национального государства, наконец, о стремлении обрести свободу народов Балканского полуострова, все еще находившихся под османским господством.

Некоторые из этих болезненных проблем правительства и общественность стран Европы были готовы предать забвению. Так, например, во Франции идея реванша над Германией за поражение в войне 1870—1871 гг. находила постепенно все меньше и меньше отклика. Италия, вставшая на путь тайных сделок с Францией, фактически примирилась с утратой в середине минувшего столетия Савойи и Ниццы. Да, и в России идеи славянского единства и особой исторической миссии России как страны-освободительницы славян, пропагандировавшиеся во второй половине XIX в. славянофилами, заметно потускнели.

Тем не менее, в большинстве европейских стран в конце XIX — начале XX в. сложились влиятельные общественные силы, которые частью искренне (во имя справедливости), частью в корыстных целях (погоня за голосами избирателей) систематически эксплуатировали тему «исторической несправедливости», постигшей их соотечественников, и коварных происков «заграницы». Речь идет о многоликом националистическом движении. Это движение зародилось в европейских странах в первой половине XIX в., на волне патриотического подъема, вызванного освободительными войнами и революциями того

т 203

времени. Однако во второй половине XIX в. националистическое движение приобрело ярко выраженный консервативный оттенок. Его сторонники демонстрировали приверженность традиционным устоям жизни и ценностям, таким как армия, церковь, сильная исполнительная власть и пр. Они проповедовали не столько любовь к своей родине, сколько неприязнь к другим народам и государствам. В условиях «великой депрессии» последней трети XIX в., вызвавшей в обществе разочарование либерально-демократическими ценностями, подобные взгляды получили широкое распространение.

Именно националистическое движение выступало с проповедью «жизненной» необходимости колониальных захватов и внешней экспансии. В Германии националисты в 1891 г. образовали Пангерманский союз, членами которого были видные деятели мира политики, деловых кругов, дворянства. Они вынашивали планы перераспределения колоний в пользу Германии, присоединения к ней германоязычных народов и создания во главе с ней «Срединной Европы». Во Франции националисты делали главный упор на подготовку войны с Германией за возвращение Эльзаса и Лотарингии. Итальянские националисты обосновывали претензии на территории соседних государств, где имелось итальянское меньшинство. Русские националисты требовали аннексии Черноморских проливов. Националисты в странах Балканского полуострова мечтали о перекройке государственных в пользу своих стран.

Правительства большинства европейских государств официально не разделяли планы националистических организаций и движений. Но и не боролись с националистической агитацией. Учитывая, что в правительственных кругах большинства стран националисты пользовались огромным влиянием, грань, отделявшая «частное мнение граждан» от официальной политики государства была тонкой. И сами европейцы не заметили, как в один прекрасный момент она исчезла совсем.

Европа на распутье

На рубеже XIX—-XX вв. Россия и Австро-Венгрия активно сотрудничали в целях сохранения мира и стабильности на Балканах. В дополнение к уже существующим договоренностям, 7(20) сентября 1903 г. они подписали соглашение о проекте реформ в трех вилайетах Европейской Турции, которое было оформлено в виде инструкции российскому и австро-венгерскому послам в Турции. Взаимное доверие двух государств настолько окрепло, что 2(15) октября 1904 г. они выступили.в Санкт-Петербурге с секретной декларацией «о взаимном ней-

тралитете» в случае, если Россия или Австро-Венгрия вдруг подвергнутся нападению со стороны третьей державы.

Но постепенно сотрудничество между обоими государствами в целях сохранения статус-кво на Балканах разладилось. Австро-Венгрия все чаще действовала, не считаясь с интересами России. В частности, она заключила с Османской империей соглашение строительстве железной дороги из г. Сараево, административного центра находившейся под ее управлением Боснии, через Нови-Пазарский санджак в Салоники, город на севере Греции, остававшийся под властью турок. Осуществление этого проекта могло изменить стратегическую обстановку на Балканах в ущерб России.

Серьезно дестабилизировала положение на Балканах младо-турецкая революция, начавшаяся в Османской империи 3 июля 1908 г., которая положила конец деспотическому правлению султана Абдул-Хамида II. Австро-Венгрия решила воспользоваться этой революцией, чтобы осуществить аннексию Боснии и Герцеговины, оккупированных еще в 1878 году. Не видя способа помешать этому, Россия попыталась найти с ней взаимоприемлемое решение балканских проблем. С этой целью министр иностранных дел России Извольский встретился со своим австрийским коллегой Эренталем в замке Бухлау в Чехии. 16 сентября 1908 г. они достигли устной договоренности по балканским проблемам, которую решили сохранить в тайне. Это соглашение предусматривало, что Австро-Венгрия не будет возражать против изменений в режиме Черноморских проливов и согласится предоставить России право проводить свои военные корабли через Босфор и Дарданеллы по одному. Со своей стороны, Россия дала согласие на присоединение к Австро-Венгрии оккупированных провинций Боснии и Герцеговины. Среди прочих вопросов, по которым они достигли договоренности, было решение предоставить Болгарии полную независимость от Османской империи. При этом Извольский настаивал на том, что для окончательного решения балканских проблем необходимо созвать международную конференцию.

Однако уступчивость Извольского на переговорах, его склонность к компромиссам, по всей видимости, были восприняты австрийцами как проявление слабости. 7 октября Австро-Венгрия, не считаясь с позицией России, в одностороннем порядке объявила об аннексии Боснии и Герцеговины. В ответ правительство России расторгло устное соглашение, заключенное в Бухлау. С протестом против действий Австро-Венгрии выступило правительство Османской империи. Энергично протестовало и правительство Сербии, которое также претендовало на эти провинции. Возник острейший международный кризис,

очаг которого находился не где-то далеко за пределами Европы, а в самом ее сердце. В него непосредственно были вовлечены многие европейские государства, в т.ч. старые соперники — Россия и Австро-Венгрия.

Османская империя довольно скоро пошла на попятную. 26 февраля 1909 г. она отказалась от своих суверенных прав на Боснию и Герцеговину, получив за это компенсацию в сумме 2, 5 млн фунтов стерлингов. Сербия, напротив, продолжала настаивать на компенсациях. Она потребовала автономии для Боснии и Герцеговины, а также раздела Нови-Пазарского санджака, расположенного между Сербией и Черногорией, что позволило бы им сомкнуть территорию обоих государств и преградить путь дальнейшей экспансии Австро-Венгрии на Балканах. Одновременно Сербия обратилась за помощью к России, которая вновь предложила передать вопрос о Боснии и Герцеговине на рассмотрение специальной конференции государств-участников Берлинского конгресса 1878 года. Однако предложение России не нашло поддержки не только со стороны Австро-Венгрии и Германии, но даже со стороны дружественной Франции. В этих условиях Германия прибегла к грубому давлению на Россию, потребовав от нее немедленно признать аннексию Боснии и Герцеговины. В противном случае правительство Германии не исключало войну Австро-Венгрии против Сербии. 22 марта 1909 г. Россия была вынуждена согласиться с германскими требованиями. Спустя несколько дней ее примеру последовала и Сербия. Русское общественное мнение расценило эти события как «дипломатическую Цусиму», ответственность за которую была возложена на Извольского, вслед затем отправленного в отставку.

Между тем Боснийский кризис не помешал осуществлению вековых чаяний болгар о свободе от османского господства. 5 октября 1908 г. болгарский князь Фердинанд Кобургский по договоренности с Австро-Венгрией провозгласил полную независимость Болгарии.

Боснийский кризис представляется важным рубежом в истории международных отношений начала XX века. За много лет это был первый крупный международный кризис, который возник не на далеких берегах, а в самой Европе. Несмотря на имеющийся в достатке опыт разрешения международных противоречий путем компромиссов, он завершился полным торжеством одной стороны и таким же полным поражением — другой. При этом ко всеобщему удовлетворению он, на первый взгляд, не поколебал мир и стабильность в Европе, не создал явной угрозы военного столкновения между великими державами. Тем самым он положил начало опасной практике постоянного повышения ставок в дипломатической игре, которую

вели европейские державы. Уверовав в свою безнаказанность, они при всяком удобном случае выдвигали все более и более жесткие требования, ставя своих оппонентов перед трудным выбором: либо признать свою слабость, либо пойти на риск войны с совершенно непредсказуемыми последствиями, учитывая относительное равновесие сил потенциальных противников. Наконец, Боснийский кризис в гораздо большей мере задевал чувства и самолюбие европейских народов, чем любая колониальная война в Африке или Азии. Он заставил народы Европы вспомнить прошлые обиды, а кое у кого он пробудил даже жажду мести.

Боснийский кризис незаметно поставил народы и государства Европы перед дилеммой: либо вернуться к практике компромиссов, неоднократно и с успехом применявшейся для разрешения территориальных и колониальных споров, либо двигаться дальше по пути повышения ставок и военного шантажа. Причем, выбор того пути, по которому действительно пошла Европа, даже за несколько лет до начала Первой мировой войны, представлялся отнюдь не очевидным. Об этом свидетельствовал т.н. Второй марокканский кризис.

В 1911 г. для подавления беспорядков французы ввели свои войска в марокканский город Фее. Опасаясь вмешательства Германии в этот колониальный конфликт, Франция предложила ей часть своих колониальных владений в Конго в обмен за отказ от притязаний на Марокко. Стремясь добиться более значительной компенсации, германское правительство направило 1 июля 1911 г. в марокканский порт Агадир на Атлантическом побережье канонерскую лодку «Пантера». Этот инцидент, который очень напоминал военный шантаж, журналисты назвали «прыжком «Пантеры»».

Разразился острый международный кризис, который называют еще Агадирским. Он заставлял современников опасаться прямого военного столкновения между Францией и Германией. Однако тактика военного шантажа на этот раз дала сбой, новый марокканский кризис удалось достаточно быстро разрядить мирными средствами на основе компромисса. Большое значение имела позиция Великобритании, которая как и во время Первого марокканского кризиса, поддержала Францию. 4 ноября 1911 г. было подписано франко-германское соглашение, которое зафиксировало согласие Германии признать преимущественные права Франции на Марокко, но лишь в обмен за уступку ей Францией части Конго в Экваториальной Африке, а также за признание режима «открытых дверей» в Марокко сроком на 30 лет. Кроме того, французы и немцы в результате достигнутого соглашения объединяли свои усилия для эксплуатации сырьевых ресурсов Африки. В Марокко немцы получа-

ли важные концессии, а в экваториальной Африке создавалась совместная франко-германская компания, с участием капиталов и при поддержке правительств обеих стран, которая должна была заняться эксплуатацией ресурсов колоний в Экваториальной Африке.

Война приближается

Кроме аннексии Боснии и Герцеговины, младотурецкая революция 1908 г. вызвала цепную реакцию других международных конфликтов и кризисов, прямо связанных с попытками различных государств поделить между собой наследие Османской империи, впавшей на некоторое время в анархию.

Такого рода планы давно уже вынашивала Италия, стремившаяся захватить Триполитанию и Киренаику. В начале XX в. она прилагала большие усилия, чтобы добиться признания другими державами ее мнимых «прав» на эти североафриканские владения Османской империи. Как уже отмечалось выше, в 1902 г. ей удалось заручиться на то согласием Франции. Пример Австро-Венгрии, вышедшей победительницей из Боснийского кризиса, убеждал итальянское правительство в том, что настала пора действовать.

Со стороны России, крайне уязвленной дипломатическим поражением, Италия встретила понимание своих проблем. Российское правительство не хотело упустить возможности хоть частично расплатиться с Австро-Венгрией и Германией за свое унижение и ослабить узы, связывающие их с Италией. В октябре 1909 г. состоялся визит императора Николая II в Италию. В ходе этого визита, 11(24) октября 1909 г. посредством обмена нотами было заключено секретное итало-российское соглашение, в соответствии с которым обе стороны обязались «в случае каких-либо событий, могущих произойти на Балканах настаивать на применении принципа национальности путем развития балканских государств, исключая возможность всякого иностранного господства». Трудно не увидеть в этой фразе завуалированного осуждения действий Вены на Балканах. Обе стороны заявили также о взаимном признании их сфер интересов. Италия обещала благожелательно относиться к мнению России в вопросе о Черноморских проливах, а Россия — к притязаниям Италии на Киренаику и Триполитанию.

28 сентября 1911 г. Италия предъявила Османской империи ультиматум, а на следующий день объявила ей войну. Не дожидаясь окончания военных действий, 5 ноября, итальянское правительство издало декрет об аннексии Триполитании и Ки-ренаики. Между тем, военные действия затянулись, турецкие

войска отказывались сложить оружие. Чтобы сломить их сопротивление, в 1912 г. итальянцы подвергли бомбардировке с моря Дарданеллы и захватили Додеканесские острова в Эгейском море. Лишь новые трудности, с которыми Османская империя столкнулась на Балканах, заставили ее признать поражение. 15 октября 1912 г. в Уши (Швейцария) был подписан предварительный, а 18 октября в Лозанне — окончательный мирный договор. Султан «даровал» Триполитании и Киренаике самоуправление и вывел из них свои войска. С этого времени обе провинции превратились в итальянскую колонию, впоследствии названную Ливией.

В разгар Итало-турецкой войны на Балканах разразился новый международный кризис. Воспользовавшись тем, что правительство Османской империи было поглощено обороной своих североафриканских владений, правительства ряда балканских государств решили прибегнуть к военной силе, чтобы раз и навсегда покончить с османским господством в Европе. Особенно активно этого добивалась Сербия, где в результате государственного переворота 1903 г. династия Обреновичей была свергнута, и королем был избран Петр Карагеоргиевич. Он отказался от односторонней ориентации Сербии на Австро-Венгрию. Отчасти это объяснялось спорами между обоими государствами по вопросам таможенной политики, принявшими характер таможенной войны, отчасти — династическими соображениями. Петр Карагеоргиевич выдвинул в качестве центральной задачи внешней политики Сербии борьбу за объединение в одном государстве всех южнославянских земель, создание Великой Сербии. В связи с этим он реанимировал давние притязания на Боснию. В своей борьбе против австрийской экспансии на Балканах сербы стремились опереться на Россию. При поддержке России они приступили к переговорам с другими балканскими государствами с целью образования антитурецкой коалиции.

13 марта 1912 г. был подписан болгаро-сербский союзный договор, предусматривавший совместную войну обеих стран против Турции. Причем, решение всех спорных вопросов, которые могли бы возникнуть в будущем, они согласились передать на усмотрение российского императора. Вслед затем была заключена болгаро-сербская военная конвенция. 29 мая 1912 г. подписанием союзного договора завершились переговоры Болгарии и Греции. В сентябре 1912 г. между Болгарией и Черногорией было заключено устное соглашение о совместном выступлении против Турции. В итоге, к Балканскому союзу примкнули четыре государства — Болгария, Сербия, Черногория и Греция.

Поводом для объявления войны послужил отказ Турции предоставить автономию Македонии и Фракии и отменить мобилизацию турецкой армии. 9 октября 1912 г. союзные государства начали военные действия против Османской империи, развивавшиеся для них успешно. В ноябре болгарские войска вышли на подступы к Стамбулу. Эти события вызвали озабоченность великих держав. Австро-Венгрия не хотела, чтобы Сербия получила выход к Адриатическому морю, и приступила к военным приготовлениям на своих границах. Россия опасалась, что захват болгарами Стамбула неизбежно поставит вопрос о судьбе проливов, решить которой с выгодой для себя она пока не видела возможности. Однако болгарским войскам не удалось занять Стамбул. Война завершилась мирным договором, подписанным 30 мая 1913 г. странами Балканского союза, с одной стороны, и Османской империей, с другой. По его условиям, турки потеряли все свои европейские владения, кроме Стамбула и небольшой части Восточной Фракии.

Однако вопрос о разделе бывших османских владений вызвал непримиримые противоречия в лагере победителей. В частности, Сербия, не получившая выхода к Адриатическому морю, потребовала компенсации в Македонии. Греция претендовала на земли в Южной Македонии и Западной Фракии. Чтобы удовлетворить требования Сербии и Греции, следовало бы отнять у Болгарии часть ее завоеваний. Поскольку добровольно Болгария на это не соглашалась, 1 июня 1913 г. Греция и Сербия подписали секретный союз, направленный против Болгарии. В дальнейшем к нему присоединилась Румыния, также претендовавшая на территориальные «компенсации». В этих условиях при дипломатической поддержке Австро-Венгрии Болгария решила прибегнуть к грубой силе, теперь уже против вчерашних союзников. В ночь на 30 июня болгарские войска внезапно напали на сербские и греческие позиции в Македонии. Но сербы отбили нападение болгар и даже нанесли им чувствительное поражение. 10 июля в войну вступила Румыния, войска которой, не встречая сопротивления, двинулись на Софию. Тяжелым положением болгар воспользовалась Османская империя, войска которой заняли часть болгарской территории. 29 июля Болгария была вынуждена капитулировать.

По Бухарестскому мирному договору, заключенному 10 августа 1913 г. между Болгарией, с одной стороны, и Грецией, Сербией, Румынией и Черногорией — с другой, Болгария потеряла не только большую часть своих приобретений в Македонии и Фракии, но и Южную Добруджу. Кроме того, согласно Константинопольскому мирному договору, заключенному

29 сентября того же года между Турцией и Болгарией, она должна была передать Османской империи Адрианополь (Эдирне). Македония была поделена между Грецией, Сербией и Болгарией. Болгария сохранила часть Западной Фракии без сколько-нибудь значительных портов на берегу Эгейского моря. 14 ноября 1913 г. в Афинах был заключен мирный договор между Грецией и Турцией, а 28 ноября 1913 г. независимым государством провозгласила себя Албания.

Перед лицом военного шантажа, к которому систематически в периоды международных кризисов стали прибегать державы Тройственного союза, страны Антанты приняли меры для укрепления своей обороноспособности и более тесного военного сотрудничества. Этому активно способствовал С.Д. Сазонов, министр иностранных дел России. В правительстве он фактически возглавлял либеральное крыло министров, сторонников более гибкого курса внешней и внутренней политики, а также сотрудничества с представительными учреждениями. С именем Сазонова связано значительное охлаждение в отношениях России с Германией и Австро-Венгрией при одновременном укреплении ее связей с Францией и Великобританией. Особенно активно развивалось сотрудничество с союзниками в военной области.

Правительство Великобритании, не сумев договориться с Германией об ограничении гонки военно-морских вооружений, подготовило в 1912 г. законопроект о том, что на каждый спущенный немцами на воду военный корабль она построит два своих. Франция также приняла программу усиления военно-морского флота. На ее осуществление предполагалось израсходовать 1, 4 млрд фр. (около трети годового бюджета страны). В составе французских вооруженных сил появилась военная авиация. Наряду с принятыми ранее мерами — усилением артиллерии армейских корпусов с 90 до 120 орудий, созданием в 1911 г. должности главнокомандующего армией, которую занял генерал Жоффр — это свидетельствовало о серьезности военных приготовлений Франции. В 1913 г. французский парламент принял закон об увеличении срока военной службы для призывников с 2 до 3 лет. Незадолго до начала Первой мировой войны Франции удалось установить фактически союзные отношения с Великобританией, которые предусматривали совместные маневры вооруженных сил, консультации генеральных штабов и т.д.

⇐ Предыдущая 11 12 13 14 15 16 17 181920 Следующая ⇒