ЛУНАЧАРСКИЙ Анатолий Васильевич (1875-1933)

⇐ ПредыдущаяСтр 94 из 186Следующая ⇒

— деятель большевистской партии и советского гос-ва, публицист, философ, историк и теоретик культуры. Образование получил в Первой Киев. гимназии (1887-95) и Цюрих, ун-те (1895-98), где посещал, в частности, филос. и биопсихол. семинар Р. Авенариуса; в кон. 90-х гг. сблизился с группой “Освобождение труда”; один из пяти членов “лит. группы большевиков”, соредактор газет “Вперед” и “Пролетарий”. В 1909 примкнул к группе “Вперед” (А.А. Богданов и др.) и оказался вне партии большевиков; в мае 1917 вошел в Петербург, группу “межрайонцев” (Л. Троцкий, В. Володарский, М. Мануильский, М. Урицкий и др.), вместе с к-рыми вновь был принят в большевистскую партию и стал активным участником Октябрьской революции; в 1917-29 — нарком просвещения, в 1929-33 — председатель ученого комитета при ЦИК СССР.

Культурологич. концепция Л. сформировалась еще в доокт. период, когда он присоединился к группе Богданова, выдвинувшего, в числе прочего, идею “пролетарской культуры”. В развернувшейся в 1913 в социал-демократич. печати дискуссии по проблемам культуры Л. занял промежуточную, “центристскую” (между сторонниками и противниками идеи “пролетарской культуры”) позицию, сохранив ее в общем до конца жизни. Осн. положения культурологич. концепции Л. доокт. периода: культура — понятие, противопоставляемое природе; это — все продукты человеч. труда; основа развития культуры — взаимодействие между человеком и природой; классовость — принцип культуры, кроме первобытной и будущей социалистической; нац. основа культуры, возможно, останется навсегда, но человечество неудержимо идет по пути интернационализации культуры; интернационализм не предполагает уничтожения нац. мотивов в общечеловеч. симфонии, а лишь их гармонию; единые особые, внутренне связанные культуры вырастают на почве интереса обществ, групп, но эволюция культуры к ее вершинам заключается в формировании творч. личностей; господствующие классы накладывают на культуру особый отпечаток, культура диктуется правящим классом, хотя не он непосредственно ее создает; материальная — созидается трудовыми классами, а тонкие формы духовной культуры — интеллигенцией; угнетенные классы до нек-рой степени приобщены к господствующей культуре, но уже при капитализме рабочий класс начинает ковать свою культуру в теор. (марксизм), полит, и экон. областях, в формах борьбы и организации, в формах быта; возникает также пролетарское социал-демократич. искусство в том же смысле, как искусство христианское, буддийское или эллино-греческое; культура угнетенных

классов — это бедная, классовая, резко обособленная культура; классовая, пролетарская культура — органич. метаморфоза общечеловеч. культуры; история истинно человеч., внеклассовой победоносной, светлой культуры начнется только с победы социализма. Эти общие положения культурологич. концепции Л. вырабатывал и совершенствовал в своих многочисл. лит-ведч., литературно-критич., социально-полит, и филос. статьях.

В 20-е гг. у Л. во взглядах на культуру появились новые акценты: его высказывания о “Бесчеловечности” культуры вызвали критику сторонников чисто классовой культуры — и он стал отстаивать мысль об относительности “общечеловеч.” в культуре; ужесточилась критика совр. бурж. культуры как культуры якобы “изживающей себя”; умножились филиппики против “упаднич.”, “глупого”, “развратного”, “бурж. искусства”, “чесавшего пятки буржуазии”; бурж. строй представлялся как строй варварский и менее культурный, чем, скажем, античный. Л. доказывал, что все великое в нынешней культуре — антибуржуазно, что из наследия капитализма нельзя воспользоваться даже малой долей; настаивал на необходимости “лабораторного строительства” особой, самостоят., абсолютно пролетарской культуры, подчеркивал нетождественность пролетарской и социалистич. культуры, к-рая в переходный период только зарождается и будет достраиваться новыми поколениями. В программу строительства новой культуры Л. входило также создание крестьянской литературы.

Л. высказал немало жестких слов в адрес некультурности, отсталости, азиат, варварства послеокт. России. Культурное отставание советской России от Зап. Европы не абсолютно, по типу культуры она стоит выше Европы, последняя находится впереди формально, лишь в нек-рых отношениях. Но вплоть до кон. 20-х гг. Л. призывал европеизировать советскую Россию, изучать достоинства и недостатки зап. культуры, учиться у нее в сфере народного образования, сельского хозяйства, индустрии, в научной работе. Новые акценты в культурологии Л. появились в связи с дискуссиями в советской России и рус. зарубежье 20-х гг. об евразийстве. Заявив о себе как о противнике совр. “европофобов” и “азиатофилов”, Л. вместе с тем призывал оценить культурные возможности Азии, ее возможное благотворное влияние на общеевроп. культуру.

В явное противоречие с идеей “боевой”, “чисто классовой” пролетарской культуры “переходного периода” вступила во вт. пол. 20-х гг. мысль Л. о необходимости перехода от аскетич. культуры эпохи “военного коммунизма” с ее нищетой, с серыми, неуютными, неиндивидуальными вещами, с презрением к жизненному комфорту, к культурной жизни более удобной, содержат., целесообразной, здоровой, гуманной, с разумным и обновленным бытом, к жизни, где есть место развлечению как культурной потребности.

Среди важных проблем теории культуры и искусства, разрабатывавшихся Л., — социология культуры и искусства (искусство как одно из проявлений обществ, жизни; уровень искусства и социально-экон. порядок); искусство как идеология, границы классового принципа в культуре; искусство идеологическое и искусство “орнаментальное”, развлекательное; эмоц., чувственные аспекты искусства; коллективное творчество и индивидуальный талант, форма и содержание в лит-ре и искусстве и др.

Не отрицая нек-рых достижений в поисках новых форм в “декадентском”, “упаднич.” театре, его роли в театральном возрождении, Л. тем не менее осуждал теорию и практику “декадентского” театра от Метерлинка до Мейерхольда, связывая возрождение реалистич. театра гл. обр. с классич. традицией и “натурализмом” Станиславского. Ему казалось, что совр. европ. театр находится в упадке, омертвел, превратился в коммерч. предприятие и в пустое развлечение, и утверждал, что в области театрального искусства советская Россия может больше дать Европе, чем взять у нее.

Если еще в сер. 20-х гг. Л. акцентировал “мирно-организационный характер” деятельности в сфере культуры, то на рубеже 20-30-х гг. он оказался в плену сталинской концепции обострения классовой борьбы, ратуя за ее усиление (“желательно без ненависти”, “без гнева и злобы”), поддерживая сталинскую утопич. версию возможности полной победы социализма в одной стране, метал филиппики в “прямых организационных врагов” в лице “попов”, “лжепрофессоров”, “лжеученых”, “лживых”, “продажных журналистов и писателей”, критиковал, в частности, Р. Роллана, осуждавшего террор ГПУ и призывавшего к терпимости и гуманности; Л. утверждал, что необходимо пролитие крови, чтобы купить право человечества на осуществление подлинно разумной жизни на земле и т.д. И собственно в культурологии у Л. зазвучали “металлические” ультралевацкие нотки: “Театр искусства есть театр военных действий, есть тоже арена классовой борьбы”; худож. лит-ра — полит, оружие и т.д. Л. поддержал лозунг “одемьянивания” лит-ры, поскольку Д. Бедный олицетворял три черты пролетарской литературы: партийность, массовость и художественность. Свои прежние мысли об “упадочничестве” совр. бурж. театра Л. увязал со ставшей особенно модной темой “гниения совр. бурж. культуры”.

Но тем не менее Л. сумел удержаться на срединной, “центристской” позиции при всех “уклонах” левацкого, полупролеткультовского, сектантского толка и реверансах сталинизму. Он углубил свои обобщения в области культурологии, свидетельством чему стало новое для него понятие отд. дисциплины “культуроведение”, марксистская разработка к-рого находилась, по его мнению, еще “на первых ступенях работы”. В число новых культуроведч. обобщений Л. вошел сравнит, анализ плехановской и ленинской концепций культуры в рамках общего марксистского учения о культуре; с позиций материалистич. понимания истории Л. конкретизировал идею “эпох”, “критич. моментов” в истории человеч. культуры (античность, Возрождение и др.), выделив в рамках таких общих культурных феноменов более частные “культурные структуры” отд. веков, например, “культурной структуры Англии эпохи Елизаветы и Иакова Первого”. Плодотворной стала мысль Л., что в ту или иную культурно-истор. эпоху доминирует опр. вид искусства (пластика в античности, живопись в эпо-

ху Возрождения, музыка в 18-нач. 19 в. и т.д.), мысль о своеобр. “классич. канонах” в лит-ре и др. искусствах в опр. истор. эпохи и путях смены этих канонич. форм. Остался верен Л. тезису: “Поменьше преждевременных правил, побольше свободного творчества”.

В последние годы жизни Л. былая интернац. политика большевистской партии в области культуры встала на путь перерождения в сталинистскую “национал-большевистскую” политику. Культурологич. концепция Л. далеко не вписывалась в такую тенденцию: оставаясь противником простого, “мертвенного” воспроизведения европеизма, рабского подражания Западу, создания смеси цивилизации с “татарщиной”, французского с нижегородским, поиска самобытности в “исконной азиатчине”, Л. мечтал, чтобы рус. культура не открещивалась от Европы, сделалась особой гранью общеевроп. культуры.

Соч.: Собр. соч.: Лит-ведение. Критика. Эстетика. Т. 1-8. М., 1963-67; Избр. статьи по эстетике. М., 1975; О воспитании и образовании. М., 1976; О музыке и муз. театре: Статьи, речи, докл., письма, докум. Т. 1. М., 1981; Лит-ра нового мира: Обзоры, очерки, теория. М., 1982; Об искусстве. Т. 1-2. М., 1982; Статьи о лит-ре. В 2т. М., 1988.

Лит.: Бугаенко П.А. А.В. Луначарский и лит. движение 20-х годов. Саратов, 1967; Лебедев А.А. Эстетические взгляды А.В. Луначарского. М., 1970; Павловский О.А. Луначарский. М., 1980; Бараненкова А.Ф. Луначарский о проблемах социалистической эстетики. Рига, 1981; Яковлева Т.С. Луначарский. М., 1991; О'Коннор Т.Э. А. Луначарский и советская политика в области культуры. М., 1992; Wojnar I. Lunaczarski. Warsz., 1980; Вуковиh М. Естетички рогледи А.В. Луначарского. Ник-шип, 1988; Maciejewska-Jamroziakowa A. Anatol Lunaczarski — aksjologiczny wymiar estetyki. Poznan, 1989.

В. Ф. Пустарнаков

⇐ Предыдущая 89 90 91 92 939495 96 97 98 Следующая ⇒