Эволюция государств Латинской Америки: вызовы и перспективы.

⇐ ПредыдущаяСтр 14 из 14

В 1990-х годах межамериканская подсистема современного миропорядка, образовавшаяся после Второй мировой войны, обрела «новое дыхание». В тот момент казалось, что ключевой идеей ее возрождения и трансформации станет суперпроект Общеамериканской зоны свободной торговли (АЛКА). Добиваясь осуществления этой идеи, администрация Дж. Буша-младшего нередко прибегала к политике «hard power», что часто имело эффект бумеранга. К намеченному сроку — 2005 г. — проект, по сути, так и не состоялся. Не особенно удачной была в эти годы судьба еще одного важного начинания — «системы безопасности демократии», создание которой было провозглашено к концу XX в. в рамках Организации американских государств (ОАГ), когда в 2001 г. была подписана Демократическая хартия. Заверения латиноамериканских стран в приверженности ее идеалам не помешали военному перевороту в небольшом центральноамериканском государстве Гондурас в июне 2009 г., осуществленному в «лучших» латиноамериканских традициях середины прошлого века. Несмотря на посреднические усилия группы латиноамериканских лидеров во главе с генеральным секретарем ОАГ М. Инсульсой по восстановлению конституционного строя в этой стране, межамериканское сообщество, по существу, так ничего и не добилось.

К началу второго десятилетия нового века на Капитолийском холме вновь, как это было в 70-х годах прошлого века, рядом конгрессменов был поставлен вопрос о том, нужна ли Соединенным Штатам ОАГ как таковая, в которой «правят левые режимы». Было и предложение вдвое сократить финансирование этой организации, на которую ежегодно США тратят в среднем около 40 млн. долл.

В 2005 г. с новой крупной международной инициативой выступила Бразилия. Президент этой страны И. Лула да Силва выдвинул проект формирования в Южной Америке автономного центра мировой политики — Союза южноамериканских государств (УНАСУР). В его рамках было предусмотрено создание собственного Совета обороны. Это в еще большей степени поставило под вопрос будущее ОАГ. Существующий в ее рамках Межамериканский совет обороны более чем за полвека так и не превратился, по существу, в дееспособный орган.

Тенденция к формированию общеконтинентальных структур без участия США и Канады получила дальнейшее развитие на саммите лидеров Латинской Америки и Карибского бассейна в Канкуне (Мексика, февраль 2010 г.). На форуме было принято решение о создании единой интеграционной группировки — Сообщества латиноамериканских и карибских государств (СЕЛАК). В 2012 г. на саммите в Каракасе (Венесуэла) было заключено соглашение об официальном создании нового объединения. К оценке перспектив новой группировки и превращения ее в полноценную международную организацию следует подходить осторожно. Необходимо учитывать громадную разницу в уровнях развития входящих в нее государств и наличие конфликтов между странами-членами, в том числе территориальных.

Нельзя исключать и иной подтекст этой новой геополитической «мозаики». Хотя Вашингтон и не участвовал в создании СЕЛАК, он мог быть в известном смысле в этом заинтересован.

Тенденция разделения Западного полушария на два полюса — Север и Юг — в начале XXI в. просматривалась достаточно отчетливо, и этому США мало что способны были противопоставить. Не исключено, что данные проекты, и особенно СЕЛАК, как раз и были направлены на противодействие этой тенденции, а активность Мексики, учитывая союзнические отношения с Соединенными Штатами, в этом случае выглядела отнюдь не случайной.

Новой инициативой Мексики стало провозглашенное в 2012 г. образование Тихоокенского альянса четырех примыкающих к АТР государств — Мексики, Колумбии, Перу и Чили.Объединение четырех крупнейших тихоокеанских стран (с возможным присоединением государств Центральной Америки) — безусловно, значимое явление в случае, если речь пойдет о реальных интеграционных проектах и совместных действиях на азиатско-тихоокеанском направлении. Во всяком случае альянс обладает существенным демографическим и экономическим потенциалом, являясь в совокупности девятой экономикой мира, объединяя 206 млн потребителей и обладая ВВП в 1, 7 млрд долларов. Это 36% ВВП всей Латинской Америки, в то время как экспорт группировки составляет 55% общерегионального, почти вдвое превосходя МЕРКОСУР (общий рынок стран Южной Америки, экономическое и политическое соглашение между Аргентиной, Бразилией, Уругваем, Парагваем и Венесуэлой. Основано в 1991 году) самое развитое до сих пор интеграционное объединение в Латиноамериканском регионе.

Как представляется, сильный импульс этой инициативе дало заявление Б. Обамы в конце 2011 г. о том, что в целом внешняя политика США в ближайшие десятилетия должна быть смещена в АТР в направлении создания проекта Транстихоокеанского партнерства, тем более что каждая из четырех указанных латиноамериканских стран уже имеет соглашения о свободной торговле с Вашингтоном. С геополитической точки зрения это может создать тенденцию к своеобразному делению Латинской Америки на Тихоокеанский и Атлантический субрегионы, и, по мнению испанского эксперта К. Маламуда, альянс может выглядеть более гибким и менее забюрократизированным, чем ранее созданные МЕРКОСУР и Андское сообщество наций (АСН), а также недавно образованные УНАСУР и СЕЛАК, которые неизбежно столкнутся с противоречиями при формировании единой политической линии. Одним из наиболее заметных явлений первого десятилетия XXI в. стал так называемый левый дрейф в Латиноамериканском регионе, когда в считанные годы в целой группе стран к власти, причем легитимным путем, пришли левонационалистически ориентированные лидеры. Соединенные Штаты не в силах были что-то противопоставить этому явлению. Во-первых, потому, что не знали как, а во-вторых, просто не в состоянии были одновременно реагировать сразу на несколько «горячих точек», возникших в зоне традиционного американского влияния.

Однако «левый поворот» имел весьма неоднозначный эффект. Он спровоцировал очевидное размежевание между режимами, объединяемыми, на наш взгляд, не самым удачным и, главное, научно не обоснованным понятием «левые». При этом среди «левого блока» обозначились две группировки: леворадикальная во главе с Венесуэлой и Кубой и социал-демократически ориентированная, возглавляемая Бразилией, Аргентиной и Чили. В первые годы после прихода «левых» перспектива для них выглядела оптимистично, порождая надежды на то, что «латиноамериканское единство», о котором столько говорили на протяжении почти двух столетий, наконец реализуется на практике. Но вскоре на деле это привело к появлению новых разделительных линий в регионе, что существенно осложнило общую международнополитическую картину.

Стали заметнее кризисные явления в существовавших интеграционных группировках латиноамериканских стран и в возникавших новых. Ведущую роль в этих процессах сыграл леворадикальный режим У. Чавеса в Венесуэле. Официально «подняв знамя» С. Боливара, ратуя за воплощение в жизнь идеи единства стран региона, венесуэльский президент начал активную перекройку интеграционных схем, по сути, разрушая некоторые из существовавших прежде.

Венесуэла в 2003 г. заявила о выходе из «группы трех» (Мексика, Колумбия и Венесуэла). В 2005 г. правительство У. Чавеса официально заявило о выходе из АСН (Колумбия, Эквадор, Боливия и Венесуэла), мотивируя это тем, что обе группировки основаны на неолиберальных рыночных принципах, в то время как Венесуэла встала на путь построения «социализма XXI века».

В декабре 2004 г. Венесуэла совместно с Кубой провозгласила создание принципиально нового интеграционного объединения — Боливарианская инициатива для народов Америки (АЛБА) как альтернатива Общеамериканской зоне свободной торговли (АЛКА), переговоры по которой в тот момент как раз вступали в завершающую стадию. Первоначально объявленные цели нового объединения выглядели расплывчато. Провозглашались некапиталистические принципы отношений, основанные на экономической взаимодополняемости и взаимной солидарности.
Своеобразным экономическим фундаментом новой группировки стали венесуэльские нефтедоллары. Режим У. Чавеса снабжал нефтью своих союзников по льготным ценам и оказывал им иную финансовую помощь. К началу 2010-х годов, по оценкам экспертов, Венесуэла потратила в общей сложности более 200 млрд долл, на инвестиции, субсидии и дотации, предоставленные 14 государствам. При этом, согласно данным расположенного в Каракасе Центра экономических исследований, на субсидии по нефтепоставкам только Кубе режим У. Чавеса потратил почти 25 млрд долл., ежедневно отгружая Гаване около 100 тыс. баррелей.
В начале 2010-х годов Венесуэлой была создана организация «Петрокарибе», призванная обеспечивать нефтью на льготных условиях малые карибские государства и превратить Карибский бассейн в зону геополитического влияния этой страны, к чему Венесуэла стремилась на протяжении второй половины XX в.
Однако не все планы У. Чавеса по расширению влияния в регионе оказались реализованными. Несмотря на принятое еще в 2006 г. решение присоединиться к самой мощной интеграционной группировке Латинской Америки — Общему рынку стран Южного Конуса (МЕРКОСУР), оно формально реализовалось лишь в 2012 году. Этому в известном смысле «помог» конституционный кризис в Парагвае, в результате которого был смешен законно избранный президент Луго. МЕРКОСУР приостановил членство Парагвая в этой организации, что позволило Венесуэле вступить в качестве полноправного члена. Напомним, что именно конгресс Парагвая выступал категорически против присоединения Венесуэлы, обвиняя режим У. Чавеса во вмешательстве в выборные процессы в регионе.

⇐ Предыдущая 5 6 7 8 9 10 11 12 1314