Эмансипация жизни человека и животных от внешнего мира.

Стр 1 из 8Следующая ⇒

Рудольф Штайнер

Духовнонаучные основы
успешного развития сельского хозяйства

Сельскохозяйственный курс

Кобервитц, Бреслау, 1924
Калуга «Духовное познание» 1997

Введение. 1

Первый доклад. Предисловие и введение к курсу. 6

Второй доклад. Условия процветания сельского хозяйства. 13

Третий доклад. Экскурс в деятельность природы: действие духа в природе. 20

Четвёртый доклад. Силы и субстанции, проводящие духовное: вопрос удобрений. 28

Ответы на вопросы.. 34

Пятый доклад. Наблюдение макрокосмического как задача духовной науки: земной и растительный рост. 39

Ответы на вопросы.. 47

Шестой доклад. Индивидуализация сельскохозяйственных мероприятий. 50

Ответы на вопросы.. 57

Доклад седьмой. Внутриприродное взаимодействие. 60

Восьмой доклад. Сущность кормления. 66

Ответы на вопросы.. 74

Выступление. 78

Комментарий издателя. 82

К настоящему изданию.. 85

Примечания. 85

Введение

Дорнах, 20 июня 1924

Я только что вернулся из путешествия в Бреслау-Кобервитц, предпринятого с вполне определённой целью, но эта специальная задача была связана со всей антропософией в целом.

Прежде всего, как вы знаете, некоторое число земледельцев, внутренне связанных с Антропософским Обществом, пожелали, чтобы им был прочитан курс по вопросам сельского хозяйства, о том, с чем приходится иметь дело в сельском хозяйстве.

Действительно, те, кто занимается в нашем Обществе земледелием, съехались отовсюду, чтобы самым серьёзным образом составить себе представление о том, что на основе антропософских исследований может быть дано в этой области человеческой деятельности.

В столь практической жизненной области речь должна идти, конечно, о том, что нужно для работы, а не о какой-нибудь теории. Поэтому ожидали именно практического.

Это мероприятие было закрытым и вполне удовлетворило участников, поскольку все принимавшие участие в этом сельскохозяйственном курсе — а среди них члены Правления Гетеанума фрау д-р Штайнер, фройляйн Вреде и д-р Ваксмут, которые смогли присутствовать — все они были гостями нашего дорогого друга графа Кайзерлинга.

И можно, пожалуй, сказать, что это был целиком и полностью выдержанный в антропософском духе приём. Ведь это вовсе не пустяк — в таком месте, куда надо из Бреслау три четверти часа добираться на машине, не только рассадить всё общество для слушания докладов, но и достойно принять. Ежедневно нужно было принимать у себя сотни участников.

Обычно все собирались в Кобервитце в одиннадцать часов. Люди не могли жить в Кобервитце, они приезжали в Кобервитц из Бреслау. И затем начинался доклад, продолжавшийся до часу.

За докладом следовал завтрак, причём в распоряжении гостей находился почти весь замок со всем, что там было интересного.

Это заканчивалось в половине второго или без четверти два. Потом, до трёх часов, ещё одна беседа на сельскохозяйственные темы. Это все проходило в Кобервитце в течение десяти дней.

Вы видите, всё было сделано с любезной предупредительностью. И я непременно должен сказать, что графине и графу Кайзерлинг было вовсе не легко осуществить этот курс, я уже давно обещал его провести, но мне всё никак не удавалось приехать.

Вот почему во время Рождественской Конференции племянник графа Кайзерлинга, который был здесь в Дорнахе, сказал, что его послали со словами: или ты привезёшь вполне определённое обещание, что этот курс состоится в ближайшее время, или вообще не возвращайся домой.

С таким напутствием племянник графа, привнесший в мир немало замечательного, прибыл в Дорнах, и он действительно говорил так проникновенно, что я сказал ему: курс состоится как можно скорее.

Но он не смог состояться раньше Троицы. Это был чудесный праздник Троицы, настоящий антропософский праздник Троицы.

Есть нечто своеобразное в имении Кобервитц и вокруг него. К имению примыкают сельскохозяйственные угодья, около тридцати тысяч моргенов. Это одно из крупнейших поместий. Там можно было, таким образом, видёть многое из относящегося к сельскому хозяйству.

Там можно было увидёть очень многое, и всё показывалось с самой любезной предупредительностью.

Одно замечалось сразу по прибытии в Кобервитц: при посещении уборной, во время мытья рук, можно было видёть в умывальнике налёт железа. Почва в Кобервитце железистая, и я действительно думаю, что эта исключительно богатая железом почва могла бы иметь разнообразнейшее применение.

Это присутствие железа действительно обнаруживалось повсюду. Вот почему в первый же день во время обеда я сказал, приветствуя хозяев, что в Кобервитце всё «железное»: племянник оказался железным в своих требованиях, когда был здесь на Рождество; почва совершенно пропитана железом; а судя по царящей всюду целесообразности и энергии — я не могу сказать иначе — в Кобервитце «железная» графиня и «железный» граф. И даже в этическом смысле там все совершенно «железно».

В сельскохозяйственном курсе следовало, прежде всего, раскрыть предпосылки процветания различных сфер сельского хозяйства. Есть очень интересные отрасли: растениеводство, животноводство, лесное хозяйство, садоводство и т. д.

И затем — самое интересное, тайны удобрения, необычайно важные тайны.

Но для всего этого в первую очередь были развиты принципиальные основы, идеи, которые в настоящее время особенно важны, поскольку — верите вы этому или нет, — но именно сельское хозяйство сильнее всего отклонилось под влиянием материалистического мировоззрения от разумных принципов.

И очень мало кто знает, что в течение последних десятилетий в сельском хозяйстве имеет место деградация всех продуктов, поддерживающих жизнь человека, и деградация эта происходит необычайно быстро.

В наши дни, время перехода от Кали-юги к светлой эпохе, вырождается не только моральное развитие человечества, но и всё то, что производит человек из Земли и из находящегося непосредственно над ней; это подтверждается сегодня статистически, это обсуждается, например, в сельскохозяйственных объединениях, но люди бессильны в отношении этого.

Так что сегодня даже в материалистически работающем хозяйстве, если там хозяйствуют не беспечно, а размышляют о вещах, проявляющихся день ото дня или, по крайней мере, год от года, можно прикинуть, за сколько десятилетий продукты дегенерируют так, что их будет уже нельзя использовать для питания человека, и это случится ещё до конца нашего столетия.

Таким образом, речь идёт о вопросе, который самым серьёзным образом может считаться, я бы сказал, космически-земным вопросом.

Именно в сельском хозяйстве обнаруживается, как это необходимо, извлечь из духа те силы, которые сегодня совершенно неизвестны и значение которых не только в том, чтобы кое-что немного улучшить в сельском хозяйстве, но от них зависит, смогут ли люди вообще продолжать свою жизнь в физическом смысле на Земле.

Ведь человек живёт тем, что приносит Земля.

Итак, обсуждалась в высшей степени значительная тема.

И те принципиальные идеи, которые там были высказаны, чтобы показать, каковы условия развития различнейших видов растений, развития животных, на каких принципах должно быть основано применение удобрений, удаление сорняков, уничтожение сельскохозяйственных вредителей и паразитов, борьба с болезнями растений — всё это сегодня в области сельского хозяйства необычайно кричащие вопросы.

После обсуждения этих принципов речь пошла о том, что, прежде всего, следует сделать, дабы реформировать употребление удобрения, реформировать способы борьбы с сорняками и вредителями растений, паразитами, методы борьбы с болезнями растений.

И как венчающая часть этого курса и ежедневных в течение курса примыкавших бесед, образовался определённый круг, как его назвал граф Кайзерлинг, круг из собравшихся там антропософов-земледельцев, которые хотели работать в тесном сотрудничестве с Естественнонаучной Секцией Гетеанума.

Так, чтобы Естественнонаучная Секция соединяла эти принципы с геологической структурой почв и другими почвенными характеристиками, кормовой базой, возможностями для удобрения, близостью леса, климатическими условиями и тому подобным.

А после того как специалисты по сельскому хозяйству выполнят эту задачу, будут разрабатываться принципы постановки экспериментов, для того чтобы более тщательно опробовать те практические советы, которые были даны в курсе и сопутствующих обсуждениях, чтобы тогда каждый мог сказать, даже если сегодня кое-что кажется странным: мы это пробовали, это получается.

С этой целью этот круг сельских хозяев должен будет работать в тесном сотрудничестве с Естественнонаучной Секцией, а также с фройляйн д-р Вреде, поскольку здесь необходимы также и астрономические сведения.

Само собой разумеется, что и вся Высшая Школа, особенно её Медицинская Секция, примет здесь деятельное участие. Так что, надо надеяться, замыслы наших друзей, а именно нашего друга графа Кайзерлинга и господина Штегеманна, выработанные в ходе этого курса, найдут себе достойное применение в практической области, подобно многому, что было предпринято, хотя и не при столь благоприятных обстоятельствах, в последнее время.

Но чтобы достичь успеха, необходимо выполнение следующего условия — и это надо строго подчеркнуть, повторять всё снова и снова — а именно: то, что является содержанием этого курса, остаётся, прежде всего, духовным достоянием круга сельских хозяев, практикующих земледельцев.

Там были и те, кто интересуются сельским хозяйством, но не смогли вступить в этот круг; и им было строго предписано не разбалтывать всё это по старой антропософской привычке первому встречному, потому что эти вещи только тогда смогут получить практическую значимость, если всё то, что явилось содержанием курса, вначале останется в кругу специалистов и будет опробовано сельскими хозяевами.

Некоторые вещи должны проходить апробацию в течение четырёх лет. В течение этого времени всё то, что было дано как практические советы, не должно выходить за пределы круга сельскохозяйственного сообщества, ведь мы стремимся не к тому, чтобы об этих вещах просто болтали, а к тому, чтобы эти вещи действительно вступили в жизненную практику.

Никто, слышавший там об этих вещах, не вправе все это разбалтывать. Вот что я хотел сказать об этом, я полагаю, плодотворном сельскохозяйственном курсе.

В Бреслау состоялось также эвритмическое представление, это было в воскресение на Троицу, было очень много посетителей, и проведено оно было очень достойным образом.

Помимо этого, происходило и многое другое. Прежде всего, по утрам проходили сельскохозяйственные дебаты примерно с четверти двенадцатого до трёх часов. Это было в Кобервитце, как уже говорилось.

Остальное происходило в самом Бреслау — я ещё скажу о том, что было в промежутках — каждый день завершался антропософским докладом для членов Антропософского Общества, занимающихся кармическими вопросами, они уже несколько недель тому назад определили темы выступлений.

В итоге состоялось девять докладов. Краткое сообщение обо всём этом я опубликовал в информационном приложении к еженедельнику «Goetheanum», которое вышло сегодня. Там рассказано обо всех мероприятиях в Бреслау.

Я позволю себе при этом ещё раз подчеркнуть: всё, что можно было переживать сейчас в различных местах, в Праге, в Берне, в Париже, а теперь и в Бреслау, всё это позволяет мне сказать, что тот эзотерический, происходящий из Рождественского Собрания поток, который охватывает сейчас всё Антропософское Общество, который обновляет, который, в сущности, является новым основанием Антропософского Общества, какого не было раньше, он действительно воспринимается всеми сердцами повсюду, воспринимается не только с удовлетворением, но и с глубоким воодушевлением; так что можно с правом надеяться на то, что сейчас, после того как Антропософское Общество благодаря Рождественскому Собранию обрело свою спиритуальность, эзотерическое Правление в Дорнахе будет работать с сознанием спиритуальности; сейчас действительно можно заметить, что не только этот поток устремляется вперёд, но и сердца участников стремятся навстречу этому потоку.

Во время вечерних докладов, докладов по вечерам для членов Общества, это можно было видёть очень отчётливо. Кроме того, сердечность, проявленная в Бреслау и Кобервитце на этих докладах, вылилась в спиритуально-организационную форму, поскольку наличествовало глубокое антропософское понимание, и оно внедрилось и овеществилось в материи.

Я должен только отметить, что в последний вечер, в понедельник, в Бреслау состоялась заключительная часть встречи с присутствием всех участников. Да, действительно многие члены прибыли издалека, такого давно не было в немецких областях, были из Южной Германии, Западной Германии, из ближних областей, конечно, также приехали члены Общества, так что большой зал был переполнен.

В последний вечер при воодушевляющем стечении участников, после того как многие или даже большинство уже разъехались в воскресенье, присутствовало ещё триста семьдесят членов, для которых из дома Кайзерлингов в Бреслау был доставлен ужин.

Вы только представьте это себе: в один из ресторанов в Бреслау на грузовиках прибывало всё, что требовалось для угощения трёхсот семидесяти антропософов, у которых в этот вечер, как я заметил, был необычайно хороший аппетит.

— Да, такое бывает при осмотре картин, люди нигде не ощущают голод так, как в картинной галерее, и это, очевидно, происходит и на антропософских докладах. Это накапливалось день за днём. Но прекраснейшим было то, что у антропософов был отличнейший аппетит, и было триста семьдесят человек, так много ещё оставалось.

Эти доклады звучали в конце дня, так что и сельскохозяйственный курс, и собрание членов Антропософского Общества образовали единое целое.

В промежутках фрау Штайнер проводила курс художественного формирования речи; состоялись два собрания молодёжной группы в Бреслау; а также дважды классные уроки. А в последнее воскресенье присоединилось кое-что ещё.

Появился господин Кугельманн со своей актёрской труппой; вдохновлённые состоявшимся два года назад в Гетеануме «Курсом о речи», они создали новую форму художественной постановки, и разыгранная ими для нас «Ифигения» была весьма многообещающим спектаклем, многообещающим в смысле всего, что говорилось в «Курсе о речи».

Время было проведено действительно плодотворно, и при этом стало возможным то, чего члены нашего Общества были долгое время лишены, была возможность участвовать в антропософских мероприятиях.

Между мероприятиями осматривали хозяйство. Осматривали всё, на что в хозяйстве следует обращать внимание; повсюду в Центральной Европе всё это приходит в упадок, что с такой очевидностью заметно в совершенно расстроенных хозяйствах.

Я имею в виду хозяйственную жизнь в целом. В имении Кобервитц хозяйство организовано образцово, сельское хозяйство тут должно, конечно, успешно развиваться, но хозяйственная жизнь в Германии в целом находится в ужасном состоянии.

В понедельник, я думаю, часов в одиннадцать вечера все мероприятия были закончены.

Затем в четверг я перебрался в Йену-Лауэнштайн, где часть наших юных друзей вместе с фройляйн д-р Ильзой Кнауер основывают лечебнопедагогический центр не только для малоспособных, но и для конституционально больных детей, которые будут получать уход, воспитание и образование.

Как я сказал, этот институт находится в стадии основания. Я смог предложить некоторые вещи и видёть первых поступающих детей. Так что дело в Лауенштайне, вблизи Йены, поставлено, так сказать, на ноги.

Затем через Штуттгарт я прибыл сюда. Не правда ли, в Штуттгарте среди прочих вещей больше всего обращает на себя внимание то, что в вальдорфской школе, которая в дидактическо-педагогическом, духовном отношении развивается успешно, хозяйственные дела выглядят прямо-таки неутешительно.

Вы только подумайте: сегодня утром, например, мне пришлось переформировать пятые классы, чтобы из двух классов получилось три, так что теперь у нас есть пятый класс. А, пятый В и пятый С. Шестые классы тоже были поделены натрое.

Большая часть классов подразделяется на два, и так до самых старших классов. В вальдорфской школе у нас восемьсот человек. Всё обстоит очень хорошо в смысле педагогики и дидактики, но хозяйственная жизнь вальдорфской школы в полном смысле слова оставляет желать лучшего!

Вы только подумайте; у нас, скажем, за неделю до Рождества ежемесячный бюджет Вальдорфской школы составлял около 6000-8000 марок, а сегодня, вследствие чудовищного роста цен в Германии, это соответствует ежемесячному бюджету в 25000-27000 марок.

Это, конечно, страшные вещи. И, начиная с определённого времени, мы попали в финансовую ситуацию, при которой мы из этих 25000-27000 марок ежемесячного расхода примерно 15000-17000 марок вообще не можем покрыть, так что на ближайшее время месячный бюджет считается с дефицитом в 15000-17000 золотых марок.

Эти вещи накладывают сильный отпечаток и весьма отягощают душу; ведь всё устроено, и есть учительская коллегия, состоящая из сорока преподавателей, и есть восемьсот учеников. Но развивать всё это дальше с такими хозяйственными предпосылками чрезвычайно тяжело, да ещё на фоне имеющейся в Германии общей экономической перспективы.

С помощью пожертвований антропософских друзей стало, возможно в ближайшие три, четыре или пять месяцев покрывать из этого ежемесячного дефицита по 10000 марок, так что в последние месяцы осталось непокрыто только около 6000-7000 марок ежемесячно. Они тоже могли бы быть покрыты, но сложилось так, мои дорогие друзья, что именно в Антропософском Обществе, когда надо было бы проявить практичность, поступают совсем непрактично.

Следовало бы только подумать о моём предложении, кратко высказанном на одном собрании вальдорфского школьного союза, которое, надеюсь, распространилось и дальше — ведь распространять дальше именно такие вещи гораздо важнее, чем то, что иногда распространяют антропософы — я говорил: у нас в Германии по крайней мере 10000 антропософов.

Если еженедельно повсюду будут сборы и каждый даст всего лишь 50 пфеннингов в неделю, то за неделю от 10000 антропософов поступит 5000 марок, и это было бы легко сделать, если бы это вообще делалось.

Также я говорил: в Антропософском Обществе зачастую происходит так, что в наши инициативы вкладывается так мало денег, а люди, которые охотно дали бы деньги — это тоже факт — абсолютно не знают, как они могли бы ими распорядиться.

Да, эта ситуация в Вальдорфской школе очевидно невыносима, и я позволю себе упомянуть, что в последнее время благодаря пожертвованиям наших швейцарских друзей было достигнуто, и весьма значительное, пополнение ежемесячного бюджета, отчасти за счёт прямой помощи, а также из сборов от «крёстных» детей — «крёстным» становился тот, кто платил за ребенка Вальдорфской школы 25-27 марок в месяц.

Но, конечно, все же перспектива остается неясной, и это очень, очень удручает, такое положение в Вальдорфской школе.

Если бы нашлось ещё 250-300 «крестных» для наших детей, лучше поступали бы членские взносы и осуществлялись сборы, было бы не так трудно. Конечно, надо сказать, что в настоящее время в Германии денежное оскудение не поддается описанию.

Не то чтобы деньги обесценились, но их недостаточно для денежного оборота. Так что хозяйственная жизнь в Центральной Европе находится в крайне плохом состоянии.

Вот мой отчёт, который я хотел дать вам. Все эти вещи показывают, что всё происходящее на антропософском поприще и само исходящее из антропософского движения может сильно проявляться в современности. Весь образ Вальдорфской школы в целом выявляет те мощные, весьма мощные силы, которые живут внутри антропософского течения. Это проявляется и в остальном.

Существует потребность в том, что может дать антропософия. Состоялся «Курс о речи», то есть курс художественного построения речи, который пришлось уложить в несколько часов, так как совершенно не было времени на что-то большее.

Но туда записались, я думаю, примерно 160 человек. За пять часов невозможно дать речевые упражнения для 160 человек, так что всё пришлось устроить так, что сидящие впереди 30 человек действительно получили речевые упражнения, а другие только слушали.

Так что потребность существует повсюду, глубокая, интенсивная, далеко идущая потребность. Нам надо все эти силы, как говорится, снять с мели, мы должны по-настоящему двигаться дальше в антропософском деянии.

Ведь это факт, что всё произошедшее в Бреслау состоялось именно благодаря деянию, как я уже говорил, «железного» графа и «железной» графини Кайзерлинг, и благодаря нашим старым друзьям, которые действуют с момента возникновения антропософского движения, благодаря ректору Барчу, который ещё в юности стал антропософом, а сейчас — школьный ректор пенсионного возраста, который, однако, ещё так молодо себя чувствует среди других, что в своём приветственном слове, с которым он обратился ко мне в первый вечер на собрании членов Общества, он назвал меня отцом — ну и досталось ему за это в течение всех десяти дней!

Вот тот отчёт, который я хотел вам дать, мои дорогие друзья, о том начинании, которое без сомнения заинтересует вас, заинтересует хотя бы потому, что здесь в определённую область, в непосредственную жизнь вносится то, что исходит из антропософии.

Ведь видно, что на область антропософического оказывает воздействие как высочайшая спиритуальность, с одной стороны, так и всецело практическое — с другой; и с той и с другой стороны оказывается воздействие.

И только тогда воздействие будет правильным, если обе эти стороны пронизывают друг друга и сочетаются в полной гармонии.

Ошибка, которая очень легко может возникнуть в антропософском деянии, состоит именно в том, что, с одной стороны, не происходит перехода спиритуального в действительную жизнь; всё остается своего рода теорией, своего рода, я бы сказал, верой в слово, не в мысль, а в слово, с другой же стороны, недостает верного понимания того, что спиритуальное способно интенсивно проникать в непосредственные практические действия.

Вы только подумайте, мои дорогие друзья, сегодня, по сути дела, уже никто не понимает больше сущность удобрения. Конечно, инстинктивно, по традициям древних времен, это делают. Но понять сущность удобрения сегодня не может, собственно, ни один человек.

В принципе, никто, за исключением тех, кто могут познавать духовно, никто не знает, что означает для пашни удобрение, почему оно в некоторых местностях совершенно необходимо, и как его применять.

Сегодня никто не знает, что все минеральные удобрения являются одной из существенных причин ухудшения, дегенерации сельскохозяйственной продукции, о которой я говорил. Ведь сегодня думают просто; ну да, для роста растений надо определённое количество азота, и люди сегодня считают, что совершенно безразлично, каким образом приготовлен этот азот, откуда он взялся.

Но это совсем не всё равно, откуда он взялся: речь идёт о том, что существует большая разница между одним и другим азотом, азотом, который содержится в воздухе с кислородом, между этим мертвым азотом и другим азотом.

Вы не будете, наверное, отрицать, мои дорогие друзья, что есть разница между человеком, который живёт и движется, и трупом, человеческим трупом. Один из них мёртв, другой имеет жизнь и душу.

То же самое имеет место и у азота, и у других веществ. Есть мертвый азот. Это тот, что находится в окружающем нас воздухе, к которому примешан кислород и который играет роль во всём процессе нашего дыхания, в процессе взаимной жизни с воздухом.

Он и не должен быть живым по той простой причине, что если бы мы жили в живом воздухе, мы постепенно лишились бы сил.

То, что воздух мёртв, кислород мёртв, азот мёртв — таковы свойства воздуха, которым должны дышать люди, чтобы они могли сознательно, разумно мыслить.

Тот азот, который содержится в земле, который вносится с удобрением, который должен образовываться под влиянием всего неба — этот азот должен быть более живым.

Так что есть два различных азота, тот азот, который находится выше уровня земли, и тот, который ниже уровня земли; один из них — это мёртвый азот, другой — оживлённый азот.

Так обстоит дело со всем, всё, что необходимо для дальнейшей заботы о природе, в ходе нашего материалистического времени перешло в область непознанного. Именно важнейших вещей не знают.

Эти вещи делаются по инерции, исходящей из весьма хорошего инстинкта, но этот инстинкт постепенно исчезает. Исчезают традиции. Люди удобряют пашню по науке. Картофель, овощи становятся все хуже и хуже.

Люди знают, что это становится хуже, это констатирует статистика. Сегодня только противятся всем практическим правилам и мероприятиям, которые добыты из духовного созерцания.

Исключительное значение имеет сейчас то, чтобы эти вещи рассматривали, видели правильно. Здесь я уже часто говорил, что если мы имеем магнитную стрелку, которая всегда ориентирована в одном направлении, у которой острие направлено на северный магнитный полюс, а другой конец на южный, то было бы совсем по-детски говорить, что в самой стрелке заключена причина, по которой она показывает одним концом всегда на север, а другим на юг.

Говорят: вот Земля, вот магнитная стрелка, почему магнитная стрелка одним концом всегда показывает на север, а другим на юг? — Потому что здесь северный магнитный полюс, а здесь южный, они-то и определяют направление магнитной стрелки в ту и другую сторону.

Всю Землю приходится брать на помощь, чтобы объяснить направление магнитной стрелки. Надо выбраться из магнитной стрелки. Было бы по-детски считать, что причина лежит в магнитной стрелке.

Но также по-детски выглядит представление о том, что всё то, что фиксирует современная наука непосредственно в растении или его ближайшем окружении, зависит от того, что можно здесь видёть. В росте растения участвует весь небосвод со всеми своими звёздами! Это надо знать.

Это надо действительно прочно закрепить у себя в голове. Надо сказать себе — оставаться в русле современной ботаники, это действительно по-детски, как по-детски говорить о магнитной стрелке в описанном выше духе.

Каждый образованный человек обязан усвоить некоторые вещи, если только у него есть понимание простейших предпосылок антропософской жизни.

Чрезвычайно важно то, что я в самый первый раз говорил в прошлом году в Пенмэнмауре. Люди сегодня не знают, как питается человек и животное, не говоря уже о растении. Люди думают, что питание состоит в том, что человек съедает субстанции из своего окружения.

Он берёт их в рот, они проходят в желудок. Затем часть остаётся, часть выводится. Затем используется то, что было отложено. После и оно выделяется. Затем всё повторяется. Таким совершенно внешним образом представляют теперь питание.

Но это неверно, что кости, мускулы и прочие тканевые массы образуются из того, что как пища поступает в желудок человека. Это справедливо только в отношении головы человека.

И всё то, что окольным путём, проходя через пищеварительный тракт, распространяется в человеке для дальнейшей переработки, образует строительный материал только для его головы и для всего того, что относится к нервно-чувственной системе, откладываясь в ней, в то время как, например, для двигательной системы или для органов обмена веществ, скажем, для образования трубчатых костей ног или рук, для образования кишок в системе обмена и пищеварения субстанция формируется совсем не из пищи, поступающей в желудок через рот, но она поступает из внешнего окружения через дыхание и даже через органы восприятия.

Постоянно в человеке происходит такой процесс, что принятое через желудок поднимается и используется в голове, а то, что воспринимается через голову и нервно-чувственную систему из воздуха и другого окружения, устремляется в свою очередь вниз, и из этого возникают органы системы пищеварения или конечности.

Так что, если вы хотите знать, откуда возникает субстанция большого пальца на ноге, вы не должны ориентироваться на пищу. Если же вы спросите у своего мозга, откуда берется его вещество, — тут смотрите на пищу.

Но если вы хотите знать субстанцию, из которой образуется ваш большой палец на ноге, причём не субстанцию, относящуюся к нервным тканям, облекающую теплом и тому подобным— она-то происходит из желудка — но ту, которая является субстанцией самого остова — она воспринимается через дыхание, через органы чувств и даже частично через глаза.

Всё это, как я часто говорил здесь, в течение семи лет входит в органы, так что субстанциально в отношении своей системы обмена веществ и конечностей, так называемых органов, человек строится из космических субстанций. Теллурической, земной является только нервная система и система органов чувств, она построена из земной субстанции.

Видите ли, этот факт столь значителен и фундаментален, что только зная об этом, можно выносить суждение о физической жизни человека и животного. Но ничего, ни методов, ни путей, чтобы что-нибудь узнать об этом, современная наука не даёт. С помощью современной науки узнать об этом нельзя. Нельзя потому, что современная наука, используя свои методики, даже не может подойти к этому. Это невозможно и бесперспективно.

Об этом следует подумать. Здесь причина нынешнего разделения теории и практики. Нынешняя практика бездуховна, это обыкновенная рутина.

Но то, что исходит из духа, не может быть непрактичным, если только оно действительно исходит из духа. Оно будет практичным в высшей степени.

Первый доклад. Предисловие и введение к курсу

Кобервитц, 7 июня 1924 г.

Силы Земли и Космоса

«Сельскохозяйственный организм». Почва как орган. Живое взаимодействие. Отражающееся космическое. Внутренняя оживлённость. Космический химизм. Космический поток, струящийся вверх. Непосредственно террестиальное, земное. Тепло цветов — тепло корня. Силы кристаллизации.

Хаос в семени. Естественное образование гумуса. Основы растительного роста. Воздействие Солнца. Окраска цветов и вкус плодов как планетарное действие. Великие преобразования в природе.

Космический качественный анализ. Образование форм и окраски у животных, структура и консистенция их субстанции. Поголовье скота как часть «сельскохозяйственного организма».

В первые же часы мы выберем из всех знаний, касающихся условий процветания сельского хозяйства, те, из которых можно сразу же сделать практические заключения, могущие быть непосредственно применёнными и только в таком применении находящие свой смысл и значение.

Так что, прежде всего, нам надо посмотреть, как, собственно, возникают продукты сельского хозяйства и каким образом они включаются в мировое целое. Отдельное сельскохозяйственное предприятие наилучшим образом выполняет своё назначение в том случае, если его можно рассматривать как своего рода индивидуум, как настоящий замкнутый в себе индивидуальный организм.

И каждое хозяйство в отдельности должно было бы стремиться приблизиться — полностью это недостижимо, но следует по возможности стремиться к этому — к состоянию замкнутого в себе индивидуального организма. Это значит, что оно должно иметь возможность всё, в чём оно нуждается для своего производства, получать внутри своего собственного хозяйства — в этом смысле к данному хозяйству относится, разумеется, и соответствующее поголовье скота.

В сущности, в идеально организованном хозяйстве всякие удобрения и тому подобное, приносимое извне, должны считаться чем-то вроде лечебного средства для больного хозяйства.

Здоровое же хозяйство само внутри себя должно производить всё, в чём оно нуждается. Мы увидим далее, почему это соответствует естественному ходу вещей в природе. Пока мы ограничиваемся только внешней материальной стороной, не вглядываясь во внутреннее существо вещей, может вполне правомерно возникать вопрос: разве не безразлично, возьмём ли мы коровий навоз по соседству, или получим его в собственном хозяйстве?

Как уже сказано, полностью придерживаться этого положения невозможно, но нужно иметь представление о необходимости замкнутого хозяйства, если вы желаете организовать его в соответствии с существом вещей.

Обоснованность этого положения станет ясной, если мы рассмотрим, с одной стороны, землю, на которой развивается все наше сельскохозяйственное предприятие, а с другой стороны — всё то, что действует на эту землю извне. Об этих влияниях, действующих на землю извне, в настоящее время судят очень абстрактно.

Известно, конечно, что солнечный свет и тепло, и всё, что метеорологически с ними связано, имеют определённое отношение к состоянию почвы вместе с вырастающими на ней продуктами. Однако более точных и правильных сведений об этих вещах господствующие сегодня воззрения дать не в состоянии, ибо они не проникают в подлинную реальность, в существо вещей.

Будем исходить из положения — в дальнейшем мы ещё коснёмся этого с других точек зрения — что основой сельского хозяйства является почва.

Почва — я изображу это схематически штрихом (см. рис.) — обычно рассматривается как чисто минеральное образование; и нечто органическое может оказаться в почве, лишь если в ней образуется перегной или если в неё извне вносятся органические удобрения; сама же почва как таковая лишена всякой жизни.

О том, что почва уже сама по себе обладает какими-то свойствами растительной жизни, что в ней даже действуют астральные силы — о таких вещах не думают и ещё меньше признают. Если же мы пойдём дальше и увидим, как эта внутренняя жизнь почвы в очень тонкой, я бы сказал, дозировке совершенно различна зимой и летом, то мы придём к таким вещам, которые хотя и имеют огромное практическое значение, но в настоящее время совершенно не принимаются во внимание.

Когда мы говорим о почве, мы должны прежде всего представить её себе как некий орган в том организме живого роста, который проявляется везде, где в природе происходит этот живой рост.

В этом организме почва действительно есть живой орган, который можно сравнить, если угодно, с диафрагмой в организме человека.

И мы придём к правильному представлению о том, что, собственно, здесь происходит, если скажем себе — это не совсем точно, но может служить пояснением, — что у человека выше диафрагмы находятся определённые органы, прежде всего голова и всё, что служит дыханию и кровообращению; а ниже диафрагмы расположены другие органы.

Сравнивая с этой точки зрения почву с человеческой диафрагмой, мы скажем:

голова организма, о котором здесь идёт речь, находится ниже диафрагмы-почвы, то есть под землёй, так что на земле мы, люди, вместе со всеми животными, живем во чреве этого организма.

Всё, что находится над землёй — это, собственно говоря, то, что относится к внутренностям этого индивидуума — назовем его «сельскохозяйственным организмом». Мы на земле ходим, в сущности, во чреве сельскохозяйственного организма, и растения также произрастают во чреве этого организма.

12 3 4 5 6 7 8 Следующая ⇒