|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
|
|
Архитектура Аудит Военная наука Иностранные языки Медицина Металлургия Метрология Образование Политология Производство Психология Стандартизация Технологии |
Оля вздохнула с облегчением.
– А у меня представляешь что случилось? Я… Но Сивцева не представляла и представлять не собиралась. Она ждала горячего обсуждения своей истории. – Что мне делать со Звягинцевым? – перебила она Олю. – В смысле? – В этом самом смысле. Я прихожу на дискотеку, он со мной общается. Он мне не звонит уже две недели! Только я ему звонила. А он сказал, что занят и перезвонит. И не перезвонил! Что это за безответственность? Оля, которая еще ни с кем не встречалась так долго, не знала, что сказать. Поэтому спросила: – А он тебе цветы дарил? – Дарил! В октябре. Розу. – Значит, любит. – Но сейчас-то не дарит! Почему все парни такие безответственные? Они такие подлые. Увлекут, а потом… Заводят другую. Все это Оля прослушала еще вчера по дороге домой: жили они с Сивцевой, как и с Ленкой, в одном дворе. Ей стало скучно. – Я знаю, что нужно сделать, – продолжала разговаривать сама с собой Сивцева. – Нужно прийти на дискотеку с другим парнем. Чтобы Звягинцев приревновал. Понял бы, что может меня потерять. Я ведь любого из класса могу позвать – все от меня без ума. Так ведь? Оля автоматически кивнула. – А ты так ни с кем и не встречаешься? – вдруг спросила Галька. Оля растерялась: – Не-ет… – Я видела, Ярцев тебя приглашал… Телефон спросил? – Нет. – Это плохо. Но ничего, может, в следующий раз спросит. – Знаешь, Галя, я всю ночь не спала – все о нем думала… – Оле тоже захотелось раскрыть ей все свои секреты. – Я ведь… – Ой, извини, мне пора, – вдруг всплеснула руками Сивцева. – Я побегу домой. И она ушла. Оля закрыла за ней дверь, вернулась в свою комнату и закончила фразу: – …никогда ни в кого не влюблялась. И не знаю, как это должно быть. Но какой он все-таки замечательный – Гриша Ярцев! Пункту 7 из списка Сивцевой соответствует на двести процентов! Живот бурчал, требуя ужина, и Оля отправилась на кухню в поисках еды. Там активно грохала кастрюлями мама. – Мама, а что такое любовь? – Любовь для женщины – это желание иметь семью, детей. Мужчина может быть счастлив на работе, с друзьями, а женщина – только если у нее есть семья. – Мама, а ты любишь папу? – Твой папа – хороший человек. Таких еще поискать надо. А почему ты спрашиваешь? – Я поняла, что хочу любви, а сама не могу объяснить, что это такое. – Объяснить она хочет! Ты что – самая умная? Никто не знает, что такое любовь. Оле стало очень грустно и обидно. Она подогрела себе в микроволновке котлету с макаронами, взяла вилку и кусок хлеба и отправилась ужинать в свою комнату. Может, она и не самая умная, но она обязательно узнает, что такое любовь. Глава 7 And my heart will Go on and on В понедельник весь день была удивительная погода. Было тепло – всего минус три. Безветренно. С неба падал большими хлопьями снег. Он спокойно, кружась, ложился на землю. Когда Оля с Ленкой выбрались на поиски садика, где собираются музыканты, уже было темно. В свете фонарей все – улицы, деревья, строения – выглядело каким-то удивительным и волшебным. Оля волновалась. – А вдруг их там не будет? А вдруг они нам не обрадуются? А вдруг нас не пустят? А вдруг там какие-нибудь другие охранники, и они вызовут милицию? А вдруг там не будет Вилли, чтобы мы могли соврать, будто пришли к ней? – она фонтанировала самыми разными предположениями. – Оля, ты же понимаешь, что ответов на эти вопросы нет? Зачем себя накручивать? Еще ничего плохого не случилось, – успокаивала ее верная Ленка. – Давай поговорим о чем-нибудь другом. – Давай, – обрадовалась Оля. – Я давно хочу спросить тебя: почему ты так вырядилась? Ты где взяла эти шмотки? Ленка и вправду оделась немного не так, как всегда. На ней были потертые джинсы клеш, черное полупальто, которое украшали разноцветная шапочка и шарф. – Это мои вещи. И я очень люблю эти джинсы, яркую шапку. Я раньше только так и ходила. А у вас в школе все такие цивильные. Вот я и не хотела выбиваться… А потом и сама подумала: а вдруг я все-таки не хиппи, вдруг все это не мое? И стала одеваться обычно. – А сейчас вдруг поняла, что ты – хиппи? – Да нет… Просто… Ты же сама обвинила меня, что я одеваюсь кое-как. Вот я и решила поискать свой стиль. А потом, мы же идем к неформалам. Надо выглядеть так же, как они… Оля, которая снова вырядилась, словно на дискотеку, даже остановилась: – Подожди, подожди… А почему же ты мне не сказала, как надо одеться? Они ведь опять на меня будут смотреть, как на… не знаю, как на пугало. Хотя пугалы – это они! – А что бы ты надела? – У меня есть кенгуруха! – Ага. Только розовая и вся в сердечках. – И что? Почему ее нельзя надеть? – Можно, но… Оля хотела ответить, но вдруг увидела знакомый дом буквой «Н» со светящимися окнами. – Вот он! Вон садик! Они подошли к служебному входу и остановились в нерешительности. Из-за двери доносились звуки музыки. Громче всех звучал саксофон. – Ну что? По крайней мере, этот сторож, Сакс, на месте, – резюмировала Ленка. – Давай, стучись. Оле снова стало не по себе. – Я боюсь! Ленка пожала плечами и бодро затарабанила в дверь. Их, естественно, никто не услышал. Оля стояла ни жива ни мертва: – Это знак. Нам не следовало сюда приходить! Мы – не неформалы. – Какой знак?! Это просто нереально что-нибудь услышать, когда такой шум внутри. Пошли, – и она бойко повела подружку к окнам актового зала. Свет горел. В актовом зале кто-то играл на рояле. Но никого – никаких силуэтов – видно не было. Ленка слепила снежок и ловко метнула его в окна на второй этаж. Оля уже пожалела, что пришла сюда. Все-таки у нее была своя жизнь, а у них – своя. Может, и правда, у них нет никаких точек соприкосновения? К тому же ей никогда не приходилось втираться в чужую компанию. Да и своей, положа руку на сердце, у нее никогда не было. В окне возникла Вилли. И махнула им, чтобы шли к входу. – А, это ты! – обрадовалась Вилли, как будто целенаправленно ждала Олю весь день. – А я – Лена, – представилась Ленка, потому что Оля как будто дар речи потеряла. – Проходите, – позвала Вилли. Они поднялись в актовый зал. Вилли снова села за инструмент. Крутанулась на стульчике и остановила его, оказавшись спиной к фортепиано и лицом к подружкам. – Как с предками? Вернулась домой? – поинтересовалась она у Оли. – Да, нормально. А у вас тут как? Мы тут… мимо проходили. Видим – свет, музыка. Ну и зашли, – Оля уже приходила в себя. – Ну и правильно! Ребята разбрелись по группам, играют. А меня выгнали – говорят, отвлекаю. Вот я сижу и сочиняю музыку. А что? Может, я на композитора пойду в училище! – Ты сама сочиняешь музыку? – удивилась Оля. – А ты в окно посмотри! – подскочила со стульчика Вилли и подошла к окну. – Смотри, красота какая! Сегодня удивительный вечер. Снег. Кажется, ну чего необычного – снег? А он каждый день разный. Сегодня хлопья – как рваная бумага. Как будто кто-то написал роман со множеством героев, а потом передумал и порвал все на мелкие клочки… Оля и Ленка тоже подошли к окну и, прислонившись к стеклу лбами, уставились в темень, кое-где освещенную фонарями. – А ты – поэт, – сказала Ленка после некоторого молчания. – Не-а, все-таки мне проще выразить все это через музыку. – Сыграй, а?.. – Ай, не буду… Ничего хорошего еще не сочинилось… Но тем не менее она села за рояль и начала наигрывать что-то сначала одной рукой, а потом – и двумя… Оля с Ленкой уселись на пол. Оля была рада, что Вилли так легко встретила их. Как будто старых знакомых. Все-таки здесь, в садике, было так уютно, так спокойно… Оля уже не жалела, что они пришли. Под звуки музыки она легко унеслась куда-то в свои мечты. В мечтах они с Ярцевым… Очнулась она от бодрого тычка Вилли: – Ты что, заснула? За инструментом уже сидела Ленка, а Вилли тащила второй стул. – Я буду играть волшебные аккорды, а ты можешь при этом наигрывать все, что угодно, но только по черным клавишам, – предложила Ленка. И они лихо забряцали в четыре руки. Ленка играла аккомпанемент и держала ритм, а Вилли импровизировала. Аккорды были мажорные, и поэтому выходило очень бодро и весело. – А еще под эти дурацкие аккорды можно петь всякую ерунду, – пояснила Ленка, продолжая играть, – например «У попа была собака». Она прокашлялась и запела: У попа была собака, Он ее любил. Вилли подхватила: Она съела кусок мяса — Он ее убил. Ла-ла-ла-ла-ла! Выходило очень смешно. – А еще можно петь из Винни-Пуха! – когда они спели про попа, подсказала Ленка: Если б мишки были пчелами… То они бы нипочем, — Подхватила Вилли. Ни за что бы не придумали … тут уже и Оля не выдержала, подошла и запела вместе с ними: – Так высоко строить дом! Спели несколько стишков Агнии Барто из серии «Уронили Мишку на пол» и Маяковского: В синем небе звезд до черта, на земле огней до неба, если б я поэтом не был, я бы стал бы звездочетом. Популярное:
|
Последнее изменение этой страницы: 2016-07-12; Просмотров: 483; Нарушение авторского права страницы