Я, всё же, заставил себя взглянуть ей в глаза, они были покрасневшими и влажными. Мне защемило сердце. Почему, я должен не просто страдать, а ещё и мучить этим других?

- Алекс, - мой голос непривычно хрипел, от количества выкуренных сигарет, - ты не должна убиваться из-за меня.

- Не должна… - тихо повторила она мои слова. – Но я чувствую это.

- А ты не чувствуй… Знаешь, как было у классика:

Глупое сердце, не бейся!
Все мы обмануты счастьем,
Нищий лишь просит участья...
Глупое сердце, не бейся.

Месяца желтые чары
Льют по каштанам в пролесь.
Лале склонясь на шальвары,
Я под чадрою укроюсь.
Глупое сердце, не бейся.

Все мы порою, как дети.
Часто смеемся и плачем:
Выпали нам на свете
Радости и неудачи.
Глупое сердце, не бейся.

…

(С.Есенин 1925)

- А как же… - она прикрыла глаза, вспоминая:

Сердце, скажи, ты любишь?

Сердце, прошу, ответь,

Глупенькое, не надо

Песни от счастья петь.

Сердце, давай забудем,

Нам ли с тобой тужить?

Только, вот сможем, сердце,

Мы без неё прожить?

Алекс проследила мой вопросительный и удивленный взгляд:

- Да, я тоже стихи знаю.

- Не ожидал.

- Билл:

Итак, он твой. Теперь судьба мояОкажется заложенным именьем, Чтоб только он - мое второе " я" -По-прежнему служил мне утешеньем. Но он не хочет и не хочешь ты.Ты не отдашь его корысти ради.А он из бесконечной добротыГотов остаться у тебя в закладе. Он поручитель мой и твой должник.Ты властью красоты своей жестокойПреследуешь его, как ростовщик, И мне грозишь судьбою одинокой. Свою свободу отдал он в залог, Но мне свободу возвратить не мог! (У.Шекспир). Я посмотрел ей в глаза, отвечая на вызов:

Песня подбитая, милая пташка,
Смолкнуть приходит пора.
Полно рыдать нам и горько и тяжко,
Кончилась эта игра.

Полно тревожить нам рану открытую,
Полно вопить про любовь,
С каждой строфою и с каждою нотою
Каплет горячая кровь.

С каждой терциною, с каждой октавою
Ритм ослабляется твой;
Песня напитана горем-отравою,
Время идти на покой.

(И.Франко).

- Как тот актер, который, оробев,
Теряет нить давно знакомой роли,
Как тот безумец, что, впадая в гнев,
В избытке сил теряет силу воли, -

Так я молчу, не зная, что сказать,
Не оттого, что сердце охладело.
Нет, на мои уста кладет печать
Моя любовь, которой нет предела.

Так пусть же книга говорит с тобой.
Пускай она, безмолвный мой ходатай,
Идет к тебе с признаньем и мольбой

И справедливой требует расплаты.
Прочтешь ли ты слова любви немой?
Услышишь ли глазами голос мой?

(У.Шекспир)

- Услышу… - тихо ответил я, на её вопрос.

Алекс, удовлетворенная моим ответом, слегка кивнула, пристала, вытягиваясь в мою сторону, и легко коснулась моих губ. Насколько это прикосновение было нежным и невесомым, настолько же оно было томительным, мучительным, исполненным безумной любви, нежности, страсти, желания. Удивительно, как можно так легко касаться, когда, у тебя внутри, извергается вулкан?

Я аккуратно начал отвечать на поцелуй, ещё медленней и тягучей, чем сама Алекс. Так мучительно медленно, казалось, что наши губы превратились в податливый воск, тёплый и мягкий. Каждый из нас вкладывал в этот поцелуй что-то своё: для Алекс это была робкая и несмелая попытка выместить всё то, что творилось в её юной мятежной душе, то, что я считал ребячеством, что казалось мне несерьёзным. То, что не понять многим, не испытать взрослым, а это юное создание жило с этим грузом на своих хрупких плечах, жило, улыбаясь и веря в лучшее. Я же вкладывал в этот поцелуй тоже томление, но оно было иным: в нём была боль, одиночество, поскуливание души, томившейся в клетке плоти, всё то, что я не мог рассказать никому, порою, даже себе, всё то, что наваливалось на меня гнётом, прижимая к сырой земле, мешая дышать, убивая всё то живое, что ещё осталось во мне. Этот поцелуй, казалось, был не нужен никому и нужен всем. Нужен нам, каждому по-своему.

Я не знал, когда стоит остановиться, да и не нужно мне об это задумываться, судьба сама подскажет мне. Она всегда подсказывает, останавливая от ненужных поступков.

Алекс обняла меня за шею, её рука казалась такой тёплой и нежной сейчас, а сама она была похожа на испуганную птичку, пригревшуюся в ладонях: доверяющую, надеющуюся на защиту и понимание, но готовую в любой момент упорхнуть, спугнутую неловким лишним движением. Я зарылся пальцами ей в волосы, притягивая к себе, всё моё естество ожидало сигнала «стоп», но и противилось ему. Судьба, чего ты молчишь?

Алекс шумно выдохнула мне в рот, её дыхание, отчего-то, пахло малиной (и где она её нашла? ). Она села ко мне на колени, я обнимал её, поглаживая и сжимая спину, кофту на ней. Обычно, в такие моменты, тело становится горячим, чуть ли не обжигающим, а её тело оставалось приятно тёплым, как парное молоко.

Она сделала неловкое движение, едва не соскользнув с моих коленей, я аккуратно приподнял её, укладывая на постель. Я был удивительно спокоен, зная, что ничего не будет и что-то меня остановит, а пока, я наслаждался моментом единения с другим человеком, моментом, в котором я не чувствовал себя одиноким.

Но судьба распорядилась иначе…

Я лежал на спине, положив руки под голову. Алекс лежала у меня на плече, перебирая мои распущенные волосы, её шевелюра смешно растрепалась, ниспадая по хрупким белым плечам. Судьба не дала мне сигнала «стоп» и, честно, я был рад этому. Мне сейчас было покойно, как давно не было, словно, всё то, что роилось в моей душе, выплеснулось и было повергнуто.

- Знаешь, - Алекс повернулась на бок, подперев рукой голову, - если бы я только знала, что на тебя стихи так действуют, я бы прибегла к этому приёму раньше. – в её глазах заплясали знакомы смешливые чёртики.

Я тоже повернулся, оказавшись лицом к ней:

- Никогда бы не подумал, что ты в свои пятнадцать знаешь столько хороших стихов. – она улыбнулась, прикрыв речницами глаза.

- Честно, - она внимательно посмотрела на меня, в глазах читалась вина, - это всё, что я знаю и, после последнего стиха, мне было просто нечего сказать.

- Так этот поцелуй был просто обходным манёвром, чтобы не проигрывать в нашей стихотворной битве? – я улыбнулся.

- Почти… - она пододвинулась ко мне, я сделал тоже самое, поцеловав её, куда-то, около носа.

- Не жалеешь? – моё лицо приобрело серьёзность и я заглянул ей в глаза.

Она открыла рот, чтобы ответить, но её прервал голос, из-за двери:

- Оливер, можно зайти? – голос принадлежал Лане, моей подруге.

- Нет! – завопил я не своим голосом. – Я не одет! В шкаф! – кричащим шёпотом сказал я Алекс. Она заметалась, но направилась в нужном направлении.

Когда дверь шкафа хлопнула, я натянул трусы со штанами, откинул волосы на спину и открыл дверь:

- Привет! – улыбаясь, сказал я.

- Привет! – девушка прошла в комнату. – Знаешь, мог бы так не кипишить, я же видела тебя голым. – девушка присела на край кровати.

- Но это было давно и… мы же были тогда в отношениях. – из шкафа раздался странный звук. Лана вопросительно посмотрела в сторону шума.

- Вешалка упала. – спокойно ответил я, тоже взглянув в сторону шкафа.

- Знаешь, Оливер, - Лана закинула ногу на ногу, обнажая колено, - если бы я тебя не знала, я бы подумала, что ты был здесь не один. – она игривым взглядом окинула комнату и вернула его на меня.

- Если бы, - улыбнулся я, - просто, последнее время, мне ужасно лень убираться.

- Странно, ты же такой маниакально чистоплотный.

- Да, нужно брать себя в руки. – снова улыбнулся, начав собирать вещи с пола.

Мне в руки попался лифчик Алекс, который я быстро зашвырнул под кровать.

- Так что ты хотела? – обратился я к девушке.

- А что мне уже нельзя просто так прийти? – притворно обиделась Лана. – Ладно, - она улыбнулась, - пришла я за тем, что ты – друг невесты, свадьба через три недели, а ты, как друг, ни черта не делаешь! – она сложила руки на груди, надув свои и без того пухлые щёчки.

- Извини, буду исправляться. – я присел на корточки перед ней, извиняющееся заглядывая в глаза. – Сегодня же нарисую эскиз платья, к концу недели будет готово к примерке. Мир? – я протянул ей раскрытую ладонь.

Она взглянула на меня, наиграно тяжело вздохнула:

- Мир. – она пожала мне руку. – И, когда ты заберёшь собак, а то они… немного мешают нам. – она слегка покраснела.

- Я даже догадываюсь, в какой именно области они вам мешают.

- Вот всё ты знаешь! – весело воскликнула она. – Ладно, - она встала, одёрнув свою узкую юбку, - с тебя эскиз, а я пойду, а то Джереми в машине ждёт. Собак завезу вечером.

- Я сам заеду, не беспокойся.

- Окей. – она чмокнула меня в щёку и вышла из комнаты.

Когда внизу хлопнула входная дверь, я подошёл к шкафу:

- Выходи.

⇐ Предыдущая 15 16 17 18 192021 22 23 24 Следующая ⇒