В следующую секунду моё лицо пронзило новой порцией боли, он ударил меня кулаком так, что я упал ударившись затылком о кафель.

- Что вы…

Я не успел договорить. Кто-то из них так пнул меня ногой по рёбрам, что я захлебнулся собственным дыханием, издав какой-то жалкий всхлип. За этим, тут же, последовал смех и новые и новые удары по моему телу. Я перевернулся на бок, стараясь закрыть жизненно важные органы от ударов. Удар ноги одного из них, одетой в тяжёлый ботинок, пришёлся мне по позвоночнику. Мне показалось, что я услышал хруст, меня пронзил животный, леденящий душу ужас, за свою жизнь.

- Не надо! – крикнул я, но зря. Сопротивление жертвы лишь раззадоривает наподдающих – закон природы. Жаль, что я плохо учил биологию в школе…

Не знаю, сколько продолжалось это. Резинка давно соскользнула с моих волос и они рассыпались по плечам, прилипая к лицу, которое было измазано в крови и слюне. Во рту чувствовался металлический вкус крови и я искренне надеялся, что мне всего лишь разбили губы, а не отбили внутренние органы.

- Пошли, хватит с него. – сказал один из нападающих, по голосу тот, с кого всё началось. – Надеюсь, теперь ты будешь думать, прежде чем грубить хорошим людям. – сказал он мне, подняв меня, за волосы, с пола. После чего, плюнул в лицо и бросил обратно.

Я только собирался выдохнуть, как мой живот вновь пронзила боль, от уже такого знакомого, тяжёлого ботинка одного из них. Я сжался в комочек на этом грязном полу. На секунду, музыка, доносящаяся из бара, стала громче, а затем вновь стихла. Они ушли.

Я лежал, боясь открыть глаза, боясь нормально дышать. Моё дыхание было частым и поверхностным, будто я боялся, что, вдохни я глубоко, мои лёгкие разорвутся.

Я открыл глаза, передом мной был грязный кафельный пол. Сейчас, ещё более грязный от моей крови. Я выдохнул, почувствовав, как по моей щеке стекают тёплые капли крови.

Не знаю, сколько я так лежал, но, в конце концов, страх, что они вернутся взял верх и я попытался встать на ноги. Сделать это было не легко. Вначале, я встал на четвереньки. Меня больше не заботило то, что пол такой грязный. Я, сейчас, был куда более грязным и отвратительным. Жалким. Я, на шатающихся ногах, поднялся, оперевшись на умывальник и посмотрел в зеркало. Разбитая бровь, разбитый нос, разбитые губы, скулы, с огромными кровоподтёками, кровь текла ручьём, по моему лицу. Я сплюнул кровавую слюну в раковину, набрал полные ладони воды и плеснул ею в лицо. Раны тут же обожгло и я зашипел от боли.

Закончив умываться, я закрыл кран и, шатаясь, вышел из туалета. Меня оглушила музыка, дезориентировав в пространстве. «Только бы не наткнуться на тех ублюдков» - стучало у меня в висках.

Кое-как, добравшись до выхода, я вдохнул холодный ночной воздух. Дышать глубоко было больно: слишком много ударов пришлось мне в область грудной клетки. Я, держась за стенку, пошёл в ту сторону, из которой пришёл.

В груди щемила боль и обида, страх. Тот страх, которого я раньше не знал – страх жертвы. Наверное, мне повезло и я никогда, доселе, не бывал в подобных ситуациях, ведь дети, если и бьют, то не очень жестоко и сильно. А когда я достиг того возраста, когда подобное может произойти, у меня появился Андрэ и он никогда не давал меня в обиду. Но сейчас его нет рядом. Сейчас никого нет рядом. Я всё время считаю, что справлюсь сам и когда-нибудь эта моя гордыня меня убьёт. «Человеку нужен человек» - сказал я про себя. Правда, будь со мной Марта ничего бы этого не было. Ни бесконечной депрессии, ни антидепрессантов, ни попытки суицида, ни этого избиение. Ничего… Но почему тогда Бог настолько жесток ко мне, отняв её у меня? Отняв так глупо? Почему? Почему он дал мне второй шанс, но не дал его ей? Может быть, никакого Бога вовсе нет и всё это глупые бредни? Ведь, почему, если он есть, он глух ко многих? К тем, кто теряет родных? К тем, кто умирает в агониях? К тем, кто стоит на краю, прося помощи? Почему он не слышит? Потому что его нет! Нет, нет, нет, нет! И никакой души нет! И не было никакого чуда в моём воскрешении, а была лишь какая-то биологическая ошибка! Всё это бред! Потому что, будь Бог на свете, позволил бы он мне проходить через всё то, через что я прохожу?

Но… Если Бога нет, то и загробной жизни нет. А кем тогда был Алекс? Плодом моего воображения? Кем был я, все те три года? И, если ничего после нет, то и Марты больше вообще нет, потому что нет души. То есть, я больше никогда её не увижу и смысла жить мне нет, как и смысла умирать? Я просто перестану быть? Но как я могу так думать, в свете своего опыта? Как я могу так говорить, после всех тех подарков, что преподнесла мне судьба? Как я могу думать, что я одинок, если дома меня ждут верные друзья? Как я могу думать, что моя жизнь никчемна и никому не нужна, если для одного человека я являюсь целым миром? Какое я право имею так безрассудно себя вести, рискуя жизнью, если я знаю, что столько людей будут оплакивать меня, в ужасной скорби? Какое я имею право так поступать, когда я видел, как это ужасно? Какое право я имею не ценить жизнь, когда я видел слёзы своих родителей на моей могиле? Какое право я имею на смерть, если судьба дала мне второй шанс? Какое право имеет смерть на меня, если сама судьба решила, что я должен жить?

Я остановился и влепил себе пощёчину, зашипев от боли, потому что я попал по травмированной скуле. Я стоял, часто моргая, будто, не понимая: где я? Я молчал, моё сердце гулко билось внутри и меня всё больше наполняло это странное чувство… Мне так остро захотелось жить! Просто жить! Любить, обнимать, дружить, смеяться, плакать, чувствовать, целовать, ненавидеть, чувствовать боль, испытывать радость. Жить. Ведь, зачем-то же, высшие силы дали мне второй шанс? Я всегда считал, что это было для того, чтобы я встретил Марту. Но, тогда, почему я не умер вместе с ней? Может быть, на этом моя миссия не заканчивается? Может быть, я ещё многое должен сделать? Может быть, хватит существовать в ожидании смерти? Марта, я всегда любил тебя и буду любить, но теперь я буду жить. Я хочу жить! Ведь об этом ты говорила, чтобы я не торопился к тебе? Я больше не буду торопиться, я буду жить! Я буду любить! Я буду ценить, данный мне шанс! Ведь, не каждому на этой планете, так везёт?

Я сорвался на бег, в боку закололо, но мне, воодушевленному внутренним монологом, было плевать на это. И боль, почувствовав, что проигрывает, отступила. Совсем чуть-чуть и передо мной возникли знакомые здания, а после и наш отел. Я вбежал в двери, проигнорировав удивленный взгляд регистратора, и побежал вверх по лестнице, совсем позабыв про лифт.

На удивление легко, для своих лет и для своих травм, я преодолел двенадцать этажей. Только тяжёлое рваное дыхание выдавало меня. Я остановился у дверей нашего номера, переводя дыхание. Досчитав до двадцати, я постучал в двери. Мне открыла испуганная и удивленная Алекс.

- Билл, что с тобой? – чуть не заплакала она.

- Прости меня. – я шагнул в номер, крепко обняв её и прижимая к себе. – Прости меня, я идиот, я так больше не буду. Прости.

- За что? В чём ты виноват? Какая теперь разница? Билл, что с тобой произошло, на тебя напали? Кто? Нужно позвонить в полицию! – лепетала она, пока я прижимал её хрупкое тёплое тело к себе.

Она такая живая, такая близкая. В ней столько света и тепла. Она и правда спасла меня. Теперь я это точно знал.

- Я люблю тебя.

- Что? Билл, ты головой ударился? – наконец, высвободившись из моих объятий, спросила девушка.

- Нет. Я люблю тебя. Я это понял. Знаешь, после того, как тебе бывает очень плохо, ты начинаешь больше видеть, больше понимать и намного больше ценить то хорошее, что у тебя есть. Мне было больно. Мне и сейчас больно, но разве это важно? Я понял, что хочу жить. Я понял, что живу. Я понял…

- Билл, что с тобой? – дрожащим голосом спросила Алекс.

- Я всё осознал. Осознал, насколько был не прав и несправедлив ко всем, но в особенности к тебе. Знаешь, Алекс, ты спасла меня и это правда. Не только тогда, когда я пытался покончить с собой. Ты заставляла меня улыбаться и теперь я понял, насколько это дорого. Но, - моё лицо приобрело серьёзный вид, - если ты захочешь уйти, я пойму.

- Почему я должна захотеть уйти? – пискнула девушка, такое чувство, готовая упасть в обморок.

- Потому что я упустил свой шанс.

- Нет, нет! Конечно, нет! – она повисла у меня на шее, стараясь не причинить боль. – Но, тогда…

Я улыбнулся и поцеловал её, вместо ответа. Вместо тысячи слов. Я просто делал то, чего хотел. То, чего желала моя душа. Я не знаю, что я испытываю к Алекс, но то, что я что-то испытываю, отрицать нельзя. Если это любовь, то совершено иная, чем была у меня к Марте. Это далеко не та подростковая романтика, что была у нас. Мои эмоции к Алекс варьируются от щемящей нежности, до желания задушить. Не пожалею ли я об этом завтра? Возможно. Но, главное, я знаю, что Алекс меня поймёт. Поймёт и простит, потому что любит. Потому что этот ребёнок оказался намного мудрее и дальновиднее меня, взрослого человека.

- Билл, - разорвав поцелуй, обратилась ко мне Алекс, - тебе нужно в больницу.

- Нет, всё в порядке. У меня ничего не сломано.

- А вдруг? – она отошла от меня, направляясь к тумбочке, где стоял телефон. – Алло, скорая, адрес… - она продиктовала всю нужную информацию и посмотрела на меня.

Так странно, я был сейчас готов на всё. На всё, чего она так давно и так сильно хотела, но она сама остановила нас. Снова отсрочив своё счастье на неопределенный срок. Понимает ли она, что делает или просто боится?

- Почему ты остановилась? – спросил я, подходя к девушке.

- Потому что ты пьян и слишком взбудоражен. Ты не понимаешь, что делаешь. И я не хочу, чтобы ты жалел о своих словах и поступках. Моё сердце готово остановиться от тех слов, что ты сказал. Но…

- Что, но? – не понимал я, к чему она клонит.

- Пожалуйста, не соверши ошибку. Потому что, я всё переживу, а ты… Я боюсь, что ты разрушишь ту жизнь, что только начала вновь зарождаться в тебе.

- Алекс, ты же сама хотела, чтобы мы были парой?

- Да. Я хочу этого больше всего в жизни. Но… - в дверь постучали, приехала скорая. – Но давай, для начала, удостоверимся, что у тебя ничего не сломано и твоей жизни ничего не угрожает. – она лучезарно улыбнулась, будто и не было всего этого серьёзно разговора. Будто, только что, не решалась судьба.

Она пошла открывать дверь, приветствуя врачей и рассказывая, что со мной. А я стоял, на том же месте, в голове была путаница. Я не понимал её, не понимал себя. Не понимал, что происходит. Неужели, судьба вновь решила поиграть со мной? Мои размышления прервал голос врача:

- Херр Оцен, пройдёмте с нами, нам нужно отвезти вас в больницу.

Я кивнул и пошёл за людьми в белом. Следом за нами, взяв деньги и необходимые документы, вышла Алекс. Я оглянулся на неё и меня поразило то, что её лицо выражало полную детскую непосредственность, в то время как моё выражало озадаченность и озабоченность происходящим. Не понимаю: то ли она просто ничего не понимает и потому не парится, то ли она понимает всё слишком хорошо?...

⇐ Предыдущая 14 15 16 17 181920 21 22 23 Следующая ⇒