Этапы развития русского литературного языка.

Появление русского литературного языка сопряжено со своей спецификой. В XIX в. в научных кругах господствовало представление, согласно которому современный русский литературный язык является по своему происхождению старославянским языком, пришедшим на древнюю Русь вместе с письменностью и христианством из Болгарии, и постепенно подвергшимся обрусению. В пользу этой гипотезы говорит тот факт, что основная масса, дошедших до нас письменных памятников XI-XIV вв. представляла собой богослужебные и иные религиозного содержания книги, написанные на старославянском языке (нередко его называют древнеславянским или церковнославянским) в древнерусской редакции.

Однако исследования последнего времени показали, что зарождение древнерусского литературного языка нельзя непременно связывать с принятием христианства и знакомством восточных славян со старославянской книжной культурой и образованностью. «Надо полагать», ‒ пишет Н.А. Кондрашов, ‒ что древнерусский язык получил

первоначальную обработку в разнообразных жанрах русского народного творчества и в государственно-правовой практике того времени. … На древнерусском языке написаны такие памятники, как основная часть летописи «Повесть временных лет», «Слово о полку Игореве», большая часть сочинений Владимира Мономаха и др. [Кондрашов, 1977, с.203]. Лингвистический анализ показывает, что церковнославянизмов в современном русском литературном языке оказалось около 10%, а греко-латинских и западно - европейских заимствований – около 13%. Какая-то незначительная доля приходится на заимствования из всех других (инославянских, тюркских, финно-угорских, кавказских и т.д.) языков. Галлицизмов не более 4%. Свыше трех четвертей словарного состава нашего современного литературного языка составляет исконно русская по происхождению лексика [Филин Ф.П., 1981, с.85 - 86].

По мнению Ф.П.Филина, фонетика и морфология были также исконно русскими. Инородные по происхождению элементы синтаксиса настолько растворились в структуре предложения и текста, что мы не отличаем их от своих нормированных синтаксических средств [Филин Ф.П., 1981, с.86].

Таким образом, взаимодействие двух типов литературного языка – древнерусского и старославянского – составляет отличительную черту развития литературного языка в Древней Руси. Старославянские элементы, войдя в состав древнерусского, а позднее русского литературного языка, значительно обогатили его литературные возможности.

До наступления эпохи перестройки выделялись два самых крупных и наиболее существенных этапа в истории современного русского литературного языка: 1) от Пушкина до Великого Октября и 2) после 1917 г. до начала перестройки. Сейчас уже смело можно говорить о наступлении третьего, постперестроечного этапа развития русского языка.

Русская нация, а вместе с ней и национальный язык начинает складываться с конца XVII в. Национальный язык того времени демонстрировал большую разобщенность литературно-книжного и разговорного типов языка. Попытки М.В. Ломоносова, Н.М. Карамзина синтезировать книжный литературный язык и живую народную речь в единый литературный язык, не достигли желаемого результата: простонародная речевая стихия была по-прежнему выключена из литературного языка. И только великому Пушкину, продолжавшему лучшие традиции своих предшественников, удалось преодолеть это несоответствие. Главный источник его творчества – общенародная русская речь, которую он, пропустив сквозь призму своего гения, поднял на высокую ступень национальной культуры, переплавил в ней церковнославянские и западноевропейские языковые элементы, приведя в гармоничное соответствие с книжным языком. Именно в пушкинскую эпоху стали складываться нормы русского литературного языка, которых придерживается и поныне каждый образованный человек. Поэтому А.С. Пушкин по праву считается основателем русского литературного языка. Дальнейшее развитие и совершенствование русский литературный язык получил в произведениях великих русских писателей М.Ю. Лермонтова, Н.В. Гоголя, И.С. Тургенева, А.П. Чехова и др.

В советскую эпоху произошел перелом в истории развития русского литературного языка. Прежде всего, это связано с разрушением местных говоров, когда в результате коллективизации сельского хозяйства стала вымирать старая деревня с ее песенным фольклором. Наметилось интенсивное переселение деревенских жителей в города. Серьезные перемены произошли и в просторечии, когда под напором индустриализации стали интенсивно исчезать производственные жаргоны (условные языки ремесленников и торговцев). Новая советская лексика стала отражать изменившийся общественный уклад. Привычные когда-то слова, передававшие высокий воинский дух, расширили свою сочетаемость с лексикой мирного времени: «борьба за урожай, борьба с неграмотностью, борьба за выполнение производственного плана»… На основе уже имевшейся лексики появились новообразования, приспособленные к иным социальным реалиям: «ударник коммунистического труда», «передовик производства», «субботник» (ср. «субботник» в дореволюционной России – член религиозной секты субботников).

Современный период развития языка знаменателен продолжением слияния города с деревней за счет бурного переселения сельчан в поисках работы в крупные города и миграции некоторой части городского населения за пределы городской черты, что, несомненно, сказывается и на изменении литературного языка. Так, слух человека, знакомого с нормами литературного языка, режут выражения, звучащие в устах лиц, порой занимающих даже ответственные посты: «окучивать вопрос», «врезать по самые помидоры», «пахать» и т.д. Язык продолжает упрощаться. Все чаще в нем встречаются вульгаризмы и слова ненормативной лексики за счет появления целого класса деловых людей с криминальным прошлым, пополнивших язык соответствующими лексическими единицами: «беспредел», «зона», «жить по понятиям», «следить за базаром», «кидать понты», «туфта»… Эта лексика пробивается и в СМИ. Вот образчик выдержек из газетных статей:

‒ Прямо ментовский беспредел какой-то! [Комсомольская правда, 26.08.11, с.10]; «Сладкое слово «халява» [Pеспублика Tатарстан, 04.07.11]; Более полусотни бандюков. Не какие-то урки худосочные, собранные по шалманам, накачанные бойцы... [Комсомольская правда, 04.08.11]; Куда мы без «понтов? » [Российская газета 04.07.11, с.5]; Все лики советского иконостаса – туфта [Новая газета, 24.10.11, с.20]; Нам и без новых видов было тошно, а теперь вообще подкрадывается по сочинскому снежку отродясь не водившийся в этих краях песец: возможностей завоевать золотые медали у наших главных соперников лишь прибавилось. … Уловив чутким чиновничьим носом неприятный запах песца, спортивное руководство решило обратиться за поддержкой к магам и волшебникам … [Mосковский комсомолец, 21.01.2012, c.3].

Не остается в стороне и художественная литература, на страницах произведений которой (Э. Лимонов, В. Пелевин) встречается и нецензурная лексика.

Значения привычных слов изменяются и становятся порой главенствующими в сознании людей, особенно молодого поколения: «кидать» («обманывать»), «мочить» («убивать»), «закрывать» («арестовывать»), «вырубать» («доводить до бессознательного состояния»).

Ср.:

Анну Снаткину бывший ухажер кинул на 3 000000 рублей [Комсомольская правда, 25.08.11]; Мочить уличных гонщиков во всем [Комсомольская правда, 02.07.2011, с.6];

Во многих случаях происходит неоправданное, а оттого ошибочное усечение словосочетания:

Ср.:

‒ Раз ты в погонах и при исполнении, веди себя по уставу, кто бы тебя ни провоцировал [Косомольская правда, 02.07.2011, с.6].

Нередко встречается некорректное использование словосочетания со словом «уровень», в котором обязательно должно присутствовать определение: «низкий», «высокий», «хороший», «плохой» и т.д.

Семья оказалась на уровне, и ребенка отпустили в художники [Российская газета, 4.07.2011, с.5].

Слово уровень имеет два значения: 1) горизонтальная линия, являющаяся границей высоты чего-либо; 2) степень развития чего-либо. В обоих случаях уровень может повышаться или понижаться, но никак не увеличиваться или уменьшаться.

Защищать в значении «публично отстаивать выдвинутые положения» можно проект, дипломную работу, диссертацию, но не ученую степень.

Противоречат принятой норме выражения, нередко встречающиеся в устной речи: «поднять тост», «выпить тост», возникших по аналогии с выпить бокал, поднять бокал. Слово «тост» означает «краткую застольную речь», поэтому тост можно произнести, предложить, провозгласить, но не выпить.

Общим местом представляется и ошибочная замена слова «последний» на «крайний» в словосочетании «Кто последний? », но не «Кто крайний? ». Быть последним в очереди, не имеющей края, несколько отлично от расположения на краю («стоять на краю обрыва»).

123 4 5 6