КОНЕЦ ЭНЕРГЕТИЧЕСКОЙ НЕЗАВИСИМОСТИ

⇐ ПредыдущаяСтр 24 из 53Следующая ⇒

Раз уж ближневосточную нефть было очень сложно защитить в случае войны, и она была, по словам Председателя Комитета начальников штабов Соединенных Штатов, она „легко уязвима для вражеского вмешательства“, то как можно обеспечить наибольшую безопасность снабжения в будущем конфликте? Это стало основной темой обсуждений как в Вашингтоне, так и среди представителей нефтяной промышленности. Некоторые высказывались за увеличение импорта нефти в мирное время, чтобы сохранить национальные ресурсы для военного времени. Такой призыв звучал в спорной книге „Национальная политика для нефтяной промышленности“, написанной Юджином Ростоу, профессором юридического факультета Йельского университета. Новое федеральное агентство – Совет национальной безопасности по ресурсам, выдвинуло следующие аргументы в своем политическом обзоре в 1948 году: импорт большого количества ближневосточной нефти позволит сократить ежедневное производство нефти в Западном полушарии на миллион баррелей в день, таким образом будут созданы военные запасы в земле – „идеальном месте для хранения нефти“.

Многие отстаивали идею, что Соединенные Штаты должны сделать то, что делала Германия во время войны – создать промышленность синтетического топлива для производства горючего не только из угля, но и из сланца гор Колорадо, а также из имеющегося в изобилии природного газа. Некоторые были уверены, что синтетическое горючее вскоре станет основным источником энергии. „Соединенные Штаты находятся на пороге коренной революции в химии, – утверждала „Нью-Йорк Тайме“ в 1948 году. – В последующие десять лет мы увидим возникновение новой мощной промышленности, которая ликвидирует зависимость от иностранных источников нефти. Бензин станут производить из угля, воздуха и воды“. Министерство внутренних дел оптимистически заявило, что бензин можно производить либо из угля, либо из сланцев по цене одиннадцать центов за галлон, тогда как розничная цена бензина была двадцать центов за галлон! Более реалистичным и широко распространенным мнением в нефтяной промышленности было то, что синтетическое горючее было еще в лучшем случае на горизонте. Однако в конце 1947 года „холодная война“ усилилась, министерство внутренних дел призывало к новому Манхэттенскому проекту – гигантская, сокрушительная программа стоимостью 10 миллиардов долларов позволит через четыре-пять лет производить два миллиона баррелей синтетического горючего в день. В итоге администрация Трумэна выделила на эти исследования всего лишь 85 миллионов долларов. С течением времени расчетная цена становилась все выше и выше, пока в 1951 году не было установлено, что цена бензина из угля будет в три с половиной раза больше розничной цены обычного бензина. В конце концов именно постоянный доступ к дешевой иностранной нефти сделал производство синтетического топлива ненужным и неэкономичным. Импортируемая нефть сгубила синтетическое топливо. И оно останется мертвым еще на три десятилетия, пока его не станут спешно возрождать в ответ на прерывание потока импортируемой нефти18.

Сразу после войны развитие технологий открыло внутри страны новые возможности для разведки и развития. Достижение больших глубин в бурении увеличивало производство. Еще более революционным шагом было развитие разработок на шельфе. Еще в середине девяностых годов прошлого века бурили скважины за пирсами Санта-Барбары, но их производительность была не более одного-двух баррелей в день. В первые десятилетия двадцатого века скважины бурились с закрепленных платформ на озерах в Луизиане и Венесуэле. В тридцатые годы бурили на мелководье у побережья Техаса и Луизианы, хотя с незначительным успехом. До берега можно было дойти вброд. Совсем другое дело было отправиться в более глубокие воды Мексиканского залива откуда берега не было видно. Это потребовало создания новой отрасли промышленности. „Керр-Мак-Джи“, независимая компания из Оклахомы, сделала ставку. И эта ставка была очень высокой. Тогда еще не существовало технологий и ноу-хау для строительства платформ, доставки их на место бурения океанского дна и даже для обслуживания этих операций. Более того, практически отсутствовали даже зачаточные знания по таким важным вопросам, как погода (включая ураганы), приливы и течения.

Из– за малой величины компании руководство „Керр-мак-джи“ считало, что у них не было больших шансов перехватить у более крупных компаний привлекательный, „действительно первоклассный“ участок на побережье. Но когда речь зашла об участках вдали от берега в Мексиканском заливе, выяснилось, что конкуренции практически нет. Многие компании попросту считали, что нефтедобыча в море практически невозможна. „Керр-мак-джи“ изменила ситуацию, когда ясным воскресным октябрьским утром в 1947 году в квадрате 32 в десяти с половиной милях от берега Луизианы бурильщики добрались до нефти.

Скважина в квадрате 32 была историческим событием, и другие компании последовали за „Керр-Мак-Джи“. Однако развертывание морской разведки было не таким быстрым, как могло бы, в частности из-за высокой стоимости. Морская скважина может стоить в пять раз дороже, чем скважина такой же глубины на побережье. Развитие также замедлялось ожесточенной борьбой между федеральным правительством и штатами по вопросу владения континентальным шельфом. Конечно, на самом деле они спорили, кто будет получать налоговые отчисления, и этот вопрос не будет разрешен вплоть до 1953 года19. В условиях, когда синтетическое топливо было очень дорогим, а разработки в море только начинались, была ли какая-либо иная альтернатива импортируемой нефти? Была. Ответ был виден ночью вдоль бесконечных автомагистралей Техаса в ярких факелах, поднимавшихся с равнин. Это был природный газ, считавшийся бесполезным, неудобным отходом нефтяного производства, поэтому сжигавшийся, так как больше ничего нельзя было сделать. Природный газ был „сиротой“ нефтяной промышленности. Использовалась только самая малая часть добываемого природного газа, в основном на юго-западе. Оказалось, что в стране имеются огромные запасы газа, которые вполне могут заменить нефть или уголь при отапливании жилищ и в промышленности. Но рынок газа был настолько мал, что его продавали при пересчете на энергоемкость, в пять раз дешевле, чем нефть из той же самой скважины.

Для использования природного газа не нужен был сложный технологический процесс. Проблема была в транспортировке. Как доставить газ на рынки северо-востока и Среднего Запада, где были сосредоточенызначительная часть населения и основные отрасли промышленности страны? Для промышленности, в которой все еще трубопровод в 150 миль считался очень длинным, это означало строительство трубопроводов большой протяженности в полстраны. Но коммерческие доводы, соединенные с озабоченностью национальной безопасностью и зависимостью от зарубежной нефти, были совершенно неотразимыми. В заключении, которое одобрил министр обороны Форрестол, парламентский комитет по вооруженным силам заявил, что увеличение потребления природного газа было „легко доступным, самым быстрым и дешевым методом снижения внутреннего потребления нефти“, и поэтому необходимо, чтобы сталь стала „доступна для газопроводов прежде любых других предложенных проектов“.

В 1947 году как „Большой Дюйм“, так и „Маленький Дюйм“ – трубопроводы, построенные в спешке военного времени, чтобы доставлять нефть с юго-запада на северо-восток, – были проданы „Техасской восточной транспортной компании“ и превращены в газопроводы. В том же самом году проект, поддерживаемый „Пасифик лайтинг“ компанией-учредителем „Сазерн Калифорния газ“, связал Лос-Анджелес трубой большого диаметра с газовыми месторождениями Нью-Мексико и западного Техаса. Сам трубопровод, которым владела „Эль Пасо нэчрал газ“, был назван „Наибольшим Дюймом“. К 1950 году транспортировка природного газа между штатами достигла 2, 5 триллиона кубических футов, превысив почти в два с половиной раза уровень 1946 года. Без дополнительного потребления природного газа американская потребность в нефти была бы выше на 700 тысяч баррелей в день.

К этому времени был установлен новый нефтяной порядок, центром которого был Ближний Восток, где лихорадочно работали нефтяные компании для удовлетворения быстро растущего спроса на рынках – потребление нефти в Соединенных Штатах в 1950 году подскочило на 12 процентов по сравнению с 1949 годом. Нефть оказалась предпочтительным топливом не только в Соединенных Штатах, но и в Западной Европе, а позднее и в Японии, обеспечивая энергией два десятилетия замечательного экономического роста. Созданный для соответствия послевоенной экономической и политической реальности новый нефтяной порядок имел громадный успех, временами этот успех был даже чрезмерно велик. К 1950 году стало ясно, что проблема, стоящая перед промышленностью, уже не состоит в невозможности удовлетворить растущие потребности, как это было сразу после окончания войны. Напротив, как описывали ситуацию эксперты „Джерси“ в июле этого года, „очевидно, в будущем ближневосточное сырье, доступное „Джерси“, в значительной степени может превысить потребности“. Что было верно для „Джерси“, то было верно и для других монополий. Предсказание „Джерси“ было только намеком на те гигантские излишки, с которыми промышленности придется иметь дело в предстоящие годы. И в это время, как раз когда новый нефтяной порядок начал генерировать массовую прибыль, стали вспыхивать ожесточенные битвы за раздел этой прибыли.

⇐ Предыдущая 19 20 21 22 232425 26 27 28 Следующая ⇒