P.S., Который наконец прощается, как платком, размахивая сердцем.

 

Столько дождя

и ни капли

для утоления жажды…

 

Еще раз всем привет. Здоровья и помните об этой сухой ветке, нависшей над головами, что наивно рассчитывает укрыть вас в своей тени.

Суп в дыму трубки… и в ожидании.

 

ДУРИТО III

День, который придет

 

 

( Фрагмент из Истории зеркал)

Cтекло, чтобы увидеть то, что с другой стороны

 

Мексика, февраль-май 1995 г.

Шлифованное со внутренней стороны, зеркало перестает быть зеркалом и превращается в стекло. Зеркала служат, чтобы видеть зту сторону, а стекла — чтобы видеть другую.

Зеркала существуют для того, чтобы шлифовать их.

А стекла — чтобы разбить их… и перешагнуть на другую сторону…

Из гор юго-востока Мексики

Субкоманданте Маркос

P.S., который, являясь отражением реального и воображаемого, ищет среди стольких зеркал стекло, чтобы разбить его.

 

ДУРИТО IV

 

Раннее утро. Город Мехико. По соседним с Сокало улицам бредет Дурито. Одетый в крошечный плащ, в нахлобученной а-ля Хэмфри Богарт из «Касабланки» шляпе, Дурито рассчитывает остаться незамеченным. Но для этого не нужны ни одежда, ни медленная крадущаяся походка Дурито, прижимающегося к теням, которые бегут от освещенных витрин. Тень от тени, неслышный шаг, нахлобученная шляпа и плащ, волокущийся по асфальту. Ранним утром идет Дурито по городу Мехико. Никто не замечает его. Его не видят не потому, что он хорошо замаскировался, и не потому, что эта маленькая фигурка, крошечный Дон Кихот, переодетый в детектива пятидесятых, едва различим среди груд мусора. Дурито идет среди клочев бумаги, разметенных чьими-то ногами или неожиданным порывом утреннего ветра федеральной столицы. Никто не видит Дурито по той простой причине, что в этом городе никто никого не видит.

«Этот город болен, — пишет мне Дурито, — болен одиночеством и страхом. Это большое сообщество одиночеств. Это много городов, по одному на каждого, кто в них живет. Дело не в сумме отчаяний (тебе знакомо одиночество, более отчаявшееся, чем это? ), а в его мощи; каждое одиночество умножается на количество окружающих одиночеств. Одиночество каждого будто становится частью этих «зеркальных домов» что бывают на провинциальных ярмарках. Каждое одиночество — зеркало, отражающее другое одиночество, которое как зеркало отражает одиночества».

Дурито понимает, что он на чужой территории, что этот город — не его место. В своем сердце и в этом утре Дурито начинает собирать чемоданы. Эта прогулка для него — подведение итогов, похожее на прощальную ласку уходящего любовника. Иногда прохожих становится меньше и громче воют сирены патрульных машин, которые проносятся мимо иногородних. И Дурито, как один из иногородних, останавливается на перекрестке каждый раз, когда улицу пересекает красно-синее мигание. Дурито пользуется сообщничеством подъезда, чтобы с помощью партизанской техники зажечь свою трубку: незаметная искорка, глубокий вдох и дым, обволакивающий лицо и взгляд. Дурито останавливается. Он смотрит и видит. Напротив него — освещенная витрина. Дурито подходит и смотрит на большое стекло и то, что за ним предлагается. Зеркала всех форм и размеров, фарфоровые и стеклянные фигурки, хрусталь и музыкальные шкатулки. «А говорящих шкатулок нет», говорит себе Дурито, вспоминая долгие годы, проведенные в сельве юго-востока Мексики.

Дурито пришел попрощаться с Мехико и решил сделать подарок этому городу, проклинаемому всеми и не покидаемому никем. Подарок. Таков Дурито — жучок из Лакандонской сельвы в центре города Мехико.

Дурито прощается подарком.

Он делает элегантный магический жест. Все застывает, огни гаснут как гаснут свечи, когда медленный ветер лижет их лица. Следующий жест — и яркий луч освещает одну из музыкальных шкатулок в витрине. Танцовщица в легком лиловом платье, протянув вверх руки, на цыпочках удерживает вечное равновесие. Дурито пытается повторить эту позу, но немедленно запутывается в многочисленных лапках. Следующий магический жест — и возникает пианино размером в сигаретную пачку. Дурито садится за пианино и ставит на подставку пивную банку — кто знает где он ее взял, но скорее всего взял достаточно давно, потому что она уже наполовину пуста. Дурито хрустит пальцами, пытаясь их размять, как это обычно делают пианисты из бара перед фильмом. Дурито поворачивается к танцовщице и склоняет голову. Танцовщица начинает двигаться и делает реверанс. Дурито мурлычет каку-то неизвестную тонаду, постукивая лапками в такт, потом закрывает глаза и слегка покачивается. Звучат первые ноты. Дурито играет в четыре руки. С другой стороны стекла танцовщица начинает вращение и медленно поднимает правую ногу. Дурито склоняется над клавишами и с яростью обрушивается на них. Танцовщица делает свои лучшие па, насколько это позволяет ей ее заключение в музыкальной шкатулке. Город стирается. Не остается ничего, только Дурито за пианино и танцовщица в своей музыкальной шкатулке. Дурито играет, а танцовщица танцует. Город удивлен, его щеки горят, как от неожиданного подарка, приятного сюрприза или хорошей новости. Дурито отдает ему лучший из своих подарков — небьющееся вечное зеркало, прощание, которое не болит, а облегчает и очищает. Спектакль длится всего несколько мгновений; по мере того, как вновь обретают свою форму города, населяющие этот город, гаснут последние ноты. Танцовщица возвращается к своей неудобной неподвижности, Дурито втягивает голову в плащ и делает легкий реверанс в сторону витрины.

«Ты навсегда останешься по ту сторону стекла? — спрашивает у нее и у себя Дурито. — Ты всегда будешь с той стороны моего отсюда, а я всегда буду с этой стороны твоего оттуда?

Будь счастлива и прощай навсегда, моя дорогая несчастная счастливица. Счастье — это как подарок, оно не дольше короткой вспышки, но всегда оно того стоит.»

Дурито переходит улицу, поправляет на себе шляпу и бредет дальше. Перед тем, как свернуть за угол, он поворачивается к витрине. Стекло украшает дыра, похожая на звезду. Бесполезно звучат сирены. За стеклом уже нет танцовщицы из музыкальной шкатулки…

Этот город болен. Излечение наступит, когда болезнь войдет в стадию кризиса. Коллективное одиночество, умноженное на миллионы, сможет найти себя и причины этого бессилия. Тогда и только тогда этот город лишится серого цвета, в который он одет сегодня, и украсит себя цветными лентами, которых так много в провинции.

Этот город живет в жестокой игре зеркал, но игра зеркал бесплодна и бесполезна, если нет в ней стекла как цели. Достаточно понять это и, как кто-то сказал, бороться и начать быть счастливым…

Я возвращаюсь, приготовь табака и бессонницы. У меня есть много чего рассказать тебе, Санчо», заканчивает свое письмо Дурито.

Рассветает. Несколько фортепианных нот сопровождают наступление дня, и Дурито уходит. Солнце на востоке — словно камень, разбивающий стекло утра…

Еще раз всего наилучшего. Привет и пусть сдаются пустые зеркала.

 

Суп, встающий из-за пианино

и растерянно ищущий

среди стольких зеркал

дверь для выхода… или для входа?

 

 

ДУРИТО V. Неолиберализм: Хаотическая теория экономического хаоса

 

17 июля 1995 г.

Вам пишет Дурито, потому что Супа сейчас нет. Он влез на самый высокий холм и смотрит на линию горизонта. Он надеется, что подарков, которые пришлют на его день рожденья, будет столько, что понадобится «бабушка всех караванов», чтобы доставить их все в горы юго-востока Мексики. Он говорит, что длинную вереницу грузовиков будет видно издалека. Бедняга! Он не знает, что уже всем известно, что его день рождения — 30 февраля.

— Ладно, вот вам коммюнике и найденный здесь брошенный постскриптум.

— Наконец мы можем дышать спокойно! Правительство заявило, что через два года все мы будем оччччень счастливы. Осталось только увидеть, кто переживет эти 730 дней, отделяющие нас от рая.

— Хорошо. Привет и пожалуйста не включайте Мехию Барона в правительственную команду по диалогу в Сан Андресе.

Из гор юго-востока Мексики

Дон Дурито Лакандонский

P.S., приветствующий пшеницу, которая как знамя развевается на утреннем ветру.

Луна на западе падает между раскрытых колен холмов и трется своими щеками об их вершины, где со сладострастным журчанием змеится река. Некоторые возбужденные тучи роняют влагу на деревья. На востоке дрожит земля и сверкают молнии, сверчки затаили свою песню и только некоторые рассеянные звезды будут захвачены врасплох грозой, крадущейся с юга. Шпионский самолет рычит нам свою последнюю угрозу и улетает.

Еще одно утро табака и ожидания. Все спокойно. Прекрасный повод, чтобы безо всяких приглашений (как он это обычно делает) появился…

 

⇐ Предыдущая3456789101112Следующая ⇒

Поделиться:

Популярное:

1. A. Какой заголовок подходит к данному тексту?
2. BIM как частный случай PLM. Жизненный цикл продукта, жизненный цикл строительного проекта.
3. I) индивидуальная монополистическая деятельность, которая проявляется как злоупотребление со стороны хозяйствующего субъекта своим доминирующим положением на рынке.
4. I. Какое из данных утверждений выражает основную идею текста?
5. I. Логистика как системный инструмент.
6. I. Понятие как форма мышления
7. I. Предмет, метод и специфика административного права как отрасли права
8. I. Теоретические основы использования палочек Кюизенера как средство математического развития дошкольников.
9. I. Флагелляция как метод БДСМ
10. II. В каком абзаце есть ответ на поставленный вопрос.
11. II. КАК ВЫЗДОРОВЕТЬ ОТ НЕИЗЛЕЧИМОЙ БОЛЕЗНИ ЗА ОДИН ДЕНЬ.
12. II. Суждение как форма мышления