ЕСТЕСТВЕННЫЕ ЯЗЫКИ ШИМПАНЗЕ И ДЕЛЬФИНОВ.

⇐ ПредыдущаяСтр 9 из 12Следующая ⇒

Данные Сифарта и Чини интересно сопоставить с наблюдениями за другими животными. Дж. Гудолл (1992. С. 146—148) не проводила специальных исследований этого вопроса, но отмечала, что некоторые издаваемые шимпанзе звуки могут различаться в зависимости от вида пищи или конкретной опасности. Например, звук " хуу" издается только при виде небольшой змеи, неизвестного шевелящегося создания или мертвого животного.

Проанализированные случаи успешной " расшифровки" семантических сигналов можно объяснить на редкость удачно выбранными объектами, хотя и столь несходными между собой: речь идет о сравнительно четко выраженных отдельных сигналах (фигуры пчелиного танца, крики верветок), которые соответствуют четким ситуациям (поиск точки в пространстве, появление орла в небе или змеи в траве). Такие ситуации могут служить ключом для расшифровки " речи" животных. В большинстве же случаев определить смысл, например, сложнейших акустических сигналов дельфинов или волков, а также быстрых движений " языка жестов" муравьев достаточно трудно. Такие трудности сопоставимы с ситуацией лингвиста, у которого есть отрывки рукописей на неизвестном языке и нет ключа к ним.

В эксперименте можно заставить животное решать определенную задачу, для которой необходимо использование коммуникации, т.е. можно смоделировать подобную ситуацию, однако сами сигналы либо не поддаются фиксации (примером может служить описанный ниже эксперимент Э.Мензела с шимпанзе), либо крайне неудобны для классификации. Представим, что мы наблюдаем действия японцев во время чайной церемонии и пытаемся по произносимым словам и совершаемым действиям составить русско-японский словарь. При этом наблюдатель не понимает смысла большинства действий, не знает, где начинаются и кончаются слога и фразы, одно и то же слово, произносимое разными лицами, может воспринимать как разные слова и, наоборот, несколько слов принимать за одно. По-видимому, из таких наблюдений составить словарь невозможно.

Исследователь акустической коммуникации волков (Теберг) отмечал удивительную способность волка к тончайшему различению ничтожных оттенков звука и считал, что она не может быть просто игрой природы. Автору удалось вычленить несколько постоянных сигналов (например, " звук одиночества", когда один из членов стаи попал в изоляцию и стремится присоединиться к остальным), а также выяснить, что волки могут передавать какую-то конкретную информацию небольшим изменением отдельных параметров голоса (см. также: 5.5.2).

Исследования акустической коммуникации млекопитающих принесли интересные результаты, однако до сих пор естественные семантические системы даже таких высокоорганизованных социальных животных, как шимпанзе или дельфины не могут считаться расшифрованными. Ниже мы рассмотрим два примера, связанные с этими животными, когда четко поставленные эксперименты свидетельствуют о передаче сложной информации, но сам язык животных не поддается фиксации или расшифровке.

Многочисленные попытки предпринимались для расшифровки языка дельфинов (см., например: Марков, 1993). Один из первых и наиболее знаменитых экспериментов был проведен В. Эвансом и Дж. Бастианом (Evans, Bastian, 1969) с парой дельфинов, которые должны были сообщить один другому, в каком порядке нужно нажимать на педали, чтобы получить рыбу. Первоначально обоих дельфинов содержали вместе, и каждый из них научился нажимать левую педаль, если светящаяся лампочка начинала мигать, и правую, если она светилась стабильно. Затем их помещали в разгороженный пополам бассейн так, что они не могли видеть друг друга и общались лишь с помощью акустических сигналов. Лампочка была видна только одному из дельфинов, а педали были в обоих отсеках бассейна. Животные получали вознаграждение в том случае, когда оба нажимали на педали правильно. Успех, достигнутый дельфинами в тысячах испытаний, говорит об их способности передавать конкретную информацию.

Аналогичные опыты были проведены В.И. Марковым и сотр. с использованием модифицированной методики (см.: Zanin et al., 1990). Они подтвердили, что афалины могут координировать поведение друг друга во время опыта и передавать информацию либо о размере мяча (маленький — большой), либо о том, в каком положении его предъявляют (справа — слева).

Трактовка этих экспериментов до сих пор вызывает споры, и приведенные данные свидетельствуют о значительных препятствиях на пути расшифровки естественных коммуникативных систем. Американский исследователь Э. Мензел (Menzel, 1979) провел серию экспериментов, в которых выяснял, могут ли шимпанзе передавать друг другу информацию о местоположении пищи, не прибегая к прямому показу, а используя " дистанционное наведение". В сопровождении одной из обезьян он прятал пищу, а затем выпускал всех шестерых шимпанзе, предоставляя им возможность найти тайник. Специально фиксировались только те, довольно многочисленные, случаи, когда обезьяна-свидетель не возглавляла группу, а двигалась сбоку или сзади, но, тем не менее, группа бежала прямо к тайнику. Когда Мензел вместо пищи прятал " страшную" игрушку (например, змею), шимпанзе приближались к тайнику осторожно, с явными признаками страха. В отдельных сериях тестов двум шимпанзе показывали разные тайники. Когда всех обезьян после воссоединения со " свидетелями" выпускали, они выбирали из этих тайников наиболее привлекательный: либо предпочитали большее количество пищи меньшему, либо фрукты — овощам. Несмотря на столь красноречивые результаты, Мензелу не удалось установить, с помощью каких конкретных сигналов передается эта информация. По его мнению, речь может идти о тонких мимических движениях, которых наши средства наблюдения не улавливают (подробнее см.: Панов, 1983).

О том, что шимпанзе обладают потенциальной способностью к передаче не только видоспецифических сигналов, но и совершенно новой информации, свидетельствуют опыты по обучению обезьян языкам-посредникам (см.: 5.4.4).

ОБЩЕНИЕ ЧЕЛОВЕКА С ЖИВОТНЫМИ С ПОМОЩЬЮ ЯЗЫКОВ-ПОСРЕДНИКОВ

Выше (см.: 2.7.4) мы кратко описали историю этого поистине революционного направления в изучении поведения, получившего название " language-training experiments". Оно составило важный этап в развитии и этологии, и физиологии высшей нервной деятельности, и, наконец, психолингвистики. Обучение обезьян искусственным языкам (так называемым языкам-посредникам), которые в той или иной степени обладают свойствами человеческой речи, сыграло и продолжает играть важнейшую роль в двух неразрывно связанных, но все же самостоятельных аспектах изучения поведения. Первый касается оценки уровня развития когнитивных процессов — способности к образованию довербальных понятий и использованию символов вместо реальных предметов и явлений (Premack, 1983; 1984; Rumbaugh et al., 1984; 1991; Gardner, Gardner, 1985). В настоящей главе рассматривается второй аспект и делается попытка описать поведение обезьян в процессе обучения языкам-посредникам как проявление наиболее сложной формы коммуникации у животных (см. табл. 5.2). Исследование этих вопросов важно для понимания эволюции поведения, так как позволяет оценить, какие элементы коммуникативных процессов животных и в какой степени предшествовали появлению речи человека.

ОПЫТЫ НА ШИМПАНЗЕ.

Наука шла к этому эксперименту с первых шагов исследования высших форм психики животных, в первую очередь шимпанзе. Этих человекообразных обезьян недаром называют лабораторным двойником человека. Действительно, среди современных животных это наши ближайшие родственники: у человека и шимпанзе очень много общих генов, а также много общего в строении и функционировании всех органов, включая мозг. Более того, по многим особенностям своей психики шимпанзе гораздо больше похожи на человека, чем на других животных, включая и приматов.

Тем не менее долгое время считалось, что имеется одна ступень в развитии психики, на которую человекообразные обезьяны не смогли не только подняться, но даже к ней приблизиться (настолько принципиальными считались особенности, лежащие в ее основе). Эта ступень — человеческая речь, которая служит не только средством общения, но и аппаратом мышления. Действительно, как мы уже убедились, язык животных, включая и обезьян, — это конкретные звуковые, обонятельные, зрительные и т.п. сигналы, которые действуют в данной ситуации, в данный конкретный момент. Они одинаковы у всех особей каждого вида, запас их определен генотипически и практически не подлежит расширению. И.П. Павлов называл их " первой сигнальной системой", общей для животных и человека. В отличие от этого язык человека позволяет передавать информацию в отвлеченной форме с помощью слов-символов, которые являются сигналами других, конкретных сигналов. Именно поэтому И.П. Павлов называл слово " сигналом сигналов", а речь — " второй сигнальной системой", которая позволяет не только реагировать на конкретные стимулы и сиюминутные события, но в отвлеченной форме передавать информацию об отсутствующих предметах, о событиях прошлого и будущего.

Долгое время существовало, да и сейчас еще не полностью изжито представление, что между психикой человека и его близких и далеких родственников лежит непроходимая пропасть, так что речь человека не имеет никаких биологических корней. Такая точка зрения не была единственной, но именно она господствовала в официальной советской физиологии 50-х годов. Среди современных ученых, в том числе и западных, также до сих пор имеются активные сторонники представления о том, что никаких элементов этой формы психики у антропоидов нет и быть не может (Terrace et al., 1979, 1985).

Однако чем больше появлялось экспериментальных данных о сложности высшей нервной деятельности человекообразных обезьян, тем более логичным становилось предположение о том, что наряду с развитой первой сигнальной системой они обладают и какими-то, пусть самыми примитивными зачатками второй сигнальной системы. Как мы уже показали в разделе 2.7.4, вопрос о том, в какой мере и форме у антропоидов может проявляться способность пользоваться символами вместо реальных предметов и явлений, закономерно возникал у многих исследователей, и, начиная с 70-х годов, анализом этой проблемы прицельно занимается несколько научных коллективов. Супруги Аллен и Беатрис Гарднер (Gardner, Gardner, 1969; 1985; см. также: 2.7.4), выбрав жестовый язык американских глухих — амслен (AMerican Sign LANguage), получили возможность исследовать способности шимпанзе овладевать элементами языка, построенного по правилам английской грамматики. Их подход и метод были вполне адекватны для того, чтобы выяснить, в какой мере такой язык может стать средством коммуникации обезьяны и человека, а также обезьян между собой. Первая воспитанница Гарднеров — шимпанзе Уошо — за 3 года обучения усвоила 130 знаков, изображенных сложенными определенным образом пальцами (рис. 5.23).

Рис. 5.23. Примеры знаков амслена, усвоенных Уошо: " сладость и конфета"; " пить"; " веревка"; " книга" (По Линдену, 19S1)

Далее по собственной инициативе она начала их комбинировать в цепочки из 2—5 слов. Первыми такими комбинациями были " дай сладкий" и " подойди открой". Позднее Гарднеры работали и с другими шимпанзе. Эти и другие опыты подробно и достоверно описаны в книге известного американского популяризатора Ю. Линдена (1981; см. также: Ерахтин, Портнов, 1984; Мак-Фарленд, 1988).

Все " разговоры" Уошо и части других обезьян фиксировались на видеопленку. Часть экспериментов всех перечисленных авторов была организована по методу двойного слепого контроля: половина экспериментаторов не знала ответа на вопрос, предлагаемый обезьяне: она должна была называть объекты, изображенные на слайде, делая соответствующий знак тренеру, который, в свою очередь, не видел этого слайда. Второй экспериментатор, которого обезьяна не видела, фиксировал ее жесты, но не знал, какие слайды ей демонстрируются. В этой ситуации Уошо правильно ответила на 92 из 128 вопросов.

Специальные опыты показали, что шимпанзе не просто вырабатывают ассоциации между знаками и соответствующими предметами и действиями, но понимают их смысл. Ряд особенностей, проявившихся при пользовании обезьян своим словарным запасом, свидетельствовал, что запоминание знаков сопровождается процессами более высокого порядка — обобщением и абстрагированием. В частности, оказалось, что, несмотря на отсутствие специальной процедуры, обезьяны применяют усвоенные жесты к довольно широкому набору незнакомых предметов той же категории, что и использованные при обучении. Так, например, шимпанзе Ним в опытах Герберта Терреса (Terrace et al., 1979), как и все остальные обезьяны, делал соответствующий знак, когда видел представителей любых пород собак, не только живых, но и на картинках, или если просто слышал собачий лай. Иными словами, обезьяны переносят навык называния предмета с единичного образца, использованного при обучении, на все предметы данной категории.

Усвоенную систему знаков шимпанзе использовали как средство классификации предметов и их свойств. Впервые это было четко показано Роджером Футсом (Fouts, 1975) в опытах на шимпанзе Люси, которая имела относительно ограниченный запас знаков (60), но с их помощью почти безошибочно относила к соответствующей категории новые, ранее никогда ей не предъявлявшиеся овощи, фрукты, предметы обихода и т.п. Обезьянам оказались доступны переносы значений символа, иногда довольно тонкие. Так, Уошо назвала служителя, долго не дававшего ей пить, " грязный Джек", и это слово явно было употреблено не в смысле " запачканный", а как ругательство. В других случаях разные шимпанзе называли бродячего кота " грязным котом", а гиббонов — " грязными обезьянами". Люси применяла для обозначения невкусного редиса знаки " боль" и " плакать".

Чтобы обучить Уошо знаку " нет", Гарднеры просигналили ей, что снаружи ходит большая собака, которая хочет ее съесть. Через некоторое время обезьяне предложили погулять, и она отказалась. Единственной причиной могло быть воспоминание о собаке, причем образ собаки приобрел дополнительный признак — " быть снаружи". Он стал посредником между образами " гулять" и " собака". Последующие эксперименты по той же методике, проведенные на других обезьянах (Patterson, 1978), показали, что словарь даже в 400 знаков далеко не исчерпывает их возможностей. Кроме того, как отмечали Гарднеры (1985), в болыдинстве случаев опыты проводились на молодых шимпанзе и прекращались, самое позднее, когда им исполнялось 10 лет. Учитывая, что в неволе они могут жить до 50 лет, авторы допускали, что полученные данные отражают далеко не все возможности этих животных.

Еще один важный аспект проблемы — возраст, когда начинается обучение. Опыты на Уошо, одни из наиболее успешных, начались, когда ей было 10 месяцев. Сравнение языковых навыков разных шимпанзе (Лана, Шерман и Остин, Кэнзи), исследованных, начиная с 1972 г., Д. Рамбо и С. Сэведж-Рамбо, также показывает, чем раньше начато обучение, тем больших результатов достигают обезьяны. Так, карликовый шимпанзе Кэнзи, который с 10 месяцев постоянно слышал разнообразную человеческую речь (в соответствии со специальной программой), в возрасте 5 лет спонтанно обнаружил способность понимать ее в существенно большем объеме, чем все остальные обезьяны (Savage-Rumbaugh et al., 1993).

Сам по себе факт заучивания знаков еще не несет ничего принципиально нового — для этого достаточно простого условнорефлекторного обучения. В таком случае феномен легко можно было бы объяснить в рамках бихевиористских представлений, как это делали и до сих пор продолжают делать многие авторы (например, Schusterman, Gisiner, 1988). Тем не менее ряд особенностей пользования " словарным запасом" заставлял предполагать, что запоминание знаков сопровождается у шимпанзе процессами более высокого порядка, включающими формирование обобщений, в том числе высокоабстрактных. Об этом свидетельствует тот факт, что Уошо, а затем и другие обезьяны были способны запоминать не только знаки (жесты, пластиковые жетоны, компьютерные символы и т.п.), обозначающие окружающие предметы, их свойства, основные действия, совершаемые шимпанзе и человеком, но также некоторые отвлеченные понятия типа " еще", " нет", эмоциональные состояния — " больно", " смешно" и т.п. Они могли использовать знаки в переносном смысле и в новых ситуациях, образовывать из них 2—3-членные предложения с соблюдением порядка слов, характерного для английского языка (табл. 5.2).

Таблица 5-2. Основные программы обучения обезьян " «зыкам-посреднюим"

⇐ Предыдущая 3 4 5 6 7 8910 11 12 Следующая ⇒